21 июля (11 июля.) в восьми или девяти днях пути до места нашего назначения наши послы через каких-то татар дали знать московским людям, что мы приближаемся, а 22 числа (12 июля.) нас догнал курьер с депешами из Пекина. На следующий день мы достигли другой реки, именуемой Порчи, где, к нашему удовольствию, мы увидели несколько ив и заросли кустарника, которые ввиду отсутствия деревьев по пути до этого пункта показались нам роскошным лесом. Река Порчи течет с востока на запад, берега ее ровные и сырые, и, хотя воды в ней немного, течение ее быстрое. Когда нет паводка, через нее можно перейти вброд на лошадях. Однако мы прибыли как раз тогда, когда она разлилась и затопила всю округу. Произошло это из-за обильных дождей, часто шедших за время нашей поездки. В тот день у нас было много неприятностей. Некоторые всадники, достигнув берега реки завязли в грязи, и не могли двинуться ни взад ни вперед; другие же разбили лагерь на холме, на некотором расстоянии от реки, намереваясь переправиться через реку, вода в которой была выше человеческого роста. На следующий день мы искали место, где можно было бы совершить переправу, но не нашли, так как повсюду берег был затоплен или покрыт грязью. Таким образом, мы повернули обратно; остались лишь несколько смельчаков, которые, раздевшись догола, шныряли повсюду на лошадях в поисках менее опасных мест для завтрашней переправы. Некоторым удалось переправиться сразу же. На следующий день был приготовлен настил из ивовых ветвей, его набросили на прибрежную грязь, чтобы лошади не увязали, и все же избежать несчастных случаев не удалось. Во время переправы погибло много животных, немало припасов было потеряно, а большое количество имущества и одежды повреждено, вследствие того что некоторые высокопоставленные лица (не все, конечно) вздумали переправиться через реку верхом в одежде. Простой народ раздевался и переправлялся вплавь. Мы вместе с послами переехали реку на наших лодчонках. Лошади завязали в грязи по колено и многие гибли. Кроме животных при переправе погибло немало людей, не умевших плавать или управлять лошадьми, на которых они пересекали реку. Они падали в воду и тонули на наших глазах, а мы ничем не могли им помочь. Было очень тяжело смотреть на все это. Переправа заняла целый день и часть следующего. После этого мы шли несколько дней по местам, густо заросшим кустарником.
10. Ревень и выдры
24 июля (14 июля.), путешествуя по залитой водой местности, где проблемой был уже не недостаток воды, а ее обилие, мы наткнулись на большое количество ревеня. Видели мы также много выдр, мех которых халхасцы и другие татары используют для изготовления одежды, особенно шапок. На этих равнинах встречается бесчисленное множество выдровых нор. Мы охотились за выдрами больше из-за мяса, которое считается очень вкусным, чем из-за меха. В тот же день мы встретили нескольких халхасцев, которым по самой их природе нельзя доверять, поэтому мы и не воспользовались их ответами на наши расспросы. Все же мы соблазнили их кое-какими подарками, и они вывели нас на хорошую дорогу. Добравшись до реки Суктей, мы расположились лагерем на ее берегу. Отсюда были видны покрытые лесом горы, смотреть на которые было очень приятно. На следующий день эти халхасцы, являющиеся непримиримыми врагами Москвы, покинули нас, так как побоялись двигаться дальше. Река Суктей, как и Туйхэнь, которую мы миновали на следующий день, течет с востока на запад. Вскоре мы вошли в густой лес, состоявший из сосен и других деревьев. Деревья здесь были такие высокие и могучие, что лес этот не уступил бы самым лучшим и культивируемым лесам Европы.
11. Река Пори и река Умду
26-го (16 июля.) мы переправились через другую большую реку, под названием Пори, не подвергаясь опасности и без потерь, но все же немало намучившись из-за разлившихся вод. Чтобы наши животные не увязали в грязи, нам пришлось накосить травы и набросать ее охапками поверх грязи; и, таким образом, мы шагали по настилу, как шагают по рыболовным плотам на реках. В этот день мы шли вдоль реки Пори, теряя верблюдов, лошадей и других животных, которые навеки увязали в грязи. И так мы дошли до слияния ее с рекой Умду, текущей с востока на запад точно так же, как и все другие реки, что нам повстречались после того, как мы миновали Керулен. Но и здесь нам повезло не больше: в реке была высокая вода из-за прошедших дождей. Конечно, она была бы судоходной для лодок, если бы они у нас были. Течение было [707] слишком сильным. Здесь погибло много животных, а также несколько человек, которые не смогли справиться с быстрым течением. Большая часть наших запасов была подмочена, кое-что потеряно. Гибель стольких людей у нас на глазах довела меня до слез. Дядя богдыхана, чтобы воодушевить других, бросился в реку и переплыл ее. Мы же, как и ранее, воспользовались имевшимися у нас лодками. Этот и следующий день были потрачены на переправу, которая чревата была всякими неприятностями. Отсюда в северном направлении в полудне пути река Умду впадает в Черную реку, которую я уже упоминал и о которой еще буду говорить в дальнейшем. На следующий день вернулся один из наших гонцов к московским людям, а 28-го (18 июля.) вернулись и другие сопровождавшие его.
12. Гонцы нерчинского воеводы посещают китайский лагерь. Инцидент, возникший из-за 90 китайских судов, поднявшихся по Амуру и прибывших в Нерчинск
29 числа (19 июля.) мы шли через сплошной лес, нам попадались болота, создавшиеся при разливе реки, в тот же день мы разбили лагерь на небольшой открытой поляне. Десять москвитян, посланных воеводой, чтобы справиться о здоровье послов, были приняты с уважением и доброжелательством, что, видимо, произвело на них хорошее впечатление. До того же как гонцы наших послов добрались до лагеря москвитян, туда прибыло 90 наших судов. Они прибыли по Черной реке с командой в 1000 солдат и необходимыми припасами, что диктовалось потребностями времени и успеха в будущем. На этих судах в зависимости от их размера были установлены на корме 40 орудий. Когда суда подошли очень близко к лагерю москвитян, воевода спросил, куда и с какой целью они держат путь. Солдаты ответили очень грубо и недипломатично, что идут куда хотят. Воевода благоразумно игнорировал этот ответ и, получив очень любезное извещение от наших послов об их прибытии, с похвалой отозвался о послах как воспитанных и вежливых людях и уведомил их о невежестве и грубости команды судов. Наши послы ответили, что не стоит обращать внимания на ответы конвоя на судах, так как они не имеют никакого отношения к переговорам. Здесь мы сделали дневку и послали большое число солдат в лес на разведку болот, которых здесь великое множество. 30 числа (20 июля.) мы прошли 5 лиг сквозь сплошной лес, где не видно было даже солнца. Когда мы вышли на открытое место, мы увидели ряд деревянных изб, принадлежащих москвитянам. Тут же была и небольшая деревянная часовенка, аккуратно и красиво построенная. Эта часовенка имела 2 кубита 10 в ширину и 4 в длину. Она покоилась на четырех деревянных столбах и была увенчана крестом. Пол ее поднят на 3 или 4 дюйма из-за болотистой почвы. Вблизи леса у москвитян было несколько обработанных участков, где они сеяли озимую пшеницу и другие неизвестные здесь злаки; яровую же не сеяли, так как, по-видимому, она не подходит к здешнему климату.