Выражается в тревожно-мнительной концентрации родителя на социальном статусе ребенка, его успехах и достижениях, отношении к нему сверстников и месте, занимаемом в группе; на состоянии здоровья ребенка без учета реальных психофизических его особенностей, возможностях и ограничениях (В.И. Гарбузов). Родитель проявляет в отношениях с ребенком чрезмерную принципиальность, не учитывая его возрастно-психологических и индивидуально-личностных особенностей, во главу угла ставит принцип долга, ответственности, социальных обязанностей, норм и правил. Для этого типа воспитания присущи шаблонность, предопределенность воспитательных схем и методов без учета реальных ситуаций взаимодействия и особенностей ребенка. В отношениях с детьми родитель обнаруживает тревожность, мнительность и неуверенность, что самым прямым образом сказывается на личностных особенностях ребенка.
Жестокое обращение с ребенком
Воспитание по типу жестокого обращения (начиная от жестоких физических наказаний и заканчивая эмоциональным отвержением ребенка, недостатком тепла, любви, принятия, холодностью и дистантностью опекуна) характеризуется применением родителем самого широкого спектра наказаний при практически полном отсутствии поощрений, несоразмерностью проступка ребенка и тяжести наказания, импульсивной враждебностью родителя. Как правило, ребенок выполняет в семье роль «козла отпущения», «позора семьи». Образ ребенка искажается родителем, в соответствии с механизмами проекции и рационализации ему приписываются всевозможные пороки и недостатки, патологическая агрессивность, лживость, испорченность, эгоизм и т.д.
|
Воспитание в культе болезни
Представляет собой специфический тип дисгармоничного семейного воспитания, характеризующийся навязыванием ребенку роли «больного члена семьи», созданием особой атмосферы. Отношение к ребенку как к больному слабому, беспомощному ведет к осознанию им своей исключительности, развитию пассивности, слабости, вседозволенности, к трудностям волевого поведения, эгоизму и демонстративности. Ребенок выполняет в семье патологизирующую роль «больной член семьи».
Воспитание вне семьи
Воспитание в детских учреждениях (домах ребенка, детских домах, интернатах, у дальних родственников) особенно неблагоприятно сказывается на психическом развитии детей. Лишение семьи в раннем возрасте приводит к необратимым или трудно корригируемым нарушениям в формировании привязанности и автономии личности (Дж. Боулби) и базового доверия к миру (Э. Эриксон). Наиболее яркими следствиями такого воспитания становятся расстройства эмоциональной сферы (страхи, тревожность, депрессия, трудности эмпатии), нарушения личностного и умственного развития, высокая агрессивность, жестокость и формирование девиантного, т.е. отклоняющегося от нормы, и делинквентного, выходящего за пределы правовых норм, поведения.
Значительный интерес представляют также выделенные А.Я. Варгой [1997] неадекватные типы материнского отношения.
1. Отношение матери к сыну по замещающему типу. Сыну приписывается роль супруга. Отношения в диаде строятся по типу поиска поддержки, перекладывания матерью ответственности и заботы на плечи сына. Сыну навязывается роль главы семьи, необходимость заботы о матери. Это бывает как в неполной, так и в полной семье. В полной — в случае коалиции мать—сын, когда мать недовольна тем, как супруг реализует свою роль. В диаде отец-дочь отношение отца к дочери как к хозяйке дома не провоцирует искажения типа семейного воспитания. Такой вариант воспитания скорее можно рассматривать как воспитание по типу повышенной моральной ответственности, поскольку отец не претендует на исключительность внимания дочери.
|
2. Симбиотическая связь матери с ребенком, характеризующаяся гиперопекой и низкой степенью эмоциональной дифференциации. Может быть как потворствующей, так и доминирующей, но главная черта симбиотической связи — родитель и ребенок в сознании матери не разделены, представляют единое целое. Это очень плохо в подростковом возрасте, так как симбиоз мешает подростку установить контакты со сверстниками.
3. Лишение родительской любви. Любовь родителя используется как инструмент для манипулирования ребенком, как награда, которую надо заслужить.
4. Воспитание посредством актуализации чувства вины также представляет угрозу для развития личности ребенка, поскольку может стимулировать развитие наказующего самосознания, низкой самооценки и самопринятия.
Е.О. Смирнова [Смирнова, Быкова, 2001] выделяет девять вариантов родительского поведения в зависимости от выраженности личностного и пред меткого компонента родительского отношения: строгий, объяснительный, автономный, компромиссный, содействующий, сочувствующий, потакающий, ситуативный и зависимый родитель. В каждом из перечисленных вариантов превалирует либо личностный (любовь, сочувствие, сопереживание ребенку), либо предметный (требования, контроль, оценка качеств ребенка) компонент родительского отношения. Строгий родитель директивен, авторитарен, ориентирован на социальные достижения, предъявляет ребенку высокие требования, далеко не всегда согласованные с его возможностями, ограничивает инициативу и активность самого ребенка. Объяснительный использует в воспитании стратегию объяснений, ориентируясь на ребенка как равноправного партнера. Автономный поощряет самостоятельность и независимость ребенка, предоставляя ему возможность самому находить решение проблем. Компромиссный в воспитании придерживается тактики равноценного обмена. Предлагая ребенку непривлекательное задание или поручение, он стремится «уравновесить» его наградой, учесть интересы, потребности и увлечения ребенка. Содействующий чувствителен как к нуждам, так и к потребностям ребенка, всегда готов прийти ему на помощь, ориентирован на равноправное сотрудничество, предоставляет ребенку шанс самостоятельно справиться с проблемой там, где это возможно. Сочувствующий сенситивен к эмоциональному состоянию ребенка и его нуждам, сочувствует ему и сопереживает. Однако реальной помощи не оказывает, конкретных действий, направленных на разрешение проблемы, не предпринимает. Потакающий ставит интересы ребенка выше собственных интересов и интересов семьи. Готов пожертвовать всем, лишь бы удовлетворить потребности ребенка, даже в ущерб себе. Ситуативный меняет свое поведение, требования, запреты, контроль и оценку ребенка в зависимости от конкретной ситуации. Система воспитания достаточно лабильна и изменчива. Наконец, зависимый родитель не имеет своего собственного мнения в вопросах воспитания детей, привык полагаться на авторитеты. В случае неудач и трудностей в детско-родительских отношениях апеллирует к педагогам, собственным родителям, психологам, склонен к чтению психолого-педагогической литературы и надеется найти там ответы на волнующие его вопросы.
|
П. Вюрсмер выделяет четыре типа семей с нарушениями общения: семья, травматизирующая детей, навязчивая, лживая и непоследовательная. Первая навязывает ребенку патологизирующую роль как дополнительную к роли жертвы или агрессора, с которыми идентифицирует себя родитель, переживший насилие в детском возрасте. Навязчивая семья осуществляет постоянный и навязчивый контроль за ребенком, вызывающий у него чувство стеснения, стыда и злобы; рождающий атмосферу лицемерия и фальши. Лживая семья практикует двойные стандарты, постоянное использование которых приводит к утрате ребенком чувства реальности и Деперсонализации, к отчуждению. В непоследовательной, ненадежной семье ребенок ощущает нестабильность и угрозу [Курек, 1997].
Интересный подход к созданию типологии детско-родительских отношений был предложен Г.Г. Семеновой-Полях [2003]. В качестве системообразующих параметров такой типологии автор предлагает использовать характеристики вовлеченности субъекта в детско-родительские отношения, превалирование одного из субъектов отношений и характер взаимодействия родителя и ребенка (жесткость — мягкость). Указанная типология позволила классифицировать описанные ранее в литературе типы семейного воспитания.
§ 14. Дисгармоничные типы воспитания как фактор риска в развитии ребенка
Дисгармоничные типы семейного воспитания создают условия для формирования негативных личностных качеств ребенка, особенно при наличии конституциональной предрасположенности. Однако было бы неверно упрощать характер связи между личностными особенностями ребенка и особенностями родительского стиля воспитания, трактуя их как причинно-следственные. Известно, что одно и то же поведение родителя может вызвать два варианта реагирования ребенка: защитное и дополнительное. Например, авторитарное поведение и диктат родителя могут вызвать защитное поведение подростка (агрессию, негативизм, сопротивление, грубость, уход) либо дополнительную форму отреагирования — зависимость, покорность, безынициативность. Способ реагирования в значительной степени зависит от индивидуальных особенностей ребенка. В подростковом возрасте он определяется особенностями темперамента и характера, готовностью ребенка учитывать всю информацию, его актуальным эмоциональным состоянием и интерпретацией родительских действий [Сгшес, Соо<3по\у, КисгупзЫ, 2000].
В работах А.Е. Личко [1989], Э.Г. Эйдемиллера [1996, 1999] прослежено влияние различных типов семейного воспитания на формирование личности подростка. Гипопротекция, характеризующаяся низким уровнем опеки и удовлетворения потребностей ребенка, отсутствием продуманной системы воспитания и социального контроля (отсутствуют требования и запреты), приводит к усилению выраженности гипертимной, неустойчивой и конформной акцентуации. Жестокое обращение — к усилению элилептоидной акцентуации и выраженности эпилептоидных черт при конформном типе. Лабильный, сенситивный и астеноневротический тип оказываются крайне уязвимыми к эмоциональному отвержению. Повышенная моральная ответственность создает условия для развития психастенической акцентуации, резко усиливая уже имеющиеся черты психастении. Доминирующая гиперпротекция, направленная, по мнению родителей, на профилактику развития гипертимных черт подростков и находящая выражение в тотальной гиперопеке и запретительно-ограничительной тактике воспитания, напротив, приводит к обострению реакции эмансипации, выраженности негативной симптоматики подросткового кризиса и, как следствие, к усилению гипертимного типа и выраженности асоциального и антисоциального поведения подростков. Доминирующая гиперпротекция усиливает выраженность «слабых» типов — психастенического, сенситивного, астеноневротического. Потворствующая гиперпротекция предрасполагает к развитию истероидно-демонстративных черт характера при истероидной, гипертимной и лабильной акцентуации, резко усиливая жестокость и агрессивность при эпилептоидном типе.
А.И. Захаров [1982] выделил следующие условия функционирования семьи, порождающие нарушения типа семейного воспитания и невротизацию ребенка:
• искажение супружеских отношений по типу невротически мотивированного взаимодополнения;
•инверсия супружеских и родительских ролей, например выполнение бабушкой роли матери, а матерью — роли отца;
•образование эмоционально обособленных диад и аутсайдеров, «изгоев» в семье;
• высокий уровень семейной тревоги и эмоциональной напряженности; •депривация потребности ребенка в принятии, сопереживании, общении с родителями;
• практика подавления конфликтов и ухода от проблем.
Личностные особенности матерей также провоцируют развитие у детей неврозов. В частности, Захаров выделяет такие психологические типы матерей детей с неврозами и нарушениями личностного развития, как «снежная королева», «царевна-несмеяна», «спящая красавица», «наседка», «суматошная мать», «унтер Пришибеев», «вечный ребенок». Неблагоприятные психологические черты матери непосредственно влияют на тип семейного воспитания, что оказывается особенно губительным тогда, когда мать односторонне доминирует в воспитании ребенка. Например, низкая эмоциональная экспрессивность, эмпатия и отзывчивость матери предрасполагают к серьезным нарушениям эмоционально-личностного развития ребенка. Преобладание рационального аспекта в воспитании в Ущерб эмоциональному ведет к нарушениям эмоционального развития ребенка, низкому уровню развития у него воображения и креативности. По Мнению Захарова, классическая триада — тревожность, эффективность (эмоционально бурные проявления родителем своего недовольства ребенком) и гиперсоциальность — образует то сочетание особенностей воспитания, которое влечет за собой невротизацию ребенка.
Захаров [1997] выделил ряд особенностей воспитательного стиля родителей, являющихся фактором риска нарушений эмоционально-личностного развития ребенка (см. табл. 4).
Таблица 4
Особенности воспитательного стиля родителей как фактор риска нарушений эмоционально-личностного развития ребенка (по А.И. Захарову)
Воспитательная черта | Поведение родителя |
Непонимание родителем личностного своеобразия ребенка | Соотносит действия ребенка с ригидными эталонами без учета реальных возможностей и способностей ребенка. Например, считает, что ребенок «не хочет» что-то делать, не замечая, что ребенок просто «не может» выполнить предлагаемые требования |
Непринятие | Проявляется в двух формах: непринятие самого ребенка (нежеланный ребенок) и не принятие отдельных его черт. В последнем случае родитель пытается «переделать», изменить ребенка |
Несоответствие требований и ожиданий родителя | Декларирует одни требования и в то же время ожидает от ребенка прямо противоположного поведения. Ребенок оказывается в ситуации двойного стандарта и неопределенности. Противоречивость системы требований. Часто сопровождается общей неуверенностью в воспитании |
Негибкость родителей | Проявляется в шаблонности и стереотипности требований и форм реагирования родителя на различные ситуации. Неполный учет специфики конкретной ситуации влечет за собой несвоевременную и неадекватную реакцию. Для негибких родителей характерны фиксация и застревание на проблемах, малое количество альтернатив при их решении, предвзятость в суждениях и стремление к навязыванию своего мнения |
Неравномерность | Проявляется в неодинаковом интересе к ребенку в разные моменты его жизни. Например, когда у ребенка проблемы, родители проявляют к нему повышенное внимание, а когда ситуация стабилизируется, бросают его на произвол судьбы |
Непоследовательность | Часто меняет стратегии воспитания. Критерии оценивания, требования и другие значимые характеристики воспитания произвольны. В одинаковых ситуациях родитель реагирует непредсказуемо — за одни и тс же поступки иногда хвалит, а иногда наказывает |
Несогласованность действий родителей | Определяется разногласиями между взрослыми, воспитывающими ребенка: разные системы требований, санкций, оценок, конфликтами между родителями и другими воспитателями в семье |
Аффективность | Отличается излишней эмоциональностью, создающей в семье напряженную, «суматошную» обстановку. При преобладании отрицательных эмоций нарушаются межличностные контакты, исчезает интерес к жизни семьи |
Тревожность | Поддерживает в семье атмосферу неуверенности, излишне опекает ребенка, сковывает его свободу необоснованными запретами и т.д. Семья характеризуется сниженным эмоциональным фоном, отсутствием жизнерадостности |
Доминантность | Отличается необоснованным стремлением главенствовать над ребенком в любых ситуациях. Родитель подавляет личность ребенка, претендуя на статус единственного для него авторитета |
Гиперсоциальность | В стремлении к воспитанию «идеального» ребенка формализует воспитательный процесс, проявляет повышенную принципиальность, нетерпимость к слабостям, склонность к навязыванию ребенку большого количества правил и морализированию, замечаниям и порицаниям. «Всестороннее» обучение и воспитание ребенка ведется без учета его реальных возможностей |
Недоверие к возможностям ребенка | Возможности ребенка недооцениваются, ему отказывается в свободе и доверии на основании его неспособности (чаще мнимой) к самостоятельной деятельности |
Нечуткость (недостаточная отзывчивость) | Реакция на потребности и чувства ребенка во многих случаях бывает несвоевременной и неадекватной, вследствие чего возникает ощущение взаимной неудовлетворенности отношениями |
Противоречивость | Проявляется в противоречивости требований, запретов, способов контроля, часто сопровождаемой воспитательной неуверенностью |
§ 15. Способ разрешения проблемных и конфликтных ситуаций. Поддержка автономии ребенка
Конфликты в детско-родительских отношениях отражают внутренние противоречия развития, в частности между уровнем социальной и умственной компетентности ребенка, его мотивами, потребностями, ценностными ориентациями и особенностями социальной ситуации развития - уровнем предъявляемых требований, сложившейся системой общения и взаимодействия в семье. Конфликты в детско-родительских отношениях выступают как неизбежный момент взросления и приобретения ребенком автономии. Традиционно они рассматривались как негативное явление, отклонение от социальных норм и правил поведения. Действительно, конфликты могут быть отражением вовремя не разрешившегося возрастного кризиса [Выготский, 2000; Эльконин, 1989; Поливанова, 2000; Божович, 1979; Фельдштейн, 1989] или показателем искажений и нарушений в развитии ребенка. Например, возрастание интенсивности конфликтов наблюдается в случае формирования эгоцентрической, демонстративной личности или при низкой социальной компетентности ребенка и нарушении им норм и правил морального поведения [Личко, 1999]. Известно, что высокая конфликтность, неразрешенность конфликтов и их подавление приводят к состоянию фрустрации, напряженности, разрушительно влияют на процессы сотрудничества и кооперации ребенка со взрослыми и сверстниками [Хорни, 1993; Ковалев, 1988; Сорокина, 1999]. Однако конфликты в детско-родительских отношениях прежде всего должны рассматриваться нами в их позитивном значении. Так же как и в супружеских отношениях, конструктивная функция конфликта определяется здесь ростом личностной компетентности ребенка, улучшением отношений участников конфликта, формированием ресурсов и «запаса прочности» для эффективного разрешения будущих проблем. Вместе с тем деструктивная функция конфликта проявляется в возрастании риска возникновения искажений и нарушений развития, в росте безнадзорности и бесконтрольности поведения детей, формировании враждебности в детско-родительских отношениях и утрате базисного доверия к миру [Сысенко, 1989].
Детско-родительские конфликты характеризуются возрастной спецификой их типологии, способами их разрешения и воздействия как на психическое развитие ребенка, так и на детско-родительские отношения.
Можно выделить специфические особенности проявления конфликтов детей разного возраста, учитывая характер основной деятельности ребенка и его общения. Конфликтные проявления отражают сложившуюся систему межличностных отношений и форм сотрудничества и способы самоутверждения личности [Сорокина, 2001]. Например, конфликты в раннем возрасте обусловлены нереализованной потребностью ребенка в доброжелательном внимании и сотрудничестве и связаны с освоением норм кооперации, совместной деятельности, и овладением предметно-орудийными навыками. В младшем школьном возрасте основной сферой проявления конфликтов становится учебная деятельность. Функции конфликтных проявлений ребенка в начале обучения состоят в разрешении проблемных ситуаций; формировании у него самосознания и самооценки; формировании необходимой коммуникативной компетентности; способствуют развитию мотивационно-потребностной сферы и формированию саморегуляции и самоконтроля.
Подростковый возраст, в котором главной задачей развития является автономизация от родительской опеки и построение нового типа отношений — отношений равноправия и взаимного уважения, традиционно считают возрастом повышенной конфликтности и уязвимости детско-родительских отношений. Ф. Раис выделяет пять областей жизни подростков и специфические для каждой из них проблемы, определяющие содержание конфликтов: социальная жизнь и привычки (выбор друзей, проведение досуга, внешний вид, режим дня), ответственность (выполнение обязанностей по дому, бережное отношение к личным вещам и семейной собственности, заработок и расходование денег), школа (успеваемость, поведение в школе, отношение к учебе и учителям, посещаемость занятий и прогулы, выполнение домашних заданий), взаимоотношения в семье (демонстративное неуважение к родителям и другим членам семьи, ссоры и конфронтация с сиблингами), отношение к моральным нормам и социальным предписаниям (в основном их игнорирование — курение, употребление алкоголя и наркотиков; нецензурные выражения; сексуальная распущенность; ложь и обман; несоблюдение законов) [Раис, 2000]. Существенное влияние на частоту возникновения, широту и интенсивность конфликтов и эффективность их разрешения оказывает стиль взаимодействия в семье. Так, в семьях с авторитарным типом руководства уровень конфликтности может стать угрожающим, а в тех, что реализуют демократический стиль общения, вероятность конфликтов снижается при увеличении меры конструктивности их разрешения [Кие1:ег, Соп^ег, 1995]. В семьях с авторитетным стилем родительства (высокий уровень принятия детей, уважение их личности и признание права на автономию, высокая степень вовлеченности в процесс воспитания, заинтересованность в учебе) констатировались низкий уровень конфликтности, хорошие отношения детей с родителями, их высокая социальная адаптация и школьные успехи [Зтеглпа, 1989]. Что касается тендерных различий во времени достижения пика конфликтности в подростковом возрасте, то было установлено, что девушки преодолевают его несколько раньше (в 14—15 лет), чем юноши (16—17 лет). Вместе с тем было бы неверно представлять отношения подростков с родителями как противостояние и конфликтность во всех сферах деятельности. Чаще всего подростки и родители расходятся во мнениях по вопросам, касающимся повседневной социальной жизни, например стиль одежды, длина волос, выбор друзей, свидания, разговоры по телефону, участие в домашней работе, музыка. Однако в отношении фундаментальных установок и ценностей, определяющих жизненные выборы, подростки чаще обращаются к мнению и советам родителей [Сштлз, 1975; СагЬоп, Соорег, $ргап(Пт& 1991].
Принципы и методы конструктивного разрешения конфликтов детско-родительского взаимодействия представлены в уже упомянутой выше модели «семейного совета» и программе тренинга родительской эффективности (компетентности), разработанной Т. Гордоном, основанной на новом мировоззрении, утверждающем демократические взаимоотношения между родителями и детьми; формировании новой системы ценностей воспитания; отказе родителей от отношения к ребенку как к объекту воспитания и манипуляций; переходе от «субъект-объектной» к «субъект-субъектной» парадигме отношений, основанной на самоценности личности, реальном, а не декларируемом признании прав даже самого маленького ребенка на свободный выбор собственного пути развития. Задачей воспитания для родителей становится не программирование пути развития ребенка, а создание условий для его собственной ориентации и ответственного, т.е. разумного, выбора оптимального пути развития и самореализации [Гордон, 1997; Гиппенрейтер, 1993].
Можно выделить четыре стратегии разрешения конфликтов, которые приводят к обратному эффекту — возрастанию напряженности в детско-родительских отношениях либо к формированию хронического конфликта, — это уход от проблемы, стратегия «мир любой ценой» (родитель «закрывает глаза» на проступки ребенка, игнорирует его асоциальное поведение, воздерживается от критических замечаний ради того, чтобы сохранить хорошие отношения); стратегия «победа любой ценой», когда родитель не останавливается ни перед чем, чтобы стать «победителем» в конфликте; наконец, четвертой стратегией является компромисс, основной Недостаток которого — необходимость поступиться своими интересами каждой стороной, что, по сути, приводит не к разрешению конфликта, а к временному откладыванию его решения.
Как известно, конфликт может быть конструктивным и деструктивным, повышать степень сплоченности, ценностно-смыслового единства и эффективности функционирования семьи либо, напротив, усиливать ее дисфункциональность. Опыт разрешения конфликтов в отношениях родителей не позволяет личности приобрести необходимую социально-психологическую компетентность для конструктивного разрешения возникающих в ходе развития противоречий между новыми возможностями ребенка и прежней системой социальных отношений. Младший школьный возраст является оптимальным для приобретения ребенком необходимой компетентности и умения конструктивно разрешать конфликты в силу того, что на этой возрастной ступени сочетаются возросшая самостоятельность ребенка и сохранение лидерской, руководящей роли взрослого в разрешении проблемных ситуаций. Характер ориентировки участников конфликта, находящий отражение в образе конфликтного взаимодействия обеих сторон — и родителя, и ребенка, — определяет способы и эффективность его разрешения. Исследование соотношения образов конфликтного взаимодействия «глазами ребенка» и «глазами родителя» позволяет выявить условия конструктивного разрешения конфликта в детско-родительских отношениях и выработать стратегию и тактику коррекционной работы.
Совместно с И.Н. Лисенко нами было проведено исследование конфликтов в детско-родительских отношениях в младшем школьном возрасте [Карабанова, 2002]. Мы предположили, что существуют определенные различия в особенностях восприятия родителями и детьми конфликтного взаимодействия. Мера расхождения его образов у родителей и детей определяется степенью гармоничности типа семейного воспитания.
Особенности восприятия родителями и детьми конфликтного взаимодействия мы оценивали по следующим параметрам: зона конфликтности, уровень (интенсивность) конфликтности, причины конфликтного взаимодействия, особенности поведения родителей в конфликтных ситуациях и способы разрешения конфликтов. Были использованы три шкалы: шкала, устанавливающая инициатора («виновника») конфликта; шкала, устанавливающая способы разрешения конфликта; и шкала, устанавливающая ответственного за разрешение конфликта.
Были выявлены семь зон конфликтного детско-родительского взаимодействия в младшем школьном возрасте: учеба, обязанности по дому, внешний вид и аккуратность, режим, общение с друзьями, свободное время и финансовые вопросы. Наиболее конфликтогенными оказались проблемы выполнения режима (возвращение с прогулки в определенное время, режим питания и т.д.), внешний вид и аккуратность.
Наряду со сходством в восприятии конфликтов родителями и детьми, наблюдались и существенные различия — как в восприятии объекта конфликтов, так и в понимании способов разрешения конфликтных ситуаций, например, родители считают проблемными такие зоны взаимодействия, как «свободное время», «учеба» и «обязанности по дому», в то время как для младших школьников конфликтогенными являются сферы «общение с друзьями» и «финансы».
Сходство в восприятии способов разрешения конфликтов родителями и детьми определяется общим стремлением к конструктивному разрешению конфликта обоими партнерами и признанием равной ответственности за его разрешение обеими сторонами — как родителем, так и ребенком. Различия лежат в плоскости поиска «виновника» конфликта и его «победителя». Если для родителей характерно возложение ответственности за возникновение конфликта в равной мере на ребенка и на себя самого, то для ребенка — младшего школьника — в подавляющем большинстве случаев «виновником конфликта» является он сам. Налицо позиция потенциальной готовности принятия «вины» за проступок на себя и признания правоты взрослого как более опытного и справедливого. Хотя и родители, и дети в большинстве случаев отводят роль «победителя» в конфликте родителю, дети делают это значительно чаще. Таким образом, можно констатировать позитивные намерения сторон, выражающиеся в направленности родителей и детей на конструктивное разрешение конфликта. Вместе с тем у родителей явно обнаруживается тенденция приписывания вины ребенку, а у детей — готовность к принятию ее на себя. Конструктивности разрешения конфликта мешает также принятие обеими сторонами позиции признания безусловной правоты взрослого, который и должен выйти из конфликта «победителем».
Оказалось, что в целом дисгармоничному типу семейного воспитания соответствует более высокий уровень конфликтности в детско-родительских отношениях. Однако при разных типах дисгармоничного воспитания интенсивность конфликтного взаимодействия меняется по-разному. Так, при потворствующей гиперпротекции и гипопротекции уровень конфликтности приближается к показателям группы родителей с гармоничным типом воспитания. В случае потворствующей гиперпротекции родители, потакая ребенку и идя навстречу его желаниям, предпочитают уступить ему, не вступая в конфликт. При гипопротекции родители уделяют воспитанию ребенка крайне мало внимания, и поведение его, требующее коррекции, не становится предметом их озабоченности. Родители не предпринимают никаких усилий, чтобы как-то на него повлиять. Напротив, наиболее высокий уровень конфликтности, как и следовало ожидать, был зафиксирован в отношении групп, реализующих вариант доминирующей гиперпротекции и противоречивого воспитания. Здесь причинами высокой конфликтности являются чрезмерность или противоречивость требований и запретов, предъявляемых ребенку без учета его индивидуально-личностных особенностей и возрастающей самостоятельности. Стратегии разрешения конфликтов в зависимости от типа семейного воспитания следующие: