Постукивая пальцами по твердой махаоновой поверхности бара, я жду, пока Дэниел заказывает наши напитки, и осматриваю высококлассный декор бального зала «Ритц» в аристократическом стиле. И от места, и от присутствующих исходят флюиды изысканности.
— Как ты мог не поглазеть на ее задницу? — спрашиваю я, взглянув на Дэниела. Не поверю, что он может быть слеп в отношении одного из самых жопастых созданий, которых я когда-либо видела. Ее зад может заставить любого гетеросексуального мужчину из плоти и крови свесить язык, тяжело дыша.
— Ты о чем? — спрашивает он, прищурившись, будто я крайне безумна.
— Разве вы, ребята, не так устроены? Разве это не должно быть на уровне рефлекса? Даже я заценила ее.
— Рад за тебя. И нет, Хейлз. Ты серьезно меня спрашиваешь? — его брови скрываются под прядью непокорных русых волос, а губы изгибаются в однобокую улыбку, пока он качает головой. — Зачем мне она, если рядом со мной такой шедевр? — и чтобы подчеркнуть свое заявление, он скользит ладонью по моему платью и сжимает большую часть моего предполагаемого «шедевра». — Ты сумасшедшая, ты в курсе? — добавляет он с сильным поцелуем своих губ в мой, ничего не подозревающий, рот.
Когда я выхожу из моментного ступора, то говорю:
— Рыбак рыбака видит издалека. — Он награждает меня дьявольской улыбкой.
Нежное прикосновение руки Дэниела к моей пояснице похоже на медленно тлеющую нужду, которая растет во мне, с тех пор как я увидела его в костюме. Мы проходим по залу, держась за руки, полностью довольные друг другом, останавливаясь, время от времени, когда Дэниел обменивается парой слов со своими знакомыми по бизнесу, представляя меня своей девушкой каждому с гордостью, которую не пытается скрыть.
Зайдя в самый укромный уголок зала, мы обнимаемся и пробуем дорогое шампанское изо рта друг друга, постепенно отрешаясь от окружающего мира. Я уверена, наши молекулы готовы раствориться от этого напряженного соединения.
— Нам нужно найти более приватное место, — бормочет Дэниел хриплым голосом, полным намека, освобождая оставшихся бабочек, которые пока не участвовали в цунами, накрывшем мое сердце. Я прикладываю прохладный бокал шампанского к разгоряченному лицу, пытаясь охладить его, хотя бы внешне. Это приводит к гортанному смеху, вырывающемуся изо рта моего воодушевленного партнера.
— Я, на самом деле, впечатлена, что ты, до сих пор продержался так хорошо. Я довольно давно ожидала, что ты затащишь меня в какой-нибудь уголок и сделаешь свое дело.
Он фыркает и бормочет:
— Мне сейчас должны вручить нимб и пару чертовых крыльев.
Я хихикаю и целую краешек его губ:
— Пойдем, найдем такой уголок.
Он берет меня за руку, проводит по ней губами, прежде чем повести вперед к укрытию. Но через несколько шагов мы синхронно замираем: я — потому что увидела знакомого человека с самодовольным мы-потрахались-видом. Но не могу понять, почему остановился Дэниел. Я кратко киваю в надежде, что парень, направляющийся к нам, не будет со мной разговаривать, прекрасно зная нехватку толерантности к моим бывшим любовникам у моего парня. Когда я смотрю на Дэниела, замечаю напряжение в его лице, а глаза приобретают беспокойную глубину. Что с ним происходит?
Я переплетаю свои пальцы с его, собираясь спросить, все ли с ним в порядке. Но Брэд сокращает расстояние между нами, и я нервничаю и напрягаюсь от грядущего представления, и от его пылающего соблазняющего взгляда. Когда он делает свои последние шаги, я вспоминаю, что в первую очередь меня в нем так привлекало несколько лет назад. Он обладает влиятельным безупречным видом: идеальные сложение, завораживающие сапфировые глаза и зачесанные назад черные волосы.
— Хейли. — Он берет мою свободную руку и быстро ее целует, тем временем хватка Дэниела на мне превращается в мертвую. — Прошло много времени, но ты все еще такая же потрясающая, как я помню, — говорит он, пытаясь польстить мне, но с ноткой тщеславия. Брэд поворачивается к Дэниелу со злобной натянутой улыбкой. — Дэниел.
Дэниел?
— Рад снова вас видеть, — обращается он к нам обоим на этот раз, явно пытаясь выглядеть беззаботным и веселым.
— Ну, хоть один из нас рад, — резко отвечает Дэниел, разглядывая Брэда убийственным взглядом. Я пытаюсь взглядом встретиться с глазами Дэниела, чтобы увидеть причину внезапной смены его настроения.
— Так, значит, вы двое вместе? — Брэд возвращает внимание ко мне, словно поглощая меня, с неуемным дерзким воодушевлением.
— Да, — отвечает Дэниел резко. Искры гнева, вызванные столкновением волн тестостерона, практически осязаемы.
— Ну, мы не в первый раз делимся, не правда ли, Старк?
Не понимая, что на самом деле происходит в этот момент, вглядываюсь в Брэда и Дэниела, и останавливаю взгляд на бокале в руке Дэниела. Что я вижу, так это руку Дэниела мокрую от шампанского. Брэд выпускает короткий раздражающий смешок, заставляющий мою руку зачесаться от желания влепить пощечину по его самодовольной роже.
Дэниел тихо ругается, кладет осколки бокала на поднос одного из проходящих официантов. Затем поднимает руку ко рту, облизывая остатки шампанского. Он ведет себя, как персонаж из сериала «Декстер».
— Итак, Хейли, чем занимаешься? — Брэд дружелюбно, но навязчиво кладет руку мне на плечо. Несмотря на то, что я вполне очевидно дергаюсь, он не ослабляет хватку.
Чем ты так доволен? Я точно помню свои мысли после секса — жирными буквами — НИКОГДА СНОВА.
До того как мне удается сбросить его руку или ответить, раздается мрачный и холодный голос Дэниела:
— Я знаю три вида ошибок, — говорит он, глядя на Брэда, его челюсть заметно сжимается. — На одних учишься, другие глупо повторяешь, а из-за третьих тебя убивают. То, что ты сейчас делаешь, относится к третьему. Убери от нее свою руку сию же секунду, — конец предложения он произносит сквозь стиснутые зубы, и его глаза обещают море крови.
Я сжимаю его руку, пытаясь хоть как-то успокоить. Брэд оценивает Дэниела взглядом, явно пытаясь разозлить его:
— Может, нам выйти и разобраться?
Мои брови невольно поднимаются.
— Буду рад познакомить тебя с Создателем, — взгляд Дэниела напоминает хищника, просчитывающего атаку. — Но ты не стоишь потраченного времени.
Эта напряженная ситуация, кажется, начала привлекать внимание, поэтому, пытаясь ослабить ее и нуждаясь в личном разговоре с Дэниелом, я спрашиваю:
— Я хочу еще вина. Ты будешь, Дэниел? Присоединишься?
— Виски. — Его напряженный прищуренный взгляд, жесткий и твердый не отрывается от Брэда.
— Вы, ребята, знаете друг друга? — жизнерадостный голос Таши разрушает мой план и стирает некоторое напряжение в нашей маленькой группе.
— О, я знаю Хейли. — Взгляд Брэда чрезмерно выразителен и очень раздражающий. Он обнимает Ташу за талию.
Нет, Таш! Это твой Брэд? Нет! Что и говорить, вечер вышел совсем неправильным.
— И Дэниела, — продолжает он менее скользким голосом.
— Как удобно! Нам не нужно проходить через формальности. — Таша улыбается, совсем не замечая странно напряженного обмена словами секунду назад.
— Вам обновить напитки? — спрашиваю я и тяну Дэниела по направлению к бару.
— Я буду то же, что и Дэниел, — продолжает Брэд свое раздражающее действо, очевидно, развлекаясь.
Хвала двойному смыслу, мешок с дерьмом. Я смотрю на него враждебным взглядом.
— Я убью его, — бормочет Дэниел сквозь сжатые зубы, но когда он делает движение, чтобы повернуться к Брэду, я сжимаю его руку крепче и умоляю глазами. Он всего в одном «Джеке Дэниелсе» от удушения этого парня.
— Мне ничего не нужно, Хейлз, — весело напевает Таша в блаженном неведении. Мне кажется странным, что моя, в основном сообразительная подруга, не учуяла гнилую атмосферу, которая очевидна даже идиоту. Ей настолько нравится Брэд? Таша и Брэд… Лишь мыль об этом доводит меня до белого каления.
— Два чистых «Джека», двойных, — прошу я одного из барменов. Это не обычный для меня напиток, но я очень нуждаюсь в крепком алкоголе. — Итак, мне кажется ты догадался, откуда мы с Брэдом знаем друг друга. А сейчас, не мог бы ты сказать, что происходит? Какого черта между вами случилось? — спрашиваю я Дэниела, наблюдая, как он выпивает бронзовый напиток одним глотком. Он кривится, смеряет меня кратким взглядом, выражающим что-то среднее между льдом и пламенем.
— Не то, чтобы я когда-нибудь мечтал быть счастливчиком и лишить тебя девственности, но это… Это хуже, чем убийство. Будто заживо сдирают кожу и поливают кислотой средь бела дня.
Какого черта? Разве ты не слишком остро реагируешь на то, что я спала с кем-то до тебя? Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
— Дэниел, это просто парень, с которым я однажды переспала, не надо раздувать из мухи слона.
Расслабься.
Его глаза становятся обжигающими:
— Он не просто парень, Хейли, он тот самый парень. Он тот лучший друг, о котором я рассказывал. Он предал меня.
Я поперхнулась глотком обжигающего виски. Стакан замирает в воздухе рядом с моими губами, когда я поднимаю голову, чтобы встретиться с его невероятно яростным взглядом. Это за гранью чудовищности: Брэд — тот самый парень, бывший лучший друг Дэниела? Лучший друг, пытавшийся судиться с Дэниелом за его компанию после такой долгой дружбы?
— О, нет, — бормочу я, лишенная воздуха.
— О, да, — язвительный ответ Дэниела сочится ядом.
Катастрофа…
Даже на мгновение я не могу игнорировать наполовину полный стакан моего фиаско. Мое пророчество о конце света получило официальную печать. Дэниел удержался, он не взорвался от ярости в такой ситуации. Я сжимаю его руку, и рада, что он отвечает на это. Как по заказу, один из его деловых знакомых остановился, чтобы поболтать с ним, давая мне минуту поразмыслить над последними событиями. Я делаю глубокий вдох, пытаясь обдумать реакцию Дэниела на целенаправленно скользкие шуточки Брэда. В моей голове хаос запутанных вопросов.
Эта катастрофа дает новое значение слову «пиздец».
— Я скоро вернусь.
Отпускаю руку Дэниела и иду вперед. Он просто сдержанно кивает, но я прекрасно знаю, это просто для вида. Я погружена в свои мысли, ничего вокруг не замечаю, кроме одного места в конце зала — двери с универсальной табличкой женской уборной. Мне нужен перерыв, чтобы подумать, черт, чтобы восстановить силы. Если бы я не была неотъемлемой частью этой трудной ситуации, я бы подумала, что это что-то вроде жалкого ситкома, заставляющего ерзать на стуле, авторы которого так истощены и далеко не талантливы, что пишут звук удара «Бах» с большой буквой Б — бездарность.
— Ах, — из меня вырывается сдавленный крик, когда меня хватают и с силой тянут за руку в темное место, так что я практически теряю равновесие.
Я почти выпрыгиваю из кожи. Сердце в панике пропускает удар, пока я не узнаю смесь притягательного аромата тела Дэниела с горько-сладким запахом алкоголя. Когда глаза привыкают к темноте помещения, я замечаю висящие пальто, что означает мы в гардеробной. Переводя взгляд на Дэниела, я морщусь от того, как он смотрит на меня — темным, опасным и греховным взглядом. Он не говорит, но и не отпускает моих глаз. Его дыхание ненормально тяжелое и быстрое. Он выглядит, как хищник. Мое сердце ускоряется, а ладони начинают потеть. Я нервничаю и возбуждаюсь, в голове пульсирует. Я никогда раньше не видела его таким.
Это новая степень дикости.
Он смотрит на меня по-другому, я не могу решить, нравится мне это или нет. Не могу понять, о чем он думает. Он, кажется, одержим идеей поглотить меня, и отблеск в его глазах говорит, что в этот раз это не просто любовь. Но, несмотря ни на что, мое сердце буквально пропускает несколько решающих ударов в предвкушении. Единственный звук, исходящий от него, это низкое рычание, пробирающее меня до нутра. Далеко не вежливо он толкает меня к стене, зацепив по пути несколько длинных пальто. Металлические вешалки скрипят, скользя по перекладинам, в гармонии со звуком быстрого мужского дыхания. Он задирает мое платье, собирая его вокруг талии, и сдергивает стринги, срывая их с бедер. Его действия примитивны и грубы, но я не останавливаю его. Я полностью опьянена лавой, текущей по моим венам. Несмотря на чувство опасности, мое тело реагирует на него с болезненной жаждой, посылая противоречивые сигналы моему взбудораженному мозгу. Я слышу слабый звук молнии, когда он расстегивает ширинку, затем поднимает меня, держа за бедра, прижимает к ткани, растянутой на стене. В спешке Дэниел хватает мою ногу и поднимает к своему бедру, моя правая нога инстинктивно поднялась выше и обернулась вокруг его талии. Затем резким и сильным толчком он скользит в меня, заставляя нас обоих хватать ртом воздух.
Он крепче сжимает мое бедро, напряженно прижимая к своему телу, а я встречаю его толчки. Наши глаза сжигают друг друга. Своим ртом он набрасывается на мой. Он не целует меня, он трахает мой рот своим властным возбуждающим языком. Его движения подавляющи и свирепы. Я чувствую соленый пот, выступивший над его верхней губой, смешанный с ароматом виски. Он подчиняет меня себе. Его грешная первобытность отправляет меня к потрясающему сознание оргазму. Он высвобождает свое желание внутри меня, выплескивая гнев и одержимость сухим рычанием моего имени. Когда его голова падает в основание моей шеи, сквозь рваные вздохи я шепчу:
— Я твоя.
Была твоей до того, как ты утащил меня в свою пещеру и пометил, и буду твоей всегда.
Я делаю глубокий вдох, истощенная и удовлетворенная. Не поднимая головы от моей шеи, Дэниел бормочет:
— Боже, Хейли, из всех людей! Из всех людей это должен быть человек, которого я презираю! — он делает глубокий раздраженный вдох. — Ты была с ним, Хейлз, — его голос измученный и мрачный, пораженный. Его голова не покидает своего уголка, и я болезненно осознаю, что он старается не смотреть на меня. Хотя я знаю, что должна чувствовать себя униженной и рассерженной, я так не чувствую. Мое сопереживание стремится к нему, зная, что если бы все было наоборот, я была бы разрушена. Я прекрасно знаю, что в моем сердце есть огромная неприязнь ко всем, с кем он когда-либо был близок физически или эмоционально. Не могу даже подумать о том, как бы чувствовала себя, если бы это был тот, кого я ненавидела или кто меня предал.
Если бы я могла удалить одну главу из моей толстой книги грязных воспоминаний…
Долгое время мы остаемся соединены физически, но духовно разделены. Дэниел первым разрывает контакт.
— Мне надо умыться, — говорит он, его голос все еще тревожный. Глядя на его удаляющуюся фигуру, я поправляю платье, чтобы тоже пойти и освежиться. Я едва кладу руку на дверь дамской комнаты, когда Таша ее распахивает. Ее удивленный взгляд сканирует меня.
— Что, ради всего святого, я пропустила, Хейлз?
— Давай-ка я тебе расскажу, Таша, — вздыхаю я. — Брэд — главная персона нон-грата для Дэниела. Я провела с ним одну ночь греха в прошлом, а сейчас ты с ним встречаешься. Как тебе такое чудовищное совпадение? — сухо говорю я, возвращая ей взгляд, возмущенный и раздраженный.
Она смотрит на меня, наморщив лоб, и нервно поигрывает красочным кольцом от «Сваровски» на пальце, пытаясь все осмыслить. Спустя секунду я вижу, как на ее лице хаотично проносятся эмоции, по мере того, как информация усваивается.
— Ты можешь подумать над несколькими вещами, пока я буду блевать, — хлопаю я ее по руке, мрачно и цинично улыбаясь, она копирует мою улыбку. Затем иду к первой из стоящих справа кабинок.
— Это на самом деле ужасная шутка, дикая и неправильная, должна быть одним из утерянных предсказаний Нострадамуса о катастрофе… — хотя она бормочет свои слова, они все равно достигают меня, прежде чем захожу в кабинку, и я коротко иронично фыркаю в знак согласия.
До конца мероприятия мы с Дэниелом стараемся не пересекаться с моей лучшей подругой и ее парой. Вечер неприятно затягивается из-за воинственного настроения Дэниела и моего желания вернуться домой и все исправить. И, слава Богу, наконец-то, вечер подходит к концу.
Когда мы идем к машине, то мучительно вспоминаем наши счастливые шаги. Спокойный бриз сменился декабрьским сквозняком. Когда приехали, мы были двумя переплетенными душами, а уезжаем разделенными.
Глава 14
Покатился снежный ком
Дэниел опускается на кровать рядом со мной, откидывается на кучу пухлых подушек и сохраняет очевидную дистанцию. Я поворачиваюсь на свою сторону, глядя на него ближе. От увиденного, сердце падает и разбивается о землю. Дэниел все еще одет в смокинг, но без бабочки, руками закрывает лицо. Несмотря на почти несуществующее расстояние между нами, я понимаю, что сейчас мы не можем быть еще дальше друг от друга. Всем своим сердцем я надеюсь, что за закрытыми глазами он не представляет какую-нибудь ужасную картину меня вместе с Брэдом. Страх, что наши отношения могут пойти по наклонной, безжалостно меня терзает.
— Дэниел… Ты в порядке? — мягко спрашиваю я, зная, что он даже близко не в порядке, но все равно спрашиваю, просто ради того, чтобы начать разговор. По моим венам растекается тревога от одной только мысли, что может произойти.
— Боже, Хейли, — говорит он из-под щита своих рук. — В моей голове проносится такое количество херни, — он преувеличенно вздыхает. — Так что нет, Хейли, я не в порядке, и не собираюсь притворяться.
Когда я тянусь к его руке, он вздрагивает и быстро вскакивает. Он выходит из комнаты и бормочет, резко и непреклонно:
— Я собираюсь немного поработать, — говорит он, даже не взглянув в мою сторону.
Ты имеешь в виду, что не хочешь быть рядом со мной …
Решив перестать докапываться и дать ему остыть, я направляюсь в ванную почистить зубы. Глядя на себя в зеркало, я поражаюсь иронии — мое отражение практически идеально. Я выгляжу безупречной и собранной, а чувствую все с точностью до наоборот.
Я роняю платье на пол, бросаю лифчик в сторону гардеробной и залезаю в кровать. Прежде чем выключить свет, включаю «Evanescence» на своем Айподе, пытаясь успокоить свое обозленное состояние.
Когда просыпаюсь от очень беспокойного сна и двигаю рукой по половине кровати Дэниела, обнаруживаю нетронутый холодный и пустой матрас. Я поворачиваюсь, чтобы проверить время. Далеко за полночь.
Стряхивая остатки сна, надеваю футболку Дэниела. С противоположной стороны дома доносятся приглушенные звуки, которые становятся громче, пока я, избавляясь от алкогольного тумана, бреду по коридору. Приглушенные звуки превращаются в громкую музыку, когда подхожу к спортзалу. Я замираю, открыв дверь, смотрю на вспотевшего Дэниела в предрассветном свете. Агрессивный рок играет на заднем плане, а Дэниел избивает грушу. Лишь одно слово мне дается выцепить из ревущей музыки — «радиоактивный».
Я съеживаюсь.
Сделав шаг вперед, я прекрасно знаю, что уткнусь в тупик. Он никогда по собственному желанию не расскажет, по крайней мере, не словами.
Я это сделаю. С меня хватит игнорирование наших разногласий! Но понимаю, чтобы это сработало, я должна оставить свое самолюбие за дверью. Когда Дэниел останавливается, чтобы поднять с пола бутылку с водой, то замечает меня. Он смотрит на меня несколько напряженных мгновений, сжав губы в тонкую линию, затем вопросительно поднимает брови над раздраженным взглядом. Я двигаюсь к пульту, лежащему на скамье для жима, и выключаю музыку, затем сажусь туда, где лежал пульт, скрестив ноги.
— Давай поговорим об этом, — говорю я уверенным, но мягким голосом.
— Нет.
Я замолкаю, подбирая правильные слова, которые способны достучаться до него, не выпустив его внутреннего тигра. В это время я смотрю в его напряженное лицо. Капля пота медленно стекает от виска к сжатой челюсти. Его волосы влажные, пряди прилипли к лицу, голая загорелая грудь, блестящая от пота, он все еще в брюках с босыми ногами. Картина горячей грубой мужественности.
— Даже не произноси его имени, — предупреждает он. Я, молча, продолжаю изучать его, уставшая и глубоко погруженная в свои мысли. — Даже не думай о нем, — и следующие слова, вылетевшие из его рта, произнесены тихо и невнятно.
Уверена, они предназначались не мне, но те, что я разобрала, были об опасении заражения моего тела и способности вынашивания его детей. Я внимательно вглядываюсь в него. Звук его голоса и весь воздух вокруг него не может быть более яростным. Он просто и чисто взбешен, а я? Я не могу быть более довольной. Мне приходится бороться с желанием ухмыльнуться из-за подтекста его слов, и знаю, что если мои губы хоть немного поднимутся вверх, псих вырвется на свободу.
Время прибираться, Хейлз. Это нужно сделать деликатно и осторожно.
Наплевав на все устрашающие признаки на его лице, я спокойно говорю:
— Это был один-единственный раз.
Разозленный, он громко бьет грушу и закрывает глаза. Я морщусь от этого звука, но продолжаю:
— После того случая, больше не было ничего физического. Мы даже не разговаривали после этого.
Он держит грушу обеими руками и прислоняется лбом к черной коже, его глаза все еще закрыты, а выражение лица суровое.
— И что это было? Он ослепил тебя шикарным лоском и хитростью?
Игнорирую эту подколку. Я не попадусь ни на какую уловку, сотворенную его хаотичными эмоциями. Он поворачивается ко мне, одна сторона лица все еще прислонена к груше, бушующие эмоции в глубине его глаз и… что-то еще.
— Я переспал кое с кем.
Весь воздух выходит из меня, пока я пытаюсь осознать смысл услышанного.
И вот, Хейли, что он пытался сказать тебе уже некоторое время.
С этого момента вся моя симпатия радикально меняется. Черт, думаю я. Умри! Видя мои распахнутые глаза, он продолжает ледяным голосом:
— Когда мы расстались, я кое с кем переспал.
Его откровение зависает в воздухе между нами на несколько долгих секунд, так ощутимо, почти на физическом уровне. Пока вся тяжесть его слов проникает в меня, каждое слово ощущается ожогом раскаленного железа. Я чувствую, как внутри расширяется трещина вместе с тошнотой, медленно прожигающей мое горло. Я не могу смотреть на него сейчас. Даже мысль о нем, разделяющим интимный момент с кем-то еще...
Я закрываю глаза, пытаясь успокоить дрожь, поднимающуюся внутри меня, изо всех сил пытаюсь заглушить все. Я не могу дышать.
Только я хотела преподнести свою голову ему на блюде, а тут это.
— И сейчас настало время сказать мне об этом? Ты мне мстишь? Это ты делаешь? Я спала с Брэдом не для того чтобы навредить тебе! — я практически кричу.
И в ответ на мой тон что-то в нем меняется. Может быть, логика моей точки зрения, осознание того, что он только что вывалил между нами. Выражение раскаяния появляется на его лице. Впервые в жизни я вижу, как в глазах Дэниела разрастается паника.
— С таким же успехом ты мог бы просто вспороть мне живот. Это причинило бы меньше боли, — бормочу я, его глаза превращаются в темные драгоценные камни, тревожные и виноватые. Мои глаза жжет, но я сопротивляюсь, собирая всю свою волю, чтобы не проронить ни единой слезинки. — Она из твоего огромного списка?
Он морщится от моего такого подлого выпада, вытирает блестящий лоб и потирает глаза, громко вздыхая. Я знаю, что это удар ниже пояса, но сейчас я не в том настроении, чтобы вести себя хорошо, и даже не собираюсь пытаться. Черта с два я буду сейчас следить за своими словами.
— Кто она? — спрашиваю я, сквозь стиснутые зубы.
— Никто. — Я вопросительно поднимаю бровь, мой рот искривляется в издевательском подобии улыбки. — Я встретил ее в баре.
Я закрываю глаза. Желчная кислота сжигает меня, медленно поднимаясь к горлу. Глубоко внутри интуиция умоляет меня заткнуть ему рот, но я не делаю этого, будто у меня есть нерациональная тяга к предстоящему мучению.
Ты выполняешь изумительную работу, Дэниел, роешь могилу для нас обоих.
— Я был пьян в стельку, Хейлз. Я не мог отличить где право, а где лево.
Никакие обстоятельства не послужат для меня оправданием.
Он правильно делает, что не пытается приблизиться ко мне.
— Хотя ты был в состоянии использовать свои другие части тела?
Он делает глубокий вдох раскаяния, прищурившись, смотрит на меня встревоженным взглядом.
— Где ты?.. — я не могу заставить себя назвать само действие. Даже мысль об этом выдирает маленькие кусочки из моего живота.
— В спальне, — он указывает в нужную часть дома подбородком, а его ответ высасывает весь оставшийся воздух из моих легких.
Та, в которой я только что спала. Мощь его слов, как шнур на моей шее, затягивающаяся с каждым произносимым им слогом.
— Ты целовал ее? — его глаза удивленно устремляются ко мне из-под наморщенного лба, он пытается понять, что означает мой вопрос. — Целовал или нет? — кричу я.
Его слова со дня нашего знакомства рикошетят в моей голове: «Я не целуюсь, потому что не хочу этого делать».
— Хейлз, пожалуйста, ты можешь перестать повышать голос? — тихо спрашивает он. Я вижу его попытки оставаться спокойным, но его выдают сжимающиеся челюсти.
— Ну, что я могу сказать? Ты просто выявляешь все лучшее во мне, — ехидно говорю я. — Целовал или нет?
Я чувствую спазм в своей груди. Он не отвечает, но его глаза и молчание говорят за него. Вот он ответ, на его лице, и это удар прямо в центр живота.
— Я был зол. Я думал, ты ушла навсегда. Мне было так больно. Я думал, что это как-то облегчит боль, — он делает глубокий вдох. — Это казалось возмездием, — устало бормочет он.
— Ну, это и на самом деле, больно. Ты проделал отличную работу. Чертовски супер успешную, — в моем голосе прорывается явное горькое презрение.
— Не говори так, — он делает нерешительный шаг ко мне.
— Не надо, — говорю я гневно, мои глаза мечут молнии. — Не надо, — вздыхаю сдавленным шепотом, у меня не получается наполнить слова силой.
Он смотрит на меня затравленным взглядом, проигравшим и разрушенным:
— Что ты хочешь сказать, Хейлз?
— Ты действительно хочешь моего импульсивного ответа сейчас, Дэниел? — бросаю я, мое лицо пылает яростью. Сердце болит так, будто его сжимают в каком-то средневековом орудии для пыток. — Я не могу здесь находиться сейчас. Не могу быть рядом с тобой. Не могу спать в твоей кровати! — говорю я с отвращением. Я не могу даже смотреть на тебя. — Мне нужно побыть одной и подумать, иначе я сделаю что-нибудь, о чем мы оба будем сожалеть. Я, в отличие от тебя, не поступаю импульсивно, Дэниел.
Он кивает, отлично зная, о чем я говорю, ведь это он предположил самое худшее, когда мой разговор с Ташей был опубликован подслушавшим нас репортером, и порвал со мной. Он тянется к моей руке, но я отдергиваю ее. Наши пальцы касаются друг друга, когда мы разрываем контакт, для меня это, как мозоль. Мой срыв уже близок, просто ждет выстрела стартового пистолета.
— Я могу сделать что-нибудь, чтобы помочь? Я сделаю все, что угодно! Я. Не. Потеряю. Тебя. Снова, — отрывисто произносит он каждое слово.
Я чувствую, насколько ему хочется подойти ко мне ближе, но он терпит. Мое горло продолжает сжиматься, но я сдерживаю слезы. Не могу больше плакать.
Как я могу на это ответить? Как я могу понять, что правильно, когда его присутствие затмевает мои мысли? Уйди сейчас, Хейлз. Просто уйди.
— Не уходи, — говорит он, будто у него есть прямая связь с моими глубочайшими мыслями. — Я буду спать на диване, в гостевом доме, просто, пожалуйста, успокойся, — он почти умоляет меня. На секунду меня накрывает. Дэниел, которого я знаю, никогда не умоляет.
— Успокоиться? — мои слова пропитаны ядом. — Я не могу быть рядом с тобой сейчас, Дэниел!
Если реально задуматься, я даже не могу пойти в свой чертов дом. Уже слишком поздно, и я не очень хочу быть сейчас с Яном или Ташей. Я не хочу обсуждать причины своей добровольной ссылки с кем бы то ни было. Мне нужно побыть одной.
— Хочешь, я забронирую тебе номер где-нибудь? — предлагает Дэниел в качестве компромисса.
По крайней мере, кажется, он понимает серьезность моего решения. Я стреляю в него глазами, и самым спокойным и тусклым голосом отвечаю:
— Даже не смей. Я не хочу, чтобы ты что-либо для меня делал, — я многозначительно смотрю на него. — Ты достаточно сделал!
И когда я начинаю звонить, в поисках отеля недалеко от работы, то слышу, как он устало бормочет:
— То, что ты уходишь — предсказуемо.
Мои глаза пылают от ярости.
Я могла бы придушить его прямо сейчас.
— Может то, что ты облажался — это предсказуемо, — возражаю я, и бросаю на него уничтожающий взгляд через плечо, продолжая складывать одежду в чемодан. Мой телефон все еще зажат между плечом и ухом.
Он уходит.
Пока я подтверждаю бронь в «Ритц», Дэниел возвращается в комнату. Вдобавок к моему растущему раздражению, в городе практически нет свободных номеров из-за какой-то международной медицинской конференции. Снова «Ритц»? Какое завершение ночи… Мрачная ирония не ускользает от меня. Потихоньку подходя ближе ко мне, Дэниел, в итоге, садится рядом с моим чемоданом. Он хватает меня за руку и тянет так, что я оказываюсь прямо перед ним.
— Посмотри на меня, Хейлз, — его голос наполнен тревогой. Я перевожу взгляд, чтобы посмотреть на него, впиваясь зубами в губы от раздражения.
— Что? — огрызаюсь я.
— Хейлз, мы тогда расстались. Я думал, ты никогда не передумаешь. Я был сломлен. Мысль о том, что я потерял тебя, разрушала меня. Я был огорчен, мне было больно, я был пьян и, да, действовал импульсивно, не думая по-настоящему, или думал о мести. В тот момент, казалось, что это поможет мне почувствовать себя лучше, — конец предложения угасает, будто он пытается одолеть мою враждебность. Я отвечаю на его взгляд смесью гнева и отвращения. — Это ничего не значило. Я начал сожалеть об этом уже во время действия. — Горькое отвращение, наконец, останавливается у меня во рту, когда «это действие» появляется перед глазами, благодаря ему. С трудом сглатываю. — Я знаю, об этом не просто забыть, но мы тогда не были вместе. Это ничего не значило. Если бы мог, я бы вернулся и все исправил, — он вздыхает, почти пораженно. Я стою, молча, прикусив до боли свои губы. Слезы начинают собираться в уголках глаз, но я смаргиваю их прочь. — Все о чем я прошу, это, пожалуйста, не уходи надолго и, Хейлз…
Большим пальцем он потирает мои костяшки, дрожь проходит сквозь меня, дрожь грусти, смешанной с гневом. Зачем он пошел и сделал это? Я не хочу уходить. Я хочу свернуться калачиком, чтобы он обнял меня, заставив все это исчезнуть, сказал мне, что это все ужасно плохая шутка. Но я очень хорошо знаю, когда проснется логика, и когда смогу ясно все обдумать, я захочу быть подальше от него.
— Я подумаю об этом. Просто отпусти меня сейчас, — мой тихий голос, вдобавок к явному сарказму, наполнен раздражением, обидой и чувством горькой потери. Мы только снова сошлись. Наконец, я почувствовала себя комфортно, и что, у нас, может быть, все будет хорошо.
— Почему мне кажется, что ты действительно уходишь? — спрашивает он, провожая меня к двери, держась за стены.
— Потому что я выхожу из этого дома, — говорю я.
Я хочу сказать: «Мне нужно время вдали от тебя, мне нужно подумать, мне нужно побыть одной», но я молчу. Не хочу, чтобы ему было легче, и давать ему надежду тоже не хочу.
Зачем это мне? Может, если я не скажу ему, то он почувствует, хотя бы часть той боли, которую я чувствую прямо сейчас — боль и предательство. Я не помогу ему. Он этого не заслуживает.
— Боже, Хейлз, — он хлопает рукой по стене, и я подпрыгиваю от громкого звука.
Прищурившись, смотрю на него, сдерживая все свои мышцы. Сохраняю выражение лица пустым.
— Пока.
Я еду по тихим улицам к отелю, чувствуя, как снова проваливаюсь в хаос. Внутренний хаос. Из динамиков льется грустная песня о том, что любовь — не марш победы, а холодное и сломленное «аллилуйя».
— Холодная и сломленная погребальная песнь больше подходит, — ворчу я своим наполненным болью глазам, взирающим на меня из зеркала заднего вида.
«Не уходи надолго… Почему у меня такое чувство, что ты действительно уходишь?».
Слова Дэниела отдаются эхом в моей голове.
Глава 15
Миссис Старк?
— Добрый вечер, миссис Старк, и добро пожаловать в «Ритц-Карлтон».
Если бы взглядом можно было убить, молодой человек в черном костюме с золотым бейджиком передо мной, рассекал бы по улицам в катафалке, направляясь в ближайший морг.
Миссис Старк? Я раздраженно таращусь на энергичного безупречного работника, которого, к счастью, защищает стойка регистрации.
— Вот ключ от вашего номера. Ваши спа-процедуры в номере запланированы на восемь часов утра, а вскоре вам принесут легкий ужин. Если вам что-то еще понадобится, наберите ноль для связи с ресепшен.
— Сэр? — говорю я, пытаясь прервать его бурную речь.
— Да, миссис Старк.
Тьфу.
— Как вы узнали, что я… ммм… миссис Старк? — я почти давлюсь, произнося эти слова. — Вам не требуется никакого подтверждения личности? — я выгибаю бровь с намеком на обвинение и сомнение.
— Миссис Старк, ваш муж был очень точен в своих инструкциях и запросах, — естественный румянец на щеках мистера Джинджера становятся ярко-красными.
О, Боже, кажется, именно ему досталась честь разговаривать с моим предполагаемым мужем, а я знаю, каким конкретным мой «муж» может быть. Сейчас мне даже немного жаль парня.
Я не могу поверить, что Дэниел взял на себя смелость изменить мою бронь.
— Мне только нужна ваша подпись здесь, миссис Старк… — он указывает на документ, ткнув ручкой в мое имя над пунктирной линией: Хейли Дж. Старк. На моем лице не может не появиться улыбка, когда вижу жирные черные буквы на белой бумаге и повторяю их в своей голове.
Эй, там, пришло время твоему позвоночнику вернуться на место, а то ты стала бесхребетным моллюском от того что сделал твой фиктивный муж. А не мычать гребаный свадебный марш.
И я подписываюсь, как миссис Старк, кусая губы, чтобы не начать глупо улыбаться. Ну, Дэниел же меня не видит.
Пока еду в лифте, все, о чем я могу думать, это о долгом обжигающем душе, чтобы смыть весь хаос с моей кожи. Когда я провожу картой-ключем, загорается зеленая лампочка, я открываю тяжелую дверь и замираю на пороге.
Какого черта ты сделал, Дэниел? Разве я не прямо сказала: не вмешиваться? Слово «шикарный» не сможет описать экстравагантную роскошь передо мной. Изучая обстановку, я понимаю, что «кто-то» улучшил мою скромную бронь до неимоверного уровня.
В чертовом «Ритце»!
Властный псих. Будто все это поможет. Если бы он только держал свои штаны на месте, ему бы не пришлось проходить через такие траты и проблемы.
Уставшая, раздраженная и немного унылая, я борюсь с гравитацией, пока иду в душ, после короткого разговора с милым официантом, который принес мне очень необязательный «легкий ужин».
Уже почти половина второго ночи… Я качаю головой.
Закрыв глаза, позволяю успокаивающей воде расслабить мое сознание и стараюсь не думать.
Мой телефон оповещает о входящем сообщении, когда я проваливаюсь в невероятно удобную кровать королевского размера. Я собиралась закрыть глаза в надежде на спокойный сон, по крайней мере, на несколько оставшихся часов, прежде чем придется вставать на работу.
Дэниел: Поверь мне, Хейлз, я сожалею сильнее, чем ты думаешь.
Это короткое сообщение ломает меня и вызывает слезы в глазах. Я не отвечаю.
Может, мне стоит напомнить себе, что у этого чистилища есть срок годности, и только мне под силу остановить это.
Глава 16
Загадочные сообщения
Утро наступает, принося с собой ужасную мигрень из-за нехватки сна. Одеваясь, я слоняюсь вокруг, но прежде чем успеваю сделать себе чашку кофе, мои перемещения прерывает стук в дверь.
Какого черта?
На мне лишь нижнее белье, поэтому в ванной я накидываю пушистый уютный халат и направляюсь проверить, кто стучится в мою дверь в такой час. По-моему, сейчас слишком ранний час, чтобы даже считаться законным.
— Обслуживание номеров, — улыбающийся на