Проще всего это было сделать, маскируясь под одного из людей. Местом своего постоянного проживания он выбрал США как наиболее технологически продвинутое государство Земли. В один прекрасный момент в Соединенных Штатах появился совершенно новый, никогда ранее не живший на Земле гражданин пенсионер Джонатан Гостэнд (Jonathan Gohstand), в туловище которого плавал маленький светлый шарик. Его документы и банковские счета были в порядке, и в начале сентября 2008 года он купил на Манхэттене скромную однокомнатную квартиру. Джонатан обставил ее простой мебелью, купил персональный компьютер, жидкокристаллический телевизор и книги для начинающих пользователей Интернета. Компьютер и пользование Интернетом Наблюдатель под видом Джонатана освоил очень быстро, однако тут же возникли новые проблемы – и компьютер, и Интернет работали, по его мнению, недопустимо медленно. Скорость ввода команд с помощью клавиатуры и мышки тоже, мягко говоря, оставляла желать лучшего. И, наконец, его совсем не удовлетворил вывод данных на экран. Длинные страницы сайтов требовали перелистывания просто потому, что они не помещались на экране, хотя Наблюдатель догадывался, что все данные уже находятся в компьютере. Еще хуже было то, что экран не позволял просматривать несколько интернет‑сайтов одновременно по той же самой причине недостаточности места. Надо было искать решение, и Наблюдатель принялся за более глубокое изучение компьютера и установленных на нем программ. Он изучал сетевые протоколы, операционные системы, языки программирования, устройство микропроцессоров, портов и шин ввода‑вывода и многое другое. Книг становилось все больше, и скоро они уже перестали помещаться на купленных им книжных полках. Новые книги, которые он покупал по Интернету, приходилось хранить уже на полу в углу комнаты. В конце концов решение было найдено – Наблюдатель решил создать в своем мозгу шлюз ввода‑вывода к Интернету, так же как он ранее был вынужден создать в нем демодулятор звуковых фонем человеческой речи.
|
|
Сначала надо было радикально поднять скорость подключения к Интернету. Здание, в котором в образе Джонатана жил Наблюдатель, обслуживала компания Stayer Telecom. В один прекрасный день Джонатан навестил их офис и попросил поднять скорость подключения к Интернету в своей квартире с 10 мегабит до 1 гигабит, то есть в сто раз. На самом деле он хотел и больше, но знал, что стайеры больше гигабита дать ему просто не смогут: скорости, которую он просил, даже не было в их прайс‑листе. Выслушав Джонатана, девушка‑менеджер вежливо объяснила, что ее компания может обеспечить ему только 100‑мегабитный канал. Она предложила выбрать тариф из прайс‑листа, который тут же изящно достала из своей папки. Интуиция подсказала Наблюдателю, что дальше настаивать нет смысла, и он сразу объявил, что хочет обсудить этот вопрос с руководителем отдела продаж фирмы. Через несколько минут к ним присоединился грузный толстяк, который едва поместился на стуле. «Интересные тут стайеры», – подумал Наблюдатель. Выслушав его, толстяк уже потянулся к лежащему на столе прайс‑листу, но Джонатан не дал ему шанса для вежливого отказа.
– Стоимость подключения и трафик будут оплачены предоплатой, – закончил он свою речь и понял, что попал в точку.
|
|
Толстая рука, так и не успев взять прайс‑лист, потянулась назад, а в глазах толстяка блеснула искорка интереса. «Любит деньги», – подумал Наблюдатель. Далее толстяк подробно объяснял, что такое подключение они смогут дать только в качестве исключения. Что в его квартиру от ближайшего узла связи придется прокладывать оптический кабель длиной более пяти километров, согласовывать прокладку с владельцем местной канализационной сети, защищать кабель от воды и от грызунов, потому что канализация полна крыс и т. д. «Набивает цену», – понял Наблюдатель и прервал его тираду предложением оплатить и срочность проведения всех работ. Толстяк тут же удалился составлять смету, а Джонатану было предложено скоротать время, утоляя жажду. Девушка‑менеджер на память перечислила ему местное меню из четырех пунктов: кофе, чай, вода с газом и без. Джонатан от всего отказался. Вернувшийся толстяк огласил стоимость подключения и трафика, а Джонатан тут же в ответ обещал огромный трафик и предложил подписать договор, ведь доллары в его миссии были самой малой проблемой. Толстяк расплылся в искренней улыбке – сегодня у него был удачный день! Еще через полчаса договор был подписан, и Джонатан тут же полностью оплатил его с золотой карты VISA. Так он стал VIP‑клиентом стайеров.
Через неделю в квартире Наблюдателя оптический кабель был подключен к гигабитному коммутатору, а от него два медных кабеля были проложены к двум информационным розеткам RJ‑45. Согласно условиям договора инженер стайеров установил в компьютер Джонатана гигабитную сетевую плату и подключил ее к одной из розеток. После успешных испытаний инженер посоветовал Джонатану купить более мощный компьютер, потому что теперешний не позволяет в полной мере насладиться скоростью работы установленного канала связи. Просто инженер не знал, что будет подключено ко второй розетке. После подписания акта сдачи‑приема работ инженер удалился, а Наблюдатель тут же взялся за дело.
|
|
Теперь надо было научиться работать с физическим уровнем передачи данных по четырем витым медным парам гигабитной сети Ethernet, благо что в Интернете Наблюдатель нашел подробную спецификацию его работы. Одновременно все четыре витых пары использовались для передачи данных. Джонатан подключил ко второй розетке коммутационный шнур, а второй его конец с вилкой RJ‑45 зажал в кулаке, так он мог считывать и передавать электрические сигналы через ее позолоченные контакты.
Только через две недели напряженной круглосуточной работы ему удалось передать коммутатору первый корректный пакет сети Ethernet длиной 71 байт, когда над вторым портом коммутатора моргнул светодиодный индикатор передачи данных. Сильно помогла установленная в компьютер гигабитная сетевая карта, которую он использовал как действующий прототип. Еще через две недели Наблюдателю удалось создать ее полную действующую модель. Следующие два месяца ушли на моделирование протоколов более высоких уровней: IP, TCP, HTTP и других. В последнюю очередь он создал оптимизированную под самого себя модель интернет браузера, которая выводила скачанные с сайтов данные не на экран, а прямо в мозг Наблюдателя и оттуда же получала команды относительно навигации в Интернете.
И только теперь, более чем через четыре с половиной года после прибытия на Землю, Наблюдатель мог по‑настоящему начать исполнять свою главную миссию – наблюдать. Конечно, за все это время он уже много узнал о людях, и нельзя было сказать, что он вовсе не начал наблюдений, однако его задача была не в накоплении отрывочных знаний, а в том, чтобы все происходившее на Земле взять под свой полный контроль.
И все это время он получал сигналы «сердцебиения» от последней частицы своей родины Борта‑020271 – «тук». В ответ он тут же посылал ответный сигнал – «тук». В зависимости от взаимного расположения Земли и астероида его ответный «тук» корабль получал с задержкой от 24 минут до часа после посылки своего. Через 4 часа все повторялось – звездолет посылал свой «тук», а в ответ с задержкой получал «тук» от Наблюдателя, и так каждые 4 часа: тук‑тук, тук‑тук, тук‑тук. Каждый принятый Наблюдателем «тук» всегда успокаивал его – значит, с кораблем все в порядке, и он ждет его. Конечно, звездолет уже давно закончил заправку. Наблюдатель вообразил, какой карьер он вырыл с противоположной от Солнца стороны астероида, ведь Борт‑020271 должен был переработать в протофлюел до четверти его массы. Иногда «туки» от звездолета вовремя не поступали, к счастью, это были всего лишь проблемы канала связи. Он нарушался, когда вследствие вращения Земли Наблюдатель оказывался на противоположной от корабля ее стороне и когда между Землей и кораблем оказывалось Солнце. Сам астероид не мог мешать связи, потому что, хотя корабль и находился в его тени, приемопередающая антенна Борта‑020271 всегда выступала за край астероида. Имея в своей памяти модель строения Солнечной системы, Наблюдатель заранее знал, когда канал связи с кораблем может не работать, но все равно в такие моменты он ждал сигнал «сердцебиения» звездолета – а вдруг его «тук» дойдет? Он хотел его услышать. Хотел потому, что, несмотря на все прелести этой планеты, все равно скучал по своей родине и страдал от отсутствия общения со своими соотечественниками – «в гостях хорошо, а дома лучше». А ведь его командировка только началась! Все, что он успел узнать за эти первые годы, говорило о том, что раньше срока ему отсюда не улететь, однако в нем еще теплилась слабая надежда, что после детального знакомства с состоянием здешней науки и техники, возможно, хотя бы одно из условий преждевременного окончания его дежурства сработает.
Каждый месяц толстяк из Stayer Telecom просматривал счета Джонатана за пользование Интернетом. Трафик был меньше, чем у среднего пользователя, подключенного по самому медленному каналу связи. Конечно, стайеры хорошо заработали на одном только подключении Джонатана, и ежемесячная постоянная арендная плата за гигабитный канал, с которой согласился Джонатан и которую он аккуратно платил на месяц вперед, тоже была «мама не горюй». «Но ведь обещал же трафик, прохвост! – с грустью думал толстяк. – Но обещать – не значит жениться».
Однако, начиная с пятого месяца после заключения договора с Джонатаном, в Stayer Telecom зафиксировали лавинообразный рост его трафика. Гигабитный канал вдруг оказался круглые сутки загруженным на 100 %. Это привело к тому, что емкость магистральных каналов связи маршрутизаторов стайеров сразу оказалась недостаточной, падало качество обслуживания остальных пользователей, все отмечали значительное торможение каналов подключения к Интернету, начали поступать рекламации. Правда, платежи от Джонатана всегда поступали вовремя и значительно перекрывали потери стайеров от того, что часть остальных пользователей начала уходить к другим провайдерам услуг связи. Стайеры были в большой прибыли. Однако им надо было срочно решать вопрос о расширении емкости магистральных каналов и даже о замене своих маршрутизаторов на более мощные модели. Удовольствие это было дорогостоящее, и заниматься этим имело смысл только в том случае, если Джонатан вдруг неожиданно не снизит свой трафик.
Конечно, стайеры начали с проверки качества трафика Джонатана – ведь если вдруг он рассылал спам или вредоносные вирусные программы или, не дай бог, проводил хакерские атаки на сайты уважаемых организаций, то, чтобы не лишиться лицензии, стайеры сами должны были отключить его от Интернета. Трафик Джонатана оказался совершенно прозрачным – он просто смотрел сайты, а электронной почтой и on‑line текстовыми программами не пользовался вовсе. Правда, стайерам тут же стало понятно, что такой огромный трафик возникал потому, что Джонатан находился на каждой открытой странице сайта всего долю секунды и сразу переходил к какой‑то другой странице. При этом он одновременно изучал сотни сайтов по всему миру. Конечно, это было подозрительно, на одном из совещаний стайеров даже рассматривалось предложение сообщить об этом ФБР. Правда, при этом возникал риск, что «силовики» быстро «прикроют» Джонатана и стайеры лишаться VIP‑клиента и его денег. Стайеры колебались между гражданским долгом и жадностью. В конце концов один из инженеров стайеров предположил, что Джонатан разрабатывает новый вид поисковой машины, возможно, она когда‑нибудь даже станет конкурентом Google! По крайней мере, это прекрасно объясняло вид трафика, генерируемого Джонатаном. Такая версия полностью устроила менеджмент стайеров, их лицензия не требовала «стучать» на клиента только за то, что у него высокий трафик, а то, что поисковый робот разрабатывался каким‑то пенсионером в частной однокомнатной квартире, так это его личное дело! Америка свободная страна! Более того, разработка новой поисковой машины, конечно, была коммерческой тайной Джонатана, и, чтобы ему не навредить, стайеры просто были обязаны молчать.
Инженер, объяснивший трафик Джонатана, получил премию, но теперь требовалось выяснить, как долго Джонатан собирается разрабатывать свой поисковик. Для этого толстяку было дано деликатное поручение, чтобы он предложил Джонатану перейти на безлимитный тариф и солидную скидку при предоплате на квартал вперед. Толстяк блестяще справился с заданием, Джонатан подписал договор с новым тарифным планом и внес предоплату на год вперед. «Какой целеустремленный и богатый клиент, – думали стайеры, – а бедный клиент нам и не нужен!» Толстяк тоже получил премию, стайеры считали деньги и модернизировали свои маршрутизаторы, а Джонатан продолжал шарить по Интернету.
Первые выводы
Прошло еще два года, за которые Наблюдатель сделал огромный шаг вперед в изучении жизни людей. Сутками напролет он сидел на диване в образе Джонатана с зажатой в кулаке вилкой RJ‑45 коммутационного шнура перед работающим телевизором. Заглянувший к нему в окно случайный или не в меру любопытный человек смог бы увидеть преклонного возраста пенсионера, с интересом смотрящего понравившуюся ему передачу. Правда, заглянуть к нему в комнату было трудно потому, что плотные шторы были почти всегда закрыты. А Наблюдатель действительно смотрел телевизор и иногда с пульта переключал каналы, однако одновременно остальные 99 % его сознания были заняты изучением имевшейся в Интернете информации. Он просматривал все новостные ленты, аналитические материалы, научные достижения в самых разных областях знаний, изучал финансовые рынки, все новости на сайтах ведущих компаний Земли, был активным пользователем поисковых машин в Интернете. Пользовался и платными сервисами, например читал художественную литературу, особенно предпочитал фантастику, потому что в Инструкции говорилось, что будущие научно‑технические достижения, скорее всего, будут тесно связаны с мечтами цивилизации, изложенными в научно‑фантастической литературе. Наблюдатель просматривал одновременно сотни разноязычных сайтов и одновременно смотрел телевизор, его знания о людях быстро росли, в общем, инженер из Stayer Telecom оказался полностью прав – в квартире Джонатана действительно работал поисковый робот, только искал он в Интернете сам для себя.
Однако в Интернете была не вся информация. Как и предполагал Наблюдатель, часть ее люди скрывали друг от друга. Такая информация называлась «закрытой», или «коммерческой тайной», или для «служебного пользования». А еще информация могла быть «секретной», или «совершенно секретной», или даже «совершенно секретной особой важности» и т. д. Поэтому в Интернете он старался выявить основные направления для поиска закрытой информации, а собирать ее приходилось уже на местах. Для этого сотканный из тумана маленький шарик периодически покидал квартиру Джонатана и отправлялся в «служебные командировки». Наблюдатель посещал военные учения, инспектировал боевые корабли и подводные лодки, несколько раз был на международной космической станции, регулярно наведывался в научно‑исследовательские лаборатории крупнейших компаний мира, был в Ватикане, присутствовал на закрытых совещаниях правительств и т. д. Однажды он даже проник внутрь кольца ускорителя большого адронного коллайдера в Церне, конечно, в тот момент, когда он был выключен. На всякий случай он обследовал и естественный спутник Земли – Луну. Он нашел там валявшийся на боку старый русский луноход и отстреленные разгонные ступени двигателей лунных модулей американских «Апполонов». Больше ничего интересного. Дальше Луны сотканный из тумана шарик удаляться от Земли не мог – универсальное тело Наблюдателя не позволяло это сделать. В общем, он продолжал трудиться круглосуточно, без отдыха и не покладая рук, и вот наконец почти через семь лет после своего прибытия на Землю ему стало казаться, что он действительно взял человеческую цивилизацию под свой полный контроль.
Конечно, он понимал, что на Земле были еще закрытые секретные объекты, о которых в Интернете не было никакой информации, и до которых он еще не добрался, но это его не сильно волновало. Скорее всего, это были какие‑нибудь лаборатории, в которых в глубокой тайне от конкурентов различные фирмы вели высокотехнологичные проекты, чтобы потом неожиданно вывести их на рынок, или эти работы велись по государственному заказу разработки новых систем вооружений. В любом случае, если такие научно‑исследовательские работы станут успешными, их заказчик скоро сам расскажет об этом средствам массовой информации, чтобы весь мир узнал о его технологическом преимуществе.
Жизнь людей ему стала более‑менее понятной. Иногда ему приходилось общаться с ними в образе Джонатана. Кстати, в этом образе он иногда выходил из своего дома, прогуливался по улице, заходил в магазины и даже что‑то покупал. Ему надо было иногда хоть чуть‑чуть бывать на людях, чтобы не вызывать подозрений у своих соседей по дому. После того, как он изучил земные языки и смог понимать людей, они отчасти даже стали симпатичны ему. Однажды он снова прослушал первую запись радиосигналов, сделанную теперь уже около 59 лет назад пролетавшим недалеко от Солнечной системы комическим грузовиком. К своему изумлению, он обнаружил, что сигнал, который когда‑то перед отлетом вызвал у него на Базе страшную ассоциацию с предсмертной агонией какого‑то живого существа, оказался всего лишь песней «Вернись в Сорренто» в исполнении Робертино Лоретти, и теперь, хорошо зная итальянский язык, он даже с удовольствием дослушал ее до конца.
Несколько раз в год он навещал девочку Юрико, рядом с которой провел первые месяцы своего пребывания на Земле, пытаясь выучить японский язык. Пожалуй, это были для него самые трудные месяцы, тогда он несколько раз был близок к отчаянию, в такие моменты он опускался на подушку спящей Юрико, смотрел на ее безмятежное лицо, слушал ее дыхание и постепенно успокаивался. Ведь именно она, хоть и невольно, помогла ему успешно пройти самую трудную начальную стадию изучения его первого человеческого языка. Теперь Юрико было уже 7 лет, она пошла в школу, кстати, в ту же самую, которую Наблюдатель закончил экстерном за год. Незаметный, он наблюдал ее дома, на улице, в классе, ему хотелось пообщаться с ней, но по Инструкции он не мог этого делать, тем более с таким большим ребенком он боялся играть, изображая рожицы из тумана. По крайней мере, он знал, что у Юрико все нормально.
В целом для самого себя он попробовал систематизировать собранный материал о местной цивилизации. Люди были представителями первичной формы жизни, возникшими в результате эволюции естественного отбора. Когда‑то давно их предки случайно научились ходить только на двух задних конечностях, вертикальная походка дала им возможность использовать передние конечности для труда, направленного на улучшение условий их жизни. Постепенное освоение речи позволило эффективнее передавать накопленные в процессе жизни знания от старших поколений к младшим. Также от старших поколений к младшим передавались созданные в процессе жизни старших материальные ценности. Таким образом, каждое следующее поколение получало себе в наследство все больше знаний и материальных ценностей. Животные делать этого не могли и поэтому отстали от людей в своем развитии. Как и у всех представителей первичной жизни, срок жизни людей был ограничен естественным старением и составлял в среднем около 80 лет. Накопленные старшими поколениями знания не передавались детям генетически, их надо было учить всему каждый раз заново, в том числе и разговорному языку. Необходимыми для жизни базовыми знаниями ребенок овладевал только к 17 годам, по окончании средней школы, далее еще не менее 5 лет тратилось на получение высшего специального образования. В среднем в 60 лет люди выходили на пенсию по старости, таким образом, потенциально активно трудиться на благо общества и на свое собственное люди могли примерно только половину своей жизни. Фактически же в среднем выходило еще в четыре раза меньше, потому что треть их жизни у них отнимал сон, а из семидневной рабочей недели два дня предназначались для отдыха. Огромную часть своей жизни они тратили на прием пищи, санитарно‑гигиенические процедуры, время проезда к месту работы и обратно, отдых во время отпусков, воспитание детей и борьбу со своими болезнями. Таким образом, фактически трудились они в среднем только около 10 лет из отведенных им природой 80‑ти. Но и эти 10 лет можно было смело делить еще на 2, поскольку формальное нахождение их в это время на работе вовсе не означало, что все это время они реально работали. Столь низкий коэффициент полезного действия был возможен потому, что наработанные прошлыми поколениями знания и блага могли использоваться не одним, а многими следующими поколениями. То есть относительно небольшое число живущих людей могло использовать достижения во много раз большего количества умерших.
На что же люди направляли свои основные усилия из этих доступных им для работы 10 лет? Львиная доля этих усилий направлялась на улучшение условий жизни в первую очередь в смысле комфорта. Комфорта везде: дома, на работе, на транспорте и во время отдыха. Комфорт требовал высокого уровня сервиса, и с каждым поколением стандарты сервиса повышались, для этого строились здания, транспортные средства, разрабатывалась бытовая техника, средства связи, работали легкая промышленность, сельское хозяйство и целая индустрия развлечений.
Второй по важности отраслью приложения усилий была защита достигнутого уровня жизни от других людей. На это работала военная промышленность, содержались армии, создавались военные блоки, трудились министерства иностранных дел, таможенники, пограничники, службы разведки и контрразведки и т. д. Одни страны сами производили оружие, другие его покупали настолько, насколько позволяли их бюджеты. Но защищаться людям приходилось не только от других агрессивно настроенных государств, но и от своих собственных сограждан, для этого приходилось держать полицию.
И уже только по остаточному принципу рабочее время общества использовалось на:
– воспитание и образование детей;
– медицину;
– научные исследования.
Степень развития обнаруженной здесь Наблюдателем цивилизации приводила к выводу лично для него совсем неутешительному, – шансы закончить эту командировку раньше срока окончания его дежурства оказались равными нулю. Он еще раз вспомнил условия досрочного завершения дежурства, когда наблюдателей должна сменить группа контакта.
1. Изобретение местными жителями гравитационной связи – это могло внести помехи в используемые частотные диапазоны.
2. Изобретение фотонного двигателя – это давало возможность местным жителям вылететь за пределы своей планетной системы.
3. Изобретение мгновенной транспортировки – по той же причине.
4. Создание вторичной формы жизни – это резко ускоряло научно‑технический прогресс.
5. Любые другие события, которые, по мнению самого Наблюдателя, могли вести к рискам установления контакта, инициированного местными жителями.
Имея теперь детальное представление о степени развития местной науки и техники, ему пришлось сделать однозначный вывод, что до изобретения гравитационной связи, фотонного двигателя или мгновенной транспортировки людям так же далеко, как до звезды, только не до Солнца, а до любой другой. Не менее далеки были люди и от создания вторичной формы жизни – у них даже не было никакого общепризнанного определения жизни вообще. Конечно, они изучали жизнь как таковую, изучали бактерии, растительный и животный мир и самих себя, но отсутствие общепринятого определения предмета изучения достаточно красноречиво характеризовало степень его понимания. Люди считали, что жизнь может существовать только в том виде, в каком она была на Земле, отсюда они делали очевидный для них вывод, что необходимым условием для жизни является вода, ведь их собственные тела на 80 % состояли из молекул воды. В поисках воды они посылали автоматические космические аппараты на Марс. Те приземлялись на его поверхность, копали небольшие ямки и делали прямо на месте химический анализ почвы, и после обнаружения в ней кристаллов льда люди радостно восклицали: «На Марсе может быть жизнь!» «Как же далеко им до истины! – изумлялся такому их выводу Наблюдатель. – При чем тут вода? Если я не нуждаюсь в воде, то, по их логике, выходит, я не живой?!»
Никаких других рисков установления людьми контакта с его родной цивилизацией он тоже, конечно, не видел. «Даже пятый мой сменщик вряд ли улетит отсюда раньше окончания срока дежурства», – с грустью думал Наблюдатель.
Такой прогноз ему пришлось сделать потому, что смысл любой жизни – борьба со смертью – у людей в основном пока работал в своем низкоэффективном первозданном виде естественного отбора. Точно так же он работал и у остальных земных более низших форм жизни – животных, растений и так далее. Более того, люди пока даже и не знали смысла жизни. Некоторые из них задумывались над вопросом, зачем они живут, но всегда путали смысл, то есть цель, со способом ее достижения. Одни считали смыслом своей жизни работу врачом, у других смысл жизни был в том, чтобы слетать в космос, третьи говорили более обтекаемо, что их смысл жизни в том, чтобы приносить пользу другим людям. Почему другим? Что такое польза и всегда ли можно отличить ее от вреда? Никто из них не мог внятно ответить на эти вопросы. У людей пока основным двигателем прогресса была не борьба со смертью, а лень, и вот этот факт люди, оказывается, осознавали. «Лень – двигатель прогресса», – говорили они. Люди работали для того, чтобы потом меньше работать или жить и работать в более комфортных условиях или чтобы потом эту работу за них делали машины.
Никакой общепринятой идеологии относительно своего будущего у людей не существовало. Все просто жили сегодняшним днем и старались насладиться им и всеми последующими днями, отведенными им природой для жизни. А для этого надо было повышать уровень комфорта, а чтобы комфортно жить, нужны были деньги. И фактически все работали для того, чтобы успеть заработать как можно больше денег. Деньги правили миром людей на Земле, хотели они того или нет: подавляющая часть их желаний прямо или косвенно была связана с приобретением все большего и большего количества денег. Но мало кто из них готов был в этом признаться, и уж тем более идеология будущего нации, делающая деньги смыслом жизни, ни одной политической партией не могла быть принята. Заканчивался 2010 год, на Земле продолжался экономический кризис, никто не знал, что будет завтра, все жили сегодняшним днем. У людей просто была слепая вера в то, что они являются самым совершенным творением природы и благодаря их труду и смекалке они рано или поздно преодолеют любые возможные проблемы и человечество теперь будет существовать вечно. Почему они решили, что ничего совершеннее их самих не может быть создано природой? Почему они ее так недооценивали? Почему человечество будет жить вечно, если в Мироздании все конечно и во времени, и в пространстве, кроме самого Мироздания!?
Правда, Наблюдатель знал, что в недлинной истории человечества не всегда был полный идеологический вакуум. Были периоды, когда он заполнялся религиозными фанатиками. При всем многообразии земных религий основной их лейтмотив сводился к существованию загробной жизни, которую можно провести в хорошем месте – раю или в плохом – в аду. Чтобы попасть в рай надо хорошо себя вести и слушаться власть имущих. Конечно, все это было полным бредом, но при всем при этом одновременно оказалось ближе всего к определенному природой смыслу жизни – борьбой со смертью. Религия не могла побороть смерть, но дарила верующим надежду на вторую загробную жизнь, определяла правила поведения, как ее достичь, то есть была руководством к действию. Вот в чем была сила религий, вот почему служители богу с такой легкостью убеждали в своей правоте невежественные массы людей – потому что нет для живых существ ничего страшнее смерти.
Особенно удивил Наблюдателя цинизм последователей христианства. Они выбрали в качестве своего символа крест распятия – одного из самых жестоких орудий убийств в истории человечества. Даже виселица была более гуманным орудием убийства – на ней умирали через несколько минут, а на кресте распятый человек мог мучиться до четырех суток и более. «Интересно, – думал он, – а если бы Христа не распяли, а повесили, то последователи христианства украшали бы купола своих храмов виселицами? Носили бы на груди на золотых цепочках маленькие золотые виселицы? Ставили бы символы виселиц на каждую могилу?» А может быть, крест как орудие убийства был выбран христианами в качестве своего символа совсем не случайно? Не зря же они в периоды особенно фанатичного мракобесия прилюдно сожгли на кострах столько народу и всячески тормозили научно‑технический прогресс. К счастью, власть имущие персоны в конце концов поняли абсурдность религиозной пропаганды. В европейских странах церковь была отделена от государства. Однако, поскольку у самих властей никакой внятной идеологии не было вообще, «свято место пусто не бывает» – христианство просто перестало быть государственной идеологией, а сама церковь осталась и продолжала дурить головы наиболее невежественной и легко внушаемой части общества и жила за ее счет. Сами власть имущие, хотя и не верили в Иисуса Христа, потому что в жизни не соблюдали церковных обрядов, а кто не соблюдает – тот не верит, предпочитали делать вид, что это не так. По большим церковным праздникам они появлялись в храмах перед телекамерами и прилюдно крестились – демократия требовала лояльности электората, а верующие составляли значительную его часть. Некоторые власть имущие в поисках лояльности верующего электората шли еще дальше и под видом восстановления исторического облика городов на деньги налогоплательщиков строили новые церкви на месте ранее снесенных.