Хотя в мешке было вареное мясо, но Даурбек решил купить свежее мясо на этом базаре, чтобы в пути, при необходимости, можно было поджарить на костре. Купив небольшой кусок мяса обратил внимание на соседний ларек, где продавали блестящие яловые сапоги.
Он подошел к ларьку, показал на сапоги и спросил:
- Күпме тора? (Сколько стоит?)
Тот моментально понял и ответил:
- Двенедцать гривен. Хорошие сапоги, кавалерийские.
- Дай за десять, сразу куплю. Больше денег нет.
- За десять гривну не дам, сапоги яловые, из шкуры теленка. Не хочешь – иди дальше.
Не получилось.
Даурбек выйдя из территории базара, подошел к своему коню и тут его догнал какой-то человек и промолвил:
- Башкирец! Подожди! Иди сюда, ближе. Дело есть.
- Чаво надо?
- Продам пистолет. Смотри: «Дорожный» называется, стреляет метко, цвет черный.
- Күпме тора?
- Десять гривен. Сто штук патронов в придачу.
Путник очень заинтересовался этой «игрушкой», маленький, ладный в ладоне.
- Пух-пух делает? – спросил молодой человек. Русский понял.
- Еще как! – ответил он, - исправный. Повторяю: стреляет метко и аккуратно.
- Давай за восемь гривень!
- Согласен. Дам. На, возьми. – Даурбек взял пистолет в руки и отдал деньги.
- Рахмат, парень! Только по нашим «пух-пух» не делай!
- Что?
- Я говорю: по русским людям не стреляй. Пистолет используй для охоты на зверьков. Еще запомни: на дорогах стоят усиленные караулы, оружие найдут – арестуют и посадят. Старайся их объехать. А пистолет я зарядил, в дороге вдруг понадобится.
Всадник все понял. Сюда ехал, имея только кинжал, а отсюда – вооруженный. Очень интересно получился на этот раз. А русский казак очень хитрый, сам продает запрещенный товар из-под полы, сам говорит «не стреляй по нашим людям».
|
|
Купив на оставшиеся деньги гостинцы, верховой выехал в длинную дорогу в направление на Таналык.
Дни стоят ясные, тепло. Если не будет припятствий, на дорогу уйдет всего четыре дня. Какая хорошая погода и на душе полный покой. Дай бог, чтобы доехать без всяких приключений.
Посмотрев вперед, он увидел караул из двух солдат. «Ах! Попался! – подумал он, - тебя предупредили, а ты ехал без всякой опаски. Так тебе и надо».
Даурбек стал разворачивать коня, но не успел отъехать, те заметили его и, махая руками, звали к себе.
Даурбек развернулся и через некоторое время въехал на лесную полянку. За ним поспешил на своем коне один из солдат и кричал: стой я тебе говорю, стой! Увидев, что тот всадник не подчиняется, верховой снял с плеча ружье и стал стрелять. Пули звенели и пролетали мимо уха. Как быть? Дело, видимо, пропаще! Можно было пустить стрелу, но деревья мешают. Подпустить ближе бесполезно – нет сабли, чтобы рубить. И ружья нет, чтобы стреляться. И тут он вдруг вспомнил про пистолет, а ведь совсем о нем забыл.
Путник остановил коня, вынул пистолет, положив в ладошку, стал ждать. Подъехав поближе, солдат вынул саблю из ножен и направил своего коня прямо на путника. Его намерение было понятным. Даурбек несколько раз стрельнул из пистолета. Тот с поднятой саблей грохнулся оземь. Его конь встал, как вкопанный.
Путник сошел с коня, снял саблю и ружье с солдата, привязал узду солдатского коня на своего седло и со всех сил погнал своих коней с этого злаполучного места. Преследователей не было.
Стало темнеть. Чувствовалось, что конь устал, и сам тоже был в том же состоянии, поэтому пришлось остановиться в глухом лесу. Заехал глубже и выбрал место, где текла небольшая речка. Привязав коня длинной веревкой к дереву, пустил его щипать зеленую траву. Сам нашел удобное место под березой, и сев на снятое седло, тут же заснул. Саблю и пистолет оставил при себе.
|
|
Лес погрузился в глубокую тишину, кроме фырканья коня ничего не было слышно в ночной темноте. Тишина бывает разная. Тишину этого освеженного ливнем леса никак, разумеется, нельзя было назвать «мертвой» тишиной. Как почти всегда в природе — днем ли, ночью ли, — тишина вся полнилась маленькими звуками. Она, можно даже сказать, вся состояла из этих почти неуловимых звуков: легкого шелеста травы, шороха пробегающих в кочках мышей — шум, доступный разве только ушам совы, — звона падения с листьев отдельных капель, тихого пения ручейка. Путник даже во сне явственно различал где-то слева от себя стрекотание кузнечиков. Однако и этот звук — наиболее определенный из всех других — нисколько не нарушал тишины, как нарушила бы ее звонкая песня зяблика, или скрип телеги, или крик человека. Он был лишь фоном, аккомпанементом в этом, если дозволительно так выразиться, богатейшем немом оркестре леса.
Раннее утро в лесу. Еще очень тихо, воздух свеж и прохладен. Деревья стоят в полудреме, солнце едва коснулось их ветвей, заставляя потихоньку просыпаться. Но никому не хочется расставаться с недосмотренным сладким сном. На лесной поляне голубые колокольчики еще не в силах поднять свои отяжелевшие от капелек утренней росы головки, и одуванчики только начинают распускать ярко желтые мохнатые шапки навстречу солнечным лучам.
|
|
Путник проснулся. Скушав, что бог послал, выпил холодную воду из ручья, опять тронулся в путь. Старался он объехать поселения, ехал, не выходя на большую дорогу. К вечеру третьего дня путник доехал до реки Агидель, переправился и продолжил путь дальше по тропинке. Впереди заметил селуэт куда-то идущего человека. Догнал, увидел бородатого человека с палкой в руке и поздоровался на своем родном языке:
- Салам алейкум, старец!
- Алейкум салам, путник! Куда путь держим, молодой человек?
- В Таналык-Баймак, а впереди селение есть? Ты откуда, старец, сам?
- Из Иргизлы. Я еще не старец, только-только исполнился 30 лет.
- Извиняюсь, густая борода очень мешает распознать твой возраст. Тогда получается, что ты мне агай.
- Правильно.
- В вашем селе русские есть?
- Русских нет, живут одни башкиры и татары. Но сейчас почти все на летовке. В деревне остались лишь 3-4 семьи.
- Влезай, агай, на заднюю лошадь до деревни.
- Спасибо, полезу. Но до деревни уже близко. Мой дом на окраине, если хочешь – остановись чайку попить, а если не торпишься – можешь у меня перночевать.
- Спасибо за предложение, агай, я, пожалуй, так и сделаю. И устал, и горяченького чего-то пить охота.
Во время вечерной трапезы Даурбек более подробно познакомился с хозяином дома. Оказывается, зовут его Султанмурат, имеет жену и шестерых детей. Семья вот-вот возвратится из лесу. Держит корову.
Путник не захотел переночевать тут, несмотря на то, что день клонился к вечеру, он продолжил путь и засветло добрался до одного из хребтов Уральских гор под названием «Актау», те есть «Белая гора». Вершина этой горы почти всегда находилась в белом тумане, видимо, и название шло от этого.
Найдя прошлогодний стог сена, Даурбек решил заночевать тут. Сняв с коней седла, привязал животных к деревьям, а сам, забрав с собой только саблю и пистолет, полез на вершину стога, сделал гнездо для себя и спокойно заснул.
В лесу стемнело быстро.
Хозяин здешних лесов бурый медведь, понюхав по сторонам, сразу почувствовал присутствие одного человека и двух лошадей. Этот бурый медведь в здешних местах является самым опытным зверем среди своих собратьев. Он хорошо знает, что двуногие плохо видят, плохо слышат, и обоняние у них некудышное, но у них имеется палка, которая изрыгает огонь и любой обитатель леса падает мертвым. Поэтому с ними шутки плохи, лучше обойти стороной, сделав большой круг, тогда будет всем спокойно. Медведь вспомнил далекое время, когда он, годовалый звереныш, как раз в этом месте встретил людей. Они гурьбой косили сено, а со стороны их шалаша пахло вкусным мясом. Несмотря на запрет матери он, годовалый ребенок, подошел ближе к шалашу, нашел флягу, откуда шел запах мяса и пбульона и открыв эту посуду скушал и слакал все содержимое. Но после этого случилось непоправимое событие. Хотел он вытащить голову – не получилось. Так он катался часа два в обнимку с флягой и грохнулся на землю. Когда люди пришли, медвежонок лежал без задних ног и без головы. Люди кричали, смеялись, шумели и через некоторое время, привязав его к дереву, стали бить, ломать флягу. Сколько время прошло – никто не знает, но он, наконец, освободился от этой фляги и резво убежал от людского общества. Затем, его, медвежонка, долго избивала мать до порезов и ран. Еще он видел, как люди стреляли по волкам, а те тут же падали намертво.Так он запомнил людей и всегда сторонился от них.
Путник встал рано. Осмотрелся. Кони были на месте. По его прикидке до хутора Баймак оставалось где-то 50 верст, то есть примерно пять часов пути. Он спустился со стога, выпил воду, и быстренько собравшись, продолжил путь дальше. Туман, застилавший вершин необьятных гор, постепенно поднимался вверх, и ему открылась сказочная панорама красоты Уральских гор. Он невольно вспомнил народную песню, где поется о тумане и говорится о настоящей любви и разлуке молодых. И он запел:
Поутру туман, туман под вечер,
Вымотал туман всю душу мне.
На гору поднимешься посиотришь,
Да не разглядишь меня во мгле.
Пять застежок на твоем бешмете,
Реже надевай ты свой бишмет.
Вспомнишь обо мне ты ранним утром,
Да меня с тобой рядом нет.
Соловей поет, а рядом кукушка,
Спрятались они среди талов.
Не смогла болезнь мне прикончить –
Извела меня к тебе любовь.
Вот и хутор, который полюбил Даурбек как свою родную деревню. Но людей нет. Где они? Может уже ушли на летовку? Может быть, у кого-то надо спросить. Даурбек сел перед домом новой старшины и призадумался.
- Салам алейкум, сынок! – услышал он приветствие и поднялся. Перед ним стоял старик Валиулла.
- Алейкум салам! – ответил Даурбек, - как поживаете?
- Слава Аллаху, по-прежнему. Увидел, как проехал всадник к дому Бадретдина и решил посмотреть, кто же прибыл. Все переехали на летовку. Тут остались одни старики, чтобы караулить хутор от зверей и худых людей.
- А старшина Бадретдин тоже на летнике?
- Нет, он ушел в сторону реки Хафиз, думаю, наш новый старшина должен быть там. Семью со всеми отправил на джяйляу, сам находится в кузне.
- Сам – старшина, сам в кузнице работает? – удивился Даурбек.
- Получается так, - ответил аксакал, - но ведь тебя ждет, чтобы передать кузню, а ты что-то пропал, паренек. Мы думали, может быть, тебя в живых нет. Время сложное: человек человеку волком смотрит, и норовит убивать просто так.
Даурбек поспешил на кузню Бадретдина. Встретились бурно. Тот сказал:
- Лети на джяйляу, там меня и жди. Потом поговорим о делах. Но знай: вот это хозяйство я передаю тебе. Откуда второй конь?
Путник рассказал о столкновении с солдатами.
- Как тови родители и родственники?
Пришлось рассказать прискорбное состояние деревни.
- Очень жаль людей, которые не доживают свой век, - заметил Бадретдин.
- Я оставлю одного коня тебе, Бадретдин агай, будет, думаю, нужен.
- Да, конечно, оставляй. Я сюда пешком притащился. Сам гони вперед – на летовку.
Гнедой конь под путником быстро долетел до реки Сакмара, где была летовка хутора Баймако-Таналыка.
Вот и джяйляу.
На поляне перед юртами играют дети. Их звонкие голоса слышны издалека. На стороне женщины крутятся возле казанов, варят что-то на кострах. Кто-то занимается с самоваром. Среди серых юрт, одна белая. Это юрта старшины Бадретдина. Снующего возле белой юрты девушку, Даурбек узнал издалека и подъехав поближе позвал:
- Амина! Амина! Я вернулся.
Но Амина, увидев Даурбека, убежала в юрту, не подошла. Даурбек сошел с коня и зашел в юрту вслед за ней. Она стояла и лила слезы.
- Что случилось, Амина? Почему убегаешь?
- Потому, что я на тебя сильно обиделась. Уехал и пропал. Как мне быть после этого?
- Ладно, не обижайся, я виноват, дай руку.
Они поздаровались и обнялись. Все встало на свои места.
- Как жизнь в ваших краях, какие новости, - спросила Амина.
Опять пришлось рассказывать скорбное событие тогшо села.
- Амина! Я навеки решил остаться на Таналыке, в хуторе Баймак вместе с тобой. Вот так.
- Я ведь все время молила бога как раз об этом. Неужели это – правда?
- Правда, правда. Не сомневайся!
За секунду Амина превратилась в веселую и шаловливую девушку, болтала радостно и безо всякого умолку, побежала за кумысом и быстро вернулась.
- Где остальные? – спросил Даурбек
- Они подбирают сено, - ответила девушка, - а отец в кузнице, наверное, ты повидал его. Он тоже к вечеру должен возвратится сюда.
К вечеру семья Бадретдина собралась возле юрты у костра и сели ужинать, и пить кумыс.
- Бану! Наш будучий зять очень порадовал вдвойнеменя, - молвил Бадретдин, - своим приездом и тем, что он хочет жить с нами, то есть туда больше не поедет.
- Баракалла! – воскликнула Амина, - это значит, что Аллах так повелел. Дай бог всем благополучия и счастья. После скорбного события в той родной деревни, как он может там жить.
Ну, зятек, на сегодня отдохни, устал, поди. А завтра поедем в кузню и я официально сдам тебе кузнечные дела. Найдем тебе еще помощника и вперед.
Через две недели провели свадьбу молодых, которая была похожа на сабантуй. Пили, ели, гуляли на просторе в течение трех дней. ВБурзянском роде появилась еще одна семья.
Глава 4. Царь Федор Алексеевич
После кончины Алексея Михайловича 29 января 1676 года царский престол Российского государства занял сын его Федор Алексеевич. Благодаря ему самые высокие посты в государстве заняли Милославские. Родственники второй жены Алексея были выдворены из царских апартаментов.
Новый царь Российского государства Федор, а пока Федя, принял царство в 16 лет. Он еще несовершенолетний, но в России существует такой закон: после смерти действующего царя, его старший сын, будь он даже младенцем, становится царем.
Федор имеет неплохую грамоту: умеет писать, бегло читает, освоил латинский и польский языки. По изучению христианства и его канонов имеет достаточную основу, так как его учил и воспитал известный в христианской среде просветитель, имеющий отличные знания специалист по православию, Семеон Полоцкий. Имеет все способности быть царем великой России, но у него имеется единственный недостаток: характер слишком мягкий. Как возникает какой-то, более сложный вопрос – не знает, что делать и как быть. Но его направляют и поправляют и это не главное. Главное заключается в том, что у молодого царя здоровье шаткое со дня рождения. Проходило время, но общее здоровье никак не улучшалось. Из-за этого Милославские были очень озобочены потому, что только при Федоре они могли ходить на верхахи жить припевающе. А то, что он слаб характером, то это было на руку окружающим, которые иногда направляли деятельность царя. Со слабохарактерным царем легко можно управлять.
Родственники по материнской линии, а именно: Милославские, Долгорукие, Одоевские, Языковы, Лихачевы, Голицыны при молодом царе заняли самые высокие посты государства. Вскоре между Милославскими и Шарышкинами с новой силой возобновилась противостояние, а зачастую – открытая борьба.
Первыми начали борьбу Милославские. Прежде всего они решили избавиться от государственного секретаря Алексея Матвеева. Борьбу начала Софья, старшая сестра Федора.
Они добились освобождения Алексея Михайловича от должности надзирателя аптек под предлогом того, что он рлохо контролирует работу этих учеждений. Затем нашли еще один предлог: якобы Матвеев умыкнул 500 рублей денег голландца Монсо Гея, промышляющего продажей винных изделий. После этого его освободили от работы в Посольском приказе и отправили воеводой в Верхотурье. Он выехал в дорогу, однако не суждено было ему доехать до места назначения. Его догнали и назвав его “чернокнижником” направили в ссылку в Пустоозерск, по его просьбе с ним оставили его десятилетнего сына.
После размещения в Пустоозерск Матвеев искал пути осовободиться от изгнания и не найдя ничего лучшего решил написать царю письмо за письмом. В этих письмах он доказывал царю, что он полностью безгрешен, обрисовывал, как его сын мучается на чужбине. Наконец одно из писем дошло до самого царя и в результате этого царь Федор освободил Матвеева и направил его воеводой в Мезеньск, выделил обслуживающий персонал из тридцати помощников и учителя для мальчика.
Молодой ли, старый ли царь есть царь и он должен управлять государством как во внешней, так и во внутренней политике. Во внешней политике проблем оказалось больше, чем предполагалось. Надо было установить мирные отношения с Украиной, Польшей, Крымом и Турцией. После похода Чичерина в Турцию был подписан в 1681 году Бахчисарайский мирный договор, по которому восточная часть Украины, начиная от Киева, остался под протекторатом России, а остальная часть - под рукой Юрия Хмельницкого. В российской части Украины были проведены реформы, органы управления был изменены в соответствии с Российским. Провели перепись населения и поределили сумму налога для каждого домохозяина.
Не гоже царю быть холостяком, поэтому ему пришлось жениться. Жену для себя он нашел сам, женился на Агафье, дочери Семена Грушецкого. Через год в этой семье родился мальчик, назвали Ильей. Пожив всего три дня на этом свете Илья отдал богу душу. От душевных переживаний царь пуще заболел и обнимал постель в течение месяца.
К середине мая здоровье царя Федора немного улучшилось и он подписал указ под названием “Христианизация мусульманских народов” и никогда не думал, что этот указ приведет к взрыву. Башкирам указ не понравился, среди них начались брожения, роптания, недовольствия. В это время у царя были свои заботы, скорби и печали. В середине июля 1881 года, внезапно заболев, ушла из жизни жена Агафья. После этого Федор долгое время был больным и замкнутым.
Начался сентябрь.
В одном из сентябрских дней Василий Владимирович Голицын, глава военного департамента поспешил к царю, чтобы встретиться. Было раннее утро. Он один имеет право заходить в царские апартаменты вне очереди, поэтому он воспользовался этой возможностью и прямиком направился в спальню царя, зная, что тот там и находится.
- Можно войти, государь, Федор Алексеевич? Дорое утро! Желаю вам здоровья и молю бога, чтобы продлил вам жизнь! Послушайте, пожалуйста, я зашел с важной вестью.
- Слушаю, Василий Владимирович!
- У меня две вести: одна - радостная, другая – неприятная, печальная. С какого начинать, всемилостивейший государь?
- На этот раз начинай с приятного.
- Мы для тебя нашли прекрасную жену.
- Кто?
- Апраксина Марфа Матвеевна. Не девушка, а золотце: красива, грациозна,умна и здорова.
- Пусть этот вопрос останется на завтра. Завтра Марфу сюда позовешь, сам с глазу на глаз поговорю с нею. А вторая весть о чем?
- Федор Алексеевич, башкиры подняли бунт.
- Вот тебе на! Кто сообщил?
- Получили рапорт Уфимской воеводы Коркидонова. Он просит помощи, ждет дальнейших указаний.
- Причина бунта?
- Башкирам не понравился указ от 16 мая о переводе нерусских народностей в христианство. В указе было написано о том, что кто принимает христианство, тот получает новую фамилию и имя, освобождается от налога и рекрутства, а так же ежемесячно будет выплачиваться деньги: мужчинам по 10 гривень, женщинам – по пять. Кто не желает переходить в христианство, тот подвергается штрафу.
- Отдельно о башкирах что-то написано было?
- Нет. Написано было “нерусские народности”. Там было так же написано о создании Уфимской епархии, что башкирам тоже не понравилось. В настоящее время епархия создана и неплохо работает.
- Что еще надо этим башкирам? Жили бы спокойно и не рыпались. Неужели они не понимают, что в скором времени таких малых народов вообще не будет, они будут обрусены и их мусульманская вера тоже исчезнет.
- Я тоже такого же мнения. Этот дикий народ в скором будущем исчезнет. Может пройдет век или два и их наш ученый люд будет рассматривать и изучать только по картинкам или по рисункам.
- Какие имеются предложения по предмету разговора, Василий Владимирович?
- От вашего имени и от имени Сената я подготовил циркуляр Казанской воеводе Шереметьеву и Уфимской воеводе Коркодинову о том, чтобы они немедленно начали борьбу с бунтовщиками, опираясь на свои силы. Надо вам подписать.
- Подпишу. Но только своими силами они могут одолеть бунтовщиков в короткий срок? Я думаю нет. Поэтому необходимо из центра послать регулярные военные команды. Кого можно поставить во главе этих команд?
- Я думаю во главе этих команд поставить братьев Багрянских, они оправдают наше доверие. Других не вижу.
- Тут же напиши царский указ о назначении братьев Багрятинских командирами двух команд.
Пока царь одевался Голицын успел подготовить черновой вариант указа. Царь подписал. Князь возвбновил разговор.
- Пройдет две-три недели и мы покажем башкирам где раки зимуют. Наши солдаты тюрков бивали и башкир, отродье тюрков, будем бить так же успешно.
- Почему башкир назвал отродьем тюрков? Какая у них связь?
- Да они настоящие тюрки. Говоря другими словами, они – небольшая часть тюрков, которые остались жить на Урале. Когда они прищли туда – никто не знает. Они сами утверждают, что жили испокон веков. Некоторые считают их диким народом. По моему, ошибаются, они просто своенравный народ, слишком любит свободу. Не понимают, что в обществе свободы не бывает. Любят есть конину.
- Тьфу! Нашли что есть, - воскликнул царь и продолжил, - если будет какие-то новости – заходи прямо ко мне в любое время. А теперь иди, Василий Владимирович!
Царь задумался и вспомнил о противостоянии Нарышкиных и Милославских. Нет, наверное, нельзя затушить ненависть двух кланов. Милославские давно хотят, чтобы царь отправил Наталью Нарышкину с сыном из Москвы а монастырь, но он еще не дал согласия. Наталья Алексеевна ему мачеха, то есть вторая жена отца. Как помнит он, неродная мать никогда не обижал его, всегда помогала, учила только добру и человечности. У мачехи своих детей не было.
“А кто может быть царем после меня. – подумал царь Федор, - жалко, что родной его брат, который должен был быть царем, умер в 1671 году. Старше Алексея – Софья. Она не будет царицей, так, как передача власти идет по мужской линии. Дальше идут родные братишки Иван да Петр, оба -Алексеевичи. Иван больной на голову, легкомысленный человек, поэтому вряд ли доверят ему престол. Все они дети Натальи Кирилловны, первой жены отца. А вторая жена отца Мария Ильинична Милославская родила мальчика шустрого, которого назвали Петром. С такими думами он сел за рабочий стол и начал рассматривать очередную порцию различных государственных бумаг.
Возникает вопрос: был ли самостоятелен молодой царь в своих деяния и поступках? Поначалу государь мало занимался делами, так как сильно болел. Поэтому страной правили приближённые к трону люди. Таковыми являлись патриарх Иоаким, Иван Михайлович Милославский (мать царя была из рода Милославских) и Матвеев Артамон Сергеевич.
Через некоторое время после коронации государь почувствовал себя гораздо лучше и быстро взял власть в свои руки. Первым делом он отправил в ссылку Матвеева, так как тот выражал явные симпатии совсем ещё маленькому Петру, происходящему из рода Нарышкиных. Опале поспособствовали Милославские, увидевшие в Матвееве угрозу своему благополучию.
Главная задача любого правителя заключается в умении подбирать толковых советников и исполнителей. Умный государь не боится ставить на ключевые посты профессионалов. Именно к такой когорте и относился юноша, на голову которому возложили шапку Мономаха. Он собрал вокруг себя грамотных людей, которые впоследствии прекрасно проявили себя при претворении в жизнь реформ Петра Первого. То есть можно сказать, что при Фёдоре Алексеевиче была заложена база для дальнейших кардинальных преобразований в России.
С первых дней правления царь начал активную борьбу с местничеством. До этого высокие государственные и военные посты люди получали в зависимости от своего происхождения. Чем более знатным был человек, тем более высокий пост он получал. Молодой же государь ратовал за то, чтобы продвижение по службе осуществлялось на основе личных способностей. Поэтому он приказал сжечь разрядные книги, что и было выполнено в 1682 году.
Столица Российского государства в то время была в основном деревянная, и если случались пожары, то выгорали целые районы. Поэтому молодой государь распорядился предоставлять москвичам льготные кредиты на строительство каменных домов. При нём стали мостить московские улицы, и город начал избавляться от вечной грязи. Провели также первую канализацию, с Красной площади убрали торговые ряды.
Чтобы люди помнили и чтили своих предков, были введены специальные родословные книги. На Печатном дворе открыли типографию. В ней начали печатать научные труды, книги светского содержания, а также переведённые с латинского языка.
Молодой государь планировал создать Академию по примеру европейских университетов. Он лично составил проект, который назывался "Привилегия". Но тот так и не был претворён в жизнь. Зато юный правитель успел основать славяно-латинское училище, которое стало первой ступенью светского образования.
В то же время продолжались репрессии против старообрядцев. По личному приказу государя был сожжён протопоп Аввакум. Сожгли также и многих ближайших его сподвижников. А вот опального патриарха Никона, коротающего свои дни в далёком монастыре, простили и разрешили ему жить под Москвой. Но тот так и не воспользовался свободой, так как скончался.
При царском дворе стало всё больше появляться людей без бород, одетых в новомодные европейские костюмы. В повседневный быт стали входить западные новинки. Живописцы начали переходить от иконописи к реалистической живописи. Как результат, появились портреты людей.
Что касается внешней политики, то с 1676 по 1681 год шла война с турками и Крымским ханством. Закончилась она подписанием Бахчисарайского мира. По нему Османская империя признала Киев и левобережную Украину русскими землями.
А семейное положение было шатким. Первая жена Федора Агафья Семеновна Грушецкая была родом из Смоленска, а по происхождению полькой. Но семейная жизнь, как было сказано выше, быстро закончилась. Молодая жена умерла через 3 дня после родов от родильной горячки. Вскоре скончался и младенец по имени Илья.
В феврале 1682 года в царском дворце сыграли новую свадьбу. На этот раз избранницей государя стала Марфа Матвеевна Апраксина (1664-1715). Однако в конце апреля месяца молодая жена стала вдовой. Молодой государь скончался на 6-м году правления, не дожив месяц до 21 года. Он умер, не оставив завещания, что поставило царский двор в очень трудное положение.
Встал вопрос: кого поставить во главе государства?
Патриарх Иоким и большая часть бояр очень хотели, чтобы царем России стал Петр, сын Алексея. И они добились своего: десятилетний Петя был провозглашен царем Российского государства. Бояре, вельможи, окружение царя и персонал Кремля принесли клятву новому царю. Регентом Петра назначили его мать - Наталью Кирилловну.
Однако такое положение не понравилось Софье и Милославским. Они выступили против. Софья уговорила стрельцов, чтобы они пришли в Кремль и потребовали, чтобы Ивана посадили в царский престол. До этого распространили весть, что нарышкины убили Ивана. Командир стрелецкого полка полковник Хованский Иван Андреевич послушал Софью, 15 мая со знаменем полка привел своих вооруженных молодцов и потребовал показать Ивана. Встретившие стрельцов возле ворот Матвеев, патриарх и бояре, после некоторого совещания, решили показать Ивана и Петра стрельцам и скоро два мальчика вышли на балкон живыми и здоровыми. Недовольство стрельцов стало утихать, но все испортил боярин Михаил Долгорукий. Он начал ругать стрельцов и в пылу ярости обещал их строго наказать за богохульство. Стрельцы в ту же минуту окружили его и буквально разорвали. Затем разбросав караул Кремля, вошли в палаты и стали убивать Нарышкиных подряд. Кровавая расправа длилась в течение трех дней. Стрельцы поставили жесткое условие, чтобы наряду с Петром на престоле был и Иван. Под напором военных Боярская дума и Собор вынесли решение: посадить на престол царя Российского сразу двух: Ивана под первым номером, а Петра – под номером два. Софья стала регентшей этих двух подростков. Петр и его мать были отправлены в село Преображенское, что находилось в Подмосковье. В течение семи лет фактически Софья управляла Русским государством.
В этот период перед Россией стояли несколько серьезных внутренних и внешних проблем. Они сопровождали все правление Софьи. Романова обладала значительными полномочиями, но принимала решения, исходя из советов своего фаворита. Ближайшим советником царевны был боярин и дипломат князь Василий Голицын. Официально он занимал должность главы Посольского приказа, аналога Министерства иностранных дел.
В наследство от отца Софье досталась проблема православного религиозного раскола. При царе Алексее и патриархе Никоне была проведена церковная реформа. Изменение некоторых традиционных догматов и обрядов привело к небывалому сопротивлению общества. Людей, не желавших принимать новшества, обвинили в ереси. Софья Алексеевна Романова, правление которой было логическим продолжением правления ее отца, поддерживала прежнюю репрессивную политику против раскольников. В 1685 году царевна приняла, так называемые «12 статей». В этом законе были систематизированы наказания по отношению к старообрядцам. Разрешались казни, пытки, заточения в стенах монастырей, конфискация имущества. Принятие «12 статей» привело к массовому бегству раскольников из Москвы и других крупных городов Русского государства. Данный закон стал одним из жесточайших в истории отечественной государственной карательной политики. Любопытно, что в тот год Людовик XIV одновременно с Софьей отменил во Франции Нантский эдикт, отказавшись от веротерпимости по отношению к протестантам.