Как известно, мифоэзотерическое знание передается двумя типами медиаторов. Во-первых, это религиозный пастырь, т. е. священник или какой-то религиозный деятель, отвечающий за создание и поддержание наиболее общего религиозного текста, за обучение паствы канону, ритуальному поведению и т. д.
Во-вторых, это эзотерик, мистик, который в религиозном контексте может выступать как аскет, отшельник, святой странник, монах, блаженный и т. д. Такой тип медиатора создает мифометафорический текст закрытого характера.
В любой продвинутой религиозной традиции мистик наиболее почитаем. Почему? Ведь с точки зрения культурной процессуальности он как будто ничего не делает.
Любой миф, а в этом смысле и любой мифометафорический текст, имеет свое эзотерическое средостение. Мистическое или эзотерическое знание есть квинтэссенция мифа, его сердцевина.
Миф поддерживает табуированные, сакральные ценности в определенном, мифологическом же пространстве. Ясно, что у этого пространства должен быть некоторый центр, сакральный по отношению к мифу в целом, т. е. эзотеричный ему. Таким образом, мифоэзотерическое или мистическое знание мифа есть миф самого мифа. Если пользоваться нашим определением мифа как внутренней формы культуры, то это сакральное знание есть точка удержания внутренней формы самого мифа.
С прагматической точки зрения жрец, священник, миссио; нер являются самыми важными фигурами для поддержания мифического знания в культуре. Но с точки зрения существования мифа мистик или эзотерик является более значимой фигурой, и здесь нет противоречия.
===
===
В Индии в конце XIX — начале XX в. распространилось общественное движение неоиндуизма, или неоведантизма, которое знаменито в частности тем, что открыло западному миру йогу. Я имею в виду лекции Свами Вивекананды, которые я упоминал выше.
Представители этого общественного движения выступали за то, чтобы избавить индуизм от излишней эзотерики, отшельничества, странничества, сделать его более открытым и понятным людям, т. е. экзотерическим21.
Выражая это настроение, Рабиндранат Тагор, обращаясь к медитирующему аскету, писал:
Не пой, не славословь... Кому ты поклоняешься в уединенном храме?
Открой глаза и ты увидишь, что Бога нет перед тобой!
Он там, где орошает землю потом пахарь, и где каменотес дробит под солнцем камни.
Он с ними, и в пыли его одежды. Оставь уединение, о брахман!
Ты нужен там, куда пошел и сам Господь!22
[Тагор P. Gitanjali. London, 1926. P. 8.)
Свами Вивекананда, один из самых известных неоведантистов, стремясь модернизировать индуизм, выступал против личного мистического освобождения мукти.
Но Вивекананда-мистик, тот Вивекананда, который закончил свою жизнь в самадхи, в одной из своих работ так описывал мифоэзотерический исток человеческой культуры: "Величайшие люди прошли незамеченными. Сотни таких героев жили в каждой стране. Они работают в молчании, в молчании живут и в молчании умирают. С течением времени их мысли получают отражение в учениях Будды и Христа".
Далее он развивает эту мысль: "Наиболее возвышенные из людей проходят молча, потому что знают истинную силу мысли. Они знают, что если они войдут в пещеру, закроют вход и продумают пять истин, эти пять истин будут жить вечно. Но саттвики слишком близки к Богу, чтобы действовать и сражаться, чтобы проповедовать или делать добро человечеству"23.
Эта мысль традиционна для восточной мудрости. Она близка, например, известному суждению из "Мокша-дхармы": "Как
===
===
не видно следа рыб в океане и птиц в небе, так не видно следов тех (саттвиков), что идут по истинному пути" ("Мокша-дхарма", 181.19).
Почему истинно мудрые не должны оставлять "следов" в мире? Как это понимать? На эти вопросы мы постараемся ответить дальше, когда будем говорить о философском знании, скрытом в мифоэзотерике "Гиты".
В заключение я еще раз хочу подчеркнуть: и миф, и эзотерическое знание как его сердцевина с культурологической точки зрения совершенно реальны, истинны в том смысле, что они отвечают природе вещей, не встречают с ее стороны сопротивления, если вспомнить посылку Дюркгейма. Нет и не может быть по природе вещей немифологического человека, немифологического объекта культуры и неэзотерического мифа.
Мифоэзотерическое знание субъективно достоверно. Эта достоверность в традиционной культуре поддерживалась постоянно действующим паранормальным опытом, который можно было бы назвать опытом "расставания души с телом". Человек в традиционной культуре испытывал эти состояния достаточно часто в результате повальных болезней, голода, войн, одиноких странствий, переживания несчастий, предсмертия, смерти и т. д., которые человек фиксировал в мифометафорическом тексте. Достоверность этого знания в традиционной культуре представала как интерсубъективная, так как был постоянный "носитель" этого знания. В православной культуре, например, этот "носитель" мифоэзотерического знания был известен как блаженный или юродивый, а в индуистской и буддийской — как санъясин, ванапрастха, бхикшу (нищий монах) и т. д.
В традиционной культуре мифоэзотерическое знание не только интерсубъективно, но и объектно-достоверно в том смысле, что в ней поддерживаются специальные объекты такого знания — храмы, религиозные общины, монастыри, религиозные секты и т. д. В качестве объектов такого знания, пригодных для онтологического описания культуры, могут выступать и традиционные тексты (как в нашем случае) и особые культурные знаки, например Вишварупа или, допустим, для буддийской культуры -нирвана. Как можно понять буддийскую культуру без онтологического описания такого специального культурного знака буддизма, как нирвана или, например, шуньята?
===
===
Рациональный дискурс способен исследовать миф как с субъектной, так и с объектной точек зрения, а также описать мифические знаки и символические пространства мифа. Рациональное сознание способно демифологизировать конкретный миф, "разрушить" его эзотерическое средостение, т. е. "разомкнуть" традиционный познавательный комплекс вера-знание-ценность.
Однако рациональное сознание, так же как и его специальные процедуры, например, наука, неспособно элиминировать миф из культурной среды; оно не может демифологизировать миф как таковой, так как миф — это естественная форма человеческой культуры. Стремясь создать рациональное, нерелигиозное общество, наука сама находится в мифе Просвещения, направленном на установление "царства разума", основанного на "естественном равенстве", и т. д.
Было бы глупо отрицать значение этого исторического периода, так же как, например, периода научных революций для становления европейской цивилизации, но необходимо подчеркнуть, что мифы Просвещения как совокупная внутренняя форма этого культурного периода одномерно-рациональны. Рациональное знание основано на презумпции чистой формы в ее логико-дискурсивном варианте. Как вы прекрасно понимаете, жизнь нельзя "построить" на голой идее. Чистый разум самодостаточен в эйдетическом пространстве, в то время как в пространстве культуры он антиномичен.
Поэтому, кстати говоря, в посткантианской философии стало необходимым или полностью отсечь метафизику, как, например в позитивизме, или создать новый трансцендентальный гарант помысливания, как, например, у Гегеля.
Культура не антиномична, культура самодостаточна и в этом смысле не рациональна. Эта "нерациональность" или "сверхрациональность" культуры топически "умещается" в мифоэзотерическом знании, покоящемся в универсуме рассуждения культуры. Это знание есть скрытая, высшая сущность культуры как разумно-духовной целостности. Миф и его эзотерический центр, таким образом, есть фундаментальное качество самой жизни.
Мифоэзотерика — это момент движения энтелехии культуры, т. е. момент трансцендентного удержания самой динамики трансцендирования, необходимой для существования культурной целостности.
===
===
Человек мифологичен по природе постольку, поскольку он обладает способностью к духовно-разумной организации мира, к ценностному и веровательному суждению об этой способности и о мире.
Перефразируя известное высказывание Аристотеля, можно сказать, что миф истинен в своей причастности бытию. Миф причастен бытию постольку, поскольку человек полагает нечто основное для себя как знание и ценности и верит в это полагание в слитной мозаике актов метафорического сознания.
Соответственно, онтологический момент этой метафорической слитности сознания есть миф. Иначе говоря, это комплекс вера-знание-ценность, существующий в культуре как ее внутренняя форма. Миф способен освоить, проникнуть в любое культурное пространство, так как он присутствует в ней изначально как ее целостная метафорическая определенность.
===
===