Пора, пора! Вернемся с утра!
Все игры еще впереди!
Ах, рано, нет-нет! Так радостен свет!
Какой же может быть сон!
Еще не закат, и птички не спят,
И пестреет овцами склон!
Ну ладно, ступайте, еще поиграйте!
Но к закату все по домам!
Восторг их велик, и радостен крик,
и эхо летит по холмам!
Infant Joy
Infant Joy
'I have no name:
I am but two days old.'
What shall i call thee?
'I happy am,
Joy is my name.'
Sweet joy befall thee!
Pretty Joy!
Sweet Joy, but two days old.
Sweet Joy i call thee
Thou dost smile,
I sing the while,
Sweet joy befall thee!
Дитя-радость
Перевод С. Маршака
— Мне только два дня.
Нет у меня
Пока еще имени.
— Как же тебя назову?
— Радуюсь я, что живу.
Радостью — так и зови меня!
Радость моя —
Двух только дней, —
Радость дана мне судьбою.
Глядя на радость мою,
Я пою:
Радость да будет с тобою!
Малютка-радость
Перевод В. Микушевича
«Два дня назад
Я на свет родилась».
— Как тебя назову я?
«Если, друг, ты мне рад,
Радостью я бы звалась,
Ради тебя существуя».
Пусть ей два дня,
Мне Радость — родня;
Так ее и зову я.
С нею и впредь
Буду я петь,
Радостно торжествуя.
Дитя-радость
Перевод С. Степанова
— Мне имя дай —
Ведь мне всего два дня!
— Как же назвать, я гадаю?
— В жизнь я пришла,
Радость нашла!
Счастья тебе пожелаю!
Дитя мое,
Тебе всего два дня —
Радостью я нарекаю!
Стоя над зыбкой
С нежной улыбкой,
Счастья тебе пожелаю!
A Dream
A Dream
Once a dream did weave a shade
O'er my Angel-guarded bed,
That an emmet lost its way
Where on grass methought I lay.
Troubled, 'wilder'd, and forlorn,
Dark, benighted, travel-worn,
Over many a tangled spray,
All heart-broke I heard her say:
'O, my children! do they cry?
Do they hear their father sigh?
Now they look abroad to see:
Now return and weep for me.'
Pitying, I dropp'd a tear;
But I saw a glow-worm near,
Who replied: 'What wailing wight
Calls the watchman of the night?
'I am set to light the ground,
While the beetle goes his round:
Follow now the beetle's hum;
Little wanderer, hie thee home.'
Сон
Перевод В. Топорова
В изголовье Ангел встал,
А во сне я увидал,
Что лежу на травке я
И гляжу на муравья.
А несчастный муравей,
Как в лесу, бредет в траве,
Жалок, мал и одинок.
Вот что, плача, он изрек:
«Дети! ищете ль отца,
Окликая без конца?
Ах! оставьте поиск свой.
Сироты, пора домой!..»
Я заплакал: вот бедняк.
Вдруг, смотрю, спешит светляк,
Молвя: «Хватит! это мы!
Кто тревожит Стража тьмы?
Я Светляк, со мною Жук,
Я есмь свет, а он есть звук,
Поспеши на звук и свет —
Охраним тебя от бед.
Сон
Перевод С. Степанова
Спал я, окруженный тьмою —
Ангел вился надо мною...
Я лежу в траве, а в ней
Заблудился Муравей.
Мраком он окутан темным —
Страшно быть в ночи бездомным!
Он идти уже не мог
И в корнях корявых лег.
«Видно, не дойду до дому!
Дети по лесу глухому
Тщетно кликают меня —
Но во мраке ни огня...»
И залился я слезами...
Вижу — Светлячок над нами
Засветился и сказал:
«Кто ночного стража звал?!
Я — Огонь в Ночи Горящий,
И со мною Жук Жужжащий —
Полетим над головой.
Поспеши-ка ты домой!»
On Another's Sorrow
On Another's Sorrow
Can I see another's woe,
And not be in sorrow too?
Can I see another's grief,
And not seek for kind relief?
Can I see a falling tear,
And not feel my sorrow's share?
Can a father see his child
Weep, nor be with sorrow fill'd?
Can a mother sit and hear
An infant groan, an infant fear?
No, no! never can it be!
Never, never can it be!
And can He who smiles on all
Hear the wren with sorrows small,
Hear the small bird's grief and care,
Hear the woes that infants bear,
And not sit beside the nest,
Pouring pity in their breast;
And not sit the cradle near,
Weeping tear on infant's tear;
And not sit both night and day,
Wiping all our tears away?
O, no! never can it be!
Never, never can it be!
He doth give His joy to all;
He becomes an infant small;
He becomes a man of woe;
He doth feel the sorrow too.
Think not thou canst sigh a sigh,
And thy Maker is not by;
Think not thou canst weep a tear,
And thy Maker is not near.
O! He gives to us His joy
That our grief He may destroy;
Till our grief is fled and gone
He doth sit by us and moan.
О скорби ближнего
Перевод С. Маршака
Разве ближних вам не жаль,
Если их гнетет печаль?
Зная ближнего мученья,
Кто не ищет облегченья?
Можно ль, видя слез ручьи,
Не прибавить к ним свои?
И кого из вас не тронет,
Если сын ваш тяжко стонет?
И какая может мать
Вместе с крошкой не страдать?
Нет, нет, никогда,
Ни за что и никогда!
Как же Тот, Кто всем Отец,
Видит скорбь твою, птенец?
Как всевидящий и чуткий
Может слышать стон малютки
И не быть вблизи гнезда,
Где тревога и нужда,
И не быть у той кроватки,
Где ребенок в лихорадке?
Не сидеть с ним день и ночь.
Не давая изнемочь?
Нет, нет, никогда,
Ни за что и никогда!
Он дает отраду нам,
Он младенцем был и Сам,
Сам изведал Он печаль,
И Ему страдальцев жаль.
Разве слабый детский стон
С высоты не слышит Он?
Разве каждый вздох людской
Не встречает Он с тоской?
Он стремится нам помочь,
Наши скорби гонит прочь.
А пока их не прогонит,
Он и Сам от скорби стонет.
О скорби ближнего
Перевод С. Степанова
Если горе у других —
Как не мучиться за них?
Если ближнему невмочь —
Как же можно не помочь?
Как на страждущих смотреть
И при этом не скорбеть?
Как отцу при детском плаче
Не пролить слезы горячей?
И какая может мать
Плачу чада не внимать?
Нет! Такому не бывать!
Никогда не бывать!
Как Тому, Кто всем Отец,
Видеть, что в беде птенец,
Видеть, как дитя страдает,
Слышать, как оно рыдает,
И не подойти к гнезду,
И не отвести беду,
И не быть все время рядом,
И не плакать вместе с чадом,
В изголовье не стоять,
Горьких слез не отирать?
Нет! Такому не бывать!
Никогда не бывать!
Как дитя, Он тих и мил —
Он пришел и всех простил;
Он изведал горе Сам —
Потому снисходит к нам.
Если ты грустишь порою —
Знай: Творец грустит с тобою.
Если плачешь, удручен —
Знай: с тобою плачет Он.
Радость Он несет с Собою,
Бьется с нашею бедою.
И покуда всех не спас —
Он страдает подле нас.
Горе другого
Перевод В. Микушевича
Если ближний мой гоним,
Неужели я не с ним?
Разве я не помогу
Другу в горе и врагу?
Кто при виде слез чужих
Осушить не хочет их?
И отец не пособит
Сыну средь земных обид?
Неужели детский крик
Матери в душу не проник?
Так не может быть вовек.
Бог с тобою, человек!
Или, может быть, Он Сам,
Улыбнувшись небесам,
Не желает знать гнезда,
Где дрожит птенец дрозда?
Или Бог средь ясных звезд
Не желает видеть гнезд,
Может нами пренебречь,
Колыбелей не стеречь,
Детских слез не утирать,
Состраданье утерять?
Так не может быть вовек.
Бог с тобою, человек!
Радость Он дарует всем,
Даже тем, кто глух и нем;
Он рождался сам на свет
Среди радостей и бед.
Лишь послышится твой вздох,
Твердо знай: тебе Сам Бог
Слезы будет утирать,
Чтоб тебя не утерять.
Радость Бог нам даровал,
Чтобы ты торжествовал;
Если ты гоним судьбой,
Бог печалится с тобой.
Songs of Experience
Песни Познания
Introduction
Introduction
Hear the voice of the Bard!
Who present, past, and future, sees;
Whose ears have heard
The Holy Word
That walk'd among the ancient trees,
Calling the lapsed soul,
And weeping in the evening dew;
That might control
The starry pole,
And fallen, fallen light renew!
'O Earth, О Earth, return!
Arise from out the dewy grass;
Night is worn,
And the morn
Rises from the slumberous mass.
'Turn away no more;
Why wilt thou turn away.
The starry floor,
The wat'ry shore,
Is giv'n thee till the break of day.'
Вступление
Перевод В. Топорова
Слушайте голос Певца!
Песня его разбудит
Ваши сердца
Словом Творца —
Слово было, и есть, и будет.
Заблудшие души Оно зовет,
Вопия над росой вечерней,
А черн небосвод —
Вновь звезды зажжет,
Мир вырвет из тьмы дочерней!
«Вернись, о Земля Светла,
Мрак отряхая росный!
Ночь дряхла,
Рассветная мгла
Брезжит в трясине косной.
Не исчезай никогда!
Что тебе здесь неймется?
В небе звезда,
В море вода —
Мало ль чего найдется».
Вступление
Перевод С. Степанова
Слушай Барда Глас!
Все времена прозрев,
Он слышал не раз
Священный Наказ
Слова, что шло меж дерев.
Падших оно зовет,
Плачет вечерней росой;
Верша с высот
Созвездий ход,
Светоч зажжет над тьмой!
Воротись, о Земля, скорей!
Восстань от росных трав!
Рассвет сильней
Ночных Теней —
Он грядет, от сна восстав!
Слово тебя зовет!
Слушай, слушай меня!
А звездный свод
И берег вод
Исчезнут с приходом Дня!
Earth's Answer
Earth's Answer
Earth rais'd up her head
From the darkness dread and drear.
Her light fled,
Stony dread!
And her locks cover'd with grey despair.
'Prison'd on wat'ry shore,
Starry Jealousy does keep my den:
Cold and hoar,
Weeping o'er,
I hear the Father of the Ancient Men.
'Selfish Father of Men!
Cruel, jealous, selfish Fear!
Can delight,
Chain'd in night,
The virgins of youth and morning bear?
'Does spring hide its joy
When buds and blossoms grow?
Does the sower
Sow by night,
Or the ploughman in darkness plough?
'Break this heavy chain
That does freeze my bones around.
Selfish! vain!
Eternal bane!
That free Love with bondage bound.'
Ответ Земли.
Перевод В. Топорова
Но тяжело во мрак
Смотрит Земля слепая.
Свет иссяк!
Камень и прах!
В горе склонилась глава седая.
«Море меня сдавило.
Зависть звезд извела;
Как могила,
Мне тело изрыла
Ярость Отца Мирового Зла.
Низкий себялюбец Творец!
Злобный завистник Страх!
Утру обещанная,
Обесчещена,
Стонет на дыбе Невинность в цепях!
Вешнему ветру нельзя не веять,
Почкам — не набухать.
Может ли сеятель
Ночью сеять,
Пахарь — во тьме пахать?
Холод звездных оков ледяной
Кости мои пронзил.
Страшный! злой!
Любуясь собой,
Радость и рабство ты слил».
Ответ Земли.
Перевод С. Степанова
Земля ответила, в слезах
Привстав с ледяной постели, —
Лишь тьма и страх
В ее очах,
И волосы поседели.
«Я в берегах заточена —
Звезды мой сон сторожат;
А я, бледна
И холодна,
Творцу внимаю, дрожа.
Самовлюбленный Творец!
О стражник жестокий, Страх!
Меркнут в ночи
Света лучи —
Юность не может цвести в кандалах
Разве цветам и бутонам весне
Радоваться запрещено?
Разве зерно
Сеют в ночи?
Кто ж пашет, когда темно?
Приди, освободитель!
В жилах моих стынет кровь!
Вечный Учитель —
Вечный Мучитель! —
Цепями сковал Любовь!»
The Clod and the Pebble
The Clod and the Pebble
'Love seeketh not itself to please,
Nor for itself hath any care,
But for another gives its ease,
And builds a Heaven in Hell's despair.
So sung a little Clod of Clay,
Trodden with the cattle's feet,
But a Pebble of the brook
Warbled out these metres meet:
'Love seeketh only Self to please,
To bind another to its delight,
Joys in another's loss of ease,
And builds a Hell in Heaven's despite.
Ком Земли и Камень.
Перевод В. Топорова
— Не себялюбица Любовь:
Готова претерпеть беду,
Пролить слезу, порою кровь...
С любовью счастье — и в аду! —
Так пел беспечный Ком Земли.
Вдруг — Лошадь. и копытом — трах!
И Камень, притаясь в пыли,
Передразнил в таких стихах:
— Нет, себялюбица Любовь:
Готовит всем беду свою —
Те слезы льют, порою — кровь...
С любовью — горе и в раю!
Ком Глины и Камень.
Перевод С. Степанова
«Любовь прекрасна и скромна,
Корысти ей не надо;
За нас в огонь пойдет она —
с ней Рай и в бездне Ада!» —
Так пел Ком Глины в колее,
Попавший под копыто.
На это Камень из ручья
Ответил ядовито:
«Любовь корыстна и жадна!
Покоя нас лишая,
Все под себя гребет она —
с ней Ад и в кущах Рая!»
Holy Thursday
Holy Thursday
Is this a holy thing to see
In a rich and fruitful land,
Babes reduc'd to misery,
Fed with cold and usurious hand?
Is that trembling cry a song?
Can it be a song of joy?
And so many children poor?
It is a land of poverty!
And their sun does never shine,
And their fields are bleak and bare,
And their ways are fill'd with thorns:
It is eternal winter there.
For where'er the sun does shine,
And where'er the rain does fall,
Babe can never hunger there,
Nor poverty the mind appal.
Святой четверг.
Перевод В. Топорова
Святость — это не про вас.
Ваша милостыня — срам.
Взгляд голодных детских глаз
Приговор выносит вам.
Или плач звенит, как песнь?
Или плачут не всерьез?
Или бедность, как болезнь, —
Проходящая от слез?
Что за нищая страна!
Круглый год стоит зима,
Целый день — ночная тьма,
Нива тощая черна.
Ибо солнцем и дождем
Тот лишь край одарен, где
Детям голод незнаком
И — нет нужды в низкой мзде.
Святой четверг.
Перевод С. Маршака
Чем этот день весенний свят,
Когда цветущая страна
Худых, оборванных ребят,
Живущих впроголодь, полна?
Что это — песня или стон
Несется к небу, трепеща?
Голодный плач со всех сторон.
О, как страна моя нища!
Видно, сутки напролет
Здесь царит ночная тьма,
Никогда не тает лед,
Не кончается зима.
Где сияет солнца свет,
Где роса поит цветы, —
Там детей голодных нет,
Нет угрюмой нищеты.
Святой четверг.
Перевод С. Степанова
Благое ль дело на земле
Богатой, плодородной
Смотреть, как детям подает
Богач с душой холодной?
Не славу взносит этот хор
Не с радости поющих —
Здесь тыщи маленьких сирот!
Здесь Царство Вопиющих!
Здесь солнца луч не светит им,
Здесь их терзает голод,
Здесь тропы терниев полны
И вечен лютый холод.
А где земля под солнышком
И дождиком полита,
Дитя не может голодать
И Нищета забыта!
*Святой четверг.
Перевод В. Микушевича
Кто скажет, что земля свята,
Когда, сгноив хлеба вокруг,
Детей терзает нищета,
И кормит скаредность из рук?
Разве песня — это плач
Или песня — скорбный стон?
Сколько бедных здесь детей!
Нищие со всех сторон.
Солнца нет на небесах,
Нет ни света, ни тепла.
Только блеклые поля,
Вечная зима пришла.
Где солнце светит в небесах,
Где благодатный дождь идет,
Там детям голод не грозит,
А взрослым там неведом гнет.
The Little Girl Lost
The Little Girl Lost
In futurity
I prophetic see
That the earth from sleep
(Grave the sentence deep)
Shall arise and seek
For her Maker meek;
And the desert wild
Become a garden mild.
In the southern clime,
Where the summer's prime
Never fades away,
Lovely Lyca lay.
Seven summers old
Lovely Lyca told;
She had wander'd long
Hearing wild birds' song.
'Sweet sleep, come to me
Underneath this tree.
Do father, mother, weep?
Where can Lyca sleep?
'Lost in desert wild
Is your little child.
How can Lyca sleep
If her mother weep?
'If her heart does ache
Then let Lyca wake;
If my mother sleep,
Lyca shall not weep
'Frowning, frowning night,
O'er this desert bright,
Let thy moon arise
While I close my eyes.'
Sleeping Lyca lay
While the beasts of prey,
Come from caverns deep,
View'd the maid asleep.
The kingly lion stood,
And the virgin view'd,
Then he gambol'd round
O'er the hallow'd ground.
Leopards, tigers, play
Round her as she lay,
While the lion old
Bow'd his mane of gold
And her bosom lick,
And upon her neck
From his eyes of flame
Ruby tears there came;
While the lioness
Loos'd her slender dress,
And naked they convey'd
To caves the sleeping maid.
Заблудившаяся дочь.
Перевод С. Степанова
Чтоб не забывали,
Выбей на скрижали:
«Придут времена
Сбросить путы сна —
И Земля очнется
И к Творцу вернется,
И пустыня канет —
Чудным садом станет!»
Там, где вечно лето
И земля согрета,
Девочка лежала —
Вот что вспоминала:
По лесу без края,
Пенью птиц внимая,
Долго Лика шла —
Отдохнуть легла.
Мне бы спать и спать!
Но отец и мать
Плачут день и ночь:
«Где ты, наша дочь?!»
Ах, несчастье с Ликой
Бродит в чаще дикой
И не может спать —
Слышит: плачет мать!
Слыша эти крики,
Не забыться Лике;
А затихнет мать —
Можно Лике спать.
Прогони же, Ночь,
С неба тучи прочь!
Высвети луну —
Я тогда усну.
Лес вокруг шумит —
Лика крепко спит;
Тихо вышли звери,
Жившие в пещере:
Вышел лев могучий
С гривою дремучей,
Обошел степенно —
Спящая священна!
Вкруг играли игры
Леопарды, тигры;
Лев, над Ликой стоя,
Гривой золотою
Клонится все ниже,
Нежно Лику лижет —
Слезы, как рубины,
Катятся на глины.
Львица пожалела —
Спящую раздела;
И укрыли звери
Девочку в пещере.
Заблудшая дочь.
Перевод В. Микушевича
Днесь провижу я:
Сон стряхнет земля
(В глубине души
Это запиши),
Чтобы наконец
Найден был Творец
И в пустыне сад
После всех утрат.
В дальней той стране,
Где нет конца весне,
Девочка лежит
Лет семи на вид.
Лика долго шла.
Птицам нет числа.
Голоса в глуши
Дивно хороши.
«Слышу в тишине:
Плачут обо мне
И отец и мать.
Как мне задремать?
Наступила ночь.
В пустыне ваша дочь.
Разве можно спать,
Если плачет мать?
Лике не до сна,
Если мать грустна.
Если дремлет мать,
Можно мне поспать.
Сумрачная ночь!
Лике спать невмочь.
Глядя на луну,
Я глаза сомкну».
К ней приходит сон,
И со всех сторон
Собралось над ней
Множество зверей.
Старый пляшет лев,
Лику разглядев,
Лес ликует весь:
Место свято здесь.
И вокруг нее
Кроткое зверье,
Так что лев-старик
Перед ней поник.
Он лизал ее,
Он лобзал ее.
Алая слеза
Зверю жжет глаза.
В умиленье лев.
Девочку раздев,
Львица в темный грот
Спящую берет.
The Little Girl Found
The Little Girl Found
All the night in woe
Lyca's parents go
Over valleys deep,
While the deserts weep.
Tired and woe-begone,
Hoarse with making moan,
Arm in arm seven days
They trac'd the desert ways.
Seven nights they sleep
Among shadows deep,
And dream they see their child
Starv'd in desert wild.
Pale, thro' pathless ways
The fancied image strays
Famish'd, weeping, weak,
With hollow piteous shriek.
Rising from unrest,
The trembling woman prest
With feet of weary woe:
She could no further go.
In his arms he bore
Her, arm'd with sorrow sore;
Till before their way
A couching lion lay.
Turning back was vain:
Soon his heavy mane
Bore them to the ground.
Then he stalk'd around,
Smelling to his prey;
But their fears allay
When he licks their hands,
And silent by them stands.
They look upon his eyes
Fill'd with deep surprise;
And wondering behold
A spirit arm'd in gold.
On his head a crown;
On his shoulders down
Flow'd his golden hair.
Gone was all their care.
'Follow me,' he said;
'Weep not for the maid;
In my palace deep
Lyca lies asleep.'
Then they followed
Where the vision led,
And saw their sleeping child
Among tigers wild.
To this day they dwell
In a lonely dell;
Nor fear the wolfish howl
Nor the lions' growl.
Обретенная дочь.
Перевод С. Степанова
Мать с отцом всю ночь
Тщетно ищут дочь —
Эхо, плачу вторя,
Делит с ними горе.
Так семь дней идут,
Девочку зовут
И вздыхают тяжко:
«Где она, бедняжка?!»
Спали семь ночей
Средь глухих теней;
В страшном сне им снилось:
«Лика заблудилась —
В чаще, без дороги,
Оцарапав ноги,
Бродит дни и ночи —
Выплакала очи!»
Сон лишь муки множит
Мать идти не может.
Но, ее жалея,
Стал отец сильнее —
И без долгих слез
Сам е,е понес.
Вдруг из тьмы дремучей
Вышел лев могучий!
Пали мать с отцом
Перед страшным львом...
Ноздри раздувая,
Гривой потрясая,
Лев обходит кругом
Скованных испугом
И, склонившись ниже,
Ласково их лижет.
И глазам не веря,
Мать с отцом не зверя