Дрожа от ярости. Яка вдруг сбежал вниз на дорогу, размахивая руками, и крикнул кучеру, чтобы тот остановился.
– Прочь с дороги! – рявкнул Лайам Вудгейт, даже не думая сбавлять ход,
– Мне надо поговорить с Меральдой! – выкрикнул Яка. – Это касается ее мамы!
Лайам чуть придержал лошадей. Меральда выглянула из окошка. Заметив взволнованного Яку, она побледнела, но в карете не спряталась.
– Он просит остановиться, поскольку ему якобы надо поговорить с вами. Что-то касаемо вашей матушки, – сказал кучер.
Меральда недоверчиво поглядела на Яку.
– Я поговорю с ним, – согласилась она. – Можете остановить и высадить меня здесь, Лайам.
– Но до вашего дома целая миля, – возразил гном, раздосадованный неожиданной помехой. – Я могу довезти туда вас обоих, – предложил он.
Меральда поблагодарила, но отказалась.
– Мне ничего не стоит пройти милю, – ответила она и выскочила из кареты, даже не дожидаясь, пока она полностью остановится. Девушка осталась на темной дороге наедине с Якой.
– Ты что, дурак? Чего ты сюда пришел? – прошипела она. – В чем дело?
– Я не мог иначе, – ответил он, попытавшись обнять ее.
Она его оттолкнула.
– Ты же знаешь, что я в положении, – продолжала она, – и лорд Ферингал скоро тоже узнает. Если он как-то соотнесет тебя с моим ребенком, то убьет нас обоих.
– Я его не боюсь, – заявил Яка, придвигаясь к ней. – Но зато я знаю, что чувствую. Я не мог не прийти к тебе сегодня.
– Ты вполне ясно дал мне понять о своих чувствах, – холодно ответила девушка.
– Я был дураком, – горячо возразил Яка. – Ты же должна понимать, как меня ошарашило это известие. Прости меня, Меральда. Я без тебя жить не могу.
Девушка прикрыла глаза.
– Чего ты добиваешься, Яка Скули? – негромко спросила она. – Что у тебя на сердце?
– Ты, – едва слышно ответил он, приникая к ней.
– Ну? – подбодрила она его, открывая глаза и пристально глядя ему в лицо. Он, похоже, не понял. – А о маленьком ты уже успел забыть?
– Нет, – торопливо вымолвил он, сообразив. – Я и ребенка тоже полюблю, само собой.
Меральда почему-то не поверила ему, и на ее лице это отразилось вполне ясно.
– Меральда, – произнес юноша, беря ее руки в свои. – Я не могу вынести самой мысли о том, что лорд Ферингал вырастит моего – нашего – ребенка как своего.
Зря он так сказал. В ее памяти были еще очень свежи воспоминания о предыдущем разговоре с этим мальчишкой. Казалось, она видит его насквозь. Ни любовь к ребенку, ни даже любовь к ней здесь ни при чем. Она понимала, что Яка просто не способен на такие чувства. И он стоял здесь и клялся в любви лишь потому, что не мог допустить, чтобы лорд Ферингал обошел его.
Меральда глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Мужчина, которого, как она думала, любила, стоял перед ней и говорил те слова, которые она когда-то мечтала услышать от него. Сейчас они уже могли быть на полпути к Лускану, если бы Яка действительно хотел жить с ней. Но теперь Меральда Гандерлей была более зрелой я проницательной: она стала женщиной и думала о своем благополучии и благополучии своего ребенка. Яка никогда не обеспечит им хорошую жизнь. Она предвидела, что, как только нужда прижала бы их, он возненавидел бы и ее, и младенца. Не любовь, а соперничество с лордом Ауком заставляло его добиваться Меральды. Она же знала, что заслуживает лучшего.
– Уходи, – велела она Яке. – Уходи куда подальше и больше не возвращайся.
Юноша стоял как громом пораженный:
– Но…
– Ты не можешь сказать мне ни единого слова, которому бы я поверила, – продолжала девушка. – Наша совместная жизнь не принесет тебе счастья.
– Это неправда.
– Правда, и ты сам это знаешь, – сказала Меральда. – У нас был один миг, и я сохраню память о нем на всю жизнь. Но в следующий миг мне открылась вся правда. В твоей жизни нет места ни мне, ни ребенку. И никогда не будет. – Ей хотелось сказать, что ему полезно было бы сперва повзрослеть, но он вряд ли стал бы слушать.
– Ты думаешь, что я буду спокойно стоять в стороне и смотреть, как лорд Ферингал…
Меральда зажала уши и покачала головой.
– Каждое твое слово только портит добрые воспоминания о тебе. Я тебя вижу почти насквозь.
– Я был дураком, – взмолился Яка.
– Им и остаешься, —безжалостно заключила Меральда. Потом повернулась я пошла прочь.
Яка окликнул ее, и Меральде было больно слышать его голос, но девушка не обернулась, не позволяя себе ни на мгновение забыть, каков он на самом деле, этот мальчишка. Потом она побежала и уже не останавливалась до самого дома.
В доме горела единственная свеча. Родители и Тори уже спали, к счастью, поскольку она была не в состоянии ни с кем разговаривать. Меральда наконец-то справилась со своими чувствами к Яке, смирилась с потерей. Она старалась думать о той единственной прекрасной ночи, а не о том, что ей открылось позже. И она действительно хотела, чтобы Яка больше не появлялся на ее пути.
Меральда прекрасно понимала, что сейчас нужно думать о другом. Ждать до осеннего равноденствия нельзя, но совершенно ясно, что ей не удастся уговорить лорда Ферингала, не говоря уж о Присцилле и Темигасте, приблизить дату свадьбы.
Тут ее посетила одна мысль, и она решила, что в этом, быть может, и не будет необходимости. Сплетники простят им, если станет очевидно, что они были близки до свадьбы. В Аукни было полно «семимесячных» детей.
Лежа без сна в темноте, Меральда улыбнулась собственным мыслям, решив, что будет делать. Она постарается вскоре снова соблазнить Ферингала. Девушка уже достаточно хорошо понимала, что одним жестом или поцелуем она может раздуть в нем пламя, с которым он не сможет совладать.
Но ее улыбка быстро поблекла. Ей неприятно было думать обо всем этом. Если ее замысел удастся, Ферингал будет уверен, что ребенок от него, а разве можно придумать боле гнусную ложь и для него, и для малыша?
Она почувствовала отвращение к самой себе, но вдруг в соседней комнате закашлялась мать. И Меральда больше не сожалела.
Глава 18
ПЕРВЫЙ ОПЫТ
– А вот и первые клиенты, – объявил Морик.
Они с Вульфгаром стояли на высоком утесе над перевалом в Долину Ледяного Ветра. По дороге довольно резво катились два фургона, направляясь к просвету между горами.
– Путешественники или торговцы? – неуверенно спросил Вульфгар,
– Торговцы, да с неплохим грузом, – ответил его товарищ. – Это можно определить по тому, как они едут, а поскольку у них нет охраны, грех не наведаться к ним.
Вульфгару казалось нелепым, что состоятельные торговцы предприняли такой опасный переход без охраны, но говорить этого Морику не стал. Когда он в последний раз покидал Долину вместе с друзьями, они повстречались с торговцами, путешествовавшими только с одной повозкой, на которых мог напасть кто угодно.
– Удивлен? – спросил Морик, заметив выражение лица друга.
– Меня всегда удивляют идиоты, – ответил Вульфгар.
– Они не могут оплатить охрану, – пояснил Морик. – Из тех, кто направляется в Долину Ледяного Ветра, мало кто, может себе это позволить, а те, кто может, предпочитают более безопасный путь через западный перевал. А это мелкие купчишки, торгующие всякой ерундой. По большей части они полагаются на удачу или на то, что найдутся всадники, готовые сопроводить их на ту сторону.
– Что-то слишком просто выходит.
– Да так оно и есть! – восторженно воскликнул Морик. – Ты же понимаешь, мы только окажем услугу этому каравану. – Но Вульфгара это не убедило. – Да ты сам подумай, – гнул свое Морик. – Если бы мы не порешили великанов, на этих торговцев сейчас уже сыпался бы град камней. Они бы лишились не только состояния, с них бы содрали кожу и сварили в котле. – Он осклабился. – Так что не дрейфь, дружище, Нам ведь нужны только деньги, а это справедливая плата за проделанную нами работу.
Как ни странно, на Вульфгара это возымело действие. В этом смысле то, о чем говорил сейчас Морик, почти не отличалось от того, что они проделывали с Дзиртом и остальными в течение многих лет – наводили порядок в диких землях. Разница заключалась в том, что раньше он никогда не ждал за это вознаграждения.
– Проще всего будет дать им понять, на что мы способны, но всерьез ввязываться не стоит, – излагал Морик. – Потребуем налог за наш труд – припасы и немного золота, пожалуй, а потом отпустим их подобру-поздорову. Хотя вполне могли бы перебить их всех – хорошая добыча, если все провернуть по-умному. Две повозки, а свидетелей – никого, – Однако, заметив, какое у варвара лицо, он перестал улыбаться. – Ладно, только налог, и все, – уступил Морик. – Справедливая плата за наш нелегкий труд.
Варвару и это не слишком нравилось, но он все же кивнул, соглашаясь.
* * *
Он выбрал часть тропы, густо усыпанную камнями, где возницы поневоле должны были замедлить ход, если не хотели потерять колесо или лошадь. Слева от дороги росло единственное дерево, у которого и должен был стоять Вульфгар, пока не потребуется его вмешательство, если до этого вообще дойдет дело.
Морик же поджидал повозки прямо на дороге.
– Приветствую! – выкрикнул он, высоко поднимая руки. Увидев рядом с возницей человека с довольно большим арбалетом, наведенным в его сторону, Бродяга слегка занервничал, однако отступить уже не мог, потому что телегу нужно было остановить в определенном месте на дороге.
– Прочь с пути, или я тебя пристрелю! – прокричал стрелок.
Морик, не отвечая, поднял с земли и показал громадную голову убитого великана.
– Лучше этого не делать, – ответил он.
Повозка резко остановилась, вынудив остановиться и вторую.
Морик ногой выдвинул из-за камня другую голову, чуть не вывихнув себе при этом колено:
– Рад известить вас, что путь теперь безопасен.
– Тогда уйди с дороги, – обратился к нему возница первой повозки, – а то он выстрелит, а я тебя перееду.
Морик усмехнулся и показал третью голову. Несмотря на то, что торговцы держались уверенно, он понял, что устроенное им представление несколько припугнуло их. Нельзя так просто проехать мимо человека, одолевшего трех великанов.
– Мы с друзьями трудились всю неделю, чтобы сделать эту тропу безопасной, – сказал он.
– Какие друзья?
– А вы думаете, я один управился? – смеясь, спросил Морик. – Вы мне льстите. Нет, мне помогало множество друзей. – И он бросил взгляд на осыпь над дорогой, словно бы воздавая должное многочисленным «друзьям». – Простите, они застенчивы.
– Езжай давай! – крикнул кто-то изнутри повозки, и возница с арбалетчиком переглянулись.
– Твои друзья таятся, как разбойники! – прокричал возница Морику. – А ну прочь с дороги!
– Разбойники? – словно не веря собственным ушам, переспросил Морик. – Да вас бы уже забили камнями, если бы не мы.
Дверца повозки приоткрылась, и оттуда выглянул пожилой человек.
– Ты требуешь платы за свою работу? – спросил он.
Большинство торговцев в северных землях хорошо знали подобные уловки.
– «Требую» звучит как-то нехорошо, – ответил Морик.
– Ты играешь в нехорошую игру, гадкий воришка, – отозвался торговец.
Морик сузил глаза и демонстративно поглядел на головы великанов.
– Ну ладно, – уступил торговец. – Какова же цена твоего геройства?
– Нам нужно продовольствие, чтобы можно было жить здесь и продолжать охранять дорогу, – скромно начал Бродяга. – Ну и немного золота в качестве награды за наши труды. – Торговец при этом состроил кислую гримасу. – Чтобы отдать вдовам тех. кто погиб в этой схватке с бандой гигантов, – на ходу присочинил Морик.
– Я бы не стал называть троих бандой, – недовольно вставил торговец– хотя и не хочу преуменьшать ваши заслуги. Я предлагаю тебе и твоим застенчивым друзьям хороший обед, а также по золотой монете в день каждому, если вы согласитесь сопровождать нас до самого Лускана, – добавил он, гордый своей щедростью и тем, что ему удалось обернуть все в свою пользу.
– У нас нет желания возвращаться в Лускан.
– Тогда будьте довольны обедом, – отрезал торговец.
– Придурок, – шепнул Морик себе под нос. Вслух же возразил: – Мы сойдемся на пятидесяти золотых, а также на запасе съестного, достаточном на три дня для семерых.
Торговец рассмеялся.
– Мы сойдемся на том, что позволим тебе уйти живым, – сказал он и щелкнул пальцами. Из второй повозки выскочили двое с мечами, и ее возница тоже выхватил меч.
– Теперь убирайся! – закончил он, и снова скрылся в недрах повозки. – Давай-ка переедь его! – крикнул он вознице.
– Придурки! – заорал Морик, подавая знак Вульфгару.
Возница колебался, что его и сгубило. Варвар с жутким ревом выскочил из своего укрытия, держа в руках конец веревочного аркана. Стрелок обернулся и спустил тетиву, но промахнулся. Вульфгар метнул аркан и стащил стрелка с возницей с козел одновременно, а сам обрушился на них. Ударом локтя он уложил возницу. Развернувшись, въехал в челюсть стрелку. Хлынула кровь.
К нему бросились трое мужчин с мечами из второй повозки, двое обошли слева, а один справа. Морик, держа в одной руке меч, а в другой – кинжал, кинулся к правому, полный решимости не подпустить его к варвару.
Мужчина решительно шагнул к нему. Морик отбил выпад противника и замахнулся кинжалом, отвлекая внимание от движения своего меча, который готов был вонзиться мужчине в горло. Морик убил бы его, если бы его руку не остановило нечто твердое как камень.
– Ты что вытворяешь? – возмущенно заорал он Вульфгару. Варвар обрушился на охранника, сунувшись под меч приятеля; и Морик чуть было не отсек ему ухо. Охранник попытался заслониться свободной рукой, но Вульфгар ударил прямо по ней, и парень отлетел в сторону. Однако победа была недолгой.
Возница первого фургона очнулся и вскочил с мечом в руках. Еще двое заняли выгодные позиции: один встал на козлах, а другой – перед повозкой. И это было не самое худшее – из повозки выскочил человек с волшебной палочкой в руках.
– А теперь придурки – мы! – заорал Морик, чертыхаясь и уворачиваясь от выпадов парня на козлах, который оказался неплохим фехтовальщиком.
Вульфгар ринулся к торговцу. И тут же отлетел назад, волосы на голове у него встали дыбом, а сердце бешено заколотилось.
– Вот на что способна волшебная палочка, – заметил Морик. – Ненавижу чародеев.
Он занялся торговцем, стоявшим перед повозкой, надеясь быстро покончить с ним. Но тот отразил его выпад, парировав его широким круговым движением, и чуть было не ранил Морика.
– Быстро уходим! – крикнул Бродяга Вульфгару, пригнулся и стал лихорадочно отбиваться от клинка фехтовальщика, прыгнувшего с козел верхом на запряженную лошадь и напавшего на него сверху.
К Вульфгару подступили возница и охранник, которого он только что ударил, и варвар стал торопливо снимать из-за спины топор. Он хотел отразить нападение возницы, но потом перехватил оружие и метнул топор в торговца с волшебной палочкой, не желая получить еще один разряд.
Топор попал точно в цель, но не в человека, а в дверь, и она прихлопнула ему руку, предотвратив тем самым новый магический разряд. Но сполох огня все же появился и чуть не обжег человека рядом с Вульфгаром.
– Все сюда! – выкрикнул Морик, оглянувшись на скалы.
Хитрость сработала, и на мгновение головы всех противников повернулись в ту сторону. Когда же они снова обернулись. Морик уже бежал прочь во весь опор – он неплохо умел бегать, когда речь шла о его жизни.
Возница, оценив силу Вульфгара, приближался нерешительно. Другой же бросился прямиком на варвара, но тот сам прыгнул к нему. Однако сразу не стал отражать его атаку. Вместо этого он молниеносно развернулся к вознице, озадачив его своим проворством, схватил человека за руку, в которой тот держал оружие, и получил болезненный порез. Не обращая внимания на рану, Вульфгар дернул беднягу на себя, нагнулся, ухватил его другой рукой за пояс и поднял над головой. Повернувшись, он с силой швырнул возницу в его товарища.
Заметив промчавшегося на полном ходу Морика, Вульфгар чуть приостановился. Учитывая, как все повернулось, бегство было самым разумным выходом, но варвар уже разошелся и снова обернулся к охранникам с мечами. В этот момент в него ударил новый магический разряд.
Ноги у Вульфгара были длиннее, и он нагнал приятеля на каменистом склоне ярдов через пятьдесят.
Еще одна молния ударила рядом с ними и расколола камень. Затем просвистела арбалетная стрела, а вслед неслись насмешки и угрозы, но погони не было, и вскоре приятели уже бежали высоко по скалистому уступу. Когда они отважились остановиться и перевести дыхание, Вульфгар осмотрел порезы на рубахе и покачал головой.
– Мы бы победили, если бы ты сразу занялся торговцем после того, как вырубил возницу и второго, с самострелом, как и было задумано, – упрекнул варвара Морик.
– И тогда ты бы перерезал тому бедняге горло, – огрызнулся Вульфгар.
– И что с того? Если у тебя для такой жизни кишка тонка, тогда зачем ты здесь?
– Потому что тебе в Лускане вздумалось связаться с убийцами, – напомнил Вульфгар, и приятели холодно переглянулись. Морик даже положил руку на меч, подумав, что варвар может сейчас быть весьма опасен.
Вульфгар же поймал себя на желании придушить приятеля.
К пещере они вернулись порознь. Морик опередил варвара и вошел внутрь. Вульфгар остался снаружи и направился к ручейку неподалеку, чтобы промыть раны. На груди обнаружился только небольшой ожог, но зато открылась рана на плече, и это уже было серьезно. Только сейчас, сняв толстую рубаху, варвар понял, сколько крови на самом деле потерял.
Здесь Морик и застал его несколько часов спустя. Он сел на плоский камень и растолкал спящего варвара.
– Нас постигла неудача, – заявил он, поднимая повыше пару бутылок, – но мы живы, и это повод отпраздновать.
– Разве нам нужен повод? – хмуро поинтересовался Вульфгар и отвернулся.
– Первые нападения всегда неудачны, – рассудил Морик. – Нам нужно привыкнуть к боевому стилю друг друга, и все.
Вульфгар вспомнил свою первую битву с Дзиртом. Это правда, он чуть было не прикончил тогда эльфа, метнув Клык Защитника слишком низко, но с самого начала у них с Дзиртом было сердечное единство, благодаря которому вскоре возникла и согласованность в бою. Разве о Морике можно сказать то же самое? Разве у них что-нибудь получится?
Вульфгар снова обернулся к Бродяге, с улыбкой протягивавшему ему бутылку. Да, скоро они с Мориком станут похожи, они начнут думать и чувствовать одинаково. Это-то и угнетало варвара.
– Прошлого уже нет, а будущее еще не существует, – заявил Морик. – Так что живи настоящим и наслаждайся, дружище. Наслаждайся каждым мгновением.
Так говорили все обитатели улиц, жившие одним днем. И Вульфгар взял бутылку.
Глава 19
УДОБНЫЙ СЛУЧАЙ
– Осталось так мало времени! Что мне надеть? – запричитала Биаста Гандерлей, когда Меральда сообщила ей о том, что свадьба переносится на осеннее равноденствие.
– Если нам нужно будет надеть что-то, чего у нас нет, лорд Ферингал пришлет, – сказал Дони Гандерлей, поглаживая жену по плечу. Он с гордостью и благодарностью глядел на Меральду, и девушка понимала, что он сознает, на какую жертву она пошла ради семьи.
Интересно, как бы он на нее смотрел, если бы узнал о ребенке, которого она носит?
Несмотря на тревожные мысли, она слабо улыбнулась им и пошла к себе в комнату переодеваться. Лайам Вудгейт приезжал сообщить Меральде, что лорд Ферингал устроил ей встречу с портнихой, жившей западнее Аукни, в двух часах езды.
– В этот знаменательный день не должно быть никаких платьев напрокат, – заявил Лайам. – С твоего позволения, Биаста, твоя дочь будет самой прекрасной невестой из всех, кого знавал Аукни.
Лицо Биасты при этих словах просияло и глаза заискрились. Но Меральде почему-то было больно.
Она не могла простить себе, что так неосмотрительно повела себя с Якой. Теперь надо было соблазнить лорда Ферингала, причем как можно скорее, может даже сегодня. Свадьба перенесена, и остается лишь надеяться, что Присцилла и Темигаст простят ей зачатие ребенка до официальной церемония. Но хуже всего то, что ей придется унести эту тайну с собой в могилу.
До чего же несчастной она себя чувствовала в эту минуту! Мадам Принкл, несомненно, сошьет ей необыкновенный убор, расшитый камнями, яркий, из дорогой материи, но вряд ли у Меральды в этот день будет подобающее этой неземной красоте выражение лица.
Меральда вымылась и переоделась, немного подкрепилась, и когда Лайам Вудгейт вернулся за ней и проводил в карету, она была во всеоружии и лучилась улыбкой. Устроившись, она облокотилась на дверцу кареты и стала смотреть на проплывавший мимо пейзаж. На полях работали люди и гномы, но она не заметила среди них Яку Скули. Правда, она его и не искала. Дома стали попадаться все реже. Карета проехала небольшой лесок, где Лайам остановился, чтобы дать отдых лошадям и напоить их.
Вскоре они снова тронулись в путь, проехали еще один лесок, и дальше дорога опять пошла по каменистой местности. Справа сверкало море. Отвесные скалы вздымались по другую сторону дороги, и некоторые подступали так близко к воде, что Меральда поражалась, как Лайаму удается провести там карету.
А еще она раздумывала, как женщина может жить в такой глуши одна. Меральда решила позже спросить об этом Лайама. Сейчас же она заметила сторожевую заставу, каменную башенку, над которой развевался штандарт лорда Ферингала. Только сейчас она начала понимать, как далеко простирается власть владетеля Аукни. Карета прокатила всего лишь десять миль, но девушке казалось, что они проехали полмира. Она и сама не понимала почему, но знак ее суженого в такой дали почему-то подействовал на нее умиротворяюще, словно бы сам могущественный лорд Ферингал защищал ее.
Улыбка на ее лице погасла, едва она вспомнила, что он будет оберегать ее лишь в том случае, если она солжет.
Девушка откинулась назад на сиденье, вздохнула и погладила пока еще плоский живот, словно ожидая услышать толчок ребенка.
* * *
– Флаг развевается, значит, внутри солдаты, – решил Вульфгар.
– Они не высунутся, – заверил его Морик. – Солдаты редко выходят из башни, даже если их вызывают. Дозорного, если таковой имеется, гораздо больше волнует, не нападет ли кто на них. До того, что происходит на дороге, ему мало дела. К тому же их тут вряд ли больше десятка. Может, и того не наберется.
Вульфгар хотел напомнить приятелю, что гораздо меньшее количество людей всего несколькими днями раньше, заставило их обратиться в бегство, но промолчал.
После поражения на перевале Морик, верный своему представлению, что хороший грабитель не задерживается на одном месте, особенно после неудачного нападения, предложил уйти из тех мест, опасаясь, что торговцы могут сообщить властям в Лускане. Сначала Морик хотел двинуться на север, в Долину Ледяного Ветра, но Вульфгар наотрез отказался.
– Тогда на запад, – уступил Бродяга. – Там есть небольшое владение, зажатое между горами и морем, к юго-западу от перевала Хандлстоун. Туда мало кто ходит, его нет на большинстве карт, но торговцы северных областей знают о нем и иногда даже пользуются перевалом на пути в Десять Городов и обратно.
Вульфгара это не слишком прельщало, но своим отказом идти в Долину Ледяного Ветра он не оставил им выбора. Если пойти на восток, то углубишься в дикие дебри Хребта Мира, населенные гоблинами, великанами и другими мерзкими созданиями. Оставался юг и запад, но на юге был Лускан и подпорченные отношения с его властями, так что единственно возможным оставался путь на запад.
«Может, это и правильно», – подумал варвар, когда на дороге появилась нарядная одинокая карета, которая вполне могла принадлежать какому-нибудь знатному господину.
– Это может оказаться чародей, – предположил Вульфгар, поморщившись при воспоминании о магических разрядах.
– Я никогда не слышал о чародеях в этих местах, – ответил Морик.
– Ты не был здесь много лет, – возразил варвар. – Кто еще отважится путешествовать в одиночку в таком богатом экипаже?
– А почему бы нет? – в свою очередь не согласился Морик. – Места здесь тихие, а вдоль дороги везде заставы, – добавил он, махнув рукой в сторону далекой каменной башенки. – Люди здесь не запираются в домах из страха перед гоблинами.
Вульфгар кивнул, но всё же не поверил. Наверняка кучер – опытный воин. А внутри, скорее всего еще кто-то, а у них, вероятно, волшебные палочки или что-то вроде этого. Но Вульфгару было достаточно одного взгляда на Морика, чтобы понять: его не остановишь. Бродяга все еще переживал фиаско на той дороге, и удачное ограбление ему было просто необходимо.
Дорога внизу огибала далеко выдававшийся отрог. Морик и Вульфгар пошли напрямик и спустились вниз раньше, чем появилась карета, и отсюда не было видно заставы. Вульфгар сразу принялся разматывать веревку, прикидывая, к чему бы ее привязать. Он нашел одно чахлое деревце, но оно показалось ему ненадежным.
– Просто спрыгнешь вниз, – предложил Морик. указав на естественный каменный навес над дорогой. Сам он, на ходу доставая хлыст, поспешил навстречу карете, которая уже показалась из-за поворота.
– Прочь с дороги! – мгновением позже послышался окрик Лайама Вудгейта.
– Добрый человек, я должен тебе что-то сказать! – крикнул Морик, стоя на пути.
Гном придержал лошадей и пустил их шагом. Слишком далеко. Морик прикинул и понял, что Вульфгару не допрыгнуть до кареты.
– Именем лорда Ферингала Аука приказываю тебе убраться с пути! – сказал Лайам.
– Мне нужна помощь, – промолвил Морик, краем глаза следя, как Вульфгар карабкается на место.
Он сделал шаг вперед, но Лайам предостерегающе поднял руку.
– Держись подальше, приятель, – сказал гном. – Я еду с поручением моего господина и перееду тебя лошадьми, если не сойдешь с дороги, будь уверен.
– Вот уж вряд ли, – усмехнулся Морик.
То ли его тон, то ли какое-то движение на скалах насторожило гнома. Он понял опасность и немедленно послал упряжку вскачь.
В это мгновение Вульфгар бросился вниз, но только зацепил карету позади кучера, ударившись о стенку с такой силой, что экипаж накренился на два колеса. Внутри закричала женщина.
Морик, не раздумывая, выхватил хлыст и щелкнул им перед самыми мордами лошадей. Животные рванули влево, от резкого поворота карета завалилась на бок, а Вульфгар и кучер рухнули на землю.
Вульфгар, мотая головой, заставил себя подняться на ноги, уверенный, что сейчас придется схватиться с возницей или кем-то еще, кто выскочит изнутри. Однако кучер, постанывая, лежал среди камней, а из кареты не доносилось ни звука. Морик бросился к лошадям, успокоил их, а потом единым духом взлетел на экипаж, подобрался к двери и распахнул ее. Изнутри снова раздался крик.
Вульфгар подошел к кучеру-гному и осторожно приподнял его голову. Потом снова положил его, убедившись, что в драку он точно не вмешается, и надеясь, что ранение не смертельное.
– Посмотри-ка на это, – позвал его Морик. Он протянул руку, чтобы помочь выбраться девушке необыкновенной красоты, но та отпрянула от него. – Выходи, или я залезу к тебе, – предупредил ее Морик, но перепуганная девушка только глубже забилась в угол.
– Вот так истинные разбойники и находят наслаждения, – объявил Морик подошедшему Вульфгару. – Что же касается наслаждений… – И он полез внутрь.
Девушка закричала и стала отбиваться от него, но справиться с Бродягой ей было не под силу. Вскоре она оказалась прижатой к потолку кареты, бывшем теперь на месте стенки. Морик крепко держал ее руки, а коленом прижал ноги, чтобы она не пнула его в пах. Его губы оказались у самого ее лица. – Поцелуй победителю?
Но тут разъяренный Вульфгар ухватил Морика за шиворот и выволок из кареты.
– Это уже слишком! – крикнул варвар, бросив приятеля на землю.
– Но все по-честному, – возразил Морик, не понимая, что так рассердило друга. – Получим то, что хотим, и отпустим ее. Что тут такого?
Вульфгар бросил на него гневный взгляд.
– Иди, займись ранами кучера, – сказал он, – а потом посмотри, что здесь можно взять.
– Девчонка…
– Не считается, – рявкнул Вульфгар.
Морик вскинул ладони и пошел к гному. Вульфгар заглянул в карету и протянул громадную ладонь оцепеневшей от страха девушке.
– Выходи, – велел он. – Обещаю, с тобой не случится ничего плохого.
Девушка не двигалась.
– Мы не сможем перевернуть экипаж, пока ты внутри, – уговаривал ее варвар. – Разве ты не хочешь продолжить путь?
– Я бы хотела, чтобы вы убирались своей дорогой, – огрызнулась она.
– И оставили тебя здесь одну?
– Лучше уж одной, чем в компании с грабителями, – выпалила девушка.
– Для кучера было бы лучше, чтобы ты вышла. Он может умереть, если мы оставим его лежать на камнях. – Вульфгар решил припугнуть девушку, если уж не получается ее уговорить. – Выходи. Я тебя не трону. Только ограблю, но вреда тебе не причиню.
Она несмело протянула руку. Вульфгар сжал ее и легко вытащил Меральду из кареты. Поставив на землю, он долго не отводил от нее взгляда. Девушка была очень красива, ее не портил даже свежий синяк на щеке. Неудивительно, что Морик распалился, однако сам Вульфгар не собирался брать женщину силой и, уж конечно, не позволил бы сделать это своему приятелю.