Термин и понятие «диктатура пролетариата» возникли в марте 1852 года в письме К. Маркса своему другу и соратнику И. Вейдемейеру. По форме это выглядит как частное высказывание в частном разговоре. Но контекст и новое словосочетание в важном высказывании не оставляют сомнений, что речь идёт о чем-то чрезвычайно важном не только для собеседников, но и для научной и общественной жизни.
А именно, К. Маркс, ни много ни мало, говорит о главном своём открытии к этому моменту: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определёнными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов»[1]. Следовательно, это не просто словосочетание, а, по крайней мере, новый термин. Рождение термина здесь не случайная находка или внезапное озарение гения, а завершение предшествующего развития теории в таких работах классиков, как «Нищета философии», «Принципы коммунизма», «Манифест коммунистической партии». Содержание, которое войдёт позднее в понятие «диктатура пролетариата», было там уже весьма значительно разработано. Так, в «Манифесте» они вполне выражают это содержание без использования термина «диктатура пролетариата»: «Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путём революции он превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и своё собственное господство как класса»[2]. И вот в термине «диктатура пролетариата» содержания понятий «пролетариат» и «господствующий класс» соединились, образовав новое синтетическое понятие.
Это новое понятие позволило К. Марксу и Ф. Энгельсу связать воедино на прочной материалистической основе все остальные понятия новой теории. Понятие «диктатура пролетариата» как результат завершения становления теории марксизма положено ими в основу теории и опосредствует все другие понятия в едином целом. Другие понятия их теории, разработанные прежде, получили за счёт его включения в систему понятий дополнительное содержание, а новое понятие, со своей стороны, сразу вобрало в себя все предыдущие понятия и, наравне с ними, также стало «свёрнутой теорией» по определению. Так же, как в формуле Маркса, оно и в целой теории является средним термином между предшествующим классовым обществом и будущим бесклассовым обществом. Главной целью коммунистического движения является бесклассовое общество для свободного развития всех его членов, но главным средством для достижения этой цели является диктатура пролетариата – господство класса, наиболее заинтересованного в строительстве такого общества. Поэтому диктатура пролетариата является не просто понятием, а ключевым понятием. И в этом качестве ключевого понятия теории марксизма оно стало овладевать массами. Как писал Маркс несколько ранее: «… но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами»[3]. Но тогда понятие (как свёрнутая теория) становится идеей. Правда, пока – теоретической идеей.
Однако когда диктатура пролетариата предстала сознанию как теоретическая идея, тогда потребовалось более глубокое и подробное её опосредствование бытием, практикой по главным моментам. Поэтому и возникла потребность в более систематической и глубокой разработке философских, экономических и политических вопросов жизни общества.
Отсюда и пошла работа над «Капиталом», «Диалектикой природы», «Происхождением семьи, частной собственности и государства», «Восемнадцатым Брюмера Луи Бонапарта», «Гражданской войной во Франции» и др. Сама же эта идея не часто появлялась в обсуждениях, а была, как и идея в «Науке логики» Гегеля, движителем, собиравшим и уплотнявшим процесс познания во всеобщее, в целостность, которое открывается лишь в конце движения и указывает на пройдённый путь как на своё (усвоенное и уплотнённое) содержание.
Рождение теоретической формы идеи диктатуры пролетариата постоянно стимулировалось практической политической борьбой, которую вели Маркс и Энгельс с 1840‑х годов. Но когда она, наконец, вызрела, обстоятельства борьбы сделали её практической идеей. Этими обстоятельствами стали создание Первого Интернационала и возникшая вскоре Парижская Коммуна. Позднее практика Интернационала и Парижской Коммуны дала повод мелкобуржуазным теоретикам для выводов о том, что взятие власти пролетариатом должно произойти только мирным путём, через «демократические реформы», посредством постепенного овладения буржуазным государством и приспособления его для мирного превращения буржуазного общества в социалистическое (К. Каутский, Э. Бернштейн). Но в ситуации непосредственной практики борьбы Маркс и Энгельс сделали другой, противоположный вывод.
Идея, теперь уже как практическая идея, способствовала истинному и настолько важному выводу, что они, единственный раз в жизни, внесли поправку к своему основополагающему документу – «Манифесту Коммунистической Партии». В Предисловии к нему 1872 года они пишут, что программа «Манифеста» «теперь местами устарела». И продолжают: «… В особенности Коммуна доказала, что «рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить её в ход для своих собственных целей» …». В. И. Ленин, обращая внимание на это место из Предисловия, в своей работе «Государство и революция» продолжает: «Мысль Маркса состоит в том, что рабочий класс должен разбить, сломать (курсив Ленина – А. К.) «готовую государственную машину», а не ограничиваться простым захватом её»[4].
К середине 1870‑х годов основные моменты теории были скорректированы практикой. В работе «Критика Готской программы» 1875 года К. Маркс пишет: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата (курсив К. Маркса – А. К.)»[5]. Поскольку, продолжает Маркс, в Готской программе партии этого нет, она не является коммунистической программой. Вот и всё. Идея в самой себе несёт критерий своей истинности. Здесь, в отличие от понятий и категорий, или – или.
Но это и проблематизирует идею диктатуры пролетариата, поскольку, помимо практической борьбы с буржуазией, приходилось вести острую теоретическую борьбу с желающими или прошмыгнуть между сторонами выбора, или затушевать, или «смягчить», или обойти, а враги – даже уничтожить и понятие диктатуры пролетариата, и саму диктатуру пролетариата как бытие.