Прошло много лет, и я уже потерял всякую надежду когда-либо увидеть лицо европейца. Но вот аймары совершили набег на наши деревни, и население их разбежалось во все стороны. Я тоже бежал в лес и, заблудившись, пришел сюда. Конечно, я не стану благословлять аймаров за произведенные ими опустошения, но все же думаю, что если бы не их набег, то мне, пожалуй, никогда бы не увидеть лица человека моей расы! Уверяю вас, сеньор Виана, что тот день, когда я вас встретил, был счастливейшим днем моей жизни.
— Вы хотите вернуться к тупинамба? — спросил Альваро.
— Надеюсь, что и вы пойдете со мной. Я давно понял, что было бы безумием с моей стороны пытаться достигнуть испанских поселений в Венесуэле, и поэтому отказался от этой мысли.
— Итак, пойдем, посмотрим на тупинамба. Быть может, они не положат нас на решетку.
— О, братьев колдуна? Никогда! Они слишком боятся меня, так как я пользуюсь славой самого могущественного пиайе в этой области.
— Когда же мы отправимся?
— Теперь слишком поздно пускаться в путь, сеньоры. Эту ночь мы проведем здесь, а завтра удостоверимся, свободен ли путь, и если он свободен, то мы тотчас же отправимся на запад. Аймары не имеют привычки долго оставаться в этих местах и спустя известное время всегда возвращаются в свои леса.
— Ну что ж, приготовим себе хорошую постель и выспимся, — сказал Альваро.
— Да, будем спать, как матросы на вахте, то есть одним глазом, — заметил Диас.
XIII. Аймары
Успокоенные тишиной, которая царила в лесу, все трое улеглись и заснули. Усталость после; продолжительного странствования по лесу в предшествующие дни давала себя знать, и они сильно нуждались в отдыхе, так как на следующий день им опять предстояло длинное путешествие. Но они спали, как вахтенные матросы, сон их был очень чуткий, и, боясь внезапного появления аймаров, они постоянно просыпались и прислушивались.
|
|
В течение первых часов они не слышали ничего, кроме обычных звуков леса: свиста, шипенья и громкого кваканья лягушек, но Диас, проснувшийся после полуночи, услышал какой-то подозрительный шорох, который он никак не мог спутать ни с какими другими звуками. Столько лет, проведенных среди леса, научили его распознавать эти звуки, и слух его сделался очень тонким. Однако он не сразу разбудил своих товарищей, желая сначала убедиться, что слух его не обманывает. И он скоро получил подтверждение своих опасений. Издалека до него донесся звук, которого, пожалуй, никто другой не различил бы, но для Диаса он служил доказательством, что в середине бесконечного леса идет большая толпа людей.
Нагнувшись к спящему Альваро, он слегка потряс его за плечо.
— Проснитесь, сеньор Виана, — сказал он. — Они идут.
— Кто они? — спросил Альваро поднимаясь.
— Я не знаю, аймары ли это или какие-нибудь другие индейцы, собирающиеся совершить набег. Во всяком случае большое количество людей идет через этот лес, и, мне кажется, было бы очень неосторожно оставаться здесь.
— Ах, черт, я так сладко спал! — воскликнул Альваро.
— В этой стране надо всегда быть готовым к бегству. Здешняя тишина обманчива, — наставительно заметил Диас.
— Значит, мы должны отсюда убираться? — спросил Альваро.
— Вовсе нет, — отвечал Диас. — Мы только поищем более безопасное убежище.
— Как? Оставаясь здесь?
|
|
— Ну да. Мне часто удавалось, оставаясь на месте, обманывать индейцев, охотившихся за мной, чтобы посадить меня на вертел или изжарить на решетке. Вот посмотрите на это дерево. Оно поможет нам ввести в заблуждение индейцев, которые будут ломать себе голову, отыскивая наши следы. Разбудите скорее своего товарища и не будем терять времени.
Но Гарсиа уже проснулся и, услышав разговор, вскочил на ноги. Узнав в чем дело, храбрый подросток спокойно проговорил:
— Ба! У нас ведь есть ружья, и мы сумеем оказать хороший прием этим проклятым людоедам.
— Надо потушить огонь? — спросил Альваро, указывая на костер.
— Нет, пусть он догорает. Оставьте угли и пепел: это также поможет нам запутать индейцев. Мы взберемся по этим лианам на дерево, ствол которого слишком толст и обхватить его невозможно, так что по нему дикари не в состоянии будут влезть на дерево.
Все трое забрались на дерево, потом обрезали все ползучие растения, ветки и лианы, заботясь о том, чтобы ни одна ветка не свалилась на землю и не выдала бы этим присутствие их на дереве.
— Вот вы увидите, что они не станут искать нас здесь, — сказал Диас. — Как это ни странно, но дикари во время преследования кого-нибудь никогда не ищут его на деревьях.
Диас и его спутники залезли как можно выше и уселись там, где ветви дерева были толще и листва гуще. С понятной тревогой ждали они прибытия дикарей, странствующих по лесу. Кто бы ни были эти дикари, опасность от этого не становилась меньше, так как все племена в этой местности были врагами тупинамба и свирепыми людоедами. Вообще, это были люди, которых, по словам Диаса, необходимо было избегать во что бы то ни стало, чтобы не подвергаться опасности быть изжаренным и съеденным.
|
|
Шорох, который слышал Диас, не прекращался. Очевидно, довольно большой отряд дикарей шел через лес, точно по чьим-то следам или случайно направляясь именно к той лужайке, где посредине росло гигантское дерево, на котором спрятались европейцы.
— Это ваши враги ищут вас? — спросил Альваро, заряжая ружье.
— Мы сейчас это узнаем, — отвечал Диас, внимательно прислушиваясь.
— А может быть, это ваши друзья?
— Тупинамба? Нет, это невозможно. Еще вчера аймары гнались за мной, и так как они до сих пор не ушли назад в свои леса, то ни один индеец из моего племени не отважится вернуться в свою деревню. И потом, я знаю, что они бежали на запад, а не по направлению к морю.
— Аймары так свирепы?
— Они больше похожи на зверей, нежели на людей, и не дают пощады никому, кто попадется им на пути.
— Откуда же они явились?
— Из южных областей. Подгоняемые нуждой, они время от времени совершают набеги на более богатые местности, все истребляют на своем пути, и еще никому не удалось победить их. Одно их имя уже возбуждает такой ужас, что даже самые мужественные племена предпочитают бежать при их приближении, оставляя им в жертву свои деревни и плантации, даже не пытаясь защищать их.
— Однако все же это люди! — заметил Альваро.
— Кто их знает! — возразил Диас. — Они ходят как звери, на четвереньках. Право, не знаю, сеньор Виана. Может быть, это не люди, а обезьяны!
— Увидим, когда они пойдут.
— Они не должны быть далеко… Да вот и их разведчики, — шепнул Диас. — Смотрите!
Несмотря на темноту, царящую в лесу, Альваро и Гарсиа различили две странные фигуры, более напоминавшие животных, нежели человека. Они двигались, как звери, на ногах и руках, осторожно, не производя ни малейшего шума, пробираясь по лесной прогалине.
— Аймары? — тихо спросил Альваро.
— Да, — отвечал Диас.
— Я бы принял их за ягуаров.
— Они заимствовали у ягуаров походку.
— Как вы думаете, останутся они здесь или пойдут дальше?
— Если они идут по моим следам, то остановятся здесь, чтобы искать меня.
Дикари прошли лесную прогалину, потом вдруг остановились и издали резкий крик.
— Они заметили остатки нашего костра, — сказал Диас.
— Что же они будут делать теперь?
— Подождут своих товарищей и будут совещаться с ними.
— Только бы им не пришло в голову искать нас на дереве.
— Не бойтесь. Ведь эти людоеды не имеют ни малейшего понятия об огнестрельном оружии, и, конечно, достаточно будет двух выстрелов, чтобы повергнуть их в панический ужас.
Оба дикаря начали внимательно рассматривать золу от костра. Они хотели, вероятно, определить по состоянию золы, как давно бежал отсюда колдун племени тупинамба. Европейцы слышали, как они что-то бормотали. Потом один из них быстро побежал на четвереньках в лес, а другой уселся возле потухшего костра. Спустя несколько минут после этого в лесу снова послышался шорох. Должно быть, это двинулись в поход остальные, дожидавшиеся возвращения своих разведчиков. Вскоре они появились на прогалине, недалеко от дерева, где прятались европейцы.
— Их тут довольно много, — шепнул Альваро, вовсе не чувствовавший себя спокойным, несмотря на все уверения Диаса.
Дикари уселись в круг. Трое из них принялись разжигать костер, который скоро разгорелся ярким пламенем и осветил лужайку.
— Как они ужасны! — шепнул Гарсиа.
Действительно, эти дикари имели в высшей степени отталкивающую наружность. Черты лица напоминали обезьян, глаза косили в разные стороны, а длинные и жесткие черные волосы напоминали конскую гриву. Все они были до невозможности худы, и у большинства тело было разрисовано и покрыто грязью. Несколько полос какой-то грубой ткани, висевших вокруг бедер, составляли всю их одежду. Ужаснее всего были их лица. У всех нижняя губа была растянута и продырявлена, и в отверстие вставлен круглый кусок дерева. Оружие их состояло из очень тяжелых дубинок, заостренных палок и лука с очень длинными стрелами из бамбука, на конце которых были насажены очень твердые шипы акаций.
Поспорив между собой из-за остатков ужина европейцев, дикари сожрали сырую голову обезьяны и затем, после краткого совещания, разбрелись по всей прогалине, внимательно исследуя траву. Но при этом они не держались вертикально, как люди, а предпочитали бегать на четвереньках, как звери.
Откуда явились эти дикари, которые временами, но не в определенные сроки, совершали нашествия на гигантские леса Бразилии, опустошая деревни и пожирая всех, кто попадался в их руки? Американские историки не дают на этот счет никаких сведений. По словам бразильцев, это были жители самых южных областей, что было весьма вероятно, так как ростом они были выше других индейцев. Возможно также, что это были предки нынешних обитателей пампы и Патагонии.
Они походили на зверей не только своим внешним видом, но и образом жизни. Язык их состоял из каких-то неопределенных диких звуков, которые никому не были понятны. Единственным отличием их от зверей было то, что они уничтожали всю растительность на своем теле, даже брови, оставляя волосы только на голове Они были совершенно нагие, не умели строить даже шалашей и жили, как звери, в лесу, прячась во время дождей под деревьями с очень густой листвой. Они бегали на четвереньках так быстро, что могли потягаться даже с лошадью. Их метод войны был особенно опасен, так как они никогда не нападали прямо, а подстерегали врагов в лесу и изменнически убивали их. Единственно, чего они боялись, это — воды. Достаточно было маленького ручейка, чтобы остановить их поход.
Даже потом, спустя несколько лет, когда португальцы прочно укрепились на -бразильском берегу и основали там богатые города, аймары продолжали совершать свои периодические набеги, подвергая серьезной опасности португальские поселения. Только после долгой упорной борьбы удалось наконец освободить Бразилию от аймаров, которые были почти полностью истреблены. Уцелело не более сотни, которых пощадили, но с условием, чтобы они не смели подходить к берегу ближе, чем на шестьдесят миль. Некоторые, впрочем, были обращены в рабство, но почти все они умерли от голода, предпочитая смерть лишению свободы.
XIV. Охота за белыми людьми
Аймары, пришедшие на лесную прогалину, очевидно, шли по следам Диаса, оставленным им в лесу во время бегства. Но такое упорное преследование все же казалось странным. Ведь тут дело шло не о целом племени, которое могло бы доставить аймарам в изобилии человеческое мясо! Они охотились только за одним человеком, но непременно хотели завладеть им. Весьма возможно, что им хотелось отведать мяса именно этого человека, цвет кожи которого отличался от цвета кожи других дикарей.
Они были страшно раздражены, не находя больше следов беглеца. Это можно было заметить по их возбужденным жестам и рычанию, которым они выражали свое неудовольствие и в котором не было ничего человеческого. Нет никакого сомнения, что отсутствие следов на сырой почве в лесу должно было привести их в замешательство. К счастью, однако, никому из них не пришло в голову взглянуть вверх, на дерево.
Они совещались довольно долго и наконец, захватив свое оружие, снова исчезли в лесу.
— Ищут мои следы, — сказал Диас.
— Чем вы объясняете такое упорство? — спросил Альваро, — может быть, они хотят испробовать мясо человека, имеющего светлую кожу?
— Нет, — возразил Диас. — Я думаю, что даже если бы я попал к ним в руки, то моя жизнь не подвергалась бы опасности.
— Почему же?
— Я слышал от тупинамба, которые сталкивались с ними, что пиайе аймаров был убит стрелой во время одного нападения. Кто знает, быть может, слава о том, что тупинамба имеют пиайе с белой кожей, дошла до аймаров и поэтому они стали выслеживать меня, желая завладеть мной! Иначе я не могу объяснить себе этой охоты. Что значит для них один человек? Его едва хватит им на обед!
— Пожалуй, вы правы, Диас, — сказал Альваро. — Вы думаете, они уйдут отсюда?
— Не сомневаюсь. Когда они убедятся, что моих следов в лесу нет, то уйдут отсюда.
— А если они откроют наше присутствие?
— Они даже не будут подозревать, что мы были так близко от них… Проклятие! Я совсем не подумал об обезьянах. Эти животные могут погубить нас.
Обезьяны-ревуны вернулись на прежнее место и влезли на самые высокие ветви дерева, где находились европейцы. Не тревожимые более никем, они возобновили свой оглушительный концерт.
— Если аймары вернутся, услышав крик этих обезьян, то непременно захотят убить их и тогда откроют наше присутствие.
— Надо убить этих певцов раньше, чем вернутся сюда дикари. Я думаю, что лучше покончить с ними ударами ножа, — сказал Альваро. — Я бы не решился стрелять теперь.
— А мое оружие вы не принимаете в расчет? — заметил Диас.
— Ваше оружие! — воскликнул Альваро. — У вас ведь есть только какая-то трубка, которая даже не может служить палкой.
— Так я вам покажу, насколько может быть опасна моя трубка, в особенности если я в нее вложу маленькую стрелу, пропитанную смертельным ядом вульрали.
— Это что такое?
— Страшный яд, убивающий человека в несколько минут. На обезьяну он действует мгновенно. Хотите посмотреть?
— А если мертвая обезьяна упадет на землю? Ведь это выдаст нас.
— Нет, — возразил Диас. — Эти обезьяны, даже мертвые, не падают, а остаются висеть на своем хвосте.
Диас достал из-за плеч трубку, которую Альваро принимал до сих пор за палку. Это было знаменитое оружие бразильцев — граватана. Оно состоит из двух выдолбленных кусков дерева, хорошо пригнанных и связанных вместе. На нижнем конце находится отверстие, закрытое деревянной пластинкой, приклеенной резиной. Диас дунул в него, потом развернул кусочек кожи, привязанный к поясу, и достал оттуда маленькую стрелу, на одном конце которой был очень острый шип, вымазанный каким-то коричневым составом.
— Отравленная стрела? — спросил Альваро.
— Да. И каким страшным ядом! Это кураре, или вульрали, и далеко не все племена Бразилии умеют добывать его.
— Значит, мясо убитых этими стрелами животных отравлено и не может быть употреблено в пищу?
— Ничуть не бывало. Вы спокойно можете есть животных, убитых этими крошечными стрелками.
Диас вложил стрелку в трубочку так, что ее тупой конец, обвязанный каким-то веществом, похожим на вату, плотно прилегал к стенкам, затем поднес трубку к губам и, подняв ее вверх, дунул.
Послышался едва различимый свист, и одна из обезьян вдруг сделала такое движение, как будто хотела почесать себе спину.
— Попал! — сказал Диас, вводя в трубку другую стрелу. Обезьяна так и осталась с разинутым ртом не издав, однако, ни звука, затем она приподнялась, точно под влиянием электрического тока, закачалась и упала вниз, повиснув на хвосте.
— Тысяча дьяволов! — воскликнул Альваро. — Это мгновенная смерть!
— Вульрали не дает пощады, — сказал Диас. — Но там наверху осталось еще шесть. Надо торопиться, пока не вернулись аймары.
Он выпустил еще несколько стрел, одну за другой, и две минуты спустя рев обезьян совершенно прекратился. Несчастные животные висели на своих хвостах, точно грозди винограда на ветках, но уже не подавали никаких признаков жизни.
— Ну, что вы скажите про мое оружие, которое вы приняли за простую палку? — спросил Диас у Альваро.
— Что оно лучше наших ружей! — отвечал Альваро, еще не оправившийся от изумления.
— Убивает, не производя никакого шума. Жаль, что у меня так мало стрел, но я знаю секрет приготовления вульрали и в свое время снабжу вас граватанами. Приготовить этот яд нетрудно, если знаешь растения, из которых он добывается.
— Кто же вас научил этому?
— Старый вождь тупинамба. Это секрет, который сообщается только пиайе, и никому больше он не известен. Вот почему эти индейцы никак не могут обойтись без меня.
— Скажите, Диас, не думаете ли вы, что аймары проведали про то, что вы — обладатель этого важного секрета?
— Весьма возможно… Но вот и они! Я слышу, что они идут по лесу. Не желал бы я, чтобы они увидели нас! Впрочем, они даже не подозревают, что мы находимся так близко.
— А обезьяны!
— Висят себе в листве, и никто их не заметит.
Аймары вернулись, видимо страшно раздраженные тем, что не могли найти следов пиайе с белой кожей. Они рычали, как звери, яростно потрясая своими дубинками, словно готовились к бою.
— Они вне себя! — сказал Диас. — Ищите, ищите, друзья, мои следы. Вы их ни за что не найдете!
— Поэтому они не хотят уходить! — заметил Альваро.
— Мы здесь неплохо устроились, сеньор, — произнес Диас. — Листва тут очень густая, и нас они не могут увидеть.
— Но я бы предпочел, чтобы они ушли прежде, чем я опущусь на землю.
— Они здесь не останутся навсегда.
У аймаров снова происходило совещание, после которого они поднялись с места и побежали на четвереньках в лес. Диас подождал некоторое время, и когда прекратился всякий шорох в лесу, сказал Альваро:
— Думаю, что теперь мы могли бы двинуться в путь. Они больше сюда не вернуться.
— Они будут искать наши следы в лесу?
— Возможно. Но они только понапрасну потеряют время, а мы этим воспользуемся, чтобы бежать на запад.
— Слезаем же поскорее на землю. Правду сказать, мне уж очень надоело это дерево.
— Подождем еще немного, а то они могут неожиданно вернуться, чтобы застигнуть нас врасплох.
Путешественники оставались на дереве еще некоторое время и затем, успокоенные тишиной, царившей в лесу, опустили лиану, которую они раньше подняли на дерево, и быстро спустились по ней на землю.
— Аймары отправились на север, — сказал Диас, — мы же пойдем на запад. Деревни тупинамба находятся к югу отсюда, но нам лучше не идти туда теперь, потому что мы можем встретить по дороге либо арьергард, либо главные силы аймаров… Итак, идем и не будем жалеть своих ног, сеньор Альваро.
Через несколько минут путешественники уже скрылись в огромном густом лесу, окружающем со всех сторон прогалину.
XV. Электрические угри
Целых пять длинных часов маленький отряд шел, почти не останавливаясь, через гигантский лес, проходя из одной чащи в другую и останавливаясь только на несколько минут, чтобы прислушаться, не слышно ли какого-нибудь подозрительного шороха в лесу, указывающего, что аймары возобновили свое преследование.
К девяти часам утра, страшно утомленные и голодные, они подошли к берегу реки, имевшей не более сорока метров в ширину и густо заросшей водяными растениями, которые могли служить приютом всякого рода амфибиям и рыбам, далеко не безопасным для человека.
— Вот это неплохое местечко, — сказал Диас, спускаясь к реке. — Если бы мы могли найти тут брод и ничто бы не воспрепятствовало нашей переправе через реку, то нам нечего было бы бояться аймаров, отыскивающих меня. Они слишком боятся воды и ни за что не решатся переплыть реку, а для постройки моста им понадобилось бы очень много времени.
— Мы можем ее переплыть, — заметил Альваро. — Мне тут не особенно глубоко и течение не очень сильное.
— Берегитесь, сеньор! — крикнул Диас. — Реки Бразилии непохожи на реки вашего или моего отечества. Они, пожалуй, еще опаснее лесов.
— Я не вижу тут кайманов, — возразил Альваро.
— Если бы дело заключалось только в кайманах, то я бы не так беспокоился. Кайманы далеко не всегда бывают голодны и не всегда нападают на человека.
— Вы, значит, боитесь кариб?
— Нет, я думаю, что их тут нет. Эти маленькие чудовища всегда предпочитают глубокие и прозрачные воды.
— Что же вас пугает?
— Я боюсь водяной змеи, громадного пресмыкающегося, достигающего иногда в длину двенадцать метров.
— А! Мы уже видели таких змей и одну даже убили.
— Поэтому, прежде чем войти в воду, мы должны удостовериться, что там нет такой змеи.
— Каким образом?
— Вы увидите, а главное — услышите. Меня научили тупинамба этому верному способу узнавать присутствие змеи.
Диас притянул палкой к берегу один из листьев Виктории Регии, медленно уносившийся течением, и начал бить по нему, издавая какое-то шипение и хриплый рев, напоминающий отчасти рев ягуара, готовящегося к нападению. Через несколько минут в глубине реки послышался глухой шум, который постепенно усиливался.
— Это змея отвечает, — сказал Диас, быстро взбираясь наверх. — Если б мы вздумали отправиться вплавь, то нам пришлось бы плохо.
— Там, под водой, змея? — спросил Альваро.
— Ну да. Она скрывается среди травы.
— Разве змея всегда отвечает?
— Всегда. Все змеи отвечают, если удается хорошо подражать их голосу.
— Это просто невероятно!
— Когда индейцы хотят избавиться от пресмыкающихся, наполняющих леса, то они созывают их более или менее нежным свистом. Я много раз с успехом испытывал это средство. Один раз, вечером, я привлек к самым дверям моей хижины двух водяных змей, которые незадолго перед тем сожрали моих попугаев. Поднимемся же вверх по реке и поищем более безопасного брода.
— А когда же мы будем обедать? Не забудьте, что мы безостановочно путешествуем около шести часов и со вчерашнего вечера у нас не было во рту ни крошки.
— Пообедаем позже, на том берегу реки; в бразильских лесах нет недостатка в дичи для тех, у кого есть оружие и кто умеет владеть им.
Они пошли вдоль берега, осторожно ступая и смотря под ноги, так как тут попадались свалившиеся на землю стволы деревьев, которые могли служить убежищем для очень опасных маленьких змеек жарарака, цветом напоминающих сухие листья. Эти змейки могут совершенно неожиданно укусить в ногу и убить самого крепкого человека.
Вдоль реки росли очень красивые высокие пальмы, на стволах которых виднелись какие-то коричневые наросты. Диас срезал их и спрятал в кожаный мешок, который носил у пояса.
— Что это вы собираете? — спросил Альваро, заинтересовавшийся, на что могли понадобиться Диасу эти коричневые шарики.
— Собираю хлеб для нашего обеда, — отвечал Диас, улыбаясь. — Это драгоценное растение называется cornahuba, и если бы у нас было время, то я бы мог угостить вас даже бисквитами. Но останавливаться нам нельзя, и поэтому я взял только смолу с этого дерева, которая вполне съедобна.
— А ведь я прошел бы сто раз мимо этих деревьев и мне бы даже в голову не пришло, что они могли бы дать мне пищу! — сказа л Альваро.
— Разве вы не слыхали о саговых пальмах?
— Тех, которые содержат в стволе особое крахмалистое вещество, годное в пищу и способное служить для приготовления хлеба?
— Да, сеньор Виана. Это дерево содержит такую же муку, не менее питательную, чем та, которая добывается из пальм, растущих на островах Индийского океана.
— Следовательно, здесь можно обходиться без пшеницы?
— Конечно. К тому же пшеница стала бы здесь сильно разрастаться, но не давала бы зерен. А это дерево дает и еще кое-что, кроме муки и смолы, идущие в пищу.
— Может быть, одежду?
— Нет, свечи, сеньор. Я сам изготавливаю их в большом количестве. Собираю листья, высушиваю, и тогда на них появляется нечто вроде воска, который, в соединении с небольшим количеством животного жира, прекрасно может служить для освещения. А из корней этого растения приготовляется лекарственная настойка, служащая для очищения крови… А вот и еще брод… И даже лучше, чем тот! Здесь глубина не больше метра.
— А змеи есть?
— Посмотрим.
Диас проделал то же самое, что и раньше, но из глубины реки не последовало никакого ответа.
— В данный момент мы можем считать себя в безопасности, — сказал он. — Надеюсь, что аймары больше не нападут на нас!
— Но ведь вы говорили, что они могут построить мост?
— Да, случается, что некоторые из этих дикарей решаются преодолевать реки и даже озера. Но на это у них уходит слишком много времени, так что пройдет несколько дней, прежде чем они переправятся через эту реку, а мы ведь не будем дожидаться их здесь.
Попробовав палкой дно и убедившись, что оно не состоит из зыбучих песков и плотность его вполне достаточна, Диас вошел в воду и, придерживаясь водяных растений, которые с правой стороны образовали густую чащу, уже почти достиг берега, когда вдруг Альваро и Гарсиа, шедшие за ним по пятам, увидели, что он начал судорожно подергиваться и упал в траву, растущую у берега, вскрикнув от боли. Что-то длинное и темное проскользнуло в воде перед Альваро и скрылось в илистом дне раньше, чем они успели опомниться.
— Диас, что с вами? — крикнули оба, увидев, что он продолжает корчиться в траве.
— Ничего… Пустяки… Электрический угорь… Дрожащий угорь!..
— Вас укусила змея? — воскликнул испуганный Альваро.
— Ах, нет!.. Дрожащий угорь… Он меня оглушил. Я получил электрический удар… который свалил меня с ног…
— Значит, бразильские реки опасны не только из-за кариб?
— Да, сеньор Виана, — отвечал Диас, стараясь улыбнутся. — В реках водятся еще угри, которых индейцы называют дрожащими угрями. Они выпускают электрические разряды. К счастью, тут был только один такой уторь.
— А может такой удар убить человека?
— Нет, но он может на несколько дней лишить его способности владеть своими конечностями… Ба! Боль уже проходит, и мои ноги скоро обретут прежние силы и крепость.
— Рад за вас… И отчасти за наш обед, — сказал Альваро.
—Ах, я и забыл про него! — воскликнул Диас, оглядываясь. — Стойте, вот удача! Вам надо только нагнуться, чтобы получить обед. Видите там лужайку? Должно быть, раньше на ней были насаждения.
Альваро посмотрел туда, куда указывал Диас. Справа от первого ряда камедных пальм виднелась маленькая лужайка, где росли отдельные кустики вышиной не более десяти-двенадцати сантиметров с небольшой кроной из пальмовидных листьев. Но это было все, и Альваро не нашел там никаких признаков обеда, который пообещал ему Диас.
—Эй, Гарсиа! — крикнул Альваро. — У тебя хорошие глаза, сделай одолжение, поищи, где тут скрывается обед, которого я никак не могу разглядеть. А ведь я, кажется, не слепой!
— Если вы мне не дадите очков, то и я ничего не увижу! — отвечал Гарсиа.
— Возьми свой нож и подрой землю вокруг одного из этих кустов, — обратился к нему Диас.
— А, значит, обед находится под землей? Будем надеяться, что мы найдем там хоть улиток!
— Найдем нечто лучшее, — возразил Диас. Гарсиа повиновался и, взрыв землю около куста, нашел там какие-то клубни неправильной формы и разной величины.
— Это что такое? — спросил он с удивлением.
— Превосходные земляные плоды, которые я научился ценить, — отвечал Диас.
— Попробуем их! — воскликнул юноша.
Он уже приготовился откусить кусок плода, который тщательно обтер полой своей куртки, но Диас остановил его, крикнув:
— Не трогай! Ай, ай, какой неосторожный! Ты хочешь умереть, что ли?
Альваро и Гарсиа переглянулись, ничего не понимая. Ведь только что Диас расхваливал эти плоды, а теперь вдруг оказывается, что они ядовиты!
— Ведь это маниок! — прибавил Диас.
— Ничего не понимаем! Маниок? Что это за штука? — спросил Альваро.
— Ах я дурак! — вскричал Диас. — Я забыл совсем, что эти драгоценные клубни еще неизвестны в Европе. Я научу вас, как надо поступать с ними, чтобы сделать их съедобными, не подвергаясь опасности отравиться, так как в этих клубнях заключается очень ядовитый сок… Вот что, Гарсиа, ты пойди и накопай еще этих плодов, а я примусь за работу и угощу вас лепешками, которые будут ничем не хуже маисовых. Так как нам пока нечего опасаться нападения аймаров, мы можем сделать небольшой их запас.
— Горю нетерпением отведать ваших лепешек! — воскликнул Альваро. — Ведь мы давно уже не ели хлеба!
— В данных условиях я могу приготовить лепешки только в ограниченном количестве, но когда мы дойдем до деревень тупинамба, я покажу вам изготовление этих лепешек в больших размерах.
Он пошарил в своем дорожном мешке и достал оттуда зазубренную рыбью кость, хорошо отполированную пластинку из обожженной глины и сетку, сплетенную из жил каких-то листьев.
— Сеньор Альваро, разведите огонь там, за этим толстым стволом. Таким образом его не будет видно с того берега.
Разложив на земле огромный лист банана, Диас взял клубни и поскоблил их рыбьей костью, так что получилось нечто вроде мягкого теста, пропитанного молочайным соком.