– Ненавижу чародеев, – бормотал покрытый бессчетными ссадинами и синяками Морик, выбираясь из-под каменной осыпи. – Вот что называется неравная схватка. Надо бы самому освоить ремесло выкрикивать заклинания!
Он довольно долго осматривал окрестности, но Вульфгара, само собой, обнаружить так и не смог. Морику было не совсем понятно, почему чародей выбрал именно варвара. Наверное, он решил, что из них двоих Вульфгар наиболее опасен, и посчитал его главарем.
Но ведь именно Морик, а не Вульфгар попробовал покуситься на ту даму в карете, когда варвар, наоборот, настаивал на том, чтобы отпустить ее, и немедля, торопясь спасти раненого возницу. Похоже, у чародея о них сложилось превратное представление.
И куда теперь Морику податься? Он отправился в пещеру, обработал ссадины и собрал все необходимое в дорогу. Ему не хотелось оставаться здесь без варвара, когда поблизости бродит шайка разозленных гоблинов. Но куда идти?
После недолгих сосредоточенных раздумий ему представилось единственно верное решение – в Лускан. Морик с самого начала знал, что когда-нибудь он вернется на хорошо знакомые ему улицы. Конечно, он вернется туда под чужим именем и в другом обличье, но быстро восстановит старые связи. До сих пор только Вульфгар не вписывался в его планы. Он не мог вернуться в Лускан вместе с громадным варваром и при этом надеяться, что его не раскроют.
Ну и конечно, имелось еще одно серьезное препятствие – темные эльфы.
Даже это теперь не удерживало его, поскольку Морик сделал все, что мог, чтобы не спускать глаз с Вульфгара, как ему было приказано. Но вот Вульфгар исчез, и его больше ничто не держит. Морик двинулся прочь от Хребта Мира, направляясь к городу, который он знал, как свои пять пальцев.
Но тут с ним случилось нечто странное. После каждого шага на юг он делал два на запад. И дело было не в хитроумном заклятий – его собственная совесть сыграла с ним такую шутку. Внутренний голос тихонько шептал ему, что ведь Вульфгар потребовал у капитана Дюдермонта на Карнавале Воров освободить и Морика. Впервые за свою ничтожную жизнь Морик Бродяга оказался привязан к кому-то узами дружбы. В конце концов он двинулся по тропе на запад, раздумывая, что делать.
Этой ночью он расположился на склоне горы и заметил свет костра, окруженного повозками. Караван остановился неподалеку от главного северного перевала. Он, несомненно, пришел из Десяти Городов и направлялся на юг, а Значит, его путь не проляжет рядом с тем небольшие владением на западе. Весьма вероятно, что эти купцы никогда даже не слыхали названия небольшой деревеньки.
– Приветствую вас! – воскликнул Морик, подойдя к одинокому часовому.
– Не подходи! – крикнул тот в ответ; позади него повскакали остальные.
– Я не враг, – сказал Морик. – Я отбился от своих, немного ранен, но больше зол.
После короткого совещания, которого Морик не слышал, другой голос возвестил, что он может подойти, но при этом предупредил, что десяток лучников держат его на прицеле, поэтому лучше приближаться с поднятыми руками.
Столкновение не входило в намерения Бродяги, поэтому он сделал, как ему было ведено, прошел через двойную шеренгу вооруженных людей к костру и остановился перед двумя купцами, один из которых был здоровый, как медведь, а другой более сухопарый, но тоже довольно крепкий.
– Я лорд Брандебург из Глубоководья, – объявил Морик, – иду в Десять Городов, к Мер Дуалдон, где надеюсь найти свободное место для ловли костистой форели. Прекрасное занятие!
– Но отсюда далеко до любого из этих мест, лорд Брандебург, – ответствовал тот, что покрупнее.
А второй с подозрением добавил:
– Что-то поздновато идете к Мер Дуалдон.
– Но все же я направляюсь именно туда, если, конечно, найду своих растерявшихся друзей, – со смехом ответил Морик. – Вы, случайно, их не встречали? Один из них дворф по имени Бренор Боевой Топор, его приемная дочь Кэтти-бри – само солнце померкло бы перед ее красотой! Еще довольно толстый хафлинг и… – Он помедлил, как будто волнуясь, хотя улыбки на лицах торговцев свидетельствовали о том, что они знали тех, о ком он говорит, на что Морик и надеялся.
– А еще темный эльф, – договорил за него здоровяк. – Не робейте, лорд Брандебург, вы можете открыто произносить имя Дзирта До'Урдена. Его все знают, он не враг торговцам, идущим в Долину.
Морик вздохнул с притворным облегчением, мысленно поблагодарив Вульфгара за то, что тот в промежутках между возлияниями поведал ему о своих прежних друзьях.
– Что ж, приятная встреча, – продолжал здоровяк. – Я – Петтерс, а это мой товарищ Гудман Довинкл. – По его знаку охранники за спиной Морика опустили оружие. Его пригласили к костру и предложили тарелку жаркого.
– Говорите, возвращаетесь в Долину Ледяного Ветра? – спросил Довинкл. – Как вы потеряли остальных? Неужели случилось что-то плохое?
– Да нет, это скорее забава, – ответил Морик. – Мы повстречались много южнее, и я, возможно, позволил себе лишнее с Кэтти-бри, из-за моего незнания.
Оба торговца смерили его тяжелым взглядом.
– Нет-нет, ничего такого, поверьте, – поспешно добавил Морик. – Я не знал, что ее сердце принадлежит другому, какому-то отсутствующему другу. К тому же я не понял, что этот ворчливый Бренор – ее отец. Я честно заявил о своих симпатиях, но этого, похоже, было достаточно, чтобы дворф задумал отплатить мне.
Теперь купцы и стражники рассмеялись. Они, как, собственно, и все, кто бывал в Долине Ледяного Ветра, были наслышаны о суровом Бреноре Боевом Топоре, чересчур уж пекшемся о своей доченьке.
– Боюсь, что я несколько преувеличил, как хорошо я могу ориентироваться в горах и в лесу, – продолжал Морик, – и Бренор решил испытать меня. Они забрали у меня лошадь, хорошую одежду, а сами скрылись – Дзирт их так ловко увел, что любой, не знакомый с мастерством темного эльфа, решил бы, что они исчезли каким-то волшебным образом, не иначе. – Торговцы согласно закивали и снова засмеялись.
– Поэтому я должен их найти, хотя и понимаю, что сейчас они уже на подходе к Долине Ледяного Ветра. – И он тоже усмехнулся. – Вот уж они повеселятся, когда я появлюсь перед ними, пеший, в изорванной и грязной одежде.
– Вы выглядите так, словно с кем-то подрались, – заметил Довинкл, кивая на ссадины, оставшиеся после камнепада и схватки с гоблинами.
– Да так, потасовки с гоблинами да огром, ничего серьезного, – отмахнулся Бродяга. Оба торговца подняли брови, но не посмели усомниться в его словах – тот, у кого были такие товарищи, не стал бы привирать. А Морик умел так убедительно рассказывать байки, что собеседник быстро поддавался его обаянию и начинал свято верить в любую ложь.
– Мы приглашаем вас переночевать сегодня с нами, сударь, – предложил Петтерс, – или остаться с нами столько, сколько пожелаете. Правда, мы возвращаемся в Лускан, то есть совсем не в ту сторону, куда вам нужно.
– Я принимаю приглашение на сегодня, – ответил Морик, – и, возможно… – Он задумчиво замолчал, потирая переносицу.
Петтерс и Довинкл выжидающе подались к нему.
– Не подскажете ли, где бы я мог купить хорошую верховую лошадь? – спросил Морик. – И еще, возможно, добротный костюм. Мои друзья сошли с торной дороги, так что у меня еще есть надежда обогнать их. Представляю себе, как вытянутся их лица, когда они вступят в Одинокий Лес, а я их там жду да еще выгляжу таким молодцом.
Все мужчины одобрительно заулюлюкали.
– Так ведь у нас есть и то и другое, – взревел Петтерс и, передвинувшись к Морику, хлопнул его по плечу, и тот сморщился, поскольку как раз там у него был большой синяк. – И мы можем уступить это лорду Брандебургу по сходной цене!
Они поели, поболтали, посмеялись. В конце концов, Морик выторговал у них самую сильную верховую лошадь и отличный костюм из прекрасной материи, двух оттенков зеленого, с золотым шитьем, всего за небольшую часть того, что это стоило бы в Лускане.
Морик остался в их лагере на ночь, но с первыми лучами солнца ускакал, направляясь к северу и распевая веселую песню. Когда караван скрылся из виду он свернул на запад и пришпорил лошадь, прикидывая, как бы еще больше изменить внешность, прежде чем он доберется до маленького владения.
Он надеялся, что чародея там уже не будет. Чародеев Морик ненавидел.
* * *
Эррту все же нашел его. Вульфгар сидел во мраке своей подвальной темницы, и ему некуда было деться от жгучих воспоминаний, душевной муки, ставшей его второй натурой за годы страданий в лапах Эррту и его дьявольских приспешников.
Демон вновь издевался над ним, подсылая чарующих любовниц, а потом уничтожая плоды его семени.
Он вновь явственно видел стоящего перед ним демона с ребенком – его, Вульфгара, ребенком – в могучих руках. Варвару была омерзительна сама мысль, что он зачал полудемона, но при этом он помнил, что это дитя – невинное – было плоть от плоти его.
Эррту распахнул мерзкую слюнявую пасть, обнажая страшные собачьи клыки. Головка ребенка целиком поместилась между челюстями. Эррту сомкнул клыки…
Вульфгар ощутил, как легкие пальцы суккуб пробегают по его телу, и от страха проснулся. Он закричал и завертелся, сбивая с себя ядовитых пауков. Варвар вскочил на ноги, бросился бежать во тьме и чуть не расшибся о дверь.
Всхлипывая, он спрятал лицо в ладони и упал на грязный пол, вне себя от гнева и горя. Потом он услышал шаги в коридоре и понял, что именно вырвало его из кошмара. Подняв глаза, он увидел неяркое мерцание факела в зарешеченном оконце двери.
Вульфгар отодвинулся и сел прямо, стараясь держаться с достоинством. Он вспомнил, что приговоренным часто дается возможность на исполнение последнего желания. Он бы попросил бутылку виски покрепче, чтобы в последний раз вытравить жуткие образы из памяти.
Теперь огонь горел прямо за дверью его камеры, через решетку на варвара смотрел лорд Ферингал.
– Ну что, ты готов сознаться в своем преступлении, собака? – спросил он.
Вульфгар посмотрел на него долгим пристальным взглядом.
– Ну что ж, ладно, – продолжал молодой человек. – Мой верный кучер узнал тебя, так что по закону я лишь обязан объявить, в каком преступлении ты обвиняешься и каково будет наказание.
Вульфгар молчал.
– За грабеж на дороге тебе отрубят руки, – будничным тоном возвестил лорд Аук. – Но за самое тяжкое преступление… – Его голос вдруг сорвался, и при слабом отблеске факела Вульфгар увидел, что его лицо исказилось, как от боли.
– Мой господин, – поторопил его Темигаст, стоящий за спиной молодого лорда.
– За самое тяжкое преступление, – снова начал лорд Ферингал более твердым голосом, – за надругательство над леди Меральдой ты будешь публично кастрирован, затем закован в цепи и оставлен па всеобщее обозрение на один день. После чего, негодяй, тебя сожгут, привязав к столбу.
Когда прозвучало второе обвинение, варвар открыл рот от изумления. Ведь он же как раз спас женщину от такой участи! Ему хотелось сорвать дверь с петель и выкрикнуть это во весь голос прямо в лицо лорду Ферингалу. Но он остался неподвижно сидеть, не возражая против несправедливого приговора.
А может быть, справедливого? Разве он не заслужил такой расплаты? Да и какое это имеет значение?
В этом все и дело, решил он. Ему было все равно. Смерть принесет ему освобождение. Пусть лорд Ферингал убьет его, и дело с концом, им обоим так будет лучше. Женщина ложно обвинила его, ну и ладно, хотя он и не понимал, зачем она это сделала.
– Тебе нечего сказать? – властно спросил лорд Ферингал.
– Ты исполнишь мое последнее желание?
Молодого человека заметно передернуло.
– Ничего ты не получишь! – вскрикнул он. – У тебя будет одна ночь. И ты будешь сидеть, голодный и жалкий, и думать о своей страшной участи! – Он бросил на Вульфгара последний уничтожающий взгляд, после чего удалился в сопровождении слуг. Но Темигаст, оставив себе один факел и сделав стражникам знак идти, остался. Он долго стоял у двери в темницу, глядя на Вульфгара.
– Уходи, старик, – проворчал великан.
– Ты не стал отрицать второе обвинение, – заметил Темигаст, – хотя и заявлял мне, что невиновен.
Варвар пожал плечами и отвел глаза.
– А к чему повторяться? Вы же уже приговорили меня.
– Ты не стал отрицать изнасилование, – не отступал управляющий.
Вульфгар вновь посмотрел в глаза старику.
– Как и ты не вступился за меня, – сказал он.
Темигаст бросил на него яростный взгляд:
– И не стану.
– Значит, дашь умереть невиновному.
Темигаст презрительно фыркнул.
– Невиновному? – переспросил он. – Ты вор и разбойник, и ради твоей презренной жизни я не собираюсь идти против леди Меральды и лорда Ферингала.
Вульфгар рассмеялся – все это казалось ему таким нелепым.
– Но я предлагаю тебе вот что, – продолжал Темигаст. – Не говори ничего против леди Меральды, и я позабочусь, чтобы твоя смерть была быстрой. Это самое большее, что я могу предложить.
Вульфгар пристально поглядел на странного управляющего.
– В противном случае, – пригрозил старик, – я обещаю, что тебя будут истязать целый день, а то и больше, и ты призовешь смерть тысячу раз, прежде чем прекратится твоя боль.
– Боль? – безучастно спросил Вульфгар. – Да что ты можешь знать о боли, старик?
– Увидим, – огрызнулся Темигаст, развернулся и ушел, а варвар остался один в своей темнице… пока Эррту не вернулся к нему, как всегда.
* * *
Морик галопом гнал лошадь всю дорогу, не щадя бедное животное. Он въехал на тропу, где они с Вульфгаром встретили карету, проехал то самое место, где варвар ее опрокинул.
После полудня, провожаемый любопытными взглядами жителей, он въехал в Аукни.
– Прошу тебя, добрый человек, скажи мне имя твоего господина, – обратился он к одному из селян, подкрепляя просьбу монетой.
– Лорд Ферингал Аук. – Крестьянин не заставил спрашивать дважды. – Он живет с молодой женой в замке Аук, вон там, – и ткнул корявым пальцем в сторону побережья.
– Благодарю тебя! – выкрикнул Морик, бросил еще пару серебряных монет, пришпорил лошадь и резво проскакал последний участок дороги до небольшого мостика, ведущего к замку. Ворота были открыты, а по обе стороны от них томилась пара скучающих привратников.
– Я лорд Брандебург из Глубоководья, – объявил он, останавливая лошадь. – Прошу вас доложить обо мне вашему господину, ибо я проделал долгий путь, а мне предстоит еще более долгий.
С этими словами он спрыгнул с лошади, стряхнул пыль с превосходных панталон, снял с перевязи меч, вынул его из ножен. Провел ладонью по блестящему лезвию и продемонстрировал серию молниеносных финтов, прежде чем снова вложить клинок в ножны. Ему удалось произвести впечатление на солдат: один из них опрометью бросился к замку, а другой подошел, чтобы принять лошадь.
Всего через несколько минут лорд Брандебург стоял перед лордом Ферингалом в приемном зале замка Аук. Он отвесил глубокий поклон и представился путешественником, потерявшим своих спутников в столкновении с бандой великанов в горах Хребта Мира. По глазам Ферингала он понял, что этот мелкий аристократ зачарован его рассказом и горд, что такой видный господин из самого Глубоководья посетил его жилище, и уже готов услужить ему чем только возможно.
– Я полагаю, что один-два моих товарища все же уцелели, – закончил свой рассказ Морик, – хотя ни один великан и не может похвастаться тем же, верьте моему слову.
– Далеко ли это случилось? – спросил лорд Ферингал. Похоже, эта история несколько встревожила его.
– О, много миль отсюда, сударь, – успокоил его Морик, – и это ничем не грозит вашим тихим землям. Как я и сказал, все великаны мертвы. – Он огляделся и улыбнулся. – Было бы непоправимым несчастьем, если бы эти чудовища напали на столь мирную и покойную обитель.
Лорд Ферингал сразу клюнул.
– Не такая уж она мирная и покойная, – проворчал он.
– Какая же здесь может быть опасность? – недоуменно спросил Морик. – Неужели грабители? – И он вопросительно воззрился на старого управляющего, стоявшего у кресла господина. Тот едва заметно качнул головой, делая знак не вдаваться в расспросы, но Морика именно это и интересовало.
– Разбойники, – зло выпалил лорд Ферингал. Морик только собрался открыть рот, дабы повести разговор в нужном русле, но ничего не произнес и затаил дыхание, потому что как раз в тот миг в зал вошла женщина, которую он не мог не узнать.
– Моя жена, – представил ее лорд Ферингал. – Леди Меральда Аук.
Морик низко склонился перед дамой, взял ее руку и поднес к губам, при этом намеренно глядя ей прямо в глаза. Однако, к его огромному облегчению, девушка ничем не показала, что его лицо ей знакомо.
– Прекраснейшая из жен, – заявил Морик. —Вы нашли завистника в моем лице, лорд Ферингал.
Улыбка осветила лицо молодого человека, но быстро погасла.
– На мою жену напали разбойники, когда она ехала в карете.
Морик охнул от ужаса.
– Я бы их разыскал, лорд Ферингал, – сказал он. – Разыскал бы и прикончил прямо на дороге. Или привел бы к вам, если бы вы пожелали.
Лорд Ферингал замахал руками:
– Тот, кто мне нужен, уже здесь. Второй погребен под осыпью в горах.
Морик поджал губы, вспомнив это болезненное приключение.
– Что ж, подобающая участь, – произнес он. – Но гораздо более подобающая судьба уготована схваченному мной варвару, – мрачно продолжил лорд Ферингал. – Поверьте, смерть его будет ужасна. Но вы сами это увидите, если согласитесь задержаться в Аукни на ночь.
– Конечно задержусь, – отозвался Морик. – А что вы придумали для этого негодяя?
– Сперва его кастрируют, – ответил лорд Ферингал. – А казнят только на следующее утро.
Морик сделал вид, что о чем-то раздумывает.
– Вы говорите, это варвар?
– Да, великан-северянин, – подтвердил Ферингал.
– И сильный, наверное?
– Никого сильнее в жизни не видал, —ответил хозяин Аукни. – Чтобы предать его правосудию, пришлось прибегнуть к помощи могущественного чародея, но даже он не справился бы с ним, не подоспей вовремя моя стража.
Морик невольно вздрогнул при упоминании о чародее, но сразу взял себя в руки.
– Смертная казнь была бы для разбойника вполне заслуженным наказанием, – сказал Морик, – но, возможно, было бы лучше распорядиться им иначе. – Он помедлил, внимательно следя, как отнесется к его словам лорд Ферингал.
– Я мог бы купить его, – пояснил Морик. – Поверьте, я располагаю большими средствами, и сильный раб мне бы очень пригодился в поисках моих пропавших спутников.
– Ни в коем случае, – довольно резко ответил лорд Ферингал.
– Но если он знаком с теми местами… – начал рассуждать Морик.
– Он умрет страшной смертью за боль, причиненную моей жене, – запальчиво выкрикнул Ферингал.
– Да, конечно, сударь, происшествие с каретой, вероятно, подействовало на нее угнетающе, – подхватил Морик.
– После этого происшествия у нее будет ребенок! – выкрикнул лорд Ферингал, с такой силой вцепившись в подлокотники, что побелели костяшки пальцев.
– Мой господин! – вскричал Темигаст, пораженный столь неуместным признанием. У Меральды перехватило дыхание. Морик был весьма доволен их замешательством, поскольку из-за него они не заметили его собственного.
Лорд Ферингал взял себя в руки, снова откинулся в кресле и что-то пробубнил Меральде, вероятно, извинился.
– Лорд Брандебург, умоляю простить меня, – сказал он. – Вам должно быть понятно, что я вне себя.
– Я сам оскоплю эту тварь, – заявил Морик, извлекая меч из ножен. – Можете поверить, в таких делах я мастер.
Его слова несколько разрядили напряжение. Ферингал даже улыбнулся.
– Мы сами позаботимся об этом, – сказал он, – но я был бы польщен, если бы вы присутствовали при его казни. Согласитесь ли вы погостить у нас два дня?
Морик низко поклонился:
– Я к вашим услугам, сударь.
Затем Морика проводили в гостиницу у самого въезда на мост. Он с неудовольствием отметил, что лорд Ферингал имеет обыкновение размещать гостей за пределами замковых стен, значит, подобраться к Вульфгару будет еще сложнее. Зато ему удалось узнать у провожатых, что варвара держат в подвале замка.
Морику нужно было как-то проникнуть к другу, причем как можно скорее, потому что лорд Ферингал, вне всякого сомнения, не мешкая приведет в исполнение страшный приговор.
Вульфгара ложно обвинили в очень тяжком преступлении. Отчаянные меры изначально не входили в намерения Моряка. Многих грабителей продавали проезжавшим господам, поэтому он надеялся, что лорд Ферингал тоже будет не прочь расстаться с варваром за кругленькую сумму, – не зная, что это его собственное золото, – но насильников, особенно тех, кто покушался на знать, ждала страшная участь.
Из окошка маленькой комнаты Морик глядел на замок Аук и темное море за ним. Он. конечно, постарается найти способ выручить Вульфгара, но все же вор опасался, что в Лускан ему придется возвращаться одному.
Глава 23