— Ну, говори то, что хочешь сказать, - обратился Эдуард к сестре, когда они пришли в сад.
— Ах, Эдуард, я думаю, что это тебе не понравится! - сказала Шарлотта.
— Не говори столько ненужных слов! Что случилось? Что мне не понравится? - выпалил сразу мальчик.
— Не понравится то, что я тебе сейчас скажу, - ответила сестра заметно дрожащим голосом, - но сначала скажи мне, Эдуард, ты ничего не хотел бы сделать для бедного Томаса?
— Это само собой разумеется, - ответил удивленно мальчик, - но ты же знаешь, что я ничего не могу для него сделать и поэтому не понимаю, зачем об этом так много говорить!
— И все-таки, мы могли бы кое-что сделать, если бы... если бы... Мы ведь охотно хотели купить фонарь!
— Конечно. Но какая тут связь с бедным Томасом?
— Ты не мог бы отказаться от него, Эдуард? - чуть слышно прошептала девочка.
— Отказаться? Почему? Разве ты не хочешь больше быть с нами в компании? Вот так вы, девочки,
всегда поступаете! Если вы тотчас не получаете то, что хотите, то теряете интерес. Или ты не хочешь иметь фонарь?
— О, конечно, хочу, Эдуард. Но еще больше я хочу помочь бедному больному Томасу! О, дорогой Эдуард, разве ты ничего не хочешь сделать для него? Я охотно отдам свои деньги бедному мальчику. Пожалуйста, не сердись, Эдуард, ибо...
— Как? Ты хочешь свои деньги отдать Томасу? Послушай-ка!.. Нет, из этого ничего не получится. Ты мне и Минне это обещала, а теперь хочешь отдать деньги другому! Нет, я этого не понимаю!
— Но, милый Эдуард, - почти плача, перебила его Шарлотта, - не думай, что я вас не люблю! Мне и так больно, что я свои деньги иначе должна израсходовать, но когДа я думаю о несчастной матери и о ее больном ребенке, то чувствую, что должна им помочь. Ах, Эдуард, как бы я хотела, чтоб и ты немного о нем подумал!
Откажемся от фонаря и поможем больному мальчику! Он так страдает! И как обрадуется его бедная мать, когда мы ей принесем свои деньги! Сделай же это, милый Эдуард! Ты знаешь, что я тебя люблю!
С этими словами Шарлотта доверчиво положила руку на плечо брата. Но тот ее отбросил. Все его радостные ожидания вмиг были разрушены. Мрачно он потупил взгляд в землю.
— Эдуард, - продолжала Шарлотта, - как ты можешь быть таким жестоким? Подумай только: бедный, парализованный мальчик сидит день-деньской в своей комнате и у него нет никаких игрушек, в то время у нас их много.
— Но это неправильно с твоей стороны, что ты мне и Минне портишь всю нашу радость. Минна будет очень печальна, и.наши друзья будут над нами смеяться, а я этого не выдержу, - проворчал сквозь зубы Эдуард.
— Но подумай только, - перебила его Шарлотта повышенным тоном, - как обрадуется бедный Томас, когда он на наши деньги сможет поехать на море! Теперь его щеки так бледны и так впали, а доктор говорил, что морские ванны ему помогут. Неужели ты не хочешь поспособствовать этому? Я должна это сделать. Я иначе не могу поступить. Увидишь, Минна вскоре успокоится. О, не сердись же так на меня, Эдуард!
И еще раз она положила свою руку на плечо брата и так любовно и нежно взглянула на него, что ему стало неудобно отклонить ее руку. Шарлотта заметила, что в нем происходила борьба. Это длилось недолго. Большие слезы покатились у брата из глаз его цветущим щекам, и сдавленным голосом он произнес:
— Ах, Шарлотта! Мне очень тяжело отказаться от фонаря! Я так долго радовался при мысли о нем. Но не будем больше говорить об этом. Я, как и ты, хочу отдать мои деньги бедному Томасу, и думаю, что мама этому очень обрадуется. Как ты думаешь?
— Конечно, - уверила его Шарлотта, а потом медленно добавила:
— А думал ли ты о том, что мы этим доставляем радость Господу Иисусу? - При этих словах ее голос упал до шепота. Она как будто боялась, что Эдуард неправильно поймет ее слова. Эдуард ничего не сказал, но зашагал к дому. Вдруг он обернулся, поцеловал сестру и сказал:
— Пойдем, мы расскажем маме, что хотим сделать!
Какой счастливой чувствовала себя Шарлотта! Эдуард был все-таки хорошим парнем! Ей казалось, что она теперь его еще больше любит. Вдруг ее осенила неприятная мысль. Она остановилась и сказала:
— Но как же мы об этом скажем Минне?
— Предоставь это мне, - весело проговорил Эдуард. Вприпрыжку они весело добежали до комнаты матери и нашли ее там одну. Шарлотта дала знак брату, чтобы он начинал, и честный мальчик, боясь, что все будет поставлено ему в счет, сказал:
— Мама, Шарлотта охотно хотела бы помочь бедному больному Томасу, и я тоже. Ты нам разрешаешь?
— Каким способом вы хотите ему помочь? - спросила мать.
— О, мама, фонарь! - вскричали дети вместе.
— Ну, и что же с фонарем? - спросила дальше мать.
— Мы думаем, что на эти деньги сможем послать бедного Томаса на море, - ответил Эдуард.
— Но, милые дети, вы это серьезно обдумали? - заметила мать.
— Конечно, мама! - ответила тепло Шарлотта. - Мы охотно откажемся от фонаря, если можем помочь Томасу нашими деньгами. Но только хватит ли их?
— Мои дорогие дети, - сказала мать, прижимая их любовно к себе, - вы сделали меня очень счастливой. Идите, садитесь сюда и скажите, сколько денег вы собрали?
— Если мы сегодня от дедушки получим наши еженедельные подарки, то у нас будет два талера и несколько грошей, - ответила Шарлотта, - этого достаточно, мама?
— Это много денег, - сказала мать, - в санатории для больных детей еженедельно надо платить 20 грошей, и вы можете либо оплатить содержание Томаса там в продолжение трех недель, либо оплатить дорогу. Что вы хотите?
— Я бы хотела оплатить содержание, - сказала Шарлотта после некоторого раздумья.
— А как ты, Эдуард?
— И я хочу, - подтвердил Эдуард, - а затем хотел бы, чтобы те деньги, которые мы еще собирались скопить на фонарь, пошли бы тоже Томасу. Не правда ли, Шарлотта?
— Да, это мы хорошо придумали, тогда он сможет там дольше остаться, - был ответ сестры.
— Хорошо, дети, - вставила тут мать, - тогда я ваши деньги возьму на содержание Томаса и передам их матери. Она очень обрадуется, да и маленький Томас тоже. А я очень счастлива, что вы сумели отрешиться от себя.
Эдуард молниеносно исчез из комнаты и в следующее мгновение вернулся с копилкой, которую и опорожнил на колени матери. Мать поцеловала детей и ушла из комнаты. Вскоре после этого оба были опять в саду. Как они были счастливы и как весело играли! Время их сегодня так быстро пролетело, что они удивились, когда мать пришла звать домой, ибо уже вечерело. Мать им сказала:
— Как я жалела, дети, что вас не было со мной! Как бы я хотела, чтобы вы видели Томаса! Когда я ему сказала, что вы решились послать его на море, то его бледные щеки стали совсем пунцовыми, и он не мог ни слова выговорить от радости. А мать его сказала со слезами на глазах: «Бог да благословит дорогих детей!».
— Но, мама, - сказала Шарлотта, - мы же не можем за все заплатить нашими деньгами.
— Нет, не можете, мое дитя, - ответила мать, - но я и отец договорились, что если найдутся друзья, которые оплатят содержание больного, то остальные расходы мы берем на себя. И эти друзья - вы.
Шарлотта теперь в действительности почувствовала, что «давать блаженнее, нежели принимать», и она еще острее это почувствовала неделю спустя, когда она, Эдуард и мама поехали на вокзал провожать маленького Томаса и его маму. Как счастливо улыбнулся им больной Томас!
— Знаешь, это лучше фонаря, - прошептал Эдуард сестре. И та, довольная, кивнула головой.
Вот паровоз пустил пар, и поезд тронулся. Еще раз кивнул головой Эдуард на прощание больному Томасу, и все возвратились в город.
o- Ты не можешь себе представить, как я счастлив, Шарлотта, - говорил по дороге Эдуард, и его веселое лицо подтверждало истинность этих слов.
Одна неделя следовала за другой, пока не исполнился месяц. Дети часто получали известия, что маленькому Томасу очень полезен морской воздух. Однажды они спросили мать: скоро ли больной приедет обратно?
— Нет, - последовал ответ, - здоровье его еще не вполне восстановлено, поэтому я и папа решили оставить его там еще на месяц.
— А можем ли мы давать наши сбережения? - спросила Шарлотта.
— Конечно, если желаете. Но почему вы это делаете? Только из-за меня?
— Нет, это мы делаем потому, что так хочет Господь Иисус, - ответила Шарлотта и добавила еще очень тихо, - и потому, что мне самой доставляет это радость.
И опять проходила неделя за неделей, пока не прошел и второй месяц.
Тогда поезд привез Томаса обратно домой. Морской воздух и ванны ему очень помогли. Конечно, о полном исцелении не приходилось и думать, но он мог теперь немного шевелить руками, и в дальнейшем мог бы что-то заработать плетением вещиц из соломы.
Ни Шарлотта, ни Эдуард не думали больше о фонаре. Они сделали открытия, которые на всю жизнь остались в памяти.
С тех пор прошло много лет, и дети превратились во взрослых людей, давно уже оба оставили родительский кров и оба обосновались вдали от своей родины. Они живут счастливо. Однажды они получили сообщение, что их старый друг Томас почил в мире, и что в последние минуты своей жизни он часто говорил о доброй даме, которая его направила к Спасителю грешников, и о ее маленьких детях, которые, чтобы ему помочь, отвергли самих себя, как говорил Спаситель. После того, как Шарлотта прочитала это письмо, она сказала Эдуарду: «Правда была и есть та, что «давать блаженнее, нежели принимать». ''
«...доброохотно дающего любит Бог» (2Кор.9:7)
«Ибо дело служения сего не только восполняет скудость святых, во многих обильные благодарения Богу» (2Кор.9:12)
На берегу моря
Часть I
— Подойди сюда, моя милая, - так говорил умирающий Лоти своей дочери. - Джойси, я умираю, ты видишь, меня покидают силы.
Молодая девушка стояла на коленях возле грубо сколоченной кровати. По бледному красивому, но очень изможденному лицу катились слезы. Она вся дрожала, как будто от лихорадки.
— Не плачь... не надо... благословляю тебя... Всю тебя поручаю Богу... молись... Никогда не забывай Бога... Он Один может излечить твои раны, - он положил свою руку в ее маленькую ладонь и умер. Умер он на кровати, на которой не было ни подушки, ни одеяла. Вместо этого была куча тряпок, в которых и умер бедный христианин.
Уже вечерело. «Надо кого-нибудь позвать», - подумала Джойси и поднялась. Целый день она просидела над телом умершего. Она была в каком-то забытьи. Когда начало темнеть, Джойси пошла в катакомбы искать кого-нибудь из братьев. Там ее уже ждали. В полночь в бедную избушку рыбака вошло двое людей. Они взяли тело умершего и вышли. Это были два христианина из города, который находился поблизости. Христиане собирались в катакомбах тайком. Их мог любой выследить и предать в руки католической инквизиции. Джойси шла все время, как во сне. Она ничего не разбирала. Очнулась лишь тогда, когда они пошли по узкому подземельному ходу. Но яркий огонек факела еле освещал дорогу.
Джойси чувствовала, что ее кто-то поддерживает. Она присмотрелась и узнала в поддерживающей ее женщине служанку королевского прокурора. Она была уже давно истинно верующей христианкой и часто приходила сюда слушать проповеди братьев. Джойси благодарно пожала ей руку и опять задумалась. Носилки с телом Лоти поставили посередине. Кто-то принес цветы и положил возле умершего. Их аромат наполнил весь подземельный ход. Все молчали, никто не говорил, не пел. Послышалось всхлипывание. Вот начали приходить еще и еще люди. Шли молча, опустив головы. Наконец, один из братьев произнес:
— Умер наш дорогой брат. Это вновь жестокая жертва инквизиции. Он умер за веру в Того, Кто пострадал за весь мир. Лоти избежал костра только потому, что он был безнадежен, да и тюрьма была заполнена «еретиками», как они нас называют. Они уже ищут труп его, чтобы хоть остатки сжечь на костре. Теперь, братья и сестры, совершим тайную молитву и потихоньку выходите, чтобы не навлечь на себя беду. Хоронить будем завтра ночью. Идите с миром Божиим. Пусть Он хранит ваш путь!
Совершив молитву, люди тихо, как немые призраки, начали выходить. Они молча подходили к телу, прощались с ним и выходили. Возле умершего осталась одна лишь Джойси и еще двое братьев, которые удалились на некоторое расстояние и начали сколачивать гроб.
Джойси была ко всему безучастна. При свете факелов лицо умершего было прозрачно. Его уже омыли, одели в саван, прикрывая увечья. Проходили часы, а Джойси все сидела и думала. Она вспомнила всю свою жизнь, которая прошла в суете.
Вспомнила она и свое детство, юность. Она видит себя маленькой. Белокурые волосы ниспадают по ее плечам, веселая резвушка. Все ей завидуют. Золотое детство!
Вспомнился один случай. Ей в это время было четыре года. Бегая по лесу, она разбила ногу. Кровь струилась из ступни. Идти не могла. И товарищи по игре еле-еле дотащили ее до дома. Мать, увидев малышку окровавленную, очень испугалась. Тут мысли Джойси перекинулись на мать. Бедная мама! Она целыми сутками, бывало, просиживала у ее постели. Потом - смерть мамы. Она умерла от горячки. Много тогда приходило к ним людей. Они шептались, глядя на нее, и кивали головами. Шестилетней девочкой она осталась на руках у отца. Жили они ничего. Вскоре отец стал истинным христианином, и для них настала тяжелая пора. Отец стал мало зарабатывать. Он все куда-то надолго уходил. Вскоре, немного подросши, Джойси стала ходить с ним. Там она и познала Бога. Она узнала, Кем она сотворена, Кто страдал за нее и Кем она спасена. Жила Джойси с отцом мирно и тихо. Делились последним куском. Так продолжалось несколько лет. Но вот однажды в бедную избушку ворвались воины. Их мечи и топоры блестели. Джойси очень перепугалась. Они ворвались в комнату, связали отца и увели куда-то. Привели его на другой день окровавленного. Из его распухших уст только сорвалось: «Пусть Господь вас простит, ибо вы не знаете, что делаете».
Перепуганная Джойси положила отца на кровать. Отец сильно кашлял, временами изо рта его шла кровь. Его часто брали на допрос и каждый раз появлялись новые раны, новое кровоизлияние. Его били до тех пор, пока он не терял сознание. Джойси часто спрашивала отца о том, что с ним было, но отец отмалчивался. Последний раз отца привезли полумертвого. Христиане уже собрались в катакомбы и ждали его кончины, чтобы взять тело и похоронить. Умер отец. Он оставил Джойси только окровавленное Евангелие и маленькую, хилую избушку, в которой ничего не было. И вот Джойси сидит теперь перед телом отца и смотрит в его лицо, которое недавно нежно и ласково смотрело на Джойси. Он как будто говорил: «Ничего, моя малютка, не бойся, Бог тебя сохранит в этом веке». Она же смотрела на него и думала: «Зачем ты, отец, оставил меня? Как охотно я бы пошла с тобою. Не хочу больше оставаться здесь. Ты уже видишь то, чего я не вижу. Жизнь ты прожил честно и светло. Никого не выдал в муках, никому, кроме Христа, не поклонялся. Отец, для чего ты оставил меня?» - так она сидела долго.
Приносили ей еду, уговаривали поесть - она не хотела. На другой день, вечером, пришло много людей. Людской шепот наполнил подземелье. Джойси была неподвижной. Она смотрела куда-то вдаль.
Братья и сестры участливо смотрели на нее и разделяли ее горе. Смерть Лоти - это был новый удар, нанесенный христианам в этом году. Джойси не слышала, как и что говорили христиане, не слышала пение, не видела, как положили отца в гроб. Она была не здесь, она была в том мире, где обитает Бог и одесную Его - Иисус Христос. Гроб уже стоял на камне. На нем покоилось тело Лоти. Все его тело было усыпано цветами. Вокруг гроба стояли христиане и пели похоронные песни. Но Джойси ничего не слышала. Когда гроб подняли и понесли, Джойси встала и покорно пошла, провожая отца в его последний путь. Камни на пути резали людям ноги, но они ничего не чувствовали, они все шли и шли, как тихий весенний поток. Джойси вела под руку служанка прокурора Бедфорда - Луиза. Она шла молча. Луиза не утешала Джойси. Она без слов, одним своим участием успокаивала девушку. Но вот и могила. Когда тело бедного Петра Лоти опускали в могилу, Джойси как бы очнулась, выбежала вперед и упала на крышку гроба. Она плакала горько и безутешно. Казалось, что она все слезы, накопившиеся за это время, выливает теперь, в это время она почувствовала, что ее кто-то оттянул от могилы и поставил на ноги. С грустным пением опустили гроб в яму и закопали. Теперь Лоти мирно спит в земле. А недалеко тихо плескалось море. Его волны ласково целовали берег. Они просили простора. Душно волнам в море, они хотят свободы. Хотела свободы и душа Джойси. Джойси стояла на берегу моря и смотрела вдаль. Одета она была очень просто: плащ (складки которого были очень грубы) с большими застежками был наброшен на плечи.
Ее стройная фигура была очень заметна на пустынном берегу. Ветер спокойно и весело гулял в ее волосах. Волосы напоминали прихотливые волны. Они длинными прядями спускались на плечи. Кто-то тронул ее за плечо. Она оглянулась и увидела Луизу.
— Что, сестричка, задумалась? - спросила Луиза. - Не надо терять надежду.
— Я задумалась о том, дорогая, как много горя на земле. Католическая религия сметает с лица земли все, что ей мешает. Католики не хотят верить всецело Тому, Кто пострадал за весь мир. И вот сейчас мне вспомнился отец. Умирая, он завещал мне не забывать Бога и Иисуса Христа. И я уже твердо решила: через неделю меня не будет больше здесь. Я пойду к людям возвещать им правду, пусть они узнают Христа как Своего Спасителя. А если меня постигнет участь отца, то пусть, мне не страшно. Господни легионы способны хранить меня везде.
Луиза молча слушала речь своей дорогой подруги. Та ночь, когда отец Джойси умер, породнила их до гроба. Она одобрила решение Джойси. Нежным взглядом она смотрела на нее.
— Джойси, пойдем на прощанье на нашу горку, там мы и поговорим.
Луиза взяла Джойси под руку, и они пошли.
Темная летняя ночь дышала свежестью. Из окон богатых домов лился свет. Две подруги стояли на горке и смотрели вниз. Они видели перед собой город, лежащий перед ними немой и глухой. Ничто не шевелилось. Джойси и Луиза сели под развесистым дубом и долго говорили. Через неделю Луиза собрала подружку в путь. Джойси была в костюме странницы. Вот уже и сандалии одеты.
— Прощай, моя дорогая Луиза, может,мы больше не увидимся. Пусть Бог тебя хранит здесь. Будь тиха, скромна. Не забывай Христа, Кто пострадал за тебя.
— С Богом, Джойси! Пусть Он тебя хранит в пути, - они крепко поцеловались.
Джойси повернулась и ушла. Пусто стало на сердце Луизы, и она не помнила, как дошла домой. Помолилась и в слезах легла спать.
Часть II
Утром Луизу разбудил грозный крик Сюзанны, жены королевского прокурора Бедфорда.
— Где эта свинья Луиза, она, наверное, еще спит? Эй, вставай, ленивая! И захотелось же Маргарите такую ленивую служанку! С сегодняшнего дня ты будешь служанкой юной хозяйке и, - добавила она с грозным видом, - служи хорошо и слушай во всем мою Маргариту.
Впервые Луиза вошла в покой королевского прокурора. От всего здесь веяло чистотой, ароматом и богатством. Пышные ковры устилали пол коридора. Кто-то из слуг указал на дверь: «Вот сюда!» Луиза открыла дверь и остановилась. Это была богато убранная спальня. Все, начиная от ковра на полу до подсвечника, было покрыто золотом и драгоценными камнями. Чувствовалось, что здесь находилась любимица родителей, единственная дочь Бедфордов. В одном из углов стояла богатая кровать, прикрытая пологом. Занавес отдернулся, и Луиза приятно изумилась. На нее смотрели очень красивые ласковые глаза. Луиза подошла к кровати и стала перед девочкой.
Девочке было девять лет. Она была олицетворением необычной красоты. Все в ней было красиво, начиная от пальцев ног и кончая прекрасными волосами. Увидев Луизу, юное создание вскочило на ноги и попросило:
— Одень меня, Луиза, я хочу гулять. Ты уж извини маму, она у нас всегда такая, даже папа ее боится. А я - нет, она меня очень любит, - Маргарита весело болтала с Луизой. Ее ангельский голосок мог покорить всякого, кто слышал его. Луиза одела ее, и они вышли в сад. Было прекрасное майское утро. На небе весело светило солнышко. Сады потопали в белом молоке цветов; весело щебетали птички. Вот раздался скрип телеги. Это выехали в поле рабы прокурора. Маргарита крепко схватила за руку Луизу, и они пошли к фонтану.
— Луиза, - обратилась Маргарита к служанке, - я очень много хорошего слышала о тебе. У меня была хорошая служанка, но она не нравилась мне. Я уже давно следила за тобой и решила взять тебя к себе. Обижена ты не будешь. Я просила маму, чтобы она мне тебя подарила. Она долго не соглашалась, но все же отдала. Ты у меня послужишь немного, и я отпущу тебя на волю.
Луиза залилась слезами и стала целовать одежду юной госпожи, подумав при этом: «Наконец-то я буду свободна! Пойду искать Джойси и будем вместе проповедовать Слово Божие». Занятая этими мыслями, она благодарно смотрела на Маргариту.
— Пойдем, пора кушать, - сказала, наконец, Маргарита и весело побежала к дому. По дороге они услышали крики, треск пощечины. Маргарита быстро сделала какой-то круг и побежала к месту происшествия. Луиза следовала за ней. На одной из дорожек сада Маргарита увидела девушку, стоящую на коленях у ног матери. Лицо матери побледнело от гнева, и ее голубые глаза сверкали бешенством. Наотмашь она била правой рукой служанку, а левой придерживала шлейф своего дорогого капота. Лицо Маргариты изменилось. В нем уже не было веселой беззаботности. Оно выражало глубокое отвращение к матери. Г-жа Бедфорд так была занята своим делом, что не заметила появления любимой дочери. Она вздрогнула, когда маленькая ручка Маргариты легла на ее плечо.
— Мама, что ты делаешь? Ведь я тебя просила, чтобы ты прекратила побои! Ты мне обещала это сделать. А теперь... что ты делаешь?
Лицо матери вмиг изменилось. Оно приняло ласковый вид, и она нежно посмотрела в лицо дочери.
— Маргарита, зачем нервничать, расстраиваться, эти свиньи, - и она пальцем указала на девушку, которая с перекошенным от ужаса лицом все еще стояла на коленях, - эти свиньи не достойны твоего взгляда. Если не бить их, то что тогда из них будет?
— Мама, не надо так!
В это время у ворот послышался стук колес и умолк. По двору забегали люди, и вскоре один из слуг подошел к г-же Бедфорд и поклонился ей.
— Ваша светлость, прибыл Стефан. Принять их?
— Да, - ответила г-жа Бедфорд и затем обратилась к Луизе, которая незаметно приблизилась к ним, - Скорее одень Маргариту в лучшее платье и причеши ее.
После ее ухода Маргарита подошла к девушке, подняла глаза на нее и тихо сказала:
— Иди себе и старайся больше не попадаться на глаза матери.
Вскоре Маргарита сидела возле большого зеркала, а Луиза причесывала ей волосы.
— Луиза, это прибыл мой жених. Когда мне будет 16 лет, сыграют свадьбу, и ты тогда будешь свободна.
Служанка с благодарностью поцеловала руку Маргарите.
Вечер. Свет от свечей падает на ложе Маргариты.
— Луиза, ты будешь спать в моей спальне. Вон там, за занавеской стоит твоя кровать. А теперь убери мои волосы на ночь и ложись спать.
Маргарита легла на свою кроватку и закрыла глаза. Луиза бережно перебирала пряди ее волос. Она заплела ей на ночь косу и потушила свечи. Когда все успокоилось в доме, Луиза стала на колени и начала горячо молиться. Она молилась долго. Вместе со словами вырывался плач. Луиза думала, что никто ее не слышит, но была обманута внешним спокойствием. Маргарита не спала и с большим вниманием и трепетом слушала молитву служанки. Служанка молилась Небесному Христу, прося Его сохранить ее в этом веке, а о Царице Небесной ни разу не упомянула. И вдруг Маргарита догадалась: да это ведь христианка - еретичка. Этих христиан-еретиков судит мой отец. Их гонят. Вот и я прослежу ее, как она себя будет вести. Хорошо, что ее никто не слышит, кроме меня. А если?.. - И Маргарита похолодела от ужаса, - а если кто слышит молитву Луизы, то ее сейчас же схватят.
Всю ночь Маргарита не сомкнула глаз, а уснула только под утро каким-то тяжелым, неспокойным сном. Ее разбудил луч солнца, уже давно светившего. Она позвала Луизу и сказала ей как-то грубо:
— Одень меня и убери постель, я сама пойду в сад. Луиза покорно одела Маргариту, и когда та ушла,
заперла дверь, открыла окно и начала убирать в комнате. Когда уборка была окончена, она стала на колени и опять начала горячо молиться. А Маргарита в это время ходила возле окна своей комнаты, она следила, чтобы никто не подходил близко к окну, чтобы никто не слушал молитвы Луизы. Сама же она жадно ловила эти слова, до нее долетали отдельные слова:
— Боже праведный, не отходи от меня; Спаситель мой Христос! Дай мне силы пройти этот земной путь. Когда придешь судить мир...
Маргарита окаменела от ужаса. Он, этот Христос, должен прийти на землю судить мир. Она все внимательнее прислушивалась к молитве. Когда Луиза кончила молитву, Маргарита тихо отошла от окна и пошла по аллее сада. К обеду она вернулась. Весь ее вид говорил о большой усталости. Мать это заметила и спросила:
— Милое дитя, что с тобой? Ты больна?
— Нет, мама, но у меня что-то голова немного болит.
— Пойди ляг, моя милая. Ты очень плохо выглядишь.
Маргарита поднялась с места и ушла в спальню.
— Луиза, уложи меня в постель. У меня болит голова.
Луиза быстро уложила свою госпожу, а сама присела возле ее кровати. Как внезапно изменилась Маргарита! Лицо девочки стало бледным. Черные жгучие глаза казались потухшими. Маргарита закрыла глаза и уснула. Через некоторое время раздались под дверью тихие шаги. Дверь отворилась и вошла Сюзанна Бедфорд, мать Маргариты. Лицо ее выражало материнскую нежность и озабоченность.
— Ну, где моя крошка? Уснула?
— Да, ваша светлость.
— Ну, гляди же, как только станет хуже, позовешь меня.
— Да, ваша светлость.
Сюзанна ушла. Маргарите стало лучше, но румянец не возвращался на ее щеки.
В воскресенье мать и отец поехали в город. Они хотели взять с собой Маргариту, но та, сославшись на головную боль, осталась дома.
— С нашей девочкой что-то неладно, - со страхом в голосе обратилась к мужу Сюзанна. - Может быть, та ведьма наворожила, я еще не видела таких служанок.
— Ничего, это пройдет. Она растет, - ответил спокойно супруг,- она, наверное, скучает за Стефаном.
А дома разыгралась такая история: когда супруги Бедфорды исчезли, Луиза, по обыкновению, начала убирать в комнате. Маргарита лежала на постели. Ее прекрасные густые волосы волнами спадали с ложа. За это время она похудела и как-то не по-детски возмужала. Лицо приняло бледный оттенок и казалось, что это не ребенок лежит на кровати, а прекрасная фигура, высеченная из мрамора. Маргарита лежала с закрытыми глазами. Посмотрев на нее, Луиза решила, что она спит. Но Маргарита не спала. Немного погодя до ее слуха донесся нежный звук голоса Луизы. Она вполголоса пела:
Благостен и тих на небесах
Предвечный твой Жених,
Он даст тебе венец предвечных роз.
Он есть Любовь, Его зовут Христос. Маргарита еще никогда не слышала таких песен. Знала она песни, прославляющие Деву Марию, а таких не слыхала. Она открыла глаза и тихо позвала: «Луиза! Луиза! Подойди сюда!»
Луиза вначале очень испугалась, но испуг этот длился одно мгновение, и она смело подошла к госпоже.
— Скажи, Луиза, ты христианка-еретичка?
— Да, - ответила Луиза смело.
— Скажи, Луиза, в кого вы веруете, кто такой Христос и что Он вам принес, почему ты не упоминаешь Царицу Небесную? - и малышка засыпала ее вопросами.
Но Луиза молчала. В ее голове мелькнула мысль: она хочет выспросить у меня все, а затем продать. Но глаза Маргариты смотрели так правдиво и сверкали таким блеском познания, что все плохое рассеялось в мыслях Луизы, и она осторожно стала ей говорить:
— Христос - это наш Спаситель. Он принес для нас любовь, мир и спасение. А Царица Небесная - Его мать, только избранный Богом сосуд, но такой же человек, как и мы.
Но Маргарита этим не довольствовалась, а просила, чтобы она еще и еще рассказывала ей о Христе. Когда она окончила, то Маргарита попросила:
— Луиза, поведи меня к вашим христианам, я хочу там побывать.
Но Луиза все же боялась измены, а потому ответила:
— Нет, моя дорогая, пока здесь нет христиан. Когда они снова сюда явятся, я тебя поведу к ним.
— Луиза, ты молилась о какой-то Джойси, кто она?
— О, Джойси - это христианка, моя подружка.
— А где она сейчас?
— Не знаю, ее отца убили за то, что он проповедовал Слово Божие, а она ушла куда-то.
В это время Джойси ходила со своим Евангелием из избы в избу, из селения в селение и рассказывала людям, что такое Истина. Уже много раз подстерегали ее, но еще ни разу она не попадалась. Ее хранила рука Всевышнего. За это народ прозвал ее неуловимой. Ее любили все, и где бы она не появлялась - везде встречали радушно.
Прошло пять лет. Пять лет Луиза - служанка Маргарите. Маргарита повзрослела и выглядела еще краше. Все восхищались ею.
Полдень. На улице такая жара, что нельзя выйти. Воздух неподвижен, растения опустили свои листья и начали увядать; птицы и те куда-то попрятались. В этот день Маргарита впервые должна была выехать в свет. А через год намечалась свадьба. Маргарита сидела в своей спальне и читала Евангелие. Лицо ее стало немного суровее прежнего. Она как раз читала об Иуде Искариоте.
— Луиза! - позвала она, отложив Евангелие.
— Что ты хотела, госпожа? - ласково спросила та.
— Луиза, расскажи мне об участи Иуды.
— Хорошо. Слушай. Иуда - это сын погибели. Он ведь продал Христа. Когда над Иерусалимом спустилась страшная ночь, тогда повесился Иуда. В горных ущельях стонал ветер, воздух сделался удушливым, люди спрятались в дома; верблюды зарывали в песок свои головы, предчувствуя приближение знойной бури, тогда Иуда повесился в поле, купленном за 30 серебряников, что ему дали за предательство. Тогда он понял, что предал кровь невинную. Когда человек кончает жизнь самоубийством, душа его идет в ад, но тело погребают милосердные люди. Не то было с Иудой. Ад взял его душу, а тело надорвалось пополам, и внутренности выпали, а ночь еще гуще спустилась над телом предателя. Темно и душно было вокруг, как в могиле; и страшный, убийственный смрад остался долго от него. Когда рассвело и буря утихла, то ветер все продолжал раскачивать труп. Люди лишь издали смотрели на него и бежали прочь. Они назвали это поле «полем крови».
Маргарита была вся во внимании, слушала с открытым ртом, широко открытыми от ужаса глазами, и буквально глотала каждое слово.
— Оставленный всеми, висел труп Иуды. Черная кровь текла из него. Вокруг не осталось ни одного живого существа, даже черви гнушались пищи, мухи не садились на запекшуюся кровь, - продолжала Луиза. - Вороны, летевшие с запада, спустились на голову Иуды. Они клевали его клювами и виселица под ударами их клювов раскачивалась, как живая. Они клевали его тело и пили кровь, и их постигло страшное проклятие, тяготевшее на Иуде, они поднялись в воздух, и, терзаемые, полетели над землей...
Под дверью послышались чьи-то шаги. Маргарита быстро спрятала Евангелие под подушку. На пороге появилась Сюзанна. Луиза, как ни в чем не бывало, шила что-то. Но на лице Маргариты было видно большое волнение.
— Что с тобой? Ты как будто что-то читала, моя милая. Покажи!
У Маргариты на тумбочке лежал какой-то маленький рассказик. Она его показала.
— Чего же ты, милая, прячешь? Читай. Это полезно. Я вот принесла еще. Но скорее давай одеваться. Нас ждут. Видишь, садится солнышко!
Действительно, за чтением, за разговором она не заметила, что день подходил к концу.
— Скорее одевай ее, - обратилась Сюзанна к Луизе. - Через два часа будь готова. Буду ждать.
Сюзанна ушла, оставив Маргарите книжек пять в золотой оправе с бархатом.
— Луиза, одевай меня. Я там как-нибудь выкручусь.
Луиза одела ее в блестящее дорогое платье, обула атласные туфельки, убрала роскошные волосы. Теперь она стала похожа на королеву с золотой короной волос, но радости не было на ее лице. Она была так печальна, что походила на больную.
— Ну все, моя хорошая.
Маргарита едва не заплакала и убежала. Ее уже ожидали отец и мать. Они бережно и любовно усадили свою любимицу-дочь в карету и уехали.
Красив королевский дворец. Гостей встречают очень пышно. Вот к дворцу приехала карета Бед фордов. Оттуда с легкостью 17-летней девочки вышла Сюзанна и бережно помогла лакеям высадить Маргариту. Все восхищались Маргаритой. Но особенно в восторге было одно лицо. Это Стефан. Он не мог налюбоваться своей невестой. Все расступились перед ним, и он вышел вперед и поднес ей букет роз. Она улыбнулась, увидев свои любимые цветы, и поблагодарила его взглядом. Она сама казалась нежнее розы. При виде роз ей подумалось: «Боже, какие только Ты сотворил цветы!» И лицо ее невольно омрачилось. Праздник был в разгаре. Как выкрутиться? Эта мысль не давала ей покоя. Непривычная к обману, она заставила себя насильно сделать больное лицо и тихо сказала:
— Мама, у меня болит голова. Я уеду домой!
— Нельзя, милая, потерпи. Заметит король, плохо будет.
Домой она пришла совсем разбитая. Легла в кровать и начала рыдать. Так она и заснула в слезах.
Луиза молчала и лишь участливо посматривала в ее сторону. Маргарита и на другой день молчала и сидела одна в комнате. Ни ласки матери, ни уговоры отца - ничего не успокаивало ее. Она мучалась. Совесть подсказывала ей, что она поступила нехорошо. Как она может искупить свой грех?
— О, Луиза, что мне делать? Поведи меня к христианам, я больше не могу так жить, ты видишь мои страдания.
— Хорошо, милая, это будет твой первый день. Он будет радостен. Запомни его навсегда.
Маргарита с нетерпением ждала воскресенья. Несколько раз приезжал Стефан, но без успеха. Как долго тянулось время! И вот долгожданный день. Маргарита категорически отказалась ехать во дворец. Когда родители уехали, Маргарита, оставшись с Луизой, начала готовиться к уходу. Луиза приготовила одежду, обувь и тоже легла спать. Когда в доме все стихло, она разбудила Маргариту, и та стала одеваться с помощью Луизы. Для нее непривычен этот наряд, но вместе с тем он ей дорог. Она одела грубошерстное темно-синее платье, грубые сандали и перчатки. На лицо она одела густую вуаль.
— Я готова, - сказала она Луизе.
— Я и подавно, - ответила та. - Пусть Бог нас благословит, пусть Его святая рука защитит нас от греха и зла.
Луиза заперла спальню, открыла окно, и Маргарита через окно выпрыгнула в сад; следом за нею выпрыгнула Луиза, и они скрылись в листве сада. Когда Маргарита открыла садовую калитку потайным ключом, и они вышли за ограду, какая-то тень мелькнула и скрылась. Девушки на это не обратили внимания. А это был Стефан. Не увидев во дворце Маргариты, он помчался к ней домой. Было уже темно. На его стук открыли. Он велел доложить Маргарите, что пришел и хочет ее видеть. Но в это время подошла одна служанка и сказала, что госпожа приказала никого не впускать. Даже если бы родная мать захотела бы сейчас пойти к Маргарите, то чтоб и ее не впустили, ибо Маргарита очень плохо себя чувствует. Стефан молча повернулся и вышел. Он стал присматриваться и увидел двоих людей, но не узнал девушек. Но по какому-то предчувствию он догадался, что это она. Он подумал: неправда, что она больна. Она ушла на свидание с кем-то, почему лицо второй фигуры было задрапировано? И он, недолго думая, погнался вслед. Но так их уже не и видел. А спутницы шли темными переулками и вышли на окраину города.
Вблизи плескалось море. Луиза нежно взяла Маргариту под руку и ввела в рыбачью избушку.
— Здесь жила Джойси, - сказала она. Маргарита посмотрела вокруг и вздрогнула, сказав:
— Пойдем скорее туда.
Они вошли в подземелье. Это было то самое подземелье, где пять лет тому назад похоронили отца Джойси. Казалось, ничего не изменилось с того времени, лишь кое-где осыпались стены. Они подошли к могиле, на которой лежало много живых цветов. Луиза преклонила колени и стала молиться. Маргарита тоже стала на колени и с мольбою смотрела вверх. Когда они встали, Луиза сказала:
— Это могила Петра Лоти, отца Джойси, который пострадал за Христа. Он блажен. В муках он никого не выдал. Ведь Господь сказал: «Не бойся, только веруй. Я искупил тебя». И он верил. Теперь он видит Бога и нашего Иисуса Христа. Когда-то и мы встретимся с ним.
Они пришли вовремя. Христиане что-то пели