ЕЩЕ О НЕКТАРНЫХ ПАСТБИЩАХ 21 глава

Пчеловодство справедливо считается одним из древнейших промыслов человека. Однако когда в ко­неводстве, скотоводстве, птицеводстве, в возделывании плодовых, овощных, зерновых видов уже заложены были прочные основы культуры и энергично велась селекция, в пчелином промысле все еще сохраня­лась хищническая роебойная система, при которой в конце лета пчел уничтожали, закуривали для отбора меда.

Основы рационального содержания 'пчел и ухода за ними заложены были на заре девятнадцатого сто­летия — не больше полутораста лет назад — Проко-повичем и Губером.

Франсуа Губер, слепой швейцарский натуралист, с помощью верного своего помощника Франсуа Бур-ненса установил ряд важнейших фактов биологии пче­линой семьи.

Петр Иванович Прокопович в 1828 году основал на Черниговщине первую в истории пчеловодную школу. Его учебная пасека насчитывала впоследствии около

330

десяти тысяч семей и была одной из крупнейших в ми­ре. Разработанный Прокоповичем метод пчеловодства положил конец общераспространенной в то время рое­бойной системе. Его разборный улей в огромной сте­пени расширил возможности управления жизнью пчел, а изобретенная им разделительная решетка впервые позволила получать чистый магазинный мед. На пасе­ке Прокоповича лучшие семьи-рекордистки, такие, как «Архангельск» или «Сиам», давали очень большие для тех времен количества меда.

С полным основанием говорил о себе сам П. И. Про­копович: «Я проникнул в тайны рода пчелиного далее всех моих предшественников».

Именно это глубокое знание биологии пчелы да­ло ему возможность разработать и сейчас еще пред­ставляющее выдающийся интерес «учение о пчелах на таких основаниях, чтобы, не умерщвляя их и даже поддерживая их существование разными верными способами, навсегда сохранить каждое пчелиное се­мейство, или, другими словами, когда улей засажен пчелами, то они должны быть в нем беспереводно.

Уже при жизни П. И. Прокоповича современники признавали, что его метод «дает совершенно новое на­правление пчеловодству и самое пчеловодство ставит на степень науки: здесь ничто не оставляется на уда­чу, счастье и пр., но все имеет причины, коих след­ствие и выводы подтверждаются производством на деле».

С Прокоповича, собственно, и начинается промыш­ленное пчеловодство.

В буржуазных странах оно вступило уже ныне в пору окончательного упадка.

Экономика пчеловодства капиталистических стран не может не 'представляться советским людям сплош­ной цепью нелепостей. Здесь препятствием развитию пчеловодства оказываются годы... с обильным медо­сбором. Здесь вредит делу... специализация пчелово­дов, их совершенствование в мастерстве. Пчеловодам

невыгодно, оказывается, даже то, что пчелы произво­дят мед, вполне готовый для потребления.

Недавно серьезной бедой американского пчеловод­ства объявлен тот факт, что промышленники, произ­водящие продукты питания, менее заинтересованы в меде, так как с ним «почти нечего делать; натураль­ный пчелиный мед не требует никакой переработки». Если здесь и есть зерно истины, то, очевидно, только в том, что фабрикантам нет расчета возиться с продук­том, для изготовления которого не требуется приме­нения рабочей силы. Из пчел прибавочной стоимости не выжмешь...

Все это может показаться невероятным, однако именно такие дикие, с точки зрения здравого смысла, идеи и положения развиваются в статьях и книгах виднейших буржуазных специалистов-пче­ловодов.

В трудах одного из центральных исследователь­ских институтов Америки напечатан отчет руководи­теля пчеловодной службы США. Сочинение, оснащен­ное статистическими данными и выкладками, доказы­вает, что вызываемое богатыми медосборами падение цен «а мед приводит к разорению пасечников и сокра­щению числа пасек, в связи с чем после богатых сбо­ров меда количество пчел в стране настолько резко сокращается, что часть посевов и посадок остается неопыленной.

Американская сельскохозяйственная печать и осо­бенно плодоводческие журналы не могут обходить молчанием вопросы, связанные с недостатком насеко­мых-опылителей, который становится в ряде мест ка­тастрофическим. Спекулируя на этом обстоятельстве, предприимчивые заокеанские дельцы не постесня­лись шумно разрекламировать якобы заменяющую пчелоопыление «пыльцевую бомбу», которая, разу­меется, ничем не помогла садоводам и немало вреда причинила пасечникам. Эта «бомба» тоже оказа­лась полезной только для ее фабрикантов и про­давцов.

Надо отметить, что самое появление «пыльцевой бомбы» очень выразительно характеризует отношения,

332

существующие между пчеловодами и плодоводами США.

Один американский экономист считает, что ферме­ры, взимающие плату за аренду земли для пасеки, должны платить пасечникам за то, что пчелы опыля­ют цветки. Фермеры выдвинули контрсчет: нам платят только за аренду земли, а почему за нектар, который пчелы сосут на наших цветках, не платят?.. Много лет тянулись споры о том, должен ли оплачиваться нектар пасечниками, должна ли оплачиваться опыли­тельная деятельность пчел фермерами.

Стоит напомнить, что и в США и в капиталистиче­ских странах Европы, как когда-то в дореволюцион­ной России, среднегодовые приросты количества пче­линых семей не превышали в последние десятилетия трех-четырех. процентов. Между тем на колхозных пасеках в СССР за десятилетие перед Великой Отече­ственной войной прирост семей составлял ежегодно четырнадцать процентов, то-есть был почти в четыре раза больше.

Колхозных пчеловодов, как видим, ничуть не пу­гает то, что пчелы производят мед, вполне готовый для потребления!

Только в СССР, где промышленная пасека впервые поставлена на прочные основания, стала планируемым звеном колхозного и совхозного производства, пчеловоды получили, наконец, возможность отказаться от любительства и сделать свое дело основным заня­тием, которое они ведут со страстью и увлечением. Эти качества особенно важны для работы в сложной и все еще недостаточно освоенной отрасли, где многие важ­нейшие условия поныне не контролируются человеком и не выведены из-под власти стихии.

По-разному проходят весна и лето в разных ме­стах.

И в одном месте весна на весну и лето на лето в разные годы не похожи.

333

Слишком многое зависит только от погоды. Йо, как капитан парусника обязан привести свой корабль к цели при всяком ветре и даже когда держится пол­ный штиль, колхозный пасечник должен при всех ус­ловиях, при всякой погоде обеспечить опыление посе­вов, дать положенное количество меда и воска. И пче-ловод; выставляя весною своих пчел, старается многое предусмотреть.

Одни ульи с семьями, которые медленно растут и долго набирают силу, следует установить так, чтоб солнце пораньше бросало на них первые свои лучи и подольше их освещало. Для других ульев с семьями, более склонными к роению, надо подобрать место, где они не слишком будут прогреваться и где в самые жаркие часы на них будет падать тень рядом стояще­го дерева. И те и другие ульи лучше ставить в хорошо защищенное от ветров место...

Чем больше таких мелочей умеет предвидеть и ис­пользовать пчеловод, тем более послушны ему пчелы, количество которых в каждой семье он увеличивает с ранней весны, чтобы в любой день, когда понадо­бятся сотни тысяч крылатых сборщиц, он, как с туго натянутой тетивы, мог выпустить их на взяток.

Вереницы пчел, которые полетят на сбор нектара с основных медоносов, начинают формироваться за­долго до вылета.

Еще зеленеют первые всходы тех растений, с ко­торых должен быть получен взяток, еще некоторые из растений даже и не посеяны, еще не начали набу­хать по-настоящему цветочные почки на деревьях-медоносах, а пчеловод уже сделал все необходимое, чтоб сотни тысяч будущих сборщиц росли в ячейках, превращались в личинок, линяя, окукливаясь... При этом дело ведется так, чтоб к моменту, когда начнет­ся богатый взяток, у пчел было в ульях поменьше работы, прежде всего работы, связанной с воспита­нием личинок.

Новые пчелы должны сломать восковые крышечки на ячейках задолго до начала большого медосбора,

334

чтоб успеть еще проработать положенное время в улье, до того как первые бурные танцы разведчиц оповестят их о начале взятка и когда их захватит летная горяч­ка. С этой минуты вся сила семьи будет направлена на сбор и приемку нектара.

Так оно и бывает у того пчеловода, который рабо­тает не по стандарту, не по шаблону, а вдумчиво, проницательно присматривается к ходу весны и лета, к их приметам и особенностям. Каждая разгаданная черта поры года учитывается в плане кампании, ко­торую он развертывает, нацеливая растущих в ячейках сборщиц на будущие цветы своих медоносов.

Умение, а в немалой мере и искусство, заключается здесь в том, чтобы не промахнуться, не просчитаться во времени, чтоб соразмерить сроки наращивания силы пчелиных семей с распусканием цветков, в том, чтобы использовать на взятке всю силу семей и пре­вратить ее в соты, залитые медом.

Добиваясь этой цели, знающий волевой пчеловод всегда берет в свои руки инициативу управления био­логическим процессом в семье.

С помощью разных приемов пчеловод ускоряет и усиливает или, наоборот, сдерживает и прерывает яйцекладку. Он увеличивает семьи, наращивая в них число пчел, а когда требуется — сокращает их рост. Он изменяет естественное количество пчел разного возраста в семьях и устанавливает новое, диктуемое условиями. Он уверенно делит семью, чтобы пчелы в ответ на это заложили свищевые маточники. Иногда он соединяет семьи. Он специально разводит или, наоборот, предупреждает появление трутней. Он сам подкармливает пчел или изымает из улья залитые ме­дом соты. Он заставляет пчел усиленно выделять воск, строить, оттягивать вощину и вести побелку суши или, наоборот, всячески отвлекает пчел от строительных за­нятий.

Он ни на день не выпускает пчел из-под своего влияния и, используя знание законов и особенностей пчелиной семьи, управляет их жизнью.

335

При всех условиях — на колхозной ли пасеке, или в вишневом садике на усадьбе колхозника, в палисад­нике перед домом рабочего на Урале или на балконе седьмого этажа где-нибудь на Полянке в Москве (любители-пчеловоды и в городах не расстаются со своим увлечением), на подоконнике в рабочем каби­нете натуралиста, который урывает время для рабо­ты со своими пчелами (леток улья выведен сквозь ра­му окна в сад), или даже на крышах домов, где когда-то ворковали любительские голуби, — везде у опытного и умелого пчеловода пчелы делают то, чего он от них требует.

ПЧЕЛЫПОД ИЗОЛЯТОРОМ

Ульи в теплицах и парниках. — Ива зацветает под стеклом. — Задание И. В. |Мичурина пчеловоду И. А. Кирюхину. — Опылительный прибор под мар­левым изолятором. — Улей-малютка.

Мед давно перестал быть единственным источни­ком сладкой пищи для человека. Появилась в посе­вах свекла, которую селекционеры сделали слаще нектара цветков. Горы сухого, прекрасно хранящего­ся, транспортабельного и дешевого сахара произво­дят ежегодно заводы, перерабатывающие урожай свеклы. Но потребность в натуральном меде никак не отпала и постоянно растет.

Воск, теплившийся в светильниках, давно нашел себе применение в промышленности, производящей электрооборудование. Вещество, которое, если верить преданиям, было использовано пионерами покорения воздуха для создания искусственного крыла, ныне применяется для покрытия металлических самолетов. Воск нужен теперь в металлургии при качественных чугунных отливках, на железнодорожном транспор­те — для изготовления некоторых составов в тормо­зах, на оптических заводах — при гравировке стекол. Его потребляют в автомобильной, полиграфической, стекольной, лакокрасочной и множестве других от­раслей промышленности.

И самих пчел у нас тоже используют по-новому. В сады, например, в плановом порядке завозят те­перь пчел, опыляющих цветки плодовых деревьев и ягодников. И это оказывается для урожая плодов не менее важным, чем внесение удобрений в почву того же сада.

Пчелы потребовались уже и в парниках и тепли­цах — в так называемом растениеводстве закрытого грунта.

Не подчиняясь старому канону, утверждающему, что всякому овощу свое время, овощеводы провоз­гласили новый принцип: всякому овощу круглый год.

Под прозрачными стеклянными крышами, за сте­клянными стенками, обогреваемые печами хитроум­ных конструкций и трубами парового отопления, до­полнительно освещаемые электрическим светом авто­матов-ламп, непрерывно движущихся на заданной высоте из одного конца в другой над стеллажами с рассадой, всходами, кустами, круглый год растут те перь и плодоносят в теплицах различные овощные, ягодные и даже плодовые культуры. Стеклянными кольцами теплиц и парников окружаются сейчас го­рода, и декабрьские зеленые огурцы или февральская свежая клубника перестают быть редкостью на при­лавках магазинов.

Чтобы выросли под стеклом огурцы, в теплицах приходится вручную кисточками опылять цветки ра­стений.

Это кропотливая, почти ювелирная работа. Она очень мало производительна: искусственное опыление идет медленно и неизменно дает изрядный процент плодов-уродов — скрюченных, небольших, чахлых. Опыт показал, что цветки, опыленные пчелами, при­носят нормально развитые плоды.

И вот в пустую теплицу зимой внесли улей. Обогретые теплым воздухом пчелы размыкают зимний клуб и производят очистительный вылет. Через день-два улей переносят в теплицу, где уже начали цвести растения, и пчелиная семья начинает жить обычной жизнью, хотя только тонкий лист сте­кла отгораживает ее от морозов.

 

336

22 Пчелы

337

Опыление цветков идет успешно.

Конечно, нектара в теплице пчелы собирают не­много, но бедный взяток всегда можно, если требует­ся, возместить подкормками из меда, из сахарного си­ропа. Правда, остается еще невосполненной нехватка пыльцы для воспитания личинок, вырастающих из яиц, отложенных маткой. Если личинки не будут по­лучать необходимого корма, они начнут замирать и погибнут; семья перестанет, таким образом, попол­няться и постепенно ослабеет.

Этого можно избежать, если доставить в теплицу ветки ивы и вербы с цветочными почками.

В бутылях с водой эти ветки¹, даже срезанные в трескучий мороз, через несколько дней распускают мужские цветы, с которых пчелы собирают свежую пыльцу, годную для скармливания личинкам.

На одном гектаре закрытого грунта пчелы высво­бождают две — две с половиной тысячи человеко-дней, а урожай огурцов повышают, как показал, к примеру, опыт подмосковных колхозов, почти вдвое. Значительно улучшается вместе с тем качество уро­жая, в котором резко сокращается процент неболь­ших и уродливых плодов,

На Первой московской овощной фабрике неболь­шая семья пчел успешно обслуживает теплицу пло­щадью в три тысячи квадратных метров. В резуль­тате освобождается от утомительной работы около десяти работниц, сберегаются значительные средства, заметно повышается урожай.

Нужно ли говорить о том, как важна помощь пчел при опылении растений в теплицах Запо­лярья?

Учтем, что в закрытом грунте пчелы относятся ко многим растениям не так, как в поле. Цветки кок-са­гыза, например, пчелы посещают в полевых условиях только ради нектара, в теплице же, где кок-сагыз рас­цветает ранней весной, сборщицы сбивают на кок-са­гызе и пыльцевую обножку.

338

И не только под стеклом теплицы работают теперь пчелы. Еще более ценная, существенно важная опера­ция выполняется ими под марлевыми изоляторами, куда их поместили плодоводы.

Когда селекционеру требуется искусственно опы­лить какой-нибудь сорт пыльцой другого сорта или смесью пыльцы других сортов, он вынужден сообра­зовать масштаб своей работы и с длительностью цве­тения и с количеством помощников. При всех условиях он практически не имеет возможности опылить по за­думанному им плану все цветки хотя бы одного мало-мальски большого дерева, на котором могут быть тысячи цветков. Кроме того, он опыляет их вруч­ную, хотя знает, что искусственное опыление неполно­ценно.

И. В. Мичурин решил, что здесь надо воспользо­ваться помощью пчел. Одному из своих учеников и сотрудников, И. А. Кирюхину, он и поручил разрабо­тать новую методику скрещивания растений.

Для того чтобы обеспечить искусственное опыление цветков заведомо чистой пыльцой, И. А. Кирюхин решил использовать в качестве опылителей только молодых, не вылетавших из улья пчел: на них еще нет никакой пыльцы.

Три-четыре тысячи таких пчел на сотовых рамках помещаются в улей-малютку с двумя летками.

Входной леток пропускает пчел только в одну сто-рону — внутрь.

В одну только сторону, но уже изнутри, открыт и второй — выходной — леток, с которым связана фар­форовая трубочка, куда насыпается свежая пыльца сорта, каким будет опыляться намеченное растение. Второй леток устроен так, что пчелы не могут выйти, не покрывшись пыльцой.

Этот-то опылительный снаряд, заряженный несколь­кими тысячами молодых пчел, и ставится под простор­ный марлевый изолятор, целиком покрывающий опыт­ное растение. Изолятор надевают задолго до цветения, чтобы заранее преградить посторонним насекомым

339

22*

доступ к цветкам и чтобы поставленные под изолятор пчелы не разлетались.

Собранный для работы под изолятором улеек уста­навливают сначала рядом с опытным растением и здесь открывают. Старые пчелы воспользуются предо­ставленной им возможностью и улетят в свое гнездо. Останутся одни молодые пчелы. После такой «сортировки» пчел улей-малютку ставят под изолятор и время от времени подсыпают в фарфоровую трубоч­ку необходимое количество свежей пыльцы;

Пчелы выходят из улья, густо покрытые этой пыль­цой, летят на свое дерево и, посещая здесь цветок за цветком, опыляют их нужным сортом.

Самый опытный работник за восемь часов опыле­ния обработает вручную своей кисточкой не более шестисот цветков. Пчелы из улейка за это время могут опылить не меньше четверти миллиона цветков.

Пчела в улье все больше покоряется воле челове­ка, который знает законы биологии и умеет поставить их себе на службу.

Но человек давно столкнулся с необходимостью управлять работой пчелы вне улья. Между тем здесь, под открытым небом, пчела выходила из повиновения. Она улетала по вызову танцовщиц, по адресу, указан­ному ими. И человек не знал, как направить этот по­лет по-своему.

Работа пчел под стеклом теплиц или под марлей изоляторов была началом направленной работы вне улья, но все еще не работой под открытым небом.

Под изолятор можно поставить цветки, изолятором можно закрыть одно, два дерева, пять деревьев, де­сять. Поставить под изолятор целый сад, целое поле немыслимо. А между тем растениеводы все чаще ис­пытывают необходимость в гарантированном опыле­нии больших насаждений и посевов. И больше всего нуждаются они сейчас в том, чтоб принудить пчел опылять цветки люцерны и красного клевера,

ПЧЕЛЫИ ТРАВОПОЛЬНАЯ СИСТЕМА ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

Подъем культуры социалистического земледелия. — Познанные законы — оседланные законы.—Трава излечивает усталость почв. — Почему низки уро­жаи семян клевера. — Шмели-вредители и шмели-опылители.

Давно начаты в нашей стране и с каждой пяти­леткой все шире развертываются работы, имеющие целью планомерное повышение культуры социалисти­ческого земледелия.

Сельскохозяйственные территории в колхозах и совхозах все полнее охватываются полевыми и кор­мовыми севооборотами. Совершенствуется использо­вание земельных угодий. Благодаря тому, что новая техника сменяется новейшей, непрерывно улучшается система обработки почвы. Все более широкое приме­нение получают совершенствуемые химиками мине­ральные удобрения, равно как и совершенствуемые агрономами способы внесения удобрений. Урожай­ные сорта различных культур сменяются более уро­жайными и полнее соответствующими местным усло­виям.

Труженики колхозов и совхозов, сознательно регу­лируя снабжение возделываемых растений водой и пи­щей, окончательно превращают землю в вечно дей­ствующее, не снашивающееся от использования, но постоянно улучшающееся средство производства сель­скохозяйственных продуктов.

Веками ждали земледельцы такого преобразования земли. В буржуазных странах миллионы людей с ужа­сом наблюдают сейчас страшные разрушения почвы, которые порождаются капиталистической системой земледелия.

Еще в 1939 году американские специалисты призна­вали в официальных выступлениях, что «физические, экономические и социальные условия в США вызвали такие темпы разрушения почв, которые едва ли были когда-нибудь известны в истории».

Подводя итог зарегистрированным разрушениям почвы в США, один из самых продажных американ-

341

340

ских литераторов елейно вздыхал о «расточительном сыне, проматывающем последнюю из оставленных ему в наследство ценностей». «Разве это не трагедия, что мы сидим на крыльце и смотрим, как этот континент уходит из-под нас? Ведь это наша родная земля! На ней должны жить наши дети!» — причитал он.

Миллиметр за миллиметром смывается и сдувается почвенный покров с изуродованных капиталистиче­ским землепользованием полей.

Подсчитано, что дожди и талые воды ежегодно уносят из потерявших структуру почв Соединенных Штатов Америки в двадцать с лишним раз больше пи­тательных веществ, чем их накапливается в урожае культурных растений, и в полтора раза больше, чем их производится в виде минеральных удобрений во всем мире. И все же борьба с этими огромными поте­рями, по существу, не ведется.

«Всякий прогресс в капиталистическом земледе­лии, — указывал К. Маркс, — есть прогресс не только б искусстве подвергать рабочего ограблению, но вме­сте с тем и в искусстве ограбления почвы, всякий прогресс в временном повышении ее плодородия есть в то же время прогресс в разрушении постоянных источников этого плодородия».

Советское крестьянство, колхозники, как и все тру­дящиеся СССР, спокойны и за свою судьбу и за судь­бу своих детей. Почва не уходит у них из-под ног. Они прочно стоят на своей земле, которую хотят сде­лать еще богаче. В этом, наряду с прочими важными мероприятиями, им должны помочь правильные тра­вопольные севообороты.

Даже тогда, когда агрономическая наука еще не представляла себе так глубоко, как сейчас, значения бобовых растений, действия, которое производится ими в смешанных посевах с злаковыми травами, К. А. Ти­мирязев заявил, что вовлечение в культуру бобовых, в первую очередь клевера, является поразительным открытием и выдающимся благодеянием для челове­чества.

342

Ныне значение этого открытия стало еще более очевидным.

Самое ценное в нем заключается, как мы теперь знаем, не только в том, что клевер может давать от­личные урожаи зеленого корма и сена для животных. Среди освоенных земледелием растительных видов можно бы найти и другие щедрые кормовые культуры.

И не в том только, как мы теперь знаем, заклю­чается главное, что клевер, благодаря живущим на его корнях особым клубеньковым бактериям, может накоплять в почве азот — самое дорогое питательное вещество для растений¹. Сельское хозяйство СССР располагает широкими возможностями получения азо­та. С каждой пятилеткой быстрее развивается живот­новодство, от которого земледелие получает с навозом значительное количество азота. В стране создана мощ­ная химическая туковая промышленность, способная из года в год увеличивать количество азота, произво­димого для сельского хозяйства. В то же время наша сельскохозяйственная микробиология добилась выдаю­щихся успехов в производстве бактериальных удобре­ний — нитробактерина, азотогена, в разработке тех­нологии компостирования туков.

Особое и исключительное значение клевера и дру­гих многолетних бобовых трав, их подлинно ни­чем не заменимая пока роль заключаются в том, что в смешанном посеве с злаковыми травами они, кроме всего, воссоздают структуру почвы, создают поч­венное плодородие.

Изношенная, выпаханная почва, если дать ей от­дых, исправляется медленно. Природа не спешит. Для того чтобы восстановить разрушенную структуру, ей требуется по крайней мере полтора-два десятиле­тия. Под посевом искусственной травосмеси это «самоизлечение» почвы протекает в один-два года.

Почва под красным клевером накапливает около двух цент­неров азота на гектаре, то-есть столько, сколько содержится в со­рока тоннах навоза.

345

Две включаемые в посевы смесей бобовые травы — клевер и люцерна — полнее и скорее всех возвращают почве ее структуру — первое и решающее условие пло­дородия.

Что может означать, что может принести с собой для народного хозяйства СССР создание структурных почв?

В трудах В. Р. Вильямса — основоположника на­уки об управлении почвенным плодородием — этот вопрос рассматривается во всем его объеме, во всей многопланности прямых и косвенных последствий и влияний.

При хозяйстве на структурной почве, указывает В. Р. Вильямс, урожаи, по крайней мере, вдвое выше урожаев, получаемых на бесструктурной почве. Это значит, что на структурной почве не только вода, пи­ща, но и сортовые семена и меры защиты растений обеспечивают удвоенный эффект использования.

Это значит, продолжает В. Р. Вильямс, что про­мышленность, изготовляющая тракторы, двигатели и автотранспорт для сельского хозяйства, все сельско­хозяйственное машиностроение приобретают здесь удвоенную мощность.

Это значит также, что промышленность, добываю­щая нефть, керосин, бензин, смазочные масла и уголь, работает в той ее части, которая снабжает сель­ское хозяйство, с удвоенной эффективностью. Таким образом, производство одного центнера сельско­хозяйственной продукции требует вдвое меньше горю­чего.

То, же происходит и с продукцией химической про­мышленности, изготовляющей всевозможные мине­ральные удобрения.

В равной мере и производства, обслуживаемые сельским хозяйством, могут получать его сырье по по­ловинной стоимости.

В конце концов все это значит, заключает В. Р. Вильяме, что после перевода земледелия на структурные почвы все граждане Советского Союза смогут получать предметы первейшей необходимости по цене в два раза меньшей.

344

Вот что видел ученый-коммунист в перспективе, от­крываемой освоением травопольной системы земледе­лия.

Свободное от догматического шаблона, творческое, подлинно научное применение агрономической теории несет с собой прогресс не только в искусстве обога­щения почвы. Вместе с тем оно открывает в условиях социалистического сельского хозяйства еще невидан­ные возможности дальнейшего прогресса в искусстве повышения производительности труда и, наконец, так­же и в повышении жизненного уровня всех трудя­щихся страны социализма.

Разоблачая близорукость и хищничество частнособ­ственнического земледелия, К. Маркс писал о том, что все общество, нация и даже все одновременно сосу­ществующие общества, взятые вместе, не являются собственниками земли. Они лишь ее владельцы, лишь пользующиеся ею, и, как добрые отцы семейств, они должны улучшенной оставить ее следующим поколе­ниям.

Сбылся завет основоположников научного комму­низма.

Превратив землю во всенародное достояние и по­строив общественное колхозное хозяйство, советские люди открыли новую страницу в истории земледелия. Неутомимо совершенствуя культуру сельскохозяй­ственного производства, они, как добрые отцы се­мейств, с каждым годом будут оставлять землю сле­дующим поколениям все более и более устроенной и плодородной, все более богатой и щедрой.

Агрономы приходят на цветущее клеверное поле и подсчитывают на контрольных метровках количе­ство головок клевера. На квадратном метре их может быть пятьсот, и каждый шар соцветия состоит при­мерно из сотни розоватых трубочек. Это значит, что на одном метре имеется пятьдесят тысяч цветков, а на гектаре — полмиллиарда. При хорошем травостое их может быть полтора миллиарда и больше.

Агрономы записывают эти цифры и месяца через

345

два возвращаются на контрольные метровки поля. Растения уже начали подсыхать, и головки цветков побурели. Повторные расчеты показывают, сколько семян завязалось в цветках.

Тысяча семян клевера весит примерно полтора грамма. Полмиллиарда цветков на гектаре должны, следовательно, дать шесть-семь центнеров семян. Меж­ду тем они сплошь и рядом не дают и шестидесяти- • семидесяти килограммов.

Уже говорилось, что цветок клевера самобесплоден. Не только собственная пыльца цветка, но и пыльца других цветков того же растения не оплодотворяет его. Семя может образоваться в цветке, оплодотворенном пыльцой только с другого куста. Оплодотворение про­исходит наиболее успешно тогда, когда на рыльце цветка по меньшей мере дважды-трижды нанесена пыльца, взятая с тычинок других растений.

Как это проделать на каждом из полумиллиарда или миллиарда цветков, насчитанных агрономом на гектаре клеверного посева? А на сотнях гектаров?

Эту огромную по объему, немыслимо кропотливую для человека работу совершают насекомые, посещаю­щие клевер для сбора пыльцы и нектара.

Красный клевер хорошо опыляется шмелями. Прав­да, некоторые из шмелей, не утруждая себя извлече­нием нектара со дна глубокой цветочной трубки кле­вера, бесцеремонно прогрызают в нижней части вен­чика отверстие и хоботком высасывают нектар сбоку. Ограбленный цветок остается неопыленным. Так по­ступают шмели-операторы. Другие виды шмелей про­бираются к сладкой капле нектара «законным» пу­тем — через верхнее отверстие венчика, и при этом исправно опыляют рыльца.