К сожалению, большинство людей теряется, когда просишь их описать, как они представляют себе распорядок идеального дня, без работы или семейных обязанностей. Увы, это свидетельствует о печальном состоянии современ- ного человечества. Такие люди — погибшие души, связан- ные по рукам и ногам путами общественного соглашения. Их жизнь — воплощение рутины ходячих покойников. Они тратят свои силы на глупости, провозглашенные обществом, не оставляя себе ничего, что питало бы страсть к жизни. Для таких людей даосизм не предлагает никакого утешения, они — обреченные массы, растрачивающие свои силы и об- лекающиеся в шоры на жизненном пути.
невмешательство
Он реагирует только тогда, когда его побуждают к этому, действует только тогда, когда его принуждают к этому, и вклад ывает все свои силы в действие
только тогда, когда иначе нельзя.
Мудрость Лао-цзы, 273
Если, как мы видели, принцип пружины побуждает даоса беречь силы, то когда же нужно их тратить? Отвечая на этот вопрос, мы должны вникнуть в самый глубинный философ- с кий смысл термина уеэй. Ответ, как обычно и бывает в даосизме, одновременно и прост, и глубок: действие необходимо всякий раз, когда какая-либо сила выбивает человека Дао из привычного распорядка.
Вмешательство внешних факторов в повседневную жизнь даоса заставляет его прилагать концентрированные усилия, чтобы поддержать свой распорядок. Поддержание благотворного распорядка требует постоянных нововведений, творческого подхода и здоровой агрессивности. Важно то, что даос может противостоять вмешательству, поскольку энергия его не растрачена. Именно недеяние дает даосу силу противодействовать вмешательству, когда он стремится к благополучию.
Принцип уеэй как невмешательство — это способ достижения гармонии в жизни. Он учит даоса действовать только тогда, когда внешний мир становится помехой тому распорядку, который для него желателен. Получает- ся, что даос следует по жизненному пути без внутреннего напряжения, но бдительно прислушиваясь к суете вокруг. И только тогда, когда что-то внезапно окажется перед ним, преграждая путь, он начинает действовать. C другой сто- роны, у даоса нет ни малейшего желания мешать другим, когда они идут по своим собственным, пусть даже кривым и тупиковым, дорожкам. Уеэй учит нас жить самим и давать жить другим — до тех пор, пока чье-либо вмешательство не потребует корректирующего действия. Афоризм Лао- пзы, который переводят как «Недеянием свершается всё», правильно должен был бы звучать так: «Не вмешивайся в чужие дела — и ты достигнешь всего». Принцип «недея- ния» на самом деле представляет собой принцип невмеша- телъства не в свое дело.
Вмешательство в привычный распорядок человека быва- ет двояким: физическим и ментальным. Вмешательство на физическом уровне может быть непосредственным и гру- бым
— как, например, нападение преступника с ножом, или постепенным и коварным — как, например, поражение иммунной системы человека инфекционным заболеванием. Даос с ясным мышлением должен быть готов к таким фор- мам вмешательства, занимаясь боевыми искусствами и поддерживая. здоровье своего тела с помощью упражнений и диеты. В обоих случаях мы имеем дело с определенной, недвусмысленной помехой на жизненном пути человека и с адекватной, недвусмысленной ответной мерой.
Однако с точки зрения ментального вмешательства тер- мин увэй требует более подробных пояснений, поскольку по- добное вмешательство менее заметно и не столь очевидно.
Человеку трудно понять, каков его верный путь, посколь- ку его изначальная природа утрачена. Это явление возникло не сегодня. Лао-цзы жаловался на утрату изначальной человеческой природы две с половиной тысячи лет тому назад. Согласно объяснениям Лао-цзы, механизм этой потери заключается в ложных ценностях, распространяемых сильны- ми мира сего. Точнее говоря, эти ложные ценности состояли в непрерывной погоне за деньгами, славой и властью среди большинства представителей элиты: политических лидеров, духовенства, богачей, знаменитостей и всех прочих, кто считался в обществе уважаемыми людьми.
В сегодняшнем западном обществе огромное значение придается таким ценностям, как работа и обладание собственностью. Для даоса работа является средством достижения хорошей жизни — только и всего! Пока с вашей профессиональной честью все в порядке, нужно ясно от давать себе отчет в том, что работа — это работа, а не род развлечения. Работа — это способ заработать деньги, даю- шие человеку возможность устроить себе идеальный рас- порядок дня. Поскольку важнее всего — время, существует некое соперничество между временем, которое тратится на работу, и временем, когда мы можем радоваться жиз- ни. Отпуск становится для западного человека главным, вожделенным событием года (притом, что у американцев он составляет всего две недели в году), поскольку их повсе- дневная жизнь представляет собой сплошной хаос. Уйти в отпуск — это все равно что ненадолго освободиться из тюрьмы. Но эту тенденцию Чжуан-цзы наблюдал и в Древ- нем Китае:
Простые люди приносят свою жизнь в жертву выгоде; ученые жертвуют своей жизнью ради славы; знать — ради своих семей... У людей бывают разные занятия и разная репутация, но все они схо- жи в том, как страдание поражает их изначальную природу.
Мудрость Лао-цзы, 91 - 92
Чрезмерная озабоченность западного человека рабо- той — симптом глубоко скрытой душевной болезни. Посто- янные метания с целью соответствовать требованиям работы и запросам семьи оставляют замученному американцу или европейцу очень мало времени на размышление и созерца- ние. Невозможность «просто сесть и подумать» означает добровольное оболванивание. Бесконечная погоня за деньгами позволяет избежать размышлений о жизненном пути. Работа становится видом наркотика. Другая ловушка, которая запад ному человеку кажется привлекательной, — нескончаемое потребление (построить лом еще больше, купить машину еще дороже). Если ему повышают зарплату, он, вместо того чтобы пустить ее на покупку времени, берет еще больший ипотечный кредит.
Человек духовный знает, что работа нужна для достиже- ния удобного распорядка. Деньги, стало быть, — это необходимость, но не цель. Человек Дао понимает, что его дело неизбежно отразится на его распорядке, и поэтому с ним нужно умело управляться.
Хотя нескончаемая погоня за материальным богатством служит очевидным источником помех на жизненном пути, Лао-цзы предупреждает об угрозе еще более серьезной: о не- ловечности и справедливости.
Чело&ечностЬ и справедливость
Когда устранили великое Дао, появились «человечность» и «справедливость».
Мудрость Лао-цзы, 119
Лао-цзы призывает относиться с осторожностью к таким ценностям, как человечность и справедливость. Они являют- ся механизмом, с помощью которого общество вмешивается в изначальную природу человека, путем манипуляций навязывая обывателю такое поведение, которое усиливало бы общественную систему за его, обывателя, счет. Ценности под названием «человечность» и «справедливость» замешают собственные желания и потребности человека, неизбежно приводя к поступкам, входящим в противоречие с его соб ственными интересами. Такие вроде бы доброкачественные ценности, как любовь, честь и патриотизм, на самом деле обладают коварной властью над человеком. Они позволяют социуму достичь своей цели — контроля — и разрушить жизнь индивидуума.
Как могут ценности, столь очевидно противоречащие собственным интересам личности, получать такое широкое распространение? Разве не должны эти ложные ценности, неминуемо ведущие к несчастливой жизни, выказать свою несостоятельность, едва появившись? Как даосизм объясня- ет этот абсурд? Чжуан-цзы отвечает:
И тогда перепутались радость и гнев, простое смешалось с хитроумным, добродетель стала соперничать со злом.
Мудрость Лао-цзы, 126
Ученик Лао-цзы объясняет, что такие ценности, как человечность и справедливость, вызывают такую путаницу в умах, что могут понуждать человека действовать вопреки его собственным интересам. Ведь эти ценности социума ка- жутся изумительно прекрасными! К сожалению, в реальной жизни они не действенны и являются своего рода предписа- нием к заблуждениям и страданиям. Как это возможно, что христиане на всех углах расхваливают Десять Заповедей, ког- да на протяжении многих веков они не перестают убивать лруг друга? Когда кто-то нападет на доброго христианина, как может он во исполнение библейских заповедей подстав- лять другую щеку только для того, чтобы получить по ней еще и еще раз? Как может получиться так, что человек всю жизнь работает изо всех сил и добросовестно платит налоги только для того, чтобы на склоне лет оказаться позабытым " позаброшенным в доме престарелых? Подобные неувязки между ценностями социума под названием «человечность» и «справедливость» и грубой реальностью жизни вызывают путаницу и заблуждения. Когда такие ошибочные ожидания не получают подтверждения в реальном мире, это напомина- ет использование неточной дорожной карты. Ясное видение реальности невозможно, а жизненное странствие наталкивается на серьезные препятствия.
Далее Чжуан-цзы подробно объясняет, что «человеч- ность» и «справедливость» были принесены нам «обществен- ными мудрецами». Он решительно утверждает, что законы «общественных мудрецов» нужны им, чтобы спасать свои воровские душонки. Он предупреждает, что общество — это хитрый вор, который ворует у своих добровольных жертв — у граждан. «Общественные мудрецы» долго убеждали нас, что большая семья, большой дом и большая машина символизируют эдакий протокол, где зафиксирована победа в игре под названием «жизнь». Политики, религиозные лидеры и академики пропагандируют такую расстановку приоритетов, которая служит их собственным интересам, а не интересам личности. В своем крайнем лицемерии «общественные мудрецы» призывают народ отказаться от своих естественных инстинктов, отдав силы защите интересов меньшинства на вершине социальной лестницы. Как выражается Чжуан-цзы, такие мудрецы — «острое оружие Поднебесной» (Мудрость Лао-цзы, 124).
Важно помнить, читая Лао-цзы и Чжуан-цзы, что они проводят различия между мудрецами истинными и «общественными мудрецами». И тот, и другой часто употребляют слово «мудрецы», и читателю приходится самому каждый раз соображать, какое значение этого слова следует применить. Истинный мудрец — это наставник с ясным взглядом на мир и четким пониманием, как следует действовать в нем; ему неинтересно принимать участие в лицемерии общественной жизни. «Общественныймудрец», напротив, является мощным манипулятором, который наслаждается своим положением лидера в обществе и который использует «человечность» и «справедливость» в своих интересах — как правило, для стяжания богатства, славы и власти.
Если человек и дальше углубляется в туман заблуждений под воздействием чар «общественных мудрецов», ему приходится столкнуться с постоянной сменой ценностей социума. В то время как законы природы неизменны, искусственные ценности «человечность» и «справедливость» пребывают в постоянной изменчивости. В соответствии с даосским принципом единства противоположностей, чем более лицемерны ценности социума, тем более значительно и непредсказуемо они имеют свойство меняться. Например, Германия в конце XlX века была одной из самых либеральных и прогрессивных стран в мире, а через двадцать лет она превратилась в общество, где процветали нетерпимость и террор. В 1917 году правительство России объявило вне закона религию и част- ную собственность. Религия вернулась в 1990 году, а капита- лизм теперь правит бал. В 1920-е годы среди представителей клана Кеннеди были люди, которые занимались незаконной торговлей спиртным и махинациями на фондовой бирже, однако это семейство сделалось любимой и уважаемой политической династией, щедро подарившей миру многочисленных конгрессменов, сенаторов и одного президента.
Такая смена ценностей на диаметрально противополож- ttbIe служит источником путаницы в умах простых людей и порождает анархию и хаос по мере того, как лицемерие ста " новится все беззастенчивей. Как сказал Чжуан-цзы, «Когда рождаются мудрецы, плодятся и разбойники» (Мудрость Лао-цзы, 123). Вопиющее лицемерие служит причиной того, что появляется оппозиция, а затем все выливается в осознанные акции революционного насилия или в неосознанные психические расстройства. Поэтому-то Чжуан-цзы и предлагает людям «отбросить человечность и справедливость — и люди придут к Мистическому Единству» (Мудрость Лао- гры, 125).
Ясно, что ликвидация заблуждений и смуты в умах является ключевой предпосылкой для выбора правильного действия. Мы не можем жить счастливой и здоровой жизнью, пока пребываем в состоянии смуты. Заблуждение и путаница сводят на нет те способы, с помощью которых мы определя- ем, когда нужно действовать. Заблуждение также разрушает нашу способность обнаруживать те силы, которые оказы- ваются у нас на привычном пути. Нередко этот грех — за- блуждение — даже не позволяет нам понять, каков наш путь. Вести самолет без навигационных приборов или ехать на машине через нескончаемый туман — вот чему подобно за- блуждение.
В войне между личностью и всеобщими ценностями конечный результат определяется ясностью мышления. Дао- цзы призывает нас «осознать простую самость». Для этого мы должны заглянуть за полосу тумана и увидеть реальность без искажений.
Так как же нам противостоять шквалу ценностей социума, который от самого рождения обрушивается на нас и ослепляет? Каким образом ученику начать преобразовывать себя из послушного, сбитого с толку орудия общества в даоса с ясным мышлением? Разве реально возможно достичь «простой самости» в сегодняшнем мире?
К счастью, Лао-цзы ясно указал с чего начинать:
Кто признает безумие безумием, тот сам не безумен.
Мудрость Лао-цзы, 297
Через понимание того, какие из ваших ценностей навязаны вам обществом, вы начинаете продвигаться по пути уничтожения этого главного источника заблуждений. Отдавая себе отчет, какие ваши желания являются естественными, а какие привиты вам обществом-надзирателем, вы медленно осознаете и реализуете свое естественное «я», свою «самость». Сказать легко, а на деле это требует строжайшей дисциплины мысли. Это путь, который далеко уведет вас от жвачного стада обывателей. Выбор у вас есть: принять искусственную любовь «человечности» социума и искусственные законы его «справедливости» — или сражаться за свою естественную сущность.
Чтобы справиться со своим «безумием», напоминайте себе о своих неизбежных ограничениях. Принципы «чело- вечности» и «справедливости» зиждутся, во-первых, на вере в то, что индивидуум способен понять и решить проблемы этого мира, а во-вторых, на вере в то, что инструментом, с помощью которого возможно совершить такой подвиг, явля- ется усовершенствованный общественный порядок.
В реальности ограничения, присущие каждому человеку, не дают возможности делать что-либо иное, кроме как наблюдать за этой реальностью, которая непосредственно влияет на его благополучное существование. Следствием лживого утверждения общества, будто один человек может улучшить этот мир, является контролирующая власть «человечности» и «справед ливости». Понимая, что ваши ограничения позволяют вам осознать и осуществить лишь ваш собственный путь, вы избавляетесь от ложных и неподходящих ценностей. Даже случайные мысли о том, что можно улучшить мир, приняв ценности социума, — это проявление душевной болезни. Лаос знает, что его ограничения направляют его мысли и действия лишь к тем ценностям, которые могут улучшить его текущую ситуацию. Думать иначе — нелогично или откровенно ошибочно.
Для излечения от «безумия» жизненно важно признать, что ценности под названием «человечность» и «справедливость» суть ценности вора, цель жизни которого — обокрасть вас. «Общественные мудрецы», пропагандирующие некие ценности, действуют в ущерб вашим интересам и только умножа- ют ваши заблуждения и смуту. Эти провокаторы неустанно трудятся, чтобы убедить вас работать на двух работах, купить дом побольше, рожать и растить детей и воевать вдалеке от дома, пока вы полностью не выбьетесь из сил. Все эти уважаемые политики, учителя, религиозные вожди и философы вынашивают тайные замыслы, чтобы повлиять на ваш ум с выгодой для себя. Чжуан-цзы признает этот факт:
Добрых людей мало, а плохих много, поэтому польза от [общественных] мудрецов незначительна, а вред велик.
Мудрость Лао-цзы, 123
Смешно, но грабитель, который вынесет ваш телевизор, вполне заслуженно сядет в тюрьму, тогда как величайшие воры
— «общественные мудрецы» — присваивают состояния и пользуются уважением общества. Осознание того факта, что творцы «человечности» и «справедливости» — люди дурные, служит важным ключом к ликвидации той разрухи, которую они устроили в ваших мозгах. Став конструктивным циникам, вы выстраиваете психическую защиту против «общественных мудрецов», бомбардирующих вас своими ценностями.
По мере того как проясняется ваш взгляд, вас ожидает пу- гаюшее открытие: ценности большинства окружающих вас людей абсурдны в корне. Как ни печально, но большинство не может и не хочет слышать, как с треском разламываются их устоявшиеся, взлелеянные убеждения. Им слишком труд- но отказаться от спокойствия, обеспеченного им их заблуж " дениями, ради света ясного видения. Обыватель не желает слушать критические замечания, вскрывающие лицемерие высокочтимых «мудрецов».
Истинный даос признает это и, соответственно, держит свои мысли и мнения при себе. Он прячет свое понимание абсурдности ценностей социума, маскируя свои убеждения. У него нет желания становиться мишенью для разъяренного общества и таким образом преобразить запутавшееся сборище людей. Ничто не может больше отвлечь даоса от его удобного повседневного распорядка, чем вступление на путь демаго- га. Любая попытка преподать обществу естественные ценно "ста
— это плачевный акт заблуждения, за которым неизбеж- но следует несчастье. Следовательно, необходимым условием осознания и осуществления своего пути является маскировка своего неприятия «человечности» и «справедливости».
Основная причина использования маскировки для сокрытая присущей даосизму чуждости общественному соглашению заключается в признании того факта, что общество не готово к истине Лао. Лао-цзы понимал, что общество в большинстве своем зависит от успокаивающих заблуждений, каковыми являются «человечность» и «спра ведливость»; он также знал, что, поскольку человечество утратило свои природные инстинкты, по-настоящему по- стичь его учение способна только горстка избранных дао- сов. Он предупреждал, что, если научить простого человека отбрасывать ценности социума, это может обернуться про- тив того, кто учит, и выльется в анархию.
Естественный порядок животного царства остается в силе, поскольку он не испорчен социальной инженерией, получившей неверное направление, как в человеческом обще- стгве. Однако время для масс, из которых состоит общество, уже навсегда упущено, так как они никогда не смогут вновь обрести свою утраченную сущность. Поэтому любая альтруистическая попытка распространить в народе даосское зна- ние будет подобна открытому ящику Пандоры. Если отнять у обывателя сдерживающее начало ценностей социума, он, утративший свою направляющую природную сущность, станет своего рода неуправляемой ракетой. Лао-цзы предлага- ет даосу сосредоточить свои ограниченные способности на исцелении собственного «душевного нездоровья» и оставить обывателя барахтаться в его заблуждениях.
Мир и Я
У всех людей в мире есть цель, и только я кажусь упрямым и неуклюжим. Я не похож на других лю- лей и пеню пищу, которую получаю от Матери.
Мудрость Лао-цзы, 129
Выбирая чуждую условностям дорогу, далеко отстоящую от ценностей общества, ученик-даос обращается к серьезной цели. Она напоминает освобождение робота из-под власти хозяев-программистов. Во многих отношениях она являет- ся признанием того, что мир и его ценности настолько отличаются от ценностей личности, что вы — «чужой среди своих».
Лао-цзы признавал это и стал одним из первых фило- софов, который рассмотрел, как на людей духовных влия- ет несовершенное общество. В то время как большинство философов придумывали рецепты, как жить в их воображаемых совершенных мирах, Лао-цзы отличался куда большим прагматизмом. Он научил нас, как иметь дело с несовершенным обществом, которое нас окружает. Этот прагматизм начинается с признания такого малоприятно- го факта, что к людям вокруг нас — таким улыбчивым на вид — следует относиться с крайней осторожностью. Их ценности столь же опасны, как и змеиный яд, и отравляют наши души. Они — невольные соучастники похищения на- шей изначальной природы.
Обыватель и человек Дао
Высочайшие истины неприемлемы для ума обывателя, слова мудрости незаметны в тени привычных учений.
Мудрость Лао-цзы, 130
Общеизвестно, что все мыслители, от Платона до Ницше, отчетливо различали обычного человека и философа, пони- ыая, что между ними существует огромная разница, которую следует сформулировать и кратко изложить. Лао-цзы, хотя и мыслил независимо, разделял этот взгляд, но в гораздо более уравнительной манере. В то время как прочие философы пометали себя на вершину социальной лестницы, у Лао-цзы «философ» — это любой даос, достигший подлинной духовности, независимо от профессии или социального стату- са. Философ у него — любой человек, вышедший за рамки общественного соглашения и видящий вещи такими, какие они есть на самом деле.
Обыватель — это обычный, заурядный человек. Такие люди составляют 99,9 % населения, они и отражают ценно- ста общества. C самого рождения обывателя его ценности формируются ценностями социума; собственно, его и вое- питывают для увековечения целей социума за счет его собственной личности. В отличие от него, философ-даос сопротивляется промывке мозгов со стороны общества и ясно видит все, что происходит. C беспристрастностью ученого он исследует разрушительное воздействие общества на лич- ность. Эта аналитическая беспристрастность и делает даоса философом. Кроме того, беспристрастность оставляет мень- ше возможностей манипулировать даосом, дергая за эмопио- нальные ниточки, как это делает надзирающее общество.
Так кто же создает эта ценности социума, которым еле- дует обыватель? За пропагандой надзирающего общества стоят «общественные мудрецы». Они предлагают соблазни- тельные решения трудных жизненных задач, используя цен- носта под названием «человечность» и «справедливость» для достижения собственных целей. Это могут быть политики, академики или религиозные лидеры — каждый, кто занима- ет какое-то положение, позволяющее обмануть публику. Что интересно, обыватель охотно следует их рецептам духовного самоубийства.
«Общественных мудрецов» легко распознать. Если у дао "са нет желания тратить свои ограниченные силы на обуче- ние простых людей, то «общественные мудрецы» упиваются этой ролью. Дело их жизни — учить всех и каждого до изнеможения. Они обожают судить о ценностях и пламенно проповедуют их. Обыватель слушает их речи в отупении, а затем слепо следует им вплоть до своего печального конца. Даос, напротив, признает, что научить самого себя, как еле- дует правильно жить, — полноценный труд, поэтому у него нет ни времени, ни сил возиться с обывателями.
Лао"цзы недвусмысленно указал, что древние «не просве " шали народ, а держали его в невежестве» (Мудрость Лао-цзы, 285). Чжуан-цзы говорил еще с большей прямотой, описывая «общественных мудрецов», живших две с половиной тысячи лет назад, словами, которые можно отнести к современным политикам:
Они умеют говорить речи и рассказывать анекдо- ты, чтобы угодить толпе, но сами не знают, о чем говорят. Они облачаются в уместные одеяния пра" вильных цветов, богато украшают себя, чтобы их узнавали, но никогда не признают себя лицемерами. Они смешиваются с толпой и объявляют о своем согласии с тем, что нравится или не нравится публике, но в то же время считают себя лучше обывателей.
Мудрость Лао-цзы, 130
У даосов, живших две с половиной тысячи лет назад, и современного американца (как наиболее яркого проявле- ния феномена «западного человека») есть одна общая черта: практичность. Классический, типичный американец всегда очень трезво, расчетливо и скептически относился ко все- му, что ему пытались продать. Почему же, когда современно- му американцу предлагают какую-нибудь «эзотерическую» псевдорелигию или очередное гениальное «решение пробле- мы глобального потепления», всю его практичность как ве- тром сдувает? Почему в данном случае жестко навязываемая «покупка» не требует проверки и не подразумевает внятных объяснений?
Даосы Древнего Китая походили на современных американцев своей практичностью и изобретательностью. Они, как и янки, много чего придумали и изобрели. Однако, в от- личие от американцев, даосы требовали последовательных доказательств любых философских идей. Так называемые истины требовали доказательств, иначе они считались нео- б основанными. Нынешние решения глобальных проблем и «эзотерические» учения, до которых столь охочи американ- цы, даосы сочли бы недоказуемыми, а стало быть, никчем- ными.
Мысль о том, что нужно избегать глобальных проблем, сводится к следующему: не суй свой нос куда не следует. Чжуан-цзы особо подчеркнул это, заметив:
Все хотят понять непознанное, и никто не хочет понять уже известное.
Мудрость Лао-цзы, 287
Чжуан-цзы заметил, что, когда речь заходит о миро- вых проблемах, обыватель склонен не замечать того, что разрушает привычный круг представлений, основанный на его собственном опыте. Возьмите приземленного дель ца и сведите его с компанией «общественных мудрецов», болтающих о решении проблем голода в мире, социальной несправедливости в Африке или сокращения площади тропических лесов бассейна Амазонки. В мгновение ока он еде- лается высокоинтеллектуальным болваном. Привлекательность глобальных решений проблем, которые существуют где-то вдалеке, поднимает обывателя над его повседневной суетой. Он становится спасителем мира в собственных гла- зах. Его гордость укрепляется. Поскольку последствия та- ких никому не нужных глобальных кампаний кажутся отдаленными, тот, кто ведет себя подобным образом, ничем не рискует. В худшем случае это выглядит как безобидная благотворительность. Это простая работа ума, от которой незаметно никакого другого эффекта, кроме впадения человека в смуту и заблуждение.
Тест на «защищенность от дурака», позволяющий определить людей с дисфункциями, состоит в оценке степени их вовлеченности в такие глобальные вопросы, как соци- альная справедливость, религиозные благотворительные дела, политика или экология. Чем больше они отдаются этим делам, тем более запущенна их собственная жизнь. В этом и заключается лицемерие человеческой натуры: сосредоточиваться на чужих проблемах, когда невозможно решить собственные.
Необъяснимое желание обывателя хвататься за неразрешимые мировые проблемы дает «общественным мудрецам» мощное орудие для манипуляций. Они используют гордость в качестве одного из механизмов, дающих власть над людь- ми, заставляя их много работать и мало думать. Невеже- ственный народ подводят к мысли, что его, народа, жертвы способствуют достижению более значительной цели. Обыва тель, с его убогой повседневной жизнью, спасает свою гор " дость наивной верой в то, что его усилие, каким бы незначи " тельным оно ни было, повлияет на решение вечных мировых проблем.
Нелегко и, прежде всего, смешно слушать, как слабые, сбитые с толку люди, которые неспособны членораздельно описать ясную картину того, что их окружает, с пеной у рта бросаются в пучину вечного и бесконечного. Эта комедия превращается в трагедию, когда «общественные мудрецы» пользуются этим туманом в людских мозгах, чтобы прота- шить ценности, наносящие вред простому человеку и улуч- тающие жизнь элиты общества. И если циник еще может утверждать, что такая самоубийственная линия поведения является следствием глупости самого человека, то Лао-цзы на сей счет высказывался вполне откровенно. Он недву- смысленно предостерегал человечество от этой опасности.
Даос непременно заметит, что на протяжении всей исто- рии «хорошие» ценности принадлежат аристократии, а «пло- хие»
— простонародью. Так, например, Конфуций описывал «доброго» человека как «благородного мужа», опрятно одетого и наслаждающегося музыкой и чтением книг. Просто заме- нательное соответствие для 1 % населения — правящей аристократии и богатых торговцев. Однако для 99 % китайцев, бедных и вынужденных тяжко трудиться на своих полях семь дней в неделю, только чтобы выжить, это описание совершенно не подходило. Даже и теперь «хорошие» ценности семей, живущих в респектабельных пригородах, ценности, проповедуемые религиозными лидерами и политиками, не имеют никакого значения для людей, живущих в бедных городских кварталах. Подобным же образом ценности адвоката, окончившего университет, непонятны неученому каменщику.
Литература и театр показывают нам немало нелепых си- туаиий, когда аристократы воображают, будто понимают простых людей и пытаются вести себя, как они. Столь же нелепы и попытки простолюдинов подражать аристократам. У каждой социальной группы есть свои представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, своя культура и своя си- стема ценностей. Те, кто находится на вершине обществен- ной пирамиды, кому неимущие подражают и кого почитают, постоянно пропагандируют свои ценности через различные каналы связи, существующие в обществе.
Учение Дао, напротив, выходит за пределы социальных слоев и их традиций. Ценности даосизма одинаково годны и для богача, и для бедняка. Поскольку для Дао безразличны традиции общества, хороших или плохих ценностей в даосизме не существует. Есть только практические принципы, которые работают. Разумеется, «общественные мудрецы» будут трудиться не покладая рук, чтобы исказить эти неизменные принципы: