Надо ли говорить, что демократическая пресса, рассказывая об этом инциденте, ни словом не упомянула, что убийцу удалось остановить с помощью оружия? Потому что «оружие – это зло», и на страницах демо‑шизо‑прессы оно может выступать только в качестве инструмента зла. Такова общая левацкая идеологема. И поскольку бал в Америке правит именно левацкая (демократическая) пресса, из почти трехсот информационных сообщений об этом случае только четыре источника указали факт использования студентами оружия. А остальные газеты просто написали, что «героические студенты обезоружили нигерийца».
Когда сторонники оружия спросили представителя «Лос‑Анджелес таймс», почему эта газетка не упомянула в своей заметке столь важный факт, глазки у демократической гниды забегали, и он высказался в том смысле, что главное их газета передала – преступник был обезврежен, а с помощью чего сие было сделано, совершенно неважно. Это примерно как заявить: главное, что мы разожгли костер и вскипятили воду, а то, что при этом был использован огонь, совершенно неважно!
В городе Перл, штат Миссисипи, заместитель директора школы носил с собой пистолет до 1995 года, когда вступил в силу закон, объявивший школы зоной, свободной для маньяков. После этого законопослушный учитель стал оставлять пистолет в припаркованной у школы машине. Поэтому, когда в их школе началась стрельба, он был вынужден бежать к машине за пушкой. Взяв ствол, педагог вернулся в школу и обезвредил маньяка. За это время маньяк успел убить двоих человек и ранить семерых. Если бы не промедление, если бы пистолет оказался не в машине, и этих жертв удалось бы избежать. Кто виноват в их смерти? Социалисты, запретившие законопослушным гражданам носить оружие в школах.
|
|
Кстати, о законе 1995 года… После его принятия с 1997 по 1998 год произошла буквально вспышка школьных расстрелов. А вообще из шестнадцати школьных расстрелов пятнадцать произошли в штатах, где ношение оружия запрещено, и только один – в штате, где оружие носить можно. Ума не приложу, как это объяснить?..
Вот вам для раздумий еще один любопытный факт: с 1977 по 1995 год количество оружия в Америке, как мы уже знаем, сильно выросло, резко увеличилось число штатов, где можно носить с собой пистолет. Как это сказалось на массовых расстрелах? А вот как: среднее число убитых за один расстрел упало на 91 %, а раненых – на 80 %.
И все равно социалисты ратуют за расширение «зон, свободных от оружия». Но что же делать, когда маньяк в заповеднике с беззащитной дичью начнет беспрепятственно отстреливать людей? О! На это у социалистов есть прекрасный ответ: пусть те, кто останется в живых, позвонят «911»!
Правда, надо сказать, что не все в Америке больны либерал‑демократическим размягчением головного мозга. Есть и трезвые люди, которые понимают: зона, свободная от оружия, – это ловушка для мирных граждан. Поэтому школьная администрация небольшого района Харрольд на границе Техаса и Оклахомы объявила, что их школа отныне не будет заповедником для маньяков и разрешила учителям приходить в школу с оружием – чтобы защищать своих подопечных от возможных покушений.
Школа эта, где учатся всего сто десять школьников, расположена в уединенном месте, туда не допускают посторонних и установлены видеокамеры, но суперинтендант школьного округа Дэвид Твитт решил, что для безопасности учеников этого недостаточно. Оно и понятно: камеры стрелять не умеют. Они могут помочь раскрыть преступление, а не предотвратить его.
|
|
В интервью журналистам Твитт отметил интересную закономерность: «Когда федеральное правительство стало превращать школы в зоны, свободные от оружия, тогда и начались все эти массовые расстрелы школьников».
Надо сказать, родители школьников поддержали нововведение, тем более что у них на виду были печальные примеры – только за два месяца до этого стрелки‑убийцы побывали в школах Теннеси, Коннектикута, Филадельфии и Висконсина.
А в Миссури законодательная ассамблея штата приняла поправки к прежнему оружейному закону, которые запрещают объявлять университетские городки зонами, свободными от оружия. Предыстория вопроса такова.
Именно американские университеты более всего поражены левацко‑политкорректной розовой плесенью и, более того, являются ее рассадником. Именно они нарушают американскую конституцию и превращают людей в баранов. А в Миссури существует закон, разрешающий людям старше 23 лет скрытное ношение оружия. Так вот, когда он был принят, окопавшаяся в Университете Миссури левая команда тут же объявила университет зоной, свободной от оружия, то есть в буквальном смысле вывесила перед входом значок, приглашающий маньяков спокойно расстреливать беззащитных студентов, как мишени в тире. После этого случился Вирджинский расстрел, и законодатели штата Миссури, ужаснувшись, приняли те самые поправки к закону. Об одной из них я уже сказал – она запрещает превращать университеты и колледжи в свободные от оружия зоны, а вторая поправка снижает возраст, с которого разрешено иметь оружие, до 21 года, потому что студенты, как правило, моложе.
|
|
Голоса о том, что запрет на ношение оружия в школах и университетах преступен по своей сути (то есть играет на руку преступникам), в последнее время стали раздаваться в США все чаще. Все больше американцев считают, что запрет на ношение оружия в школах и кампусах вреден и школьные учителя (в школах) и студенты с преподавателями (в вузах) должны получить право на скрытное ношение оружия. Их возмущает, что по непонятной причине власти лишают людей единственного шанса на жизнь в критической ситуации. В Америке уже возникла общественная организация «Студенты за скрытное ношение оружия в университетах», в которую входят несколько тысяч человек.
Что же отвечают либерасты (не путать с настоящими либералами!) в ответ на их справедливые требования? Вы не поверите!
– Если студентам раздать оружие, тут такое начнется! Они же перестреляют друг друга.
Я ничуть не шучу. Та чушь, которую мы слышим от наших прогибиционистов в отношении россиян, слышится и от американских леваков в отношении американских студентов. И буквально звучит примерно так: «Ну, вы же знаете, что молодые люди – неуравновешенные, они часто подвергаются стрессам во время экзаменов и учебы, пьют алкоголь и экспериментируют с наркотиками. Поэтому если мы позволим им носить оружие, жертв станет гораздо больше, а не меньше!»
Тот факт, что обычные американцы также подвергаются стрессам, только не на экзаменах, а на работе, пьют алкоголь и курят травку, почему‑то университетскими прогибиционистами в рассмотрение не берется. Между тем жизнь опровергает их умозрительные построения: в тех штатах, где оружия больше, насилия меньше. И в целом по стране, как мы уже видели в цифрах и на графиках, чем больше огнестрельного оружия, тем меньше из него стреляют. Этот феномен прослеживается не только в США, но и в других «вооруженных» странах. А вот на американских студентов и всех россиян сия закономерность, по утверждениям прогибиционистов, распространяться не будет. Никаких доказательств этим утверждениям, конечно, нет, но есть глубокая вера – американским студентам и россиянам доверять оружие нельзя, а то такое начнется!
Вот что пишет в своем блоге бывший россиянин, а ныне американский гражданин, проживающий в Миннесоте:
«Лицензии на ношение оружия в нашем штате давали не всегда. То есть давали, но вопрос, кому давать, был оставлен на усмотрение местной полиции. В результате реально давали только в некоторых районах, а в большинстве не давали, если только ты не личный друг мэра/губернатора/ шефа полиции. В 2002 был проведен закон, передающий лицензии на ношение из ведения городской полиции окружным шерифам и обязывающий выдавать лицензию при отсутствии четко определенных противопоказаний. Лицензия стоит 100 долларов на 5 лет; чтобы получить ее, надо представить сертификат от инструктора о прохождении класса по технике безопасности и легальным нормам применения оружия, а также сертификат (чаще всего от того же инструктора) о сдаче минимума по стрельбе. Инструкторы работают в частном порядке, но должны быть лицензированы шерифом.
Когда этот закон провели, было много соплей и страданий. Кричали, что теперь каждый может ходить с пистолетом, на улицах будут горы трупов, реки крови, детские сады и школы будут расстреливаться каждый день. Предчувствия их обманули».
Представьте себе: вы – сельский житель и идете резать барана в свой хлев. Для вас это привычное дело. Просто работа. А теперь скажите, вы заходили бы в хлев с тем же спокойствием, если бы знали, что бараны тоже вооружены ножами? И у кого было бы тогда больше шансов – у десятка ножей или у вашего одного?
Перевернем ситуацию. Теперь баран – вы. На вас, прогуливающегося в парке с семьей, совершено нападение несколькими отморозками с ножами или битами. Или к вам в дом врываются вооруженные грабители. Ваш единственный шанс – оружие. А у вас его нет. Потому что ваш последний шанс у вас отняли прогибиционисты и правительство. Они не дали вам оружие из опасения, что вы или кто‑то другой им дурно воспользуется. И вот теперь этот другой, который вас убивает, им дурно пользуется, а у вас‑то его и нет. Ваш ребенок убит, ваша жена изнасилована и убита, вы остались на всю жизнь парализованным калекой. Почему?
Потому что государство играет на стороне преступников... Потому что гудковы и чекалины не разрешили вам носить оружие из опасения, что вы по пьяни убьете из него своих жену и ребенка.
Лево‑розовые психопатии как разновидность слабоумия
По счастью, не все в Америке больны «гудковым чекализмом». А многие даже идут на смелые поступки. Скажем, несколько лет тому назад в Чикаго общественная организация «Скрытное ношение», выступающая, как ясно из названия, за скрытное ношение оружия гражданами США, объявила о бесплатной раздаче оружия всем желающим. Тут необходимо некоторое пояснение.
Чикаго – ублюдочный город. В том смысле, что в нем действуют самые жесткие законы об оружии и, соответственно, царит ничем не сдерживаемый преступный беспредел. Чикаго в Америке не зря называют «столицей убийств». Преступники там действуют совершенно свободно, зная, что простые граждане разоружены властями для их, преступников, удобства. Более того – если кто‑то из граждан решит вооружиться, чтобы противостоять преступности, его посадят в тюрьму. Потому что власти играют на стороне преступности. Совершенно как в России.
Устав от насилия властей и бандитов, граждане сколотили упомянутую ассоциацию и объявили, что раз в месяц будут дарить желающим один ствол 32‑го калибра. Нужно только подать заявку в их организацию, быть не младше 21 года, проживать в Чикаго и пройти обычную проверку на отсутствие криминального прошлого. По сути, этой акцией общественная организация взяла на себя функцию властей. Как же отреагировали власти?
Очень нервно. Они тут же заявили, что это противозаконно. Конечно, противозаконно! Вопрос: должен ли гражданин всегда соблюдать закон? А если сам закон преступен? Если закон завтра потребует от вас сжигать евреев в крематориях?
Или запретит дышать? Или заставит ехать со скоростью 40 км/час там, где можно ехать 100? Вы будете его соблюдать?.. Гражданское общество тем и отличается от стада овец, что борется против несправедливых, а уж тем более преступных ограничений свобод граждан. Поэтому первый легально‑нелегальный ствол вскоре был вручен активистами первому желающему – стюардессе одной из авиакомпаний, местной жительнице. Она заявила, что пистолет нужен ей как средство для защиты своей жизни на опасных улицах города.
– А женщине пистолет все равно не поможет, – часто слышу я от людей, ушибленных прогибиционизмом. – Потому что преступник просто отнимет у женщины пистолет и засунет ей. сами знаете куда.
– А чем же гражданке защищаться от насильника? – спрашиваю я обычно.
– Ну, пусть она возьмет газовый баллончик или травматическое оружие, этого вполне достаточно! – отвечают ушибленные.
Видимо, они полагают, что газовый баллончик или травматический пистолет отнять и «засунуть» гораздо труднее, чем пистолет настоящий. Странная логика… Женщине, с этой точки зрения, вполне достаточно для самозащиты такого слабенького «оружия», как баллончик. Но ей совершенно не поможет такое сильное оружие, как пистолет. По мнению социал‑запретителя, после получения пули в тушку преступник непременно отнимет у женщины пистолет и «засунет сами знаете куда». А после получения пшика в лицо из баллончика он в ужасе убежит.
Подобных внутренних противоречий в позиции прогибиционистов полным‑полно, и все они ими не замечаются, поскольку фобия отключает критичность. Например, если спросить больного, почему оружие можно доверять только людям в погонах, он скажет, что оружие – сложная вещь, которая требует специального обучения. А если тут же поинтересоваться, почему они боятся, что люди после легализации начнут пистолетами валить друг друга направо и налево, хотя не делали этого до легализации пистолетов ружьями, ножами и топорами, пациент ответит:
– Потому что пистолетом убить проще, чем ружьем и ножом.
И никаких противоречий не заметит. У него прямо через запятую сложный в обращении предмет превращается в простой.
– Может быть, вы и правы, легальное оружие не участвует в преступлениях. Но ведь все нелегальное оружие когда‑то было легальным. И если количество легального оружия увеличится, оно неминуемо будет перетекать в преступные руки и становиться нелегальным. Преступникам гораздо легче будет вооружаться – стукнул любого гражданина сзади палкой по башке и забрал пистолет. А ведь если разрешить оружие, преступники тоже вооружатся, ведь они же не дураки! Значит, практически все преступления будут тогда совершаться с оружием! Любой гопник начнет ходить с волыной... – и такие глупости порой можно услышать от перепуганных недоумков.
Специально для них сообщу: в самой вооруженной стране мира – Америке, где число гражданских стволов практически равно числу жителей и пистолет достать не проблема, 90 % преступлений против личности совершаются без применения огнестрела. И любой российский гопник не будет после легализации пистолетов ходить с нелегальным оружием по той же причине, по которой не ходит с нелегальным оружием сейчас: носить с собой левый ствол – таскать срок на кармане.
А что касается фантазий типа «ударил сзади любого гражданина и забрал ствол» – это тоже чушь полнейшая. У любого гражданина на лбу не написано, что он имеет ствол. В этом и есть главное преимущество скрытного ношения, внесенного в закон как обязательное условие во многих странах мира и штатах США. Кого тюкать‑то? Всех прохожих на улице – пока ствол не попадется? На пятом десятке можно и утомиться. А можно и на первом гражданине пулю в живот получить.
Между тем есть категория граждан, которые просто просят, чтобы их огрели сзади по затылку и забрали ствол, потому что они очень приметно одеты, а во лбу у них буквально звезда горит, сияя и крича: здесь есть оружие! Эти люди – милиционеры. Эти обладатели оружия выделяются в толпе, как павлины, буквально сигнализируя всем встречным и поперечным своими кокардами, погонами и фуражками: у меня есть пистолет – заберите, пожалуйста, дорогие преступники! Если уж кого и тюкать сзади по башке, то мента – ствол получишь гарантированно. Однако не тюкают отчего‑то.
Вернее, тюкают иногда. Очень редко. В 2004 году в Питере бандиты обстреляли инкассаторов из пистолетов Макарова, которые отобрали у ментов. Но это ведь еще не повод разоружать милицию, не правда ли? И уж тем более не повод разоружать граждан, у которых отнять оружие на порядок сложнее. Короче говоря, после легализации пистолетов преступникам по‑прежнему будет сподручнее отбирать оружие у тех, у кого оно явно есть и кто об этом всем своим видом сигнализирует.
Еще один любимый миф социалистов – легенда о том, что «оружие провоцирует». Мол, заимев пистолет, гражданин неудержимо захочет кого‑нибудь из него убить – потому что таково волшебное свойство оружия. Непонятно только, почему в оружейных магазинах продавцы до сих пор не поубивали друг друга, уборщиц и посетителей, там ведь так много оружия, а оно неудержимо провоцирует! Может быть, они надевают на головы специальные металлические шлемы, которые экранируют убийственное излучение, исходящее от оружия? Вот почему солдатам каски выдают: чтобы с ума не сошли от близости большого количества оружия!..
Вообще, сказка о том, что какая‑то вещь самим своим наличием кого‑то на что‑то неудержимо провоцирует, довольно смешна. Почти у всех есть автомобиль – и что? Машина неудержимо провоцирует бесцельно нарезать круги по забитой пробками Москве?.. У всех дома есть пылесосы. И что – граждане с нетерпением ожидают субботы, чтобы с трясущимися от вожделения руками начать генеральную уборку?.. А еще у каждого в квартире есть унитаз. А у некоторых дома и по два санузла. Этим я особенно не завидую: представляете себе провоцирующую силу двух унитазов – она ведь вдвое сильнее, чем у одного! С толчка люди не слазят, не иначе.
А ведь по мнению наших идеологов, оружие провоцирует не просто использовать его. Оно провоцирует именно на преступления. То есть не пострелять для удовольствия, а совершить немотивированное убийство!.. Лом не провоцирует сбивать замки и грабить. Ружье не провоцирует убивать. Автомобиль тоже не провоцирует сбивать пешеходов, как кегли. Психически здоровые люди как‑то удерживаются от всего этого. А вот оружие с коротким стволом (не ружье) и полноценным пороховым зарядом (не травматик) непременно спровоцирует граждан. Да не на что‑нибудь, а на самое тяжкое преступление – убийство.
Вопиющий алогизм этих построений сознанием больного, как я уже говорил, не отмечается. Помню, одна девушка, у которой мозгов в голове – сейчас сами поймете, рассказывала:
– По себе знаю, как провоцирует оружие! Когда я купила себе газовый баллончик, мне все время хотелось испытать его на ком‑нибудь.
– И на ком же вы его испытали, душенька?
– Ни на ком.
…Что и требовалось доказать…
Как видите, несмотря на практически полное отсутствие мозгов, она каким‑то чудом удержалась от испытания своего оружия на людях. Хотя ответственность за мелкое хулиганство с баллончиком не идет ни в какое сравнение с ответственностью за такое тяжкое преступление, как убийство.
И если ответственности за мелкое хулиганство можно избежать, просто покинув место испытания баллончика, то «испытав» пистолет, гарантированно сядешь в тюрьму лет на 15, поскольку он оставляет после себя улики, неизбежно указывающие на владельца. И тем не менее дурочка уверена: «Короткоствольное оружие с полноценной пороховой навеской провоцирует немотивированно убивать людей и садиться в тюрьму на 15 лет».
Кстати, об «испытаниях». Желание испытать девайс действительно возникает у многих граждан, приобретших газовый баллончик или травматик. Многие даже надевают телогрейки и испытывают травматики на себе. Почему? Да потому что они не уверены в действенности этого «оружия»! А вот действенность настоящего пистолета никаких сомнений ни у кого не вызывает.
– Но дети! Малые дети! Мир и без того опасен, а если в доме появится оружие, непременно начнутся несчастные случаи с детьми, которых потянет к оружию, как магнитом. И они тут же самоубьются по простоте душевной!..
Да, подобное тоже приходится слышать от социалистов. Они ведь большие страдальцы за детей. Дети – такое удобное прикрытие, за которым можно спрятать собственные комплексы!
Опасения социалистов ясны. И они неверны, как это всегда бывает с социалистами. Все ровным счетом наоборот: в тех семьях, где оружие есть, дети находятся в большей безопасности не только в смысле преступных посягательств третьих лиц, но и дают сто очков вперед детям из безоружных семей в области техники безопасности.
В 2001 году журналисты Национального радио Америки провели любопытный эксперимент. Они наблюдали за играющими в комнате детьми. Первая группа детей была из семей противников оружия, соответственно, в их домах оружия не было. А вот в комнате, где играли дети, оно было – в комнату репортеры незаметно подбросили разряженный пистолет. Обнаружив его, дети тут же схватили ствол, начали целиться друг в друга и «стрелять».
Затем в комнату с «забытым» пистолетом запустили детей из тех семей, в доме которых было оружие. Поведение детей из этой группы отличалось разительно: обнаружив в комнате оружие, дети немедленно остановили игры и позвали взрослых, чтобы сообщить им о находке.
Вот еще один случай, на сей раз смоделированный самой жизнью. Израиль. Дом моего знакомого, у которого я гостил в этой вечно воюющей стране. Вечером сын хозяина пришел из армии, чтобы переночевать и утром снова уйти в свою армию. Поставил автомат на кухне возле холодильника и забыл о нем. А чего не забыть? Человеку свойственно не замечать привычного. Парень ушел к себе наверх, а полутораметровая дура осталась стоять на кухне. Через некоторое время в дом прибежали дети. Они как раз играли в войну, поэтому были вооружены пластмассовыми пистолетами и штурмовыми винтовками, стреляли друг в друга, издавая ртом звуки, похожие на выстрелы. А тут такая удача – настоящая, слегка потертая штурмовая винтовка на брезентовом ремне, с двумя магазинами, набитыми патронами, – один магазин прикручен изолентой к другому!
Социалисты при виде такой картины должны попадать в свои обычные обмороки. Но я аккуратно придержу их за плечики и дам понюхать нашатырную ватку, иначе они не увидят самого интересного. А оно заключается в том, что дети, обнаружив М‑16, спокойно продолжили играть в свои пластмассовые М‑16, не выказывая ни малейшего желания взять в руки настоящее оружие и уж тем более поиграть им.
Потому что они воспитанные. А социалисты и прочие верующие выступают против воспитания детей. Не раз и не два я слышал от узколобых человечков в религиозных футлярах чудесную фразу: «У людей есть право знать и право не знать! Наши дети имеют право на незнание, и пусть лучше они останутся чисты!..» Эти фразы звучали, когда религиозные фанатики выступали против введения в школах уроков полового просвещения. Борцы за нравственность были решительно против просвещения, которое в их сумеречном сознании было синонимом безнравственности, а нравственностью они искренне считали дремучесть, которую еще называли невинностью.
Они полагают, что безграмотность спасет их детей от растления знаниями. Они полагают, что человек темный защищен от сифилиса и СПИДа своей темнотой, будто слоем грязи. Они полагают, что девушка, «невинная в нравственном смысле» (неграмотная в сексуальном плане), не может забеременеть. Действительно, раз «у нас секса нет» и если девушка не обучена пользоваться презервативом, откуда же возьмется беременность?
Если пистолеты запрещены, откуда же преступникам их взять?
Если мы запретим наркотики, то никаких наркотиков и не будет, не так ли?..
Известный социалистический прием – если мы не будем говорить о проблеме, проблема исчезнет. А если мы запретим что‑нибудь, а потом хорошенечко‑хорошенечко проконтролируем, то все будет в полном порядке.
В одной из своих книг я приводил пример, как российский психотерапевт Владимир Кучеренко рекомендовал матери подростка, у которого начинались сексуальные девиации, купить сыну порнографию. Это помогло. Вот похожая история из Америки о купировании у мальчика избыточной агрессивности. Пишет мама мальчика:
«С оружием у нас была такая история: маленькому Филу я оружие не давала из идейных соображений. А он как начал драться! Это именно агрессия была. Года два с небольшим ему было. Пошли к психологу, психолог сказала: дайте ребенку оружие. Вооружили. Агрессия очень быстро ушла. С тех пор оружие дома в свободном доступе...»
Еще одной глупостью является следующее высказывание прогибиционистов:
– Может быть, и можно будет разрешить нашим людям оружие, когда ситуация с преступностью немного улучшится и в стране станет поспокойнее.
Это верно, когда пожар погаснет сам собой, вот тогда и раздадим огнетушители...
– Я не хочу, чтобы моя жизнь зависела от какого‑нибудь психопата, который расхаживает по улице с пистолетом, и поэтому я против легализации оружия, – и такие перлы порой приходится слышать. Вы представляете, он боится психопата‑убийцу, но при этом не хочет вооружаться. Полный перекос в башке!..
Другое ценное предложение:
– Оружие должно стоить так дорого, чтобы практически никто не смог его купить.
Разумеется. Пусть защищаются только богатые, которые и так могут позволить себе охрану.
Социалисты, как мы знаем, вообще горазды на всякие запреты. В странах, где оружие легализовано, они, например, выступают за снижение количества патронов в магазине. Разумеется, полицейского оружия эти запреты не касаются. А почему? Полицейские действуют группами по нескольку человек, минимум – по двое. Полицейский всегда ходит с напарником, и у обоих много патронов в магазинах – на всякий случай. Даже если им противостоит всего один преступник с ножом, лишние патроны полицейским никак не могут помешать. А обычный гражданин в темном переулке один. И ему могут противостоять трое или пятеро обдолбанных отморозков, которые не чувствуют боли. По статистике больше половины нападений на жертву совершаются двумя и более преступниками. И поэтому, считают социалисты, количество патронов в пистолетном магазине гражданина нужно непременно ограничить: лишние патроны человеку могут помешать!
– Оружие нашим людям не нужно. Если провести всенародный опрос, население проголосует против легализации пистолетов.
Возможно. Если бы в Средние века провели опрос, плоская земля или круглая, он дал бы однозначный ответ – плоская!.. Если бы в Литве или Молдавии, где по сию пору многие не знают о том, что короткоствольное оружие в их странах легализовано, провели опрос, население в ужасе проголосовало бы против: «Да вы что! Нашим людям нельзя доверять оружие! Мы не американцы. Перестреляем друг друга. Количество насилия только увеличится. Реки крови прольются!..»
И если бы в Америке провели референдум по поводу запрета оружия, еще неизвестно, кто набрал бы большинство голосов, поскольку вся пресса в руках либерал‑ушибленных. Но вопрос нужно ставить правильно. «Надо ли запретить оружие» – это неправильная постановка вопроса. А правильная вот какая: «Нужно ли разоружить граждан перед лицом вооруженной преступности?» На такой вопрос сложно ответить «да».
Кстати, под вооруженностью преступников я понимаю не только огнестрел. И даже не столько огнестрел. Преступник всегда вооружен. Ножом. Битой. Кастетом. Кулаком. Внезапностью нападения. И гражданин должен иметь инструмент для противодействия этой преступной вооруженности. Наиболее удобный инструмент – пистолет.
Как‑то от одного социалиста я услышал следующее рассуждение:
– Представьте, как много ссор или столкновений случается между людьми. И они заканчиваются максимум мордобоем. А будь у людей оружие, дело может закончиться трупом, а не просто дракой.
Удивительная логика. На первый (социалистический) взгляд здесь все правильно: мордобой лучше смерти. Но фактически социалист призывает к мордобою! Ибо там, где люди вооружены, до мордобоя как раз и не доходит: орать можешь, сколько угодно, но если распустишь руки – рискуешь огрести пулю в тыкву. По сути, утверждая, что «стрельба хуже мордобоя», социалист позволяет преступнику безнаказанно избивать свою жертву. Вам дали в рожу? Это лучше, чем если бы вы смогли защититься!..
Глубокая порочность социалистов заключается в их социальной близорукости. В неразличении. Они думают, что все люди одинаковы. Что они как винтики. Для социалиста после очередного массового расстрела совершенно нормально сказать фразу: «Меня пугает сама мысль о том, что по улице может ходить человек с оружием». Хотя, как я уже писал, человек на улице с оружием вполне может быть и полицейским. Социалист не различает полицейского, обывателя и преступника. Для него все они – люди. Его душа требует уравниловки. Он хочет отнять деньги у богатых и отдать бедным – чтобы уравнять их. Точно так же он хочет уравнять в правах преступника и нормального человека. Неразличение – вот главная пагуба социалиста. С большой розовой высоты все люди примерно одинаковы, преступность порождается социальными условиями и бедностью, преступникам нужно дать денег, чтобы они не преступничали, а у полицейских во внеслужебное время отнять оружие, чтобы они тоже случайно не спреступничали, мордобой лучше стрельбы и проч. Но если с розовой высоты приблизиться к земле, мы различим людей и увидим, что в морду получил законопослушный гражданин. А преступник, посмеиваясь, ушел. Поэтому я говорю социалистам: лучше смерть, чем мордобой. Лучше дохлый хулиган, чем синяк под глазом законопослушного гражданина.
И в этой связи я не могу не осветить еще один вопрос. Он очень важный. Чертовски важный. Настолько важный, что я посвящу ему отдельную главку.
Лево‑розовый гуманизм как форма клинической мизантропии
Когда применять оружие?
На этот вопрос обычно отвечают так: когда есть угроза жизни или здоровью. Например, если вас собрались побить.
А если угрожают вашему имуществу?.. – Нет, ни в коем случае нельзя стрелять! – А почему? – А потому что жизнь человеческая бесконечно ценнее любой вещи.
И в этой насквозь демагогической фразе мы опять видим обычное социалистическое неразличение. Чья жизнь? И чье имущество?
Почему жизнь преступника ценнее имущества законопослушного человека, который это имущество заработал? То есть вас грабят или, ухмыляясь в лицо, выносят ваши вещи из квартиры, а вы ничего не можете сделать, даже имея законное оружие? Почему бы тогда просто не объявить все вещи общими – это будет вполне по‑коммунистически. И отчего нормальные люди должны мириться с подобным коммунизмом? Тем более что речь ведь идет не только о вещах. Но о чем‑то гораздо большем...