В это прекрасное дождливое утро, по улицам вяло расползался туман. Не настолько густой, чтобы ориентироваться на крик, но достаточно плотный, чтоб заставить вас заглянуть к приятелю, или в таверну, согреться бокальчиком глинтвейна. Добавим к этому холодный, пронизывающий до костей холодом ветер и получим среднее представление о погоде в прекрасном Столпце. Не то чтобы сырость и холод царили здесь вечно, но всю весну – это точно.
Синхронно с туманом, возможно чуть быстрее оного по улице вальяжным шагом продвигалась группа уже разогревшихся, но совсем не против продолжить, людей, связанных интересами. Их едва ли не вальсирующее шествие прошлёпало сандалиями по лужам Главной Улицы и лишь по стечению обстоятельств, тому самому, которое кажется нам наименее вероятным, их уши уловили интереснейший разговор:
- Мессир, мне кажется вы торопитесь в своём решении.
- Что значит тороплюсь?
- Я думаю величие нашего города заключается в некоторых иных аспектах, чем предложенных Вами.
- Я просто хочу отвлечь немного наших граждан от их любимого ремесла?
- Безделья?
- Но-но-но, ты тут такими высокими эпитетами не выражайся. У нас нет бездельников, у нас есть незанятый социум.
- Периодически устраивающий беспорядки.
- Не беспорядки, а массовые гуляния. А как без них? Душа просит веселья, масштаба, праздника в конце-то концов, а уже даже Лорд Минераль перестал устраивать набеги.
- И, что вы предлагаете?
- А зачем предлагать? Действовать надо, любезный. Дей – ство - вать.
В тот же день каждая доска объявлений, на которых к слову сказать обычно вывешивали шифрованную тарабарщину, пестрела дорогой, белой бумагой, с аккуратно выведенным текстом:
«Набираются рекруты, на невероятно важное, государственное и частично лично-капризное задание. Подробности в Приёмной Зале. Прибывать в количестве четырёх. Часы приёма с двух до шести.
Подпись: Их Величество Гранд Мастер Папа Большой Босс».
Унций уже успел пообжиться в городе, с первых дней честно оплачивая своё проживание в таверне готовкой и мытьём посуды. Ему пытались поручить мытьё пола, но после того, как парень использовал таинственный порошок из своих запасов, клиенты два дня не поддавались воздействию хмеля, что чуть не стоило алхимику шкуры, а хозяину «Истинного Джентльмена» хороших отношений с клиентурой. Вообще, если подытожить, у алхимика словно проявилась скрытая жила, этакий талант, попадать в Ситуации.
Вот и сейчас, не совсем понимая, как он здесь очутился в компании двух незнакомцев и незнакомки, молодой человек усиленно соображал, как фраза «чем я могу вам помочь?» может привести тебя под дворцовую крышу. Паренька немного трясло, но он изо всех сил убеждал себя, мол это из-за нетерпения, а вовсе не со страху, ибо по правую руку от него стоял облачённый в дешёвенькую кольчугу, с едва острым мечом детина, головы на три выше самого алхимика. Слева в какой-то странной, но безупречно выстиранной, выглаженной с накрахмаленным воротничком, мантией с еловой веткой в руках стоял ещё один субъект. Мантия правда наличествовала короткими рукавами, и опускалась до самых стоп, открывая взгляду потрёпанные сандалии и непонятного цвета носки. На лицо субъект, который вероятно актуальнее будет называть магом, натянул маску, с дырочкой на затылке, из которой торчал чёрный как смоль хвостик. Стоит так же приметить, что наибольшую тревогу вызывали «живые» глазки, прекрасно отражающие эмоции владельца. Женская особь позади – та вообще постоянно что-то записывала в блокнот. И как прикажете им доверять?
- Имена и род деятельности, - просто поразительно насколько настойчиво может звучать эта фраза от крайне пожилой дамы, в очках с настолько огромной оправой, что казалось будто половина её лица скрыта линзами.
- Магмил Не Такой! – и те самые «глазки» на маске сощурились в довольнейшей улыбке. – И как Вы возможно догадались – я маг, – субъект склонился в лёгком театральном поклоне.
Дама скептически глянула на еловую веточку, сжимаемую чёрной перчаткой и кивнула, что-то заскрипев ручкой на огромном листе, с кучей не заполненных полей. К слову сказать, поля очень быстро оказались заполнены, и взгляд её переметнулся на обладателя антикварных по виду доспехов.
- Ну?
- Вискенсино Скоттэр. Сын славного рода Скоттэр, истребитель чудовищ-которых-ещё-предстоит-истребить, сотворивший все те подвиги, о которых-вы-ещё-не-слышали, и просто благородный воитель! - гордо вскинув голову высокомерно осмотрел присутствующих ответчик.
- Парень, ты уверен, что меня волнуют эти подробности? Имя и род деятельности. – старушка угрожающе нависла над столом. - Ты же не хочешь, чтобы я приняла меры?
- Но эти подробности важны! Без них моё имя будет звучать пресно в хрониках и легендах! – закованный в разрозненные куски обработанного металла, которыми побрезгал бы даже старьёвщик, парень невольно попятился. Всё-таки обещание принять меры имеет свой вес, как и нависшая над ним матрона клерков. – Виски Скот...
- Унций Соль, - на опережение отчеканил алхимик. – Род деятельности – повар. Работаю в «Истинном Джентльмене».
Надо отдать должное этой представительнице негласной гильдии канцелярских работников. Её лицо почти не выражало эмоций всё то время, пока заполнялись бумаги. Несколько раз правда это сморщенное, с виду такое доброе и невинное, олицетворение труженицы в летах становилось схожим с ужаснейшими демонами преисподней, но только в моменты уточнения информации!
- Ну, а ты? – требовательно выгнув бровь обратилась женщина к последней из этого странного квартета.
- Веста, - не отрываясь от своего блокнотика бросила девушка. – Веста Миггет. Ведущая хроник «Столбы Столпца».
- Уверена у ваших родителей уникальное мировоззрение, - буркнула старушка, выдавая бумаги молодым людям. – Подписать здесь, и здесь. Можно ставить крестики. Эй, непохожие крестики!
- Простите, - мягко подала голос ведущая хроник, когда уже наконец ознакомилась с содержанием документа. – Это небольшое недоразумение. Я не собиралась выступать в поход…
- В какой поход? – насторожился Унций. – У меня через десять минут закончится перерыв!
- В поход полный увлекательных приключений! Сражений, что восславят нас в веках! Невероятных событий и…
- Так, - поразительно, как быстро замолкают люди, когда слово произнесено тем самым человеком, той самой интонацией и в тот самый момент. – Бумаги составлены, бумаги подписаны, возражения не принимаются. Тем более, кроме вас больше никто не пришёл. Брысь отсюда!
Сидя в своём Кабинете, каждый вершитель человеческих судеб обязан иметь собственный Кабинет, Их Величество не без любопытства читал четыре анкеты, минутой назад услужливо предложенные его первым министром. Он очень долго и тщательно изучал сей труд, после чего шумно прочистил горло, шмыгнул носом и не поверив своим глазам перечитал бумаги ещё разок, на всякий случай.
- А ещё варианты есть? – не без надежды в голосе поинтересовалось Величество, не отводя взгляда от старательно выведенного текста, переводя взгляд от одного к другому совершенно идентичному крестику внизу документов.
- Да, нет… - глубокомысленно изрёк министр.
- Хотелось бы немного конкретики, - Большой Босс уселся поудобнее в кресле. – Да, или нет?
- Нет, Ваше Величество.
- Беда… - и слово это было произнесено с такой горечью, и проникновением, что первый министр решил на всякий случай выйти из Кабинета.
- В поход значит?
Владелец таверны, по совместительству рабочего места, а также скромной крыши над головой алхимика, умел заставить задуматься. Простая фраза, озвученная этим мужчиной, могла звучать столь многогранно, грациозно и в некотором роде поэтично, что собеседник невольно удивлялся, неужели вздыбленные волосы могут приподнять рубашку? Одним вопросом, Бертольд сумел заставить паренька неестественно вжать голову в плечи. Видимо что-то где-то пережало в шейных позвонках и Унцию удалось выдавить из себя:
- Как в легендах… про героев…
Если шелест может звучать хором, то именно этот звук и заполнил помещение. Группа лиц в виде постоянных клиентов заведения синхронно обернулась на фразу. Не скрывая любопытства и определённого интереса, знакомые и не знакомые завсегдатаи ожидали продолжения повествования.
- Ну, там с чистыми сердцами… и всё-такое…- алхимик в эту минуту готов был поклясться, что где-то в углу сверкнуло лезвие ножа. – Наживы ради, веселья для! – более громко, чётко и стараясь не оглядываться закончил он свою мысль.
- Допустим. А с комнатой что?
- Я буду вынужден обзавестись соседями, - убеждая себя в том, что нож ему лишь померещился, Унций не сводил взгляда с места, где ориентировочно располагались глаза начальства.
- Угу, и девушку привёл.
- Нет-нет, Вы неправильно поняли, - мягко улыбнулась ведущая хроник. – Я из…
- Это мне не интересно, - отмахнулся владелец таверны. – Так, множим цену проживания на шесть…
- Слушайте, вот что я вам скажу… - путаница в голове, ненависть ко всему, что способно воспроизводить звуки, а также спонтанное, но назойливое желание вспомнить вчерашний день в мельчайших событиях – верный признак похмелья, но даже отравление распадами алкоголя не в силах помешать оратору. – Я точно помню, что вчера мы слышали что-то важное.
- Выпивка подорожала на десять процентов.
- Да-да… помните… ну, это – «Десять новых порций по цене одиннадцати старых! Только сегодня, только для вас!».
- Определённо так и было… я помню висельник в «Висельнике», орал это во всю глотку.
- Вот жизнь у людей, а? – мечтательно протянул знаток рекламных лозунгов. – Висишь себе весь день с верёвкой на шее, тебе ещё и платят.
- Нет, - решительно пресёк зачатие философской беседы инициатор разговора. – Это было до «Висельника». Что-то очень важное, государственное.
- Прошу прощения, но десять порций по цене одиннадцати – это очень важно! Само собой разумеется, такие нововведения решаются на государственном уроне.
Ещё двое участников беседы согласно закивали. Правда на долго их не хватило. Ощущение чего-то, мягко, вальяжно поднимающегося вверх по глотке, обладающее вкусовыми качествами столь высокими, что видеть это вновь не хотелось, моментально зафиксировало головы в исходном положении – лбами на прохладной столешнице.
- Да нет же! Там ещё туман был…
- Он и сейчас есть. И туман, и гроза, и походные марши – всё в моей голове и ломится сквозь черепушку…
- Вот! – вскочив, и быстро об этом пожалев, оратор неспешно опустился на стул, сопровождаемый взглядами жаждущих отмщения товарищей. – Там, про поход что-то было, - уже тише добавил он. – Надо было что-то найти…
- Предлагаю начать поиски прямо сейчас, - подхватил инициативу один из собеседников. – Я бы не отказался от пары глотков… чего-нибудь.
- Я слышал у одного народа есть обычай, - привлёк к себе внимание самый молчаливый участник вчерашнего веселья и сегодняшнего траура. – Господин напивается, потом, когда «природы зов его коснулся», спускает всё во флягу и раздаёт слугам…
- Кажется я вспомнил где лежит вино.
- А у меня ещё осталась пара лишних монет…
Иногда в жизни человека случаются такие минуты, когда рассуждения о физическом и метафизическом устраивают грандиозное сражение в его мыслях. Обычно этот процесс называют «полёт мысли». Все к этому привыкли и считают это нормой, то есть никакого стресса подобные события не вызывают. Но иногда, очень-очень редко Гипотеза – главнокомандующий мыслей царства Метафизики расходится не на шутку, заставляя Реальность и Здравый Смысл ретироваться с поля боя, трубя отход. Вот именно в такие моменты положено покрываться холодным потом, нервно вздрогнуть, ну или на худой конец пробормотать что-то таинственным шёпотом.
В голове алхимика Гипотеза не просто заставила отступить своих соперников, но и неплохо крушила их войска, уничтожая один батальон за другим. С остекленевшими глазами он изучал потолок, с интригующей надписью «не плевать». Молодой человек силился понять, каким образом за один день он смог затесаться в отряд искателей приключений и согласиться на шестикратную оплату своей комнатушки в течении всего времени, которое он будет отсутствовать. Бертольд даже учёл вероятность смерти в этот период. Алхимик обязался распорядиться о продаже своей бренной тушки магам, с учётом перевода денег владельцу таверны. Более того, ему пообещали, что в противном случае его найдут и под землёй, и на Том Свете. А если не сам арендодатель как-то упустит мгновение счастливого воссоединения – то попросит «ребят». Парень даже не мог найти в себе силы признаться: чего он боится больше, найдёт его Бертольд, или «ребята»?
Попытки просчитать шансы на успех сыпались крахом, лишь ускоряя развитие тика у алхимика. Из плюсов – их четверо, но численное превосходство могло прекратить существование как превосходство всего за несколько мгновений. Самым благоприятным в таком случае виделись такие события: численность противника стремительно возросла, или кто-то заблудился. Ещё с ними будет путешествовать маг. Маг с прозвищем, что значит успевший обзавестись репутацией в «своих кругах». Но если обычно волшебники пугали всех, то конкретно этот пугал только самого алхимика. С ними путешествует девушка, что значит будет удобно торговаться, она весьма недурна собой, и вроде имеет зачатки торговых навыков. А ещё это значит, что в каждом городе им возможно придётся отбиваться от слишком назойливых ухажёров и везде переплачивать за комнату. В принципе есть ещё Виски и у него есть доспехи. В трудную минуту может их даже удастся продать троллю. По крайней мере выкупить свои жизни.
Стоило мозгу осознать наличие в кромешной тьме безлунной дождливой ночи наличие пары светящихся огоньков, как битва за разум алхимика прекратилась. В черепной коробке, в коей он так мирно покоился началась суматоха - мозг резко принялся выдавать команды в конечности, когда овалы сощурились в улыбке и мягкий голос заботливо поинтересовался:
- Не спится?
Унций неторопливо прикинул: хочет он ещё в туалет, или уже нет, прежде чем выдавить из себя, что-то похожее на человеческую речь. К чести парня, стоило добавить, что истошный вопль ужаса, стремящийся вырваться наружу, так и не смог этого сделать. Если, конечно спазмы горла во время приступа паники можно считать честью.
- Нет, - наконец-то прохрипел он.
- Мне тоже. Я всё думал…
- Я тоже именно об этом и думал, - осторожно кивнул алхимик, постепенно осознавая, с кем именно он ведёт беседу.
- Ты уверен? Я хочу открыть тебе ужасный секрет, - овалы наклонились ближе. – Я… - таинственно прошептал голос в темноте и оборвался в начале фразы, вдруг приобретя невероятный оптимизм в интонациях. – О, надо же! Мне сразу так полегчало! Надо срочно ложиться спать. Может мне даже приснится что-нибудь интересное!
- В чём секрет то? В прочем… так даже лучше, - выдавил из себя Унций, взглядом провожая светящиеся овалы, прежде чем комната не лишилась последнего источника света и смиренно прошептав: - Мы все умрём, - погрузился в сон, ибо мозг заключил, что анализ ситуации завершён.