Последний день съемок был похож на последние дни в школе перед весенними каникулами. У всех было праздничное настроение уже к завтраку. Более того, самый замечательный сюрприз ждал меня, когда я вошла в ресторан позавтракать в последний раз в этом южном тихоокеанском раю.
— С днем рождения, Хейли! — вся команда, включая Кайла, до сих пор держащего дистанцию, подняли свои бокалы с «Мимозой» в мою сторону. Я сверкнула им широкой искренней счастливой улыбкой и поклонилась.
— Спасибо, ребята.
Джош, стоявший рядом с Яном, поспешил ко мне с дополнительным бокалом.
— С днем рождения, Хейли. Можно? — он склоняет ко мне голову и, когда я улыбаюсь ему, целует в щеку. Я сажусь рядом с Яном, который почти топит мое лицо своими влажными поцелуями, и Тео, визажист, спрашивает, сколько мне лет.
— Двадцать шесть, — отвечаю я ей с легкой улыбкой.
— А тебе уже можно пить? — спрашивает Кайл, которому за сорок. Он притворяется подозрительным, но подмигивает мне.
— Хуже, думаю, я дожила до того возраста, когда уже пора начинать использовать крем от морщин, — говорю я, гримасничая.
Все смеются, и Ян шепчет мне на ухо:
— Я действительно в шоке, что ты еще не начала, — качает он головой, и я толкаю его в живот, от чего он еще больше покрывает меня своими мокрыми поцелуями.
— Красавчик, тебе лучше за этим следить, а то я вся сморщусь.
Естественно, это побудило его целовать меня больше, покрывая все мое лицо.
— Итак, Хейли, что ты хочешь на свой день рождения? — спрашивает Донна, милая женщина в возрасте, которая неофициально является мамой для всех на работе.
— Так я вам и сказала, — отвечаю я с лучезарной загадочной улыбкой.
— Оттрахать — ее желание прямо сейчас… — бормочет Ян себе под нос.
— Веди себя хорошо, мы среди людей, — шепчу я.
***
День проходит, как студенческая вечеринка. Наша расслабленная атмосфера заражает всех. Мы едва ли делаем что-нибудь, кроме того что сидим без дела, загораем и сближаемся. В одиночестве своей комнаты, когда мне потребовался перерыв, я слегка разочаровываюсь, когда понимаю, что Дэниел не писал и не звонил мне сегодня, а уже близится вечер. От стука в дверь у меня кружится голова. Может быть, исполнится желание, которое кружит глубоко-глубоко в моем сердце на протяжении всего дня. Но за открытой дверью меня ждет недавно образовавшаяся пара.
— Итак, — объявляет Ян слишком громко.
Играл с алкоголем, персик?
— Ее королевское величество, она же красотка, приглашается на собственное сказочное празднование дня рождения.
Я сверкаю им обоим улыбкой.
— Принеси свою попку в лобби в 20 часов ровно! О, и надень что-нибудь удобное.
— Есть, сэр, — салютую я, и они ковыляют прочь, бог знает куда.
Лучше не думать и не представлять куда и, особенно, зачем…
От следующего стука мои нервы выстреливают в предвкушении. Меня накрывает гигантским букетом белых роз и конфетами, когда открываю дверь. Из-за гигантской композиции выглядывает голова, повизгивая с явным акцентом:
— Доставка для мисс Грейс.
— Спасибо.
Я забираю тяжелый букет у милой миниатюрной девушки с прекрасной улыбкой, облаченной в форму отеля. Когда я избавляюсь от всех съедобных частей, ставлю цветы в ведро — простая ваза с такой задачей не справится. Просчитав в голове возможные варианты, я проверяю карточку. Когда я вижу первую строку, на моем лице тут же появляется огромная улыбка.
Моя дражайшая родственная душка — мисси!
Не важно, в какую точку планеты ты убежишь, ты глубоко в моем сердце и мыслях, особенно в этот день, когда ты благословила Вселенную… собой.
Я желаю тебе всего, о чем ты мечтаешь… и даже больше.
Я знаю, неприятно достичь такого возраста, но, как сказал Эйб Линкольн: «В конечном счете, важны не годы вашей жизни, а жизнь в ваших годах».
Поэтому, мисси, живи на полную катушку.
Обожаю тебя настолько, что кажется нереальным.
Таша.
Сочетание карточки Таши, моих мыслей о Дэниеле и отсутствие малейшего знака от него медленно портит мое настроение. Из-за разницы во времени, вместо того чтобы позвонить, я решаю написать Таше спасибо-обожаю-тебя-тоже сообщение, и отправляюсь в душ.
Я одеваюсь, не позволяя себе подумать еще о чем-то, что может испортить мое «днерожденное» настроение. Поверх черной майки надеваю темно-серый свитер, джинсы, шлепанцы и направляюсь к указанному месту для обещанного «Сказочного Празднования». От вибрации в кармане мое сердце начинает биться быстрее. Сообщение:
Дэниел: Прости, Хейлз, я все компенсирую.
И все? Даже не короткий звонок? Разочарование не может сравниться с тем, что накрывает меня, пока я читаю краткое сообщение. Я делаю долгий глубокий вдох, чтобы сдержать то, что вырывается на поверхность, и продолжаю свой путь к парням. Я не позволю этому испортить мой вечер. Хотя… уже поздно… в какой-то степени.
Ян, улыбаясь от уха до уха, ждет меня в лобби, такой свеженький, в джинсах и удобной белой толстовке с капюшоном, подчеркивающей заработанный на пляже загар. От одного взгляда на него, как всегда, все становится лучше.
— Привет, именинница. — Он крепко меня обнимает, и я обнимаю его в ответ. — Готова?
Я киваю, выгибая вопросительно брови. Он лыбится и разворачивает меня спиной к себе. Затем закрывает мне глаза руками и начинает вести.
— А это обязательно?
— Ммм-хмм. Просто заткнись и иди, — его ответ-насмешка наполнен весельем. — Не открывай глаза, — говорит Ян, шутливо меня отчитывая. Тем не менее, сомневаясь в моем подчинении, он продолжает вести меня куда-то, не убирая рук с моих глаз. Хихикаю, пытаясь определить, где я, прислушиваясь к звукам на заднем плане и вдыхая запахи. Влажность, соленый бриз помогают мне понять, что мы снаружи и где-то рядом с океаном. После нескольких долгих минут сопровождения меня в полной темноте, Ян, наконец-то, останавливается и объявляет.
— С днем рождения, красотка. Та-дам!
У меня вырывается глубокий гортанный смех от картины представшей перед глазами. У края веранды, где она встречается с белым шелковым песком, стоит Джош с бокалом для меня. Я принимаю его с улыбкой и продолжаю хихикать над ветхим одноразовым грилем, в котором мелькало несколько жалких язычков пламени. Легкий гриль окружен одноразовыми белыми тарелками с различными закусками от нарезанных овощей до пикулей, хлеба, разноцветных конфет и «Cheetos».
— Что это? — спрашиваю я со смешком. Указываю подбородком на гриль, отчаянно надеясь, что его не сдует ветром. Или что он, боже упаси, перевернется на одного из нас. Хотя поездка в отделение скорой помощи, определенно, сделает этот день рождения незабываемым.
— Твой костер именинника у моря, — поясняет Джош, его набор идеальных жемчужно-белых зубов сияет отражением пламени. — Политика отеля и все такое… это лучшее, что мы смогли сделать, — они синхронно усмехаются.
— Ну, ребята, лучшего празднования дня рождения у костра я и желать не могла. Это просто отпад, — целую Яна в щеку и наклоняюсь, чтобы проделать то же с Джошем.
Да, конечно, границы босс-подчиненный нарушены. Запомнить: их обязательно нужно восстановить, когда вернемся к трудовой реальности.
Ян обнимает меня одной рукой и поднимает вторую с полным бокалом, перед этим вручив мне еще один. И это мой второй бокал за такое короткое время. В свою защиту честно могу сказать, это были крошечные бокальчики.
— За множество грядущих потрясающих дней рождений, за то, что ты — моя родственная душа, моя наперсница, моя приемная младшая сестричка.
— Младшая? У нас разница меньше двух месяцев…
— Шшш, не перебивай, — говорит он, улыбаясь.
— За самый лучший день рождения в истории, и за исполнение всех сексуальных фантазий, — он подмигивает мне, и я по-дружески шлепаю его по бедру. — И ты знаешь, как говорят…
— Нет, не знаю, — усмехаюсь я.
— Если ты можешь это представить, то можешь претворить это в жизнь.
— Эти пожелания для меня или для тебя?
— Для обоих, — смеется он, и, к сожалению, я замечаю говорящую улыбку Джоша. По мне невольно пробегает дрожь.
— Итак, Хейли, как ты планируешь отметить день рождение со своей половинкой, когда мы вернемся? — спрашивает Джош.
— Не знаю. И он не моя половинка. Мы две личности, находящиеся в отношениях. Но мы определенно не половинки друг друга, и все равно, прямо сейчас я не уверена, что когда увижу его, то буду праздновать.
Джош бросает в мою сторону немного извиняющийся, очень тяжелый взгляд и кивает.
Возможно, мне стоило быть немного менее агрессивной со своим ответом, но любое упоминание о Дэниеле действует мне на нервы. И, кроме того, есть что-то в назывании другого человека чьей-то «половинкой», что меня раздражает.
Ян крутит пальцем у виска и артикулирует «Ч-о-к-н-у-т-а-я», затем указывает на меня, кивая головой, и тут же снова возвращает веселую атмосферу.
Спустя огромное количество нездоровой жирной пищи и нескольких бокалов, мы втроем сидим у предположительного костра и смеемся над всем, что вылетает из наших ртов.
— Как давно вы знакомы? Как вы познакомились? — спрашивает Джош, пока Ян быстро смотрит на часы.
Я вопросительно склоняю голову, от чего он отмахивается кратким качанием головы и бормочет:
— Вечность и один день.
Мы обмениваемся довольными улыбками, я поворачиваюсь к Джошу и рассказываю, как Ян присоединился к нам с Ташей:
— Это было на втором курсе в USF, мы с Ташей стояли в очереди в кафетерии, болтая о том, о сем. Мы услышали, как кто-то позади нас пробормотал что-то похожее на «некоторых людей просто не должно быть». Мы обе оглянулись на очень сосредоточенного и стильного красавчика, рассматривающего бедную жертву моды.
Джош улыбается, а Ян закатывает глаза, отряхивая песок с рук, и убирает их в передний карман толстовки.
— Когда он заметил, что мы на него пялимся, то посмотрел на нас и проворчал: «Серьезно, немного сочувствия остальному человечеству».
Улыбка Джоша становится шире, пока я продолжаю рассказ:
— Мы обе расхохотались до слез от этой раздраженной критики, что привело к тому, что он присоединился к нам за столиком, — я треплю Яна за щеку. — Вскоре, будто это была самая естественная вещь в мире, он прописался в нашем дуэте, как самое приветствуемое третье колесо в мире. Все остальное уже история.
— И те две ведьмы стали моей небиологической семьей, — добавляет Ян, сжимая меня крепко в объятиях. В его выражении лица мелькает намек на ностальгию.
Внезапно Джош легко хлопает Яна по плечу, они обмениваются загадочными взглядами и встают. Я в замешательстве смотрю на них, пока они спокойно оттряхивают песок с джинсов и направляются к отелю.
Эм… алле? Это какой-то днерожденный развод?
— Ребят? — говорю я ошеломленно.
Ян поворачивает голову, посылает мне воздушный поцелуй и кричит:
— С днем рождения! Люблю тебя!
Только я собираюсь последовать за ними, Ян указывает куда-то в темноту за мной и засовывает руку в задний карман Джоша. Когда поворачиваю голову в том направлении, слезы тут же наполняют мои глаза, пока сердце подпрыгивает до горла. Я вскакиваю на ноги так быстро, определенно, нарушая все законы физики, и бегу к Дэниелу, который идет ко мне с чем-то, похожим на пирожное с одной зажженной свечкой. Дэниел отводит пирожное в сторону, а другой ловит меня, притягивая в объятие, которое быстро становится все крепче.
— С днем рождения, малышка, — говорит он, целуя мою голову. Я крепко его обнимаю, будто он собирается испариться. — Даже успел до полуночи, — добавляет он, шутя. После нескольких долгих моментов наслаждения его объятьями, я немного отстраняюсь, чтобы потянуться и осыпать его губы поцелуями.
— Я так сильно тебя люблю, — говорю я, немного расслабляясь, но все равно на эмоциях.
— И я, детка. И я тоже рад тебя видеть, — он дарит мне свою озорную однобокую улыбку. — Загадай желание, — он вручает мне пирожное, которое, как я сейчас вижу, находится в бумажном стаканчике с названием авиакомпании сбоку.
— Мое желание уже исполнилось.
Он нежно целует меня в губы, и я пользуюсь этой возможностью и глубоко вдыхаю его запах.
— Тогда желание номер два, — говорит он.
Закрываю глаза и думаю, но мне не требуется много времени, чтобы понять, чего хочу больше всего, и задуваю свечу.
Тебя. Навсегда, Ди.
— А теперь, пойдем за твоими вещами.
— Конечно! Подожди, что… зачем? Куда мы? — спрашиваю я в замешательстве, рассматривая его.
— Сюрприз.
Он еще раз целует меня в губы, в этот раз более настойчиво, и подносит пирожное к моему рту. Я откусываю и целую его своим сладкими губами. Скольжу руками вокруг его шеи и продолжаю растворяться в нашем поцелуе, который медленно становится жарче. После короткой вечности наслаждения с замечательным вкусом его поцелуя, я веду Дэниела в свою комнату, и удивляюсь, обнаружив, что все мои вещи аккуратно упакованы и ждут меня.
На мои нахмуренные брови Дэниел объясняет:
— Ян, — улыбаясь, он рисует маленькие круги большим пальцем на моей руке. — Пойдем, — он одаривает меня сладчайшей улыбкой и мое сердце слегка сжимается.
Когда мы выходим в лобби, Дэниел держит мой чемодан в одной руке, а мою руку в другой, консьерж в форме подходит к нам и передает ему ключи.
— Спасибо, что все подготовили, — говорит Дэниел. Он скользит рукой в карман и протягивает мужчине в форме неимоверные чаевые, затем берет ключи.
Парень довольно отвечает:
— Спасибо вам!
— Мы будем там до десяти, — говорит Дэниел, когда мы оба пристегиваемся в серебристом «Мерседесе-купе».
— Где? — мне так любопытно, я взволнована и нервничаю.
Он наклоняется ко мне, убирает мои волосы, так что они падают за плечо, и прижимается теплым поцелуем к ключице. Оторвавшись, он возвращается на место, и машина трогается вперед.
— Даже не намекнешь? — спрашиваю я, положив руку ему на бедро. Его губы изгибаются в загадочную улыбку, но он смотрит вперед.
— Терпение, Хейлз.
От этого, естественно, мне становится еще неспокойнее, и я внимательнее вглядываюсь в дорогу, в которой нет подсказок. Не проходит и пятнадцати минут, как мы останавливаемся у небольшой гавани, вмещающей один катер.
— Добрый вечер, — говорит пожилой местный с искренней широкой улыбкой, в которой отсутствуют два передних зуба. Он указывает мне забираться в лодку, пока Дэниел переносит наши сумки из багажника.
— Добро пожаловать в рай, — говорит он с очаровательным акцентом и добрым взглядом, пока заводит двигатель. Тот рычит, и вода хлещет сзади, унося нас в ночь.
Я поворачиваюсь с умиротворенной улыбкой на лице, чтобы посмотреть на Дэниела, и он смотрит на меня с самой милой улыбкой. Прислоняюсь к нему, и он укрывает меня своими теплыми объятиями.
— Что бы это ни было, мне нравится, — говорю я, глядя на него, и пока обвожу взглядом его губы, он слегка наклоняется для мягкого долгого поцелуя. — Эй, а зачем ты прислал то сообщение? — спрашиваю я, показывая голосом, как сильно мне это не понравилось.
Он весело фыркает:
— Чтобы улучшить элемент неожиданности. Я знал, что тебя это взбесит, — смеется он.
— Иногда ты такой придурок.
— Еще одно из моих достоинств. В этом плане я одаренный, — довольный собой он меня целует.
— Это не поможет, — я целую его в ответ.
— Ммм-хмм, — он углубляет поцелуй, и меня безнадежно в него засасывает.
Мужчина у штурвала, одетый в белую льняную одежду, оглядывается на нас, дружелюбно улыбается и разгоняет катер. Машина прыгает вперед, разрезая воду на ревущие волны, приближая нас к полоске безмятежности, населенной несколькими коттеджами, меньше дюжины, расположенными у воды.
Мы выбираемся из лодки и, попрощавшись с приветливым местным, двигаемся вперед к чему-то похожему на лобби в центре этой утопии.
Я поворачиваюсь к Дэниелу:
— Ого, выглядит потрясающе.
— Подожди и увидишь, — отвечает он, поднимая мою руку ко рту для поцелуя. С ключом от нашего «бунгало-павильона у океана», как его назвал ночной администратор, мы идем к деревянной веранде, расположенной вокруг бунгало.
Я впитываю окружающую обстановку, переполненная эмоциями и едва сдерживающая волнение. Это за гранью великолепия. Небо темное и чистое, подчеркивающее красоту этого места, вместо того, чтобы скрывать его. Вода под нами слабо мерцает, протекая под полом, а воздух настолько свеж, что все кажется сказкой.
Я смаргиваю удивление, когда Дэниел открывает дверь в неземную захватывающую дух роскошь. Моя челюсть падает, когда осматриваю это место. На вилле большая открытая хозяйская спальня, бесконечный бассейн, начинающийся в середине огромной комнаты и заканчивающийся на балконе. В гостиной стеклянный пол прямо над океаном, а также потрясающая веранда с маленькой деревянной лестницей, ведущей прямо в воду. Слова, появляющиеся у меня в голове, кажется, не могут вырваться из моего пораженного рта.
— Потрясающе, да, малышка? — говорит Дэниел, подкрадываясь ко мне и обнимая, положив руки поверх моих, сложенных на животе. Он оставляет мягкие поцелуи у моих висков, потом приседает, слегка прижимаясь щекой к моей. Наши пальцы легонько перебирают друг друга.
— Это все ошеломительно, — мне, наконец, удается произнести слова, застрявшие в горле.
За гранью ошеломительности. Ты за гранью ошеломительности.
— Да, — говорит он и наклоняется больше, целуя меня за ухом. Он еще крепче сжимает меня руками. — С днем рождения, — говорит он хрипло, но мягко. Я поворачиваюсь и целую его медленно, сильно и долго. Затем вытягиваю его рубашку из брюк и скольжу руками под нее, чтобы почувствовать его теплую кожу. Наслаждаясь нашей связью, я вдыхаю полные легкие его восхитительного запаха.
— Спасибо, мне нравится. Я люблю тебя, — говорю я, слегка отстраняясь, чтобы нежно ему улыбнуться.
Прибывает наш багаж, и нам приходится отпустить друг друга. Мы отправляемся осмотреть виллу, на которой, как объясняет Дэниел, мы останемся лишь на ночь. Он также добавляет, что должен будет улететь обратно, самое позднее завтра вечером, а затем, вновь в Таиланд, поэтому мы пробудем здесь так недолго. Ему удалось выделить целый день, чтобы отметить мой день рождения, несмотря на плотное расписание по тайской сделке, которую, к несчастью, еще не подписали. Недовольство он пытается скрыть «восхваляя» бюрократические преграды, мешающие закрытию сделки, но его все равно видно сквозь самообладание Дэниела.
— Это место… это самое потрясающее место из всех, где я была, — говорю я, осматривая комнату, после того как мы закончили обход.
— Фуф, рад, что тебе понравилось, — говорит он преувеличенно. Я весело хихикаю и подношу локон волос к носу.
Мне нужно в душ. Я пахну костром.
Я говорю, что мне нужно по-быстрому в душ, чтобы смыть остатки дыма и песка от недавнего костра, а Дэниел говорит, что в это время проверит рабочие моменты. Когда выхожу из блаженного гидро-спа-душа, я вытираюсь и глупо улыбаюсь своему отражению в запотевшем зеркале. Сильные эмоции готовы прорваться сквозь нежную кожу вокруг моего сердца.
Вытираю волосы полотенцем и застегиваю несколько пуговиц на белой рубашке Дэниела, которую он бросил на кровати, когда мы приехали. Оставляю три верхние пуговицы расстегнутыми. Прежде чем выйти обратно в комнату, надеваю красные стринги, его любимые.
— Дэниел? — зову я в поисках его.
— Снаружи, Хейлз, — голос Дэниела эхом разносится с веранды. Обнаруживаю его лежащим на шезлонге, на низком столике рядом стоит бутылка шампанского, охлаждающаяся в серебряном ведерке, и два высоких бокала. Я располагаюсь в шезлонге с другой стороны стола и наклоняю голову, чтобы посмотреть на моего сексуального парня с голым торсом. «A thousand years» играет на заднем фоне, доводя этот момент до простого совершенства. Дэниел восхищается мной своими блестящими глазами, нажимает кнопку и выключает телефон, отбрасывая его в сторону.
— Я в раю, — счастливо говорю я и закрываю глаза, откидываясь на спину. Когда открываю их, Дэниел сидит на своем шезлонге и наливает шампанское в бокалы.
— За тебя, детка, за исполнение твоих желаний или, по крайней мере, за отличное время при попытке их исполнить, — говорит Дэниел, передавая мне бокал. Затем он встает, и я бесстыдно впитываю его голое подтянутое тело голодным взглядом. Останавливаюсь на сексуальной дорожке мягких золотистых волос на его бронзовой коже, в обрамлении скульптурной буквы V, ведущей к поясу его свободных джинс. Заметив куда устремлен мой взгляд, он смотрит в ответ со страстью в глазах и садится рядом со мной на шезлонг.
Забрав мой бокал, он отставляет его в сторону. Наблюдаю, как он подносит охлажденную бутылку к моим губам и дает мне отпить. Наполнив рот, я отклоняю голову назад, показывая, что мне хватит, но Дэниел оставляет бутылку в том же положении и позволяет холодному напитку стекать с моего подбородка. Шампанское сбегает по моему горлу и ниже холодными струйками. Я хихикаю, но замолкаю, когда Дэниел расстегивает оставшиеся пуговицы на рубашке и раздвигает ее в стороны. С трудом я сглатываю и смотрю на него. Потом он чувственно и очень медленно передвигает бутылку от одной стороны моей ключицы к другой, наблюдая за холодным шампанским, пока то медленно стекает по моим обнаженным грудям. Я взволнованно смотрю, как он наблюдает за мной. Олицетворенное изображение страсти. Мои губы дрожат от желания, и я прикусываю их, чтобы остановить. Дэниел облизывает свои губы, и я резко вдыхаю, чувствуя, как кожа медленно начинает нагреваться, пока под моим пупком разгорается жар.
Мое тело нагревается вопреки прохладе вина. Медленно наклоняя голову ко мне, но, не отрывая глаз от моего возбужденного лица, Дэниел опускается и накрывает теплым ртом страждущие соски. Это медленная прекрасная пытка, когда он нежно проводит теплым языком по влажным следам алкоголя, ловко доводя мои нервы до полного безумия. Его язык спускается так неторопливо по моей коже, чередуясь с сочными поцелуями.
Когда он добирается до промокшего края моего кружевного белья, я громко вздыхаю и откидываю голову назад, закрывая глаза. К моему недовольству, он снова движется вверх на несколько дюймов, но когда я вижу его штаны и боксеры, лежащие кучкой на полу, я улыбаюсь. Он подает мне руку, и я покорно следую за ним несколько коротких шагов к деревянной лестнице, что ведет в океан. Дэниел первым заходит и поворачивается, чтобы поцеловать меня, когда усаживает на первую ступеньку, погрузив ноги в воду. Он нежно тянет к себе мое тело, и я обхватываю его ногами за талию.
Моя попа касается прохладной воды, а кожа прижимается к теплой груди Дэниела. Сочетание этих двух температур заставляет мое тело кипеть. Когда наши языки встречаются, мы тщательно и жадно изучаем рты друг друга, тратя время, чтобы добраться до каждого тайного местечка. По мере того, как наши поцелуи постепенно становятся крепкими и требующими, то же происходит и с нашими прикосновениями и толчками. Вскоре мы становимся двумя переплетенными телами, отчаянно пытающимися стать еще ближе, растворившимися друг в друге.
Когда он скользит в меня, от этого ощущения я блаженно кричу, и он вторит моему крику мужественным стоном. Смесь воды, ночи, бриза и нас — нереальна.
— Я люблю тебя, — хрипло дышу я ему в ухо, покусывая его колючую, но мягкую кожу, его низкое урчание заставляет меня покрыть всю его шею поцелуями и укусами. Я провожу пальцами по его мягким волосам и притягиваю его к своему рту, сжимаю ногами, обернутыми вокруг него в мертвой хватке. Он проводит рукой по моей спине до попки и с силой притягивает к своему толчку, раздвигая мои ноги шире, чтобы я полностью могла принять его. Я выгибаю спину и кричу от абсолютного экстаза.
Мы полностью поглощены друг другом и божественными ощущениями, которые эта связь рождает. Наши тела, двигающиеся вместе, вызывают небольшие волны вокруг нас, которые становятся все больше, когда мы сходим с ума, и от того наши движения становятся хаотичными. Мы тремся и бьемся, громко дышим в водовороте нужды, пока оба не достигаем пика желания и полнейшей эйфории в объятиях друг друга.
— Хейлз, — шепчет Дэниел, уткнувшись головой в основание моей шеи рядом с пульсирующей артерией. — Я больше чем люблю тебя, малышка, — говорит он, и те несколько частей моего тела, что еще не растаяли от нашего предыдущего контакта, превращаются в лужу.
И я тебя.
Глава 26