– Кому взбредет в голову преследовать нас? – спросил Вульфгар.
– У меня немало врагов, – заявил Морик, – как и у тебя, дружище. Или ты забыл городских советников Лускана?
Вульфгар безразлично пожал плечами – ему это было неинтересно.
– А будет еще больше, уж поверь мне, – не унимался Морик.
– Если мы начнем промышлять грабежом, то конечно.
Бродяга вскинул бровь:
– А что же, жить как крестьяне, грязь месить?
– Это так ужасно?
Морик фыркнул, и Вульфгар безнадежно усмехнулся.
– Нам нужно постоянное убежище, – объявил Морик, когда вода снова подтекла ему под зад. – Какой-нибудь дом… или пещера.
– В горах много пещер, – сказал Вульфгар.
Однако они оба знали, что почти все пещеры уже заняты.
К утру дождь закончился, и солнце ярко засияло в синем небе, но Морик был по-прежнему хмур. Он ворчал, шлепая по грязи, а когда они набрели на чистый горный ручей, стащил с себя штаны и затеял стирку.
Вульфгар тоже постирал одежду и вымылся. Холодная вода действовала успокаивающе на раненое плечо. Лежа на нагретых солнцем камнях в ожидании, когда высохнет одежда, Вульфгар заметил дымок, неторопливо поднимавшийся в небо.
– Там люди, – сказал варвар. – Наверняка они добры к тем, кто приходит как друг.
– Ты, похоже, никогда не уймешься, – недовольно отозвался Морик, потянулся и достал из ручья охлажденную бутылку. Отхлебнув, он предложил Вульфгару. Варвар поколебался, но взял.
Вскоре, натянув на себя еще влажную одежду и уже слегка навеселе, они продолжили путь по горным тропкам. Взять с собой повозку они не могли, поэтому спрятали ее в кустах, а лошадей пустили пастись. Морик заметил, что, если кому-то захочется их обворовать, сделать это будет нетрудно.
– Тогда нам придется все украсть обратно, – ответил Вульфгар, и Морик рассмеялся, не уловив сарказма в его словах.
Однако, заметив, что друг посерьезнел, он сразу умолк. Проследив за взглядом Вульфгара, Морик понял в чем дело, – впереди на тропе валялась огромная ветка, сломанная совсем недавно. Вульфгар подошел поближе, наклонился и стал внимательно осматривать место.
– Что могло сломать такую ветку? – спросил Морик.
Вульфгар знаком предложил ему подойти и указал на отпечаток подошвы огромного сапога.
– Великаны? – спросил Морик, не скрывая ужаса, и варвар с интересом поглядел на него. Он и раньше подмечал, что Морик как будто слегка тронулся после того, как крыса погрызла его на Карнавале Воров.
– Ты что же, и великанов не любишь? – спросил Вульфгар.
– Да я их никогда не видел, – пожал плечами Бродяга, – а разве есть такие, кто их любит?
Варвар смотрел на него и как будто не узнавал. Он всегда считал Морика многоопытным вором и бойцом. Сам Вульфгар значительной частью своего опыта был обязан как раз великанам. Варвару странно было даже слышать, что такой человек, как Морик, ни разу не видел гиганта.
– Я однажды видел огра, – сказал Морик. – Хотя, конечно, в нашей добром приятеле тюремщике тоже было немало огрской крови.
– Великаны больше, – не стал тянуть Вульфгар. – Гораздо больше.
Морик побледнел:
– Тогда пойдем обратно по этой же тропе.
– Если здесь есть великаны, то неподалеку должно быть и их логово, – пояснил Вульфгар. – Они не любят мучиться от жары или мокнуть под дождем, поэтому не уходят далеко от своих пещер. Они предпочитают готовить пищу на огне, но стараются не привлекать внимание кострами на открытых местах.
– Пищу, – повторил Морик. – А числятся ли у них среди любимых блюд варвары и воры?
– Это особое лакомство, – честно ответил Вульфгар.
– Тогда пошли отсюда и переговорим с селянами, – заявил Морик, разворачиваясь.
– Трус, – негромко произнес Вульфгар, и Морик подпрыгнул как ужаленный. – След легко просматривается, – пояснил варвар. – Мы даже не знаем, сколько их здесь. К тому же я никогда не думал, что Морик Бродяга станет избегать столкновений.
– Морик Бродяга сражается при помощи этого, – огрызнулся тот, постукивая пальцем по лбу.
– Великан бы это съел.
– В таких случаях Морик Бродяга делает ноги, – заявил вор.
– Великан бы тебя поймал, – заверил Вульфгар. – Или запустил бы в тебя камнем и зашиб издали.
– Богатый выбор, – заметил Морик. – Пошли, поговорим с крестьянами.
Вульфгар стоял, глядя на приятеля и явно не собираясь идти с ним. Сейчас он невольно сравнивал Морика с Дзиртом. Бродяга собирался дать деру, а дроу наверняка очертя голову ринулся бы прямо в логово великанов. Вульфгар припомнил, как они с Дзиртом обнаружили пещеру вербига. Схватка была долгой и тяжелой, но Дзирт пошел на нее смеясь. Вульфгар вспомнил и их последнюю совместную битву. Они выследили великанов в горах, после того как узнали, что те намереваются бедокурить на дороге к Десяти Городам.
Вульфгару казалось, что Морик и Дзирт во многом похожи, но в самом важном у них не было ничего общего. Это не переставало мучить Вульфгара, постоянно напоминая ему о том, как отличалась его жизнь к северу от Хребта Мира от той, которую он вел по южную сторону гор.
– Их здесь самое большее пара, – предположил Вульфгар. – Они редко собираются толпой.
Морик вытащил меч и кинжал.
– Сотня уколов уложит одного? – спросил он. – А двести? И когда я нанесу этому чудищу двести ударов, мне будет приятно думать, что он меня может раздавить одним-единственным.
Вульфгар широко ухмыльнулся:
– В этом-то и вся прелесть.
Варвар взвалил на плечо топор палача и пошел по отчетливому следу.
К полудню Вульфгар и Морик, спрятавшись за большим валуном, наконец увидели логово великанов и их самих. Даже Морику пришлось признать, что пещера прекрасная: в стороне от дорог, укрытая среди скалистых уступов, но при этом до ближайшего перевала, ведущего с юга в Долину Ледяного Ветра, было не больше чем полдня пути.
Они просидели в укрытии довольно долго и, наконец, увидели двух гигантов. Чуть позже появился и третий. Однако Вульфгара это не испугало.
– Это великаны с холмов, – невозмутимо заметил он, – к тому же их только трое. Мне доводилось сражаться с горным гигантом, который в одиночку мог бы завалить эту троицу.
– Да? Может, разыщем его и пригласим сюда, чтобы он прикончил этих? – съязвил Морик.
– Тот великан мертв, – ответил Вульфгар. – Скоро умрут и эти трое. – Он взял в руку громадный топор, огляделся и решил, что лучше приблизиться к логову кружным путем.
– Я даже не представляю, как с ними драться, – шепнул Морик.
– Смотри и учись, – шепотом ответил Вульфгар и пошел прочь.
Морик решал, идти следом за ним или нет, и, в конце концов, предпочел остаться за валуном и смотреть за передвижениями друга и троицы великанов, сейчас укрывшихся в пещере. Вульфгар вскоре подкрался к темному отверстию входа и осторожно заглянул внутрь. Оглянувшись на Морика, он ступил в сумрак.
– Ты же даже не знаешь, вдруг внутри их еще дюжина, – пробормотал Морик себе под нос. Он спрашивал себя, стоило ли ему вообще идти с Вульфгаром.
Бродяга мог запросто вернуться в Лускан, в новом обличье, но с тем же положением и уважением на улицах. Правда, надо было еще учитывать возможность появления темных эльфов.
Увидев гигантов, Морик подумал, что, быть может, ему придется вернуться в Лускан. Одному.
* * *
Лаз в пещеру был узким и низким, во всяком случае, для великанов. Вульфгар с удовольствием отметил, что его противникам придется очень низко наклоняться под нависавшим валуном, чтобы выскочить из логова. Если придется бежать, то преследователи не смогут немедленно выскочить за ним.
Примерно через пятьдесят футов проход расширялся и становился значительно выше, а потом выходил в просторное помещение, стены которого озаряли отблески громадного костра, рыжие блики освещали и туннель, по которому продвигался варвар.
Он приметил, что стены очень неровные, с множеством затененных впадин и щелей. Футах в десяти над полом располагалось одно особенно удобное, укромное местечко. Вульфгар решил подобраться поближе, надеясь разглядеть всю внутренность пещеры. Надо было убедиться, что великанов только трое и что у них нет питомцев вроде пещерных медведей или громадных волков, которых великаны нередко держали в качестве домашних животных. Однако Вульфгару пришлось почти сразу же отступить: даже не успев приблизиться к залу, он услышал, что один из гигантов направляется в его сторону. Варвар быстро забрался по стене на уступ и затаился в теня.
Потирая брюхо, в проеме появился гигант и громко рыгнул. Он нагнулся, готовясь протиснуться в коридор. Осторожности ради надо было подождать и получше присмотреться к врагу, но Вульфгар не думал об осторожности.
Он с громким ревом ринулся вниз, занося топор для удара. Испуганный великан все же немного уклонился, и лезвие только раздробило ему ключицу. Гигант взвыл, покачнулся и упал на одно колено. Но топорище не выдержало удара такой силы и переломилось. Обладая молниеносной реакцией, Вульфгар приземлился на ноги, бросился к раненому великану и всадил ему в горло острый обломок топорища. Чудище, захлебываясь кровью, протянуло к Вульфгару дрожащие ручищи. Варвар вырвал палку, ухватил ее двумя руками покрепче и наотмашь ударил противника по физиономии.
Он оставил умирающего гиганта, понимая, что сейчас появятся его приятели. Осматриваясь в поисках оборонительной позиции, он заметил, что рана на плече снова открылась и рубашка уже пропиталась кровью.
Но времени думать об этом не было. Вульфгар снова забрался в свое высокое убежище как раз в тот момент, когда два гиганта появились в коридоре. Варвар нашарил громадный камень. Подавив стон, он поднял его над головой и стал ждать.
Великан, шедший вторым, самый маленький из трех, услышал этот стон, поднял голову и увидел Вульфгара в тот самый миг, когда тот опустил камень. Вопль боли заполнил пещеру.
Вульфгар подхватил свою дубинку и ринулся вниз, вновь воспользовавшись инерцией движения, чтобы усилить удар. Лицо великана превратилось в кровавую маску. Коснувшись пола, варвар развернулся, нырнул под руку, за спину великана, и прицелился в подколенные впадины. Он всадил обломок топорища в нежные сухожилия, как его научил Бренор.
Держась за лицо и воя от боли, великан упал наземь, загородил варвара от второго гиганта, которому пока еще не досталось от Вульфгара.
Морик, сидя за валуном, вздрагивал всякий раз, заслышав крик, стон, вопль или звук ломающихся костей, который ни с чем нельзя было перепутать.
Сгорая от любопытства, Бродяга подобрался поближе к входу в пещеру, пытаясь заглянуть внутрь, хотя ему было страшно и он почти не сомневался, что его друг уже мертв.
– Тебе бы следовало быть уже на полпути к Лускану. – урезонивал он себя. – Сегодня ночью у Морика была бы теплая постелька.
* * *
Его удары были чудовищно сильны, но все же он не убил ни одного из великанов и даже вывел их из битвы, скорее всего ненадолго. Он вбежал в главный зал, где был как на ладони, даже не зная, есть ли здесь еще один выход.
Но зато воспоминания об Эррту не преследовали сейчас варвара. На какое-то время он освободился от духовных оков, и ему нравилось это состояние, даже несмотря на безвыходность положения.
Однако удача снова улыбнулась ему. Внутри логова Вульфгар обнаружил то, что осталось после последнего набега гигантов, и среди прочего нашел останки трех дворфов, у одного из которых был маленький, но тяжелый топор, а у другого – несколько метательных топориков в чехле.
Великан с ревом ворвался следом, и Вульфгар метнул один топорик, лотом еще и еще, и даже два раза попал. Но великан не останавливался, и когда он оказался уже в шаге от варвара, Вульфгар, решив, что сейчас его размажут по стене, от отчаяния всадил ему в бедро топор.
И сразу бросился в сторону, оказавшись слева от выхода в коридор. Великан уже не мог остановиться. Он тяжело треснулся головой о каменную стену, отчего сверху посыпались пыль и щебень. Вульфгару каким-то чудом удалось избежать камнепада, во едва обретенное оружие осталось в теле гиганта, и у варвара не было никакой возможности быстро завладеть им, а из коридора уже ковылял второй обитатель пещеры, в ноге которого варвар оставил сломанное топорище.
И Вульфгар решил вернуть себе хотя бы этот обломок. Выхватив его, он сразу же нанес еще один удар по сухожилиям чудовища и повернул оружие. Великан рухнул на колени, но при этом смог отшвырнуть Вульфгара к дальней стенке, зацепив его раненое плечо.
Варвар не почувствовал боли, уже охваченный боевой яростью. Он с ревом вскочил и с такой скоростью ринулся на хромого великана, что тот не успел даже увидеть его. Варвар снова стал бить его под колени, и, наконец, ему удалось раздробить сустав. Гигант схватился за сломанное колено, и пещера сотряслась от его воя. Вульфгар издевательски рассмеялся.
Тот, что лежал у стены, попытался встать, но Вульфгар мигом подскочил, вспрыгнул ему на спину и стал колотить дубиной по затылку. После нескольких чудовищной силы ударов гигант прекратил попытки подняться. Вульфгар вдруг понадеялся, что этого, быть может, ему и удастся прикончить.
Но тут его ногу сжала огромная рука другого гиганта.
* * *
Морику казалось, что ноги сами несут его в пещеру. Он пробрался к самому входу и заглянул внутрь.
Он увидел первого гиганта, который, опираясь одной рукой о стену, сгибался вдвое под нависавшим камнем и кашлял кровью.
Засунув здравый смысл подальше, Морик начал тихонько пробираться внутрь вдоль стены. Он совсем неслышно подкрался к великану, хотя тот так кряхтел и кашлял, что все равно бы не услышал, а потом взобрался на выступ в нескольких футах над полом.
Из пещеры доносились звуки битвы, и Морику очень хотелось надеяться, что Вульфгар еще жив, Эта надежда объяснялась не только привязанностью к варвару, но еще и тем, что, появись здесь другие гиганты. Бродяга оказался бы в весьма жалком положении.
Однако Морик взял себя в руки и выжидал с кинжалом в руке, готовясь нанести удар. У него был богатый опыт сражений на улицах Лускана, исход которых решался точным ударом в спину, но сейчас он с сомнением взглянул на изящный клинок.
Гигант стал поворачиваться – Морик упустил время. Понимая, что, если он ошибется, эта ошибка станет его последним деянием, и, спрашивая себя, как, Девять Проклятых Кругов, он позволил себя увлечь этому идиоту Вульфгару, Морик метнулся к ране на шее великана.
Блеснул кинжал. Гигант взвыл, резко распрямился и ударился головой о нависавший камень. Воя и размахивая руками, он пытался удержаться на ногах, а Морик, едва дыша от страха, метнулся к выходу. Спотыкаясь на бегу и вопя во все горло, он бросился вон из пещеры, а за ним, хватая ртом воздух, двинулся великан.
Морик чувствовал, что чудовище приближается. Он нырнул в какую-то нишу, и гигант, зажимая рану на горле, выпучив глаза, с посиневшим лицом проковылял мимо.
Морик бросился в обратную сторону, но гигант не стал его преследовать. Громадное существо упало на колени, задыхаясь.
– Пора домой в Лускан, – пробормотал себе под нос Морик, направляясь при этом к входу в пещеру.
* * *
Вульфгар развернулся, изо всей силы ударил дубиной по запястью великана и высвободил ногу. Затем бросился на чудовище, пытаясь снова попасть ему по ноге. Великан, стоя на одном колене и вытянув вторую, сломанную, ногу, пытался как-то удержать равновесие. Вторая мясистая ручища потянулась к варвару, но Вульфгар проскользнул под ней и прыгнул на плечо гиганта. Он крепко сжимал дубинку, намереваясь ударить в глаз.
Перепуганный великан попытался сбросить его, но Вульфгар уже рассчитал удар, и сила его как будто удесятерилась. Он видел, что второй великан снова старается подняться на ноги, но заставил себя не отвлекаться. Варвар ударил. Острие обломка вошло в глаз гиганта. Великан забился, Вульфгар не прекращал давить на топорище.
Ослепленное чудовище бросилось к стене, пытаясь раздавить человека. Вульфгар, рыча и не обращая внимания на боль многочисленных ран, давил изо всех сил, пока, наконец, обломок не вошел в мозг великана.
И тут рядом оказался второй гигант. Вульфгар отпрыгнул от бьющегося в агонии монстра и бросился за топорами дворфов.
Гигант отшвырнул мертвого товарища с дороги и шагнул к нему, но его почти сразу остановил глубоко засевший во лбу метательный топорик.
Вульфгар, продолжая наступать, с размаху вонзил ему в грудь большой топор. Потом ударил еще и еще. Потом, уклонившись от кулаков великана, обрушил страшный удар на его колено. Затем отскочил, отбежал к стене, вскарабкался на нее с ловкостью кошки и ринулся с высоты, в прыжке нанеся развернувшемуся гиганту еще один удар в голову.
Топор проломил черепную кость. Великан свалился на месте и замер.
Как раз в этот момент вошел Морик и, открыв рот, застыл, глядя на израненного Вульфгара. Из плеча варвара лилась кровь, ноги от щиколоток и почти до середины бедер представляли собой сплошной синяк, на руках и коленях начисто содрана кожа.
– Видишь? – с победной улыбкой спросил Вульфгар. – Никаких хлопот. Теперь у нас есть жилье.
Морик поглядел мимо друга на жуткие останки недоеденных дворфов и тела двух гигантов, из которых хлестала кровища, заливая все вокруг.
– Просто дворец, – сухо ответил Бродяга.
* * *
Следующие три дня они почти целиком потратили на то, чтобы отмыть пещеру, похоронить дворфов, расчленить и вынести трупы великанов и разобрать их припасы. Они даже кружным путем привели на место лошадей и сами притащили повозку, после долгих бесплодных попыток убедившись, что животные не помогут им дотянуть ее туда.
Немного обустроившись, Морик и Вульфгар отправились разведать местность. В конце концов, они пришли на склон, с которого хорошо просматривалась единственная настоящая дорога в этой части Хребта Мира – широкий перевал. Это был тот самый перевал, которым пользовались Вульфгар и его бывшие друзья, покидая Долину Ледяного Ветра. Западнее был еще один, но этот был более короткой дорогой, хотя и более опасной.
– До зимы здесь пройдет много караванов, – сказал Морик. – На север они повезут разные товары, а на юг пойдут груженные косторезными вещицами.
Вульфгар, прекрасно это знавший, только кивнул.
– Будем нападать и на тех, и на этих, – продолжал Бродяга. – Те, что идут с юга, будут обеспечивать нас съестным, а те, что с севера, помогут нам создать запас на будущее.
Вульфгар сидел на камне и смотрел за перевал: где-то там была Долина. Он вновь ясно увидел, какая пропасть лежит между его прошлым и настоящим. Забавно, ведь его бывшие друзья как раз и выслеживали таких грабителей с большой дороги, каким он собрался стать.
Варвар представил себе Бренора, подобно разъяренному медведю с ревом несущегося по каменистому склону, ловкого Дзирта, словно танцующего с саблями в руках. Гвенвивар уже отрезала бы малейшую возможность к отступлению. Если бы Морик даже смог ускользнуть от пантеры, Кэтти-бри прикончила бы его единственной, метко пушенной серебряной стрелой.
– Ты смотришь куда-то за тысячу миль отсюда. О чем думаешь? – спросил Морик. Как всегда, в руке у него была откупоренная бутылка, и он к ней уже приложился.
– Я думаю, надо выпить, – ответил Вульфгар, забирая у него бутылку и поднося к губам. Хороший глоток обжигающего напитка немного успокоил его, но не помог примириться со своим нынешним положением. Может, бывшие друзья будут преследовать его, как сам он когда-то вместе с ними охотился на всякую нечисть и отребье, бесчинствующее на больших дорогах.
Вульфгар отхлебнул еще. Если они будут его преследовать, ничем хорошим это не закончится.
Глава 17
РАСЧЕТ
– Боюсь, я не смогу ждать до весны, – лукаво сказала Меральда лорду Ферингалу после ужина в замке Аук. По ее просьбе они в этот раз отправились на прогулку по берегу моря вместо привычного гуляния в саду.
Молодой лорд резко остановился и уставился на нее во все глаза.
– Волны шумят, – произнес он, придвигаясь ближе к Меральде. – Боюсь, мне послышалось.
– Я сказала, что не могу ждать до весны, – повторила Меральда. – Я имею в виду свадьбу.
Ферингал расплылся в улыбке до ушей, и казалось, готов сплясать джигу. Он нежно взял руку девушки, поднес ее к губам и поцеловал.
– Я готов ждать целую вечность, если ты прикажешь, – торжественно провозгласил он.
К собственному изумлению – а разве этот мужчина не изумлял ее постоянно? – Меральда поверила ему. Он никогда ее не предавал.
Его слова глубоко тронули ее, но проблема требовала скорейшего решения.
– Нет, мой господин, вам не придется долго ждать, – негромко сказала она, отнимая у него руку и поглаживая его по щеке. – Конечно, меня радует, что вы готовы поступиться своими желаниями, но мое собственное желание не дотерпит до весны. – Она придвинулась к нему и поцеловала, но он впервые вырвался от нее.
– Ты же знаешь, что нельзя, – еле вымолвил он. – Я дал слово Темигасту. Все должно быть достойно, любовь моя.
– Тогда сделайте все достойно и быстро, – ответила девушка, нежно поглаживая его по щеке. Она испугалась, что Ферингал сейчас потеряет сознание от ее нежности, поэтому приблизилась и жарким шепотом добавила: – Я просто не могу ждать.
Тонкая перегородка, удерживавшая его страсть, рухнула, и Ферингал схватил Меральду, осыпая поцелуями.
Меральде этого вовсе не хотелось, но это было необходимо. Она и так уже упустила время. Девушка потянула молодого человека за собой на песок, твердо решив соблазнить его и разом решить всё проблемы, но тут до них донесся пронзительный голос Присциллы со стены замка:
– Фери!
– Терпеть не могу, когда она меня так называет! – Он с трудом отстранился от Меральды, вполголоса проклиная сестру. – Неужели мне никогда не удастся отвязаться от нее?
– Фери, это ты? – снова позвала Присцилла.
– Да, Присцилла, – с плохо скрываемым раздражением ответил он.
– Возвращайся в замок, – велела женщина. – Становится темно, а Темигаст говорит, сейчас появилось много грабителей. Он хочет, чтобы ты был за стенами.
Расстроенный Ферингал поглядел на девушку и покачал головой:
– Нужно идти.
– Я не могу ждать до весны, – твердо заявила Меральда.
– И не потребуется, – ответил лорд Ферингал, – но мы сделаем все как надо, в соответствии с приличиями. Я перенесу день свадьбы на день зимнего солнцестоянии.
– Слишком долго, – ответила Меральда.
– Тогда осеннее равноденствие.
Меральда прикинула в уме. До этого дня было шесть недель, а срок беременности и так уже больше месяца. На ее лице отразилось разочарование.
– Раньше невозможно, – сказал Ферингал. – Ты сама знаешь, всем занимается Присцилла, а она зашипит на меня, едва услышит, что я вообще хочу передвинуть срок. Темигаст хочет, чтобы мы дождались нового года, но его я смогу убедить.
Он больше говорил сам с собой, чем с Меральдой, поэтому она перестала слушать и погрузилась в собственные мысли, пока они шли к замку. Она знала, что юноша, по меньшей мере, недооценивает сестру. Зашипит… Да Присцилла приложит все силы, чтобы отсрочить день свадьбы. Она надеется, что со временем все развалится само собой.
А так оно и будет: о какой свадьбе может идти речь, если станет известно, что она носит ребенка другого человека.
– Как можно гулять ночью без сопровождения, – набросилась с упреками Присцилла, едва они вошли внутрь. – Грабители повсюду.
Она сердито поглядела на Меральду. Присцилла не боялась, что брата ограбят, она гораздо больше опасалась того, что едва не произошло между Ферингалом и девушкой на пляже.
– Грабителей? – со смешком переспросил Ферингал. – В Аукни нет грабителей. С тех самых пор, как я стал лордом, о них не слышно.
– Значит, мы им задолжали, – сухо ответила Присцилла. – Или ты хочешь, чтобы первое за много лет ограбление в Аукни было совершено на самого лорда с невестой? Неужели ты совсем не чувствуешь ответственности за женщину, которую, как ты говоришь, любишь?
Ферингалу нечем было крыть. Присцилла всегда умела поставить его на место всего парой слов.
– Это я виновата, – вмешалась вдруг Меральда, становясь между братом и сестрой. – Я часто гуляю в сумерках, это мое любимое время.
– Но ты больше уже не обычная крестьянка, – с оскорбительной прямотой сказала Присцилла. – Ты должна понимать, какую ответственность налагает твое возможное вхождение в нашу семью.
– Да, леди Присцилла, – присев в поклоне и опустив голову, ответила Меральда.
– Если тебе непременно хочется гулять в сумерки, к твоим услугам сад, – добавила женщина уже не таким резким тоном.
Меральда, стоя со склоненной головой, так что Присцилла не могла видеть ее лица, усмехнулась. Она начала понимать, каким оружием воевать с этой женщиной. Присцилле нравилось, когда ей перечат, тем же, кто соглашался и безоговорочно подчинялся, ей было неинтересно показывать свою власть.
Присцилла несколько разочарованно фыркнула и повернулась, чтобы уйти.
– А у нас новость, – внезапно заявил Ферингал, и она остановилась. Меральда вскинула глаза и вспыхнула от удивления и гнева. Он выбрал совсем неподходящее время. Как жаль, что слов жениха уже не воротить.
– Мы решили, что не можем ждать со свадьбой до весны, – продолжал ничего не заметивший Ферингал, – Свадьба должна состояться в день осеннего равноденствия.
Как и ожидалось, Присцилла просто побагровела. Похоже, ей потребовалась вся сила воли, чтобы не выплеснуть весь свой гнев на голову брата.
– Вот оно что, – сквозь зубы процедила она. – А ты уже сообщил эту радостную весть управляющему Темигасту?
– Тебе первой, – ответил лорд Ферингал. – Не только из уважения, но и потому, что на тебе всё приготовления к свадьбе.
– Вот оно что, – снова ледяным тоном проговорила Присцилла. – Тогда пойди и сообщи это ему, Фери, – велела она, – Он в библиотеке. Я сама позабочусь, чтобы Меральду доставили домой.
Молодой человек порывисто обернулся к Меральде.
– Уже недолго, любовь моя, – сказал он. Нежно поцеловав ей кончики пальцев, он бодро пошел искать управляющего.
– Что ты такое с ним там сделала? – обрушилась Присцилла на девушку, едва за братом закрылась дверь.
– Сделала? – поджала губы Меральда.
– Что, ты его… ммм… очаровать пыталась, да?
Меральда рассмеялась неуклюжим попыткам Присциллы избежать грубых слов, чего дама, уж конечно, вовсе не ожидала.
– Вероятно, стоило бы, как мы говорим, успокоить скотинку, – ответила девушка, – Но я ничего не сделала. Вы знаете, что я люблю его, но моя мать растила меня не как потаскушку. Ваш брат женится на мне, так что мы подождем. До осеннего равноденствия, как он вам только что сообщил.
Присцилла угрожающе прищурилась.
– Вы готовы разорвать меня за это, – не смущаясь, заявила Меральда. Присцилла опешила и даже отступила на шаг. – Вы готовы разорвать меня за то, что я забрала у вас брата и испортила вашу налаженную жизнь, но я считаю, что это эгоистично, если позволите. Ваш брат любит меня, а я – его, и мы поженимся с вашего благословения или без него.
– Да как ты смеешь…
– Смею, потому что это правда, – отрезала Меральда, сама пораженная собственной смелостью, однако отступать ей было некуда. – Моя мать не переживет зиму в нашем насквозь промерзающем домишке, а я не хочу, чтобы она умерла. Ни ради приличий, ни ради беспокойства, которое вам это принесет. Я знаю, что вы занимаетесь всеми приготовлениями, и благодарна вам за это, но сделайте все побыстрее.
– Так в этом все дело? – спросила Присцилла. – В твоей матери?
– Нет, в вашем брате, – ответила Меральда, расправляя плечи. – Это касается только Ферингала, а не Присциллы, это-то вас и бесит.
Присцилла была совершенно ошеломлена и не нашлась с ответом. Раздосадованная, она отвернулась и ретировалась, а Меральда осталась в холле одна.
Обдумывая слова, которые сейчас произнесла, она едва могла поверить, что ей удалось выстоять против грозной леди Аук. Постояв, она решила, что разумнее всего будет уйти. Когда они с Ферингалом возвращались в замок, она видела, что Лайам закладывает карету, поэтому направилась прямо к нему и попросила отвезти ее домой.
* * *
Он видел карету на обратном пути из замка, как всегда поджидая Меральду после ее встречи с лордом Ауком.
Яка Скули не мог разобраться в собственных чувствах. Он все время мысленно возвращался к той минуте, когда Меральда объявила ему о ребенке, его ребенке. Он оттолкнул ее, на мгновение позволив проявиться своим истинным чувствам. И вот теперь он каждый день наказывает себя тем, что смотрит, как она возвращается домой из замка Аук.
А разве он мог поступить иначе? Яку совсем не привлекала та жизнь, о которой говорила Меральда. Да ни за что! Сама мысль о женитьбе, о раздавшейся отвратительной женщине с орущим младенцем на руках приводила его в ужас, но все же меньше, чем картины того, как лорд Ферингал овладевает Меральдой.
Яка ничего не мог с собой поделать. Он не мог вынести мысли о том, что Меральда будет спать с этим человеком, что лорд Ферингал будет растить его дитя как свое собственное. Этот господин снова крал то, что принадлежало Яке по праву, и разве не так поступает каждый господин со своими подданными? Да, они всегда обкрадывают селян, таких вот честных людей, как Яка. Они живут на всем готовом, окруженные роскошью, в то время как честные люди вроде Яки ломают ногти, ковыряя землю, и жрут гнилые овощи. Они берут любую женщину, какую заблагорассудится, при этом сами ничего из себя не представляют. Зато у них тугая мошна, и селянам вроде Яки нечего им противопоставить. Ферингал забрал его женщину, а теперь заберет и его ребенка.