Основание треугольника должно представлять динамику эмоциональных связей, появляющихся в процессе бесед между больным и врачом. А стороны треугольника представляют познавательное усилие обоих участников бесед, направленное на узнавание больного (вершина). Эта модель представляет два существенных фактора в психиатрическом диагностическо-терапевтическом процессе - эмоциональный и познавательный. Процесс направлен к упорядочиванию обоих факторов. Он противопоставляется дремлющим в человеке тенденциям энтропии - беспорядка и хаоса и поэтому требует усилия со стороны обоих партнеров.
ПСИХОТЕРАПИЯ
// ЛУЧШИЙ МЕТОД
Большинство психиатров считает психотерапию лучшим методом лечения неврозов. Иные методы, такие как фармакотерапия, изменение жизненных условий, санаторное лечение и т.д., могут уменьшить, а даже полностью ликвидировать невротические симптомы, однако не ликвидируют источника зла, который закрепляет невротические эмоциональные проявления, как по отношению к окружению, так и к самому себе. Только в процессе психотерапии эти отношения могут подвергнуться изменениям.
Такое воззрение исходит из двух положений: одно из них относится к генезу неврозов, а второе - к характеру психотерапии. При неврозах можно установить психологические причинные связи и поэтому психологическое воздействие, т.е. психотерапия, относится к наиболее правильным методам лечения, в противоположность психозам, при которых эти связи обычно невидимы. Поэтому при психозах необходимо применять соматические методы лечения. Иными словами - психологическая причина - психологическое лечение, неизвестная причина - соматическое лечение. У основ такого типа рассуждений лежит дуалистическая концепция человеческой натуры. Причинные психологические связи рассматриваются отдельно от причинных соматических связей.
|
|
С теоретической точки зрения такое рассуждение можно считать правильным, так как иной характер носит исследование соматических проявлений, а совсем иной - психических. С практической точки зрения та-. кое положение не выдерживает критики. Каждый врач-практик знает, что причинные связи в одной и Другой группе явлений переплетаются между собой. Как говорится в злостной поговорке: "операция прошла успешно, только больной умер", так и соматическая терапия может не принести желаемого результата, если не соединяется с соответственным психотерапевтическим процессом. С другой стороны известно, что нередко для невротического синдрома можно найти несомненные психологические причины, а потом оказывается, что фоном невроза была соматическая болезнь. Известно, что врач не может помочь больному только своей верой в излечение, своим присутствием, опекой и т.д. при соматических par excellence болезнях и, с другой стороны, известно, что ухудшение психического настроения больного может привести к ухудшению физического состояния и даже смерти больного. Врач-практик должен подойти к больному со всех позиций. Такое положение вещей обязывает даже закоренелого психотерапевта.
Нередко кажется, что при неврозах все умещается в психологической плоскости, однако много вопросов требует объяснения. Например, чисто эмоциональные факторы могут оставить в организме постоянные и стойкие последствия. Лучшим примером могут служить психосоматические болезни.
|
|
Во многих случаях неврозов встречается конституциональная слабость вегетативной и эндокринной систем, предиспозиция к их слишком легкому реагированию полной мобилизацией в состояниях эмоционального напряжения, что в свою очередь, приводит к быстрому исчерпанию сил организма. Персеверационный характер симптомов при неврозе навязчивых состояний вызывает подозрение о неопределенных до сего времени, повреждениях центральной нервной системы. Легкость переношения эмоциональных состояний на управляющие функции нервной системы может свидетельствовать об ослаблении процессов торможения у людей, страдающих истерическим неврозом. Не отрицая психологического генеза неврозов, нельзя однако, закрывать глаза на факторы соматической натуры, играющие роль в их появлении. Они еще недостаточно выяснены и определяются как генетически обусловленная предиспозиция нервной системы, в особенности вегетативной и эндокринной систем, или же как изменения в этих системах под влиянием сильных эмоциональных факторов или травм физического происхождения (механических, интоксикационных, инфекционных и т.д.). Граница между неврозом и "псевдоневрозом" всегда расплывчата и нелегка для диагностики. Это же относится и к границе между психопатией и характеропатией. Термин характеропатия (characteropathia) был введен Тадеушем Биликевичем для отличия психопатических изменений, появившихся в результате различных органических поврежденией центральной нервной системы.
|
|
Понятие психотерапия указывает, что лечебным фактором при этом методе является психическое воздействие, как при фармакотерапии - фармакологическое воздействие, при гидротерапии - применение воды, а при рентгенотерапии - облучение. Психическое взаимодействие существует в каждом контакте человека с человеком. Более того, даже в контактах человека с животными можно проследить такое же явление. Наверное существует оно и между самими животными. Это взаимодействие можно определить как изменение в переживаниях и поведении под влиянием иного человека, причем оно может проявляться в словах, мимике, жестах и, наконец, в самом присутствии другого человека. Это не физическое воздействие в полном смысле этого слова, поскольку на иного человека не действует механическая, тепловая, электрическая, химическая энергия. Физическое воздействие широко применяется в медицине, а благодаря развитию научной медицины, что в большой степени равнозначно с развитием технической медицины, оно играет большую роль в терапии, отодвигая на задний план психическое воздействие. JB старые времена врач был вынужден прежде всего применять психологические методы воздействия.
Психическое воздействие не означает воздействия при помощи неизвестной и таинственной "психической энергии". Аналогично, как и при физическом воздействии, здесь действует различного рода энергия, но не количество и качество энергии играет роль а ее значение. Достаточно минимального количества энергии, чтобы появились значительные изменения в организме. Слово, произнесенное шепотом, может быть более значительным, чем страшный шум машины; легкое прикосновение может вызвать большую реакцию, чем сильный удар. Рассматривая энергетический обмен как существенную черту каждого организма, можно сказать, что физическое воздействие умещается в рамках энергетического метаболизма, а психическое воздействие - в рамках информационного метаболизма.
Можно наблюдать определенную непоследовательность развития современной медицины, которая направлена на территорию энергетического метаболизма, тогда как филогенетическое развитие поставило человека на вершине именно с точки зрения сигнального обмена, поскольку своим энергетическим метаболизмом человек не отличается существенным образом от представителей животного мира. Это противоречие между спецификой медицины и свойствами человеческой натуры лежит, вероятно, в основе дегуманизации современной медицины. Развитие психотерапии, как метода, умещающегося только в границах информационного метаболизма, может быть антидотумом в технизации медицины, динамический процесс которой трудно задержать. Задержка могла бы пагубно отразиться на развитии научной медицины.
// ОБЩАЯ ЖИЗНЬ
Взаимное психическое воздействие, благодаря которому люди сближаются между собой или отдаляются друг от друга, влияют на иных или сами подвергаются чужим влияниям, исходит из общественного характера жизни. Живой организм не может быть одиноким. Одиночество грозило бы вымиранием вида, хотя бы в тех видах, где существует сексуальная репродукция, а они составляют подавляющее большинство. Кроме того, усилие, связанное с сохранением собственной жизни и жизни вида, становится более легким в коллективе, чем в изоляции. Явление жизни принадлежит к таким необыкновенным и резким противопоставлениям общему правилу энтропии, что тенденция соединения в группе, по-видимому, необходима. Лишняя, как бы казалось, расточительность природы в продукции генетических планов, из которых только немногие будут реализованы (можно сравнить количество сперматозоидов и яичек, продуцируемых в течение жизни с количеством потомства), составляет одно из доказательств коллективного характера жизни. В этой расточительности находится как бы обеспечение перед одиночеством жизни. Общественный характер жизни можно проследить не только в человеческом обществе и животном мире, но и среди растений.
Чем более высокая форма организации, а тем самым и больший отход от правила энтропии и более трудное его удерживание, тем более выражена необходимость общественной жизни. В этом смысле слова человек принадлежит к наиболее общественным существам из всех живых существ.
О психическом воздействии можно говорить только тогда, когда организм обладает сигнальной системой. Сигнал является единственным известным средством действия на основе значения, а не энергетической ценности. Сигнал может изменить поведение организма, а следовательно, действует на его управляющую систему. Благодаря информационному метаболизму живые организмы могут общаться между собой и влиять друг на друга, они не приговорены к одиночеству.
// ШИРОКОЕ И УЗКОЕ ПОНИМАНИЕ ПСИХОТЕРАПИИ
Из многих форм психического воздействия человека на человека психотерапия относится к той форме, которая оставлена для отношения врача к больному. Это очень широкое понимание психотерапии. В нем умещаются различного рода психические воздействия, зависимые от специфичности болезни, актуальной ситуации больного, личности врача и его медицинской специальности, господствующих обычаев в медицине и т.д. Этому широкому понятию психотерапии противопоставляются психиатры, рассматривающие ее как лучший метод лечения неврозов. Исходя из положения о психологической причинности неврозов, они считают, что термин психотерапия одновременно указывает на факт, что как лечебным фактором, так излеченным предметом может быть только "психическое". Как уже было указано, такие термины в медицине относятся только к действующему средству, принимая во внимание, что это средство действует на весь организм, например такие термины, как фармакотерапия, гидротерапия и др. Это с одной стороны расширяет значение термина, поскольку с определения действующего субъекта переходит на определение принимающего это действие объекта, а с другой стороны это сужение того же объекта до его психической части. Если логическая цепь психологических причин приводит к неврозу, то можно ожидать, что психическое воздействие на больного тоже может опираться на логической причинной связи. Иначе говоря, при помощи определенных манипуляций можно привести к выпрямлению того, что в течение жизни больного было искривлено.
Становится понятным, что этого рода умение воздействия на другого человека, а скорее всего манипулирования его психической жизнью, требует специальной подготовки. Нужно не только узнать различного типа механизмы, приводящие к неврозу, но и механизмы, при помощи которых можно действовать на больного.
Со времен Зигмунда Фрейда появилось много психотерапевтических школ, которые пробуют разрешить загадку человеческой натуры и указывают пути поведения. Не отрицая ценности труда, вложенного представителями этих школ в изучение человека и разработку методов психотерапевтического поведения, нельзя не заметить, что они грешат высокомерием. Они считают себя специалистами человеческой психики и предлагают методы воздействия на нее. Отсюда, может быть, и возникают такие острые антагонизмы между представителями различных направлений психотерапии. Уверенность находки истинного ключа для человеческой натуры не позволяет на принятие существования иных ключей.
В психиатрии человек приговорен к постоянному блужданию и неопределенности; этим объясняются поиски указателей и судорожное цеплянье за них.
Создание из психотерапии специальной дисциплины в психиатрии влечет за собой опасность специализации. Она состоит в том, что появляется что-то вроде "магика человеческой души", который может починить "испорченную психику", как например дантист починит испорченный зуб. В этом случае идут по линии, довольно типичной для человека, а именно тенденции отбрасывания всего того, что больное, испорченное, злое. Пока зуб не болит, он составляет интегральную часть организма и на него не обращается внимания. Когда же он начинает болеть, занимает тогда центральную часть сознания, но одновременно становится предметом, на котором производятся различные манипуляции для утоления боли. Больной неврозом тоже охотно отдает себя в руки специалиста - только бы он быстро "починил" его, привел в нормальное состояние. Однако он не отдает специалисту всего себя, а только "оболевшую часть психики". Это такое же отбрасывание "злой" части психики, как в случае, когда говорят: "я ведь не ' мог этого сделать", хотя и сделал это, а теперь стыдится и жалеет. Нельзя все-таки отбросить всего себя; было бы это равнозначно полному превращению в предмет. Это одна из существенных разниц между малой и большой психиатрией.
Больные малой психиатрии могут, как правило, отбросить больную часть, поскольку могут на чем-то опереться; часть их психики здорова. Больной большой психиатрии этого не может сделать, здесь все "иное", измененное. Поэтому, хотя бы в остром периоде болезни, они не ищут врачебной помощи. Возможно, что ограничение специалистов-психотерапевтов лечением неврозов исходит из факта, что больные неврозами могут отбросить часть своей психики и предназначить ее психотерапевтическим манипуляциям.
// МАНИПУЛЯЦИЯ
Само слово "манипуляция" означает возможность влияния на психику больного и моделирования психотерапевтом ее процессов. Это аналогичная манипуляция, как и в иных специальностях медицинской науки, только врачи различных специальностей действуют на основе определенного плана на различные органы и системы организма, а психотерапевт - на психику.
Взаимное влияние людей относится к необыкновенно сложным явлениям, не всегда поддающимся правилам логического понимания. Безусловно, большой заслугой специалистов-психотерапевтов является объяснение многих процессов контактов, происходящих во время сеансов психотерапии между больным и психотерапевтом. Это научное положение, однако, разрушает то, что в психотерапии наиболее существенно, т.е. ее спонтанность. Если психотерапевт хочет своим поведением повлиять на больного по определенному плану, тогда психотерапия теряет свою натуральность, становится искусственной, навязывает себе определенный метод.
В повседневной жизни неоднократно человек играет комедию для получения необходимого ему эффекта в окружающем обществе. Люди с истерическими чертами личности особенно легко могут играть такие роли (пациенты-истерики часто пробуют манипулировать своим врачом, т.е. соответственной игрой вводить его в определенное психическое состояние). В психиатрическом контакте с больным необходимо быть самим собой; всякая искусственность сразу же схватывается больным, а на психически больных может оказывать вредное действие (маска увеличивает психотический страх). Поэтому психотерапевты, любящие манипулировать больными, выбирают пациентов с невротическими расстройствами, поскольку они менее, чем психические больные чувствуют искусственность управления ими во время психотерапии.
// ВРАЧ - САМОЕ ВАЖНОЕ ЛЕКАРСТВО
Спонтанность относится к наиболее важным чертам взаимного психического влияния. Нельзя никого принудить, чтобы он вел себя так, как мы этого хотим. Нельзя никого наклонить к проявлению положительных чувств, ни разделить с кем-то радости и печали и т.д., т.е., говоря словами польского писателя и врача Бойя, - "caly w tym ambaras, aby dwoje chcialo naraz" (в том то все и дело, чтобы двое сразу же хотело!). Эмоциональное состояние не подлежит сознательному решению, им нельзя управлять актом воли, можно лишь сознательно уменьшать или увеличивать его экспрессию. При помощи этой экспрессии можно вызвать в окружении соответственные эмоциональные реакции. В этом состоит искусство актерской игры и психотерапевтическая манипуляция. Однако это поверхностный и, скорее всего, искусственный слой взаимного психического воздействия.
Иррадиация эмоций, т.е. их перенос с одного человека на другого, происходит вне сферы нашей волевой деятельности, а часто и вне нашего сознания. Симпатии, антипатии, уважение, любовь, ненависть и т.п. пробуждаются спонтанно и спонтанно передаются другим людям. Обычно только после проявления определенного чувства начинаются поиски его мотивов. Перенесение определенных чувств на иного человека происходит не методами, а человеком. Это положение относится к актерам; известно, что знаменитые актеры были тоже и большими индивидуалистами. Как сказал один из английских психиатров, М. Balint*, самым важным лекарством в медицине является врач. Он действует на больного всей своей личностью и это, по-видимому, составляет сущность психотерапевтического действия - действия собственной индивидуальностью на больного.
Психиатр, как, может быть, никто другой, имеет возможность узнать человеческую натуру. Узнавая ее, лучше узнает и самого себя, что не остается без следа и на его личности. Личность психиатра должна положительно влиять на больного. Хорошим психотерапевтом не может быть тот, кто изучит различные методы или психотерапевтические уловки, а тот, кто благодаря контактам с больными будет все лучше и лучше понимать другого человека и обогащать свой собственный мир переживаний. Психиатрическое познавание более глубокое, чем таковое же в иных областях медицины; более глубокое в том смысле, что психиатр узнает другого человека сквозь свою собственную призму. Отсюда и исходит большая индивидуальность психиатрической оценки, не всегда похожая на научную, однако благодаря ей в психиатрии больше, чем в иных специальностях медицины, происходит моделирование собственной личности врача.
* М. Balint: The doctor, his patient and the illness.London, 1957.
// ПЛОСКОСТЬ ПСИХИАТРИЧЕСКОГО КОНТАКТА
Люди с различными типами личности работают врачами-психиатрами и нельзя сказать, чтобы какой-то тип личности не мог быть приемлем в такой специальности. Существенный момент в этой работе, безусловно, составляет отношение к психически больному, которое на основе как бы imprinting закрепляется в первые годы психиатрической практики; позднее, несмотря на специализирование, это отношение трудно изменить. Это отношение к больному, на котором основывается психиатрический контакт, представляет базу, без которой психотерапевтическое обучение остается без эха. Об отношении врача к больному можно легко узнать по способу его речевой оценки больного.
В каждом межчеловеческом контакте можно определить его плоскость, которая может быть наклонной, когда одни находятся выше, или горизонтальной, когда двое находятся на одной линии. У человека, как и у животных, существует тенденция к возвеличиванию над иными; каждый хочет быть более важным от иных, занять лучшее место в общественной группе, благодаря чему может получить лучшие условия в жизни и лучшую партнершу или партнера. Оба основных биологических закона вовлекаются в эту тенденцию возвеличивания.
Не трудно возвеличиться над психически больным, особенно над больным большой психиатрии, который в результате своих патологических реакций поведения был исключен из общественного круга. Даже наиболее гуманно настроенному психиатру в контакте с больным иногда невольно приходит мысль, что "я, однако, лучше его" что, конечно, положительно влияет на улучшение собственного самочувствия, но и автоматически изменяет плоскость контакта с горизонтальной на наклонную. Больной становится чем-то худшим, а психиатр - лучшим. Смотря с высоты своего величия, легче судить, обвинять, устанавливать, манипулировать и т.д. Это тоже псевдонаучная позиция, в которой все известно о другом человеке и тогда легко классифицировать и предвидеть его поведение, все становится известным, поскольку сходно с книжным описанием. На наклонной плоскости другой человек становится понемножку предметом, потому что будучи над кем-то выше, владеем им, можем до некоторой степени руководить, а кто-то становится от нас зависимым.
Такое состояние легко переносится больным в соматической медицине, поскольку сам больной отбрасывает свою больную часть организма, отдавая ее в руки специалиста "на ремонт". Также и у больных неврозом наблюдается, как уже было указано выше, такого типа ' понятие "больной части психики". Поэтому больной неврозом переносит начальственное положение психиатра, который знает его проблемы и сможет их разрешить. Наклонная плоскость относится тогда не ко всему больному, а только его поломанной части.
Больной может сам поставить себя на наклонной плоскости по отношению к врачу; он ищет у него опеки, поддержки, спасения. Это типичный, не только в психиатрии, регресс в детство. Врач не имеет права освободиться от навязанной ему больным наклонной плоскости, он не может ему сказать: "мы равны, заботься сам о себе, не могу брать за тебя ответственности". Такое положение не согласуется с установленной с давних времен ролью врача.
Как же согласовать наклонность плоскости контакта, исходящего из специфической роли врача, с ее горизонтальностью, исходящей из специфичности психиатрии, той медицинской дисциплины, которая стремится как можно глубже узнать человека, а что в свою очередь, требует аутентичного отношения к больному и поэтому может разыгрываться только на горизонтальной плоскости. Можно акцептировать врача, когда мы "отдаем" ему наше больное сердце, печень, легкие и даже "нервы", привычки, конфликты и т.п., но и это только частичное признание высшей позиции врача происходит с трудом. Врачи были и еще остаются любимыми темами анекдотов; врачи были экономически зависимы от больного или государства. Таким образом, возвышение становилось унижением, а возвышенные - униженными.
Если говорить о врачах-психиатрах, тогда признание врача более значимым от пациента может выйти только от самого больного. Сам психиатр не может приписывать себе заслуг спеца по изучению и исправлению человеческой натуры, а сам больной должен чувствовать, что именно врач хочет и может понять его и помочь ему.
Все зависит от того, кто устанавливает наклонную плоскость контакта. Сам человек охотно ищет "выше стоящих", на которых мог бы опереться, которым мог бы подражать и которым можно поручить тяжесть трудных решений. Поиски "отца" не кончаются в молодости, иногда продолжаются до поздней старости. С трудом, однако, переносятся ситуации, когда наклонность плоскости контакта навязана силой. Тогда пробуждается охота унизить этого возвеличенного. Такой контакт перестает быть спонтанным, становится, как и его плоскость, навязанным силой.
Если взрослый хочет поиграть с ребенком, то или сам снижается до его высоты или подносит ребенка вверх на свою высоту. То же относится и к контакту с психически больными; к ним нельзя подходить с позиции "психически здорового", так как именно пятно психического нарушения вызвало наклонение плоскости контакта. Чтобы войти в мир переживаний больного, необходимо найти в себе скрытые элементы невроза или психоза, которые отвечают их нарушениям. Нельзя понять переживания, которое полностью чуждо, оно должно совпасть с резонансом в наглей психике. Чтобы наступил этот резонанс, необходимо найти что-то аналогичное в наших переживаниях. В этом смысле психиатрическое изучение приближается к артистическому. Оно активирует глубоко укрытые психические слои врача. В этом отдавали себе отчет создатели психоанализа, требуя от учеников психотерапии сначала самим подвергнуться психоанализу. Таким образом они открывали в себе то, что позднее должны были открыть в своих пациентах.
Принятие горизонтальной плоскости психиатрического контакта опирается на основе отсутствия резкой границы между нормой и патологией, а патологию можно найти у каждого человека. Если бы не было этих следовых патологических элементов у "психически здоровых" психиатров, они не могли бы понять своего больного. Психиатрию нельзя выучить по книге, необходимо прочувствовать переживания больного и самому в какой-то степени пережить, а для этого необходимо психическое сродство с пациентом. Иначе такой больной становится чужим - "alienus" и "varius", a первым шагом в психиатрическом лечении должно быть освобождение больного из круга его чужеродности. Если психиатр с самого начала своего обучения не установит правильного отношения к больному, то тенденция к возвеличиванию возьмет верх. Пропасть между нормой и патологией психики будет углубляться и труднее станет взаимопонимание.
// ТРИ ОШИБОЧНЫХ ОТНОШЕНИЯ. ПСЕВДОНАУЧНОЕ ОБЕЗЛИЧИВАНИЕ
Плоскость психиатрического контакта, на которой происходит изучение больного на основе резонанса, т.е. узнавания больного с одновременным собственным изучением, исключает три ошибочные психиатрические отношения: псевдонаучного обезличивания, маски и моральной оценки. В биологических науках обязывает наклонная плоскость контакта с обследуемым предметом. Предмет наблюдается как бы сверху, над ним простирается определенная власть, можно производить опыты по заранее установленному плану, можно в меньшей или большей степени манипулировать предметом. В горизонтальной плоскости тоже существует возможность наблюдения с иной точки зрения. Если смотреть сверху, тогда нас прежде всего будут интересовать факты, т.е. движения, производимые наблюдаемым предметом. Если смотреть с горизонтальной позиции, тогда прежде всего нас интересуют переживания, что находится внутри, что делается с предметом нашей обсервации. И эта внутренность может быть изучена только сквозь резонанс нашей внутренности. Психиатр должен одновременно наблюдать больного и самого себя. Его реакции по отношению к больному так же важны, как и переживания больного. Поэтому при так наз. направляемой психотерапии, т.е. когда старший психиатр обсуждает с учеником его психотерапевтические сеансы, важна атмосфера доверия и определенной интимности, поскольку, передавая содержание беседы с больным, молодой психотерапевт обнажает невольно перед старшим коллегой свои собственные проблемы и психические искривления.
Можно ли назвать научным проведение оценки в горизонтальной плоскости? Ответ зависит от определения науки. Если наука рассматривается с точки зрения продолжательницы магии, т.е. за ее основную цель принимается принятие власти над окружением, то, безусловно, лучшие результаты дает оценка при наклонной плоскости; тогда власть над предметом наблюдения большая. Если же по Эйнштейну* принимается цель науки, как упорядочивание физических и психических явлений, тогда познание в горизонтальной плоскости равнозначно, а в случае психических явлений даже лучше познания в наклонной плоскости. Упорядочивая психические переживания своего больного, а одновременно и свои собственные, психиатр трудным путем приходит к познанию порядков, господствующих в сфере психических переживаний. Психические переживания, которые хотя и по-разному представляются у каждого человека, все-таки в своей основной структуре содержат общие черты.
// МАСКА
В горизонтальной плоскости контакта маскировка не нужна; все представляется поистине действительным. Свобода, исходящая из равноправия, исчезает на наклонной плоскости контакта. Появляется страх перед оценкой выше и даже нижестоящих. Страх парализует свободу поведения, человек прикрывается маской нормативного поведения, которая защищает перед осуждением. На горизонтальной плоскости контакта акцент ставится на схожесть: люди равны, потому что похожи. На наклонной плоскости акцент ставится на различия, благодаря которым одни выше, а другие ниже. На горизонтальной поверхности более важны переживания, а на наклонной - факты. Факты, а не переживания принимаются во внимание в перестановках вверх или вниз на оценочной шкале.
Специфическое психологическое чутье, как уже говорилось, позволяющее воспринять чужое эмоциональное настроение, ослабляется с возрастом. Дети более восприимчивы к маске, чем взрослые, которые как бы привыкли к ней. Возможно, что это ослабление психологического чутья исходит из необходимости борьбы за собственные интересы, иногда в течение всей жизни. Более важным и частым становится контакт на наклонной плоскости; с фактами считаются больше, чем с переживаниями, люди оцениваются по их поступкам. Все это притупляет психическую чувствительность, названную здесь психологическим чутьем, а учит лучшему маскированию своих психических состояний. Психически больной, особенно круга большой психиатрии, чувствует себя потерянным в человеческом обществе. Общественный страх, т.е. страх перед людьми и их оценкой, в психиатрии встречается довольно часто. Отсюда и может исходить регресс в детское угадывание маски. Маска пробуждает страх, увеличивает чувство неуверенности, а человек не знает, что скрывается под ней.
Иногда при остром психозе, особенно шизофренического типа, больному кажется, что перед ним открыто действительное лицо человека; он видит близких ему людей в ином свете, их лица изменены - прекрасны или безобразны, иногда ясно видит маску на их лице. Безусловно, в таких крайних случаях появляется перенесение собственных эмоциональных настроений на окружающих, тем не менее, такие случаи могут служить примером, который можно было бы назвать поиском действительного лица другого человека. Это "действительное лицо" более всего принимается во внимание в психическом межчеловеческом контакте. Люди часто надевают на себя различного рода маски и принимают различные позы, что дает только очень кратковременный эффект, а в психическом воздействии принимается во внимание только действительное лицо человека. Принятие различных поз и масок наблюдается также и у животных, например для обращения на себя внимания самки или врага.