- Пошел ты…
При этих словах Кости поднялся с уютной кушетки.
- Верно. - Его голос тоже стал жестким. - Так и знал, что ты в конце концов сообразишь. Ну все равно спасибо, приятель. Кое в чем ты все же помог. Говоришь, вас всего два десятка? Меньше, чем я думал, и я уже догадываюсь, кто могут быть остальные.
Облегчение навалилось на меня с такой силой, что подогнулись коленки. О господи, я на минуту и впрямь поверила, что он предатель. Думала, что связалась с самым мерзким из подонков.
- Котенок, я больше никого не чувствую, но на всякий случай осмотри здание. Если придется, выламывай двери, но удостоверься, что больше здесь никого.
Я указала на неподвижную девушку:
- А она?
- Продержится еще немножко.
- Если ты меня убьешь, тебе не только с Хеннесси придется иметь дело, - прошипел Чарли. - Пожалеешь, что тебя мать родила. У него есть друзья, и так высоко, что тебе до них не дотянуться.
Я вышла, но, вламываясь в соседнюю квартиру, услышала ответ Кости:
- Кажется, Хеннесси и его друзьям не нужны те, кто имел глупость дать мне себя замочить? Твои слова, приятель. Догадываюсь, что ты о них жалеешь.
Быстрый осмотр дома ничего не дал. Четыре квартиры пустовали. Я и подозревала, что здание было всего лишь «крышей». Покойник Дин и потенциальный покойник Чарли занимали только одну квартиру. Но, на посторонний взгляд, это был типичный дом с квартирами внаем. Хотелось бы однажды посмотреть на что-нибудь действительно «типичное». До сих пор мне такого не попадалось.
Когда я через десять минут вернулась обратно, девушка так и лежала на полу, зато Кости с Чарли исчезли.
- Кости?
- Я здесь, - отозвался он из дальней комнаты.
Из комнаты Дина. Я уже не осторожничала, как в первый раз, но и беззаботно войти в дверь не могла. Да, я такая, недоверчивая.
От представившегося мне зрелища глаза у меня полезли на лоб. Кости уложил Чарли в кровать. Не на кровать, а в кровать. Металлическая рама была обернута вокруг него и закручена четырьмя узлами. Серебряный нож так и торчал у него в груди, заклиненный согнутой планкой.
Под ногами, у Кости стояли три банки. По запаху даже я сразу определила, что в них.
- Теперь, приятель, я сделаю тебе предложение. Повторяю один раз. Назови мне остальных игроков, и ты уйдешь быстро и чисто. Отказываешься - и… - Он поднял банку и вылил ее содержимое на Чарли. Жидкость впиталась в его одежду, и воздух наполнился резким запахом бензина. - Проживешь, пока это тебя не убьет.
- Где ты взял? - зачем-то спросила я.
- На кухне под раковиной. Так и думал, что они держат под рукой что-нибудь в этом роде. Не могут же они просто выехать и оставить после себя улики для судебной экспертизы.
Мне это и в голову не приходило. Похоже, я только и делала, что отставала да промахивалась. Чарли с леденящей ненавистью уставился на Кости:
- Скажу, когда встретимся в аду, а долго ждать не придется.
Кости чиркнул спичкой и уронил на него. Мгновенно взметнулось пламя. Чарли завопил, забился, но рама держала крепко. Или огонь быстро истощил его силы.
- Ответ неверный, приятель. Я никогда не блефую. Пошли, Котенок. Уходим.
Мы задержались ровно настолько, чтобы удостовериться, что Чарли не выбрался. Кости разлил бензин и в квартирах верхнего этажа, которые тоже полыхнули в небо. Девушка так и не заговорила, и глаза у нее, когда я выносила ее из дома, оставались пустыми.
Кости дал ей несколько капель своей крови. Сказал, что они помогут ей продержаться, пока мы доставим ее в надежное место. У нас хватало причин не околачиваться поблизости. Пожарная команда наверняка уже выехала, и полиция тоже. Да и «гориллы» Хеннесси скоро узнают, что одна из их резиденций превратилась в факел вместе с его людьми.
Кости удивил меня, направившись к машине Чарли и откинув багажник.
- Скоро вернусь, - шепнула я девушке и оставила ее на заднем сиденье.
Она меня не услышала.
Я с любопытством обошла машину Чарли. Кости склонился над багажником. Выпрямился он, держа на руках человека. Я задохнулась:
- Что за черт?
Голова мужчины откинулась, и я, увидев лицо, со свистом втянула воздух. Приставала из бара!
Я не слышала сердцебиения и все-таки не могла не спросить:
- Он?…
- Мертвее Цезаря, - отозвался Кости. - Чарли вывел его черным ходом и сломал позвоночник. Он мог бы и меня учуять, да не обратил внимания. Я как раз там и прятался.
- И не попытался ему помешать?
Это прорвалось из меня чувство вины за смерть этого человека. Я ведь тоже не пыталась его остановить. Наверное, оттого и говорила так резко.
Кости уставил на меня немигающий взгляд:
- Нет, не пытался.
Я словно лбом на стену налетела. Строго говоря, мы были победителями, только победа что-то не радовала. Убит невинный человек. Молодая женщина получила невообразимую травму. Имен других соучастников мы не узнали, зато знали, что дальше будет только хуже.
- Что ты с ним делаешь?
Он опустил тело на траву.
- Оставлю так. Больше ничего не сделаешь. Приедут на пожар, найдут и его. Похоронят как следует. Только это ему и осталось.
Бросать так покойника выглядело бездушием, но в действиях Кости была логика, а не равнодушие. Мы уже ничем не могли ему помочь. Даже если бы подбросили к больнице с запиской, его родных это бы не утешило.
- Поехали, - коротко бросил он.
- А Чарли? Его с Дином тоже найдут полицейские? - настаивала я, уже забравшись на заднее сиденье и взяв девушку за руку.
Машина рванула с места.
- Полицейские? - Он невесело улыбнулся. - Ты же знаешь: когда вампир умирает, его тело разлагается до истинного возраста. Потому-то они вскоре после смерти и становятся похожи на чертовы мумии. Вот пусть и гадают, почему труп примерно семидесятилетней давности оказался завернутым в раму от кровати и загорелся. Не один день будут чесать в затылках. А у меня есть причина оставить Чарли как есть. Я хочу дать знать Хеннесси, чья это работа. Он узнает. Я, когда вернемся в отель, сделаю несколько звонков, узнаю, полагаются ли деньги за этого мерзавца. Если полагаются, я их получу, и ему об этом сообщат. Он станет нервничать, гадать, что сказал мне Чарли. Немного везения, и мы заставим его выбраться из укрытия. Он захочет покончить со мной раз и навсегда.
Ход был очень рискованный. Не один Хеннесси хотел бы отправить Кости на корм червям. По словам Чарли, такому исходу порадовались бы еще двадцать его подручных.
- Куда мы ее везем?
- Дай мне минуту… - Он откинул крышку мобильника и, держа руль одной рукой, набрал номер.
Я нашептывала девушке бесполезные утешения и думала о своей матери. Когда-то, много лет назад, она была жертвой. Правда, сценарий был другой, но чувствовала она себя примерно так же.
- Тара, это Кости. Извини за поздний звонок… я вынужден попросить тебя об одной услуге… спасибо. Мы будем через час.
Он встретил мой взгляд в зеркальце:
- Тара живет в Блоинг-Роке, это не слишком далеко, с ней девушка будет в безопасности. Тара никому не известна, искать ее Хеннесси и в голову не придет. Она сумеет оказать необходимую помощь, и не только медицинскую. Она сама прошла через нечто в этом роде.
- Она досталась вампиру? - Какая ужасная общность!
Кости отвел взгляд, внимательно следил за дорогой.
- Нет, милая. Обычному мужчине.
Тара жила в бревенчатом доме в Блу-Ридж-Маунтинсе. Подъехать к нему можно было только по частной дороге. Я впервые выехала за границу Огайо и с трепетом озирала крутые скалы, высокие обрывы и изрезанный ландшафт. При иных обстоятельствах я заставила бы Кости остановить машину, вылезла бы и хорошенько полюбовалась окрестностями.
Афроамериканка с сединой в волосах ждала нас на крыльце. Бьющееся сердце доказывало, что она человек. Кости вылез и поцеловал ее в щеку.
Во мне при этом шевельнулось неприятное чувство. Старая подружка? Или не такая уж старая?
Она обняла его в ответ, выслушала краткий рассказ о том, что случилось с девушкой, - я заметила, что он не назвал ни одного имени. Закончил Кости наставлением никому не рассказывать о своей гостье и о том, кто ее привез. Потом он обернулся в мою сторону:
- Идешь, Котенок?
Я не знала, выходить или остаться в машине, но теперь решилась.
- Мы с тобой познакомимся с этой милой леди, - сказала я девушке и помогла ей выбраться наружу.
Нести ее не пришлось - она могла идти сама, если ее направляли. Я только придерживала на ней простыню и поворачивала в нужную сторону. Тара сморщилась от жалости, увидев ее вблизи. Я заметила у нее на лице шрам, тянувшийся от брови и терявшийся в волосах, и устыдилась своих недавних мелочных мыслей об ее отношениях с Кости.
- Я ее возьму, - сказал последний, подхватив девушку на руки, как пушинку. - Тара, это Кэт.
Я удивилась, услышав, как он меня назвал, но протянула руку, и Тара дружески ее пожала.
- Рада познакомиться, Кэт. Кости, неси ее в мою комнату.
Он вошел, не спрашивая, где это, и я опять напомнила себе, что это не мое дело.
- Проходи, детка, ты, должно быть, озябла… - Тара и сама вздрагивала.
В четыре часа ночи на такой высоте очень даже холодно. Я при этих словах оглядела себя и мысленно застонала. Миленький видок! Это платье и толстый слой косметики. Тара, верно, приняла меня за настоящую шлюху.
- Спасибо, мне тоже приятно познакомиться, - вежливо отозвалась я.
По крайней мере, продемонстрирую хорошие манеры. Я прошла за Тарой в кухню, взяла у нее чашку кофе. Она налила и себе и жестом предложила мне присесть.
Вопль, разбивший тишину, заставил меня подскочить, не успев сесть.
- Все в порядке, - поспешно вскинула руку Тара. - Он просто привел ее в чувство.
Сквозь ужасный крик я слышала настойчивый голос Кости, уверявшего девушку, что она в безопасности и никто ее больше не обидит. Скоро вопли перешли в рыдания.
- Это потребует времени, - деловито сказала Тара. - Он позволит ей все вспомнить, а потом наложит на воспоминания заплаты, чтобы она не попыталась покончить с собой. Такое иногда бывает.
- Он уже проделывал такое прежде? - глупо спросила я. - Привозил к вам пострадавших девушек?
Тара пила кофе.
- Я содержу в этом городке убежище для женщин, пострадавших от насилия. Домой обычно не привожу, но бывают случаи, когда требуется дополнительная забота. Когда им очень-очень нужна помощь, я вызываю Кости. Рада, что, наконец, могу оказать ему слугу. Я ему обязана жизнью, но об этом, надо думать, он рассказал.
Я вопросительно взглянула на нее:
- Нет, почему вы так думаете?
Она понимающе улыбнулась:
- Потому что до сих пор он ни разу не привозил сюда девушек, детка. По крайней мере, таких, которым не нужна моя помощь.
О! Новость была приятной, но я подавила это чувство.
- Это совсем не то. Мы, э… вроде как работаем вместе. Я не его… э-э, словом, если он вам нужен, он целиком ваш! - ошалело выпалила я.
С верхней площадки раздался презрительный смешок, и исходил он не от девушки. Я скорчилась, но сказанного обратно не возьмешь. Тара устремила на меня ясный, недрогнувший взгляд:
- Муж имел привычку избивать меня. Я боялась от него уйти, потому что у меня не было денег и была маленькая дочка, но однажды ночью он оставил мне вот это… - Она коснулась шрама у виска. - И я сказала ему, что это все. С меня хватит. Он плакал и твердил, что не хотел. Он говорил так каждый раз, когда брал меня, но, черт возьми, он лгал. Никто не ударит тебя, если не хочет! Ну, он понял, что я действительно решилась уйти, и поджидал меня, спрятавшись за моей машиной, когда я ушла на ночную смену. Я закончила работу, вышла на стоянку, а он стоял и улыбался, нацелив на меня пистолет. Я услышала выстрел, хотя уже умерла… а потом увидела этого белого мальчика, белого, как проклятый альбинос. Он держал моего мужа за горло. Он спросил, оставить ли его в живых, и знаешь, что я ответила? Нет!
Я одним глотком допила кофе.
- Не думайте, что я стану вас осуждать. По-моему, он сам напросился.
- Я сказала «нет» ради дочери, чтобы она никогда не боялась его, как боялась я, - сказала она, забирая у меня пустую чашку и подливая кофе. - Кости не просто свернул ему шею и уехал. Он забрал меня из клоповника, в котором мы ютились, нашел жилье, а потом я понемногу устроилась сама и открыла свое убежище. Теперь уже я помогаю женщинам, которым некуда деваться. Бог иной раз проявляет чувство юмора, верно?
Я улыбнулась:
- Я сама тому доказательство.
Тара склонилась ко мне и понизила голос:
- Я тебе это рассказала, потому что он наверняка к тебе неравнодушен. Говорю же, он никого сюда не привозил.
На этот раз я не стала спорить. Не было смысла, да и не могла я ей сказать, что я ему просто нужна для дела.
Голос девушки, раздавшийся наверху, отвлек меня.
- …Заставили позвонить соседкам. Я им сказала, что встретила своего давнего дружка и мы с ним уезжаем, но это была ложь. Я не знаю, почему я это сказала. Я слышала слова, которые вылетали у меня изо рта, но это не я их говорила.
- Это ничего, Эмили, - мягко отвечал Кости. - Это не ваша вина, они вас заставили. Я знаю, что это тяжело, но припомните: вы видели кого-нибудь еще, кроме Чарли и Дина?
- Они все время держали меня в той квартире, но никто туда не приходил. Теперь мне нужно в душ. Я чувствую себя такой грязной.
- Это ничего, - повторил он. - Вы здесь в безопасности, а всех мерзавцев, которые это сделали, я разыщу.
Судя по звуку, он уже подходил к двери, когда она вдруг выкрикнула:
- Подождите! Был еще один. Чарли отвез меня к нему, только я не знаю куда! Казалось, один миг - и я уже у него в доме. Я помню большую спальню, паркетные полы и пестрый красно-синий узор на обоях, как на цветастой шали. Там был мужчина в маске. Я не видела лица, он ее ни разу не снял…
Голос девушки задрожал. Тара покачала головой. Ее отвращение было понятно без слов.
- Я их разыщу, - решительно повторил Кости. - Обещаю.
Через несколько минут он спустился вниз.
- Она теперь успокоилась. - Он обращался больше к Таре, чем ко мне. - Зовут ее Эмили, родных, с которыми можно связаться, нет. Она с пятнадцати лет сама о себе заботится, а подружки, с которыми она снимала комнату, думают, что она уехала с бывшим приятелем. Не стоит их разубеждать, подвергая опасности.
- Я сварю еще кофе - и сразу наверх, - сказала Тара, вставая. - Вы останетесь?
- Нельзя, - покачал головой Кости. - Нам надо успеть на рейс после полудня, а мы заселились в отель. Но тебе спасибо, Тара. Я у тебя в долгу.
Она поцеловала его в щеку. На этот раз я приняла это спокойно.
- Ничего подобного, милый. Но ты береги себя.
- И ты. - Он повернулся ко мне. - Котенок?
- Я готова. Спасибо за кофе, Тара, и за разговор.
- Пустяки, детка, - улыбнулась она. - Будь доброй к нашему мальчику и помни: веди себя хорошо только тогда, когда это веселее, чем вести себя плохо!
Я удивленно рассмеялась этому озорному совету - совершенно неожиданному при совсем невеселых обстоятельствах нашего знакомства.
- Постараюсь запомнить.
Всю дорогу до отеля Кости молчал. Мне так о многом хотелось его расспросить, но, понятное дело, я не могла себя заставить.
Однако, когда мы завернули на стоянку, я не выдержала:
- Так что дальше? Узнаем, назначена ли за Чарли награда? Или ищем кого-нибудь, кто знает того засранца в маске? Не понимаю, зачем ему маска? Ты как думаешь, это у него такой заскок или он боялся, что она его узнает?
Кости припарковался и кинул на меня непонятный взгляд:
- Возможно и то и другое, но в любом случае, я думаю, тебе на этом лучше закончить.
- Ой, хватит уже заботиться о моей безопасности! - мгновенно разозлилась я. - Думаешь, увидев, что они сделали с Эмили, зная, что так же мучают не знаю сколько других девушек, я полезу прятаться под кровать? Не забывай, я сама чуть не попала в их число! Я не брошу этого дела, даже не думай!
- Слушай, вопрос не в твоей храбрости, - напряженно проговорил он.
- А в чем?
- Я видел твое лицо. Твой взгляд, когда я говорил с Чарли. Ты готова была поверить, что я перейду на сторону Хеннесси. В глубине души ты мне до сих пор не веришь.
При последних словах он саданул ладонью по рулю, смяв баранку. Я поморщилась, и не только от справедливости его обвинения.
- Ты здорово играл, и я не знала, что и думать. Господи, разве я виновата? Последние шесть лет мне каждый день вбивали в голову, что все вампиры - злобные порочные мерзавцы, и на сегодняшний день ты - единственное известное мне исключение.
Кости фыркнул от неожиданности:
- Знаешь, это самое приятное, что мне приходилось от тебя слышать.
- А Тара была твоей подружкой?
Вопрос вылетел сам собой. Я захлебнулась ужасом. Боже мой, лучше бы не открывала рта!
- Забудь, - поспешно попросила я. - Это неважно. Слушай, насчет прошлой ночи… Я думаю, мы оба сделали ошибку. Черт, ты, наверно, сам понимаешь и согласишься, что это не должно повториться. Я не о том, что чуть не попалась с Чарли, хотя от старых привычек трудно избавиться. Неудачная метафора, но все равно, ты меня понял. Мы работаем вместе, убираем Хеннесси и кто там еще в его шайке, а потом мы… э… идем каждый своей дорогой. Всем хорошо, никаких обид.
Он молча разглядывал меня несколько минут и, наконец, ответил:
- Боюсь, что не могу на это согласиться.
- Но почему же? Из меня получилась отличная наживка! Все вампиры съесть меня готовы.
Краешки его губ дрогнули в усмешке, и сама я про себя застонала, осознав, что ляпнула. Кости протянул руку, погладил меня по щеке.
- Я не могу уйти своей дорогой, Котенок, потому что я тебя люблю. Я тебя люблю.
Я разинула рот. В голове мгновенно стало пусто. Потом голос вернулся ко мне:
- Нет, не любишь.
Он фыркнул и уронил руку:
- Знаешь, пушистик, у тебя довольно надоедливая привычка объяснять мне, что я чувствую и чего не чувствую. Прожив двести с лишним лет, я худо-бедно сам научился разбираться.
- Ты это затем говоришь, чтобы заняться со мной сексом? - подозрительно спросила я, вспомнив Дэнни с его враками о любви.
Он сердито глянул на меня:
- Знал, что ты так подумаешь. Потому и не говорил об этом раньше, боялся, ты решишь, что я лгу, только чтобы заманить тебя в постель. Но теперь, грубо говоря, я уже завалил тебя на спину, и мне не пришлось для этого клясться в вечной преданности. Теперь можно больше не скрывать своих чувств.
- Но ты и знаешь меня всего-то два месяца!
Раз возражения не прошли, я перешла к уговорам.
Легкая улыбка искривила его губы.
- Я начал влюбляться еще тогда, когда ты в пещере подбила меня на этот дурацкий поединок. Ты стояла там, скованная, в крови, и называла меня трусом, подначивала убить тебя! Знаешь, зачем мне понадобилась наша сделка? Честно говоря, милая, только для того, чтобы заставить тебя проводить со мной время. Я знал, что иначе ты ни за что не согласишься. Ты, как-никак, была набита предрассудками насчет вампиров, да и сейчас от них не избавилась.
- Кости… - Я слушала его признания с круглыми глазами и понимала, что это всерьез. - У нас все равно ничего не выйдет. Надо кончать сразу, пока не зашло слишком далеко.
- Знаю, почему ты так говоришь. Боишься. Тебя напугал тот сопляк, а еще больше ты боишься того, что скажет твоя милая мамочка.
- Да уж, она найдет что сказать, можешь не сомневаться, - пробормотала я.
- Я, Котенок, столько раз смотрел в лицо смерти, что сбился со счета, - и это дело с Хеннесси не исключение. Неужто ты думаешь, что я сбегу от твоей разгневанной мамочки?
- Сбежал бы, не будь ты так глуп. - Это я тоже пробормотала себе под нос.
- Тогда считай меня самым глупым человеком на свете.
Он наклонился и поцеловал меня. Долгий, глубокий поцелуй, полный страсти и обещаний. Мне нравилось, как он меня целовал. Как будто упивается моим вкусом и никак не может напиться.
Я оттолкнула его, дыхание у меня срывалось.
- Смотри же, без дураков. Ты мне нравишься, но если окажется, что ты пудрил мне мозги, чтобы чего-то добиться, я воткну самый большой серебряный кол прямо тебе в сердце.
Он хихикнул и скользнул губами по моей шее:
- Я предупрежден.
Я вздрогнула от эротичного прикосновения к пульсирующей жилке.
- И не кусаться! - добавила я.
Его смешок пощекотал мне кожу.
- Клянусь честью. Еще условия?
- Да… - Соображать становилось все труднее. - Чтоб никого, кроме меня.
Он откинул голову, губы у него подрагивали.
- Какое облегчение! После того как ты предлагала меня Таре, я уж решил, что ты не поклонница моногамии.
Я вспыхнула:
- Это не шутка!
- Котенок… - Он обнял меня за виски. - Говорю же, я люблю тебя. А значит, никто другой мне не нужен.
Я знала, что это плохо кончится. Знала так же верно, как то, что я - уродец-полукровка, но пока я смотрела ему в глаза, это ничего не значило.
- Последнее, но чуть ли не самое главное - я непременно буду охотиться на Хеннесси вместе с тобой. Если уж я тебе достаточно доверяю, чтобы стать твоей… подружкой, так и ты мне доверься в этом.
У него вырвалось что-то наподобие вздоха.
- Умоляю тебя, не лезь ты в это дело. У Хеннесси есть связи наверху, и он не знает жалости. Это опасное сочетание.
Я усмехнулась:
- Наполовину покойница и полный мертвец. Это тоже опасное сочетание.
Он снизошел до сухого смешка:
- Тут ты, пожалуй, права.
- Кости, - я не мигая взглянула ему в лицо, чтобы он понял, как это серьезно, - я не могу устраниться, когда знаю, что происходит. Я возненавижу себя, если не сделаю всего, что могу, чтобы это прекратить. Так или иначе, я уже замешана. Тебе остается только выбирать, буду ли я продолжать с тобой - или без тебя.
Он наградил меня своим пронизывающим взглядом. Из тех, которые будто дыру в затылке просверливают. Но я не отвела глаз. В конце концов отвернулся он.
- Ладно, милая. Твоя взяла. Достанем его вместе, обещаю.
Первые лучи рассвета вонзились в небо. Я с огорчением взглянула на них:
- Солнце встает.
- Верно.
Он снова притянул меня к себе и поцеловал с таким пылом, что я задохнулась. Его губы, все его тело говорили яснее ясного.
- Но ведь уже утро! - изумилась я.
Кости негромко рассмеялся:
- Право, милая, не настолько уж я мертвый…
Попозже мы заказали завтрак в номер. На мой взгляд, эту услугу изобрел посланец Небес, не иначе. Правда, к тому времени когда мы вспомнили о еде, это уже больше походило на ланч, но я все равно попросила принести оладьи и яичницу. Кости забавлялся, глядя, как я умяла все, что было на тарелке, и потом начисто выскребла донышко.
- Всегда можно заказать еще. Нет нужды грызть тарелку.
- Могла бы и сгрызть. Думаю, тебя все равно больше не пустят в этот отель, - отозвалась я, многозначительно обводя глазами разбитую лампу, сломанный стол, запачканный кровью ковер, перевернутую кушетку и прочие следы нашего присутствия в номере.
Казалось, здесь отбушевало сражение. А в каком-то смысле так и было. Битва на полях любви, так сказать. Он усмехнулся, потягиваясь:
- Игра стоила свеч.
Мне попалась на глаза отметина на его левой руке. Я, конечно, заметила ее и в первую ночь, но тогда мне было не до разговоров. Теперь я обвела ее пальцем.
- Скрещенные кости. Очень подходящий значок. - Татуировка была не сплошной - просто контур костей. Чернила только подчеркивали белизну кожи. - Когда тебе это сделали?
- Шестьдесят лет назад. Получил от друга, морского пехотинца. Он погиб на Второй мировой.
Господи, а еще говорят о разрыве между поколениями. Эта татуировка оказалась втрое старше меня. От неловкости я перевела разговор на другое:
- Ты узнал что-нибудь новое о Чарли?
Он, пока я заказывала завтрак, занимался компьютером. Мне не хотелось спрашивать, каким образом он выяснял, полагается ли за Чарли награда. Может, выставил на электронную распродажу. Один труп, хорошо прожаренный. Первое предложение - тысяча долларов!
- Проверю, кто-нибудь мог уже клюнуть, - отозвался он, легко выбираясь из постели.
Он был совсем голый, и я глаз не могла оторвать от его зада. Два с лишним века, а все еще было на что посмотреть!
- Ага, е-мейл с приятным известием! Банковский трансфер завершен, сто тысяч долларов. Чарли задел кого-то, кого лучше было не трогать. Я сообщил ему, где можно найти тело для проверки. Хеннесси скоро об этом услышит. Тебе опять причитается двадцать кусков, Котенок, а ведь тебе даже целоваться с ним не пришлось.
- Я не возьму денег.
Я отозвалась не раздумывая, как бы возмущенно ни вопила мелкая алчная половина моих мозгов. Он с любопытством разглядывал меня:
- Почему бы нет? Ты их заработала. Я же сказал, что действую по плану, который составил, когда тебя в нем еще не было. Так в чем дело?
Я со вздохом попыталась связно изложить путаницу чувств и мыслей, из которых складывалась моя совесть:
- Потому что это неправильно. Одно дело, когда мы с тобой не спали, а содержанкой я быть не хочу. Не могу быть одновременно любовницей и партнером. В общем, выбирай сам. Если ты мне платишь, я больше с тобой не сплю. Оставляешь деньги себе, и постель продолжается.
Кости открыто расхохотался, шагнул ко мне:
- А ты еще удивляешься, за что я тебя люблю! Если хорошенько разобраться, ты мне платишь за то, что я тебя имею. Ведь стоит мне перестать, и я должен тебе двадцать процентов от каждого контракта. Черт побери, Котенок, ты снова делаешь из меня шлюху.
- Это… я не… Черт, ты же знаешь, что я имела в виду!
По правде сказать, так я об этом не думала. Я хотела вырваться, но у него руки были тверже стали. И в глазах, вместе с искорками смеха, мелькало что-то еще. Темно-карие кружки стали наливаться зеленым светом.
- Никуда не денешься. Я должен отработать двадцать тысяч и намерен приняться за дело, не откладывая…
Прежде чем пройти на посадку, мы уложили колья и ножи в коробки и передали в особую службу доставки. В наше время в аэропортах такие строгости. В графе «Содержимое» Кости вписал: «Столовый набор». Порой у него прорывалось нездоровое чувство юмора. Другой ручной клади у нас не было. Кости опять пустил меня к окну, и я с нетерпением дожидалась прилива энергии в миг, когда взревут двигатели. А он закрыл глаза, и, когда мы начали разбег, вцепился в подлокотники.
- Тебе что, не нравится летать? - удивилась я.
Никогда не замечала, чтобы его что-то пугало.
- Вообще-то, не слишком. Один из немногих способов, которым тип вроде меня может окончательно помереть.
Он так и не открыл глаз, когда нас вжало в сиденья при отрыве от земли. Когда перегрузка ослабла, я подняла ему веки, и он злобно уставился на мою усмешку.
- Ты что, не знаешь статистики? Самый безопасный вид транспорта, если подсчитать проценты.
- Только не для вампира. Мы можем уцелеть в автомобильной катастрофе, при крушении поезда или корабля, чуть ли не везде. Но в падающем самолете даже нам остается только молиться. Я семь лет назад потерял приятеля при крушении в Эверглейде. От бедняги нашли только коленную чашечку.
Вопреки его опасениям, самолет благополучно совершил посадку в четыре тридцать. Поймать такси для Кости было проще простого. Он всего лишь сверкал на водителя зеленым взором и принуждал того остановиться. Они останавливались, даже если уже везли пассажиров. Такое, к моему смущению, случилось дважды. Наконец мы поймали свободное такси и отправились ко мне домой.
Он с самой высадки из самолета был на удивление молчалив и нарушил молчание только за пять минут до конца дороги.
- Я так понимаю, ты не хочешь, чтобы я провожал тебя до дверей и целовал на прощание на глазах у мамочки?
- Ни в коем случае!
По глазам было видно, что ему не понравился мой решительный ответ.
- Все равно я хочу видеть тебя сегодня вечером.
Я вздохнула:
- Нет, Кости. Я и так почти не побуду дома. На следующей неделе перебираюсь на новую квартиру, так что у меня остается всего несколько дней с семьей. Почему-то мне кажется, что бабушка с дедушкой не часто будут наезжать в гости.
- Где эта квартира?
А, я и забыла сказать…
- В шести милях от кампуса.
- Стало быть, всего двадцать минут до пещеры.
Как удобно. Этого Кости не сказал. И так было ясно.
- Я позвоню тебе в пятницу, скажу адрес. Сможешь подъехать, когда мама уйдет. Но не раньше. Не раньше, Кости. Если не будет новостей о Хеннесси или о том насильнике в маске - дай мне немножко времени. Уже воскресенье.
Еще один поворот, и мы увидели длинную дорожку к нашему дому. Кости взял меня за руку:
- Я хочу, чтобы ты кое-что пообещала. Обещай, что опять не пустишься в бега.
- В бега? С какой стати?
Я не выспалась и вообще совершенно не в настроении для пробежки. Потом до меня дошло. Когда я попаду домой и взгляну в глаза матери… Я наверняка снова начну сомневаться. Черт, наверняка. И он тоже это понимал. Но пока что я видела только его лицо.
- Нет, я слишком устала, чтобы бегать, а ты такой быстрый. Ты бы наверняка меня поймал.
- Вот это верно, милая. - Мягко, но непреклонно. - Если ты от меня сбежишь, я пущусь в погоню. И найду тебя.