– Она, конечно, гадина и клеилась к Андрею, но чтобы убить… – Вика задумалась и решительно сказала: – Я не верю, что Женя способна на такой шаг. А Рома пытался сделать это дважды.
– Но тогда он боялся разоблачения… – возразила Лиза. – Зачем ему это теперь?
– Рома работает на Морозова и сделает все, что тот прикажет, – твердо отрезала Вика. – Нет смысла разбираться зачем. Дашу этим не вернуть… – прислонившись к стене, она медленно призналась: – Это так странно… Даша умерла, а у меня ни слезинки не выкатилось. Внутри ничего – ни эмоций, ни чувств… одна пустота.
– Может, это защитная реакция? – предположила Лиза. – Знаешь, из‑за шока не сразу чувствуешь боль… А вдруг мы просто привыкли к смерти? Поэтому относимся к ней как к чему‑то… обыденному.
– Мы не зомби и не роботы. Мы люди, – твердо сказала Вика и с убеждением добавила: – Умерла моя лучшая подруга! Я просто не могу ничего не чувствовать.
Лиза молчала, не зная, что на это ответить. После смерти Даши она тоже не проронила ни слезинки, и это ее тревожило не меньше, чем Вику. Лиза молча вышла следом за Викой из душевой, и они направились в свою комнату.
* * *
Женя подходила к лестнице, когда ей навстречу спустился Виктор, решивший побеседовать с ней после признания Ромы.
– Женя, я как раз тебя искал. Мне надо с тобой поговорить, – остановил он Женю. – Это касается Даши. Я разговаривал с Ромой…
Женя сделала скорбное лицо, даже глаза ее увлажнились. Она смотрела на Виктора, вопросительно хлопая ресницами, а Виктор с трудом подбирал слова.
– Он по‑прежнему настаивает, что видел тебя вчера в лесу, – медленно проговорил он. – Вы с Дашей о чем‑то спорили… ты замахнулась на нее…
– Зачем он так со мной, Виктор Николаевич? – с видом обиженного ангела спросила Женя дрожащими губами. – Я никогда не смогла бы ударить Дашу… Ведь она инвалид! Мы дружили, я помогала ей… Зачем Рома наговаривает на меня?
– Тебя никто не обвиняет, – остановил ее Виктор, испытывая неловкость. – Но Даше ввели шприцем сильнодействующий препарат…
– Это потому что я помогаю Ларисе Андреевне? – спросила Женя, глядя на Виктора потрясенным взглядом. – Потому что я умею делать уколы? – Едва сдерживая рыдания, Женя призналась: – Рома врет! Я ему никогда не нравилась. И поэтому он решил свалить всю вину на меня. Но это низко!
– Женя, извини, не хотел тебя обидеть… – торопливо успокоил ее Виктор. – Но тем не менее, я не мог не спросить…
– Я понимаю… вы должны были проверить, – слабым голосом сказала Женя. – Я не сержусь на вас.
Виктор кивнул, ободряюще похлопал девушку по руке и пошел дальше. Едва он свернул в боковой коридор, слезы на лице Жени мгновенно высохли, она усмехнулась с легким презрением и пошла вверх по лестнице.
Мария тепло улыбнулась ей, спускаясь навстречу, затем поставила ведро на пол и окунула в него швабру. Начав мыть пол, она вдруг испуганно замерла, увидев на вымытой части пола капли крови.
Капли образовывали дорожку, ведущую к ведру. Мария с ужасом посмотрела на него. Подойдя к ведру, она заглянула в него и увидела, что оно полно крови. Женщина в панике попятилась назад и уперлась в кого‑то спиной. Вскрикнув от ужаса, она обернулась – перед ней стоял удивленный Максим.
– Максим, там кровь! – в ужасе прошептала Мария, указывая рукой на пол.
– Где? – поменявшись в лице, спросил парень, обернувшись на чистый пол. – Тут ничего нет.
Женщина в шоке смотрела на абсолютно чистый пол, на нем действительно не было ни капли крови.
– Наверное, показалось, – с натянутой улыбкой произнесла она, потирая виски. – Пойду прилягу.
Улыбнувшись Максиму в попытке скрыть беспокойство, она взяла швабру и ведро и торопливо ушла. Максим напряженно посмотрел ей вслед. Вполне возможно, что от усталости Марии стало что‑то мерещиться. Его матери стоило поберечь себя и отдыхать почаще.
* * *
Морозов и Фролов стояли на въезде в лагерь, нетерпеливо кого‑то ожидая. Как только к ним подъехала машина, Морозов подскочил к ней и, открыв заднюю дверцу, подал руку. Из машины вышла Раубер.
– С приездом, Клавдия Владимировна, – подобострастно поприветствовал ее Морозов и кивком указал на лагерь военных. – Прошу. Нам туда.
– Ермолаев в сознании? – первым делом спросила Раубер.
– Да, – торопливо ответил Морозов. – Врач сказал – с ним можно разговаривать.
– Все разговоры окажутся напрасными, если мы не успеем добраться до объекта «Доминус» вовремя, – желчно заметил Фролов.
– Как далеко вы продвинулись? – спросила Раубер у Морозова, кинув на Фролова обеспокоенный взгляд.
– Значительно, – оптимистично ответил Морозов. – Теперь работа идет круглые сутки. Еще немного – и мы у цели.
– Надеюсь, – многозначительно произнесла Раубер. – Это в твоих интересах.
Ускорив шаг, она догнала чуть ушедшего вперед Фролова. Морозов озабоченно нахмурился и торопливо пошел за ними.
Когда они вошли в палатку, то увидели Ермолаева, все еще пристегнутого наручниками к кушетке. Вид у него был болезненный, чуть приподнявшись им навстречу, он снова обессиленно опустился на кушетку.
– Ну, здравствуй, Георгий Иванович, – с легкой усмешкой сказала Раубер. – Рада видеть тебя… живым и здоровым. – Она присела на стул, предусмотрительно поднесенный ей Морозовым, и спросила, согнав с лица улыбку: – Не сомневаюсь – у тебя были веские причины не включить объект вовремя.
– Я уже говорил – я потерял с ним связь… – устало объяснил Ермолаев.
– В школе знают про объект? – резко спросил его Фролов.
– Нет, – спокойно ответил Ермолаев. – Про «Доминус» я ничего не говорил.
– А про что говорил? – холодно спросила Раубер, сверля его взглядом.
– Их интересовала только вакцина, – ответил Ермолаев, пожав плечами. – Я сказал, что нужен аппарат для облучения, и обещал его собрать.
– Нехорошо, Георгий Иванович, давать людям ложные надежды, – с притворной укоризной произнесла Раубер и снова жестко спросила: – Они знают, кто ты такой?
– Нет, считают меня жертвой, – искренне ответил Ермолаев. – Думают – вы угрожали моей семье, и я был вынужден на вас работать.
– Хорошо придумано… – одобрительно кивнула Раубер. – Учитывая, что никакой семьи у тебя нет и никогда не было.
– Моя семья – это моя работа, – самозабвенно произнес Ермолаев.
– Так что с объектом? – вновь вернул всех к главной теме Фролов.
– Он в порядке, – успокаивающе сказал Ермолаев. – Но надо торопиться, времени осталось совсем мало.
– Мы почти добрались до нужного места, – поставила его в известность Раубер. – Что дальше? Где ключ к объекту?
– Я и есть ключ, – ответил Ермолаев, похлопав себя по груди в области сердца. – Чтобы включить «Доминус», мне надо быть рядом с пультом управления. Сенсор моего сердечного клапана должен синхронизироваться с датчиком пульта. Мне нужно находиться не дальше метра от объекта.
– Я ему не верю, – хмуро вставил в разговор свое слово Морозов.
– Придется поверить, – спокойно возразил Ермолаев, обведя всех взглядом. – Без меня вы ничего не сможете сделать.
Флейшер и Раубер с сомнением переглянулись, Морозов недовольно прищурился. Но Ермолаев смотрел на них простодушно, ему не за чем было лгать. Объект «Доминус» был делом всей его жизни, преданность ему Ермолаева была не просто фанатична – она граничила с безумием.
* * *
Павел и Володя бодро выкатили из‑за поворота две тачки с камнями. Володя легко, не напрягаясь, сложил крупные камни вдоль стены. Подхватив очередной крупный камень, он с задором сказал:
– Приятно быть здоровым, черт возьми! Такой прилив сил!
– Я тоже как огурчик, – улыбнулся в ответ Павел. – Часов пять, наверное, вкалываем, и хоть бы что.
– Мне кажется, я гору могу свернуть, – воскликнул Володя, кидая очередной камень в тачку.
– Ну, гору не гору, а вот шею Морозову я бы прям щас свернул с большим удовольствием, – озлобленно признался Павел.
– Мы почти у цели, – дружески успокоил его Володя. – Еще немного, и мы будем на свободе, а дети – в безопасности. Тогда делай с Морозовым все, что хочешь. И я тебе в этом помогу.
Павел замолчал на мгновение, затем усмехнулся и кивнул, соглашаясь. Володя похлопал его по плечу. Вывалив полные тачки, они пошли назад к шахте лифта. Мужчины совсем не чувствовали усталости и работали над разбором завала не напрягаясь. Они и не понимали, что со стороны выглядят словно деревянные солдаты Урфина Джуса.
* * *
Денис зашел на кухню и торопливо направился к кладовке, где было полно вещей Галины, в надежде на то, что, кроме записки, его бабушка оставила ему еще какой‑то знак. Лиля следовала за ним.
Бегло осмотрев полки, мальчик отодвинул коробки, задев при этом какую‑то банку, Лиля успела подхватить ее на лету. Но тут Денис заметил на верхней полке коробку с крышкой, и, попытавшись ее подцепить, тоже уронил. Из коробки рассыпались старые фотографии.
Лиля вздохнула с упреком и стала складывать фотографии в коробку, но тут один снимок привлек ее внимание. Девочка дернула Дениса за рукав, удивленно проговорив:
– Смотри, какая фотка старая. Галина Васильевна тут совсем молодая.
Денис посмотрел на фотографию. На ней были запечатлены молодые Галина и еще какая‑то женщина, стоящие на фоне вывески детского дома. Лиля нахмурилась, показывая на женщину.
– Кто это? Мне кажется, я где‑то ее видела… – Она замолчала, пытаясь вспомнить. – Не могу вспомнить – где.
– Без понятия, – недоуменно ответил Денис. – Я ее точно не знаю. Я и бабушку‑то первый раз год назад увидел.
– Вспомнила! – неожиданно воскликнула девочка. – Это баба Нина! Та женщина, которая помогала Тамаре Алексеевне ухаживать за Данилой! В доме на болоте! Узнаешь?
– Трудно сказать, тут молодая тетка, – неуверенно произнес Денис, еще раз посмотрев на фотографию. – А в доме она старая была. Думаешь, это она? – недоверчиво спросил он, посмотрев на Лилю.
– Уверена, – твердо сказала та. – У меня отличная память на лица.
В это время знахарка сидела на кровати рядом со спящей Галиной. В руках у бабы Нины была чашка с отваром. Она осторожно дотронулась до плеча Галины, та с трудом открыла глаза.
– Выпей отвар, – участливо посоветовала знахарка, – сразу легче станет.
– Ты отнесла записку? – с трудом спросила Галина.
– Да. Отдала почти что в руки, – ответила знахарка. – Найдет ее твой внучок, не волнуйся.
Галина приподнялась на кровати, и знахарка напоила ее отваром, промокая ей взмокший лоб платком. Галина, благодарно взглянув на нее, снова откинулась на подушку, вспоминая, как попала сюда.
Когда она спустилась в шестиугольную комнату, то взяла со стены фонарь и пошла вдоль стен, ошеломленно разглядывая знаки и символы. Вдруг в тишине комнаты раздался звук открывающейся двери, и Галина испуганно оглянулась, в шоке глядя на вошедшего.
– Кто вы? – требовательно спросила она. – Что вы тут делаете?
– Ты меня так и не узнала, Галя? – спросила знахарка, делая шаг навстречу из темноты лабиринта.
– Вы та женщина, которая помогала Тамаре? – вглядевшись в лицо знахарки, хмуро спросила Галина. – Как вас… баба Нина?
– Это сейчас я баба Нина… – с грустью ответила знахарка. – А когда‑то ты звала меня просто Ниной. – Печально улыбнувшись, она спросила: – Неужели я так сильно изменилась? А я тебя сразу узнала. Когда ты за девочкой приходила, за Лилей.
– Нина? – потрясенно спросила Галина, вглядываясь в знакомые черты. – Не может быть. Ты же умерла!
Внезапно Галина сильно закашлялась, на губах ее выступила кровь, ноги подкосились, фонарь вывалился из ослабевших рук. Она с трудом различала лицо знахарки, которое вдруг стало расплываться и темнеть перед ее глазами.
– Галя! Галя, что с тобой? – донесся до нее, словно сквозь стену, голос, после чего наступила полная темнота.
* * *
Выйдя из кладовки, Денис с Лилей сели за стол на кухне. Оба они были озадаченны – ведь когда Галина забирала их из дома Тамары, она ничем не выдала своего знакомства с бабой Ниной.
– Денис, а вдруг Галина Васильевна сейчас у нее? – задумчиво сказала Лиля, вертя в руках фотографию молодой знахарки.
– Не, вряд ли, – с сомнением ответил мальчик. – Дом за оцеплением. Как бабушка прошла мимо военных?
– А ей и не надо было мимо них проходить, – осенило Лилю. – Галина Васильевна могла пройти под землей!
– Через коридоры старой каменоломни? – загорелся Денис, уловив идею подруги.
– Да! – подтвердила та. – Мы же с тобой только один нашли… А там могут быть и другие, которые ведут за оцепление.
– Точняк! Надо проверить, – оживился мальчик. – Подождем, когда никого не будет.
Лиля согласно кивнула, и Денис засиял в предвкушении приключения. Теперь и он с интересом всматривался в старую фотографию. Так вот почему его бабушка всегда была такой строгой и неприступной – она просто настоящая партизанка, хранящая сверхсекретную информацию. Денис взбудораженно заерзал на стуле, строя всевозможные предположения.
* * *
В это время Вика с Лизой вернулись в свою комнату. Они выглядели потерянными и отрешенными.
– Состояние хуже некуда, – подавленно сказал Лиза. – Весь день как будто в коматозе каком‑то.
– У меня тоже голова раскалывается, – согласилась Вика, потирая виски. – Может, это вакцина на нас так действует?
– Дать тебе что‑нибудь от головной боли? – участливо спросила Лиза.
Вика кивнула, и Лиза, подойдя к шкафу, потянулась к небольшой коробочке‑аптечке, но внезапно заметила веб‑камеру, спрятанную за листьями цветка, и ойкнула.
– Вика! Мы не сказали Виктору про Ларису! – воскликнула она.
– Точно, – напряженно произнесла Вика. – Я напрочь забыла…
– Где флешка, у Макса? – торопливо спросила Лиза, слезая со стула.
– Вот она, – с облегчением проговорила Вика, достав флешку из кармана блузки. – Пойдем скорее!
Девочки быстро вышли из комнаты и направились в кабинет Виктора. Войдя, они объяснили ему, что случилось, и показали запись. Слушая их, Виктор мрачно смотрел на монитор, наблюдая, как в комнату девочек входит Лариса.
– Она нашла диск? – наконец спросил Виктор.
– Нет, – успокоила его Вика. – Мы хорошо его спрятали.
– Неужели Лариса Андреевна заодно с немцами? – недоверчиво спросила его мнение Лиза.
– Ты же сама видишь, – сквозь зубы ответил Виктор.
– Зачем тогда она сделала нам вакцину? – недоуменно спросила Вика.
– Это мы сейчас и выясним, – твердо заявил мужчина.
Он встал и решительно вышел из комнаты. Вика и Лиза взволнованно переглянулись, закрывая крышку ноутбука.
Быстро спускаясь в холл по лестнице, Виктор озирался в поисках Ларисы. Заметив стоящего возле кабинета директора Морозова, Виктор скривился от ярости. Ускорив шаг, он подошел к Морозову и с размаху ударил его кулаком в лицо. Морозов, не удержавшись на ногах, отлетел к стене. Все дети в холле с интересом наблюдали за происходящим.
– Плохой пример для детей, – вытирая кровь с губ, со злым сарказмом заметил Морозов. – Забыл, с кем имеешь дело?
– Как ты смеешь втягивать в свои грязные дела детей?! – с яростью спросил Виктор, вновь надвигаясь на Морозова.
– Ты о ком, о Павленко? – презрительно спросил Морозов. – Люди в своей массе одинаковы. Думают только о себе и любого готовы продать за ампулу антидота.
– Из‑за тебя погибла Даша, – сжимая кулаки, грозно сказал Виктор. – Это ты виноват в ее смерти!
На лице Морозова отразилось изумление, но он не успел ответить – на верху лестницы показалась перепуганная Тася. Она увидела Виктора и в отчаянии закричала:
– Виктор Николаевич! Алиса умерла! Она совсем не шевелится!
Виктор поменялся в лице и взбежал по лестнице, Тася бросилась за ним. Морозов хмуро посмотрел им вслед, потирая ушибленную челюсть. Заметив Сашу, одноклассника Дениса, среди других учеников, застывших в холле, Морозов подозвал его жестом. Саша с боязнью подошел.
– Не трясись, – раздраженно скривился Морозов и потребовал: – Быстро рассказывай, что тут у вас творится?
– Павленко вчера убил Старкову, – испуганно выдал Саша. – А Авдеев и Морозов убили Павленко. Ну, почти убили… Он в изоляторе лежит…
Морозов изумленно поднял брови и быстро пошел в сторону учебного коридора. Когда он ворвался в изолятор, Рома, засунув руки в карманы, стоял у окна, мрачно глядя на улицу.
– Что, вошел во вкус? – язвительно спросил Морозов, придвигаясь к Роме.
– О чем вы? – нервно спросил тот.
– О тебе, кретин! И о твоей теперь уже мертвой подружке. Какого черта ты это сделал? Я тебя предупреждал – больше никакой самодеятельности, – угрожающе напомнил он, подходя к парню вплотную.
– Это не я, – запротестовал Рома. – Это Женя Савельева. Я сам видел. Она что‑то вколола Даше…
– Зачем ей убивать Старкову? – недоуменно спросил Морозов.
– Не знаю, – подавленно ответил парень. – Но это правда. Это она убила ее.
Морозов молча, тяжелым взглядом смотрел на Рому, затем повернулся и так же молча вышел из изолятора. Рома немного растерянно посмотрел ему вслед. Ему не показалось, что Морозов был слишком удивлен новостью про Женю – в отличие от остальных он довольно легко воспринял эту информацию.
* * *
В эти секунды взволнованные Тася и Виктор вбежали в комнату и увидели, что Алиса уже пришла в себя. Она сидела на кровати очень бледная. Сидящая рядом с ней Полина, держа ее запястье, проверяла пульс.
– Она потеряла сознание, – спокойно объяснила Виктору Полина, укладывая Алису на кровать и укрывая ее одеялом.
Вдруг Алиса закашлялась, прикрыв рот ладонью. Убрав руку, она увидела на своей ладошке следы крови. Девочка испуганно посмотрела на Виктора.
– Не понимаю… – шокированно произнес Виктор, не сводя глаз с крови на ладошке Алисы. – Алиса что, не выпила вакцину?
– Выпила, – без эмоций ответила Полина. – Но она не помогла. И не только Алисе. Я проверила кровь зараженных детей. У всех отсутствуют антитела.
– Что это значит? – спросил Виктор.
– Возможно, Лариса Андреевна где‑то ошиблась, – спокойно ответила Полина.
– Ошиблась? – с горькой усмешкой переспросил Виктор. – Я думаю, это слово тут не подходит. Она сделала это намеренно, – он с надеждой посмотрел на Полину и решительно спросил: – Полина, ты сможешь создать вакцину еще раз? По той формуле, которую нашли ребята?
– Нет. У Игорька и так взяли слишком много крови, – пристально глядя Виктору в глаза неподвижным взглядом, ответила девушка. – Надо ждать, пока объем восстановится.
– Сколько ждать? – осторожно спросил Виктор.
– Несколько месяцев, – равнодушно ответила Полина. – Если взять кровь сейчас – мальчик может умереть.
Виктор, поменявшись в лице, потрясенно молчал, переведя взгляд на Алису. Тася подала ей платок, и Алиса вытерла рот, продолжая покашливать. Все разом рухнуло в душе у Виктора. Он доверился Ларисе, а она все это время использовала его, работая на Морозова. Виктор думал об этом, потрясенно вспоминая все жесты Ларисы, все ее взгляды, прежде казавшиеся ему наполненными нежностью и любовью.
* * *
Морозов сидел за столом в своем кабинете. Он задумчиво пил кофе, когда в кабинет заглянула Женя. Морозов жестом пригласил ее войти.
– Ну, рассказывай… – дружелюбно сказал он.
– О чем? – невинно спросила девушка.
– Кто разрешил тебе сводить личные счеты? – с холодной яростью спросил Морозов. – Забыла, зачем ты здесь?
– Мне надо было подружиться с вашим сыном и остальными… – спокойно ответила Женя.
– Вот именно, – жестко сказал Морозов. – И держать меня в курсе их идиотского расследования. Но что‑то я не припомню, чтобы говорил тебе убить Старкову.
– Она мне мешала, – заявила девушка.
– Я дал тебе лекарство, чтобы убирать тех, кто мешает мне, а не тебе, – напомнил Морозов.
– Она бы все равно умерла – вместе с остальными, – упрямо стояла на своем Женя. – Подумаешь – на пару дней раньше. Она инвалидка! А вы всегда говорите – слабые должны умереть!
– Ну вот что, красавица, слишком ты зарвалась, – удивленный цинизмом Жени, произнес Морозов, сверля ее холодным взглядом. – Не заставляй меня пожалеть о нашем соглашении.
Не заметив на лице девушки ни капли сожаления в содеянном, Морозов вспомнил, как он увидел ее в первый раз. Тогда двое агентов лаборатории втолкнули Женю в комнату. Она выглядела смертельно испуганной.
– Тебя не учили, что брать чужое – нехорошо? – усмехнувшись, спросил тогда Морозов, глядя на Женю изучающим взглядом.
– Простите меня… – чуть не плача, попросила она. – Я не хотела… Это случайно вышло…
– Конечно, случайно, – насмешливо согласился Морозов. – Кто в здравом уме захочет взять кольцо за сто тысяч евро? Жаль, что из‑за этой твоей выходки твоего парня теперь убьют… – сообщил он словно невзначай, при этом внимательно следя за ее реакцией.
– Он сам виноват, что взял меня с собой, – со свойственным ей цинизмом заявила тогда Женя. – Я бы на его месте такую глупость не сделала…
– Хочешь работать на меня? – недобро прищурившись, предложил Морозов.
– А что мне надо будет делать? – согласно закивав, спросила девушка.
– Учиться в школе, – с усмешкой произнес Морозов. – И учиться очень хорошо.
Женя тогда изумленно посмотрела на него, он отметил ее взгляд и был им доволен, но сейчас, поняв, что девушка может вполне самостоятельно принимать лишь ей выгодные решения, он вынужден был предупредить:
– Значит, так. Свою личную жизнь будешь устраивать в другом месте. Здесь мне лишних проблем не нужно. Поняла?
– Да, – нехотя ответила Женя.
– Имей в виду – больше никто с тобой цацкаться не станет, – возмущенный ее реакцией, с ледяной холодностью пригрозил Морозов. – Сделаешь еще глупость – встретишься со Старковой раньше, чем собиралась.
– Я все поняла, Петр Алексеевич, – послушно кивнула девушка.
– Вот и умничка, – вновь дружелюбно сказал Морозов, довольно откидываясь на спинку кресла. – А теперь раскрой ушки пошире. Мне нужно, чтобы ты кое‑что сделала… – Он усмехнулся и предупредил: – И желательно, не оставив за собой гору трупов.
Поняв, что прощена, Женя чуть улыбнулась, внимательно глядя на Морозова в ожидании указаний и совершенно не чувствуя раскаяния в содеянном.
* * *
Ребята нашли Андрея в шестиугольной комнате. Они всю школу обыскали в поисках его, последняя надежда была на тайную комнату графа Щербатова. Когда друзья спустились, они увидели сидящего на полу парня, лицо его было залито слезами, он в отчаянии обхватил голову руками, желая закрыться в своем горе от всего и от всех.
– Я же говорил, он здесь, – сказал Максим.
Подойдя к Андрею, он присел рядом и сочувственно обнял друга за плечо. Тот поднял на него покрасневшие от слез глаза и с болью произнес:
– Вчера мы с Дашей хотели спуститься сюда… вдвоем… – Он увидел, как Максим понимающе кивнул, и со страданием в голосе продолжил: – Я сказал, что выполню любое ее желание… Еще сказал, что мы будем жить долго и счастливо… – в отчаянии, повысив голос, он горестно выкрикнул: – А теперь ее нет!
Андрей встал, обводя всех полным горя взглядом. Все молча смотрели на него со спокойным сочувствием в глазах. Не дождавшись от них реакции, парень сорвался на крик:
– Вы что, не понимаете? Даши больше нет! Этот гад убил ее. Все! Она мертва. Понимаете или нет? Мертва!
Слова Андрея словно вывели всех из оцепенения, в котором ребята находились весь день. Подбородок Вики задрожал, по щекам побежали слезы. Лиза тоже не выдержала и заплакала. Максим, еле сдерживая слезы, обнял Андрея, и тот зарыдал у него на плече.
– Я любил ее… И не смог защитить… – сквозь слезы сказал он и застонал от боли и бессилия.
По щеке Максима поползла слеза, он быстро вытер ее кулаком. Друзей только теперь накрыло настоящим горем. Они все вместе обнялись, сплоченные несчастьем. Леша с грустью и сочувствием смотрел на них.
* * *
Стояла уже ночь, когда в кабинет Морозова без стука вошел Раевский и остановился напротив Петра с вызывающим видом. Морозов в это время печатал на ноутбуке. Кинув на Раевского спокойный взгляд, он молча продолжил печатать.
– Что стоишь? – наконец спросил Морозов. – Давай сюда жесткий диск.
– У меня его нет, – с вызовом ответил майор.
– Да? – Морозов оторвался от ноутбука и с интересом посмотрел на Раевского. – И где же он?
– Не знаю. Тебе надо – ты и ищи, – развязно ответил майор.
– Зачем тогда пришел? – осторожно спросил Морозов, наблюдая за нагловатым поведением Раевского.
– Послать тебя куда подальше. Как ты и просил, – твердо ответил Раевский. – Я выхожу из игры.
– Да ну? – с еще большим интересом протянул Морозов. – Неужели нашел вакцину?
– Ее сделала Лариса, – торжествующе ответил Раевский. – Тебе больше нечем шантажировать ни меня, ни всех остальных в этой школе.
– Не хочу заранее тебя огорчать, но… – с притворным сожалением произнес Морозов, довольно откидываясь на спинку кресла и наслаждаясь спектаклем. – Вас ждет небольшое разочарование.
Внезапно Раевский закашлялся и, вытерев рот ладонью, с ужасом заметил на ней кровь. Морозов злорадно улыбнулся.
– А вот и первый звоночек, – недобро прищурился он и ядовито предупредил: – Запомни одну вещь, майор. Выйти из игры можно только одним способом – вперед ногами.
Раевский оторвал тяжелый взгляд от своей ладони и перевел его на Морозова, понимая, что попал в западню. Он молча вышел из кабинета, чувствуя острый взгляд Петра, словно крюк, впившийся ему в спину.
* * *
В это время Рома сидел на кровати, обхватив руками голову. Пора было ложиться спать, но ему было не до сна. В двери щелкнул замок, и парень поднял голову. Дверь открылась, и в изолятор вошла Женя, не сдерживающая насмешливую улыбку.
– Сижу за решеткой, в темнице сырой… – со значением продекламировала она, приближаясь к Роме.
– Ну, ты и гадина… – с ненавистью сказал парень. – Ничего, ты еще ответишь за смерть Даши, я обещаю.
– Очнись, Павленко! Моя кандидатура не катит на роль убийцы, – цинично заявила Женя. – То ли дело ты! – Она сложила ладони лодочкой, словно держа в руках газету, и пробежалась по ним глазами, изображая чтение заголовков статьи: – «Третья попытка стала роковой!», «Предатель довел дело до конца!».
– Я буду кричать о том, что ты убийца, пока мне не поверят все! – убежденно сказал Рома. – Я найду доказательства!
– Нет, Ромочка. Ты будешь помалкивать в тряпочку и никуда не совать свой любопытный нос, – насмешливо произнесла Женя, покачав головой. – Иначе Петр Алексеевич очень, очень рассердится.
– Петр Алексеевич? – озадаченно спросил Рома, начиная понимать. – Ты что, работаешь на него?
– Как и ты, – пожала плечами Женя и подчеркнула: – По‑моему, разумное решение, если хочешь жить.
Она мило улыбнулась напоследок и ушла, оставив дверь приоткрытой, давая понять, что Рома теперь свободен от заключения. Рома с ненавистью смотрел ей вслед. Если бы он догадался о ее работе на Морозова раньше – Даша сейчас была бы жива. Но Женя еще ответит за свое преступление, теперь парень был намерен не спускать с нее глаз.
* * *
Леша стоял в нише за диваном, придерживая панель и следя, чтобы никто не увидел выходящих из шестиугольной комнаты ребят. Те выходили по одному, у всех были заплаканные глаза и расстроенные лица. Андрей выглядел совершенно измученным. Леша задвинул панель, и все вместе они пошли вверх по лестнице, собираясь разойтись по своим комнатам. Навстречу им спускался Марченко.
– А че, все уже кончилось? – недоуменно спросил он.
– Если ты про ужин, то уже час назад, – ответил Максим. – Посиди до утра на диете.
– Твой отец сходняк в библиотеке объявил, – сообщил Марченко. – Не слышали, что ли?
Он быстро ушел по коридору в сторону холла. Ребята переглянулись, и Максим злобно улыбнулся.
– Похоже, папочка думает, что он тут по‑прежнему рулит? Его ждет сюрприз, – и он уверенно стал подниматься дальше по ступеням.
– Макс, он все еще может доставить нам много неприятностей, – остановила его Вика. – Не забывай, военные на его стороне.
– Вы как хотите, а я не пойду, – резко заявил Андрей. – Не могу видеть его рожу, – и он быстро ушел вверх по лестнице.
Ребята проводили его задумчивыми взглядами и с явной неохотой пошли в библиотеку. Там уже все собрались и стояли группами, с тревожным ожиданием на лицах.
Наконец вошел Морозов с чемоданчиком в руке. Шепот в помещении прекратился, все напряженно ждали, что он объявит на этот раз. Морозов встал перед собравшимися и положил чемоданчик на стол.
– Для начала: те, кто думает, что здоровы благодаря самопальной вакцине, могут быть свободны, – он сделал значительную паузу, давая возможность собравшимся осознать его слова, и закончил: – Остальным рекомендую остаться.