ЛЕКЦИЯ № 2
Мы остановились на Евангелии от Марка и от Луки. Как мы договаривались, будем рассматривать эти тексты параллельно.
Во второй главе Евангелия от Луки достаточно подробно описаны, как говорит владыка Аверкий, обстоятельства Рождества Христова. В Евангелии от Матфея подробно дана родословная с точки зрения Ветхого Завета, а в начале Евангелия от Луки тоже есть эта составляющая, возводимая даже от Адама, но в другом, уже историческом контексте, в сфере языческой истории. Вторая глава Евангелия от Луки начинается со временной фиксации по отношению к истории эллинов: ссылка к кесарю.
Так, Август — это титул, который он получил от своего окружения. На самом деле его звали Октавиан. Священный месяц август тоже назван в его честь. Между прочим, император Юлий специально ввел тридцать первый день в август, чтобы июль и август имели равное число дней. Так они сравнялись. Поэтому существует такая человеческая гордость, которая записана в каждом году, где июль и август специально выравнены по дням.
Так вот фиксирован император, при котором было издано повеление о переписи, в которой участвует Христос, будучи младенцем, в отличие от людей, которые иногда называют себя православными и не хотят участвовать в государственной переписи населения. У нас так было примерно в начале 2000-х. Когда проходила перепись населения в Российской Федерации, то многие монастыри не захотели участвовать, даже монахи, как это ни печально. Ведь из Священного Писания мы знаем, что Христос участвует в переписи, а простые люди, даже монахи, считают это неприемлемым.
Значит, фиксирован император, и в тоже время тот, кто был в то время правителем Сирии. Надо сказать, что, согласно историческим данным и исследованиям, историки сходятся в том, что Христос родился в 749 году от основания Рима. Хотя нынешнее исчисление от Рождества Христова, было запущено и распространилось затем в Западной и Восточной Церкви в результате деяния некоего монаха Дионисия Малого. Он сумел рассчитать дату Рождества Христова, пусть и сделал это с ошибкой, по мнению некоторых православных и неправославных историков. Монах Дионисий считал, что Христос родился в 754 году от основания Рима, то есть уже присутствует некоторая сдвижка. Наверное, не без промысла Божьего это произошло. Почему? Не берусь объяснять. Видимо, есть на то определенные причины. Ведь иногда даже одна ошибка одного человека входит в историю и сохраняется на целые века. Почему так? Не будем в это углубляться.
Евангелие от Луки дает информацию о конкретных обстоятельствах Рождества Христова и даже позволяет определить точный год рождения Христа — 749 год от основания Рима. У Владыки Аверкия (Таушева) дается более подробное объяснение, как можно вычислить и время царствования Ирода Великого, что упомянуто в Евангелии от Луки, и народную перепись, известно, что это был эдикт 746-го года от основания Рима. В те времена провести перепись так быстро было невозможно. Это реализовывалось постепенно, по всем провинциям Римской Империи.
Существуют различные астрономические исследования, касающиеся даты смерти Христа. Известно, что Христос прожил 33 года, в 30 лет вышел на проповедь, а на 3-й год пострадал, то есть в 33 года Он пострадал. По астрономическим же исследованиям, с учетом Пасхи Еврейской и ее приходом на вечер пятницы, как дано в Евангельском повествовании — это был 783-й год от основания Рима. Получается, шел 34-й год от рождения Христа. Если он родился в 749-м году, то 783-й был 34-м годом земного бытия Христа по римскому летоисчислению.
Что же касается даты, история нам не дает конкретного указания на даты Рождества Христова, но в Восточной Церкви праздновали Рождество Христово, как правило, вместе с Богоявлением, считая это одним праздником. В первые века Христианства, а ведь только Евангелие от Луки упомянет эпизод жизни 12-летнего Христа. Про первые же 30 лет Его земной жизни все Евангелия умалчивают, чем пользовались гностики. Гностики были уверены, что в течение этих 30-ти лет Христос находился не в послушании у мнимого отца Своего и Своей Матери Богородицы, а набирался восточной мудрости.
Однако известно же, что Ирод умер до Рождества Христова? (слушатель).
Я, честно говоря, такого подробного исторического исследования не проводил, опирался лишь на некоторые источники, из которых известно, что он ошибся. У нас же сейчас книги под руками, много исследований. А в VI веке можно было бы и ошибиться.
Запись обрывается
ЛЕКЦИЯ № 3
— Кто такой достопочтенный Феофил, к которому обращается Лука?
— Есть различные мнения по поводу того, кем он был, но точных данных нет. Есть предположения, что это был некий человек, занимавший административное положение, поэтому к нему обращаются «достопочтенный». «Феофил» означает «боголюбивый». Некоторые говорят и толкуют его имя в переносном смысле, подразумевая, что христиане должны быть боголюбивыми. «Ваше боголюбие», — скажет преподобный Серафим Саровский в беседе с Мотовиловым о цели христианской жизни.
По-видимому, это было конкретное лицо, как подчеркивает владыка Аверкий и блаженный Феофилакт Болгарский, что многие уже начали писать, но не все закончили. Блж. Феофилакт продолжает, что полнота есть только в Евангелиях, а то, что описывали гностики и различные сектанты — это уже апокрифические Евангелия, которые были «отфильтрованы» как неканонические. В итоге никакого точного исторического уточнения, кем был этот Феофил, я не встречал. Просто евангелист Лука подчеркивает, что, с одной стороны, он не первый здесь, а с другой стороны, что он пишет это по просьбе людей, может быть, конкретных лиц. В этом плане проявляется парадоксальность Священного Писания и Божественного Откровения — оно дается всем и в то же время каждому отдельно. Я даже думал, что, может, когда-нибудь надо написать книгу «Парадоксы Ортодоксии». Ортодоксию можно ещё назвать «правомыслием» и «православием». Глагол же «доксо» связан с мышлением, а «парадокс» — некая антиномия, противоречие. Так вот один из парадоксов в том, что Священное Писание написано для всех, и в то же время раз и упоминается какой-то конкретный человек, по просьбе которого евангелист Лука пишет Евангелие. Столь великое благовествование, а упомянут какой-то один конкретный человек. Кроме того, в родословии Христа упомянуты и выдающиеся грешники. Ведь мог бы Бог сделать так, что бы этого не было? Праведников было достаточно, можно было бы эту линию родословия как-то изогнуть, «отодвинуть грешника», но тем не менее такого не произошло…
Приведу пример из своей богослужебной практики. В нашей традиции после преложения Святых Даров в Евхаристии мы кланяемся земно. Однажды, именно в этот момент, диакон просит священника помянуть его первым. В тот раз, когда я молился на Литургии, мне показалось — почему сейчас я должен помянуть именно его? Вроде бы надо за всю Церковь молиться, за себя грешного, и внутренний диссонанс был, на первый взгляд. Потом понял, что, поскольку мы вместе стоим у престола, то я должен его включить в молитву. Конечно, не все диаконы — мои близкие друзья. Мы служим вместе, но, может быть, я бы не первым его помянул перед Христом. А Бог повелевает в богослужении помянуть его сначала, а потом молиться дальше. Какое-то здесь расширение нашего сознания, что для тебя может быть он — не первый человек в череде имен, а для Бога он сейчас с тобой стоит, значит, он и первый. И ты должен его помянуть и сделать это не из-под палки, а от сердца это сделать, включить его в свое сознание. Если богословски размышлять, мы даже не знаем, кто этот Феофил, но мы должны включить его в сознание тех людей, которые желали услышать Слово Божие и приникнуть к Тайне Христа. Так что здесь содержится некий парадокс «одного» и «многих», исторически через имя конкретного человека. Евангелие существует для многих и в то же время для каждого в отдельности. Для Бога все мы вместе важны, и в то же время каждый в отдельности, как неповторимый и не менее важный, чем все вместе взятые. Это связано с таинственным свойством соборности Церкви.
Значит, Богоявление праздновалось на Востоке вместе с Рождеством Христовым, как один праздник. И из этих 30-ти лет сокрытого, скромного бытия Христа, упоминается лишь то, что ходили в Иерусалим, и Христос там остался. Это практически крупицы из того, что когда-то Христос мог проявить какое-то своё особое призвание, особое место, которое появляется неожиданно, вроде как непослушание. А так 30 лет в полном повиновении и послушании, которые Бог мог бы и не совершать, но это особая тайна смирения Христа. Как скажет свт. Василий Великий, анализируя все тексты Священного Писания, в том числе и этот текст, что Христос исполнил ветхозаветное правило, в котором говорится, что до тридцати лет никто не мог говорить о духовных вопросах. Пока не созреет до 30-ти лет, его слово не считалось значимым. И Христос как Богочеловек мог бы нарушить это правило. Я не уверен, что оно даже есть в Священном Писании, это скорее ветхозаветная традиция, но Он её исполняет, показывает смирение.
На Западе Рождество Христово праздновали 25-ого декабря. Разные есть объяснения, в частности, есть разные другие исторические линии, возводящие к тому, что Христос действительно родился 25 декабря. Кроме того, для нас исторически известно, что это примерное время начала солнцеворота. Время, когда начинает прибавляться день. По крайней мере, в северном полушарии, где была «ойкумена (экумена)» — более или менее, по тем временам, понимаемая цивилизация. Поэтому прибавление дня праздновалось язычниками как специальное поклонение Солнцу. В противовес этому, а может быть, так действительно получилось, что Христос родился при прибавлении солнца, чтобы показать, что Он есть Истинное Солнце Правды и Истинный Свет. Или же это Церковь исторически ввела, не имея преданий о конкретной дате Рождения Христа. Предание об этом ничего не говорит, но поклонение Солнцу поставляет Христа как Истинное Солнце Правды, как поется в тропаре Рождества Христова: «Ты есть Тот, Кто дает подлинный Свет миру». Церковь всегда пыталась адаптировать то, что язычники понимали по-своему, к христианскому пониманию, благочестивому. Так, у Церкви были попытки дать новое значение празднованию Масленицы — ввести этот период как время подготовки к Посту. Этот момент точно имеет место быть. Исторически языческие празднования Солнцу, прибавлению дня, противопоставляются рождению Христа как Солнца Правды.
Некоторые из древних мыслителей считали, что Христос зачался 25-го марта — наш праздник Благовещения и по старому стилю, и по новому. И это уже не день солнцеворота, а весеннего равноденствия. В некоторых древних календарях месяц март считался месяцем, с которого вообще начался круговорот месяцев, и месяцем творения Адама, а здесь второй Адам, зачатый от Духа Святого и Девы Марии, тоже в месяце марте. В этом прослеживается привязка к празднику Благовещения. Церковь это гармонизирует. Примером тому служит Великий индиктион, который включил в себя египетские календари.
Удивительно, как люди, жившие до Рождества Христова, создали такие календари, которые с некоторой коррекцией могли быть использованы Церковью. И был создан такой календарь, который никогда не утратит своей ценности и практического значения. До сих пор Юлианский календарь, скорее даже Новоюлианский, с коррекциями, с учетом некоторых дополнений, введенных на I Вселенском Соборе, используется историками и астрономами в рамках очень больших исследований. Григорианский же календарь, который ввели в средние века, когда вроде бы наука стала развиваться — с точки зрения вечности никуда не годен, и через несколько тысяч лет, если бы столько простояла вселенная, его надо было бы выкидывать. Он напоминает такую пружинку. Поскольку Земля крутится вокруг Солнца всегда неточное число дней, то всегда будет сдвиг или некоторые аппроксимации.
Григорианский календарь обыгрывает это так, что эти осцилляции вокруг точного времени цикличны, и с периодом в 564 года повторяется одна и та же картина. Григорианский календарь похож на то, когда эти осцилляции попытались прижать к точному времени на определенном промежутке (периоде), а края ушли далеко-далеко. Для временных исследований, астрономических или исторических, это не работает, не используется и не может использоваться.
Так вот, в церковном мышлении всё гармонизировано: праздник Благовещения отмечается за 9 месяцев до Рождества Христова и завязан на весеннее равноденствие и на зимний солнцеворот.
Опять же, Рождество Иоанна Крестителя, описываемое в Евангелии от Луки, повествует о том, что Елизавета ожидала рождения сына уже 6 месяцев к моменту, когда Дева Мария приходит к ней, чтобы поделиться своей радостью, пребывает у нее 3 месяца, и возвращается в дом свой… Три месяца — это как раз тот самый промежуток до Рождества Предтечи. Таким образом, оно на 6 месяцев стоит от 25-го декабря, если пользоваться Юлианским календарем. В церковном календаре все это имеет связь с Евангельским повествованием. Богослужебные апостольские и евангельские чтения тоже к этому привязаны.
Отмечу ещё одно место конца второй главы (Лк 2:52) «Иисус же преспеваше премудростию и возрастом и благодатию у Бога и человек». Это место для серьезного размышления, оно имеет христологический характер. С одной стороны, Христос по человечеству растет, проходит все стадии развития, преуспевает премудростью, а с другой стороны, Он — Бог, Логос, который со-вечен Отцу и Ему преуспевать в мудрости вовсе не нужно. Протестанты и некоторые «протестантствующие» в православии это место пытаются толковать так, что Христос даже и не всё сразу знал.
Например, есть такая колядка, пришедшая с Украины, которую у нас тоже нередко поют: «Ты не ведаешь что будет, крест Тебе готовят люди, спи, Иисусе, спи». Здесь и есть неправильное понимание этого евангельского места — якобы Христос чего-то не знает как младенец. Представьте себе эту колядку так: «Ты уж ведаешь что будет, крест Тебе готовят люди…», п отому что, с точки зрения христологии — Христос имеет в Себе две природы. Как скажет IV Вселенский (Халкидонский) собор: человеческая природа Христа развивается, начиная от Благовещения, от зачатия Святым Духом в утробе Девы Марии, проходит все этапы развития, и преуспевание в человеческой мудрости продолжается, потому что у Него есть человеческий ум.
Мы отрицаем ересь Аполлинария и другие ереси, которые считали, что ум во Христе был замещен Богом. Аполлинарий считал, что человеческая природа воспринята, но ум не воспринят, потому что у человека слишком много плохих помыслов, а Христос — святой, поэтому ум замещается Логосом, а Логос есть Небесный Ум. У Христа чистые небесные мысли, а всё остальное — человеческое. Эта ересь была отвергнута Церковью.
По сути дела, во Христе — два ума. Это довольно сложно понять, потому что мы нередко отождествляем свой ум даже со своей личностью. Но с точки зрения православного богословия это неправильно, во Христе ум и личность — это не одно и то же. Ум — это высшая часть души и самая сложно устроенная, высшая часть тела. Но понимать, как во Христе сосуществуют два ума, довольно сложно. С одной стороны, это божественный ум, который Он имеет как Логос, неограниченный, единый по своей нетварной, умной природе, с Отцом и Духом единой, как Святые Отцы говорили, неограниченной в своем знании.
Потому что Христос в других местах Евангелия говорит: «…никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына» (Мф 11:27). Знание Его полное, с одной стороны, а с другой стороны, преуспевание мудростью. Как сопоставлять эти цитаты? Речь идет о двух составляющих ума, то есть о двух природах: Ум божественный знает Бога Отца и открывает «емуже аще волит Сын открыти» (От Мф 11:27), кому посчитает возможным, а с другой стороны, человеческий ум, который проходит все этапы. Можно сказать, «что не воспринято, то не уврачевано» не только в том смысле, что ум должен быть воспринят Христом, и у Него должен быть человеческий ум, но еще Он должен пройти все стадии развития. Если бы Он сразу воспринял ум тридцатилетнего человека, то можно было бы сказать, что Он не испытал проблем отрочества и т.д. Как это? В тридцать лет стал зрелым человеком? Христос специально воспринимает не только всё человеческое в смысле состава, кроме греха (грех не есть часть состава человеческого), но и все человеческое, в смысле временных этапов развития. Вот это здесь отражено — динамика человеческой природы Христа.
А «благодатию у Бога…» имеется в виду, что Его человеческая природа была освящена сразу, с момента Боговоплощения, Благовещения. Но человеческая природа — это открытая система, и она может постоянно увеличивать объем нетварной благодати, которую она вмещает. Термин περιχώρησις, что значит христологический, тринитарный — это взаимопроникновение, и в то же время взаимоуступление, некое вращение друг вокруг друга. Περιχωρα — вокруг друг друга. Вот это взаимообщение двух природ, обожение человеческой природы, постепенно увеличивающееся в объеме. Не то, что когда-то Он не был обожен. Он обожен с самого начала по своей человеческой природе. Но тем не менее объем той нетварной энергии, которую вмещает Его человеческая природа, растет. А то, что Он человек — это значит, что постепенно Он больше и больше сердец располагал к себе. Всё большее количество людей понимали, что Он не просто обычный человек, один из еврейского рода. Это очень насыщенная в христологическом и даже в тринитарном смысле цитата, которая требует глубокого осмысления.
Здесь я ещё добавлю, что была такая ересь агноитов, от слова «гнозис» — знание, а «агноиты» — незнание. В частности, св. Евлогий Александрийский боролся с этой ересью. Она появилась в среде монофизитов, и они каким-то образом смыкались, как свойственно крайностям сближаться — несториане, с одной стороны, и монофизиты — с другой. Несториане отрицали единство божества и человечества во Христе, полноту его временную. Они считали, что божество сошло, соединилось и соположилось рядом с человечеством Христа. Ипостасное единение они не признавали, в том смысле, как Халкидонский орос об этом говорит: у одной ипостаси две природы. В человечестве Христос соположен с Божеством в некоем постоянном общении, но это не единство ипостасное. Монофизиты же исповедовали другую крайность, что во Христе только Божество, а человечество в нем растворилось, как капля масла в море. Как ни странно, эта ересь вроде бы должна была появиться у несториан, которые больше преувеличивали человечество Христа, и понятно было бы, почему в их среде могло бы родиться мышление о том, что Христос не все знал. Есть некоторые места Евангелия, которые, на первый взгляд, могут заставить так думать. Апостолы спрашивают, когда будут последние времена, а Христос отвечает, что «о дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один…» (Мф 24:36). Вот на такие места ссылались агноиты. Или, когда Он спрашивает: «Где положили Лазаря»? Агноиты объяснили бы это тем, что Он не знает, где положили Лазаря, значит Он не всеведущий.
Но с точки зрения православного богословия Христос знает всё, как Бог. Но человеческий Его ум воспринимает от божественного ума всё, что необходимо знать Его человечеству. Как скажет св. Иоанн Дамаскин, что в некоторых моментах Он говорит условно и действует условно. Он показывает своё человечество, с одной стороны, для тех, кто сомневается (монофизитов), что Он человек, а с другой стороны, показывает, что Он готов воспринять на себя даже нашу человеческую немощь в какой-то степени. Поскольку для апостолов Он тогда еще не Бог, когда они спрашивают о том, когда будут последние времена, то Он говорит как бы за скобками, что, если Я для вас — человек, то, как человек, Я этого не знаю — это знает только Мой Отец. Если Я для вас человек, то ответ такой. А слышать о том, что Я —Бог, вы не готовы, поэтому это остается за скобками.
Но, тем не менее, эта ересь родилась в среде монофизитов, которые настаивали, что Христос имеет только божественную природу, а человеческая — растворилась. И то, каким образом агноитство родилось именно в монофизитсткой среде, то понять довольно сложно. Надо изучать структуру этого движения. Там были разнообразные течения и, очевидно, по принципу крайностей они сходились, где-то пересекаясь с несторианами, как это ни странно, потому что, на первый взгляд, они разошлись в разные стороны от центрального исповедания Богочеловечества.
Ересь агноитов и считала, что Христос не только преуспевал в мудрости, но и был ограничен в этой мудрости из-за своего ограниченного человечества. Мы же относим это к динамике человечества, не ограничивая возможности познания даже человеческого ума Христа, как собственно и человеческого ума любого человека. Апостол Павел потом скажет: «мы имеем ум Христов».
С одной стороны, св. Максим Исповедник, толкуя это место, скажет, что не имеется в виду, что ум Христа подставлен на место ап. Павла, нет. Но он мыслит в согласии, в симфонии, в гармонии с мыслями Христа, если переводить на современный язык слова св. Максима. И любой человек, будучи христианином, в своем преуспеянии премудрости не ограничен, хотя чего-то может и не знать. Но Христос, будучи Богочеловеком, это незнание может показывать. И в плане возрастания в премудрости Он тоже мог показывать. Некоторые, размышляя об этом аспекте, соблазнялись, что это, мол, выходит как театр какой-то. Но Св. Отцы по этому поводу говорили, что это не театр, а «божественная педагогика». Когда учитель делает вид для учеников, что Он у них что-то спрашивает, интересуется их мнением. Он может быть заранее знает комплекс их ответов, вообще все, что они могут подумать. Но Он дает им высказаться, слушает их, а потом комментирует и делает это для их развития. Такая «божественная педагогика» присутствует и в жизни Христа. Об этом размышляет св. Климент Александрийский в своем сочинении «Педагог», под педагогом имея в виду Христа.
По поводу переписи — первая или вторая, владыка Аверкий (Таушев) говорит, что, скорее всего, это недоразумение. Самое вероятное объяснение этого недоразумения в том, что следует правильно читать не «сия перепись», а «самая перепись». Для этого есть сильные основания в греческом тексте.
Что касается слов «во своем городе», то тоже понятно, что перепись была в разных городах и шла по родословной, поэтому здесь параллельно с языческим контекстом возникает и еврейский, ветхозаветный контекст о том, что Христос всё-таки из семени Давидова. Иосиф идет в Вифлеем, град Давидов. И естественно, мы знаем, что Христос не от Иосифа родился, но родословные Марии Девы и Иосифа совпадают до последних двух-трех имен, и соответственно, это становится и родословной Христа. Здесь Евангелия опять указывают, что Христос есть рожденный по пророчествам потомок Давида, но одновременно Он избегает, чтобы об этом все знали. Это тоже некая «божественная педагогика». Потом, когда Христос вырастет, и фарисеи будут знать, что он из Назарета, они не все знают, что буквально он родился в Вифлееме. Они говорят: «Может ли быть что-то хорошее из Назарета»? Они знают, что Христос должен был родиться от семени Давидова, и даже слово «Вифлеем» есть в пророчествах, имя «дом хлеба». Тут опять возникает своего рода некая «божественная хитрость». Но почему Христос так делал? Ведь Он мог родиться в Вифлееме, чтобы все это знали, и чтобы они не ошиблись. Но Христос делает это прикровенно специально, имея в виду сразу много аспектов. В том числе он предохраняет свою Мать от поношения, ведь если бы выяснились все обстоятельства Его рождения, то она сразу была бы побита камнями, потому что никто бы не поверил этому. Можно сказать, Он рождается на окраине империи, там, где это менее очевидно, не на глазах. В каком-то смысле Он скрывает свое место рождения, чтобы не навязывать свое мессианство. Он скажет: «…ибо Я кроток и смирен сердцем…» (Мф 11:29). И входит в Иерусалим не на коне, а на осленке, исполняя об этом ветхозаветные пророчества. Здесь тоже некое смирение Христа: Он в каком-то смысле исполняет пророчества о своем рождении в Вифлееме, но прикровенно, так, чтобы проверить, хотят ли Его слушать только потому, что на Нем буквально исполнились ветхозаветные пророчества, или слушать Его потому, что Он от истины («Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» Ин 18:37), как Он скажет Пилату, и тогда уже будет приоткрыта тайна Его рождения в разных аспектах, в том числе, и о Его рождении в Вифлееме. Христос со смирением исполняет пророчества о своем рождении и времени. Исполнение пророчеств всё же подобно обрамлению. Антихрист тоже попробует сказать, что он из Вифлеема, но то, о чем он будет говорит, будет подобно алмазу, но гнилому.
Здесь, опять же, божественная педагогика, связанная с тем, что какое-то творчество от человека требуется. Свт. Иоанн Златоуст, толкуя родословную в Евангелии от Матфея, объясняет, что не все открывается людям, чтобы они не обленились, подумали, искали бы сами. В богослужебных текстах есть очень многие сокровенные пророчества из Ветхого Завета, вплоть до того, что ап. Павел потом скажет, что «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти…», а потом в жизни будущей это откровение будет полным. Таким образом, здесь присутствует аспект постоянного призыва к работе, к творческому отношению даже к Св. Писанию, к познанию исполнения пророчеств — он кроется здесь. Здесь же известно повествование о пастырях и о волхвах. О них существует тоже много различных толкований, но это конкретные личности, о которых так много споров: откуда конкретно они были? Но тем не менее на Афоне хранятся конкретные дары волхвов, на которые современные рациональные европейцы будут с ухмылками смотреть, но тем не менее это то, что по Преданию Церкви сохранилось. И символичность даров тоже известна: золото, ладан и смирна — как Царю, как Богу и как Божественному мертвецу, Тому, Кому предстоит пострадать. Здесь же идет повествование о св. Симеоне Богоприимце, современными и рациональными умами весьма оспариваемое. Так как не мог он быть совсем старым, ведь предание говорит, что он был одним из толковников, что переводили Библию в Александрии, и, что он пытался дописать: «жена во чреве приимет», но ангел его остановил, что здесь он должен был увидеть исполнение этого пророчества. Его молитва «Ныне отпущаеши…», которая вошла в богослужение, во всякую Вечерню входит. Красиво, когда она исполняется в богослужебных традициях Афона, всегда старшим в храме. Эту молитву читает самый старый монах, в каком-то смысле, изображая в себе св. Симеона.
Наконец, это повествование о двенадцатилетнем отроке Иисусе, оставшемся в храме — это некое проявление Божественной власти, которая во Христе сокрыта по Его смирению. Но в какой-то момент Он выступает против еретиков, которые считали, что Он обожествился лишь в момент его выхода на проповедь и т.д. Это некий проблеск, подобный тому, как произойдет в Преображении — Христос всегда скрывал свою нетварную природу. Показал её кратенько, и то не всем апостолам, и сказал не говорить об этом до Его Воскресения. Даже и здесь Он неким проблеском говорит о том, что «в дому Отца Моего подобает Мне быть», г оворит о Своем божественном происхождении. А о Богородице сказано, хотя о Ней мало сказано в Евангелии, что Она соблюдала слова эти, «глаголы в сердце своем». Она была чутка к тому, Кто был Христос. Хотя у Нее свой путь тоже был. Святой Иоанн Златоуст находит возможность отметить это известное место в Евангелии, когда Она приходит к Нему, а Он проповедовал «Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф 12:46).
Святой Иоанн Златоуст говорит, что в этом моменте проявилось некоторое тщеславие Ее, как матери, в том, что Она пришла позвать Его. Хотя преподобный Силуан пишет, что ему было открыто, что Божия Матерь не согрешила делом. Сложное толкование: может Она с переживанием пришла, а Он не имел времени даже есть, «и не имели времени хлеба вкусить» (Марк 3:20).
В любом случае Ее человеческое возрастание таким штрихом набросано в Евангелии, но в то же время подчеркнута Ее чуткость, Она соблюдала то, что было сказано о Христе в сердце своем. С Ней никто не сравнится в чуткости среди людей. Она и избрана была Матерью Христа, благодаря этой способности соблюдать в сердце то, что открыто Богом.
Лекция 5
В рамках сегодняшней темы рассмотрим события, которые происходят перед выходом Господа на проповедь: это Его искушение в пустыне, описанное в синоптических Евангелиях, некоторые дополнения из Евангелия от Иоанна о том, что был второй приход Господа на Иордан, после искушения в пустыне. Это была вторая встреча с Предтечей. Возможно, их было и больше, но, по крайней мере, две из них описаны точно. Далее идет повествование о начале призвания апостолов. Также рассмотрим фрагмент, в котором Господь именует себя Сыном Человеческим, которое Он использует в начале Своей проповеди. Понятие «Сын Человеческий» множество раз употребляется в тексте Евангелия, в том числе Сам Господь многократно Себя так называет в богословском толковании этого понятия.
Будем рассматривать параллельно синоптические Евангелия: от Матфея и от Марка. Евангелист Марк со свойственной его повествованиям прямотой и резкостью говорит, что чуть ли не гнал Дух его в пустыню. Если смотреть греческий оригинал, то можно было бы подумать, что Господь здесь является как своего рода пленник. Святой Иероним говорит, что можно было бы подумать, что Господа как пленника гонит Дух Божий, но, согласно православной триадологии, так быть не может. Здесь есть другой аспект, о котором мы отдельно сейчас скажем. Но блаженный Иероним пишет, что Господь Сам произволяет идти на это сорокадневное искушение. Греческий термин «πειρασμός» — попытка, лезвие, проба… Этот термин используется и в молитве «Отче наш» на греческом: «καὶ μὴ εἰσενέγκῃς ἡμᾶς εἰς πειρασμόν, ἀλλὰ ρῦσαι ἡμᾶς ἀπὸ τοῦ πονηροῦ» — «не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого». Корень слова —« пира» — с разными ударениями — попытка, проба или острие, лезвие. Есть связь с выражением, которое есть в русском языке: «пройти по лезвию бритвы». И глагол «Πειράζειν» — искушать в значении испытывать, это не всегда негативное слово, это может означать и проверку. Существует и глагол «Πειράζειν » — искушать. Но это слово не всегда плохого оттенка. Это может значить и «проверка». У нашего блаженной памяти митрополита Антония Блюма есть мысль о том, что искушение может быть и испытанием, как, например, когда ветер колеблет растение, у него укрепляется корневая система. Если ветер не силен, не вырывает растение с корнем, не ломает дерево, то это укрепляет корневую систему.
Конечно, в жизни будущего века искушений не будет, здесь мы не можем возвести искушения в ранг какого-то дуалистического, неотъемлемого в бытии явления. В рамках земного бытия после грехопадения оно (искушение) необходимо. Поэтому, когда мы читаем молитву «Отче наш», слова «не введи нас во искушение» не значат, чтобы искушений не было вообще, это неверно. Подразумевается не быть погруженными в искушения, а пройти через них с определенной духовной закалкой. К этому объяснению смысла искушений мы еще вернемся. В частности, нам будет полезно услышать слова святого Иоанна Златоуста, где он рассказывает о смысле искушений, в том числе и для нас.
Возвращаясь к теме того, что Господь был введен Духом в пустыню. Об этом и евангелист Матфей говорит: «Тогда Иисус возведен бысть Духом в пустыню» (Мф 4:1) и прямо дополняет: «искуситися от диавола», тот же греческий глагол «Πειράζειν». Святой Иларий Пиктавийский так толкует это место: свободу духа предавать своего человека, т.е. себя самого, преданного Богу, диаволу для искушений. В этом есть некоторое назидательное значение, поскольку все Святые Отцы скажут, что сам Христос не нуждается в посте и искушении как Богочеловек, но, с другой стороны, Он специально не пользуется Своим Божеством, чтобы мы имели в Нем пример, и, чтобы показать, что человек способен на перенесение испытаний во укрепление своего произволения. Богословский термин «Προαίρεσης» — личный выбор, избирательная способность, дарованная человеку. Надо отличать ее от воли, потому что воля в богословском контексте, как правило, имеет принадлежность природе, для чего в греческом языке используется термин «Θέλημα», как в молитве «Отче наш» — «да будет воля Твоя». «Θέλημα » принадлежит природе, она едина для трех лиц Святой Троицы. В человеке этих «Θέλημα » может быть много: воля, принадлежащая телу — это, например, голод; воля, принадлежащая душе или уму. А слово «Προαίρεσης», корень которого используется в слове «еретик», но само слово «αίρεσης » не является плохим: «про» — это приставка, как «произволение», а «αίρεσης » в самом грубом переводе — это «выбор». Поэтому еретики — это те, кто выбирают что-то из цельного и на этом останавливаются, дальше не идут. Само по себе «произволение» в Евангелии не используется, но у Святых Отцов — да. Св. Иоанн Дамаскин говорит, что «Προαίρεσης » венчается от Бога. Человеческий «Προαίρεσης» является причиной либо осуждения, либо оправдания человека — либо соединения со Христом, либо отлучения от Христа. Можно было бы назвать это личной волей, хотя в богословском смысле это тонкий момент, и не все с этим согласятся, потому что воля имеет принадлежность к природе. Святой Максим Исповедник скажет, что во Христе две «телимы», две воли, соответствующей каждой из природ. В Евангелии этого термина нет. Вне понятия личного произволения и термина «Προαίρεσης » до конца объяснить искушение человека или искушение Христа в пустыне богословски не представляется возможным. Святой Иоанн Златоуст говорит, что Он попускает отвести себя в пустыню. Эта мысль сходна с блаж. Иеронимом, что Он не как пленник идет, а есть свое соизволение. Хотя по человечеству, как потом и в Гефсиманской молитве, и на Кресте Господу будет непросто. Он именно испытание проходит, не пользуясь своей Божественной силой. Святой Максим Исповедник назовет это домостроительным восприятием последствий греха — человеческую немощь и человеческую ограниченность. Человечество Христа обоживается с самого начала, но, с другой стороны, Он ограничивает действия Божественной силы в человеческой природе. И здесь как раз возникает возможность испытания Его человеческих сил. Пост, согласно Библейскому пониманию поста, — это полное воздержание. «Νηστεύσας, Νηστεύε» — по-гречески «постился», полное воздержание от еды и питья. В Евангелии от Марка в первой главе есть интересная подробность о том, что Христос был со зверями. Это касается обновленного человечества, как подчеркивает Аверкий (Таушев). Некоторые протестанты пытаются свернуть здесь толкования на то, что Христос боролся с искушениями так, как борется человек, т.е. искушение внутрь Него прошло, что Он должен был бороться изнутри и побеждать, но православное богословие этого не признает. А то, что Он был со зверями, подчеркивает, что Его человеческая природа, п