Сюрприз удался! Капитан встал на якорь у необитаемого берега, где-то у Балеарских островов. На белом песчаном пляже был накрыт роскошный стол, члены команды, «вооружившись» гитарой и маракасами, исполнили в честь именинника несколько зажигательных мелодий. Освещение обеспечивалось воткнутыми в землю факелами. Еда и вправду была просто изумительна. Фантазия господина Сантини превзошла все наши ожидания. Стол ломился от угощений, причем на нем представлена была не только морская фауна всех видов, но и запеченные перепела. Где он их взял?! И шашлык, настоящий, приготовленный тут же, на костре. Именинный пирог с семнадцатью свечками, мороженое, птифуры, украшенные фруктами, и еще куча всякой всячины. И, конечно же, шампанское!
Мы сидели посреди пустынного пляжа за накрытым крахмальной белой скатертью столом. Вокруг, колеблемые теплым морским ветром, полыхали факелы, над нами на фоне усыпанного яркими звездами неба качались макушки пальм. Играла музыка. Шумело, накатывая на берег, море. На душе было легко, весело, беззаботно. Такая беззаботность обычно свойственна только очень молодым людям, для которых еще нет ничего невозможного, все их мечты и планы должны обязательно осуществиться.
Поднятые с места этим волшебным ощущением легкости, мы вскоре встали из-за стола и закружились в диком зажигательном танце, который, возможно, напоминал со стороны пляску святого Витта. Но нам было все равно. Мы веселились вовсю. Мужики достали откуда-то из корзины петарды, и небо окрасилось праздничным салютом в честь одуревшего от счастья именинника. Члены команды тактично оставили нас предаваться буйному веселью. Усталость мы ощутили, только когда небо утратило свою чернильную синеву. Догорела последняя запущенная в бледнеющее небо ракета. Усталые и счастливые, мы побрели к кромке прибоя, вяло размахивая руками и подавая знаки, чтобы кто-нибудь пришел за нами на шлюпке и доставил на яхту, в наши уютные, мягкие кроватки.
|
|
– Странно, а где яхта? – спросил Денис каким-то вяло-удивленным голосом.
– Да вон она, – ответил Василий, показывая куда-то в пустоту.
– Где? – не увидела я ничего в голубевшем пространстве перед нами.
– Елки, а где она? – удивился, в свою очередь, муж.
Мы завертели головами в разные стороны.
– Может, она из-за отлива подальше отошла? – предположил Павел.
– Какой отлив? Сейчас, наоборот, прилив, – веско заметил именинник.
– Ну, из-за прилива.
– Да сейчас придет, куда она денется? Позвоните им, и всего делов, – распорядилась Вероника.
Все молча переглянулись.
– Что, ни у кого мобильника с собой нет? Молодцы! – начал заводиться мой муженек.
– А твой-то где? – внесла я свою лепту в разгорающийся скандал.
– Привыкли все на меня валить! А сами не могли об этом подумать?
– У меня, кажется, есть, – тихо прошелестела Анечка, доставая мобильник.
– Ну, слава богу! Нашелся один нормальный человек, с головой! Давай сюда, – Василий взял у дочери телефон и потыкал пальцем в кнопки, – пять, тринадцать… или семнадцать?
– Что – семнадцать?
– Ну, номер какой? – нетерпеливо переспросил у нас Василий.
– Понятия не имею, – пожала я плечами.
– У меня был в мобильнике записан, – вставила Вероника.
– У меня тоже, – ответил Денис.
Павел только молча кивнул.
– А у тебя что, не записан? – обратился папочка с перекошенным лицом к любимому чаду.
|
|
– А мне не было нужно, – испуганно пролепетала Анечка, прячась за спину брата.
– Идиоты! И что же мы теперь будем делать? – злобно сверкая глазками, проревел Вася.
– Ты босс, тебе решать, – ляпнула я, не подумав.
Реакция последовала незамедлительно. Нам тут же объяснили, всем вместе взятым и каждому в отдельности, что именно мы собою представляем, с подробным описанием всех наших «достоинств». Далее последовали ответные речи, причем ругались уже все со всеми. Поскольку виновных в этой ситуации найти было все равно невозможно, а ор стоял такой, что уши закладывало, я отошла в сторонку, села на песочек и задумалась.
А яхта-то, кажется, не придет! Почему нас бросили, непонятно. Понятно только, что бросили. Интересно, они давно это решили или спонтанно? А вдруг какое-нибудь судно подало сигнал бедствия и наша яхта оказалась ближайшей к месту катастрофы? Сейчас они быстренько туда сплавают, или сходят, как говорят морские волки, помогут пострадавшим и вернутся за нами? Чушь! Нас просто кинули. В прямом и переносном смысле слова. Интересно, где мы хоть находимся-то. Приплыли мы ночью, ничего не было видно… Далеко тут до ближайшего селения?
Солнце уже выплыло из-за горизонта, осветив все сущее теплыми ласковыми лучами. Искрящиеся золотыми вспышками волны уходили вдаль, до самого края лазоревого неба. Вправо и влево простиралась полоса белого песка. Позади шумели верхушки пальм и более мелкой растительности. Ни людей, ни строений, ни судов видно не было.
Приплыли!
Рядом со мной плюхнулась на песок надувшаяся Вероника.
|
|
– Ну что, вспомнили номер? – спросила я.
– Нет.
– Что делать решили?
– Ждать, пока они сами явятся за нами.
– Понятно. – Я встала и побрела к покрасневшему от раздражения мужу. – Вась, солнце встает, надо бы какой-то навес сделать, иначе сгорим. Вон, хоть из скатерти.
– Ну, только появитесь, голубчики, я с вас семь шкур спущу! Вы меня надолго запомните! Нашли идиота!
– Вася. Они не явятся.
– Что значит – не явятся?
– Ты что, еще не понял? Они свалили! Так что давай как-то устраиваться здесь. Надо убрать продукты с солнца, сделать навес и отправляться на разведку. Мы даже не знаем, где мы находимся.
Василий смотрел на меня, бессмысленно хлопая глазами.
– Что тебе непонятно?
Доходило до него довольно-таки долго.
– Как – свалили?! – разродился он минут через пять.
– Элементарно. Завели двигатель – и тю-тю.
– А мы?!
– А мы здесь остались.
– И когда нас заберут?
– А это – как богу угодно. Надеюсь, раньше, чем Робинзона Крузо.
– Ты что, озверела?! Нам что, всю жизнь тут сидеть?!
– Не знаю. Может, где-нибудь люди живут? Найдем их и выберемся отсюда. В конце концов, это Средиземное море, а не Атлантический океан.
– Ты это… ты серьезно?!
– А ты думаешь, я шучу?
– Похоже, нет, – наконец-то пришел в себя муж. – Так, ладно… Надо осмотреть все, что мы имеем.
Я двинулась к столу. Накрытый на шесть персон стол выглядел неаппетитно. Недоеденная еда, огрызки и объедки. Грязные тарелки, пустые бутылки. Одной тут не справиться.
– Вероника, Аня! Идите сюда.
Вяло поднявшись, без всякого энтузиазма они поплелись ко мне.
– Девочки, надо сгрести весь мусор в одно место. Лучше всего вырыть небольшую ямку, – осенило меня. – Чтобы он не вонял, когда начнет гнить. И помыть тарелки, а я соберу еду.
– Зачем? – посмотрела на меня Вероника, как на идиотку. – Яхта придет, и эти гады сами все уберут.
– Детка, ты только не пугайся, но яхта не придет.
– Что значит – не придет?
– Ну, как тебе сказать… нас бросили.
– Что, совсем?!
– Думаю, да.
– Мам! Мы все тут умрем?! – завизжала моя дочь.
– Нет, конечно. Что за глупости? Сейчас мы здесь обустроимся, и мужчины отправятся обследовать остров.
– А нас найдут? – робко спросила Аня.
– Ну конечно! Нас будут искать. Твоя мама, мои родители, наши соседи – куча народу знает, что мы поплыли на яхте. Если мы задержимся с возвращением, они станут волноваться и начнут нас искать, – понесла я всякую чушь.
Шансов, что нас будут искать, имелось немного. Если нас и хватятся, то очень не скоро. И потом, куда могут обратиться мои родители – в милицию, что ли? Вся надежда на Наташку и Анину маму. Кстати!
– Ань, где твой телефон?
– У папы.
– Вася!
– Тетя Юля, пока мы пытались позвонить на яхту, аккумулятор сел.
– Идиоты! – в сердцах выпалила я.
Анечка сразу сжалась.
– Да нет, детка, это я не о тебе… – вздохнула я.
Поняв, что ругать ее не будут, девушка принялась вяло сгребать в тарелку остатки пиршества. Вероника собирала в корзину фрукты, я – оставшийся нетронутым шашлык, двух перепелов и копчености. Остатки рыбы, суфле, салат и торт лучше доесть прямо сейчас. Из напитков оставалось две бутылки белого вина, пятилитровая канистра воды, полкувшина сока, недопитая бутылка шампанского – и все. Воду надо экономить.
– Друзья мои, – обратилась я ко всем, – есть предложение – позавтракать, а потом мужчины разделятся и обследуют остров. Василий пойдет по берегу в одну сторону, а ребята – в другую. Только далеко не забредайте, чтобы мы не волновались.
Трапеза наша была печальной. Каждый выбрал тарелку почище, положил себе еды и отошел подальше от остальных. Странная реакция: вместо того чтобы сбиться в кучу перед лицом невзгод, сплотить, так сказать, ряды, каждый предпочел страдать в одиночку.
Иногда в детстве я представляла, как меня вместе с кем-нибудь – или совсем одну – выбрасывает на необитаемый остров, такой, как этот: с пальмами, расположенный посреди теплого моря. Как я мужественно борюсь за выживание и в конце концов обустраиваюсь так чудесно, что мне даже уезжать оттуда не хочется. В более зрелом возрасте я тоже мечтала очутиться на необитаемом острове, но уже по другим причинам. Когда собственное семейство доведет вас до отчаяния, и необитаемый остров покажется раем! Но всерьез я такого поворота событий не ожидала.
Надо вспомнить, что я делала, когда попадала в такую ситуацию в мечтах. Во-первых, найти воду. Она всегда оказывалась где-то в глубине острова. Во-вторых, построить жилище. В-третьих, научиться добывать пищу. Вроде все.
Я окинула взглядом свою команду. Для мужчин занятие я уже придумала. Пока их не будет, мы займемся сооружением шалаша. Хвала Всевышнему, у нас есть пара приличных ножей для разделки мяса. Можно настрогать веток.
– Ну что, наелись? Пора за дело.
Молчаливые взгляды исподлобья были мне ответом.
– Я что-то не пойму, вы выбираться отсюда собираетесь? Тогда вставайте и отправляйтесь на поиски людей. Марш! Марш! Только головы от солнца прикройте.
Недовольно кряхтя, представители сильной половины рода человеческого подняли с песка задницы, прикрыли головы столовыми салфетками и отправились на поиски любых признаков цивилизации.
– Только не потеряйтесь! – крикнула я им вслед. Не хватало еще их искать потом.
Девчонки уныло сидели на песке и никакой жажды деятельности не демонстрировали.
– Ну, красавицы, за дело! – Ноль реакции. – Девчонки, давайте уберем продукты с солнца, быстренько, и попробуем построить шалаш!
– Зачем? Сейчас мужики вернутся и кого-нибудь за нами приведут.
– Не будем же мы целый день на солнце сидеть, мы же сгорим.
– Ладно, сейчас натянем скатерть на шесты от факелов и уляжемся под ней, как под тентом. Анька, вставай, поможешь мне!
Обе девицы без всякого энтузиазма выдернули из песка все шесть факелов – они были примерно мне по грудь высотой – и воткнули их подальше от прибоя, поближе к пальмам.
– Мам, скатерть дай.
Я аккуратно сняла со стола скатерть, и они кое-как привязали ее к четырем факелам за уголки.
– Нож дай, – скомандовала моя дочь. Получив требуемое, она проткнула ножом дырки в ткани, продела туда салфетки, к счастью, они были не бумажными, а льняными, и привязала скатерть к последним двум факелам. После чего девчонки заползли под навес и больше ничего делать, похоже, не собирались.
Ладно. Ну вас! Я вырыла ложкой две ямы в песке. Одну для мусора – сложила туда объедки и закопала, чтобы не воняли, другую, побольше, в тени пальм – для хранения оставшихся продуктов. Песок на дне ямы был влажным и прохладным. Авось не испортятся. Не холодильник, конечно, но выбирать-то нам не из чего. Посмотрев на уныло лежавших под прикрытием скатерти девчонок, я решила их пока что не трогать. А вдруг нас и вправду еще сегодня спасут, а я просто сею панику? Присев в тени зарослей на песочек, я попыталась расслабиться. В конце концов, отчего я психую? Мы сидим, можно сказать, посреди Европы! До Испании рукой подать, в море кишат различные суда, мы к вечеру уже будем вспоминать это приключение и смеяться. А яхту Василий как-нибудь найдет. В крайнем случае, получит страховку. Я окончательно расслабилась.
До чего удивительна жизнь! Сколько раз мечтать о необитаемом острове, думая, что никогда не попадешь в такое место, и вот тебе, пожалуйста! Я воодушевленно огляделась по сторонам. Истинный тропический рай! Сверкающее россыпью драгоценностей на солнце море слепило глаза, жаль, что я не взяла очки от солнца, но с другой стороны, зачем они мне были нужны ночью? По переливавшейся на солнце морской глади уходили за горизонт бирюзово-изумрудные волны, белый мелкий песок обжигал босые пятки, а за спиной колыхалась под дуновениями ласкового зефира тропическая зелень, увенчанная верхушками пальм. Наполнившись до краев души этой красотой и восторгом от непредсказуемости бытия, я вскочила и с радостным воплем понеслась к морю. Плескаясь в ласковых соленых волнах, ныряя и бултыхаясь, как ребенок, я окончательно рассталась со всеми тревогами и вышла на берег, сияя улыбками, полная надежд и оптимизма. Девчонки моей радости отнюдь не разделяли. Они по-прежнему кисли под скатертью.
– Эй, вы, сонные тетери! Поднимайтесь! Пошли на разведку! Посмотрим, что там, в зарослях.
– Я брата подожду, – промямлила Аня.
– Я тоже, – пробубнила Вероника.
– Ну и ладно. Пойду одна.
Я обула шлепанцы, намотала на голову свою майку и пошла в глубь острова. Кроме пальм, здесь рос еще какой-то кустарник трех или четырех видов. Самые высокие растения чем-то напоминали нашу иву. Главное, чтобы здесь не было ядовитых насекомых. А если здесь есть змеи? Со стыдом признаюсь, что я полный профан в географии. Я абсолютно не представляю, в каком климатическом поясе мы находимся, что здесь растет и водится. Про тропическую зелень – это я так просто подумала, потому что южные острова у меня всегда ассоциировались с тропиками. Сделав еще пару несмелых шагов, я совсем оробела и решила вернуться на берег. Ну их, эти заросли! Вот найдем местных жителей и спросим у них, можно ли здесь гулять или лучше не стоит.
Глава 5
Остаток дня мы провели, слоняясь по берегу. За весь день тоскливого вглядывания в морские просторы мы только однажды увидели у самого горизонта какой-то корабль. О том, чтобы подать ему какой-то сигнал, и речи не было. Василий с ребятами куда-то запропастились.
– Может, они про нас забыли? Нашли какую-нибудь деревню, наелись там, напились и спать завалились.
– Не говори ерунды. Во-первых, они пошли в разные стороны, а во-вторых, они нас не бросят. В крайнем случае, прислали бы кого-нибудь, – зло огрызнулась я.
Меня тоже не на шутку волновало их долгое отсутствие. Мужчин не было уже часов шесть. Хорошо, что я сообразила выдать им по бутылке воды и по банану с яблоком. Только бы с ними ничего не случилось!
Следующий час я провела, бегая взад-вперед по берегу. Ну куда они провалились?! Ну зачем я их отправила одних?! Надо было самой с ними идти! Надо было тащиться всем вместе, тогда бы никто не потерялся. Вероника тоже поддалась моей панике и последние полчаса металась вместе со мной по кромке прибоя. Хотя ее больше тянуло влево, именно туда отправились Павел с Денисом. Надеюсь, судьба брата ее тоже волнует. Аня по-прежнему сидела, как вареная, и тяжело вздыхала, глядя на песок перед собой. Подобное аморфное бездействие было абсолютно чуждо нашему семейству, а поскольку нервы мои были натянуты до предела, вид этого апатичного создания уже здорово действовал на мою психику.
Вероника, судя по всему, полностью разделяла мои мысли, потому что, в очередной раз пробегая мимо Ани по берегу, она резко выпалила:
– Ну что расселась, как колода? Тебе что, совсем на них наплевать? Люди тут с ума сходят, а эта растеклась, как жаба по песку!
– Нет. Я очень за них волнуюсь, – тихо, ноющим голоском ответила девочка и, сверкнув глазами из-под густых ресниц, добавила таким же тихим голосом: – Не все же, переживая, мечутся взад-вперед, как безголовые курицы!
Однако! А наша мямля, оказывается, зубастая штучка!
Вероника, не ожидавшая такого отпора, лишилась на пару минут дара речи.
– Ах ты, тыква вареная! А сама такой овцой прикидывалась! – Действительно, кто бы мог подумать! – Ах, Павлик, меня обижают! Бедная Анечка, она такая беспомощная, беззащитная, не трогайте малышку! А эта малышка – лживая, двуличная эгоистка, которая думает только о себе! – закончила свою пламенную речь Вероника.
– А ты расскажи об этом моему брату, – ласково посоветовала ей Анечка, мило хлопая глазками и нахально улыбаясь.
Дальнейшее произошло в считаные секунды, я даже с места сдвинуться не успела.
Вероника, кипя праведным гневом, налетела на Аню, та, пискнув, рухнула на песок под тяжестью навалившегося на нее тела. Вероника пыталась влепить обидчице пощечину, но та ловко уворачивалась, тогда она вцепилась несчастной в волосы. Девицы в обнимку покатились по песку, изрыгая взаимные угрозы и шипя, как змеи.
Подумав немного, я набрала в вазу из-под фруктов воды и вылила ее на этот серпентарий. Они тут же вскочили, дико озираясь по сторонам и отряхиваясь.
– Мам, ты что, с ума сошла?! – все еще тяжело дыша, спросила дочь.
– По-моему, вам обеим пора охладиться, – и я указала на море.
Обе драчуньи оглядели себя повнимательнее – все в песке с головы до ног, а уж о прическах лучше вообще не говорить.
Демонстративно отвернувшись друг от друга, они вошли в воду. Да, хорошо, хоть остальные всего этого не видели! Особенно Павел. Он бы за свою тихоню нас всех в клочки порвал. Вообще, если честно, детки Василия мне нравились все меньше. Павел всегда был для меня тайной за семью печатями, я никогда не могла понять, о чем он думает. Все, кроме его гипертрофированной любви к сестре, было покрыто мраком. Но Анечка за последние пять минут открылась мне и вовсе с неожиданной стороны. Правду говорят, что истинная человеческая натура по-настоящему проявляется в критических ситуациях.
Думаю, сейчас, немного поостыв, она уже жалеет о своей недавней вспышке, но сделанного не вернешь.
Где же все-таки наш разведотряд? Когда я уже была полна решимости отправиться на их поиски, не могла только определиться, куда бежать, они наконец-то явились. Все вместе, гурьбой, они вылезли из зарослей.
– Уф! Умираю, жрать хочу, – были первые слова повалившегося под навес Василия.
– Я тоже, – рухнул рядом с ним Денис.
– Анечка, принеси, пожалуйста, водички, – попросил упавший рядом с ними Павел.
Когда все трое были напоены, накормлены и обрели способность вдумчиво изъясняться, мы услышали историю их странствий.
– Обошли весь остров и встретились на другом конце. Ни людей, ни селений! Мертвая зона! Обратно мы пошли напрямик, через остров. Нашли маленький родничок, он километрах в полутора отсюда. Так что от жажды не помрем. Разве что от голода. Сколько еще еды осталось?
– Негусто, – скорбно ответила я. – Семь бананов. Шесть яблок. Ветка винограда. Четыре персика, три апельсина, штук пять абрикосов. Кусок сыра, не знаю, сколько он продержится. Шесть булочек. Конфеты, сахар, соль, а вот торт уже испортился. Мясо, соответственно, тоже. Это все.
– Дня два продержимся. Кажется, на пальмах в глубине острова растут кокосы. Фиг их знает, никогда не интересовался ботаникой. Живности никакой нам не попалось. Змей, к счастью, тоже. Думаю, придется ловить рыбу. Вопрос только – как?
– Острогой.
– Чем?
– Ну, палка такая, раздвоенная на конце, кажется, острога называется.
– Ну ты, мать, даешь! Откуда такие познания?
– Всю жизнь мечтала на необитаемый остров попасть, – мрачно отозвалась я.
– Так, может, это все шутка? – оживилась Анечка. – Вы специально это подстроили? Чтобы в Робинзонов поиграть?
– Нет, детка, такие шутки не в моем стиле.
Прочие члены компании молча сидели на песке, с ненавистью глядя на безбрежные морские просторы.
– Надо бы все же шалаш построить от солнца, все мы под скатертью с трудом помещаемся.
Сама идея обустройства на острове звучала как приговор. Пока мы сидели на песке и доедали остатки провизии, оставалась хоть какая-то иллюзия, что за нами придут через пару часов и, самое позднее, к вечеру мы уже будем на родной яхте, в своих каютах, принимать душ… Процесс строительства укрытия знаменовал собою начало новой, страшной полосы в нашей жизни, которая неизвестно еще, когда закончится. Сколько мы тут просидим, пока хоть одна живая душа спохватится и сообразит начать поиски? Месяц? Год? Дай бог, какой-нибудь корабль поплывет мимо и заберет нас! А если нет? Дальнейшие размышления на эту тему были чреваты отчаянными слезами, поэтому я жестко велела себе «прекратить нюнить» и заняться делом.
– Друзья мои, у нас есть два довольно острых ножа, предлагаю мужчинам пойти в заросли и попробовать срубить жерди для каркаса шалаша. А мы с девчонками наломаем веток для крыши.
Василий взял ножи и попытался изобразить беззаботное веселье:
– Ну что, орлы, за дело?
Орлы с кислыми, унылыми лицами потащились за ним.
Весь вечер мы боролись с растительностью. То ли ножи были туповаты, то ли стволы очень крепкие, но за три часа каторжного труда наши мужчины обработали только две жерди. Мы же, орудуя обычными столовыми приборами, наломали штук пятьдесят довольно густых веток. Лучше всего для наших целей подходили ветки пальм, но маленьких пальмочек на острове было немного, а до больших нам было не дотянуться. Ободрав все доступные нам пальмы, мы взялись за менее подходящие растения.
Когда солнце уже клонилось к закату, мы опять сидели на песке, измотанные, чумазые, голодные.
– Я ноготь сломала, – удрученно поделилась со мною Вероника.
– Ноготь! Тоже мне, несчастье! Я вон как руку ободрал, но не ною, – гордо заявил Денис.
– Где? Покажи сейчас же, – заволновалась я.
– Да не бойся, я уже коньяком ее обработал. Не спирт, конечно, но все равно прижгло.
– Умница! Давайте договоримся: алкоголь используем только в медицинских целях, – постановила я.
– О’кей, – подтвердил Василий.
– Ну что, граждане Робинзоны, давайте костер разводить и размещаться под скатертью.
– Зачем костер, ты что, замерзнуть боишься? – с издевательским смешком поинтересовалась совершенно обнаглевшая Анюта.
– Нет, – в тон ей ответила я. – Я боюсь, что если ночью мимо нас проплывет какое-нибудь судно, нас в темноте случайно не заметят.
Аня заткнулась. Павел, вероятно, чтобы сгладить бестактность сестры, занялся костром.
Василий, оглядев наше хозяйство, недоуменно спросил:
– А зачем нам тесниться под скатертью, вон сколько веток, сейчас мы построим классный навес.
– Да как ты его построишь? – раздраженно спросила я, глядя на скромные результаты их заготовительной деятельности.
– Как, как? Учись, студент! А ну-ка, парни, взяли колья, построим шалаш, как у дедушки Ленина! Видали?
– Нет.
– Ну и фиг с ним. Берите палки, я буду руководить.
Дальнейшее напомнило мне басню «Мартышка и очки». Они ставили колья и так и сяк; несмотря на минимум подручных средств, эти олухи минут сорок провозились впустую, пока озверевший вконец «руководитель» не нашел единственно правильное решение. Утерев пот и прочистив охрипшее от воплей горло, он накинулся на меня:
– Ну, довольна? Ничего умнее не могла придумать, чем строить шалаш из двух палок? Идиотка! Одно слово – баба! Сами ничего сделать не могут, только людей гонять! Ну, что ты пялишься? Давай, покажи нам, как это делается, раз ты такая умная!
Я молча подождала, пока он выкричится и остановится перевести дух, и тогда спокойно сообщила:
– Во-первых, я не просила строить его из двух палок, это твоя идея, во-вторых, его надо строить из восьми, а лучше – из двенадцати кольев, в крайнем случае, можно построить навес под пятью опорами.
– Да сама бы попробовала хоть один ствол срубить, а то расселась, как барыня!
– Хватит орать на маму! – вступилась за меня Вероника. – Мы, между прочим, вон сколько веток наломали! Пока вы там втроем вокруг одной палки прыгали!
– Мы прыгали? Да ты попробуй сама, раз такая умная! – встрял Денис.
– Да я-то попробую! И можешь не сомневаться, вас на помощь не позову! – Вероника схватила нож и рванула в заросли.
– Ну и вали, а мы тут подождем, посмеемся, – зло крикнул ей вслед Денис.
– А ты что сидишь? – с наигранным недоумением поинтересовался Василий. – Это же твоя затея, так покажи нам, дурням, как мастера работают. А то просто так сидеть на пляже все могут!
Тут уже и я озверела.
– Ну ладно! Ты сам напросился! С этой минуты мы сами по себе, вы сами по себе! Посмотрим, кто дольше протянет! Аня, ты с нами? – спросила я ее на всякий случай из женской солидарности.
– Нет, спасибо, я тут побуду.
Ну еще бы! Фря вареная. Я схватила нож и полезла в заросли за Вероникой. Вслед мне понеслись издевки и смешки. Причем к компании этих критиков присоединились и братец с сестрой, наверное, думали, что я их не слышу.
Уговаривая себя не возвращаться назад, чтобы перерезать им глотки, а направить энергию на мирные цели, я накинулась на первый же попавшийся мне на дороге ствол. Он оказался подходящей толщины, к тому же дерево уже почти засохло. Дрова я никогда не рубила и топором орудовать не умею. Но в данном случае я показала себя заправским лесорубом! Пара сильных ударов, в которые я вложила всю бурлившую во мне злобу, – и вот уже ствол наполовину подрублен, затем я уперлась в него обеими руками, и через минуту он лежал на земле. Я отпилила лохмотья коры, которыми он еще держался за пень, и осмотрелась. Рядом орудовала Вероника. Судя по энергии, с которой она накинулась на дерево, ее тоже порядком все достали. Вероника поднажала, и ее дерево тоже упало на землю. Неплохо! Два дерева за пять минут! А эти бездари, тупицы, олухи безрукие, три часа возились! Вдохновленные успехом, мы принялись за следующие деревца.
– Я им сказала, – отдуваясь, сообщила я дочери, – что отныне мы сами по себе, они сами по себе. Пусть устраиваются, как хотят! Когда я уходила, они сидели и ржали над нами, все вместе!
– И Павел?
– И Павел! Они с сестрицей – громче всех!
– Ну ладно! Они еще пожалеют! Сами приползут, когда кушать захочется! – мстительно мечтала Вероника.
– Кстати, завтра еда закончится.
– Вот тут-то и начнется самое интересное, – зловеще прошипела дочурка.
Глава 6
Когда через пятнадцать минут мы вернулись на берег, таща за собой пять срубленных деревьев, никто уже не смеялся.
Не глядя на этих париев, мы с Вероникой принялись молча отрубать от деревьев лишние ветки. Пока мы возились в лесу, если можно так назвать островные заросли, уже совсем стемнело, и костер был очень кстати. Когда два первых дерева были приведены в нужное для строительства состояние, к нам робко подошел Денис.
– Вам помочь?
– Убирайся, предатель! – прошипела я.
– Мам, прости, я был не прав. Вы самые умные, самые лучшие, и я без вас пропаду, – скорбным голосом проскулил хитрый ребенок. – Вероник! Ну, прости, я не специально, ты же знаешь, как я тебя ценю.
Ну, это уж чересчур! Вероника бросила жердь и уставилась на брата.
– Хорошо, хорошо. Просто прости. Искуплю, отслужу, исправлюсь! – выпалил он.
– Ладно, бери нож и приступай. У меня уже спина отваливается.
Поручив перебежчику очистить от веток оставшиеся стволы, мы вытянулись на песке, аппетитно хрумкая яблоками. Еду мы предварительно поделили, положив наши продукты поближе к строившемуся навесу.
Доев яблоко, я забросила огрызок подальше в заросли и легла на песок, положив руки под голову.
Небо было таким черным, а мириады звезд, рассыпанных над моей головой, звали мою душу оставить бренное тело и отправиться в полет по бескрайним просторам Вселенной. Они призывно подмигивали мне то зелеными, то желтыми, то красными огоньками, вот они начали завиваться в сверкающий хоровод, и я вплелась в него такой же яркой сверкающей вспышкой, как и соседние маленькие звездочки.
Проснулась я от чувства дискомфорта. Все тело ломило. Что же это со мной? Я что, заболела? Разлепив наконец глаза, я совсем запуталась. Надо мной было что-то белое и очень низкое. Я что, в гробу?! Но почему в белом? И почему у меня все болит? Покрывшись испариной, я медленно повернула голову влево, и вздох облегчения вырвался из моей груди.
Это надо же, такую дурь придумать! В гробу! Я тихонько, чтобы никого не потревожить, выбралась из-под скатерти. Василий пробубнил что-то во сне и снова затих. Денис с Вероникой спали рядышком, оба – на правом боку, вытянувшись в струнку. Ани и Павла нигде не было.
Потянувшись и размяв затекшие члены, я побрела по берегу. Обтесанные стволы валялись рядом с грудой увядших веток. Костер давно догорел. Кажется, я заснула вчера рядом с итогом наших лесозаготовок. Солнце еще не встало, небо, молочно-белое, радовало глаз своей философской отрешенностью. Почти как дома в белые ночи. Но буквально на моих глазах по небу пошли нехорошие примеси желтого, розового, фиолетового, как будто на еще невысохший акварельный рисунок нерадивый ученик накапал воду с непромытых кистей, и он утратил свою аристократическую сдержанность и превратился в балаганный занавес, украшенный ярким, аляповатым многоцветьем. Из-за горизонта показалось всепобеждающее в своем блеске светило. Ну вот, еще один наполненный до самых краев солнцем день.