Это утро создано для медленного пробуждения. Потягиваюсь руками, ногами и зеваю, прежде чем лениво открыть глаза. Комната ярко освещена теплыми солнечными лучами, и я щурюсь, медленно адаптируясь к яркости. Я смотрю прямо, и в каждом панорамном окне с видом на южно-тихоокеанский рай меня встречает живописная картина чистых бирюзовых волн. Улыбаюсь, мечтая об утреннем французском поцелуе, пока вдыхаю аромат кофе, доносящийся с противоположной части виллы. Так как мы находимся далеко от цивилизации, и от всех других вилл на этом курорте, я просто надеваю стринги и лифчик, которые оставила на краю постели прошлой ночью. Одев лишь это, я выбираюсь из кровати.
Дэниел наблюдает за мной напряженным голодным взглядом, пока я направляюсь к нему. Он стоит, облокотившись на дверь террасы, с чашкой в руке и улыбкой на лице. Его жаждущий взгляд заставляет меня спросить:
— Что такое?
— Просто потрясающе, как ты можешь просто выбраться из постели утром и все еще выглядеть безумно сексуально.
Я с трудом сглатываю, пока волна тепла проходит у меня между ног.
— Ну, и тебе доброго утра, — улыбаюсь и подхожу к нему. Тянусь за чашкой кофе и подношу ее к губам, радостно дразня его взглядом.
— В любом случае, угощайся, — смеется он и укутывает меня объятьями, прижимая ближе к себе. Уткнувшись носом в мои волосы, он делает глубокий вдох. Я блаженствую в убежище его рук и продолжаю пить ароматный кофе. Наклоняю голову и смотрю на него. Он наклоняет свою, глядя на меня в ответ.
— Это лучший день рождения, о котором я могла мечтать. Спасибо тебе. — Я встаю на носочки и оставляю на его губах мягкий поцелуй.
— Всегда пожалуйста, детка. Рад, что тебе понравилось, — отвечает он в мои приоткрытые губы. Затем ставит чашку на стойку и несет меня внутрь. В мгновение ока мы занимаемся горизонтальными кардио-упражнениями вместо утреннего кофеина.
***
— Эй, спящая красавица, ты скоро растаешь в кровати, — Дэниел гладит меня по спине через тонкую белую простынь, покрывающую меня. Открываю один глаз и смотрю на него, стоящего рядом, руки сложены на груди и … накрываюсь с головой простыней, глубже зарываясь в теплую постель. — О нет, давай без этого, — говорит он весело.
— И кто это говорит? — бормочу я в подушку.
— Я. — Чувствую, как он руками схватил край ткани, укрывающей меня, прежде чем он ответил. Начинаю пищать, когда он сдергивает простынь, легко поднимает меня и перекидывает через плечо.
— Ты что делаешь? — кричу я, находясь в своей беспомощной позе.
— Спасаю тебя от пролежней. — Я закатываю глаза. — Выбирай: ты просыпаешься и освежаешься сама или мне придется тебя заставить?
— Тебе придется меня заставить, — говорю я, подражая ему.
— Что это было? Ты меня испытываешь? — говорит он, и без предупреждения я оказываюсь, вопреки законам гравитации и взрослого поведения, висящей вверх ногами. Бедра крепко сжаты, а кровь приливает к голове. Мои волосы почти касаются воды бассейна на веранде.
— Ты рехнулся? — кричу я.
— Хмм, мне кажется, это ты звала меня психом. Поэтому ответ «да», — смеется он, пока я дергаюсь в воздухе.
— Хорошо, ты выиграл, — говорю я, качая головой. — Псих, — бормочу, когда мои ноги, наконец, касаются пола.
— Как мы договорились ранее, по себе людей не судят, — он подмигивает и шлепает меня по попе.
После быстрого душа одеваюсь в свой белый льняной сарафан и очки от «Jackie Ohh» и возвращаюсь в гостиную.
— Ну, я встала, чем хочешь заняться?
Он осматривает меня и удовлетворенно улыбается. Машинально я копирую его довольный жест.
— Давай пройдемся, а потом пообедаем в той рыбацкой забегаловке, которую видели по пути сюда, — предлагает он. Я киваю, засовывая ладонь в задний карман его шорт-бермуд, и сильно сжимаю ягодицу. Он усмехается, просовывает руку под моей, и обнимает меня за талию. Прижимаюсь к нему, и мы бредем по белому, поцелованному солнцем песку в этом нереально потрясающе-красивом месте.
— Возможно, мне придется улететь уже на следующей неделе, — говорит Дэниел после затянувшейся приятной тишины. Последнее слово звучит глухо. Я кладу голову на его напряженную руку и громко вздыхаю.
— Насколько в этот раз?
— Единственное положительное в этом, что это займет не больше пары дней, — он целует меня в макушку. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной, — говорит он.
— Не уверена, что смогу, — отвечаю я и, раздумывая над этим вариантом, прихожу к выводу, что это невозможно. — Вообще-то я точно не смогу. Нас всех не было целую неделю. Я взяла дополнительный выходной, чтобы побыть здесь. Я точно уверена, что понадоблюсь Джошу на работе в понедельник.
Дэниел смотрит на океан, поглощенный мыслями.
— Я хочу, чтобы ты была там, Хейлз, — решительность его слов практически осязаема. Я поворачиваюсь и смотрю на него.
— Я бы с удовольствием полетела с тобой в Таиланд, поверь мне. Но там у тебя будет забот по горло, я серьезно не смогу, это моя работа.
— Подумай об этом, — строго говорит мой Мистер Упертый, но я пропускаю это мимо ушей. Я вообще не настроена начинать какую-либо ссору. Не здесь и не сейчас.
— Хорошо, — отвечаю я, чтобы отпустить эту проблему хотя бы на данный момент. Когда мы вернемся в реальность, будет достаточно времени для ссор.
Сидя за ланчем в нашем личном кусочке океанской нирваны, я смотрю на Дэниела, глубоко погруженного в поглощение лобстера с маслом. По возвращении с нашей долгой прогулки мы решаем остаться в бунгало, чтобы поесть и уединиться на несколько оставшихся часов перед отлетом. Медленно провожу взглядом по голой груди Дэниела, его точеным мускулам под загорелой кожей, широкой шее. Его красивое лицо, вот самая любимая для меня часть в нем для любования, и эти шрамы… я даже не буду восхвалять их. Они невероятны, чистое совершенство.
Да, Хейлз, шрамы от увечий и психологические шрамы это точно «чистое совершенство», извращенка.
И я думаю о том, что слышала так много раз, с тех пор как мне впервые рассказали про отношения: «Всякая вещь лучше у своего источника» (Примеч. пер.: Паскаль «Письма к провинциалу»). После того, как в коридорах своих мыслей подвожу итог наших отношений, я не могу не согласиться с этим высказыванием. Когда дело касается нас, когда дело касается его, с каждым днем я люблю его еще больше. Иногда думаю, что это за пределами безумия — любить кого-то так, как я люблю его.
— Земля вызывает Хейлз, — Дэниел смотрит на меня, нахмурив лоб, слегка улыбаясь. — Кажется, ты где-то в тридевятом царстве, где все замечательно.
— Я сейчас не там? — смотрю на него в ответ. — Честно говоря, просто думала, что любить кого-то так сильно, как люблю я, предоставляет мне бесплатный билет в дом сумасшедших.
— Меня? — говорит он одними губами и указывает на себя.
Я улыбаюсь и киваю в ответ. И от того, как он улыбается, понимаю, что попала. На всю жизнь.
— Хейлз, детка, я хочу чтобы «долго и счастливо» было как сейчас, — а вот и слэм-данк (Примеч. пер.: слэм-данк — вид броска в баскетболе, при котором игрок выпрыгивает вверх и одной или двумя руками бросает мяч сквозь кольцо сверху вниз). Я буквально запрыгиваю на него и расцеловываю его прекрасное лицо. Он широко улыбается, наслаждаясь каждой частичкой моей атаки.
— Держи это в уме следующие два дня, — говорит он с заговорщической улыбкой и ярким взглядом.
— Что?
— Просто говорю, — он смеется над своей шуткой, будто наслаждается ее скрытым смыслом, потом поворачивается и делает глоток пива из бутылки.
— Серьезно, что ты имеешь в виду?
Он пожимает плечами, не меняя выражения лица.
Я качаю головой.
Внезапно, чувствую, будто маленький камешек застрял у меня в горле:
— О, нет. Пожалуйста, скажи, что это не то, от чего буду задаваться вопросом, как я чувствую… — начинаю паниковать.
Он прищуривается и озадаченно изучает меня. Ему требуется немного времени, чтобы понять мой вопрос, и когда до него доходит, он качает головой:
— Нет! — этот единственный слог подчеркнут решимостью. — Черт, нет, — Дэниел улыбается мне, прикрыв один глаз от ослепляющего солнечного света, и говорит: — И я знаю, о чем ты, поверь мне. Эти чувства иногда кажутся нереальными, — он встает и, проходя мимо меня, оставляет поцелуй на моей макушке. — Схожу за очками, принести твои? — это последнее, что он говорит, прежде чем войти в спальню.
И все? Загадочное высказывание, брошенное в воздух, без дальнейшего объяснения?
Когда он в очках легкой походкой возвращается, вручая мне мои, я выгибаю бровь.
— Ну?
— Что? — он хмурит брови над серебристой оправой.
— Не хочешь объяснить свое высказывание?
— Мы все еще об этом? — он с воодушевлением кривит рот и качает головой. — Если я скажу сейчас, то… нет.
— Ты же знаешь, что ты самый раздражающий человек из всех, кого я знаю, да? — я драматично надеваю очки и ложусь, положив голову на скрещенные руки, специально не глядя на него.
— Я тебя тоже люблю, детка, — усмехается он, чересчур радостно.
***
В шаге от получения солнечных ожогов, мы решаем зайти внутрь, отдохнуть и посмотреть телевизор. Укладываемся на удобной софе, головы на противоположных подлокотниках, мои ноги уютно устроились между ног Дэниела. Одной рукой он держит мои стопы, а другой листает многочисленные каналы. Когда он находит фильм для взрослых, поднимает голову и ловит мой взгляд. Он двусмысленно двигает бровями.
— Вот если бы там было подобие сюжета, — вздыхаю я, устраиваясь поудобнее на диване.
Лицо Дэниела озаряется, и из его рта вылетает веселый смешок. Он складывает руки у рта и шепчет:
— Давай я открою тебе секрет, детка: в таких фильмах они не влюбляются и не женятся, — его расслабленная ухмылка превращается в широкую улыбку.
Я морщу нос и бормочу, прищурившись:
— Умора, — но не могу сдержать губы, растягивающиеся в улыбку. После переключения каналов мы засыпаем под новости.
***
Во время того как мы упаковываем последние вещи, Дэниел резко останавливается и, кажется, уходит глубоко в свои мысли, глядя на меня. Почувствовав его взгляд, я также останавливаюсь со сложенным сарафаном в руках и спрашиваю:
— Что случилось?
— Где ты видишь себя через пару лет?
Сканирую его лицо на предмет серьезности, и результат заставляет меня засомневаться. Он серьезно? Откуда это взялось?
— Это интервью на работу?
— Да, на роль моей секс-рабыни, — сухо говорит он.
— В таком случае, в твоей кровати, делая все, что пожелаешь, — усмехаюсь я.
— По этому поводу сомнений нет. А теперь серьезно, Хейлз, я не шучу.
— Окей, я вежливо подыграю, но серьезно, откуда это взялось? — когда он крутит рукой, показывая мне, чтобы я ответила, я отступаю и сдаюсь. Не уверена, почему внутри меня панические отголоски поднимают свои головы. — Наверно, получу повышение на работе, надеюсь что-нибудь сделать со своей книгой иллюстраций, — я пытаюсь откопать в своей голове больше, под пристальным выжидательным взглядом Дэниела. Затем улыбаюсь и добавляю: — С тобой.
Он продолжает смотреть на меня несколько долгих секунд, открывает рот, собираясь сказать что-то еще, но замирает, просто кивает, слегка растянув губы, и продолжает собирать вещи, будто ничего не произошло, и не он задал мне только что самый странный вопрос.
— Так это было… что, исследование?
Он фыркает:
— Нет.
Я смотрю на платье в своих руках и размышляю, потом просто качаю головой и продолжаю складывать. Положив бикини к аккуратно упакованной куче одежды, смотрю на Дэниела через плечо.
— Послушай Дэниел, я не знаю, что с тобой сегодня. Не то чтобы тебя можно охарактеризовать как обычного парня, но сегодня ты определенно гораздо более странный, чем обычно.
Он просто улыбается, но эта улыбка закрытая, он снова кивает.
Да пофиг, зачем переживать…
***
Когда мы выписываемся, я снова благодарю Дэниела за потрясающий подарок в день рождения, ведь этот короткий отдых был самым запоминающимся отпуском и сюрпризом на день рождения из всех, которые у меня были.
Глава 28
Дело не в упаковке
Всю первую половину воскресенья мы лениво передвигаемся по дому в режиме зомби, пытаясь изо всех сил справиться с симптомами смены часовых поясов, практически ничего не делая в те редкие часы, когда бодрствуем.
Ближе к вечеру мы, наконец, добираемся до душа, и у нас получается на самом деле открыть глаза. Нашим головам удается сохранить самый низкий уровень энергии, требуемый для основных функций организма. Дэниел присоединяется ко мне на веранде на еще одну чашку бесконечного кофе, после того как справляется о своей работе в офисе.
— Подвинься, — он начинает садиться рядом со мной на плетеный шезлонг. Я кладу голову на его плечо и купаюсь в его свежем, после душа, аромате.
— Не знаю, как смогу завтра работать, — говорю я, делая еще один глоток своего двойного эспрессо.
— Мы ляжем спать пораньше, — спокойно говорит он, скользя рукой по моему бедру. Мой живот протестует от голода громким урчанием, Дэниел усмехается и говорит, что тоже умирает от голода.
— Закажем на дом? — спрашивает он.
— У Тони? — отвечаю я, имея в виду доставщика пиццы Дэниела.
— Как обычно?
— Ммм-хмм, — киваю я.
Мы обмениваемся веселыми взглядами. Кажется, мы официально можем объявить сегодняшний вечер вечером коротких ответов. Я снова закрываю глаза и думаю о том, как просто быть вместе. Ничто не бывает таким естественным для меня, как он. Как мы.
Когда я открываю глаза, то вижу, как Дэниел достает свой телефон из кармана, чтобы заказать наши углеводы, покрытые сыром и соусом. Положив телефон на пол, он поворачивается в мою сторону и целомудренно меня целует. Но вскоре обычный чмок перерастает в более пылкий, и вот я уже копирую его позу и ложусь на бок, мы шарим руками друг по другу, наши ноги, рты и языки переплетены, и у нас сбивается дыхание. И только я разогреваюсь и начинаю ощущать блаженный голод (сейчас уже по совсем другому поводу), сильно отличающемуся от еды, Дэниел нас прерывает. Он качает головой, трет руками свое покрасневшее лицо под моим недоумевающим взглядом. Я хмурюсь. Когда он встает на ноги, я, на самом деле, начинаю раздражаться:
— Что ты делаешь? Вернись и закончи, что начал, — приказываю я.
Он смеется и наклоняет голову вбок и тянется к моей руке:
— Поднимайся.
Я смотрю на него в сомнении, но больше раздраженно:
— Что?
— Пойдем, Хейлз, вручим тебе подарок на день рождения.
— Какой подарок? — я смотрю на него в недоумении. — Насколько я помню, моим подарком на день рождения был экстравагантный отдых мечты в раю.
Он просто качает головой, кусая губы, пытаясь сдержать озорную улыбку, и помогает мне встать, хотя мог сделать это гораздо утонченнее. Я из любопытства следую за ним к внешнему гаражу, стоящему параллельно дому.
Я смотрю на него сбоку, пока мы идем. Он взволнован, как маленький ребенок, я бы даже сказала… взбудоражен. От его светящегося вида я улыбаюсь. Беру его за руку и подношу для поцелуя к своим губам. Он смотрит на меня с плавящей сердце улыбкой, повторяет мой поцелуй и широко улыбается.
Когда мы подходим к гаражу, и я вижу, что находится перед нами, я резко останавливаюсь. Мои глаза становятся огромными, в то время как челюсть валяется на два уровня ниже пола. В паре шагов от нас стоит блестящий металликом, серебристый BMW SUV, обернутый двойным рубиново-красным бантом, расположенным по центру капота.
О, МОЙ БОГ!
У меня перехватывает дыхание, и я не могу ничего сказать, просто стою, как вкопанная.
— Дыши, детка, — рядом раздается шепот, и Дэниел слегка сжимает мою талию.
Я с трепетом смотрю на блестящий автомобиль, и слезы медленно появляются на моих глазах. Наконец, придя в состояние исполнять простейшие двигательные функции, я разворачиваюсь, чтобы посмотреть на Дэниела, наблюдающего за мной со смесью радости и беспокойства во взгляде.
— Ммм… Спа… — я замолкаю, восстанавливая свою способность говорить согласованно. — Это… м-м-мой подарок на день рождения? — мой голос звучит робко и неуверенно, дрожит от смешно-чрезмерного подарка.
— Нет! — отвечает он невозмутимо, позволяя мне париться долгий момент.
НЕТ?
Я смотрю на него в еще большем недоумении. Его улыбка становится хитрой, раздвигая шрамик в стороны.
— Это всего лишь обертка.
Это всего лишь что?
Усмехнувшись от моего встревоженного выражения лица, он добавляет:
— Это лишь упаковка для твоего подарка, Хейлз, — он медленно и четко проговаривает каждое слово. Берет мою руку и оставляет на ней долгий поцелуй. — Проверь внутри, Хейлз, в бардачке.
Что? Где? Меня покинули все способности понимать смысл ситуации.
Он с нетерпением ведет меня к пассажирской двери, обходит машину, чтобы сесть рядом со мной на место водителя. Неподвижно смотрит на меня, его взгляд нежный от понимания и любви.
— Ну же, — уговаривает он легким голосом, показывая мне открыть бардачок. Он, кажется, нервничает.
Пока секунды медленно протекают, в моей голове начинает складываться понимание, которое чертовски меня пугает. Под пристальным взглядом Дэниела, я двигаю трясущуюся руку к бардачку. Первая попытка открыть фиксатор проваливается из-за моей неуверенной руки. Я делаю глубокий вдох и пробую снова. Когда я смотрю, как дверца открывается, мое колотящееся от паники сердце начинает биться почти болезненно, в то время как полчища жестоких бабочек собираются в отряды в моем животе.
— Доставай, Хейлз, — говорит Дэниел. Несмотря на то, что я все еще нахожусь в состоянии шока, от меня не ускользает небольшая дрожь в его голосе, которая подтверждает мои подозрения. Я чувствую дежавю того раза, когда он дал мне коробочку, как эта, только я знаю, что сейчас это по-настоящему.
Я с трудом сглатываю и достаю коробочку. Медленно открываю бархатный футляр и вижу изысканный бриллиант в огранке «Принцесса» на платиновом ободке, окруженный множеством бриллиантов поменьше.
О, Боже, о, Боже, о, Боже… дыши, Хейлз, дыши. О, Боже.
Я смотрю на кольцо в руках с опустошенными легкими, меня трясет, я взволнована, встревожена, но по большей части окаменевшая.
— Посмотри на меня, Хейлз, — говорит Дэниел тихим нервным голосом. Он смотрит на меня сентиментальным взглядом и берет своими руками мои, в которых все еще зажата коробочка. Взглядом он все пытается поймать мой. Он прочищает горло: — Прежде всего, дыши, — его рот изгибается в скромной улыбке. Молча говоря: «я люблю тебя».
— Я пытаюсь, — бормочу я. Действительно пытаюсь. Я чувствую, как волна тепла достигает моих щек.
Он, молча ждет, достаточно долго, чтобы заставить меня посмотреть на него. Когда наши взгляды встречаются, на его губах появляется мягкая осторожная улыбка:
— Всю свою взрослую жизнь я жил, не имея рядом никого, о ком бы я заботился, помимо Ирис. И мне было все равно, потому что мне нравилось так жить, — он облизывает губы, и мое сердце жестоко колотится в тандеме с моим застывшим горлом. — Так было до встречи с тобой, — он крепче сжимает пальцы вокруг моих рук, все еще держащих коробочку. — Я не люблю тебя, Хейлз, — от удивления мои глаза расширяются, а взгляд мечется между коробочкой в наших руках и ним. — Я люблю Ирис, очень. Я люблю серфинг, гонки и люблю то, чем занимаюсь, — его взгляд проникает в меня, достигая до самых сокровенных мест во мне. — Тебя, Хейлз, я не просто люблю. Я умираю от желания к тебе. Я обожаю тебя. Я считаю тебя самым потрясающим человеком на этой гребаной планете, — я моргаю в состоянии шока. — Я не знаю, как охарактеризовать или назвать то, что чувствую к тебе, но я более чем уверен в том, что хочу сделать с этими чувствами. Я хочу жениться на тебе, хочу тебя навсегда. Хочу, чтобы ты была моей, — с каждой проходящей секундой, комок в моем горле увеличивается. — Хейли, с этим кольцом я отдаю тебе всего себя и прошу всю тебя.
Я снова моргаю, впитывая каждое слово, вылетающее из его потрясающего рта.
— Я могу лишь отдать все, что у меня есть, и поверь мне, малышка, это все твое, без утайки. И так было уже давно, — он подносит свою правую руку к моему лицу и потирает мои губы большим пальцем, его глаза следят за этим движением и замирают на моем рте на долгий напряженный момент. Его прикосновение и взгляд благоговейны, они заводят мое и так уже несущееся сердце дальше. Я прислоняюсь к его ладони, обхватывающей мою щеку.
— В одном я могу тебя уверить, Хейлз, — добавляет он в ответ на мое молчание, — никто никогда не сможет любить тебя больше, чем я.
Я не хочу никого другого, Ди, я хочу лишь тебя. Я открываю рот, чтобы заговорить, но слова, будто застряли внутри меня. Он замечает мою тщетную попытку и продолжает:
— Я хочу тебя до конца наших жизней. Нет ничего, чего бы я хотел больше. Ты выйдешь за меня, Хейлз?
Я таращусь на него, переполненная эмоциями, парализованная его предложением и больше всего, от всеобъемлющего обожания в его глазах. Он ждет, глядя на меня, его лицо выражает прекрасное волнение.
— Мы сделаем это, да? — он наклоняет голову в милой застенчивой мальчишеской манере, на его губах появляется озорная кривая улыбка.
Самые долгие десять секунд в моей жизни проходят в напряженной тишине, пока ко мне не возвращается способность ясно мыслить и разговаривать. Я собираю всю свою силу воли и заикаюсь:
— Нет, прости, я не могу.
От того, как его взгляд тут же пустеет, а уверенность увядает, мое сердце начинает болеть. Я быстро кладу коробочку на бедра и обхватываю его лицо обеими руками, наклоняясь к нему. Решительно глядя ему в глаза, я добавляю:
— Дэниел, на самом деле, я не говорю «нет», — он выглядит сбитым с толку. Его слабая улыбка медленно, но верно увядает.
— Так что же ты говоришь?
— Я говорю, что сейчас для меня это чересчур, что до сих пор я никогда не думала, что буду чьей-то женой. Я серьезно верила, что моим вечным статусом будет постоянный-живущий-во-грехе-партнер. И у меня, на самом деле, было сильное отвращение ко всей идее супружества, — он изучает меня с нечитаемым выражением лица, его взгляд мечется по моему лицу. — А это, вау… — я показываю на кольцо. — Это то, что мне сначала нужно обдумать…
Он закрывается внутри себя на несколько долгих секунд, глядя на открытую дверь машины за моей спиной.
— Понятно. Тебе нужно время, — говорит он, размышляя. — Ты оставишь его у себя? — его вопрос тихий и окрашен унынием, и я ненавижу себя за то, что делаю это с ним. — Потому что я очень хочу, чтобы ты его оставила. Я хочу, чтобы ты подумала и оставила его на случай когда, а не если.
Я киваю, сдерживая слезы, чувствую, будто все эмоции к нему разрывают мое сердце на части. Закрываю коробочку и перекидываю ноги через коробку передач, чтобы оседлать его. Он нажимает какую-то кнопку сбоку на сиденье и отодвигает его назад, предоставляя нам больше места. Я кладу коробочку между нами на его бедра и обхватываю его лицо двумя руками. Медленно наклоняю к нему голову и целую. Я погружаюсь языком в его рот с любовью, отдавая всю себя. Постепенно я заканчиваю поцелуй, но остаюсь рядом, чтобы наши дыхания смешивались.
— «Нет» не значит «никогда». Просто нет на данный момент, — мы обмениваемся напряженными взглядами. — Дэниел, во всей вселенной нет никого, с кем бы я хотела провести всю жизнь, кроме тебя, — его взгляд цепляется за мой. — Я люблю тебя больше, чем вообще возможно выразить словами, — в моей улыбке смешиваются мягкость и озорство. — Ты разрушил мою возможность быть с кем-то еще. Это никогда не сможет сравниться с тобой, — наконец, на его губах появляется подобие улыбки. От этого мое сердце радостно прыгает. — Если я и вижу кого-то своим будущим мужем, то это ты, но не сейчас. Мне кажется, если мы поспешим с этим решением, вероятно, произойдет катастрофа.
Он качает головой, и я оставляю еще один щедрый поцелуй на его губах.
— А это, — я указываю на машину. — Это просто, что сказать? Это слишком, ты взорвал мой мозг. Она идеальна,— я заканчиваю предложение счастливым вздохом.
— Ты говорила, что она твоя любимая, тогда в Баха, — уголки его губ изгибаются вверх. Я усмехаюсь ему и обрушиваюсь ртом на его рот.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — я многократно целую его улыбающиеся губы. — Спасибо!
Он взрывается смехом на мою восторженную благодарность.
— Хейлз, сделаешь мне одолжение? — спрашивает он, дотягиваясь до коробочки одной рукой и прижимая меня к себе другой. Его лицо становится серьезным.
— Конечно, — я мирно киваю.
— Ты можешь просто примерить его? — он открывает крышечку большим пальцем, достает кольцо и берет меня за руку. В тишине и напряжении он надевает прекрасное кольцо мне на палец. — Подходит идеально, — тихо выдыхает он.
Мы оба смотрим на кольцо какое-то время. По моей коже пробегает дрожь будущих обещаний. Он поднимает взгляд к моим глазам, и лучащееся в нем выражение посылает резкую боль в мое сердце. Я целую его.
— Оно прекрасно, — и, сняв его, кладу обратно в футляр.
— Ну, мужчина может помечтать, — он скрывает разочарование за шуткой.
Я прислоняюсь своим лбом к его лбу:
— Я люблю тебя.
Кажется, мы оставались в таком положении целую вечность, держась друг за друга и целуясь, хотя каждый был в своем водовороте мыслей.
***
Когда пицца была съедена до последней крошки (Дэниелом, от нервов я не могу есть), а тема с предложением временно отложена, Дэниел уходит поработать, оставляя меня один на один со своими мыслями.
Дэниел предложил выйти за него замуж.
В нашей спальне, сидя в одиночестве на кровати, я прячу коробочку глубоко в ящик со своими набросками. Слова, сказанные Дэниелом, крутятся на повторе в моей голове снова и снова, как какое-нибудь заклинание. Заклинание, околдовывающее меня. Я открываю ящик, достаю коробочку и крепко держу ее в руке. Смотрю на нее раз и, будто это горящий уголь, а не значимое и прекрасное ювелирное изделие, содержащее в себе обещание от моего любимого мужчины, бросаю его обратно в ящик и быстро закрываю его, пряча кольцо. Мое сердце быстро бьется, а ладони начинают потеть.
Я кусаю губы и нерешительно снова открываю ящик. Аккуратно достаю коробочку, открываю ее, будто она меня укусит, и таращусь на кольцо.
С этим кольцом Дэниел сделал мне предложение.
Я откладываю коробочку и надеваю кольцо на палец, смотрю на него и на все, что оно представляет.
«Я хочу тебя до конца наших жизней. Нет ничего, чего бы я хотел больше. Ты выйдешь за меня, Хейлз?»
Мои эмоции разбиваются на две противоположные команды. Первая команда представляет панику беги-со-всех-ног, в то время как вторая команда уже листает свадебные журналы. Я качаю головой.
Хейлз, если кто-то заглянет в твою голову, тебе придется попрощаться с привычной жизнью и поздороваться со смирительной рубашкой.
Я сдергиваю кольцо с пальца, быстро засовываю его в коробочку и обратно в ящик за считанные секунды. Таращусь на ящик, думая: «ну уж нет», «слишком быстро», «слишком, черт возьми, импульсивно», «мы знаем друг друга лишь несколько минут, в течение которых сталкивались со многими трудностями», «это безумие!». Несмотря на эти мысли, мои пальцы, живя своей собственной жизнью, снова открывают ящик.
Окей, раз уж вытащила коробочку… я просто примерю кольцо, последний раз, просто проверю, подходит ли оно или нужно подгонять.
Мне кажется, мой мозг только что закатил глаза на меня.
Я снова надеваю кольцо и глажу его большим пальцем. Чем больше я пялюсь, тем больше меня трясет.
— Знаешь, ты можешь просто его не снимать или позволить мне надеть его официально, — от голоса Дэниела я вскакиваю на ноги и краснею еще больше.
— Эммм… я просто проверяла размер, — смущенно бормочу я.
Дэниел кривит рот, посылает мне быстрый взгляд, и поворачивается от дверного проема, где стоял. Я спешно кладу кольцо обратно на место и следую за ним. Хотя он хорошо слышит, что я иду за ним, но не останавливается. Я ускоряю шаг, чтобы догнать его, и хватаю за руку, останавливая. Он поворачивается ко мне с жестким лицом.
— Эй, не делай этого, — мягко говорю я голосом, наполненным любовью.
— Не делать чего, Хейли?
Ненавижу это выражение на его лице, ненавижу, что это я сделала его таким, и больше всего я ненавижу, что он позволяет этому происходить.
— Не позволяй этому встать между нами, — я прижимаю руки к его груди и толкаю его к стене. Я наклоняюсь, прижимаясь к нему телом, и прикусываю его нижнюю губу. В ответ раздается низкое слабое рычание. Зарываюсь пальцами в его волосы и встречаю его взгляд. — Я люблю тебя не меньше, чем ты меня.
Покрасневший и слегка разгоряченный, он говорит:
— У тебя забавные способы это показать.
— Нет, я не позволю тебе сделать это, — говорю я, прижимаясь к нему ртом. Я тяну нас обоих на пол, в итоге, оказываясь на коленях Дэниела, сидящего спиной к стене. Палящий карий взгляд встречается с напряженным карим. Не разрывая зрительного контакта, я тянусь к кнопкам его джинсов. Его губы приоткрываются, язык проходится по шрамику, и я восхищено наблюдаю. Я наклоняюсь, чтобы прижаться губами к шраму и всасываю его, нежно потирая его кончиком языка. — Не дай этому встать между нами, — хрипло говорю я, прежде чем снять его футболку. — Не надо, — я прижимаюсь поцелуем к его груди. Он резко хватает меня за руки и поднимает меня так, что наши губы встречаются.
Я растворяюсь в поцелуе, скользя руками под его ремень. Он слабо рычит, будто приветствуя мой маневр, и страстно целует меня в ответ.
— Время, вот и все, — говорю я, когда наше дыхание выравнивается. Я все еще нахожусь в его объятиях, наслаждаясь приятными ощущениями.
Он прислоняется к моему лбу своим:
— Время…
Глава 29
Срочные дела
Только через несколько дней я, наконец, могу заявить, что в моей голове больше нет бардака, ну, по крайней мере, там идет последняя стадия уборки. Мне требуется еще несколько дней, чтобы полностью отойти от смены часовых поясов, и такое же количество дней, чтобы минимизировать размышления о предложении Дэниела с пятнадцати часов в день и всей ночи, до четырех-пяти часов в день. Что означает, мне нужно возвращаться из страны фантазий обратно в реальность каждые триста шестьдесят минут.
Несмотря на то, что ответ на предложение не был положительным, каким-то образом, идея об этом продолжала парить над нашими головами, добавляя нечто в нашу связь. Несколько раз Дэниел игриво дразнил меня, что играя в недотрогу, я никуда не приду, и что должна сказать заветное слово из двух букв, которое он так жаждет услышать. Это, естественно, его мнение в этом вопросе, хотя мое сердце болит от мысли о скрытом чувстве в глазах Дэниела. Очевидно, что под его спокойным, равнодушным поведением, он разочарован, я бы даже сказала, обижен.
Я закатила глаза, снова осознавая, что мой разум уплыл туда. Я стряхнула мысли прочь, пытаясь послушать мистера Кларксона, босса Джоша, босса моего босса.
Джош говорит следующий. Он делится с залом резюме бюджета, а так же летней обложкой и следующими на очереди проектами. Я кладу ногу на ногу так грациозно, как позволяет моя черная юбка-карандаш, и начинаю записывать планы Джоша с ключевыми пунктами в своем блокноте. Вибрация телефона у бедра привлекает мое внимание к мерцающему устройству. Я бросаю взгляд на экран и сбрасываю Ташу. Когда телефон в третий раз настойчиво вибрирует, я решаю ответить, думая о возможной срочности звонка.
Я: На совещании. Срочно?
Таша: ДА!
Волнение зарождается у меня в голове. Я стараюсь отбросить панику, пока не узнаю, в чем дело. Морщась, прикусывая губу, я ищу взглядом глаза Джоша, чтобы он разрешил мне выйти из зала. Я делаю свое лучшее мне-так-жаль-мне-нужно-ответить лицо, а затем мне в голову приходит идеальное оправдание.
— Ян, — произношу я одними губами, и незамедлительно в мою сторону летит кивок согласия.
Ужасный, ужасный ты человек, Хейлз, так легко играешь с делами сердечными. Пытаясь стать невидимкой, на цыпочках я выхожу из зала.
— Рафаэль, — кричит Таша с другого конца линии.
— Что? — интересуюсь я, уверенная, что ослышалась.
— Рафаэль, Хейлз? — как будто это что-то проясняет.
— Какого черта, Таш! Я была на очень важном совещании.
— Как ты могла не рассказать мне о Рафаэле?
Окей, я определенно теряю терпение.
— Кто этот Рафаэль? О чем, блин, ты говоришь? Зачем ты вытащила меня с совещания?
— Рафаэль из Баха Дэниела.
— Серьезно, к чему такая срочность. Боже, Таша, я думала кто-то присмерти, — я качаю головой. — Что там с Рафаэлем? — спрашиваю с быстро растущим раздражением.
Ну, если не можешь укротить своих чокнутых друзей, дай им либо незаконные препараты, либо внимание, которого они жаждут.
— Как ты могла не рассказать мне о нем? — на мое раздраженное молчание она добавляет. — Он, капец, какой аппетитный. Хейлз, по шкале от одного до от-красоты-срывает-трусы, он — на самом верху.
— Что… как? Откуда ты знаешь, что от его красоты слетают, что бы там ни было?..
Я слышу, как она по-кошачьи мурлычет, прежде чем начинает объяснять, что, оказывается, Рафаэль переехал в Сан-Франциско и сейчас начинает стажироваться в StarkSoftware. Она объясняет, что Дэниел попросил отдел кадров, чтобы Рафаэля приписали к Таше на эту неделю, и попросила меня поблагодарить Дэниела за представленную возможность.
Конечно. Он будет в восторге, узнав, что ты хочешь трахнуть чувака, за которым просил тебя присмотреть…
— Хейлз, мне кажется, я влюбилась.
Я фыркаю в ответ и поднимаю взгляд к потолку:
— А что с Брэдом? — Разве они, типа, не отвратительно и пугающе страстно влюблены друг в друга уже какое-то время?
— Брэд… кто? — смеется она, определенно, в восторге от себя. Сейчас я чувствую желание встать на колени, поклониться и поблагодарить богов горячих латиноамериканских парней.
Если увлечение Рафом уничтожит все оставшиеся мысли про Брэда, ну, да начнется трахофест!
— Осторожно, не подхвати простуду от этой ледышки, что у тебя вместо сердца, подружка, — мы хихикаем. — Окей, а теперь, совратительница малолетних, мне действительно нужно вернуться к работе. Обсудим это позже.
Она вздыхает с явным недовольством:
— О, я действительно планирую совратить и домогаться эту молодую, прекрасную душу…мм, тело.
Прекрасно зная свою коварную подруженцию, ее развратные уловки и предполагаемого кандидата, я точно уверена, там будет гораздо больше, чем обычное стандартное домогательство.
— И, Таша, мы, на самом деле, должны пересмотреть понятие «неотложное дело»… — говорю я, прежде чем вернуться на совещание.
Я: Срочное: положение или ситуация, требующая незамедлительного действия или внимания.
Таша: Срочное: желание или возбуждение, требующее незамедлительного «действия» или «внимания», которое должно быть обсуждено с лучшей подругой.
Я: Извращенка.
Таша: И горжусь этим. И, я тебя люблю;)
Когда через полчаса совещание заканчивается, мистер Кларксон объявляет очень довольным лицам, что в эту пятницу компания устраивает вечеринку по случаю выхода летней обложки, и что дальнейшие детали будут распространены по всей компании сегодня позже. То, что Дэниел не сможет пойти со мной, так как снова улетает в Таиланд, портит мою радость. Я быстро напоминаю себе, что, хотя бы на этот раз, это всего на пару дней, и, надеюсь, в последний раз в ближайшем будущем, как он обещал. Я так же напоминаю себе тот факт, что со мной точно будет Ян, который по-любому будет «плюс один» Джоша и звездой вечера. Эти двое играют нормальную парочку после возвращения с Мальдив. Я делаю заметку в уме: позже попросить Ташу пойти со мной.
Глава 30