Глава 16
– Что теперь? – спросила я у автора всей этой затеи, когда душ был принят и вещи разложены.
– Машину напрокат возьмем.
– Так. А дальше?
– Будем искать виллу.
– Хорошо. А дальше?
– А дальше я тебе голову откушу, если ты не замолчишь! – прорычал муж и потопал в лоджию.
Зазвонил мобильник.
– Алло?
– Ну куда вы пропали?! Вероника уже дяде Коле звонить собралась.
– Да вот, только-только жилье нашли. Как раз намеревались вам позвонить.
– А что, опознание было спонтанным? Вам даже гостиницу не заказали? – хитрым голосом поинтересовался Денис.
– Да нет, – спохватилась я. – Просто мы заблудились.
– Ну-ну! Ладно. У нас все в порядке. Не пропадайте.
– Пока.
Не успела я повесить трубку, как зазвонил Васин телефон.
– Да? – рыкнул все еще кипевший от негодования Ползунов. – А, привет! Где велено, у себя в номере. Что значит – в каком?
Далее последовало раздраженное сопение.
– Знаешь, это я тебе плачу, и отчитываться в том, что я делаю, я перед тобой не намерен, – выкрикнул Василий. – Твои оболтусы настучали!
– Это что, был Торопов?
– Вот именно.
– Они не могли.
– Ага, тогда кто? Интерпол?
Кто? Да уж ясно, кто.
– Колет! Дубина ты несчастная.
– Точно! Стукачка кудрявая. Вернемся, я ей покажу!
– Да, и что ты ей покажешь? За проживание не заплатишь?
– Не знаю, еще не придумал.
– Вась, а ты с Николаем не погорячился? Вдруг он возьмет и бросит это дело?
– Да и наплевать! – никак не мог угомониться сорвавшийся с цепи миллионер-самодур. – Сам справлюсь. Жил без вас столько лет и неплохо справлялся. И дальше как-нибудь проживу! Вставай, пошли машину напрокат брать.
– Знаешь, Вась, ты прав. И что я все лезу? Ты здоровый, умный мужик, сам прекрасно обойдешься. Что я тебе мешаю? Ты иди, занимайся делами. А я лучше, как и положено порядочной жене, приготовлю что-нибудь на ужин.
|
|
Василий замер с открытым ртом. Самому заниматься арендой машины ему явно не улыбалось. Языков он не знал – даже слово «аренда» не выговорил бы, какие-то бумаги оформлять придется, а как? На такой поворот событий он явно не рассчитывал. Но и на попятную идти после такой тирады было невозможно.
Захлопнув рот, он потоптался на одном месте и, ничего не придумав, двинулся к двери.
Я довольно улыбалась, сидя в кресле, повернувшись к нему спиной.
Все это, конечно, очень мило, но что предпримет Торопов после такого хамства со стороны Василия? Предоставит нам самим выпутываться, повысит ставки или сделает вид, что ничего не было?
Зазвонил телефон. Ну вот, Василий уже образумился.
– Алло?
– Юлия Павловна, добрый вечер. – Вспомни об умном человеке, и он тут же появится, подумала я.
– Николай Степанович! Какая приятная неожиданность.
– Рад, что угодил. Как поживаете?
– Благодарю, прекрасно.
– Изволите путешествовать?
– Да вот, решили развеяться.
– Понимаю. Как самочувствие Василия Никаноровича? – Не разговор, а пародия на пьесу дореволюционного периода.
– Спасибо, уже лучше.
– Он далеко?
– Вышел ненадолго.
– Тем лучше. Очень хотелось бы знать, где вы изволите находиться?
– Решили осмотреть Испанию.
– А поточнее?
– Думаю, с моей стороны будет не совсем этично отвечать на этот вопрос.
– А этично будет ответить на вопрос, что вы намерены там делать?
– Искать нашего убийцу.
– Так я и предполагал. Ну, что ж, у меня к вам убедительная просьба. Закончите – вернитесь к Колет и отзвонитесь мне. И еще: сохраните мой номер телефона и запишите номер моего помощника, на всякий случай. Его зовут Виталий Сергеевич. – Он продиктовал номер. – Желаю удачи.
|
|
– Вам того же.
Он отключился.
Гм. И как это понимать? Нас не бросили. Но почему нам не приказали немедленно вернуться? Вариантов два или три. Первый: мы идем по ложному следу. Второй: нас страхуют. Третий: он решил ловить на живца.
Когда Василий пришел домой, ужин был готов, стол накрыт, фрукты художественно разложены в вазе. А я читала «Космо», сидя в лоджии.
– Во! Машина! «Фиат»! – гордо возвестил он, потряхивая ключами.
– Умница! – За четыре часа даже папуас из Новой Гвинеи с этим справился бы. Впрочем, возможно, он справился бы и быстрее.
– Какие планы на завтра? – поинтересовалась я после ужина.
– Надо Гуревича искать.
– Как?
– Не знаю, – честно признался муж. – Может, ты придумаешь? А? – залебезил он.
– Ну что ты. Ты же у нас босс, тебе решать.
– Ну прости, я погорячился.
– А как насчет Николая?
– Да ну его, давай мириться.
– Сначала ты помиришься с ним. Так оскорбить лучшего друга! Тебе не стыдно?
– Может, и стыдно, – отвернулся он. – Я от неожиданности на него накинулся, испугался. Неудобно получилось.
– Вот позвони и объяснись.
– А если он ругаться начнет из-за того, что мы сбежали, и требовать, чтобы вернулись?
– Не начнет, он не дурак.
Через пятнадцать минут, когда примирение старых друзей состоялось, мы вернулись к насущному вопросу: как искать Гуревича?
– Надо позвонить Августо и сказать, что шеф поручил нам подобрать для него дом. Площадью около тысячи квадратных метров, на побережье, причем строго желательно, чтобы соседи были русские.
|
|
– Ты гений!
– А то, – самодовольно усмехнулась я. – Целуйте ножки!
И Василий, встав на четвереньки, обцеловал мне обе ноги, от пальчиков до коленок. Какой он все-таки трогательный!
Глава 17
Легче было бы Майкла Джексона превратить в скандинава, чем заставить Августо работать. Вместо радостного порыва в течение дня нарыть нам штук пять предложений он вяло заявил, что дня через два-три попробует что-то подобрать.
В итоге, после легкого шантажа и всяческих увещеваний, к вечеру он разложил перед нами карту побережья и показал известные ему места проживания российских граждан.
– Но здесь сейчас фактически ничего не продается. Одно, максимум два предложения.
– Ничего, ничего, – бубнил Василий, водя носом по карте и отмечая крестиками нужные места. – Ты вот что, отдохни пару дней. Мы сначала осмотрим окрестности, все сфотографируем, отошлем фотки шефу, а потом тебе отзвонимся. А пока – вот аванс, – он протянул нашему информатору две бумажки в сто евро.
– Нет, нет, – затряс кудрявой головой маленький, толстенький, вечно взмыленный Августо. – Так нельзя! Вот договор с нашим агентством. Вы должны внести аванс в размере не менее тысячи евро. Если мы не сможем для вас ничего подобрать, это будет считаться оплатой наших услуг. Если вы выберете дом, мы возьмем себе процент от сделки.
– Штуку евро?! Он что, спятил?! – повернулся ко мне возмущенный муж. – Нет. Забирай свою карту, я других агентов найму!
После получаса кровопролитных боев они сторговались на пятистах евро. Каждый остался доволен собой.
– Одевайся! – в радостном возбуждении забегал по квартире Василий, ища ключи от машины, – поедем, проведем рекогносцировку на месте.
Объезд указанных районов занял не больше пары часов. Виллы утопали в зелени, надежно охраняемые высокими заборами, дороги петляли среди холмов. Наверняка здесь установлены видеокамеры. Сверяясь с картой, мы осмотрели отмеченные крестиками дома. От всех других они с виду ничем не отличались.
Домой мы прибыли с различным настроем.
– Вась, что мы будем делать дальше? Может, бросим эту затею и вернемся в Ниццу?
– Ну уж нет! Ночью устроим вылазку. Оденемся соответственно, у тебя камуфляж есть?
– Ну, разумеется. Сколько хочешь.
– Отлично, – не понял подвоха муженек. – Залезем на деревья и посмотрим, кто там проживает за этими высокими заборами.
– Какие деревья?! – попыталась я вразумить заигравшегося супруга. – Ты давно на себя в зеркало смотрел?
– А что? – молодцевато выкатив грудь и втянув живот, поскакал к зеркалу бегемотоподобный олигарх. – По-моему, вполне!
– Да какое дерево тебя выдержит? Разве что баобаб. И еще вопрос, как ты на него вскарабкаешься?
– Точно! Как, как? – Он усиленно чесал репу, но, видно, сегодня был его день. – Складная лестница! Сейчас же поеду и куплю! – и он выскочил за дверь.
Посмотрев ему вслед, я молча покрутила пальцем у виска. Добром эта затея не кончится.
Через час Василий вернулся без лестницы.
– Не нашел? – с облегчением спросила я.
– Нашел! Она в багажнике. Жуткий город. Никто по-русски ни слова! Еле магазин отыскал.
– Действительно, жуткое место, – скептически покивала я.
– Так, надо выбрать, в чем идти на дело. – Он с шумом раздвинул дверцы шкафа. – А где твоя форма?
– Солдатская, что ли?
– Ты же говорила, у тебя есть.
Я выразительно постучала кулаком по лбу.
– Ладно, не беда. Подойдут и джинсы. – Он выбросил на диван свои и мои штаны. – У тебя темная футболка есть? Не важно, наденешь мою. – Он побежал в прихожую. – А кроссовки темные есть?
– Нет. Только белые.
– А черная обувь? – заглянул он в комнату.
– Только туфли на шпильке.
– Что же делать? Идея! Мы кроссовки твои выкрасим!
– Чем? – заволновалась я: фонтан его идей затыкаться явно не собирался.
– Да хоть фломастерами. У тебя фломастеры есть? – И, не дожидаясь ответа, он потопал к двери.
Через пятнадцать минут он появился на пороге с пакетом всяческой канцелярской дребедени.
– Вот, я еще краски купил! Попросил такие, которыми все на свете красят, – радостно потряс он пакетом.
– Масляные, что ли?
– Нет, акриловые.
Он плюхнулся на пол в прихожей, взял мою любимую новенькую найковскую кроссовку, открыл баночку краски и… я начала считать до десяти, чтобы погасить назревающее в душе бешенство.
На двух тысячах трехстах семидесяти пяти я встала, оделась, взяла сумку и двинулась к выходу. Василий по-прежнему сидел на полу и самозабвенно возюкал кисточкой по подошве моей кроссовки.
– А подошву зачем красить?
– Чтоб ты пятками не сверкала! – с упоением ответил он.
Я хлопнула дверью. Чашка ароматного кофе с пирожным – я вспомнила о подошве – нет, с двумя пирожными – это то, что мне сейчас крайне необходимо.
В одиннадцать часов вечера мы затормозили у первой намеченной точки. Здесь явно проходила какая-то вечеринка. Куча машин припаркована на обочинах, из-за забора несутся зажигательные латиноамериканские мелодии, небо над виллой просто полыхает пожаром.
– Похоже, сегодня здесь нам делать нечего, – огорчился супруг.
– Почему?
– Да что ты в толпе разглядишь? Нет. Надо ехать дальше.
Соседняя фазенда утопала в полнейшей тьме и тишине.
– Наверное, они к соседям подались, – предположила я.
Проехав три квартала, мы остановились возле умеренно освещенного дома: ни лишнего шума, ни гостей.
– Так, отличненько! – потирая руки, Василий вылез из машины.
Он остановил «Фиат» метрах в десяти от главных ворот, открыл багажник и выудил оттуда лестницу. Осмотревшись, выбрал раскидистый каштан, росший на другой стороне дороги, и начал раздвигать ступенчатую конструкцию.
– Давай, полезай, – радостно замахал мне рукой крошка Тарзан.
– Я?! – обалдела я от неожиданности столь заманчивого предложения. – Нет, я не полезу, я лучше на стреме постою.
– Какой еще стрем? Полезай, говорят. Я за тобой.
– Никуда я не полезу, – попятилась я, – я высоты боюсь.
– Хватит дурочку валять. Недавно по балконам как заправский акробат лазила и на деревья прыгала, а тут, пожалуйста, «я высоты боюсь».
Елки-палки, а ведь и правда.
– Ну, тогда я это проделывала под угрозой смерти, в состоянии тяжелейшего шока. А сейчас не могу, – уперлась я.
Но муж был настроен решительно. Он водрузил меня на лестницу и подпихнул в мягкое место, продвигая меня вверх по ступеням.
Добравшись до первой ветки, я кое-как взгромоздилась на нее, обняла ствол руками и двигаться дальше твердо отказалась.
Василий, кряхтя и ругаясь, полез за мной. Преодолев три толстые ветки и оказавшись выше меня, он протянул руку, схватил меня за шиворот, оторвал от ствола и потащил вверх, обдирая моим бренным телом листву.
– Хватит! – тоненько запищала я, зажмуриваясь от страха.
Долго ли, коротко, но мы оказались почти на вершине дерева. Притиснув меня к стволу, муж достал бинокль и приступил к наблюдению.
Я уже говорила, что сегодня – Васин день?
– Ух ты! На-ка, глянь! – сунул он мне бинокль.
Французские окна были открыты настежь. В гостиной на большом белом диване, свесив ноги в тапочках, лежал кудрявый толстячок с пятью подбородками и что-то жевал, глядя в телевизор. Рядом с ним, сидя в кресле, вытянув длинные загорелые ноги, сидела крашеная блондинка и пилила свои коготочки.
– Гуревич?! – недоверчиво спросила я.
– Ага! – счастливо сверкая глазами, подтвердил муж.
– Что будем делать? – охотничий азарт разгорался во мне яростным пламенем.
– Я думаю…
– Слезать с дерева, – закончил за него фразу чей-то незнакомый голос.
Мы посмотрели вниз. Внизу, оперев о дерево передние лапы, стояла немецкая овчарка, ее держал на поводке здоровенный детина в черной футболке.
– И побыстрее, – грозно добавил он. Из темноты появился второй громила, как две капли воды похожий на первого.
– Какое вы имеете право? – поинтересовалась я, стараясь сохранить чувство собственного достоинства. – Мы не на вашей территории находимся. И вообще, это Европа, а не Рублевское шоссе. Не нравится что-то – вызовите полицию.
В этот момент меня кто-то больно укусил в шею, и я свалилась с дерева.
Глава 18
Очнулась я, лежа в мягком кресле в той самой гостиной, которую рассматривала пару минут тому назад. Я огляделась. В соседнем кресле приходил в себя Василий.
– Ну что, довольна, борец за права человека?
– Да я-то тут при чем, мне, что ли, в голову пришло заниматься этой самодеятельностью?
Ответить мне он не успел. Дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин дома собственной персоной, в шелковых семейных трусах и коротком халатике нараспашку.
– Ба! Какие люди! – радушно раскинул он руки в стороны. – Василий, друг мой, какими судьбами? Нет, нет, не вставай, – остановил он попытавшегося было вылезти из кресла Ползунова, глаза его светились самодовольной издевкой. – А это, надо полагать, твоя супруга? – обратился он ко мне.
– Да, познакомьтесь, Юлия Павловна, – пробубнил угрюмо Ползунов.
– Очень приятно! – расплылся в широченной улыбке хозяин. – А я – вы, впрочем, об этом знаете, – Борис Михайлович, старинный приятель – или уж неприятель? – вашего мужа. Неприятель – в смысле, его конкурент.
– Понятия не имею, кто вы такой, – гордо подняв голову, заявила я. – И вообще, на каком основании ваши головорезы набросились на нас? По вашей милости я упустила ценнейший экземпляр Sepelekus Argoritus Nosofilus!
– Чего?! – вытаращились на меня оба мужика.
– Редчайший экземпляр ночных мотыльков! Водится только в одном месте, недалеко от Таррагоны. В России он представлен в единственном экземпляре, в Петербургском зоологическом музее, – окончательно рассердилась я, отворачиваясь от протянутой для знакомства руки.
– Вы что там, бабочек ловили?! – обалдел Гуревич.
– Вот именно. Я орнитолог, доктор биологических наук! – Что я несу?!
Кажется, орнитолог – это специалист по птицам, а как же называют любителей насекомых? Серпентолог? Дерматолог? Лезет в голову всякая чепуха!
Но, похоже, Гуревич разбирался в биологии еще хуже меня, потому что, похоже, проглотил эту бредятину и даже восхитился.
– Простите, ради бога! Так вы что, не знали, что это мой дом? – ошарашенно повернулся он к Василию.
Василий быстренько захлопнул рот и постарался сделать умное лицо.
– Да, вообще-то, мы не в курсе. Случайно тут оказались.
– Мы возвращаемся из Барселоны, я была почетным участником международного научного симпозиума, – вякнула я.
– Вот это да! Ну, добро пожаловать! – на сей раз искренне улыбнулся господин Гуревич. – Машка! Вели на стол накрывать и топай сюда! – проорал он куда-то в глубь дома. – Что пить будете? – двинулся Боря к стойке бара. – Такую встречу надо отметить!
– Мне водки, – вытер пот со лба еще не оклемавшийся Ползунов.
– А вам? – уважительно обратился ко мне, стыдливо запахнув халат, Гуревич.
– А как этот препарат взаимодействует с алкоголем? – поинтересовалась я, показывая на свою шею.
– Вот что значит – ученый человек! – восхитился он. – А мы-то с тобой об этом и не подумали! – обернулся он к уже проглотившему свою порцию Василию.
Гуревич взял телефон и, потыкав в кнопки, грозно спросил:
– Петрович, как ваш препарат с алкоголем сочетается? Какой, какой? Какой именно вы моим гостям засандалили! Ну так выясни, и немедленно! – Прошу прощения, мы это сейчас выясним… – Зазвонил телефон. – Да? Понял. Все в порядке, можно смело выпить. Так что вам налить?
– Мартини, пожалуйста.
В комнату вплыла Машка, платье на ней было размером с носовой платок.
– О, познакомьтесь, это моя жена.
Блондинка взглянула на меня сверху вниз.
– Это Юлия Павловна, доктор наук, профессор, – назидательно посмотрел Гуревич на супругу.
Машка жеманно протянула мне вялую ручку и поздоровалась. Я пожала ее, и красотка тут же повернулась к Василию.
– Мария, – сказала она совсем другим тоном, стреляя в моего мужа глазками.
Тот неловко чмокнул протянутую руку и пробубнил: «Василий», она изящно вильнула тощим задом и поплыла в столовую. Мужики потянулись за нею. Я, проходя мимо стеклянных дверей, взглянула на свое отражение – и скисла. На мне все еще была ползуновская футболка, по размеру больше смахивающая на плащ-палатку, и кроссовки, которые он так старательно красил весь вечер. Я обернулась: по светлому ковру за мной тянулись черные следы. Начала слезать краска с подошв.
Униженная и пришибленная, я поперлась в столовую. В следующий раз пойду на дело при полном параде, дала я себе слово.
Вечер прошел чудесно. На прощание Гуревич кинулся в объятия Василия с такой страстью, что мы с Машкой их еле растащили.
– Непременно приезжайте еще! – орал нам вслед Боря.
– Теперь вы к нам, в обязательном порядке! – не уступал ему Ползунов.
Мы с тощей супругой Гуревича молча тянули их в разные стороны, проникнувшись устойчивой взаимной неприязнью друг к другу.
– И где ты только взяла этого Сопливуса Амбулаторного?! – ржал в машине муж. – Я еле-еле сдержался, чтобы прямо у Борьки в доме не спросить.
– Не знаю. Само как-то в голову пришло.
– Ладно, поехали домой, сокровище мое предприимчивое.
Глава 19
– Энтомолог! – радостно проорала я, пихая Василия в плечо.
– Что?! – подпрыгнул задремавший было муж.
– Энтомолог! Специалист по насекомым!
– И что?
– Да ничего. – Я с досадой махнула на него рукой.
Поезд мчал нас во Францию. Гуревич оказался ни при чем. Более того, он был благодарен Ползунову за такое своевременное возвращение к прежней кормушке.
Я достала из сумки пакет с лекарствами и начала заматывать горло упиравшегося мужа.
– А это еще зачем? – попытался увернуться он.
– Затем, что скоро граница, – сказала я, вытаскивая из сумки банку клубники. – Лопай давай!
Границу мы пересекли без сучка без задоринки.
…Мы опять торчали в пансионе Колет. Заняться было нечем, и мы слонялись, как неприкаянные. Я связала вторую шаль.
Сидеть без дела под каштаном становилось все труднее.
– Вась, как-то тяжеловато болтаться без дела. Мысли всякие лезут в голову.
– Тебе тоже?
– Знаешь, я все думаю: пока Торопов разберется с твоими российскими делами, фирмами и бабками, мы бы могли потихоньку выяснить, где сейчас Павел. Может, через него мы выйдем на главного злодея? Он же думает, что мы погибли. Бояться нам нечего. Загримируемся получше, благо, у нас уже опыт есть.
– Вот именно! – горячо поддержал меня муж. – Тем более, я что примерно знаю, где он может быть. А Кольке я специально не сказал, хотел сам все проверить. Пристроились бы на «хвост» любимому чаду и посмотрели, что там у него за советники. Так и подмывает нагрянуть к нему и в глаза заглянуть гаденышу! Доберусь до него – не знаю, что сделаю.
А в самом деле, что, задумалась я? Но вслух спрашивать об этом не стала.
– А Веронику с Денисом куда денем?
– Торопов сам говорил: он хочет, чтобы мы отсюда куда-нибудь убрались. Давай их к твоей приятельнице в Грецию отправим.
В Афинах жила моя университетская подруга, с которой мы все эти годы поддерживали теплые, дружеские отношения. Человек, далекий от наших российских проблем, с удовольствием принял бы моих отпрысков. К тому же о ней ни разу не слышали Павел и Аня.
– Идея хороша. Только как они без паспортов туда попадут?
– Давай позвоним Кольке и скажем, что твоя подруга нас всех пригласила к себе на дачу, в глухую греческую деревню. Есть у них глухие греческие деревни?
– Не знаю. А паспорта здесь при чем?
– Он обрадуется, что мы посидим недельки две вдали от текущих событий, не будем путаться у него под ногами, и быренько сделает нам паспорта! А?
– А что? Мне эта идея нравится. Звони!
После получаса тягомотных объяснений Торопов поверил в наше горячее желание навестить греческое семейство и, таким образом, скрасить томительное ожидание результатов его поисково-разыскной деятельности. Паспорта он обещал выдать нам через два дня.
– А не опасно нам с настоящими паспортами за Павлом охотиться? – задумалась я.
– Да, комплект липовых документов оказался бы более кстати. Да где его взять? В тот раз их Колька делал, а у меня других таких знакомых нет. И спросить не у кого.
– А может, мне у Володьки спросить?
– У какого Володьки? – насторожился муж.
– У шефа моего бывшего, у Володьки.
– Ну, мать, насмешила! Ты еще у Красной Шапочки этим вопросом поинтересуйся!
– А что? – обиделась я. – Между прочим, у него обширные связи.
– Связи-то у него обширные, только представь, как он примется эдак ненавязчиво интересоваться у знакомых ему чиновников, малознакомых миллионеров, артистов и депутатов, нет ли у них хорошего специалиста по фальшивым документам, очень, мол, нужно – для его безмозглой компаньонши.
– Ну и ищи эту липу сам, раз ты такой умный, – надулась я.
– Эх, жаль, Стасова нет! Вот он мог бы подсказать нужного человечка…
– Ага, гениально! Известный ученый – связной преступного мира. Три ха-ха!
– Да нет, конечно. Просто он здесь кучу народу знает, мог бы что-нибудь подсказать.
– Он уже тебе яхту «подсказал», – зло парировала я.
– Ну, промашка вышла. К тому же он меня не заставлял ее покупать, просто так случилось.
– Да, жаль, что его нет. Он бы тебе еще что-нибудь подсказал.
– А почему ты на него так взъелась? Сама же говорила, хороший человек, наш приятель.
Я промолчала. Сама не знаю, отчего я на Стасова накинулась. А с другой стороны, если бы не он, мы бы тут не куковали. Хотя, никто не знает, как бы все сложилось, не купи Василий эту яхту. Может быть, милым деткам пришла бы в головы фантазия тупо нас взорвать? Я передернулась от ужаса и трижды сплюнула через плечо.
Паспорта нам передали, как и обещали, через два дня. Приехал незнакомый дядька, молча отдал мне запечатанный конверт и молча же отбыл.
Теперь встал вопрос о том, как убедить детей просидеть в гостях у Катарины целый месяц, а может, и больше. К счастью, у нее имелось трое своих отпрысков, примерно того же возраста, и был шанс, что вместе они неплохо проведут время. Главное – объяснить им, куда мы собираемся отбыть с Василием. Сочинить подходящую историю оказалось непросто. В итоге, мы решили поехать вместе с ними, а дня через четыре сказать, что нам срочно надо смотаться, скажем, в Будапешт, или в Вильнюс, или еще куда-то, по делам, на пару дней, а потом позвонить и сказать, что мы задерживаемся.
Катарина, услышав о нашем предстоящем приезде, жутко обрадовалась, поскольку давно нас приглашала, да мы все тянули с визитом. Ее небольшой загородный дом под Афинами был не чета нашей вилле, но отличался уютом и подлинным гостеприимством. Проведя четыре прелестных дня на пляже, а вечерами наугощавшись молодым, зажаренным на вертеле барашком, мы решили, что пора потихоньку отчаливать. Мы сидели, попивая молодое вино, в саду, под звездным летним небом, и тут пронзительно резко зазвонил мобильник мужа. Он отошел в сторону, сделал строгое лицо и минут через пять вернулся к столу, озабоченно наморщив лоб.
– Придется на пару дней вылететь в Турку. Надо кое с чем разобраться. Юль, полетишь со мной?
– А надо?
– Да в общем, нет. Но скучновато одному туда тащиться. Слетаем на пару дней?
– Ну, ладно. Вы как тут без нас, обойдетесь? – обратилась я к Денису с Вероникой.
– Да без проблем, летите хоть на неделю, – разрешил Денис.
– Катарина, они тебе не очень сильно надоедают? Можно подкинуть их тебе на пару дней?
– Пусть гостят хоть все лето, – расплылась в радушной улыбке хозяйка.
Отлично, все идет по плану.
На следующий день мы с Василием погрузились в такси и отбыли в аэропорт. Рейс на Лондон улетал через два часа, билеты мы предусмотрительно заказали заранее.
Итак, мы снова в деле!
– Ну, рассказывай, – обратилась я к Василию, когда самолет, плавно оторвавшись от взлетной полосы, взмыл в безоблачное, пронзительно-голубое небо. Как-то так получилось, что за все дни, прошедшие со дня принятия нашего исторического решения, мы ни о чем толком не разговаривали. Направление наших поисков было как будто заранее известно нам обоим. Хотя, почему Ползунова-младшего следует искать именно в Англии, я бы объяснить не смогла, теоретически, он мог быть где угодно, хоть на Борнео.
– В общем, я думаю, он в Бристоле.
– Почему именно там? Учится же он в другом месте.
– Вот именно. В универе его легко отыскать. А он, судя по всему, не очень-то хочет светиться. Хотя, если он думает, что мы погибли, какая ему, на хрен, разница? В Лондоне надо еще где-то остановиться. Денег у него пока немного, наследство-то еще получить надо. Да и парень он, мягко говоря, экономный. А в Бристоле у него квартира. К тому же он считает, что об этом никому не известно.
– Бристоль – это что, популярный курорт? И почему об этой квартире никто не знает, а где он деньги взял? – сыпала я вопросами.
– В том-то и дело. Город как город, тихий. А история вышла презабавная. Два года тому назад мальчонка влюбился без памяти…
– Какой мальчонка? – перебила я.
– Ты что тормозишь? Павел, конечно. Кто же еще? Слушай, мы о ком вообще сейчас говорим?
– Да нет, я все помню, только фраза «Павел влюбился без памяти» звучит как-то натянуто.
– Согласен. И тем не менее. Звонит он мне как-то и говорит, что ему срочно нужны деньги. Сумма немалая. Зачем, спрашиваю. Хочет, видите ли, вступить в элитный клуб, якобы это даст ему хороший толчок для будущей карьеры. Да только вот взнос вступительный очень крупный и платить надо сразу, иначе он пролетит, к тому же русских туда неохотно берут. А еще, как назло, так совпало: есть возможность устроиться на практику в очень престижную фирму, но для этого надо вначале пройти платный дополнительный спецкурс, а то его специализация их не совсем устраивает. Еще чего-то наплел в том же роде. Запудрил мне мозги, короче. Поскольку он у меня денег раньше не просил и вообще парень серьезный, я ему нужную сумму дал. Хотя все-таки решил проверить, на что он их потратит. Доверяй, но проверяй, и не зря. Дорогой сынок покупает зачем-то квартиру в самом центре Бристоля. Ладно, мне не жалко – не в казино деньги спустил, купил недвижимость. Непонятно другое: почему втихаря? Нанял детективов, выяснил. В квартире живет девица лет двадцати восьми. Высокая блондинистая красотка, бюст, ноги – все дела. Работает секретаршей у директора местного отделения какой-то крупной фирмы, уже не помню, какой. Мой дурачок к ней каждый уик-энд и катается. На летних каникулах целый месяц с ней просидел, а потом они в Лас-Вегас летали. Денег прорву просадил! Самому потом, наверное, страшно стало. Короче, познакомился он с ней на какой-то вечеринке у общих знакомых. Первая любовь, все такое. Она баба опытная, ей палец в рот не клади, а тут – русский дурачок, сын олигарха. Думала его раскрутить, а может, и замуж выйти. Да вот беда: Павел оказался скуповат. Квартиру на нее оформлять отказался, все завтраками ее кормил, бриллианты на шею не вешал. После свадьбы, заявил. А поженятся, когда он универ закончит. В общем, жмот он и зануда. Кончилось тем, что она своего шефа с женой развела и благополучно вышла за него замуж. Павлу «в утешение» остались неоплаченные ею счета и квартира. Думаю, он сейчас там.
– Любопытная история! Никогда бы не подумала, – протянула я. И просидела в задумчивости вплоть до самой посадки. Надо будет Веронике об этом рассказать, решила я.
Войдя в здание аэропорта, я поинтересовалась: куда теперь?
– В «Кларидж», наверное.
– А что это?
– Гостиница.
– Хорошая?
– Ничего. Я в ней всегда останавливаюсь.