Сюзанна стояла уже на выходе, но потом что-то сказала, чтобы встряхнуть его от своих мыслей, которые вгоняли его в мрачные размышления о возможном совершенном прелюбодеянии. С улыбкой в глазах она сказала:
— Секундочку, я почти кое-что забыла. Прежде чем я уйду, у нас ведь еще должен быть один досадный шестой раз, о котором нам нужно немедленно позаботится, — она подошла к нему ближе, — Ты не можешь так легко избавиться от меня, мистер! К чему эти штаны!
Хорошее настроение к Алану мгновенно вернулось и все мысли об отце, что он так редко его видит, полностью ушли прочь.
Поскольку он был еще голый, на нём не было штанов, чтобы их снимать.
Она прошла мимо него и легла на кровать.
Она сказала игривым голосом:
— Прежде чем мы перейдем к еще одному минету, возможно, мне нужно немного вздремнуть, чтобы восстановить силы. У меня уже побаливает челюсть. Надеюсь, ты не попробуешь сделать со мной что-то, пока я сплю.
Она подмигнула ему, а затем закрыла глаза.
Он ясно понял ее намёк.
Если она «спит», то он был волен с ней делать всё, что она не позволяла ему делать до этого.
Алан очень возбудился от предложения, что он может воспользоваться ею пока она «спит» хоть и понарошку.
Алан залез на нее устроившись на её талии.
Она продолжала притворяться спящей, даже издавая преувеличенные храпящие звуки. Это заставило обоих рассмеяться, но она опять продолжила держать глаза и рот закрытыми, несмотря на душивший её смех.
На ней не было почти одежды, хотя она успела на себя одеть свою жилетку, юбку и нижнее белье.
Алан начал расстегивать пуговицы на жилетке одну за другой.
Сюзанна продолжала хранить молчание.
Ему действительно казалось, что он делает невероятно пошлую вещь со спящей женщиной. Это возбуждало его ещё больше. Затем он принялся за лифчик. Ему нелегко было снять бюстгальтер и он всерьез забеспокоился о том, что «разбудит ее» и она начнёт сопротивляться. Но, слегка натянув его, он, в конце концов, смог его отцепить с женского тела.
Теперь, наконец, ему представился огромный шанс потрогать ее огромные сиськи. Он слегка прикоснулся их и не был наказан за это.
Она все еще притворялась, что глубоко спит и ничего не чувствует..
Вскоре он энергично принялся щупать её сиськи цвета слоновой кости.
Ее спокойное дыхание перешло в стоны, а на ее лице появилась нежная улыбка. Ей это определенно нравилось, даже если его прикосновениям не хватало нежности. Ей нравился его страстный энтузиазм.
Алан щипал и тянул ее за соски так, как только мог придумать. Затем он сделал то, что всегда хотел: он взял сосок в рот и начал сосать его.
Сюзанна еще больше и громче застонала от удовольствия.
Он чередовал сосание с покусыванием на одной груди, пока рукой трогал соседнюю.
Алан все больше и больше возбуждался перспективой того, как далеко она может позволить ему зайти. Он действительно не знал, как далеко он сам был готов зайти именно сейчас, но он очень хотел поскорее это узнать. Он немного опустится вниз тело и положил руку на юбку, чтобы снять и её. К сожалению, это разрушило всю магию момента.
Она открыла глаза, села и отодвинула его руку.
— Алан и что это ты, по-твоему, делаешь? — сказала она с насмешливым возмущением, — Я в шоке! Нет слов!
Но ее настроение было заметно, что все еще остаётся игривым.
— Как я потеряла лифчик? Ты пытался раздеть меня, пока я спала? — спросила она с ложным притворством, — Что ты собирался делать со мной? Боже, неужели ты собирался изнасиловать меня во сне? Плохой Алан!
Она игриво погладила его.
Подражая пьяному голосу Сьюзен, она добавила:
— Такое ненадлежащие поведение!
Это опять рассмешило их обоих.
Она также напомнила ему о его ранней неконтролируемой фантазии потрахать маму (если даже не изнасиловать) прямо у бассейна, что еще больше его возбудило.
— Я думаю, тебя нужно наказать. Серьезно, сорок ударов! Сорок ударов язычком по твоему толстому и вкусному члену!
Она легла на кровать, устроив голову между его вытянутыми ногами и принялась ему сосать, как уже делала дважды только что.
Но, безумнее всего для него, она постоянно разговаривала с ним, чтобы в этот раз действительно продлить его удовольствие.
— Ты понимаешь, о чем я? — спросила она, держа его стояк в руке. — Ты видишь, что я имела в виду сегодня в бассейне?
— Нет. Что?
— То, что я говорила раньше о том, что у твоей мамы и сестры есть свои мечты наполненные желанием. Они так хотят твоего члена, что от этого даже не смешно.
Она снова принялась лизать его стержень.
После минуты молчания, она остановилась достаточно надолго, чтобы сказать:
— А-ха! Ты даже не отрицаешь!
Он действительно не мог больше отрицать этот факт, но это беспокоило его.
— Но, тетя Сюзи, разве это правильно? Я не знаю, что, черт возьми, доктор и медсестра думают с их предложениями и, если на то пошло, обо всей этой идеи лечения. Мама и сестра не могут прикосаться к моему члену. Это кровосмешение!
Она снова перестала лизать его член.
— Алан, Алан, Алан, — сказала она, словно теряя терпение от его глупости, — Это не кровосмешение. Инцест — это половой акт. Минет или мастурбирование — это не большая вещь, просто забавная мелочь. Я знаю одну мать с гиперактивным подростковым сыном. Всякий раз, когда он становится слишком диким, она обнаруживает, что если она сделает ему минет, то он успокаивается. Но вот чтобы спать друг с другом этого между ними не происходит. Ведь каждая мать знает — это точно неправильно.
Он с недоверием отнесся к этой выдуманной истории:
— Я не знаю, тетя Сюзи. Это слишком странно для меня.
Он оставил эту тему.
По правде говоря, его возражения не были действительно такими сильными, на самом деле; это был скорее случай, когда он чувствовал себя обязанным отметить моральную и ответственную вещь.
В глубине души он был полностью возбужден тем, что могло произойти в необозримом будущем.
Она вернулась к своим обязанностям, беря его член в рот все глубже и глубже. Затем, когда он уже был на краю сверх кульминации, она отстранилась и полностью остановилась.
— Что в этот раз? — вскрикнул он от разочарования.
— Обещай мне одну вещь. — она сделала несколько щелчков по кончику его члена языком, чтобы он оставался в полузабытье от безумия похоти.
— Какую? Что ещё?!
— Обещай, что завтра после всего не забудешь обо мне.
Она снова обхватила его член и продолжала глубоко сосать ему.
Он громко застонал, как от удовольствия, которое она ему приносила, так и от ее загадочного комментария.
Алан хотел молчать, пока не бурно кончит, но через несколько мгновений ему пришлось спросить:
— Что? Что должно произойти завтра?
— Завтра вторник, и ты знаешь, что это значит, — сказала она, затем опять принялась сосать его член.
Ей нравилось, когда он был в замешательстве, но это больше было не злобным, а игривым поведением, стараясь сохранить небольшую интригу для него.
— Ах! Что это значит?
Она снова остановилась и слегка потерла пальцем самое чувствительное место, чтобы сохранить его готовым кончить после более продолжительной паузы.
— Не помнишь? Вторник — это тот день, когда медсестра сказала, что тебе нужна проверка на аномалии пениса. Что бы это ни значило. Как я знаю, твоя мама должна заняться этим. Помни, что я продолжаю говорить ей, что у меня плохое зрение, и она хочет чтобы я поприсутствовала при этом. Но я все равно хочу отступить, и надеюсь, что если вы останетесь только вы вдвоем, то лишь тогда она потеряет контроль.
Его сердце заколотилось, когда он понял, на что она намекает.
— Поэтому я и спрашиваю тебя: завтра, когда она тебе будет сосать, не забудь обо мне на совсем, ладно? Ведь я вернусь к тебе с моим нетерпеливым язычком в среду.
— Ох! — снова закричал он, — Не говори так! Ты не можешь быть серьезной!
Она снова принялась сосать его член, и на этот раз он больше не мог сдержаться.
Он глубоко вздохнул.
Алан был так возбужден, что схватил её за затылок и с силой вставил свой член в нее. Она просто глотала его все глубже и глубже, пока его лобковые волосы не потревожили ее нос — она снова делала ему глубокий минет.
Она засасывала все, что он выстреливал в нее, как будто ее рот был бездонным вакуумом.
Когда он выстреливал свои нити спермы прямо в её горло, он задумался над тем, что она только сказала.
«Неужели она действительно говорила правду? Моя мама? Прикоснется моего члена? Нет! Этого не может быть!»
А затем ощущая горячий рот Сюзанны он про себя умолял её, словно она могла прочитать его мысли:
«Боже, это так хорошо! Черт побери! Тетя Сюзи, высоси меня досуха! ДА!»
После того, как Сюзанна ушла, Алан почувствовал себя полностью истощенным. Он быстро принял душ и закончил свои приготовления перед сном. Затем он отправился прямо в постель. Когда он лежал, он позволил всему невероятному дню снова переметаться в его мыслях.
«Посмотрим, кончил ли я шесть раз или нет. Я мастурбировал дважды утром. Потом тетя Сюзи подрочила мне в бассейне. Затем она начала гладить меня, но бросила меня и вышла из бассейна. Я был так чертовски возбужден, что мне пришлось срочно сбежать в мою комнату. Интересно, это бы считалось, потому что я действительно не получал «продолжительную стимуляцию», как сказала Аками, в которой я так нуждаюсь.
Но я полагаю, это не имеет большого значения, поскольку тетя Сьюзи пососала мне еще три раза вечером! Просто вау! Сюзанна; ты такая потрясающая! Но все же, мне интересно, следует ли поставить галочку в моем графике по поводу этого седьмого раза или нет? Может быть, я должен спросить Аками, какая именно стимуляция считается «длительной стимуляцией». По крайней мере, я точно тогда буду знать, что мой ежедневный подсчет является точным.
Вскоре после этого он провалился в сон.