Алан снова начал работать над ногами Сюзанны. Поскольку кожа была очень бледной, он решил, что действительно должен тщательно ее намазать лосьоном, прежде чем начать с ней играть. Поэтому он довольно быстро обработал её руки и спину, а затем вернулся к ее заднице.
Как только он закончил покрывать ее задницу лосьоном, он держался за её ягодицы, но уже в более спокойном темпе. Он сидел на ногах Сюзанны, с обеими булочками в руках.
Он подумал: «ДА! Вот сейчас ЭТО — это жизнь! Моя голая тетя-амазонка в моих руках, а мама и сестра лежат рядом и смотрят. И это все во дворе. Ничего не может быть лучше, чем сейчас!»
Окей. Если бы я еще и мог кончить в это время, то было бы еще лучше. Но только не заметно, вот насколько я в восторге и возбужден!»
Он очень долго сидел на заднице Сюзанны. Поскольку это была Сюзанна, он чувствовал себя свободнее, чтобы вести себя откровенно сексуально, особенно когда Сьюзен закрывала глаза.
Сьюзен, казалось, дремала и все еще выходила из какого-то сонно-мечтательного состояния. Иногда она издавала звук «мммм», который она часто делала, когда была очень возбуждена.
Алан очень быстро учился как справляться с женскими задницами.
Сначала он ласкал Сьюзен, затем он более энергично исследовал Кэтрин и теперь он чувствовал себя свободным, чтобы пойти еще дальше с Сюзанной. Он начал с того, где остановился с Кэтрин, впившись в ее ягодицы и терзал их. Он чередовал это, иногда мягко поглаживая их, держа руки на её коже.
Это заставляло мурашкам бегать по коже, и чередование стилей также, казалось, усиливало ее возбужденные стоны.
На этот раз он тоже не стеснялся исследовать ее щель на заднице Он обнаружил, что, когда он исследовал её или промежность — область между ее анусом и ее киской — она издавала много особо счастливых стонов. Однако он был слишком застенчив, чтобы самостоятельно приблизиться к её анусу.
|
|
Кэтрин сильно завидовала, наблюдая, что она находится в нескольких шагах от нее. Она видела, как он заходит намного дальше с Сюзанной, чем с ней. Она пожалела, что она не была последней.
До сих пор он избегал прямого касания к киске Сюзанны, хотя у него был открытый доступ к ней между ног.
Он приблизился совсем близко, но хотел получить знак от нее, прежде чем сделает следующий шаг. В конце концов, только позавчера она позволила ему внимательно изучить её, но она ясно дала понять, что ему не разрешается там её трогать.
Наконец-то появился ожидаемый знак, тот, который он не мог понять неправильно. Сюзанна, видя, что Сьюзен, похоже, снова заснула, снова потянулась рукой за спину и схватила его за запястье.
Она провела рукой к своей киске и сказала:
— Ты пропустил одно местечко.
Он начал присатльно разглядывать это местечко, о котором только что упомянула Сюзанна. Вначале Сюзанна снова завела руки за спину и приложила пальцы к маленькому комочку над ее щелью. Она тихо сказала:
— Это мой клитор. Потри его хорошенько, но очень аккуратно. Подумай об этом, как о пенисе для женщин. Он тоже становится твердым. Все удовольствие, которое ты получаешь этим большим членом и гораздо больше — упакованы в эту крошку.
Он действительно начал работать над её клитором, услышав это.
Она так любила его, что отбросила всю осторожность. Она повернулась, чтобы дать ему еще лучший доступ к промежности и, особенно, к ее клитору. Она не возражала, что Кэтрин смотрит, но она скрестила пальцы и помолилась, чтобы Сьюзен продолжала спать.
|
|
Это был первый раз, когда у него был шанс как коснуться, так и изучить женскую киску. Он пытался запомнить каждую деталь, как будто он никогда не увидит снова. Он уделял пристальное внимание тому, как Сюзанна течёт.
Алан поглаживал киску, ее набузшие половые губы и, особенно, продолжал заниматься её клитором, но пока не засовывал пальцы внутрь.
Он хотел делать это шаг за шагом и не было нехватки в веселых вещах, которые можно было бы сейчас испытать.
После долгих минут изучения он, очевидно, по-настоящему принялся за Сюзанну, судя по ее счастливым воркованию и стонам. Ободренный, он наконец начал нажимать двумя пальцами между ее половыми губами.
Но, к его большому удивлению и разочарованию, Сюзанна немедленно хлопнула ему по руке, когда он попытался проникать в нее.
Но она ничего не сказала, и он не мог прочитать ее выражение лица.
Он не понимал правил того, что мог и что не мог сделать, поэтому, на данный момент, Алан отказался от такой атаки. Он догадался, что, может быть, ей не хотелось заходить слишком далеко, потому что Сьюзен могла заметить его настырные движения в любую минуту.
Тем не менее, ему было позволено продолжать прикасаться к клитору, до тех пор пока она не испытала очень приятный и очень сильный оргазма.
Алан гордился тем, что он заставил её чувствовать себя хорошо.
Затем она повернулась и прошептала:
— Извини, Сладенький, мы должны заканчивать с этим, твоя мама снова проснулась.
|
|
Поэтому он наконец слез с нее. Он этим занимался с Сюзанной в два раза дольше, чем с остальными.
Как только он слез с нее, она сказала:
— Спасибо, мой Сладенький, это было очень классно. — затем, (больше для остальных), она громко сказала: — Алан очень постарался. Оооочень постарался!
Он был удивлен, услышав, как его сестра Кэтрин ответила, возможно, с ревностью:
— Да! И кажется, через чур.
— Это было очень приятно, Тигренок, — снова сказала Сюзанна, — но я думаю, что нам пора перевернуться, не так ли, девочки? Ох, и ты теперь должен нанести лосьон спереди. Иначе мы сгорим! — она произнесла последнюю часть, как будто она была беспомощной девушкой, будучи ограбленной. — Ты должен начать со своей мамочки снова.
Алан посмотрел на Сьюзен.
К его удивлению, она проснулась и уставилась на него. Она повернулась и сказала:
— Если я перевернусь, Тигренок увидит мою киску.
Она смотрела на небо с выражением чистой эйфории, возможно, даже не подозревая, что она уже перевернулась и снова показывала ему все спереди.
Это было слишком много для него.
Дело не в том, что он не хотел видеть их обнаженными спереди — он, безусловно, хотел. Но он снова был на грани оргазма от всего волнения, а вид его матери, которая перевернулась и лежала там, широко расставив ноги и согнув колени, выглядя настолько так чертовски соблазнительно, что это его напугало.
Дело не в том, что он боялся, что в любой момент разрядится в свои плавки. Хуже того, он боялся, что может потерять все умственные способности.
К этому моменту он думал только о том, чтобы трахать всех трех женщин одну за другой.
Он внезапно представил, как насилует свою мать прямо на том шезлонге, пока она бесполезно бьет кулаками в воздухе.
Хуже того, он представил себе, как она быстро сдается и вскрикивает в экстазе:
«Это так вульгарно!», из-за всех вещей, пока он кончал в нее. Это было слишком для него. Он почувствовал, что в любой момент его член прорвется потоком спермы.
Наконец, отвечая на комментарий Сюзанны о переворачивании, он сказал:
— Ум, почему бы вам самим не сделать это, но мне нужно срочно уйти! Увидимся позже!
Он удалился скача, как олень, направляясь в дом.
Он услышал звук подвыпившего хихиканья, когда он ускользнул, но больше не оглядывался назад.
Вернувшись в свою комнату, он выстрелил почти сразу, как только он смог обмотать полотенце вокруг его стояка.
Затем он упал на кровать и через секунду провалился в сон.