Постукивая пальцами по твердой махаоновой поверхности бара, я жду, пока Дэниел заказывает наши напитки, и осматриваю высококлассный декор бального зала «Ритц» в аристократическом стиле. И от места, и от присутствующих исходят флюиды изысканности.
— Как ты мог не поглазеть на ее задницу? — спрашиваю я, взглянув на Дэниела. Не поверю, что он может быть слеп в отношении одного из самых жопастых созданий, которых я когда-либо видела. Ее зад может заставить любого гетеросексуального мужчину из плоти и крови свесить язык, тяжело дыша.
— Ты о чем? — спрашивает он, прищурившись, будто я крайне безумна.
— Разве вы, ребята, не так устроены? Разве это не должно быть на уровне рефлекса? Даже я заценила ее.
— Рад за тебя. И нет, Хейлз. Ты серьезно меня спрашиваешь? — его брови скрываются под прядью непокорных русых волос, а губы изгибаются в однобокую улыбку, пока он качает головой. — Зачем мне она, если рядом со мной такой шедевр? — и чтобы подчеркнуть свое заявление, он скользит ладонью по моему платью и сжимает большую часть моего предполагаемого «шедевра». — Ты сумасшедшая, ты в курсе? — добавляет он с сильным поцелуем своих губ в мой, ничего не подозревающий, рот.
Когда я выхожу из моментного ступора, то говорю:
— Рыбак рыбака видит издалека. — Он награждает меня дьявольской улыбкой.
Нежное прикосновение руки Дэниела к моей пояснице похоже на медленно тлеющую нужду, которая растет во мне, с тех пор как я увидела его в костюме. Мы проходим по залу, держась за руки, полностью довольные друг другом, останавливаясь, время от времени, когда Дэниел обменивается парой слов со своими знакомыми по бизнесу, представляя меня своей девушкой каждому с гордостью, которую не пытается скрыть.
|
Зайдя в самый укромный уголок зала, мы обнимаемся и пробуем дорогое шампанское изо рта друг друга, постепенно отрешаясь от окружающего мира. Я уверена, наши молекулы готовы раствориться от этого напряженного соединения.
— Нам нужно найти более приватное место, — бормочет Дэниел хриплым голосом, полным намека, освобождая оставшихся бабочек, которые пока не участвовали в цунами, накрывшем мое сердце. Я прикладываю прохладный бокал шампанского к разгоряченному лицу, пытаясь охладить его, хотя бы внешне. Это приводит к гортанному смеху, вырывающемуся изо рта моего воодушевленного партнера.
— Я, на самом деле, впечатлена, что ты, до сих пор продержался так хорошо. Я довольно давно ожидала, что ты затащишь меня в какой-нибудь уголок и сделаешь свое дело.
Он фыркает и бормочет:
— Мне сейчас должны вручить нимб и пару чертовых крыльев.
Я хихикаю и целую краешек его губ:
— Пойдем, найдем такой уголок.
Он берет меня за руку, проводит по ней губами, прежде чем повести вперед к укрытию. Но через несколько шагов мы синхронно замираем: я — потому что увидела знакомого человека с самодовольным мы-потрахались-видом. Но не могу понять, почему остановился Дэниел. Я кратко киваю в надежде, что парень, направляющийся к нам, не будет со мной разговаривать, прекрасно зная нехватку толерантности к моим бывшим любовникам у моего парня. Когда я смотрю на Дэниела, замечаю напряжение в его лице, а глаза приобретают беспокойную глубину. Что с ним происходит?
Я переплетаю свои пальцы с его, собираясь спросить, все ли с ним в порядке. Но Брэд сокращает расстояние между нами, и я нервничаю и напрягаюсь от грядущего представления, и от его пылающего соблазняющего взгляда. Когда он делает свои последние шаги, я вспоминаю, что в первую очередь меня в нем так привлекало несколько лет назад. Он обладает влиятельным безупречным видом: идеальные сложение, завораживающие сапфировые глаза и зачесанные назад черные волосы.
|
— Хейли. — Он берет мою свободную руку и быстро ее целует, тем временем хватка Дэниела на мне превращается в мертвую. — Прошло много времени, но ты все еще такая же потрясающая, как я помню, — говорит он, пытаясь польстить мне, но с ноткой тщеславия. Брэд поворачивается к Дэниелу со злобной натянутой улыбкой. — Дэниел.
Дэниел?
— Рад снова вас видеть, — обращается он к нам обоим на этот раз, явно пытаясь выглядеть беззаботным и веселым.
— Ну, хоть один из нас рад, — резко отвечает Дэниел, разглядывая Брэда убийственным взглядом. Я пытаюсь взглядом встретиться с глазами Дэниела, чтобы увидеть причину внезапной смены его настроения.
— Так, значит, вы двое вместе? — Брэд возвращает внимание ко мне, словно поглощая меня, с неуемным дерзким воодушевлением.
— Да, — отвечает Дэниел резко. Искры гнева, вызванные столкновением волн тестостерона, практически осязаемы.
— Ну, мы не в первый раз делимся, не правда ли, Старк?
Не понимая, что на самом деле происходит в этот момент, вглядываюсь в Брэда и Дэниела, и останавливаю взгляд на бокале в руке Дэниела. Что я вижу, так это руку Дэниела мокрую от шампанского. Брэд выпускает короткий раздражающий смешок, заставляющий мою руку зачесаться от желания влепить пощечину по его самодовольной роже.
|
Дэниел тихо ругается, кладет осколки бокала на поднос одного из проходящих официантов. Затем поднимает руку ко рту, облизывая остатки шампанского. Он ведет себя, как персонаж из сериала «Декстер».
— Итак, Хейли, чем занимаешься? — Брэд дружелюбно, но навязчиво кладет руку мне на плечо. Несмотря на то, что я вполне очевидно дергаюсь, он не ослабляет хватку.
Чем ты так доволен? Я точно помню свои мысли после секса — жирными буквами — НИКОГДА СНОВА.
До того как мне удается сбросить его руку или ответить, раздается мрачный и холодный голос Дэниела:
— Я знаю три вида ошибок, — говорит он, глядя на Брэда, его челюсть заметно сжимается. — На одних учишься, другие глупо повторяешь, а из-за третьих тебя убивают. То, что ты сейчас делаешь, относится к третьему. Убери от нее свою руку сию же секунду, — конец предложения он произносит сквозь стиснутые зубы, и его глаза обещают море крови.
Я сжимаю его руку, пытаясь хоть как-то успокоить. Брэд оценивает Дэниела взглядом, явно пытаясь разозлить его:
— Может, нам выйти и разобраться?
Мои брови невольно поднимаются.
— Буду рад познакомить тебя с Создателем, — взгляд Дэниела напоминает хищника, просчитывающего атаку. — Но ты не стоишь потраченного времени.
Эта напряженная ситуация, кажется, начала привлекать внимание, поэтому, пытаясь ослабить ее и нуждаясь в личном разговоре с Дэниелом, я спрашиваю:
— Я хочу еще вина. Ты будешь, Дэниел? Присоединишься?
— Виски. — Его напряженный прищуренный взгляд, жесткий и твердый не отрывается от Брэда.
— Вы, ребята, знаете друг друга? — жизнерадостный голос Таши разрушает мой план и стирает некоторое напряжение в нашей маленькой группе.
— О, я знаю Хейли. — Взгляд Брэда чрезмерно выразителен и очень раздражающий. Он обнимает Ташу за талию.
Нет, Таш! Это твой Брэд? Нет! Что и говорить, вечер вышел совсем неправильным.
— И Дэниела, — продолжает он менее скользким голосом.
— Как удобно! Нам не нужно проходить через формальности. — Таша улыбается, совсем не замечая странно напряженного обмена словами секунду назад.
— Вам обновить напитки? — спрашиваю я и тяну Дэниела по направлению к бару.
— Я буду то же, что и Дэниел, — продолжает Брэд свое раздражающее действо, очевидно, развлекаясь.
Хвала двойному смыслу, мешок с дерьмом. Я смотрю на него враждебным взглядом.
— Я убью его, — бормочет Дэниел сквозь сжатые зубы, но когда он делает движение, чтобы повернуться к Брэду, я сжимаю его руку крепче и умоляю глазами. Он всего в одном «Джеке Дэниелсе» от удушения этого парня.
— Мне ничего не нужно, Хейлз, — весело напевает Таша в блаженном неведении. Мне кажется странным, что моя, в основном сообразительная подруга, не учуяла гнилую атмосферу, которая очевидна даже идиоту. Ей настолько нравится Брэд? Таша и Брэд… Лишь мыль об этом доводит меня до белого каления.
— Два чистых «Джека», двойных, — прошу я одного из барменов. Это не обычный для меня напиток, но я очень нуждаюсь в крепком алкоголе. — Итак, мне кажется ты догадался, откуда мы с Брэдом знаем друг друга. А сейчас, не мог бы ты сказать, что происходит? Какого черта между вами случилось? — спрашиваю я Дэниела, наблюдая, как он выпивает бронзовый напиток одним глотком. Он кривится, смеряет меня кратким взглядом, выражающим что-то среднее между льдом и пламенем.
— Не то, чтобы я когда-нибудь мечтал быть счастливчиком и лишить тебя девственности, но это… Это хуже, чем убийство. Будто заживо сдирают кожу и поливают кислотой средь бела дня.
Какого черта? Разве ты не слишком остро реагируешь на то, что я спала с кем-то до тебя? Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
— Дэниел, это просто парень, с которым я однажды переспала, не надо раздувать из мухи слона.
Расслабься.
Его глаза становятся обжигающими:
— Он не просто парень, Хейли, он тот самый парень. Он тот лучший друг, о котором я рассказывал. Он предал меня.
Я поперхнулась глотком обжигающего виски. Стакан замирает в воздухе рядом с моими губами, когда я поднимаю голову, чтобы встретиться с его невероятно яростным взглядом. Это за гранью чудовищности: Брэд — тот самый парень, бывший лучший друг Дэниела? Лучший друг, пытавшийся судиться с Дэниелом за его компанию после такой долгой дружбы?
— О, нет, — бормочу я, лишенная воздуха.
— О, да, — язвительный ответ Дэниела сочится ядом.
Катастрофа…
Даже на мгновение я не могу игнорировать наполовину полный стакан моего фиаско. Мое пророчество о конце света получило официальную печать. Дэниел удержался, он не взорвался от ярости в такой ситуации. Я сжимаю его руку, и рада, что он отвечает на это. Как по заказу, один из его деловых знакомых остановился, чтобы поболтать с ним, давая мне минуту поразмыслить над последними событиями. Я делаю глубокий вдох, пытаясь обдумать реакцию Дэниела на целенаправленно скользкие шуточки Брэда. В моей голове хаос запутанных вопросов.
Эта катастрофа дает новое значение слову «пиздец».
— Я скоро вернусь.
Отпускаю руку Дэниела и иду вперед. Он просто сдержанно кивает, но я прекрасно знаю, это просто для вида. Я погружена в свои мысли, ничего вокруг не замечаю, кроме одного места в конце зала — двери с универсальной табличкой женской уборной. Мне нужен перерыв, чтобы подумать, черт, чтобы восстановить силы. Если бы я не была неотъемлемой частью этой трудной ситуации, я бы подумала, что это что-то вроде жалкого ситкома, заставляющего ерзать на стуле, авторы которого так истощены и далеко не талантливы, что пишут звук удара «Бах» с большой буквой Б — бездарность.
— Ах, — из меня вырывается сдавленный крик, когда меня хватают и с силой тянут за руку в темное место, так что я практически теряю равновесие.
Я почти выпрыгиваю из кожи. Сердце в панике пропускает удар, пока я не узнаю смесь притягательного аромата тела Дэниела с горько-сладким запахом алкоголя. Когда глаза привыкают к темноте помещения, я замечаю висящие пальто, что означает мы в гардеробной. Переводя взгляд на Дэниела, я морщусь от того, как он смотрит на меня — темным, опасным и греховным взглядом. Он не говорит, но и не отпускает моих глаз. Его дыхание ненормально тяжелое и быстрое. Он выглядит, как хищник. Мое сердце ускоряется, а ладони начинают потеть. Я нервничаю и возбуждаюсь, в голове пульсирует. Я никогда раньше не видела его таким.
Это новая степень дикости.
Он смотрит на меня по-другому, я не могу решить, нравится мне это или нет. Не могу понять, о чем он думает. Он, кажется, одержим идеей поглотить меня, и отблеск в его глазах говорит, что в этот раз это не просто любовь. Но, несмотря ни на что, мое сердце буквально пропускает несколько решающих ударов в предвкушении. Единственный звук, исходящий от него, это низкое рычание, пробирающее меня до нутра. Далеко не вежливо он толкает меня к стене, зацепив по пути несколько длинных пальто. Металлические вешалки скрипят, скользя по перекладинам, в гармонии со звуком быстрого мужского дыхания. Он задирает мое платье, собирая его вокруг талии, и сдергивает стринги, срывая их с бедер. Его действия примитивны и грубы, но я не останавливаю его. Я полностью опьянена лавой, текущей по моим венам. Несмотря на чувство опасности, мое тело реагирует на него с болезненной жаждой, посылая противоречивые сигналы моему взбудораженному мозгу. Я слышу слабый звук молнии, когда он расстегивает ширинку, затем поднимает меня, держа за бедра, прижимает к ткани, растянутой на стене. В спешке Дэниел хватает мою ногу и поднимает к своему бедру, моя правая нога инстинктивно поднялась выше и обернулась вокруг его талии. Затем резким и сильным толчком он скользит в меня, заставляя нас обоих хватать ртом воздух.
Он крепче сжимает мое бедро, напряженно прижимая к своему телу, а я встречаю его толчки. Наши глаза сжигают друг друга. Своим ртом он набрасывается на мой. Он не целует меня, он трахает мой рот своим властным возбуждающим языком. Его движения подавляющи и свирепы. Я чувствую соленый пот, выступивший над его верхней губой, смешанный с ароматом виски. Он подчиняет меня себе. Его грешная первобытность отправляет меня к потрясающему сознание оргазму. Он высвобождает свое желание внутри меня, выплескивая гнев и одержимость сухим рычанием моего имени. Когда его голова падает в основание моей шеи, сквозь рваные вздохи я шепчу:
— Я твоя.
Была твоей до того, как ты утащил меня в свою пещеру и пометил, и буду твоей всегда.
Я делаю глубокий вдох, истощенная и удовлетворенная. Не поднимая головы от моей шеи, Дэниел бормочет:
— Боже, Хейли, из всех людей! Из всех людей это должен быть человек, которого я презираю! — он делает глубокий раздраженный вдох. — Ты была с ним, Хейлз, — его голос измученный и мрачный, пораженный. Его голова не покидает своего уголка, и я болезненно осознаю, что он старается не смотреть на меня. Хотя я знаю, что должна чувствовать себя униженной и рассерженной, я так не чувствую. Мое сопереживание стремится к нему, зная, что если бы все было наоборот, я была бы разрушена. Я прекрасно знаю, что в моем сердце есть огромная неприязнь ко всем, с кем он когда-либо был близок физически или эмоционально. Не могу даже подумать о том, как бы чувствовала себя, если бы это был тот, кого я ненавидела или кто меня предал.
Если бы я могла удалить одну главу из моей толстой книги грязных воспоминаний…
Долгое время мы остаемся соединены физически, но духовно разделены. Дэниел первым разрывает контакт.
— Мне надо умыться, — говорит он, его голос все еще тревожный. Глядя на его удаляющуюся фигуру, я поправляю платье, чтобы тоже пойти и освежиться. Я едва кладу руку на дверь дамской комнаты, когда Таша ее распахивает. Ее удивленный взгляд сканирует меня.
— Что, ради всего святого, я пропустила, Хейлз?
— Давай-ка я тебе расскажу, Таша, — вздыхаю я. — Брэд — главная персона нон-грата для Дэниела. Я провела с ним одну ночь греха в прошлом, а сейчас ты с ним встречаешься. Как тебе такое чудовищное совпадение? — сухо говорю я, возвращая ей взгляд, возмущенный и раздраженный.
Она смотрит на меня, наморщив лоб, и нервно поигрывает красочным кольцом от «Сваровски» на пальце, пытаясь все осмыслить. Спустя секунду я вижу, как на ее лице хаотично проносятся эмоции, по мере того, как информация усваивается.
— Ты можешь подумать над несколькими вещами, пока я буду блевать, — хлопаю я ее по руке, мрачно и цинично улыбаясь, она копирует мою улыбку. Затем иду к первой из стоящих справа кабинок.
— Это на самом деле ужасная шутка, дикая и неправильная, должна быть одним из утерянных предсказаний Нострадамуса о катастрофе… — хотя она бормочет свои слова, они все равно достигают меня, прежде чем захожу в кабинку, и я коротко иронично фыркаю в знак согласия.
До конца мероприятия мы с Дэниелом стараемся не пересекаться с моей лучшей подругой и ее парой. Вечер неприятно затягивается из-за воинственного настроения Дэниела и моего желания вернуться домой и все исправить. И, слава Богу, наконец-то, вечер подходит к концу.
Когда мы идем к машине, то мучительно вспоминаем наши счастливые шаги. Спокойный бриз сменился декабрьским сквозняком. Когда приехали, мы были двумя переплетенными душами, а уезжаем разделенными.
Глава 14
Покатился снежный ком
Дэниел опускается на кровать рядом со мной, откидывается на кучу пухлых подушек и сохраняет очевидную дистанцию. Я поворачиваюсь на свою сторону, глядя на него ближе. От увиденного, сердце падает и разбивается о землю. Дэниел все еще одет в смокинг, но без бабочки, руками закрывает лицо. Несмотря на почти несуществующее расстояние между нами, я понимаю, что сейчас мы не можем быть еще дальше друг от друга. Всем своим сердцем я надеюсь, что за закрытыми глазами он не представляет какую-нибудь ужасную картину меня вместе с Брэдом. Страх, что наши отношения могут пойти по наклонной, безжалостно меня терзает.
— Дэниел… Ты в порядке? — мягко спрашиваю я, зная, что он даже близко не в порядке, но все равно спрашиваю, просто ради того, чтобы начать разговор. По моим венам растекается тревога от одной только мысли, что может произойти.
— Боже, Хейли, — говорит он из-под щита своих рук. — В моей голове проносится такое количество херни, — он преувеличенно вздыхает. — Так что нет, Хейли, я не в порядке, и не собираюсь притворяться.
Когда я тянусь к его руке, он вздрагивает и быстро вскакивает. Он выходит из комнаты и бормочет, резко и непреклонно:
— Я собираюсь немного поработать, — говорит он, даже не взглянув в мою сторону.
Ты имеешь в виду, что не хочешь быть рядом со мной …
Решив перестать докапываться и дать ему остыть, я направляюсь в ванную почистить зубы. Глядя на себя в зеркало, я поражаюсь иронии — мое отражение практически идеально. Я выгляжу безупречной и собранной, а чувствую все с точностью до наоборот.
Я роняю платье на пол, бросаю лифчик в сторону гардеробной и залезаю в кровать. Прежде чем выключить свет, включаю «Evanescence» на своем Айподе, пытаясь успокоить свое обозленное состояние.
Когда просыпаюсь от очень беспокойного сна и двигаю рукой по половине кровати Дэниела, обнаруживаю нетронутый холодный и пустой матрас. Я поворачиваюсь, чтобы проверить время. Далеко за полночь.
Стряхивая остатки сна, надеваю футболку Дэниела. С противоположной стороны дома доносятся приглушенные звуки, которые становятся громче, пока я, избавляясь от алкогольного тумана, бреду по коридору. Приглушенные звуки превращаются в громкую музыку, когда подхожу к спортзалу. Я замираю, открыв дверь, смотрю на вспотевшего Дэниела в предрассветном свете. Агрессивный рок играет на заднем плане, а Дэниел избивает грушу. Лишь одно слово мне дается выцепить из ревущей музыки — «радиоактивный».
Я съеживаюсь.
Сделав шаг вперед, я прекрасно знаю, что уткнусь в тупик. Он никогда по собственному желанию не расскажет, по крайней мере, не словами.
Я это сделаю. С меня хватит игнорирование наших разногласий! Но понимаю, чтобы это сработало, я должна оставить свое самолюбие за дверью. Когда Дэниел останавливается, чтобы поднять с пола бутылку с водой, то замечает меня. Он смотрит на меня несколько напряженных мгновений, сжав губы в тонкую линию, затем вопросительно поднимает брови над раздраженным взглядом. Я двигаюсь к пульту, лежащему на скамье для жима, и выключаю музыку, затем сажусь туда, где лежал пульт, скрестив ноги.
— Давай поговорим об этом, — говорю я уверенным, но мягким голосом.
— Нет.
Я замолкаю, подбирая правильные слова, которые способны достучаться до него, не выпустив его внутреннего тигра. В это время я смотрю в его напряженное лицо. Капля пота медленно стекает от виска к сжатой челюсти. Его волосы влажные, пряди прилипли к лицу, голая загорелая грудь, блестящая от пота, он все еще в брюках с босыми ногами. Картина горячей грубой мужественности.
— Даже не произноси его имени, — предупреждает он. Я, молча, продолжаю изучать его, уставшая и глубоко погруженная в свои мысли. — Даже не думай о нем, — и следующие слова, вылетевшие из его рта, произнесены тихо и невнятно.
Уверена, они предназначались не мне, но те, что я разобрала, были об опасении заражения моего тела и способности вынашивания его детей. Я внимательно вглядываюсь в него. Звук его голоса и весь воздух вокруг него не может быть более яростным. Он просто и чисто взбешен, а я? Я не могу быть более довольной. Мне приходится бороться с желанием ухмыльнуться из-за подтекста его слов, и знаю, что если мои губы хоть немного поднимутся вверх, псих вырвется на свободу.
Время прибираться, Хейлз. Это нужно сделать деликатно и осторожно.
Наплевав на все устрашающие признаки на его лице, я спокойно говорю:
— Это был один-единственный раз.
Разозленный, он громко бьет грушу и закрывает глаза. Я морщусь от этого звука, но продолжаю:
— После того случая, больше не было ничего физического. Мы даже не разговаривали после этого.
Он держит грушу обеими руками и прислоняется лбом к черной коже, его глаза все еще закрыты, а выражение лица суровое.
— И что это было? Он ослепил тебя шикарным лоском и хитростью?
Игнорирую эту подколку. Я не попадусь ни на какую уловку, сотворенную его хаотичными эмоциями. Он поворачивается ко мне, одна сторона лица все еще прислонена к груше, бушующие эмоции в глубине его глаз и… что-то еще.
— Я переспал кое с кем.
Весь воздух выходит из меня, пока я пытаюсь осознать смысл услышанного.
И вот, Хейли, что он пытался сказать тебе уже некоторое время.
С этого момента вся моя симпатия радикально меняется. Черт, думаю я. Умри! Видя мои распахнутые глаза, он продолжает ледяным голосом:
— Когда мы расстались, я кое с кем переспал.
Его откровение зависает в воздухе между нами на несколько долгих секунд, так ощутимо, почти на физическом уровне. Пока вся тяжесть его слов проникает в меня, каждое слово ощущается ожогом раскаленного железа. Я чувствую, как внутри расширяется трещина вместе с тошнотой, медленно прожигающей мое горло. Я не могу смотреть на него сейчас. Даже мысль о нем, разделяющим интимный момент с кем-то еще...
Я закрываю глаза, пытаясь успокоить дрожь, поднимающуюся внутри меня, изо всех сил пытаюсь заглушить все. Я не могу дышать.
Только я хотела преподнести свою голову ему на блюде, а тут это.
— И сейчас настало время сказать мне об этом? Ты мне мстишь? Это ты делаешь? Я спала с Брэдом не для того чтобы навредить тебе! — я практически кричу.
И в ответ на мой тон что-то в нем меняется. Может быть, логика моей точки зрения, осознание того, что он только что вывалил между нами. Выражение раскаяния появляется на его лице. Впервые в жизни я вижу, как в глазах Дэниела разрастается паника.
— С таким же успехом ты мог бы просто вспороть мне живот. Это причинило бы меньше боли, — бормочу я, его глаза превращаются в темные драгоценные камни, тревожные и виноватые. Мои глаза жжет, но я сопротивляюсь, собирая всю свою волю, чтобы не проронить ни единой слезинки. — Она из твоего огромного списка?
Он морщится от моего такого подлого выпада, вытирает блестящий лоб и потирает глаза, громко вздыхая. Я знаю, что это удар ниже пояса, но сейчас я не в том настроении, чтобы вести себя хорошо, и даже не собираюсь пытаться. Черта с два я буду сейчас следить за своими словами.
— Кто она? — спрашиваю я, сквозь стиснутые зубы.
— Никто. — Я вопросительно поднимаю бровь, мой рот искривляется в издевательском подобии улыбки. — Я встретил ее в баре.
Я закрываю глаза. Желчная кислота сжигает меня, медленно поднимаясь к горлу. Глубоко внутри интуиция умоляет меня заткнуть ему рот, но я не делаю этого, будто у меня есть нерациональная тяга к предстоящему мучению.
Ты выполняешь изумительную работу, Дэниел, роешь могилу для нас обоих.
— Я был пьян в стельку, Хейлз. Я не мог отличить где право, а где лево.
Никакие обстоятельства не послужат для меня оправданием.
Он правильно делает, что не пытается приблизиться ко мне.
— Хотя ты был в состоянии использовать свои другие части тела?
Он делает глубокий вдох раскаяния, прищурившись, смотрит на меня встревоженным взглядом.
— Где ты?.. — я не могу заставить себя назвать само действие. Даже мысль об этом выдирает маленькие кусочки из моего живота.
— В спальне, — он указывает в нужную часть дома подбородком, а его ответ высасывает весь оставшийся воздух из моих легких.
Та, в которой я только что спала. Мощь его слов, как шнур на моей шее, затягивающаяся с каждым произносимым им слогом.
— Ты целовал ее? — его глаза удивленно устремляются ко мне из-под наморщенного лба, он пытается понять, что означает мой вопрос. — Целовал или нет? — кричу я.
Его слова со дня нашего знакомства рикошетят в моей голове: «Я не целуюсь, потому что не хочу этого делать».
— Хейлз, пожалуйста, ты можешь перестать повышать голос? — тихо спрашивает он. Я вижу его попытки оставаться спокойным, но его выдают сжимающиеся челюсти.
— Ну, что я могу сказать? Ты просто выявляешь все лучшее во мне, — ехидно говорю я. — Целовал или нет?
Я чувствую спазм в своей груди. Он не отвечает, но его глаза и молчание говорят за него. Вот он ответ, на его лице, и это удар прямо в центр живота.
— Я был зол. Я думал, ты ушла навсегда. Мне было так больно. Я думал, что это как-то облегчит боль, — он делает глубокий вдох. — Это казалось возмездием, — устало бормочет он.
— Ну, это и на самом деле, больно. Ты проделал отличную работу. Чертовски супер успешную, — в моем голосе прорывается явное горькое презрение.
— Не говори так, — он делает нерешительный шаг ко мне.
— Не надо, — говорю я гневно, мои глаза мечут молнии. — Не надо, — вздыхаю сдавленным шепотом, у меня не получается наполнить слова силой.
Он смотрит на меня затравленным взглядом, проигравшим и разрушенным:
— Что ты хочешь сказать, Хейлз?
— Ты действительно хочешь моего импульсивного ответа сейчас, Дэниел? — бросаю я, мое лицо пылает яростью. Сердце болит так, будто его сжимают в каком-то средневековом орудии для пыток. — Я не могу здесь находиться сейчас. Не могу быть рядом с тобой. Не могу спать в твоей кровати! — говорю я с отвращением. Я не могу даже смотреть на тебя. — Мне нужно побыть одной и подумать, иначе я сделаю что-нибудь, о чем мы оба будем сожалеть. Я, в отличие от тебя, не поступаю импульсивно, Дэниел.
Он кивает, отлично зная, о чем я говорю, ведь это он предположил самое худшее, когда мой разговор с Ташей был опубликован подслушавшим нас репортером, и порвал со мной. Он тянется к моей руке, но я отдергиваю ее. Наши пальцы касаются друг друга, когда мы разрываем контакт, для меня это, как мозоль. Мой срыв уже близок, просто ждет выстрела стартового пистолета.
— Я могу сделать что-нибудь, чтобы помочь? Я сделаю все, что угодно! Я. Не. Потеряю. Тебя. Снова, — отрывисто произносит он каждое слово.
Я чувствую, насколько ему хочется подойти ко мне ближе, но он терпит. Мое горло продолжает сжиматься, но я сдерживаю слезы. Не могу больше плакать.
Как я могу на это ответить? Как я могу понять, что правильно, когда его присутствие затмевает мои мысли? Уйди сейчас, Хейлз. Просто уйди.
— Не уходи, — говорит он, будто у него есть прямая связь с моими глубочайшими мыслями. — Я буду спать на диване, в гостевом доме, просто, пожалуйста, успокойся, — он почти умоляет меня. На секунду меня накрывает. Дэниел, которого я знаю, никогда не умоляет.
— Успокоиться? — мои слова пропитаны ядом. — Я не могу быть рядом с тобой сейчас, Дэниел!
Если реально задуматься, я даже не могу пойти в свой чертов дом. Уже слишком поздно, и я не очень хочу быть сейчас с Яном или Ташей. Я не хочу обсуждать причины своей добровольной ссылки с кем бы то ни было. Мне нужно побыть одной.
— Хочешь, я забронирую тебе номер где-нибудь? — предлагает Дэниел в качестве компромисса.
По крайней мере, кажется, он понимает серьезность моего решения. Я стреляю в него глазами, и самым спокойным и тусклым голосом отвечаю:
— Даже не смей. Я не хочу, чтобы ты что-либо для меня делал, — я многозначительно смотрю на него. — Ты достаточно сделал!
И когда я начинаю звонить, в поисках отеля недалеко от работы, то слышу, как он устало бормочет:
— То, что ты уходишь — предсказуемо.
Мои глаза пылают от ярости.
Я могла бы придушить его прямо сейчас.
— Может то, что ты облажался — это предсказуемо, — возражаю я, и бросаю на него уничтожающий взгляд через плечо, продолжая складывать одежду в чемодан. Мой телефон все еще зажат между плечом и ухом.
Он уходит.
Пока я подтверждаю бронь в «Ритц», Дэниел возвращается в комнату. Вдобавок к моему растущему раздражению, в городе практически нет свободных номеров из-за какой-то международной медицинской конференции. Снова «Ритц»? Какое завершение ночи… Мрачная ирония не ускользает от меня. Потихоньку подходя ближе ко мне, Дэниел, в итоге, садится рядом с моим чемоданом. Он хватает меня за руку и тянет так, что я оказываюсь прямо перед ним.
— Посмотри на меня, Хейлз, — его голос наполнен тревогой. Я перевожу взгляд, чтобы посмотреть на него, впиваясь зубами в губы от раздражения.
— Что? — огрызаюсь я.
— Хейлз, мы тогда расстались. Я думал, ты никогда не передумаешь. Я был сломлен. Мысль о том, что я потерял тебя, разрушала меня. Я был огорчен, мне было больно, я был пьян и, да, действовал импульсивно, не думая по-настоящему, или думал о мести. В тот момент, казалось, что это поможет мне почувствовать себя лучше, — конец предложения угасает, будто он пытается одолеть мою враждебность. Я отвечаю на его взгляд смесью гнева и отвращения. — Это ничего не значило. Я начал сожалеть об этом уже во время действия. — Горькое отвращение, наконец, останавливается у меня во рту, когда «это действие» появляется перед глазами, благодаря ему. С трудом сглатываю. — Я знаю, об этом не просто забыть, но мы тогда не были вместе. Это ничего не значило. Если бы мог, я бы вернулся и все исправил, — он вздыхает, почти пораженно. Я стою, молча, прикусив до боли свои губы. Слезы начинают собираться в уголках глаз, но я смаргиваю их прочь. — Все о чем я прошу, это, пожалуйста, не уходи надолго и, Хейлз…
Большим пальцем он потирает мои костяшки, дрожь проходит сквозь меня, дрожь грусти, смешанной с гневом. Зачем он пошел и сделал это? Я не хочу уходить. Я хочу свернуться калачиком, чтобы он обнял меня, заставив все это исчезнуть, сказал мне, что это все ужасно плохая шутка. Но я очень хорошо знаю, когда проснется логика, и когда смогу ясно все обдумать, я захочу быть подальше от него.
— Я подумаю об этом. Просто отпусти меня сейчас, — мой тихий голос, вдобавок к явному сарказму, наполнен раздражением, обидой и чувством горькой потери. Мы только снова сошлись. Наконец, я почувствовала себя комфортно, и что, у нас, может быть, все будет хорошо.
— Почему мне кажется, что ты действительно уходишь? — спрашивает он, провожая меня к двери, держась за стены.
— Потому что я выхожу из этого дома, — говорю я.
Я хочу сказать: «Мне нужно время вдали от тебя, мне нужно подумать, мне нужно побыть одной», но я молчу. Не хочу, чтобы ему было легче, и давать ему надежду тоже не хочу.
Зачем это мне? Может, если я не скажу ему, то он почувствует, хотя бы часть той боли, которую я чувствую прямо сейчас — боль и предательство. Я не помогу ему. Он этого не заслуживает.
— Боже, Хейлз, — он хлопает рукой по стене, и я подпрыгиваю от громкого звука.
Прищурившись, смотрю на него, сдерживая все свои мышцы. Сохраняю выражение лица пустым.
— Пока.
Я еду по тихим улицам к отелю, чувствуя, как снова проваливаюсь в хаос. Внутренний хаос. Из динамиков льется грустная песня о том, что любовь — не марш победы, а холодное и сломленное «аллилуйя».
— Холодная и сломленная погребальная песнь больше подходит, — ворчу я своим наполненным болью глазам, взирающим на меня из зеркала заднего вида.
«Не уходи надолго… Почему у меня такое чувство, что ты действительно уходишь?».
Слова Дэниела отдаются эхом в моей голове.
Глава 15
Миссис Старк?
— Добрый вечер, миссис Старк, и добро пожаловать в «Ритц-Карлтон».
Если бы взглядом можно было убить, молодой человек в черном костюме с золотым бейджиком передо мной, рассекал бы по улицам в катафалке, направляясь в ближайший морг.
Миссис Старк? Я раздраженно таращусь на энергичного безупречного работника, которого, к счастью, защищает стойка регистрации.
— Вот ключ от вашего номера. Ваши спа-процедуры в номере запланированы на восемь часов утра, а вскоре вам принесут легкий ужин. Если вам что-то еще понадобится, наберите ноль для связи с ресепшен.
— Сэр? — говорю я, пытаясь прервать его бурную речь.
— Да, миссис Старк.
Тьфу.
— Как вы узнали, что я… ммм… миссис Старк? — я почти давлюсь, произнося эти слова. — Вам не требуется никакого подтверждения личности? — я выгибаю бровь с намеком на обвинение и сомнение.
— Миссис Старк, ваш муж был очень точен в своих инструкциях и запросах, — естественный румянец на щеках мистера Джинджера становятся ярко-красными.
О, Боже, кажется, именно ему досталась честь разговаривать с моим предполагаемым мужем, а я знаю, каким конкретным мой «муж» может быть. Сейчас мне даже немного жаль парня.
Я не могу поверить, что Дэниел взял на себя смелость изменить мою бронь.
— Мне только нужна ваша подпись здесь, миссис Старк… — он указывает на документ, ткнув ручкой в мое имя над пунктирной линией: Хейли Дж. Старк. На моем лице не может не появиться улыбка, когда вижу жирные черные буквы на белой бумаге и повторяю их в своей голове.
Эй, там, пришло время твоему позвоночнику вернуться на место, а то ты стала бесхребетным моллюском от того что сделал твой фиктивный муж. А не мычать гребаный свадебный марш.
И я подписываюсь, как миссис Старк, кусая губы, чтобы не начать глупо улыбаться. Ну, Дэниел же меня не видит.
Пока еду в лифте, все, о чем я могу думать, это о долгом обжигающем душе, чтобы смыть весь хаос с моей кожи. Когда я провожу картой-ключем, загорается зеленая лампочка, я открываю тяжелую дверь и замираю на пороге.
Какого черта ты сделал, Дэниел? Разве я не прямо сказала: не вмешиваться? Слово «шикарный» не сможет описать экстравагантную роскошь передо мной. Изучая обстановку, я понимаю, что «кто-то» улучшил мою скромную бронь до неимоверного уровня.
В чертовом «Ритце»!
Властный псих. Будто все это поможет. Если бы он только держал свои штаны на месте, ему бы не пришлось проходить через такие траты и проблемы.
Уставшая, раздраженная и немного унылая, я борюсь с гравитацией, пока иду в душ, после короткого разговора с милым официантом, который принес мне очень необязательный «легкий ужин».
Уже почти половина второго ночи… Я качаю головой.
Закрыв глаза, позволяю успокаивающей воде расслабить мое сознание и стараюсь не думать.
Мой телефон оповещает о входящем сообщении, когда я проваливаюсь в невероятно удобную кровать королевского размера. Я собиралась закрыть глаза в надежде на спокойный сон, по крайней мере, на несколько оставшихся часов, прежде чем придется вставать на работу.
Дэниел: Поверь мне, Хейлз, я сожалею сильнее, чем ты думаешь.
Это короткое сообщение ломает меня и вызывает слезы в глазах. Я не отвечаю.
Может, мне стоит напомнить себе, что у этого чистилища есть срок годности, и только мне под силу остановить это.
Глава 16
Загадочные сообщения
Утро наступает, принося с собой ужасную мигрень из-за нехватки сна. Одеваясь, я слоняюсь вокруг, но прежде чем успеваю сделать себе чашку кофе, мои перемещения прерывает стук в дверь.
Какого черта?
На мне лишь нижнее белье, поэтому в ванной я накидываю пушистый уютный халат и направляюсь проверить, кто стучится в мою дверь в такой час. По-моему, сейчас слишком ранний час, чтобы даже считаться законным.