— Если все это правда, почему Ковач просто не позвонил Эрнсдорффу и не предупредил его?
— Трудно сказать. Изоляция, может быть. Либо Ковач и Эрнсдорфф находятся на разных уровнях пищевой цепи: если это так, тогда есть рыба покрупнее.
— Достаточно большая, чтобы дергать за веревочки заместителя директора АНБ и европейского банкира чёрного рынка. Страшно подумать.
* * *
Они говорили еще несколько минут; затем Фишер отключился и сделал пару звонков: один в офис "Иберии", чтобы забронировать вечерний рейс в Лиссабон, а второй в "DHL" — организовать пересылку снаряжения. Затем он перекусил, прилег на четыре часа, после чего поймал такси до аэропорта. Его рейс отправлялся в восемь тридцать. Из-за разницы во времени и расстоянии, семидесяти минутный перелет в Лиссабон перенесет Фишера лишь на десять минут после его отлета. К девяти часам он был уже в дороге, и час спустя въехал в Сетубал и зарегистрировался в отеле "Аранхуэс".
Расположенный на полуострове Троя, в устье реки Садо, Сетубал был городом со 120 000 населением, который был основан вокруг сардинного промысла, с начала двадцатого века ставший процветающим бизнесом. Согласно множеству хорошо продуманных, и даже мелодраматических кратких биографий и сведений из журналов, которые Фишеру удалось найти о Чарльзе "Чакки Зи" Заме, в прошлом спецназовец из САС, ныне писатель-романист, а по совместительству и мастер-вор, тот был приверженцем рыбалки. Именно рыба, высоко ценящаяся рыболовами-любителями (не сардины) явилась причиной его переезда в Сетубал. Множество сопутствующих рассказов были запечатлены на фотографиях: Зам с изогнутой от напряжения удочкой на палубе своей тридцати метровой яхты "Азимут 98 Леонардо"; стоящий за штурвалом яхты; сидящий в водолазном снаряжении на планшире[46] яхты... Требовалось немного воображения, чтобы догадаться о любимом занятии Зама, окромя его оцененной по достоинству одержимости. Это было очевидно. "Азимут 98 Леонардо" стоил 4,9 миллионов евро, или около 6,8 миллионов долларов США. Снимки виллы Зама с видом на океан, расположенной по дороге вдоль побережья от Сетубала в городке Портиньо да Аррабида, подтверждали привязанность мужчины к морской жизни.
Фишер поразмыслил и решил не сопротивляться соблазну. Пришло время выяснить, как далеко зашла любовь Зама к океану.
* * *
Фишер проснулся вскоре после рассвета следующего дня и покинул отель, к тому времени, когда верхний край солнца всходил над поверхностью океана, Сэм уже оставил черты города позади и направлялся извилистой дорогой вдоль побережья на юг. Он сделал остановку в небольшом ресторанчике под названием "Бар у моря" на пляже Фигейринья, затем вновь отправился в путь, и спустя десять минут приехал в Портиньо да Аррабида. Городок мгновенно оказался на вершине его короткого списка потенциальных мест после выхода в отставку.
Приютившийся у подножия Серра-да-Аррабида (переводится как "пила", подходящий термин для горной гряды, которая возвышалась позади городка) Портиньо да Аррабида походил на картинку с открытки: красные крыши бунгало высоко взгромоздились на пышных склонах, белые песчаные пляжи, и прозрачная бирюзовая вода, заключенная в полумесяц скалистой береговой линии.
Следуя скриншотам "Гугл Карт" на своем айфоне он проехал городок, а затем направился по дороге, уходящей в горы, пока он не отыскал живописный вид, подходящий для обзора местности. Сэм покинул машину и направился к деревянным перилам, где был установлен ряд стационарных биноклей. Он опустил пятьдесят центов евро в монетоприемник и прильнул к окулярам.
Первый взгляд на дом Зама рассказал Фишеру две вещи: первая, термин "вилла" был большой тривиальностью; и вторая, снимки не отображали реальной картины.
Почти километровое строение типа ранчо, облаченное окнами от пола до потолка, расположилось на вершине косогора в седловине между откосом Серра-да-Аррабида и скалой, выходящей к океану. Трехметровой ширины напоминающий ров бассейн на две трети окружал дом с задней части, а с фасадной стороны располагались каменные ступени, спиралью опускающиеся вниз к террасам в скале, в нее также упирался противоположный край бассейна, который, казалось, висел в воздухе над водой тридцатью метрами ниже. Второй этаж был усеян шезлонгами, стульями, зонтами с сине-белыми полосами, а неподалеку стояла кедровая будка, которая, как предположил Фишер, служила для переодевания/душевой. Шестидесяти метровый каменный пирс у основания ступеней вел к трем моторным лодкам, однако яхты нигде не было видно.
Фишер перевел обзор дальше, осматривая поверхность океана от края до края пока не заметил ее пришвартованную возле острова в восьми километрах к югу от побережья. На палубе Сэм насчитал шесть человек, загоравших на солнце.
"Группа здоровья", — решил он.
Хотя с такого расстояния они походили на пятна, однако Сэм все же рассмотрел в их движениях экономность и уверенность. Что-то вроде манеры поведения, приобретенной за годы пребывания в специальном военном обмундировании, в данном случае САС. Мужчина в центре группы — Зам, предположил Фишер — сидел в специальном кресле для борьбы с крупной рыбой на корме, поднимая и опуская удочку. В пятидесяти метрах от кормы марлин разорвал поверхность воды, дугой изогнулся в воздухе, стараясь сорваться с крючка, его спина блеснула на солнце, и он вновь погрузился под воду. На корме яхты поднялось бесшумное приветствие.
Фишер отстранился от бинокля.
"Будет нелегко", — пробормотал он.
Справиться с одним солдатом САС не составит труда, но с шестью — равносильно смерти. Необходимо сделать все безошибочно или схватки не пережить. Тот факт, что группа уже какое-то время была не при делах, слегка повышал шансы Фишера. Многое будет зависеть от опыта их былых деньков.
* * *
Спустя еще час яхта подняла якорь и пустилась в путь. Менее минуты понадобилось спаренным двигателям мощностью 2,216 лошадиных сил, чтобы вывести яхту на крейсерскую скорость 30 узлов (56 км/ч) и примерно через десять минут они должны вернуться назад. Фишер сделал восемьдесят пять снимков мега виллы Зама, сосредотачивая внимание на линии визирования, углах обзора, входах, мест для укрытий, и возможных путей подхода-отхода. Поэтажный план дома был известен, полы в комнатах покрыты коврами и отделены навесными стенами или тканевыми панелями, которые делали наблюдение проще, а передвижение внутри сложнее: толстый ковер был палкой о двух концах.
Прошло одиннадцать минут с того времени, как яхта покинула остров и направлялась в сторону пирса. Зам стоял за штурвалом на вершине штурманского мостика яхты. Он ловко завертел тридцатиметровое судно, плавно заходя в У-образный поворот, затем дал задний ход, осторожно причалив бортом яхты к кранцам[47] пирса. Теперь Фишер мог разобрать вытравленное на корме яхты название "Смелость" на манер девиза САС: "Кто не рискует, тот не побеждает", предположил Фишер.
Не дожидаясь, пока двигатели "Смелости" утихнут, приятели Зама перепрыгнули на пирс и обеспечили охрану периметра, тем временем Зам рявкал приказы и жестикулировал. Довольный, что все в порядке, он спустился с мостика, прыгнул на причал, и группа двинулась к ступеням.
Произошедшее далее многое рассказало Фишеру. Спустя несколько минут посте того, как парни расположились на втором этаже террасы, из дома появилась тройка слуг в белых смокингах, несущих на подносах высокие стаканы и кувшины, наполненные не лимонадом. Зам предпочитал джин с тоником, логично было предположить, что окружение последовало его примеру. Следующие полчаса подтвердили теорию Фишера, поскольку группа расшумелась. Дважды прислуга возвращалась наполнить кувшин. Еще не было и девяти утра.
"Весь мир у них под рукой, а Зам со своими "Коммунистическими воришками" проводит время за выпивкой", — подумал Фишер.
Они ничтожно убивали свое время, и это было хорошей новостью.
Остаток утра Сэм путешествовал по горам над виллой Зама, всякий раз останавливаясь, когда натыкался на место с хорошим обзором. К тому времени солнце достигло зенита, он сделал около двух сотен фотографий виллы и окружающей местности. Большинство снимков, скорее всего, будут повторяться, однако Фишер знал прелесть цифровых фотоаппаратов: большой объем памяти и кнопка "УДАЛИТЬ". К тому же идентичные на вид снимки часто открывали полезные детали, если развернуть на весь экран, приблизить и применить графические фильтры.
Ещё час он разведывал пляжи Портиньо да Аррабида ниже виллы Зама, а затем вернулся в гостиницу Сетубала. Его ждала коробка "DHL" со снаряжением. Оказавшись в своей комнате, он откопал ОПСАТ, включил его и установил шифрованное соединение с Гримсдоттир. Его ждало сообщение:
"Финансовый аккаунт Спока "крякнут".
За последние две недели никаких признаков вкладов.
Эймс солгал. Ван дер Путтен не предоставлял ему наводку на Вианден".
УЧИТЫВАЯ разгульные привычки Зама и его приятелей, Фишер не видел пользы в отсрочке своего проникновения до глубокой ночи. Из всего увиденного Фишер понял, что банда спала днем и гуляла всю ночь, и у Сэма не было времени проводить затяжное наблюдение. В 9:00 вечера он покинул Сетубал и спустя полчаса прибыл в горы Портиньо да Аррабида. Навигатор "Гармин 60Cx" указывал путь по грунтовой дороге к парковке, которую Сэм приметил ранее. Стоянка была пуста. Он вышел из машины, открыл багажник, сменил гражданскую одежду на тактическое снаряжение и отправился в путь.
Тропинка на крутой откос над виллой Зама простиралась менее восьмисот метров, но пересекала два хребта и охватывала трёхсот метровый спуск; уже стоял одиннадцатый час, когда Фишер сквозь деревья увидел огни в доме. Сэм опустился на живот и подполз к краю откоса.
Обзор был отличный, он охватывал всю западную сторону виллы, первый этаж и террасу вокруг бассейна, возле которого полном разгаре проходило веселье, и Фишер видел гостей Зама — все они были женщинами и носили бикини. Фишер услышал мелодии сальсы, струящейся из скрытых динамиков, а свет керосиновых факелов, установленных вдоль перил, заливал место веселья. Вместе с Замом и его людьми, Фишер насчитал двенадцать человек, однако среди них не было прислуги, и это означало, что он мог исследовать виллу без особого опасения. И это было единственно хорошей новостью. Опасность заключалось в том, его от Зама отделяло множество завсегдатаев. Кроме света от нескольких светильников внутри виллы было темно.
Фишер лежал неподвижно, наблюдая, пока не убедился, что не пропустил никого в доме, после чего сделал окончательный осмотр в режимах НВ/ИВ/ЭВ. Затем он отполз к деревьям, встал и направился извилистой тропой вдоль края откоса, используя валуны и заросли в качестве укрытия, пока терраса не исчезла за вершиной скалы. К тому моменту, когда Сэм добрался седловины, в которой находилась вилла, он был в пятнадцати метрах от бересклетовой живой изгороди, ограждающей имение. "Трехглазыми" очками он бегло осмотрел окрестности в режимах НВ/ИВ/ЭВ, затем встал и, пригнувшись, побежал к изгороди. По другую сторону он услышал журчание фильтрационной системы бассейна. Береговой ветер разносил с собой звуки смеха и брызг, перемешивая их с музыкой сальсы.
Фишер подался вперед, следуя вдоль ограды, пока та не окончилась у каменной террасы, здесь он выглянул из-за угла и двинулся дальше. Быстрая перебежка по декоративному, деревянному мостику через ров, привела его к французским задним дверям[48] виллы. Правая створка двери открылась при нажатии ручки. Сэм проскользнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Несмотря на ветер снаружи, в доме работал кондиционер, и температура держалась в районе восемнадцати градусов. Фишер крался по дому, останавливаясь у каждого коридора и двери, и проверяя наличие сигнализаций или датчиков, однако ничего подобного он не заметил, пока не добрался спальни Зама, расположенной на фронтальной стороне виллы с видом на океан и Портиньо да Аррабида. Пол из терракотовой плитки не был ничем покрыт, кроме узкой дорожи по периметру комнаты; при помощи ЭВ под дорожкой Фишер заметил прямоугольник из вихря голубых волн. Непосредственно над этим местом висела обрамленная картина. Фишер не сдержал улыбки: подумать только, мастер-вор Чарльз Зам придерживался настенных сейфов, скрытых под отвратной копией Моне. Фишер направился к картине и, стараясь не наступать на дорожку, осмотрел раму и стену на наличие других датчиков. Их не было. С левой стороны рамы он нашел незаметный фиксатор и отвернул картину в сторону, выявляя утопленный в стену сейф шестьдесят на шестьдесят сантиметров. Поскольку Зам выбрал очевидное место для тайника, то на сам сейф денег он не пожалел. Обходить электронный замок не было времени, а подрыв дверцы уничтожит большую часть спальни. Требовалось сотрудничество Зама.
Сэм прикидывал свои варианты, когда услышал звук открывающейся раздвижной стеклянной двери. Фишер подошел к двери спальни и выглянул из-за угла в устланный ковром коридор как раз в тот момент, когда мужчина и женщина вошли в гостевую спальню. Дверь захлопнулась, и спустя некоторое время послышался женский смех.
Фишер вышел из-за угла, прокрался вдоль коридора к двери, приложил к ней ухо и услышал скрип кроватных пружин под мужчиной и женщиной. Фишер вытащил пистолет SC и переключил в режим стрельбы "ДРОТИКАМИ", затем потянулся левой рукой и проверил ручку двери. Не заперто. Он повернул ручку на сантиметр, остановился, затем еще на сантиметр, затем еще, пока ручка не повернулась до упора. Сэм распахнул дверь и вошел внутрь, придерживаясь левой стороны. Благодаря проведенной разведке план комнаты был известен, и теперь Сэм развернулся вправо, держа наготове пистолет. Ни женщина, ни мужчина не слышали его шагов. Фишер выстрелил дротиком парню в лопатку, сделал шаг вправо и сделал еще один выстрел. Второй дротик угодил женщине в шею. Они оба обмякли, потеряв сознание. Двое устранены. Фишер накрыл покрывалом тела, затем покинул комнату, закрыв за собой дверь.
Снова послышалось хихиканье. Шлепок. Визг. Голоса доносились снаружи.
Фишер вновь прижался к стене, подался вперед в сторону угла, и выглянул из-за него. Еще одна парочка появилась на вершине лестницы террасы и пересекла дворик в направлении раздвижных дверей. Фишер отступил по коридору назад, глубже в тени, присел на корточки, держа пистолет наготове.
Прошло десять секунд.
Из другой части виллы долетел звук закрывшейся двери, за которым последовал отличительный гул открывающихся автоматических гаражных ворот. Спустя несколько минут ворота закрылись.
"Четверо вне игры", — подумал Фишер.
Тем не менее, он ничего не мог сказать об отъезде этой парочки. Они могли уехать на пять минут, а могли и на всю ночь. Он предположил последнее.
Настало время рискнуть. Фишер вернулся в гостевую спальню и отыскал возле кровати гавайскую рубашку бессознательного парня. Он натянул ее поверх тактического костюма, а затем вышел во двор через раздвижные парадные двери, остановившись, чтобы спрятать винтовку, пистолет и трифокальные очки, затем сделал глубокий вздох и направился к ступеням террасы, стараясь, чтобы над краем скалы были видны лишь его голова и плечи.
— Эй, Чакки, телефон! — выкрикнул он через сложенные ладонь к ладони кисти рук с британским акцентом.
Все люди вокруг бассейна в унисон остановились и взглянули на него.
Фишер почувствовал, как заколотилось его сердце. После пяти тягучих секунд тишины, Зам крикнул в ответ:
— Не зови меня так, черт возьми! Я же говорил тебе!
Ой-ёй. Фишер виновато пожал плечами, затем крикнул:
— Тебя к телефону!
Зам передал свой стакан с выпивкой девушке и направился к ступеням. Фишер побежал обратно к вилле, подобрал свое снаряжение, и вернулся в коридор, где он сбросил гавайскую рубашку. Сэм поднял пистолет, сделал шаг вперед. Раздвижная дверь со свистом отодвинулась в сторону, а затем закрылась. Когда Зам появился в гостиной и направлялся в сторону кухни, где находился телефон, Сэм две секунды следовал за ним, а затем выстрелил. Дротик угодил Заму ниже правого уха. Он открыл рот, оступился; земля ушла из-под ног, и Зам повалился на пол. Фишер подошел к нему, схватил за ворот и потащил по коридору в хозяйскую спальню, где надел на руки и ноги Заму пластиковые наручники. Пятеро устранены или вышли из общей картины.
Фишер быстро обыскал Зама и нашел за поясом полуавтоматический пистолет "Кольт" 25-го калибра. Это усложняло положение дел. Если босс был вооружен, то подчиненные также будут вооружены. Вероятно. Еще одно предположение, которое пришлось сделать Фишеру. Он рассчитывал испытать "Ватный Шарик", однако расстояние и ветер снижали точность попадания, ему придется подобраться к ним ближе и применить дротики. Рискованно. Даже несмотря на их нетрезвое состояние, остальные три парня были бывшими военными САС. Многие годы они жили с оружием в руках; даже если они пьяны, Фишер не поднимал свои шансы более 50 процентов.
"Варианты", — подумал он.
Зерно идеи зародилось у него в голове.
Он отыскал раздевалку прислуги, небольшую гардеробную с прачечной возле гаражной двери, где нашел белый смокинг, брюки цвета хаки и сандалии, которые идеально подошли по размеру, а затем вышел на кухню.
За барной стойкой находились десятки бутылок со спиртными напитками, менее полные, казалось, использовали для мохито. Пожалуй, настало время для особой смеси от Сэма Фишера. В шкафу он нашел стеклянный кувшин, сделал порции мохито, затем отставил их в сторону и обратил свое внимание к SC-20.
"Сколько потребуется? — размышлял он. — Три мужчины, четыре женщины, все пьяны..."
Он извлек пять "Ватных Шариков" из модульного магазина винтовки, бросил их в кувшин, и при помощи длинной вилки для гриля продырявил все "шарики". Сэм выждал три минуты, позволив транквилизатору раствориться, затем хорошенько потряс кувшин, добавил льда, нашел серебряный поднос и шесть высоких бокалов, и наполнил их. В конечном итоге, он засунул пистолет за пояс и направился к двери. Он остановился перед зеркалом в фойе, осмотрел себя и вышел во двор.
Сэм был посреди ступеней террасы, когда его заметили. Приветственные возгласы и аплодисменты поднялись от группы у бассейна, и к тому времени, когда Сэм достиг террасы, мужчины и женщины уже направлялись к нему. Знание Фишера португальского было поверхностным, однако французский был не плох, поэтому он переключил ментальные шестеренки и сказал на хромом португальском с французским акцентом:
— Мохито. С наилучшими пожеланиями от сеньора Зама.
Запотевшие от жары бокалы исчезли с подноса. Фишер развернулся уйти, однако его остановил возглас одного из людей Зама:
— Эй, я полагал, Чарльз дал вам, парни, отгул.
Фишер обернулся.
— Нет, сэр. Я здесь.
— Ты не Альберто.
Мужчина указал шатающимся пальцем на вышитое имя на смокинге Фишера.
— Нет, сеньор, Пьер.
Фишер одарил парня раболепной улыбкой.
— Хм. Пьер.
— Да, сеньор.
— Тогда ладно. Продолжай в том же духе, Пьер.
— Да, сеньор.
Фишер вернулся обратно к каменной лестнице и начал подниматься. Когда ступени свернули в сторону и скрыли обзор бассейна, он остановился, присел на корточки, и отложил в сторону поднос. Сэм, крадучись, вернулся назад к месту, где мог обозревать бассейн. Он не питал иллюзий об уловке с "Ватным Шариком": транквилизатора будет явно не достаточно, чтобы вывести всех из строя. Сейчас он смотрел, как удваивалась степень опьянения группы, предоставляя ему необходимое преимущество. Одна из женщин, самая тощая, отреагировала первой, споткнулась о шезлонг, на который она, хихикая, рухнула со стаканом на вытянутой руке и бормоча при этом какой-то тост.
Фишер выждал еще девяносто секунд, поднял поднос и ринулся вниз по ступеням, ступая по террасе, он левой рукой держал поднос на уровне плеча, оповещая свое появление очередной партией мохито, одновременной заводя правую руку за спину и сжимая рукоять пистолета. Он направлялся прямо к толпе людей (двум мужчинам и двум женщинам) и прежде чем его заметили, приблизился на расстояние трех метров.
— Эй, там! — позвал мужчина. — Еще...
Фишер специально споткнулся и подался вперед, роняя поднос. К тому времени, когда поднос рухнул к ногам группы, Сэм вытащил пистолет, прицелился и сделал три быстрых выстрела, снимая двух мужчин и женщину. Четвертая женщина среагировала удивительно быстро, учитывая ее нетрезвое состояние, развернулась на каблуках и побежала в сторону парочки, стоящей в шести метрах поодаль. Она проделала половину пути, когда дротик Фишера угодил женщине в шею. Не успела та растянуться на земле, как Фишер вновь прицелился и выстрелил, устраняя женщину на шезлонге. Он развернулся, сосредоточился на парочке. Дважды выстрелил, не доходя двух с половиной метров до них, но порыв ветра снёс дротики в сторону, позволяя парню дотянуться до пистолета за поясом. Фишер сделал еще выстрел, и в этот раз дротик достиг цели, поражая парня в полость гортани. Женщина рядом с ним замерла, подняла руки вверх, разинув от удивления рот.
— Пожалуйста, не...
Фишер выстрелил ей в бедро. Женщина опустилась на землю.
Он развернулся, выставив наготове пистолет, высматривая новые цели. Никого не было.
* * *
ФИШЕР мгновенно осознал, что допустил просчет, но, учитывая изобилие фатальных ошибок, которые сопровождали все задания, эту оплошность он смог преодолеть: Сэм прихватил с собой пластиковые наручники лишь для людей Зама, поэтому, стащив тела в одну кучу, он скрепил ими троих мужчин и четырех женщин в замысловатую цепочку, переплетая запястья и лодыжки крест-накрест, пока группа людей не стала напоминать пошедшую наперекосяк игру в "Твистер". Даже будучи в трезвом состоянии, группа в лучшем случае лишь разбредется по террасе; преодолеть ступени будет невозможно.
Фишер побежал обратно к вилле, связал вместе парочку в гостевой комнате, затем вернулся обратно к Заму. Тот до сих пор был без сознания. Фишер натянул балаклаву, проверил часы. Он выждал еще десять минут, затем направился на кухню, наполнил кувшин холодной водой, и опрокинул его на перевернутое лицо Зама. Импровизированное утопление дало желаемый эффект. Зам содрогнулся, забормотал и повернулся на бок, где его и стошнило. Фишер позволил Заму перевести дыхание, затем опустился на колено и приставил ствол пистолета ему в глазницу. Надавил.
— Эй! Кто...
— Заткнись.
В отставке или нет, пьяный или нет, военные инстинкты Зама мгновенно взяли верх. Он закрыл рот на полуслове и осмотрел Фишера взглядом оперативника.
— Мне нужна комбинация от твоего сейфа, — сказал Фишер.
Зам не ответил.
— Ты можешь говорить.
— Иди к черту, приятель.
— Это твой окончательный ответ?
— А если нет, то что? Пристрелишь меня?
Фишер покачал головой.
— Да или нет?
— Нет.
— Так я и думал. Вставай.
ФИШЕР освободил ноги Заму, затем отошел назад, когда мужчина поднимался. Обычно, Фишер чувствовал себя уверенно, держась в двух шагах от врага. Зама он оценил на три шага.
— Что теперь? — спросил Зам.
— Дайка подумать. Сейф?
— Ничем не могу помочь, приятель.
— Кажется, мы идем на рыбалку.
— Хм?
Фишер кивнул головой в сторону двери, затем последовал за Замом по коридору через раздвижные двери к ступеням террасы. Зам начал спускаться вниз. Фишер попеременно наблюдал за поясницей Зама и его плечами; если бывший боец САС, попытается дернуться, одна, либо обе эти точки оповестят об этом Сэма, предоставляя дополнительные полсекунды.
Отсутствие каких-либо компьютеров в доме Зама наводило на мысль, что парень не был технологически смышленым, однако Фишер в это не верил. Зам возглавлял одну из наиболее успешных группировок воров в британской истории, и никто даже не вышел на его след. Поэтому вопрос заключается в том, почему в доме нет компьютеров? Фишер подозревал, что Зам просто не доверяет цифровым накопителям. Пока Сэм не был уверен в том, что в сейфе он найдет то, что ищет — если оно вообще существует — но это самое логичное место для начала.
Решение допроса Зама основывалось исключительно на инстинкте: бывший спецназовец вряд ли расколется обычным способом. Задуманное Фишером было крайне необычным.
Когда Зам добрался до бассейна, он остановился и уставился на рукоделие Фишера.
— Они мертвы? — спросил он.
— Нет.
— Что ты с ними сделал?
— Кончай трепаться. Шагай.
Когда они пришли на пляж, Фишер приказал Заму идти к пирсу.
— Стой, — приказал Фишер, когда Зам поравнялся с лодкой. — Садись в лодку.
Зам обернулся и лестно улыбнулся Фишеру.
— Уверен, что не желаешь взять "Смелость"? Отличная лодка.
— И эта сойдет. Залезай.
Не сводя пистолета, Фишер опустился на колено и придержал планшир, пока Зам залезал внутрь.
— Садись на нос лодки, лицом вперед.
Зам подчинился. Фишер отбросил носовой фалинь[49], затем спустился в лодку и сел возле мотора. Это был маломощный двигатель с электрическим зажиганием. При нажатии кнопки двигатель завелся и перешел на тихий холостой ход. Фишер откинул кормовые швартовы[50], затем повернул рычаг дроссельной заслонки[51] и отчалил, направляя нос лодки в открытый океан.
* * *
КОГДА он отплыл на полтора километра от берега, Сэм отпустил рычаг, позволяя лодке постепенно остановиться. Почти мгновенно лодка стала раскачиваться на ветру. Вода хлестала по ее бортам. Он выключил двигатель.
— Итак, что теперь? — снова спросил Зам. — Мы воспроизводим сцену Фредо из "Крёстного отца"?
Фишер перевел пальцем селектор пистолета в режим "ДРОТИКИ" и выстрелил Заму в правый бицепс. Выстрел лишь оцарапал его, поэтому снотворное подействовало не сразу, но спустя десять секунд Зам повалился вперед. Его голова глухо ударилась о планшир.
Фишер зачехлил пистолет, обнажил нож и приступил к работе.
Через двадцать минут Зам очнулся и понял, что он болтается по другую сторону лодки, а его наручники оказались прикреплены к швартовочному кнехту[52].
— Что это за чертовщина?
— Ты в воде.
— Я вижу...
Зам изо всех сил старался залезть в лодку, но спустя десять секунд сдался.
— Какого... Что вокруг моих ног?
— Якорь.
Впервые Фишер заметил у Зама признаки страха. Белки глаз мужчины сверкали в темноте, когда тот вертел головой туда-сюда.
— Что это за чертовщина? — выкрикнул он вновь.
— Психологи называют это стрессовая устойчивость, — ответил Фишер. — На твой счет у меня есть теория, Зам: сначала ты пошел добровольцем в одно из самых трудных подразделений британских войск. Вероятно, повидал изрядное количество боевых действий, я не преувеличиваю?
— Нет, и что?
— После чего ты оставляешь САС и с головой погружаешься в написание романов; затем покупаешь яхту, стоимостью семь миллионов долларов и проводишь большую часть времени в океане.
— К чему ты клонишь?
— Моя теория заключается вот в чем: когда что-то тебя пугает, ты атакуешь его. Чем сильней испуг, тем мощней атака.
— Иди к черту.
— Ты боишься воды, Чакки.
— Не вариант, приятель.
— Утопление, акулы... Чтобы там ни было, ты ненавидишь океан.
Зам очень быстро замотал головой.
— Проведем тест, — сказал Фишер, затем стремительно подался вперед, вытащил нож и быстрым движением сделал надрез в полтора сантиметра на предплечье Зама. Кровь окропила кожу, тихо капая в воду.
Глаза Зама выпучились. Он начал бултыхаться в воде.
— Я бы не делал этого, — сказал Фишер. — Акулы это любят. Какие виды водятся в этих водах? Тигровые? Бычьи? Большие белые?
— Будет тебе, приятель. Вытащи меня отсюда.
— Сразу, как скажешь то, что меня интересует.
Зам не ответил. Он вертел головой по сторонам, осматривая воду вокруг.
— Что... что ты сказал?
— Как только скажешь то, что меня интересует, я втащу тебя на борт. Говори! Давай! Ты и твоя банда "Коммунистических воришек"...
— Эй, это...
Фишер замолчал. Он просто уставился на Зама, пока парень не рявкнул:
— Хорошо, хорошо...
Фишер продолжил:
— Ты и твоя банда "Коммунистических воришек" выполнили работу для человека по имени Янник Эрнсдорфф.
Это была лишь догадка, однако для людей вроде Зама, бравада была обыденностью.
— Расскажи мне, что вы для него сделали. Что, когда, где — всё.
— И если я это сделаю?
— Ты торгуешься со мной, Зам?
Зам дернулся в воде.
— Что-то толкнуло меня! Что-то толкнуло мою ногу!
— Немного прошло времени, не так ли? — отметил Фишер. — Толчок — это тест. Пытается понять, не несешь ли ты угрозы. Затем будет тест на укус.
— О, Боже...
— Закончил торги? — спросил Фишер.
— Ага, прости, прости...
— Вот тебе положительный аспект: во-первых, ты перестанешь быть живой наживкой. Во-вторых, мы расстанемся и больше никогда не увидимся. И, в-третьих, я сохраню твою побочную профессию в секрете, обеспечивая тебе и твоим парням постоянную отставку. Полагаю, ты можешь постараться ради этого.