ЕЩЕ О НЕКТАРНЫХ ПАСТБИЩАХ 24 глава

Вот что показали первые исследования. Цветки некоторых селекционных сортов льна образуют пыль­цу настолько тяжелую, что она уже не перено­сится ветром, а насекомые посещают их очень мало. Если искусственно произвести перекрестное опыле­ние, то урожай семян этих сортов повышается почти на пятнадцать-двадцать процентов, а качество семян, их размер, их выполненность заметно улуч­шаются.

И если по-деловому ставить задачу использова­ния пчел как еще одного дополнительного средства повышения урожаев и улучшения урожайных качеств семян, то агрономам, селекционерам, семеноводам и пчеловодам необходимо сообща внимательно пере­смотреть многие схемы агротехнических планов.

Наиболее ценные промышленные яблоневые, виш­невые насаждения нередко состоят из так называемых самобесплодных сортов, то-есть из сортов, которые дают плоды лишь тогда, когда цветки их опылены пыльцой обязательно другого, одновременно цвету щего, сорта-опылителя. Сами по себе деревья таких опыляющих сортов обычно менее урожайны и выса­живаются в садах специально для того, чтобы де­ревья высокоурожайных, но самобесплодных сортов, могли плодоносить. Все это давно известно. Однако деревья опыляющих сортов до сих пор размещаются среди деревьев сортов самобесплодных без достаточ­ного учета особенностей летного поведения пчел. Например, присущие пчелам-сборщицам привязан­ность к месту взятка, их «цветочное постоянство»} настолько высоко развитое, что они способны разли­чать "сорта плодовых, принимаются во внимание.

378

очень неполно, отчего перекрестное опыление плодовых происходит во многих садах в большой мере случайно. Наблюдения и опыты говорят о том, что, правильно размещая деревья сортов-опылителей, можно улуч­шать условия опыления цветков и благодаря этому получать в садах не только больше плодов, но и плоды лучшего качества, поскольку качество плодов определенно связано с условиями опыления цветков.

То же будет и с ягодниками, среди которых име­ются самобесплодные сорта.

В семеноводческих хозяйствах, выращивающих так называемую элиту, то-есть отборнейшие семена различных культур, в частности хлопчатника, о кото­ром уже шла речь, потомство отборных растений выращивается, как правило, вместе, рядом. Здесь нередко применяются деляночные посевы сестринских семей, как называют селекционеры посев семян, про­исходящих из одной коробочки. Но при таком раз­мещении растений в посевах уменьшается возмож­ность перекрестного опыления пчелами достаточно разнящихся растений. Это приводит к тому, что семена от этих растений дают потомство менее жиз­ненное, менее урожайное, чем оно могло бы быть. Если агрономы-селекционеры введут здесь новые схемы посева, которые облегчат возможность пере­крестного опыления родственных, но по-разному вос­питанных растений, а пчеловоды насытят район посе­вов пчелами, то качество семян существенно улуч­шится.

Гречиха заслуженно считается одним из лучших у нас полевых медоносов. Она отлично посещается пчелами и образует, как уже мельком говорилось,, цветки двух типов: одни с короткими тычинками и длинным столбиком и другие с коротким столбиком и длинными тычинками. Урожай получается полно­ценным лишь в тех случаях, когда происходит пере­крестное опыление между цветками разных типов. Еще более богатым оказывается урожай и еще более

ценными становятся семена, когда переопыляются разнотипные цветки разных сортов гречихи.

Мастера высоких урожаев учли это. Высевая на небольших участках через рядок семена двух сортов гречихи, например гречихи богатырь и казанской, семеноводы дожидаются того времени, когда гречиха зацветает, и затем, систематически осматривая цветки всех растений, проводят прополку посева, оставляя на участке одни только длинностолбчатые растения сорта богатырь и одни лишь короткостолб-чатые растения сорта казанская. Рядом с участком стоят ульи с пчелами, и сборщицы исправно пере­опыляют все цветки на посеве. Благодаря этому с участка собирается урожай отличных гибридных семян.

Семеноводы подсчитали, что если такой участок гибридизации составляет хотя бы только пять сотых гектара, то урожаем с него может быть засеян про­изводственный семенной участок уже в полтора гекта­ра, а урожай с такого производственного участка снабдит семенами примерно сорок гектаров товарных посевов гречихи.

Таким образом, произведенная пчелами межсор­товая гибридизация гречихи на участке в пять сотых гектара приносит на третий год дополнительный уро­жай в десять-двенадцать тонн зерна.

Все это не умозрительные предположения, не надежды, не догадки: можно назвать адреса кол­хозов, успешно пользующихся описанным здесь приемом.

Точно таким же образом решена была задача повышения урожайности огурцов и арбузов. Разрабо­таны способы межсортовых скрещиваний этих культур с помощью пчел, причем гибриды оказались значи­тельно более скороспелыми, чем родители, что откры­ло возможность продвинуть арбуз в более северные районы.

Аналогично этому с помощью пчел может быть проведено и внутрисортовое обновление семян кле­вера, о значении которого не раз говорилось. По­сеяв смесь выращенных в разных колхозах семян

клевера одного сорта и обеспечив затем перекрестное опыление растений, можно получить обновленные се­мена с повышенной против обычного урожайностью и жизненностью. Прямой опыт, проведенный в Ленин­градской области, показал, что уже в год посева та­кие семена дают урожай зеленой массы на десять процентов больший, а в последующие годы урожай семян повышается в два-три раза против урожая обычных сортовых семян. Обновленные семена дали с гектара 633 килограмма, обычные сорто­вые — 266.

Примерно то же доказано теперь и на посевном горохе.

Горох — растение самоопыляющееся, его закрытые цветки завязывают семена и от опыления собствен­ной пыльцой, но растения гороха, искусственно опы­ленные смесью пыльцы даже того же сорта, прино­сят, как правило, повышенный урожай. Правда, ис­кусственное опыление цветков гороха было чрезвы­чайно трудоемким делом до тех пор, пока селекцио­неры, начавшие работу по внутрисортовым скрещи­ваниям этого растения, не установили, что цветки его можно опылять и не кастрируя, поскольку пестик созревает в них раньше, чем тычинки.

Опыление без кастрации, разумеется, проводить легче, но и оно остается достаточно кропотливым занятием.

Чтобы ускорить работу и удешевить себестоимость семян, обновленных благодаря перекрестному опыле­нию, селекционеры проверили, можно ли заставить пчел опылять цветки гороха. В ульи были поставле­ны кормушки с сиропом, настоенным на цветках это­го растения, и пчелы начали посещать его цветущие посевы, охватив своими полетами площадь в десять гектаров семенного участка. Опыты показывают, что семена с такого участка заметно урожайнее обычных. Это значит, что двухкилограммовая затрата сахара на дрессировку пчел обернется десятками тонн допол­нительного урожая.

И это тоже не одни предположения, не одни догадки: на Казанской селекционной станции пчел

381

уже заставили готовить высокоурожайные семена гороха!

И селекционеры, работающие с картофелем, во время цветения высеянных сортов переопыляют их с помощью дрессированных пчел, а затем, высевая полученные семена, проводят отборы в посевах сеян­цев. Такие же перспективы открываются и для ис­пользования пчел в овощном семеноводстве, в семе­новодстве лесных древесных пород. Наблюдения за работой пчел на цветущих зерновых злаках позво­ляют думать, что возможности использования пчел на селекционных и семеноводческих участках далеко не исчерпываются сказанным.

Дарвин считал, как выше говорилось, одной из причин консерватизма наследственности пчел тот факт, что они питаются вполне самостоятельно и во всех остальных отношениях ведут самостоятельный образ жизни. Но мы знаем уже, что из вида, питаю­щегося на лесных породах, пчелы давно преврати­лись в вид, питающийся на полевых культурах. Из этого можно заключить, что самостоятельное пита­ние пчел является по сути дела обманчивой види­мостью: кормовая база пчел, ботанический состав их нектарно-пыльцевых пастбищ коренным образом из­менены человеком.

Мы являемся свидетелями того, как ускоряется процесс обновления состава растительных видов, слу­жащих для пчел кормовой базой. Теперь разработа­ны приемы дрессировки пчел, дающие человеку воз­можность управлять процессом перекрестного опыле­ния растений в промышленных посевах и насажде­ниях. А так как пчела становится одновременно тон­ким орудием в руках селекционеров, улучшающих сорта и придающих им повышенную жизненность, то открывается возможность планового создания расти­тельных пород, которые будут посещаться пчелами и без принуждения, без дрессировки. Нетрудно пред­видеть, что обновление состава растений, служащих пчелиными пастбищами, должно в будущем итти быстрее и впервые станет направленным и плановым.

382

ЕЩЕ О НЕКТАРНЫХ ПАСТБИЩАХ

Темные пятна в спектрах цветений. — Некгарный конвейер посадок и посевов. — Место пасеки в кол­хозном пейзаже. — Когда зацветут лесные поло­сы. — У истоков новых медовых рек.

Итак, пчелы, подчиняясь указке агронома, долж­ны будут послушно вылетать в сады и на поля и опылять цветки плодовых и ягодных, подсолнечника и льна, хлопчатника и гречихи... Пчелы должны будут цветок за цветком проверять хоботками узкие венчи­ки в головках красного клевера и плотно закрытые лодочки под парусом люцерны. Вскоре после этого каждый венчик поникнет побуревшей сухой оболочкой клеверного семени, а каждая лодочка обернется спиралью люцернового бобика.

Осенью мелкие тяжелые семена польются шур­шащим потоком из клеверотерок и люцерновых мо­лотилок, радуя сердца колхозников.

В этих семенах — ключ к освоению севооборота, звено планового преобразования природы.

Составляя карты полей и уточненные схемы сево­оборотов, вычерчивая границы участков, определяя размещение посевов, агрономы и колхозники учитыва­ли, что нельзя строить перспективу подъема урожай­ности на случайных опылителях: случайность — враг научно поставленного производства. Вот почему в ра­бочие, проектные наброски преображаемого кол­хозного пейзажа маленькой, но важной частностью врастали спрятанные в тени лесной полосы и окру­женные лещиной и акацией, жимолостью и липой площадки с выстроившимися, как на смотру, весело раскрашенными и аккуратно перенумерованными ульями пасеки.

Теперь, однако, пора подумать, что произойдет, когда пчел, обитающих здесь, дрессировка отвлечет с тех цветков, на которые их зовет природа, подгото­вившая в венчиках лучших медоносов богатый взяток пыльцы и нектара.

Что будет, если, покоряясь приказу дрессировки, пчелы в разгар лета, когда цветут растения, дающие

383

больше всего пыльцы и нектара, будут вынуждены посещать красный клевер?

Ведь примерно из ста шестидесяти килограммов меда, который может быть собран с цветков красно­го клевера на одном гектаре, пчелы способны взять всего около шести килограммов. Свыше полутораста килограммов меда остаются на каждом гектаре кле­вера недоступным для пчел кладом. Клевер не спо­собен поэтому не только прокормить нектаром опы­ляющих его пчел, но, пожалуй, не всегда покроет и расходы меда на опылительные полеты.

Значит, выход в том, что пока одни пчелы, под­кормленные клеверным сиропом, заняты полетами на клевер и, тщетно пытаясь добыть нектар, спрятанный на дне трубочки, опыляют цветок за цветком, другие пчелы должны собирать мед и для них.

Выход может, видимо, заключаться и в том, что дрессировка пчел будет применяться не только для направленного опыления растений, но и для направ­ленного медосбора.

Цветы белого и розового клеверов, донника-бурку-на, гречихи, сурепки, горчицы, малины, вереска пре­красно посещаются пчелами без всяких искусствен­ных дрессировок. Однако подкормка надушенными сиропами — клеверным, донниковым, гречишным и т. д. — оказалась весьма действенным средством уси­ления вылета пчел на цветущие посевы этих богатых нектаром растений.

Летная деятельность и сборы меда сотен дресси­рованных пчелиных семей сравнивались в течение ряда лет с деятельностью и сборами меда семей, подкармливавшихся обычным сахарным сиропом без всякого запаха. Известно, что такой сироп сам по себе достаточно сильно побуждает пчел к вылету.

Оказалось, что пчелы, дополнительно подкормлен­ные, теперь уже, можно сказать, только чистым з а­пахом, поскольку сахар получали все, собирали значительно больше меда: с гречихи процентов на двадцать, с розового клевера, горчицы и вереска про­384

В теплицах пригородных овощных комбинатов пчелы и зимой опыляют цветки огурца.

Подкормленные в улье ароматизированным сиропом, пчелы выле­тают на опыление цветков красного клевера и люцерны.

центов на двадцать пять, с белого клевера, сурепки И донника почти на пятьдесят, а с некоторых куль­турных и диких растительных пород даже на сто процентов и больше!

В результате этих опытов установлено, что скарм­ливание одного килограмма сахара с соответствую­щим запахом дало прибавку в медосборе на один ки­лограмм большую, чем скармливание такого же ко­личества сахара без запаха.

Дрессировка пчел на красный клевер тоже повы­сила медосбор, правда процентов только на десять, зато урожай семян увеличила в полтора раза.

Этот новый способ увеличения сборов меда имеет большое будущее.

Одна пчелиная семья за год расходует (подсчита­ны даже примерные помесячные нормы) на собствен­ные нужды почти девяносто килограммов меда и око­ло тридцати килограммов пыльцы. Весь этот корм поглощается лишь на поддержание жизни, на вну-триульевые работы и летную деятельность, на выде­ление воска и выкормку личинок.

Пчелиная семья, собравшая за лето девяносто килограммов меда, еще не собрала никакой товарной продукции. Чтобы дать возможность пчелам снести в улей эти поддерживающие рост и развитие пчели­ной семьи девяносто килограммов и сверх того де­сятки килограммов меда прозапас (именно этот пчелиный запас и представляет для нас товарную продукцию), пасека должна быть обеспечена доста­точными площадями медоносов.

Из сотен растений разных видов, которые могут служить кормовой базой для пчел, одни зацветают весной, другие летом, третьи осенью. Большинство растений кормит пчел и нектаром и пыльцой, но есть и такие, которые дают только нектар или только пыльцу.

Все эти данные, сведенные в спектры, как назы­ваются календарные графики цветений, и представ­ленные в нектарных балансах, позволяют пчеловоду предвидеть расписание взятков.

И если природная растительность, культурные на­саждения и посевы в полях севооборота оставляют

25 Пчелы 385

на какой-то отрезок времени пробел в цветосмене или когда поступление нектара недостаточно, чтобы загрузить всю медосборную силу пасеки, на припа-ссчных участках дополнительно закладываются спе­циальные пчелиные пастбища, которые будут цвести именно тогда, когда это требуется по схеме нектаро-оборота. С этой целью пары занимаются посевами быстро зацветающей горчицы и фацелии, пожнивно — после уборки раннего картофеля — высевается гре­чиха, припасечные участки отводятся в одних райо­нах под смесь розового клевера и лядвенца рогато­го, в других — под эспарцет.

Если высевать горчицу и фацелию в несколько сроков, они будут цвести в разное время.

Посев в разные сроки оказывается надежным способом удлинять продолжительность цветения и медосбора. Умелая заправка почвы удобрениями уве­личивает количество цветков на единице площади.

Специалисты не ограничиваются, однако, этими проверенными приемами обогащения нектарных паст­бищ и упорно ищут новых. Благодаря таким поискам и стало известно, что внекорневая подкормка расте­ний некоторыми химикатами (их разбрызгивают на листья) может повышать количество нектара в цвет­ках.

Еще больше сулит в этом отношении селекция. Украинский селекционер И. И. Марченко, скрестив подсолнечник с земляной грушей-топинамбуром, по­лучил гибридную форму более сладкую, чем сахар­ная свекла, причем этот гибрид дает не только круп­ные клубни, но и стебли, насыщенные соком столь сахаристым, что его охотно берут осы, муравьи, пчелы.

Даже простые отборы давно существующих медо­носов могут значительно улучшить состав медоносной флоры. Удалось же выделить из белой акации, на­пример, форму, цветущую с апреля по сентябрь. Ака­ция семперфлоренс, то-есть постоянно цветущая—так назвали ее селекционеры. Почти совсем непочатые возможности открывает акклиматизация новых видов, таких, как знаменитое тюльпанное дерево или другие рекордисты нектарыой продуктивности.

386

Впрочем, мед от этих пород — дело будущего.

Известно, какой богатой кормовой базой являются для пчел смешанные лиственные леса. К слову ска­зать, сейчас доказано, что и пчелы являются полез­ным фактором для жизни леса.

Достаточная насыщенность участка пчелами изме­няет в лучшую сторону ботанический состав его тра­вянистой растительности, повышает урожай семян многих полезных древесных пород. В этих условиях успешнее проходит процесс самовозобновления ле­са — основа его долговечности и процветания.

Вот почему в качестве источников нектара сегодня должны быть полнее использованы липа, остроли­стный и полевой клен, дуб, береза, ясень, груша, ябло­ня, лещина, красная бузина, бирючина, вишня, абри­кос.

Все это первоклассные медоносы.

Уже через четыре-пять лет после всхода семян начинают цвести кустарники, в зарослях которых пчелы находят мартовскую пыльцу лещины и ивы для первых сборов обножки, апрельскую обножку на смо­родине, нектарный взяток на иве, смородине, кизиле. В мае цветут и другие медоносы — кустарники и тра­вы молодого подлеска.

В лесу пчел ждут клен, белая акация, липа с их нектарными урожаями, измеряемыми тонной с гекта­ра тополя и березы с ранней пыльцой, дуб с июнь­ским взятком обножки, узколистный лох и плодовые.

По мерс того как разрастаются, плотнее смыкаясь кронами, деревья лесных пород под их благотворным воздействием больше нектара дают и посевы на ближних полях.

Исследования, проведенные недавно в зоне пят-надцати-двадцатилетних лесных полос колхоза имени Сталина в Сальском районе, показали: чем выше и мощнее разрастаются деревья, тем больше нектара начинают давать цветки подсолнечника, эспарцета, фацелии. Лучше становятся условия лёта пчел в по­ле, скорость их работы на цветках заметно возрастает.

Таким образом, на полях красного клевера пче­лы используются для того, чтоб ускорить осу-

387

25*

ществление травопольной системы земледелия. Эта же система встречно подготовляет и предопределяет будущие успехи пчеловодства.

В Сасовском районе Рязанской области агрономы подсчитали: когда колхозы района закончат закладку лесных полос и доведут кустарники до цветения, ко­личество пчелиных семей и сборы меда можно будет увеличить в два с половиной раза.

Еще через десять лет после этого зацветут деревья, и тогда в районе можно будет содержать пятнадцать тысяч пчелиных семей, которые дадут до шестисот тысяч килограммов товарного меда.

А ведь в этих расчетах еще не приняты во внима­ние перспективы повышения медосборов с помощью систематических дрессировок пчел. Если учесть и их, возможные ежегодные сборы должны вырасти до вось­мисот, до тысячи тонн.

О таких сборах меда никогда не слышали сасов-ские пчеловоды.

Вот когда с полной нагрузкой заработают медо­гонки в колхозах!

Вот когда, затаренными в липовые кадушки, поте­кут на трехтонках с пасек медовые реки!

Не случайно мастера пчеловодного промысла все чаще задумываются: не пора ли и самую пчелу по­лучше оснастить и усовершенствовать для выполне­ния задач, которые ее ожидают?

ЧУВСТВО ВРЕМЕНИ

Неожиданное открытие на дрессировочном столи­ке. — Пчелиные часы и пчелиный календарь. — Ульи в штольне соляной шахты. — Цветы распу­скаются тоже по расписанию. — Сладкие уроки в пчелиной школе, или как пчеловоды утроили на­грузку для сборщиц.

— Кто знает, быть может, пчелы будущего 'будут так же мало похожи на теперешних полудиких пчел, как тяжеловоз на киргизскую лошадь или кохинхинка на дикую гималайскую курицу, — говорил профессор Г. А. Кожевников.

Он думал, как видим, только о внешних призна­ках — о строении, о размерах и весе тела; между тем селекция, очевидно, должна изменить не только дета­ли строения, особенно такие важные, как длина хо­ботка, но, в первую очередь, многие свойства пчелы, многие особенности ее поведения. В этом смысле пчелы должны быть усовершенствованы в разных планах. Их необходимо, между прочим, сделать еще более аккуратными и точными.

Для того чтобы эту задачу пояснить, требуется небольшое отступление.

Несколько лет назад на одной опытной пасеке шла работа по дрессировке пчел.

389

Здесь каждое утро рядом с подопытным ульем выставлялась кормушка со сладким сахарным сиро­noM.

Кормушкой служила плоская ванночка с решет­чатым деревянным плотиком, который плавал в сиро­пе и с которого пчелы могли пить сладкий корм. По­крытую сеткой кормушку уносили в дальний угол сада и здесь ставили на столик.

Выпущенные на волю, пчелы улетали, а когда они возвращались, на них наносили кисточкой цветную метку.

С первого дня опытов помеченные красками пче­лы сновали от столика к улью и обратно, анаблю­датели у столика и у прилетной доски перед ульем читали красочные номера и заносили их в про­токолы.

По этим протоколам составлялись затем графики работы отдельных сборщиц сиропа, учитывалось ко­личество прилетов, их сроки, — так изучалась память пчел на место, быстрота их полета, степень их приле­жания.

Однажды пчеловод, проводивший эти опыты, при­ехав на пасеку позже обычного, шел по саду в то время, когда кормушке со сладким сиропом уже по­лагалось стоять на столике и когда пчелы уже долж­ны были бы вести свои полеты к улью.

Вот и столик.

Отсюда до пасеки еще пятьсот метров.

Но что это? На столике пчелы. И не случайные, а именно «опытные». Их нетрудно было узнать по цветным меткам.

Они ползали по столику в поисках кормушки. Но кормушки не было, и пчелы взлетали и снова опуска­лись на стол.

Почему здесь столько пчел именно сегодня, когда задержалось начало опыта, и именно сейчас, когда опыт должен уже начаться? Ведь в другие часы, ко­гда на столе нет кормушки, здесь ни одной пчелы не увидишь. И сейчас корм не поставлен, а пчел — пол­но... Что же их сюда привлекло? Если в данном слу­чае отбросить возможность случайного совпадения, то,

390

видимо, надо признать, что пчелы «запомнили» час, когда кормушка ставилась на стол.

Мыслимое ли это дело? Неужели пчелы способны так точно запомнить не только место кормления, но и время, когда кормушка появляется на столе?

Проверка этой догадки началась с простого. Пчел стали приучать летать на столик, где точно в восемь утра выставлялась кормушка с сиропом. Точно в де­сять утра ее убирали.

Так продолжалось десять дней.

Меченые пчелы массами летали на сироп. На одиннадцатый день, как всегда, ровно в восемь утра на столик была выставлена та же кормушка, но толь­ко пустая. Сначала пчелы летали на нее весьма усерд­но, потом число их стало заметно уменьшаться. Наи­более упорные продолжали все же летать к кормуш­ке до десяти часов.

После этого было проверено, можно ли приучить пчел прилетать к месту кормления в разное время дня — утром, в полдень, после полудня, под вечер. В тех же опытах проверялась также способность пчел «запоминать» или чувствовать разную длитель­ность времени — час, два, три часа.

Пчелы неизменно проявляли свойство быть точными и тем скорее начинали демонстрировать эту точность, чем гуще был предлагавшийся им сироп.

Какую-нибудь группу пчел приучали брать сироп с кормушки, к примеру, от десяти до двенадцати ча­сов дня, и почти все пчелы этой группы к привычному сроку прилетали из улья к кормушке, даже если она оказывалась пустой. Через два часа после начала кормления большинство пчел прекращало полеты, да­же если кормушка оставлялась на столике после по­ложенного времени.

Сомнений не было: пчелы чувствовали время!

Было выяснено, что одну и ту же группу пчел можно заставить прилетать к определенному месту и в определенные часы два, три, четыре раза в день. Перерывы продолжительностью около двух часов соб­людались уже вполне четко.

391

Вообще говоря, время кормления прекрасно чув­ствуют почти все животные, птицы, рыбы. Об этом много занятного могут рассказать дрессировщики зверей и работники зоопарков, животноводы, любите­ли птиц, владельцы комнатных аквариумов и про­мышленники-рыбоводы. И тем не менее у насекомых столь ясное проявление чувства времени казалось удивительным.

Но почему пчелы, продрессированные на время, не принимают участия в других летных операциях? Почему остаются они глухими к кружениям и виляю­щим восьмеркам танцовщиц, говорящим об откры­тых ими источниках богатого взятка?

Новые наблюдения за мечеными пчелами ответи­ли на этот вопрос. Оказалось, что пчелы, хорошо продрессированные на время, в «свободные» для них часы забираются обычно в самые дальние углы сотов. А танцы вербовщиц происходят, как правило, в центре гнезда и поближе к летку. Поэтому тан­цовщицы и не попадаются на глаза пчелам, завер­бованным подкормками и продрессированным на время.

А нельзя ли все же отучить их от этого, заставив летать и в перерывы между привычным временем кормления?

Забегая вперед, скажем, что проводившая иссле­дования совсем в другой области казанский ученый Н. А. Солодкова решила задачу. Но это произошло значительно позже, а пока в опытах, о которых идет речь, установлено было, что пчелы запоминали время в связи с определенным местом.

Дальше решено было разобраться в этом вопросе поточнее, проверив, будет ли пчела прилетать во-вре-мя к завтраку, предложенному ей в девять часов ут­ра, скажем, в саду, и к обеду, выставленному в пять пополудни на столик на лесной поляне.

После семи дней тренировки пчелы снова доказа­ли свою аккуратность.

Вывод проверялся несколько раз и всегда с неиз­менным успехом. Правда, некоторые из пчел приле­тали на место обеда, сделав изрядный крюк: они на-

392

правлялись было из улья к месту утреннего пира и, только не найдя там кормушки, торопились дальше, к месту обеда, на второй пункт. Однако время корм-" ления не пропускала «и одна.

В следующей серии опытов острота пчелиной памя­ти на время сравнивалась с силой памяти на место. И пчелы, прилетавшие на «верное» место в «неверные» часы, показали, что у них память на место крепче, чем память на время.

Таким же образом удалось выяснить, как долго способна пчела хранить воспоминание о времени кормления. Если дрессировка не возобновлялась, то на тринадцатый день уже ни одна меченая пчела не прилетала в верное время.

Затем было проверено действие контрдрессиро­вок: пчелы, однажды дрессированные на какое-то определенное время, вторичной дрессировкой приуча­лись к другому сроку кормления.

В этих случаях они уже на третий день переходи­ли на новое расписание.

Правда, далеко не все пчелы вели себя одинаково. В одной и той же семье встречались пчелы образцо во исправные, которые летали с точностью до считан­ных минут, и пчелы чрезвычайно «рассеянные», при­летавшие то очень рано, то слишком поздно, то пу­тавшие время, то забывавшие место.

Впрочем, таких было не так много, чтобы они могли изменить общую картину.

Картина же эта была ясной: пчелы в массе пом­нили время.

Опытами было точно установлено, что они свое­временно вылетают к кормушке и после того, как заправились медом на сотах. Стало ясно, что дело здесь не просто в чувстве голода. В связи с этим по­требовалось установить, что именно запоминают пче­лы: самое время кормлений или интервалы — дли­тельность перерывов между ними.

Когда кормления проводились не через двадцать четыре часа, а скажем, через каждые девятнадцать часов, время кормления приходилось каждый день ьа другой час. Эти опыты дали возможность установить,

393

что пчелы не «понимают» и не принимают девятна­дцатичасовых перерывов.

Дрессировка на разные часы при равных интер­валах времени не удалась.

Тот же опыт был еще несколько раз поставлен по-другому: пчелы стали регулярно получать корм с восьми до двенадцати утра, но только по четным числам. Между началом кормлений был, таким обра­зом, установлен перерыв в сорок восемь часов.

Прошли первое, второе, третье кормления (дей­ствие их сказывается не сразу), и на седьмой день, когда никаких кормлений не полагалось, пчелы, не об­ращая внимания на календарь и нечетное число, пре-исправно летали ккормушке с восьми часов утра до двенадцати дня.

Так было выяснено, что пчела живет по «обычным часам», с разбивкой времени на нормальные двадца­тичетырехчасовые сутки.

В связи с этим можно было предположить, что пчелы чувствуют время по солнцу. Может быть, по его высоте над горизонтом, может быть, по направ­лению его лучей. И опыты были перенесены в свето­непроницаемую камеру, где в одном неизменном ме­сте горела электрическая лампа. Камеру осветили, потому что в темноте пчелы вообще не летают.