Оптимизм и пессимизм (от лат. optimus - наилучший и pessimus - наихудший), понятия, характеризующие ту или иную систему представлений о мире с точки зрения выраженного в ней позитивного или негативного отношения к сущему и ожиданий от будущего. В этом отношении проявляются общая духовная атмосфера эпохи, особенно в периоды социальных сдвигов, а также умонастроения общественных групп и классов, идеология которых выражает их восхождение к господству и стремление переустроить общество на более справедливых началах или, наоборот, - упадочные настроения классов, сходящих с исторической арены (например, современная буржуазия). Оптимизм и пессимизм - это ценностная сторона мировосприятия, в ней мир осмысливается лишь с точки зрения соотношения в нём добра и зла, справедливости и несправедливости, счастья и бедствий. Это общий тон и настрой, пронизывающий конкретное содержание представлений, но не обусловливающий его строго однозначно. Оптимизм и пессимизм могут быть присущи как непосредственно-чувственному мироощущению, так и мировоззрению в целом. В первом случае это светлый или мрачный эмоциональный тон восприятия жизни и ожидания будущего, радостное приятие существующего или настроение безысходности. Во втором - это учение о «сущности» мира, где добро и зло часто онтологизируются, изображаются как независимые друг от друга начала мира, а борьба между ними - как внутренняя пружина или смысл наличных явлений, происходящих событий, истории в целом.
Пессимизм - отрицательная оценка человеческой и всемирной жизни. Весьма распространённую элементарную форму такой оценки мы находим в пессимизме сравнительно-историческом; от Гесиода и до наших дней каждая эпоха считала себя наихудшей. Очевидно, что люди субъективно особо чувствительны к бедствиям своего времени, и этот вид пессимизма - естественная и практически неизбежная иллюзия. Теоретически мы от нее освобождаемся тогда, когда узнаем факт её повторения в разные эпохи, в самых разных исторических условиях.
|
|
Русский философ Владимир Соловьев [38] полную формулу безусловного пессимизма пытался найти в основном буддийском учении «Четыре благородные истины»:
) Истина о страдании (дукха или дуккха, санскр. - болезнь и страдание): «Моё страдание есть результат моего неблагого мышления и плохой кармы». Мир полон страданий. Рождение - страдание, болезнь - страдание, смерть - страдание. Соединение с неприятным - страдание, разлучение с приятным - страдание. Даже нейтральные эмоциональные состояния не свободны от влияния причин и обстоятельств, которые человек не может контролировать. Человек вовлечён в процесс, предполагающий страдание.
) Истина о происхождении и причинах страдания (карма или самудая - источник дуккхи): «Моё неблагое мышление и плохая карма есть причина моего страдания и условия страдания других». Причина страдания состоит в жажде (танха), которая приводит к круговороту рождения и смерти (сансаре). Источник страдания - привязанность и ненависть. Остальные пагубные эмоции, как правило, порождены ими. Их последствия приводят к страданию. Корень же привязанности и ненависти - в неведении, незнании истинной природы всех существ и неодушевлённых предметов. Это не просто следствие недостаточного знания, но ложное мировоззрение, измышление полной противоположности истине, ошибочное понимание реальности.
|
|
) Истина о подлинном прекращении страдания и устранения его источников (истина о нирване или ниродха - прекращение дуккхи): «Моё счастье есть результат моего благого мышления и моей хорошей кармы». Состояние, в котором страданий нет, достижимо. Устранение загрязнений ума (привязанности, ненависти, зависти и нетерпимости) - это и есть истина о состоянии за пределами страдания и причин.
) Истина о путях к прекращению страдания (марга или магга - путь, ведущий к прекращению дуккхи): «Моё благое мышление есть причина моего счастья и условие счастья других». Предложен так называемый срединный или Восьмеричный Путь достижения нирваны. Этот путь напрямую связан с тремя разновидностями взращивания добродетелей: нравственностью, сосредоточением и мудростью. Духовная практика прохождения по этим путям приводит к истинному прекращению страдания и находит свою наивысшую точку в нирване.
Оптимист Г.В. Лейбниц считал, что этот мир представляет собойлучший из всех возможных миров [17], поскольку в нем больше добра, чем зла. Новейшая форма абсолютного пессимизма у Шопенгауэра и Гартмана также не представляет никаких оснований для превращения зла в какой-то трансцендентный атрибут бытия. Зло и здесь сводится собственно к страданию, страдание же действительно существует лишь поскольку сознается - а сознание для философии пессимизма есть не более как мозговое явление (Gehirnphänomen) и, следовательно, возможно только для организмов, обладающих нервной системой и страдающих при известной степени раздражения чувствительных нервов. Следовательно, страдания всякого существа ограничиваются пределами его данного телесного существования и совершенно прекращаются с разрушением организма в смерти.
|
|
Шопенгауэр и Гартман [38] много говорят о «мировом страдании», но именно с их точки зрения это может быть только риторической фигурой, ибо мир, то есть его единое метафизическое начало - «воля», «бессознательное» и т. п. - не может страдать: для этого оно должно было бы по крайней мере обладать собственными чувствительными нервами и мозгом, чего ему не предоставлено. Универсальное страдать не может; страдает только индивидуальное в своём органическом воплощении, уничтожаемом смертью. Реально существующее страдание ограничивается только областью сознания - людьми и животными; все эти существа страдают, но каждое порознь, и страдания каждого с концом его жизни совершенно прекращаются.
Если Шопенгауэр [38] прав, что нельзя ощущать, представлять, познавать «за пределами своей кожи», то столь же невозможно за этими пределами и страдать; поэтому и чужие страдания могут быть мучительны для каждого лишь через их отражение в пределах его «кожи», то есть через его организм, и с его смертью совершенно исчезают. Таким образом, безусловный Пессимизм ни в древней индийской, ни в новой германской своей форме не в состоянии отнять у смерти её значения окончательной избавительницы от бедствий жизни, и с этой точки зрения ничто логически не мешает каждому ускорять такое избавление через самоубийство.
Попытки Шопенгауэра и Гартмана [38] отклонить этот вывод своей крайней слабостью подтверждают его неизбежность. Первый говорит, что самоубийство есть ошибка, потому что в нём истребляется не сущность зла (мировая воля), а только явление. Но никакой самоубийца и не ставит себе такой нелепой задачи, как истребление сущности вещей. В качестве страдающего явления он хочет избавиться от своей жизни как мучительного явления - и такой цели он несомненно достигает с точки зрения самого Шопенгауэра, который при всем своём пессимизме не может утверждать, чтобы мертвые страдали.
Гартман [38], вполне признавая, что последняя цель есть именно самоубийство, требует, чтобы отдельный человек в интересах человечества и вселенной воздерживался от личного самоубийства и посвящал свои силы на подготовление средств к тому всеобщему собирательному самоубийству, которым должен окончиться исторический и космический процесс. Это - высший нравственный долг, тогда как убивать себя, чтобы избавиться от собственных страданий, свойственно людям, стоящим на низшей, эвдемонистической ступени этики. Последнее, конечно, справедливо, но собственный принцип безусловного пессимизма логически исключает всякую другую этику.
Если всё дело в том, чтобы уничтожить мучительное существование, то нет никакой возможности разумно доказать кому-нибудь, что он должен иметь в виду не свои собственные, действительно испытываемые мучения, а предполагаемые мучения того отдаленного потомства, которое будет способно на акт коллективного самоубийства; да и для тех будущих пессимистов теперешнее личное самоубийство данного субъекта может быть (в смысле Гартмана) полезно как пример для подражания, ибо ясно, что если каждый будет себя убивать, то общая цель будет достигнута. - На самом деле безусловный пессимизм как первоначально явился, так и до конца остается лишь плодом пресыщенной чувственности. В этом его истинное значение и его ограниченность. Справедливая оценка жизни материальной, которая, в отдельности взятая, есть только «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская», приводит размышляющий ум к истинному заключению, что «мир весь во зле лежит», чем и исчерпывается правда пессимизма.
Но когда человек, познавший до пресыщения неудовлетворительность плотской жизни и не одушевленный преобладающим интересом к чему-нибудь другому, лучшему, незаконным образом обобщает и расширяет отрицательный результат своего опыта, то вместо верного пессимистического отношения к односторонне-материальному направлению жизни получается ложное утверждение, что сама жизнь, сам мир и само бытие суть зло и мучение. В этом принципе безусловного пессимизма 1) не различается зло нравственное от страдания и бедствия, или зла физического, и 2) так смутно понятое зло принимается за подлинную первооснову всякого бытия, что не только ни на чём не основано, но и ведёт к явным нелепостям. Так, последовательно применяя эту точку зрения, пришлось бы признать болезнь за постоянное нормальное состояние, а здоровье - за случайную и непонятную аномалию; но в таком случае мы не замечали бы болезни и мучительно ощущали бы здоровье, как нарушение нормы; между тем, наоборот, здоровье нами обыкновенно не замечается именно как первичное, нормальное состояние, болезнь же мучительно сознается как привходящее, случайное отклонение от нормы. К подобным же нелепостям приводит безусловный пессимизм и в нравственной сфере.
Иногда пессимизмом называется всякое воззрение, которое признаёт реальность и важное значение зла в мире, но лишь как вторичного, обусловленного и преодолеваемого фактора человеческого и природного бытия. Такой относительный пессимизм содержится многими философскими и большинством религиозных систем; но его нельзя рассматривать вне общей связи того или другого миросозерцания, в которое он входит как один из составных элементов.
Оптимизм - взгляд на жизнь с позитивной точки зрения, уверенность в лучшем будущем. Оптимизм утверждает, что мир замечателен, из любой ситуации есть выход, все получится хорошо, все люди в общем хорошие.
В истории философии оптимистическое мировоззрение так или иначе проповедовали многими мыслители: например, Аристотель, Эпикур - в древности, Лейбниц - в новое время [39].
Последний считал, что существующий мир является лучшим из всех возможных миров. Абсолютный оптимизм Лейбница в конечном счете приводил к оправданию зла, несчастий, бед в жизни. Пессимизм обосновывали немецкие философы-иррационалисты Шопенгауэр и Э.Гартмли, итальянский поэт Дж. Леопарда[39]. Пессимизм характерен для мировоззрения отживающих классов, например для современной буржуазии. Крайности оптимизма и пессимизма пытались преодолеть представители мелиоризма - воззрения, признающего зло неизбежным, но считающего, что мир можно улучшить при помощи человеческих усилий. Этот термин был введен в XIX в. английской писательницей Дж. Элиот и французким философом Дж. Сели [39]. Сторонники мелиоризма считают, что улучшить мир можно лишь путем индивидуального совершенствования, путем просветительства. Марксистская теория утверждает исторический оптимизм, основывающийся на научном предвидении будущего коммунистического общества, познании законов общественного развития. Оптимистами будем называть людей, придерживающихся в целом положительных ожиданий в жизни. Определяющей чертой пессимистов тогда является ожидание от жизни худшего.
Вместе с тем, ожиданиене единственный отличительный признак этих двух типов личностей. Прежде всего, для пессимистов обычно характерно плохое, подавленное настроение, уныние, тогда как оптимистам свойственно хорошее, радостное эмоциональное состояние. "Причина пессимизма - плохое настроение, оптимизм - продукт воли", - писал моралист Ален [2]. Подавленное же состояние как раз является следствием негативного восприятия мира, низких ожиданий, неосуществленных надежд. По сути, пессимист исключает из своего миропонимания все, что может его радовать. Однако подобное безнадежное отношение к миру, в свою очередь, сковывает волю человека, лишая его силы действовать. Закоренелый пессимист скорее уступит трудностям, готов довольствоваться малым, примет как должное лишения и страдания. Вот почему А. Швейцар утверждал, что "Пессимизм - это пониженная воля к жизни" [31]. Утверждение своих ценностей, реализация жизненных целей, а затем и отстаивание своего Я требуют от человека силы воли. Именно воля сообщает оптимисту энергию, твердость духа, чувство контроля, мужество терпеть и добиться лучшего. Ибо как верно заметил в свое время И.А. Ильин, подлинный оптимист - это не "легкомысленный весельчак всегда в хорошем настроении", а человек, обладающий жизненной силой и волей к будущему [12].
Наконец, отметим еще одну важнейшую черту оптимистов, отличающую их от пессимистов: веру в лучшее, в будущее, веру в себя и в свое окружение. Вера, как правило, основана на опыте и знании личности и представляет собой некий позитивный ее ответ, жизненную установку. Вот почему вера является убежденностью и уверенностью индивида в своих силах и в социальном окружении. Именно такая уверенность организует, направляет и придает форму человеческим устремлениям. Один из исследователей оптимизма М. Селигман на основе осуществленных им экспериментов заключает, что "определяющей чертой пессимистов является их вера в то, что неудачи будут длиться долго, погубят все, что бы они ни делали, виноваты в них они сами" [27]. Оптимисты же верят, что неудача носит временный характер, что ее причина разового свойства, и виновно в ней стечение обстоятельств. Названных здесь основных черт оптимистов и пессимистов уже достаточно, чтобы понять, насколько они могут отличаться в стратегиях совладения с жизненными трудностями и в способах достижения жизненных целей.