Глава 5.
В пятницу в своей почте Белла нашла заявление, подтверждающее, что профессор Мейсен согласился стать руководителем ее работы.
Она удивленно вглядывалась в это заявление, не понимая, почему он решил изменить своим словам, когда к ней сзади подошел Питер.
- Готова идти?
Белла радостно улыбнулась, пряча заявление в рюкзак.
Они вышли из здания и направились вдоль улицы Блор у ближайшему кафе Starbucks, которое находилось всего в квартале отсюда.
- Я хочу расспросить тебя о твоей встрече с Мейсеном, но перед тем, как я начну, я должен тебе кое-что сказать.
Белла обеспокоенно взглянула на высокого темноволосого мужчину, который шел рядом с ней.
- Не бойся, Крольчонок. Это не больно.
Он нежно похлопал ее по руке. Сердце Питера было почти таким же большим, как и он сам, и поэтому он очень остро чувствовал боль других людей.
- Я знаю, что произошло с нашей маленькой записочкой.
Белла закрыла глаза и выругалась.
- Питер, мне так жаль. Я собиралась рассказать тебе, что я облажалась и написала на обратной стороне твоей записки, но у меня просто не было возможности. Я не сказала, что это был твой почерк.
Питер сжал ее плечо, чтобы остановить ее.
- Белла, я знаю. Это я рассказал ему.
Она удивленно на него взглянула.
- Зачем ты это сделал?
Вглядываясь в глубокие карие глаза Крольчонка, он понял, что сделает все, чтобы защитить ее от боли. Даже если это будет стоить ему карьеры. Даже если это значило, что ему придется схватить Мейсена за его привет-я-только-что-скатился-с-кровати-после-долгих-часов-великолепного-секса волосы из Центра по изучению литературы Средневековья и хорошенько дать ему под зад, чего он (и его волосы) уже давно заслуживают.
- Миссис Коуп рассказала мне, что он вызвал тебя к себе, и я решил, что он собирается отругать тебя. Я затем я нашел копию нашей записки с обоих сторон в кипе ксерокопий, которые Мейсен оставил для меня, - он пожал плечами. – Производственный риск работы с полнейшим придурком.
Питер слегка потянул Беллу вперед, чтобы она следовала за ним, но решил отложить этот разговор до тех пор, пока не закажет для нее огромную чашку ванильного латте без сахара.
Усадив ее, словно котенка, в пурпурное мягкое кресло и убедившись, что ей тепло и уютно, он с сожалением взглянул на нее.
- Я знаю, что это случайность. Мне следовало проводить тебя к его кабинету в тот первый день, ты была такой испуганной. Честно, Белла, я никогда не видел, чтобы он так себя вел на семинаре. Иногда он может быть надменным и резко реагировать на определенные вещи, но он никогда не вел себя так агрессивно по отношению у студентке. За этим больно было наблюдать.
Белла потягивала свой кофе, ожидая, когда он продолжит.
- Поэтому когда я нашел копию записки среди бумаг, которые он оставил для меня, я понял, что он собирается задать тебе трепку. Я узнал, на какое время он назначил тебе встречу, и записался на 15 минут раньше тебя. И тогда я признался, что написал эту записку. Я даже солгал и попытался доказать, что подделал твой почерк, но он мне не поверил.
- И ты сделал все это ради меня?
Питер широко улыбнулся и пожал плечами.
- Я попытался стать человеческим щитом. Я подумал, что если он накричит на меня и сорвет всю злость на мне, то ты будешь в безопасности, - он задумчиво взглянул на нее. – Но я ошибся, разве нет?
Белла с благодарностью взглянула на него.
- Никто и никогда не делал для меня нечто подобное, Питер. Теперь я твоя должница.
- Забудь об этом, Крольчонок. Мне только хотелось, чтобы он сорвал свой гнев на мне. Что он тебе сказал?
Она сосредоточилась на чашке с кофе и сделала вид, что не услышала вопрос.
- Все так плохо, да? – Питер задумчиво потер подбородок. – Ну, похоже на то, что кризис миновал, так как он очень вежливо вел себя с тобой на прошлом семинаре.
Белла хихикнула.
- Конечно. Но он не дал мне ответить ни на один вопрос, даже когда я поднимала руку. А Анжела Вебер вела себя словно собака в период течки.
Питер с приятным удивлением наблюдал за ее внезапной вспышкой негодования.
- Не волнуйся из-за нее. У нее будут проблемы с Мейсеном из-за ее плана диссертационной работы. Он не пропустит его. Он сам мне сказал.
- Это ужасно. Она знает?
Питер пожал плечами.
- Он думает, что да. Кто знает? Она настолько зациклена на том, чтобы соблазнить его, что совсем не думает о работе. Это отвратительно.
Белла запомнила это и отложила в памяти для дальнейшего размышления, откинувшись на спинку кресла, расслабившись и наслаждаясь остатками дня в компании Питера, который был очень милым и заботливым, и благодаря ему она была рада, что оказалась в Торонто.
В пять часов Белла взглянула на часы и поняла, что ей пора идти. Ее живот заурчал, и она смущенно обхватила его руками.
Питер добродушно рассмеялся и улыбнулся, давая понять, что ей не стоит смущаться. Она была такой милой, даже урчанье ее живота было милым.
- Ты любишь тайскую кухню?
Она широко улыбнулась.
- Да. В Сиэтле было хорошее место, куда я часто ходила, пока… - она спохватилась перед тем, как произнести те слова вслух. В тот ресторан она часто ходила с ним. Она вдруг подумала, ходят ли они теперь туда, едят ли за ее столиком, смеясь над меню, издеваясь над ней…
Питер кашлянул, чтобы снова вернуть ее на землю.
- Прости.
Она склонила голову, чтобы скрыть свое смущение, и принялась копошится в своем рюкзаке.
- Здесь есть отличный тайский ресторан. Он в нескольких кварталах отсюда, поэтому придется немного пройтись. Но готовят там замечательно. Если у тебя нет планов, позволь мне пригласить тебя на ужин.
Нервозность Питера выдавало лишь медленное и тихое постукивание правой ногой по полу, что не ускользнуло от взгляда Беллы.
Она взглянула в его добрые карие глаза и подумала, что доброта в мире значила гораздо больше, нежели страсть, и сказала да, даже не успев обдумать нет.
Он засмеялся, словно ее согласие значило для него очень многое, поднял ее тяжелый рюкзак, и легко перебросил через плечо.
- Это слишком тяжелая ноша для тебя, - сказал он, глядя в ее глаза и осторожно подбирая каждое слово. – Позволь мне понести ее вместо тебя.
Белла улыбнулась своим ногам и вышла за ним на улицу.
***
Профессор Мейсен шел из Центра домой. Его квартира находилась недалеко, хотя в непогоду и в случае встреч за ужином он предпочитал брать машину.
Он обдумывал свою лекцию, которую собирался прочитать в Центре, посвященную желанию в работах Данте и Аквинского. Мысль о желании, как и само желание, была мучительной, и профессор Мейсен застегнул свое пальто, чтобы скрыть оскорбительное, но впечатляющее зрелище переда своих брюк от посторонних взглядов.
И тогда он почувствовал ее запах. Он остановился, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Клубника. Чистота. Ваниль. Невинность.
Улыбка мучительно заиграла на его губах, и когда он открыл глаза и обвел взглядом улицу, то заметил источник этого невероятного запаха.
Мисс Свон.
Только мисс Свон была не одна.
Он отодвинул в сторону все мысли о том, как он смог узнать ее запах после такого короткого знакомства, и как мог уловить его на таком расстоянии в переполненном центре города. Потому что то, что он увидел, вызвало еще более драматическую реакцию.
Питер держал ее жалкое подобие рюкзака и шел рядом с ней по улице. Они непринужденно болтали и смеялись, и шли на опасном расстоянии друг от друга.
Носим ее портфель, да? Ты словно подросток, Питер.
Профессор Мейсен увидел, как она споткнулась, и его сердце подпрыгнуло, когда он инстинктивно наклонился вперед, чтобы подхватить ее, но Питер помог ей встать, обнимая ее за талию и лапая ее маленькие ручки, ища следы царапин. Казалось, он собирался поцеловать ее руки.
Рычание вырвалось из уст Мейсена, а на лице появился злобный оскал.
Что это, черт возьми, такое?
Профессору Мейсену понадобилось пару секунд, чтобы собраться с мыслями, и, прислонившись к стеклянной витрине бутика Louis Vuitton, он попытался понять, что только что с ним произошло.
Он был разумным животным. Он носил одежду, чтобы скрыть свою наготу, он водил машину, он ел ножом и вилкой и пользовался льняной салфеткой. У него была работа, которая требовала возможности мыслить и точности. Он контролировал свои сексуальные потребности различными цивилизованными мыслями и никогда бы не взял женщину против ее воли.
Тем не менее, глядя в сторону мисс Свон и Питера, он понял, что был чудовищем. Чем-то примитивным. Чем-то диким. Ему почему-то хотелось подойти к ним и оторвать Питеру голову, и заявить о своих правах на нее. Поцеловать ее до потери чувств, а затем вонзится в нее зубами, и пометить ее как свою собственность.
Что за херня?
Эта мысль до смерти напугала Эдварда Мейсена. Будучи мудаком и напыщенным придурком, он еще был и свирепым неандертальцем, которому казалось, что он владеет едва знакомой молодой девушкой, которая его ненавидела. Не говоря уже о том, что она была его студенткой, и он имел над ней власть.
Ему нужно было домой, прилечь на диван и потереть переносицу, чтобы полностью успокоиться. И затем ему потребуется что-то еще, что-то посильнее, что сможет успокоить его потребности.
Продолжая идти домой и с муками оттягивая себя от созерцания двух молодых людей, профессор Мейсен достал свой iPhone и быстро нажал кнопку вызова.
Женщина ответила после третьего гудка.
- Алло?
- Привет, это я. Мы сможем встретиться сегодня?
***
В следующую среду, когда Белла вышла из Центра после семинара Мейсена, она услышала зовущий ее знакомый голос.
- Белла? Белла Свон, это ты?
Она обернулась и сразу же оказалась в таких крепких объятиях, что подумала, что вот-вот задохнется.
- Элис, - смогла выдавить она, пытаясь набрать воздуха в легкие.
Крошечная темноволосая девушка громко завизжала и снова обняла Беллу.
- Я скучала по тебе. Не могу поверить, что прошло столько времени! Что ты здесь делаешь?
- Элис, мне так жаль. Прости меня за все, и за Эсме, и… за все.
Две подруги замолчали, разделяя общее горе, и крепко обнимая друг друга.
- Почему ты не сказала мне, что ты здесь? – со слезами на глазах укорила ее Элис.
Белла застенчиво перевела взгляд со своей подруги на профессора Мейсена, который гневно уставился на нее и раскрыл рот от удивления.
- Я не знала, надолго ли здесь задержусь. Первые несколько недель колледжа были очень, э, тяжелыми.
Элис, которая была очень умной девушкой, сразу же заметила странную и немного противоречивую энергетику между ее приемным братом и ее бывшей лучшей подругой, но на данный момент она решила не обращать на это внимания.
- Я как раз говорила Эдварду, что собираюсь что-то приготовить для него сегодня. Пожалуйста, пойдем с нами на ужин.
Глаза Беллы расширились и отразили ее приступ паники.
Эдвард прокашлялся.
- Э, Элис, я уверен, что мисс Свон занята, и у нее другие планы.
Белла поймала его взгляд, полный легко уловимого смысла, и послушно закивала.
Элис повернулась к нему.
- Мисс Свон? Не прикидывайся, что никогда не слышал о ней, Эдвард! Она была моей лучшей подругой в школе, и мы дружили с ней с тех пор. Только потому, что ты раньше с ней не встречался, не значит, что ты должен вести себя так официально. В самом деле, Эдвард, твое отношение и претенциозность зашли уже слишком далеко. Сделай одолжение и вытащи этот шест со своей задницы.
Она обернулась и увидела, что Белла проглотила свой язык. Или, по крайней мере, это было похоже на то, так как она почти посинела и закашлялась.
- Мы можем пообедать вместе. Я уверена, что профес… твой брат хочет побыть с тобой.
Белла выдавила улыбку, прекрасно понимая, что Эдвард взглядом метал в нее кинжалы над головой Элис, которая еле доходила ему до груди.
Элис сердито уставилась на нее.
- Он Эдвард, Белла. Что с вами такое?
- Она моя студентка, Элис. Существуют определенные правила, - тон Эдварда становился все более холодным и враждебным.
- Она моя подруга, Эдвард. И я сказала тебе, успокойся!
Элис переводила взгляд со своего брата на свою подругу, и заметила, что Белла уставилась на свои туфли, а Эдвард угрюмо скривился.
- Кто-нибудь соизволит объяснить мне, что здесь происходит?
Когда ни Белла, ни Эдвард не ответили, Элис скрестила руки на груди и топнула ножкой.
- Эдвард Энтони Каллен Мейсен, ты вел себя с Беллой, как последний мудак?
Белла подавила смешок, а Эдвард мрачно нахмурился. Реакция обоих говорила ей, что она, как всегда, была права.
- Так, у меня нет времени на эту ерунду. Вам обоим придется помириться. Я пробуду здесь всего неделю и планирую провести много времени с вами обоими. Поэтому смиритесь.
Элис схватила их обоих за руки и потащила к машине.
Элис Каллен была 23-летним модельером из Сиэтла, которая счастливо жила со своим возлюбленным Джаспером Уитлоком, работающим на Майкрософт. Она была очень красивой, худенькой, с правильными чертами лица, короткими черными волосами и живыми черными глазами. А еще она была экстравертом, что часто выводило из себя ее старшего брата-интроверта.
Эдвард не обронил ни слова за всю дорогу к его квартире, пока Элис и Белла визжали на заднем сиденье, словно пара школьниц, хихикая и вспоминая своих старых друзей. Его не очень радовала перспектива провести вечер с ними двумя, но Элис сейчас переживала тяжелое время, и он не собирался причинять ей боль.
Вскоре 2/3 счастливого трио ехали в лифте к квартире Эдварда, которая находилась в нескольких кварталах на восток от Центра. У него была собственная роскошная квартира на верхнем этаже Манулайф Билдинг, массивной высотки на Блор Стрит.
Когда они вышли из лифта и подошли к двери Эдварда, Белла с любопытством отметила, что в холле было всего четыре двери.
Вау. Эти квартиры, должно быть, просто громадны.
Как только Белла вошла в квартиру и проследовала за Эдвардом и Элис из маленького фойе в гостиную, то поняла, почему он был так уязвлен видом ее студии.
Почти каждая комната в квартире могла похвастаться окнами во всю стену, занавешенными шелковыми занавесками холодного синего цвета, с видом на телебашню и озеро Онтарио. Пол был сделан из дорогого темного дерева и украшен персидскими коврами, а стены были отделаны в светло-серых тонах.
Казалось, что мебель в его гостиной служила иллюстрацией для журнала Эпоха Реставрации. Здесь было все от симпатичной огромной софы шоколадного цвета с отделочными деталями в виде головки гвоздя до двух кожаных кресел, кресла-качалки, отделанного красным бархатом, стоявшего возле камина, с тахтой такого же цвета.
Белла с завистью взглянула на симпатичное красное кресло. Как было бы замечательно усесться в него в дождливый день с чашечкой горячего чая и читать любимую книгу. Вряд ли ей когда-нибудь представиться такая возможность.
В камин была встроена газовая горелка, и Эдвард разместил над ним плоский плазменный телевизор так, словно это была картина. Стены и некоторые предметы мебели были украшены различными произведениями искусства, картинами маслом и скульптурами. У него были высокоценные предметы римского стекла и греческих гончарных изделий, достойные украшать полки лучших музеев, а также репродукции известных скульптур, включая Венеру Милосскую и «Аполлон и Дафна» Бернини.
На самом деле, подумала Белла, у него было слишком много скульптур, изображавших обнаженных женщин.
Но нигде не было ни одной личной фотографии. Белла посчитала это очень странным, что среди черно-белых фотографий Парижа, Рима, Лондона, Флоренции, Венеции и Оксфорда не было ни единой фотографии Калленов, даже Эсме.
В следующей комнате, возле огромного обеденного стола, стояло фортепиано цвета слоновой кости. Белла оценила его роскошность и размеры и подумала, играет ли сейчас Эдвард. Фортепиано Эсме всегда было настроено на случай, если в гости приедет Эдвард. Его поверхность в ее доме была заставлена фотографиями ее детей.
На фортепиано Эдварда не стояло практически ничего, кроме огромной хрустальной вазы и витиеватого серебряного подноса, уставленного различными хрустальными графинами, наполненными жидкостью янтарного цвета, хрустальной емкости со льдом и хрустальными старинными бокалами. Серебряные щипцы для льда, лежавшие поверх стопки маленьких квадратных белых льняных салфеток с вышитыми инициалами Э. А.М., завершали данную картину. Белла мысленно хихикнула, представив, как выглядели бы эти салфетки, если бы у Эдварда фамилия была, к примеру, Тёрнер. (Игра слов – в английском получилось бы слово «кушать» - прим. переводчика)
Белла посчитала странным тот факт, что Эдвард превратил фортепиано в бар, но это была его квартира, и возможно ему так больше нравилось.
Короче говоря, квартира профессора Мейсена была приятной с эстетической точки зрения, украшена со вкусом, вычищенная до блеска, с явным указанием на то, что ее хозяином был мужчина, а также очень и очень холодной. Белла задумалась, приводил ли он в это холодное место своих женщин, а потом попыталась не думать о том, что он с ними здесь делал. Возможно, для этих целей у него была отведена специальная комната, чтобы на его ценные вещи не дай Бог не попала грязь… она провела рукой по черной холодной гранитной столешнице и вздрогнула.
Элис сразу же принялась возиться в огромной кухне.
- Эдвард, почему бы тебе не показать Белле квартиру, пока я начну готовить ужин.
Белла прижала к груди свое жалкое подобие рюкзака, не желая класть этот оскорбительный предмет на его мебель.
Эдвард взял его у нее из рук и положил на пол под маленьким столиком. Она радостно улыбнулась ему, и он понял, что улыбается ей в ответ.
Ему не хотелось показывать мисс Свон свою квартиру. А тем более свою спальню и черно-белые фотографии, украшавшие ее стены. Но так как здесь была Элис, постоянно напоминавшая ему о его обязанностях гостеприимного (хоть и не по своей воле) хозяина, ему не удалось избежать экскурсии по гостевым комнатам.
Таким образом, он и очутился в своем кабинете, который на самом деле был третьей спальней, но которую он превратил в удобную библиотеку, поместив здесь книжные полки из темного дерева аж до самого потолка.
Белла раскрыла рот, увидев все его книги; новые и редкие издания на итальянском, латыни, французском, английском и немецком языках.
Эта комната, как и вся квартира, выдавала пол хозяина. Те же занавески холодного синего цвета, тот же пол из темного дерева, старинный персидский ковер в центре комнаты.
Эдвард встал позади своего витиеватого и достаточно огромного массивного дубового стола.
- Вам нравится? – спросил он, обведя рукой библиотеку.
- Очень, - сказала Белла. – У вас столько книг.
Она потянулась, было, чтобы погладить бархат красного кресла-качалки, такого же, как и в гостиной у камина. Но она не думала, что ему понравится. Профессор Мейсен был из тех людей, которые не позволяли чужим прикасаться к своим вещам, поэтому она во время остановилась. Он наверняка накричит на нее за то, что она испортила обивку своими грязными маленькими пальчиками.
- Это и мое любимое кресло тоже. Оно очень удобно, если Вам хочется попробовать.
Белла улыбнулась так, словно он сделал ей подарок, и быстро уселась в него, подтянув ноги и свернувшись, словно кошка.
Эдвард мог поклясться, что услышал, как она замурчала.
Он улыбнулся, когда увидел, как она мгновенно расслабилась и обрадовалась. И в одну секунду он решил показать ей одно из своих самых ценных сокровищ.
- Я хочу Вам кое-что показать, - он подозвал ее мановением руки, и она подошла к его столу.
Он открыл один из ящиков и достал две пары хлопковых перчаток.
- Наденьте это.
Он передал ей одну пару, которую она, молча, приняла из его рук, повторяя его движения, то, как он одевал их на свои длинные пальцы.
- Это одна из самых ценных вещей в моей коллекции, - объяснил он, доставая огромную деревянную коробку из ящика стола.
Он поставил коробку на стол, и на секунду Белла испугалась того, что она могла там увидеть.
Сморщившуюся голову одного из бывших студентов?
Он открыл коробку и достал нечто похожее на книгу. Когда он открыл ее, стало ясно, что это был набор рукавов из жесткой бумаги, связанных вместе и с метками на итальянском языке.
Он перелистал их, аккуратно, но быстро, пока не нашел нужный рукав, и, достав что-то из него, бережно взял это в руки.
Белла резко вдохнула, увидев, что он держит.
Эдвард с гордостью улыбнулся.
- Узнаете?
- Конечно же! Но ведь это… это не оригинал?
Он тихо засмеялся.
- К сожалению, нет. У меня не хватит на это денег. Оригиналы датируются 15 веком. Это их репродукции 16 века.
Он держал в руках копию знаменитой иллюстрации с изображением Данте и Беатриче в Раю, оригинал которой был создан пером и тушью Сандро Боттичелли. Размер иллюстрации составлял приблизительно 38х48см, и, не смотря на то, что это было изображено на пергаменте, детали были просто потрясающими.
- Откуда у Вас это? Я не знала, что существуют копии, сделанные в Средние Века.
- Это не просто средневековые копии, скорее они были написаны бывшим учеником Боттичелли. Но этот набор полон. Боттичелли создал 100 иллюстраций к «Божественной комедии», но только 92 дошли до наших дней. У меня же полный комплект.
Глаза Беллы расширились и засияли от восторга.
- Вы шутите.
Он рассмеялся над ее реакцией.
- Нет.
- Я даже не подозревала об этом. Я видела их на выставке в галерее Уффици во Флоренции. Кажется, Ватикану принадлежит восемь иллюстраций, а остальные находятся в берлинском музее.
- Правильно. Я подумал, что Вам понравится.
- Но я никогда не видела оставшиеся восемь.
- И никто не видел. Позвольте мне показать Вам.
Время пролетело незаметно, пока Эдвард показывал Белле свои сокровища, а она, молча, любовалась ими, пока голос Элис не прервал их.
- Эдвард, налей Белле что-нибудь выпить, будь любезен. И перестань утомлять ее своими древними безделушками!
Эдвард закатил глаза, а Белла хихикнула.
- Откуда они у Вас? Почему они не в музее? – спросила Белла, наблюдая, как он прячет иллюстрации в рукава.
Он сжал губы.
- Они не в музее, потому что я не хочу их туда отдавать. И никто не знает о том, что они у меня есть, кроме моего адвоката, страхового агента, и теперь Вас.
Он поджал губы, словно прекращая дальнейшее обсуждение, и Белла решила больше его не расспрашивать.
Вероятно, они были украдены из какого-то музея, и Эдвард приобрел их на черном рынке. Это объяснило бы то, почему он не желает сообщить миру о своей коллекции.
Белла вздрогнула, осознав, что только что увидела то, что видела лишь дюжина людей во всем мире. И эти иллюстрации были такими красивыми. Настоящие шедевры.
- Эдвард, - Элис стояла на пороге кабинета, положив руки на свои узкие бедра, укоряя его.
- Ладно. Ладно. Что Вы предпочитаете, мисс Свон? – он подошел к холодильнику с вином на кухне.
- Эдвард!
- Изабелла?
Белла вздрогнула от неизвестного имени, слетевшего с его губ. Элис заметила ее странную реакцию, но затем исчезла за дверцей стального холодильника в поисках овощей.
Белла сразу же обратила внимание на двойные дверцы огромного холодильника, на которых не были ни магнитов, ни фотографий, ни записок, ничего. Возможно, профессор Мейсен действительно был таким мелочным, как о нем говорили.
- Все подойдет, спасибо, проф… Эдвард.
Белла закрыла глаза от радости наконец-то иметь возможность называть его по имени. И затем она села на один из элегантных барных стульев за барной стойкой, которая занимала центральную часть кухни.
Эдвард достал бутылку кьянти из холодильника и поставил ее на стол.
- Пусть нагреется до комнатной температуры, - сказал он, не обращаясь ни к кому. А затем он извинился и исчез в коридоре, чтобы переодеться в более удобную одежду.- Белла, - зашипела Элис, кладя кипу овощей возле раковины. – Что между вами происходит?
- Тебе нужно спросить у него.
- Я планирую это сделать. Но почему он ведет себя так странно? И почему ты не сказала ему, кто ты?
Белла выглядела так, словно вот-вот разрыдается.
- Я думала, что он вспомнит меня. Но он не помнит, - ее голос дрожал, и она потупила взгляд.
Элис удивили ее слова и слишком эмоциональный ответ, и она мгновенно подлетела к подруге и обняла ее.
- Не смей волноваться. Я здесь, и я вправлю ему мозги. У него есть сердце, где-то очень глубоко. Я знаю, я видела его однажды. А сейчас помоги мне вымыть овощи. Ягненок уже в духовке.
Когда Эдвард вернулся, Элис носилась по кухне, словно циклон.
Он ухмыльнулся себе под нос, открывая вино. Его ждало отличное угощение, и он знал это. Он знал, как выглядит Изабелла, когда пробует вино, и сейчас его ожидало повторение ее эротичного представления с предыдущего совместного вечера. Он весь дрожал от предвкушения и жалел, что в его квартире не установлена скрытая камера. Наверное, было бы слишком заметно, если бы он вдруг достал фотоаппарат и начал фотографировать ее в черно-белом режиме.
Наверное, было бы слишком заметно, если бы он вдруг достал фотоаппарат и начал фотографировать ее в черно-белом режиме.
Сначала он показал ей бутылку, с удовлетворением отметив ее впечатленное выражение лица, когда она прочитала этикетку. Он привез это особенное винтажное вино со своего последнего пребывания в Таскании, и ему было бы больно видеть, что его пьет человек, совсем в этом не разбирающийся. Он плеснул немного в ее бокал, а затем отошел и принялся наблюдать, с трудом пытаясь скрыть улыбку.
Как и в прошлый раз, Белла медленно повертела бокал с вином. А затем принялась разглядывать его в свете галогенных ламп. А потом она закрыла глаза и вдохнула его аромат. А затем она прижалась своими соблазнительными губами к краешку бокала и медленно распробовала вино, подержав во рту несколько секунд перед тем, как глотнуть.
Эдвард вздохнул, наблюдая, как вино течет по ее длинному красивому горлу.
Когда Белла открыла глаза, то заметила, что Эдвард слегка покачнулся, его зеленые глаза затянуло поволокой, дыхание участилось, а перед его темно-серых брюк… она нахмурилась.
- Вы в порядке?
Он провел рукой перед глазами и заставил себя вернуться на землю.
- Да. Простите.
Он разлил по бокалам вино и принялся медленно потягивать его, внимательно наблюдая за ней из-за ободка своего бокала.
- Ты, наверное, умираешь с голоду, Эдвард. Я знаю, в какое чудовище ты превращаешься, когда голоден, - проговорила Элис, помешивая что-то на плите.
- Что ты готовишь на гарнир к ягненку, Элис?
Он наблюдал за Беллой, словно ястреб, когда она вновь и вновь подносила бокал к губам и делала очередной глоток.
Элис поставила перед ними коробку.
- Кускус!
Белла поперхнулась и выплюнула вино, заляпав Эдварда, а затем в шоке от такого исхода, уронила свой бокал, окатив себя и его деревянный пол в процессе. Хрустальный бокал мгновенно разлетелся на мелкие осколки возле ее стула.
Эдвард принялся отряхивать капли вина со своей дорогой белой рубашки с французскими манжетами и выругался. Громко.
Белла мгновенно упала на колени и быстро попыталась собрать осколки голыми руками.
- Перестань, - тихо сказал Эдвард, наблюдая за ней через барную стойку.
Белла продолжала свою отчаянную миссию, а с ее глаз покатились слезы.
- Перестань, - сказал он уже громче, обходя столешницу.
Белла переложила несколько осколков в одну руку, а затем попыталась подобрать оставшиеся, ползая по полу, словно раненый щенок, тянущий за собой сломанную лапку.
- Перестань! Ради всего святого, женщина, перестань! Ты же изранишь себя.
Эдвард навис над ней, а его гнев упал на нее, словно кара Господня.
Он поставил ее на ноги, а затем заставил выбросить все осколки в миску, стоявшую на столешнице. Затем он повел ее по коридору к гостевой ванной.
- Садись, - приказал он.
Белла села на закрытый унитаз и выдавила из себя дрожащий всхлип.
- Вытяни руки.
Ее ладони были испачканы вином и тонкими струйками крови. Несколько осколков хрусталя блестели на ее ладони. Эдвард на секунду задумался о том, как красиво было бы, если бы кожа Беллы блестела, словно хрусталь в солнечном свете, а затем отбросил это, как невообразимую ерунду.
Он выругался несколько раз и покачал головой, а затем открыл аптечку и достал несколько предметов.
- Вы не умеете слушать, мисс Свон, не правда ли?
Белла попыталась сдержать слезы, жалея, что не может вытереть их руками.
- И не делаете то, что Вам говорят.
Эдвард взглянул на нее и замер.
Он не понимал, почему остановился, и если бы Вы спросили у него об этом после, он бы пожал плечами и не стал ничего объяснять. Но когда он остановился и увидел бедное крошечное создание, которое забилось в угол и плакало, он почувствовал… что-то. Что-то кроме раздражения, злости, вины или сексуального возбуждения. Он почувствовал себя ее защитником. И пожалел, что заставил ее плакать.
Поэтому он наклонился и принялся аккуратно вытирать ее слезы кончиками пальцев. Он услышал, как она замурчала, едва он коснулся ее, а затем снова обратил внимание на то, что ее кожа казалась ему знакомой. И когда он вытер ей слезы, то обхватил ладонями ее бледное маленькое личико, приподнял ее подбородок,… а затем быстро отпрянул и принялся промывать ее порезы.
- Спасибо, - пробормотала Белла, отмечая ту заботу, с которой он доставал осколки из ее ладоней. Он пользовался пинцетом, чтобы извлечь наименьшие частички из ее кожи.
- Карлайл научил меня.
Когда он извлек все осколки, то смочил несколько ватных шариков йодом.
- Будет немного жечь.
Он видел, как она приготовилась к его прикосновению, и слегка поморщился. Ему не нравилась мысль о том, что он причинит ей боль. Она была такой нежной и хрупкой. Ему понадобилось полторы минуты, чтобы собраться с силами и приложить смоченный йодом шарик к ее порезам, и все это время она сидела с широко раскрытыми глазами и кусала губу, ожидая, когда он, наконец, покончит с этим.
- Ну вот, - хрипло произнес он, вытирая остатки крови. – Так лучше.
- Простите, что разбила Ваш бокал. Я знаю, это был хрусталь.
Ее тихий голосок прервал его раздумья, пока он убирал аптечку.
Он лишь отмахнулся.
- У меня их несколько дюжин. Здесь внизу есть магазин хрусталя. Я куплю еще один, если мне понадобится.
- Мне бы хотелось заменить его.
- Вы не можете себе этого позволить.
Слова слетели с его губ до того, как он успел их обдумать. И он с ужасом увидел, как ее лицо покраснело, а затем сильно побледнело. Ее голова поникла, конечно же, и она принялась жевать внутреннюю сторону щеки.
- Мисс Свон, я даже не думал о том, чтобы взять с Вас деньги. Это ведь нарушит правила гостеприимства.
А мы не можем этого позволить, подумала Белла.
- Но я запачкала Вашу рубашку. Пожалуйста, позвольте мне заплатить за химчистку.
Эдвард взглянул на свою симпатичную, но уже испорченную рубашку, и мысленно чертыхнулся. Ему нравилась эта рубашка. Он купил ее во Франции. И вряд ли смесь слюны Беллы и вина кьянти когда-нибудь отстирается.
- И этих у меня дюжина, - с легкостью солгал он. – И я уверен, что это отстирается. Элис мне поможет.
Белла снова принялась покусывать нижнюю губу.
Эдвард заметил это движение и слегка пошатнулся, словно в приступе морской болезни, но ее губы были такими красными и манящими, что он просто был не в силах отвести взгляд. Это словно наблюдать за автомобильной аварией, стоя на палубе корабля.
Он наклонился и нежно провел рукой по ее спине.
- Всякое бывает. И здесь нет ничьей вины.
Он улыбнулся и был вознагражден очень красивой улыбкой, когда она выпустила свою нижнюю губу.
Взгляни на нее. Она и вправду расцветает от доброты. Словно роза, раскрывая свои лепестки.
- Она в порядке? – спросила Элис, стоя в дверях.
Эдвард быстро убрал руку и вздохнул.
- Да. Но, как оказалось, Изабелла ненавидит кускус.
Он хитро подмигнул ей и заметил, как румянец разлился по ее фарфоровым щекам. Она и вправду была кареглазым ангелом.
- Ну и ладно. Мы поедим его завтра. Я приготовлю плов.
Элис исчезла, и Эдвард последовал за ней, оставив Беллу наедине с ее попытками утихомирить свое сердце, рвущееся из груди.
Пока Элис убирала кускус в холодильник, Эдвард отправился в спальню, чтобы переодеться, с сожалением выбрасывая испорченную рубашку в мусорную корзину. Затем он присоединился к Элис на кухне, чтобы убрать осколки бокала и вытереть с пола вино.
- Мне нужно кое-что рассказать тебе о Белле, - начала она.
Эдвард встал и подошел к мусорной корзине, чтобы выбросить осколки.
- Я не хочу ничего слышать.
- Эдвард, что с тобой такое? Она ведь моя подруга, ради всего святого!
- Она моя студентка. Я курирую ее магистерскую работу. Мне не нужно знать о ее проблемах в личной жизни. Ее дружба с тобой уже представляет конфликт интересов. Точка.
Элис положила руки на бедра и покачала головой, а ее темные глаза заблестели.
- Знаешь что? Мне все равно! Есть вещи, о которых я не могу тебе рассказать, потому что Белла мне не позволит. Но я с уверенностью могу сказать тебе, что очень сильно ее люблю. И Эсме ее любила. Поэтому запомни это на следующий раз, когда вздумаешь орать на нее. Ей разбили сердце, дурак. Вот почему она не общалась со мной этот год. И теперь, когда она, наконец, выползла из своей скорлупы, скорлупы, из которой, как я думала, она, никогда, не выберется, и теперь ты заставляешь ее вернуться обратно своей заносчивостью и снисхождением! Поэтому оставь это свое поведение в стиле мистера Рочестера-Дарси-Хитклиффа и обращайся с ней, как она того заслуживает! Или я вернусь и засуну тебе в задницу свою лодочку от Christian Louboutin!
Эдвард расправил плечи и бросил на нее испепеляющий взгляд.
- Под «лодочкой», я так понимаю, ты подразумеваешь дамскую обувь?
Она не сбавила позиций. И даже не вздрогнула. На самом деле, она словно стала еще выше. И почти опасной.
- Хорошо, Элис.
- Отлично. Мне с трудом верится, что ты не узнал ее имени, когда я столько лет рассказывала тебе, как ей нравится Данте. Сколько фанатов творчества Данте из Форкса ты знаешь, и кто из них носит фамилию Свон?
Он наклонился и поцеловал ее в наморщенный лоб.
- Не злись, Элис. Я пытаюсь не думать о вещах, связанных с Форксом.
Ее гнев растаял от его слов, и она крепко обняла брата.
- Я знаю, Эдвард, знаю.
Ее гнев растаял от его слов, и она крепко обняла брата.
- Я знаю, Эдвард, знаю.
Спустя несколько часов и еще одну бутылку кьянти, Белла поднялась со стула.
- Спасибо за ужин. Мне уже пора домой.
- Мы отвезем тебя, - вызвалась Элис, исчезая в поисках пальто.
Эдвард нахмурился и последовал за ней.
- Элис, все в порядке, я дойду пешком. Здесь недалеко, - крикнула Белла.
- Ни в коем случае. На улице темно, и мне все равно, насколько безопасен Торонто. К тому же, идет дождь, - прокричала Элис в ответ, а затем принялась о чем-то горячо спорить с Эдвардом.
Белла пошла к двери, чтобы не слышать, как он говорит своей сестре, что не хочет везти ее домой.
Но они оба вскоре появились в коридоре, а затем все вместе вышли к лифту. Как только подъехал лифт, у Элис зазвонил мобильный.
- Это Джаспер, - она крепко обняла Беллу. – Я пыталась связаться с ним целый день, но он был на встречах. Давай пообедаем вместе. Спасибо за запасной ключ, старший брат!
Элис вернулась в квартиру, оставив позади нахмуренного Эдварда и смущенную Беллу.
- Ты когда-нибудь собиралась рассказать мне о том, кто ты? – в его голосе звучало обвинение.
Белла покачала головой и крепче прижала к груди свой рюкзак.
Он взглянул на ее рюкзак и решил, что ему пора исчезнуть. Если ему еще, хоть раз придется взглянуть на эту вещь, он сорвется. И к тому же, к нему прикасался Питер, а значит, он уже был грязным. Ей придется выбросить его.
Эдвард подвел Беллу к машине, и она сразу же направилась к пассажирской стороне Вольво.
Он нажал на кнопку, и Land Rover, стоящий рядом с Вольво, пикнул.
- Э, давай поедем на этой машине. В дождь лучше ездить на машине с полным приводом. Я не люблю ездить на Вольво в такую погоду, если могу этого избежать.
Белла попыталась скрыть свое удивление, увидев смущение на лице Эдварда. Он открыл дверцу пассажирского сидения, помог ей сесть, а затем захлопнул дверцу. Она задумалась, почувствовал ли он ту искру между ними, когда прикоснулся к ее руке. Ну конечно, почувствовал.
- Ты позволила мне вести себя, как последний кретин, - укорил он, выезжая из гаража.
Ты и сам неплохо справился. Непроизнесенная мысль Беллы повисла между ними, и на мгновение ей показалось, что он может читать ее мысли.
- Я бы обращался с тобой по-другому. Если бы я знал, я бы вел себя лучше.- Правда? – спросила она. – В самом деле? И т