είπεν αύτώ] «et dixit ei » Gl, G2, g (1:19)
άπολύεις] «dimitte me» G21-22-23; cp. «dimittes» G1; «dimitte» G24, g (2:29)
άπό τού αϊροντος τά σά] «qui auferet tibi» G1; «qui auferet tibi» G2, g (6:30)
κατέδησε τά τραύματα αύτού] «et alligavit ei vulnus illud» Gl, G21-22-23; ср. «et alligavit ei vulnus illud» G24; «cum alligasset ei vulnus illud» g (10:34)
έλεγε δέ] «et dicebat eis» G21_22_23; ср. «et dicebat eis» G1, g; «et dicebat» G24 (13:6)
(2) Обозначение множественного числа
Когда переходный глагол в активном залоге будущего времени или аориста имеет прямое дополнение во множественном числе, это обозначено в глагольной форме. Но если дополнение не присутствует ни перед глаголом, ни после него, мы при переводе добавляем его или в именной форме (курсивом и в скобках), или в местоименной (курсивом, но без скобок):
έπέβλεψεν] «coniecit <oculos> » Gl, g; ср. «respexit» G2 (1:48)
άπολύετε] «dimitte <debita>» G1; cp. «dimittite» G2, g (6:37)
έξέμαξε] «extersit eos mihi» G1, G21-22-24; «extersit eos» G23, g (7:44)
περιζωσάμενος] «praecinge <lumbos tuos>» G2, g; cp. «cingulum cinge»G1 (17:8)
άνάβλεψον] «recipe eos» G1, G2, g (18:42)
άνέβλεψε] «recepit eos» G1, G2, g (18:43)
В. Неизменяемые слова. Отрицательные частицы
Две отрицательных частицы ara и ver различаются тем, что первая выражает реальное действие, а вторая - возможность. Чтобы показать эту разницу в нашем переводе, глагол с отрицанием ver мы, как правило, переводим инфинитивом с соответствующей формой глагола «possum» (курсивом, но без скобок):
μή εύρόντες] «non potuerunt invenire» G2; cp. «cum non invenissent» G1; «non invenerunt» g (2:45)
ού συνήκαν τό ρήμα] «non potuerunt intelligere verbum illud» G2, g; ср. «non congoverunt verbum eius» G1 (2:50)
ούκ ήκουσαν] «non potuerunt audire» g; ср. «non audierunt» G1, G2 (10:24)
ούκ όψεσθε] «non poteritis videre» G1; «non videbitis» G2, g (17:22)
3. СИНТАКСИС
А. Порядок слов
В нашем латинском переводе сохраняется порядок слов грузинского текста, за исключением трех случаев:
(1) Послелоги, соответствующие греческим предлогам:
έν τώ ναώ] «in tempo illo» (букв. «tempo illo in») G1, G2, g (1:21)
έπί γής είρήνη] «in terra (букв. "terra super") pax» G1, G2, g (2:14)
(2) Условный союз t'u в значении «если»:
όταν κληθής] «si vocaverit (букв. "vocaverit si") te aliquis» G1; «cum vocaverit te aliquis» G2, g (14:10)
(3) Противительный союз holo в значении «но»
ή δέ] «illa autem» (букв. «autem illa») G2, g; cp. «et illa» Gl (1:29)
Б. Функции слов
(1) Определение слова посредством определенного артикля
В грузинском языке нет артикля; вместо определенного артикля после существительного ставится прилагательное или указательное местоимение в одном из трех лиц (обычно в 3-м лице)752:
έν ταΐς ήμέραις] «in diebus illis» G1, G2, g (1:5)
τού βασιλέως] «regis illius» G1; cp. «regis» G2, g (1:5)
τής 'Ιουδαίας] «Iudaeae» G1, G2, g (1:5)
После имен собственных (как в последнем из приведенных случаев) и нарицательных с качественным прилагательным или другим существительным в функции определения обычно не ставится указательное местоимение в 3-м лице:
τό όνομα τής παρθένου] «nomen virginis illius» Gl, G2, g (1:27)
τόν θρόνον τού πατρός αύτού] «thronum patris eius (букв. "sui")»Gl, G2, g (1:32)
ή μήτηρ τού Κυρίου] «mater Domini» G1, G2, g (1:43)
τών έχθρών ήμών] «inimicorum nostrorum» G2, g; cp. «inimicorum» G, (1:74)
ό πατήρ σου κάγώ] «pater tuus et ego» G1; «ego et pater tuus» G2, g (2:48)
Примечания
(а) Местоимение ille после существительного соответствует определенному артиклю оригинала; то же ille перед существительным соответствует указательному местоимению:
ταύτας τάς ήμέρας] «dies illos» (τάς) G1, g; «dies hos» (ταύτας)
G2 (1:24)
έν ταΐς ήμέραις ταύταις] «in diebus illis» (ταΐς) G1: от. G21; «in his (ταύταις) diebus» G22-23-24; «in illis (ταύταις) diebus» g (1:39)
(б) Не употребляется ли в подобной функции и наречие inde (производное от того же прилагательного или 3-го лица указательного местоимения) в следующих конструкциях?
άπό τής πόλεως] «inde de civitate» (= «de civitate illa») G1, G2, g (9:5)
άπό τού όρους] «inde de monte» (= «de monte illo») G1, G2, g (9:37)
«inde de mundo» (= «de mundo illo») G2; «inde» g (16:9)
άπό τής προσευχής] «inde ab oratione» (= «ab oratione illa») G1, G2, g (22:45)
(2) Показатель притяжательности 3-го лица
В хорошей латыни принадлежность обозначается словами eius или suus, в зависимости от того, совпадает субъект принадлежности с подлежащим или нет. По-грузински в первом случае ставится прилагательное или указательное местоимение в одном из трех лиц, а во втором случае - «голова» в значении возвратного местоимения (см. выше), и то и другое в родительном падеже. Хотя в грузинском языке это правило далеко не строго соблюдается, мы, в соответствии с латинским синтаксисом, переводим:
έν ταΐς ήμέραις αύτών] «in diebus suis» (букв. eorum G2, g) G1, G2, g (1:7)
έπί τώ ονόματι τού πατρός αύτού] «ad nomen patris eius» (букв. «sui» G2) G1, G2, g (1:59)
είς τήν πόλιν αύτών] «in civitatem suam» (букв. «eorum» G1) G1, G2, g (2:39)
είς τήν χείρα αύτού] «in manum istius» G1; «in manum eius» G2, g (15:22)
δέκα δούλους αύτού] «decem servos suos» (букв. «eius» G21) G1, G2, g (19:23)
(3) Вопросительное прилагательное и местоимение
Когда два вопросительных слова стоят рядом в одном вопросительном предложении, мы помещаем одно из них в квадратные скобки (особенно избыточное вопросительное слово):
ποταπός] «quomodo [quid]» G1; «quomodo» G2, g (1:29)
τί άρα] «quidnam [quid]» G1, «quidnam» G2, g (1:66)
πόσον] «quantum [quid]» G1, «quantum» G2, g (16:5,7)
τίς] «[quomodo] quisnam» G1, «quisnam» G2, g (19:3)
(4) Инфинитив
В грузинском языке бывают случаи, когда инфинитив по своей функции не отличается от имени существительного:
έθαύμαζον έν τώ χρονίζειν αύτόν] «mirabantur quod moraretur ille» (букв. «in mora illa eius») G1; «mirabantur moram illam eius» G2, g (1:21)
άπογράφεσθαι πάσαν τήν οίκουμένην] «censio totius mundi» G1; «ut censeretur totus mundus» G2, g (2:1)
έν αΐς δεΐ έργάζεσθαι] «in quibus oportet operari» (букв. «opus») Gl, G2, g (13:14)
(5) Предлоги и послелоги
(а) Из-за того, что в грузинском, как и в ряде других языков, предлог или послелог может иметь несколько значений, в латинском переводе иногда приходится по-разному переводить одно и то же слово. И наоборот, латинский предлог не обязательно всегда соответствует одному и тому же грузинскому предлогу или послелогу.
(б) Два предлога, которым в греческом соответствуют έν (или είς) и έπί, а в латинском in и super, в грузинском языке часто только подразумеваются, а нахождение в пространстве или во времени выражает сам дательный или винительный падеж, которым они управляют. Поэтому в переводе мы ставим предлоги in и super курсивом, но без скобок.
έν τώ ναώ] «in templo illo» G1; «in templo illo» G2, g (1:22)
είς τόν οίκον] «in domum illam» G1; «in domum» G2, g (1:40)
έν ταΐς ήμέραις έκείναις] «in diebus illis» (ταΐς) G1; «in illis (έκείναις) diebus» G2, g (2:1)
έπί τόν τράχηλον αύτού] «super collum eius» G1, «super collum eius» G2, g (15:20)
Ho: είσελθών είς τόν ναόν] «cum ingressus esset templum illud» G1; «et ingressus est templum» G2, g, где глагол ingredior управляет винительным падежом без предлога.
(в) В грузинском языке творительный падеж (который у нас переводится аблативом в разных значениях) передает греческое έν с дательным падежом. При переводе мы используем разные предлоги, такие, как in и cum, без курсива и без скобок:
έν πνεύματι καί δυνάμει] «in spiritu (твор. п.) et virtute (твор. п.) » G1, G2, g (1:17
έν άφέσει άμαρτιών αύτών] «cum remissione (твор. п.) peccatorum nostrorum» («eorum») G2, g; cp. «ad remittendum peccata eorum» G1 (1:77)
έν είρήνη] «in pace (твор. п.)» G1, G2, g (2:29)
(г) Иногда εις с винительным падежом переводится на грузинский целевым оборотом (в значении направленного действия); в нашем переводе - предлоги in или ad, без курсива и скобок:
είς τόν οίκον] «in domum (целевое)» Gl, G2, g (1:56)
είς τόν ούρανόν] «ad caelum (целевое)» G1, G2, g (2:15)
(6) Временной союз «cum»
Для перевода греческих причастий (которые встречаются в Евангелиях очень часто) грузинский переводчик нередко употребляет временное придаточное, где ставится либо подразумевается подчинительный союз (в нашем переводе cum); в случаях, когда он только подразумевается, мы ставим cum курсивом, но без скобок753:
πορευόμενοι] «cum ambularent» G1; ср. «et ambulabant» G2, g (1:6)
άγραυλοϋντες] «cum in agris starent» G2, g; cp. «foris stantes» G1 (2:8)
έπιγνούς δέ] «cum intellexissent» Gl, g; «cum intellexisset» G2 (5:22)
κηρύσσων και εύαγγελιζόμενος] «cum praedicaret et evangelizaret» G1, G2, g (8:1)
δεξάμενος ποτήριον] «cum accepisset calicem» G1, G21-22-23; cp. «accepit calicem» G24, g (22:17)
(7) Энклитики
(а) Частица ve иногда обозначает идентичность («то же самое»), а иногда общность754.
(i) В соединении с наречием места (в нашем переводе ео) она соответствует наречию (eodem):
ύπέστρεψαν] «reversi sunt eodem» G1; cp. «reversi sunt et abierunt» G2, g (2:39)
άνέπεμψεν αύτόν] «et misit eodem» G1; cp. «et miserunt eum» (om. g) G21-24, g; «et misit eum» G22-23 (23:11)
(ii) В соединении с личным местоимением множественного числа или с числительным эта частица придает им значение «все»; в этих случаях мы ставим omnes, курсивом, но без скобок:
αυτοί] «ille omnes» G1, G2, g (11:19)
οί δέκα] «decem omnes» G2, g; cp. «hi decem» G1 (17:17)
οί γάρ έπτα] «etenim septem omnes» G1, «etenim septem omnes illi» G2, g (20:33)
(б) Частица ca, которой переводится греческое καί в значении «тоже, также» (quoque), обычно стоит при относительном местоимении и наречии, а также при вопросительном местоимении и наречии, что обычно и для средневекового, и для современного грузинского языка:
ού] «ubi quoque» G1, G2, g (4:16)
ό καλέσας] «qui quoque vocavit» G1, G2, g (7:39)
ώ τό πλεΐον έχαρίσατο] «cui quoque plus dimisit» G1, G2, g (7:43)
οΰ] «quo quoque» G23, g; cp. «in quem» G1, G21; «quo» G22-24 (24:28).
Предложенный очерк особенностей грамматики должен обратить внимание читателей на определенные черты грузинского языка как такового. Как было сказано раньше, все эти особенности отнюдь не восходят к каким-то особенным чтениям оригинала грузинской версии Евангелия от Луки.
Есть еще и варианты чисто случайные, результат замены одного грузинского слова другим, близким либо по произношению, либо по написанию:
κόφινοι] «turres» (godoli) G1; ср. «cophinos» (godori) G2, g (9:17) έν αύτή] «tune» (masin) G1; «in illa» (mas šina, или сокращенно m~s š~a) G2, g (24:18)
Два следующих варианта, появившихся из-за путаницы в словах, засвидетельствованы почти во всех рукописях и во всех изданиях - их проглядели при всех редакциях:
συγκύπτουσα] «tristis» (dagonebul) G1, G21-22-23, g; cp. «incurvata» (dagunebul или dagownebul) G24 (13:11)
έξεκρέματο] «subiectus erat» (damorčilebul) G1, G2, g, вместо ожидаемого «suspensus erat» (damokidebul) (19:48)
В добавление к тому, что уже было сказано о следах влияния греческого текста на грузинскую версию, можно упомянуть три следующих чтения:
ήψατό μού τις] «aliquis (τις) tetigit me» G1, G21-22-24, g; «quis (τίς) tetigit me?» G23 (8:46)
ό ίσχυρότερος αύτού] «fortior eo» G1; fortior eius G2, g, где форма объекта сравнения αύτού понимается как родительный падеж принадлежности (11:22)
ότι αύτός έγώ είμι] «quia ego idem sum» G1; «quia ipse ego sum» G2, g; в греческом местоимение αυτός имеет и то и другое значение (24:39).
V
Эфиопский перевод
I. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА В ЭФИОПИИ И ПЕРЕВОД НОВОГО ЗАВЕТА
Древняя история Эфиопии, или Абиссинии755, овеяна легендами. Эфиопское предание приписывает название и основание государства Эфиопу, сыну Куша, сына Хама. Царица Савская, посещавшая Соломона, отождествляется с Македой, от которой у Соломона родился сын Менелик. Этот Менелик, продолжает предание, был воспитан в Иерусалиме у своего отца, возвратился в древнюю столицу Аксум (современный Аксум) и привез с собой еврейских священников и ковчег Завета. Ковчег, похищенный из Иерусалимского Храма, поместили в главный храм Аксума. Официальная версия этой легенды, сильно переработанная, входит в бесценный многотомный труд, известный как Кебре Негест, или «Слава царей», дошедший до нас в редакции XIV в.756
Не решаясь полагаться на столь легендарные источники, современные исследователи довольствуются тем, что лишь в самых общих чертах рисуют картину нескольких волн хамитских (кушитских) и семитских вторжений, подчинивших местное негроидное население. Между 1000 г. до н. э. и 400 г. н. э. семитские пришельцы из юго-западной Аравии (современный Йемен) принесли с собой более развитую социальную организацию, архитектуру, искусство, а также систему письма. Хотя происхождение эфиопского алфавита - вопрос спорный, сегодня большинство лингвистов возводят его к южносемитскому алфавиту, известному как сабейский757. Как свидетельствуют сохранившиеся надписи, в первой половине IV в. н. э. сабейский язык и письменность были вытеснены ранним эфиопским языком и письмом. Хотя вполне возможно, что эфиопская письменность в целом явилась результатом постепенного развития южносемитского алфавита, система огласовок несомненно введена каким-то одним человеком. Гласный, следующий за согласным, в эфиопском письме передается добавлением к основной букве маленьких дополнительных символов справа или слева, ниже или выше, а также удлинением или укорачиванием элементов буквы или иными способами. Таким образом, каждая из 26 букв алфавита имеет семь форм. В отличие от всех остальных семитских алфавитов, эфиопское письмо читается слева направо.
Из нескольких поселений, основанных завоевателями, самое значительное располагалось в Аксуме, с портом Адулис в заливе Зула, хорошо защищенном проходе к Красному морю. Именно через эту гавань доходили до Аксума веяния греческой культуры: там найдены греческие надписи, некоторые из них датируются примерно I в. н. э.758Данные эпиграфики подтверждаются и данными литературных источников. «Перипл Эритрейского моря», анонимное сочинение второй половины I в. н. э. о путешествиях и торговле на Красном море и Индийском океане, описывает порт Адулис. В книге говорится, что в восьми днях пути от этой гавани в глубь материка лежит метрополия аксумитов, где правит Зоскал, «который в жизни скуп и вечно желает больше, чем имеет, но при этом справедлив и знаком с греческой литературой (γραμμάτων 'Ελληνικών έμπειρος)»759.
Время и обстоятельства зарождения церкви в Эфиопии определить сложно. Рассказ в Деян 8:26-39 об обращении хранителя сокровищ кандакии (или царицы) Эфиопской часто считают свидетельством начала распространения христианства в Эфиопии.760Однако, помимо всего прочего, подобному толкованию препятствует отсутствие доказательств, что в это время в Эфиопии правила женщина, хотя известно, что «кавдака» - титул цариц, в течение нескольких веков управлявших царством Мероэ к северу от царства Аксум, с которым его часто путали.761Различные раннехристианские традиции, противореча друг другу, приписывают христианизацию Эфиопии разным апостолам. Так, Руфин Тураний762и Сократ Схоластик763сообщают, что в Эфиопии проповедовал Матфей764; Геласий Кизический765называет в связи с этой страной имя Варфоломея. А путаная история о проповеди апостолов, приписываемая Епифанию Кипрскому766, упоминает Эфиопию в рассказе о труде апостола Андрея, принесшего христианство скифам, согдийцам, горсинийцам (?) и жителям Севастополя Великого.
Не считая краткого комментария Оригена («не сказано, что Евангелие проповедовалось всем эфиопам, особенно тем, кто живет по ту сторону Реки»)767, первое более или менее достоверное литературное свидетельство о христианстве в Эфиопии относится к концу IV в. Согласно Руфину Туранию768, в правление Константина Великого (около 330 г.) двое юношей, Фрументий и Эдезий, сопровождали своего дядю, философа из Тира по имени Меропий, в путешествии по Красному морю. Корабль остановился в какой-то гавани на эфиопском берегу, чтобы пополнить запас продовольствия, на него напали местные жители, убили всю команду корабля и Меропия; в живых остались только Фрументий и Эдезий. Юношей взяли в плен и привезли в Аксум, где они обрели доверие и почет, а со временем получили позволение проповедовать христианство. Некоторое время спустя Эдезий возвратился в Тир, а Фрументий обратил в новую веру царскую семью и отправился в Александрию, где получил от Афанасия сотрудников-миссионеров, а сам был рукоположен епископом и стал главой Эфиопской церкви с титулом Abba Salama («Отец мира»), который до сих пор в ходу, наряду с более поздним Abuna («Отец наш»). Хотя в этой романтической истории, несомненно, множество неисторических элементов, в ней может содержаться некое аутентичное ядро, особенно учитывая сообщение Руфина, что он слышал все это «из уст самого Эдезия... который впоследствии стал священником в Тире».
В любом случае, помимо того, что в рассказе Руфина есть некоторые достоверные детали, можно указать на эпиграфические и нумизматические свидетельства, подтверждающие его основную мысль: христианство появилось в Эфиопии в IV в. Среди многочисленных стел, найденных в Аксуме, есть несколько, где на греческом, сабейском и эфиопском языках повествуется о военных подвигах царя Эзаны, чье правление большинство исследователей датируют 2-й и 3-й четвертями IV в.769Помимо рассказов о стараниях Эзаны защитить свое царство и охранять торговые пути, от которых зависело благосостояние страны, надписи содержат также свидетельство об обращении царя в христианство. В последней из серии надписей, найденных в Аксуме, Эзана приписывает свои победы уже не богу-покровителю Махрему (т. е. Аресу), но «Господу небес, владыке всего сущего на небе и на земле».770Еще более выразительна недавно найденная стела, где Эзана говорит о своей вере в триединого Бога, Отца, Сына и Святого Духа, чья поддержка и водительство позволили царю одолеть врагов771. Равным образом и данные нумизматики помогают установить дату обращения Эзаны в христианство. На его ранних монетах мы видим астральные символы - полумесяц и диск, а на поздних изображен крест772.
О том, насколько быстро новая вера распространилась среди населения, у нас нет сведений. Нет и данных о том, что за обращением царя последовал какой-либо царский указ, принуждающий народ обратиться в ту же веру. Но за довольно короткое время с момента проникновения христианства в Эфиопию церковь развилась столь значительно, что император Констанций, принявший арианство, замышлял привлечь ее на свою сторону. В 356 г. он написал письмо773«своим досточтимым братьям» Эзане и Сайзане (последний также упоминается в одной из надписей Эзаны) о том, что Афанасий «виновен в десяти тысячах преступлений» и поэтому каноничность рукоположения Фрументия Афанасием крайне сомнительна. Фрументий, — настаивает письмо, — должен пройти проверку на знание доктрины и получить наставления от «его высокопреподобия Георгия», арианского епископа, поставленного в Александрии. Однако мнение и угрозы Констанция, судя по всему, не подействовали на правителей Аксума: Фрументий так и остался епископом и главой Эфиопской церкви.
Одна из проблем, связанных с ранними этапами распространения христианства в Эфиопии, — противоречие между повествованием Руфина и рассказом его младшего современника Филосторгия774о том, что аксумитов обратил в христианство некий Феофил в 356 г. Однако может быть, как предположил Винштедт775, что Феофил, который ό 'Ινδός (т. е. «Эфиоп»), был преемником Фрументия. Другое противоречие возникает при сопоставлении рассказа Руфина с более поздней традиционной эфиопской версией этой истории. Эфиопская традиция вообще не говорит об Эзане: согласно ей, первыми христианскими царями Эфиопии были братья-близнецы Асбеха и Абреха. Пытаясь согласовать два этих рассказа, исследователи отмечали, что в народных историях часто наблюдается тенденция связывать известные события со знаменитыми именами. В VI в. в стране правили два поборника христианской веры: один, по имени Элла Ашеба, - в Аксуме, а другой, по имени Авраам (Абрахам), — в Химьяре (Йемен).776Хотя эти два правителя не имели друг к другу никакого отношения, впоследствии легенды абиссинской и арабской традиций соединили их вместе, и они стали почитаться как братья-близнецы, принесшие христианство в Эфиопию. Их имена обладают символическим значением: Асбеха означает «Принесший зарю», а Абреха - «Сотворивший свет».
О развитии Эфиопской церкви за последующие полтора века мы знаем очень мало. В начале VI в. Козьма Индикоплов посетил страну и сообщил, что нашел ее полностью христианизированной777. Стимулом для подобного роста, по-видимому, была отчасти поддержка со стороны христианских правителей, а отчасти - приток переселенцев-христиан из других стран. Это были в основном монофизиты, осужденные на Халкидонском соборе в 451 г. Они подверглись гонениям от византийских правителей и нашли пристанище в Эфиопии, которую, благодаря ее географической удаленности, миновали бушевавшие повсюду религиозные споры. Примечательно, что среди переселенцев, способствовавших христианизации северной области Аксумского царства, в то время еще языческой, было немало монахов, монахинь, священников и отшельников из Египта и Сирии. Среди этих пришельцев были девять служащих монахов, которые за свой ревностный миссионерский труд в Эфиопии и благочестие были признаны святыми778. Они основывали монастыри, занимались переводом священных книг на местный язык, организовывали церковную службу и проповедовали монофизитское богословие779. Согласно «Хронике царей» и «Эфиопскому Синаксарию», имена Девяти святых были: За-Мика'эль (названный 'Арегави), Пантелеон, Исаак (называвшийся Герима), 'Афсе, Губа, Алеф (названный 'Ос), Мата' или Йем'ата, Ликанос и Шехма. Этот перечень имен крайне интересен, так как, по замечанию Вебуса, «содержит арамейские имена и показывает нам, что эти монахи были сирийцами». Подтверждения этой своей идее Вебус находит в ряде подробностей их религиозно-аскетических воззрений и обычаев780.