Крушение Вандальского королевства
Освоившись в Карфагене, первым делом Велизарий принялся обновлять стены города. Так уж вышло, что многие варвары, как англы, саксы и юты в Британии или всё те же вандалы в Африке имели немалую страсть к разрушению римских укреплений до основания, вероятно, считая, что сражаться нужно в поле, а не на стенах. Вандалы и рады были бы снести заодно уж и стены Карфагена, да только на стены этого города у германцев силёнок не хватило. Велизарий же подобными глупостями не занимался и искренне считал, что тот, кто владеет Карфагеном, может даже не тратить усилий на завоевание остальной Африки.
Вероятно, в какой-то момент это понял и Гелимер, сидевший в Булла Регии. Понимая, что сам он не в состоянии справиться с Велизарием, король отправил своему брату Цазону письмо с просьбой немедля вернуться в Африку, благо тот как раз завершил успешную десантную операцию на Сардинии, о чём упоминалось во второй части цикла заметок о Вандальской войне.
Высадившись с корабля, Цазон поскакал к брату и оба заключили друг друга в объятия, давясь рыданиями. Пока братья умилялись, Велизарий продолжал восстанавливать стену и за 3 месяца, что он провёл в Карфагене, стена была полностью восстановлена и готова к осаде.
Руины Булла Регия, где думал думу Гелимер, ожидая брата
А братья-вандалы между делом решали, как им быть с засевшим в Карфагене Велизарием. Для начала Гелимер связался с маврами и пунами (да-да, соотечественники Ганнибала всё ещё жили в том регионе в то время), обещая тем солидную награду за каждую византийскую голову. Другие посланцы короля пробрались в Карфаген, где устроили сеанс пропаганды гуннским союзникам Империи, вещая им, что Велизарий якобы хочет расселить гуннов здесь навсегда. Те давно не скрывали своего отвращения природными условиями, в которых им приходилось воевать, так что увещевания шпионов Гелимера пришлись на благодатную почву.
Велизарий быстро прознал о творящихся у себя в тылу безобразиях и понял, что надо менять тактику. Не дожидаясь, когда какой-нибудь обозлённый гунн прирежет его во сне, Велизарий приказал всей армии выступать из города навстречу братскому дуэту. Враждующие армии встретились в декабре 533 года около городка Трикамарон, что в 50 км к западу от Карфагена, а разделяла их река.
Расстановка Велизария была следующая: левое крыло заняли пехотинцы и наёмники, правое — конники, а в центре стал сам Велизарий, Иоанн Армянин и ещё 500 лучших всадников. Гунны, всё ещё обиженные на римлян, встали где-то поодаль. Впрочем, они всегда принципиально отказывались смешиваться с римлянами и другими федератами, так что на кочевников никто, кроме Прокопия, внимания не обратил.
Что до Гелимера, то тот отдал Цазону центр, союзников-мавров отправил назад, а сам объезжал ряды воинов, пытаясь вселить мужество в них. Также вандальский король зачем-то приказал сражаться исключительно мечами. Учитывая то, что его противник обладал воинами, одинаково умеющими сражаться мечом, копьём и луком, приказ звучал довольно странно, если только, конечно, Прокопий не соврал.
Перед сражением оба командира произнесли пламенные речи пред своими людьми, а Гелимер так и вовсе согнал в лагерь женщин и детей вандалов, дабы мужам некуда было отступать в случае поражения. Битва же началась следующим образом. Первым делом Иоанн Армянин во главе лучших конников напал на ряды Цазона, а затем изобразил отступление. Затем Иоанн повторил тот же фокус ещё дважды и, убедившись, что ряды Цазона растянуты, напал на брата короля по-настоящему, используя поддержку конницы и союзников-гуннов, которые наконец-то забыли о своих обидах на византийцев. В завязавшейся схватке Цазон предсказуемо пал, как и все его воины числом 800 человек. И это при потерях ромеев, составивших около 50 воинов.
Скриншотизкампании “Total War:Attila. The Last Roman”. Кампания как раз посвящена Велизарию, да и в реальности именно так Иоанн Армянин и его воины изматывали вандалов
Следом за Иоанном в бой ринулись и остальные византийцы, оттеснив вандалов в их лагерь. Кто знает, как сложились бы дальнейшие события, если бы не фокус, который выкинул Гелимер. Король, узнав о гибели брата и о том, что Велизарий вот-вот будет здесь, попросту сбежал из лагеря! Узнав о бегстве своего государя, вандалы полностью утратили дух и стали искать защиты в близлежащих церквах, бросив на произвол судьбы своих женщин и детей. Те, в свою очередь, стали жертвами триумфального безумства византийцев, которых уже даже сам Велизарий не смог сдержать. Да и кто бы смог сдержать озверевшего ромея или, тем более, герула или гунна, когда ему открывались перспективы целую ночь наслаждаться вином, золотом и вандальскими женщинами. Велизарий же провёл эту вроде как триумфальную ночь в полнейшем ужасе. Если бы вандалы вернулись в лагерь, то имперское воинство попросту прекратило бы существование. Но никто не пришёл.
Наутро Велизарий смог худо-бедно своих солдат и выставить их на смотр. В данный момент после адской пирушки византийцы были похожи больше на откровенный сброд, нежели на римское войско, но Велизарию хватало и этого, ведь это воинство вообще уцелело. Сокровища по приказу полководца стали переправляться в Карфаген, туда же отправили и сдавшихся вандалов, предварительно лишив их оружия. За сбежавшим Гелимером отправили Иоанна Армянина, который гнался за ним 5 дней. Иоанн уже был готов захватить короля в плен, как случилась совершенно выходящая за рамки человеческого идиотизма история. Некий Улиарис, дружинник Иоанна, спьяну решил поохотиться. Он нашёл птичку и решил пристрелить её из лука, но каким-то немыслимым образом “птичкой” оказался Иоанн. Иоанн быстро скончался, вызвав глубокую печаль у всех: Юстиниана, Велизария, простых солдат и офицеров. Иоанн Армянин был прекрасным воином и командиром, а также архитектором победы при Трикамароне. Более всех убивался Улиарис, когда протрезвел и понял, что натворил. Справедливости ради, все, в том числе умирающий Иоанн, знали, что воин сделал это непреднамеренно, посему какого-то жестокого наказания Улиарис не понёс.
Однако момент был упущен и Гелимер смог прискакать к некой горе Папуа, чьё местонахождение нам, увы, неведомо. В этих горах король скрылся со своей роднёй и оставшимися ему верными маврами. Понимая, что штурмовать горы зимой нет никакого смысла, Велизарий приказал обложить хребет имперскими силами, во главе которых поставил Фару из германского племени герулов.
В этих горах Гелимер вёл себя, словно заправский комедиант и трагик в одном флаконе. Так, однажды он попросил у Фара губку, хлеб и лиру. На вопрос изумлённого вождя герулов король ответствовал, что хлеб ему нужен, чтоб утолить голод, лира понадобится для оплакивания своей несчастной судьбы, ну а губка — чтобы вытирать лицо от проливающихся в процессе игры на лире слёз. Фар пожал плечами и выполнил просьбу Гелимера, прекрасно понимая, что у того скоро окончательно сдадут нервы и король сдастся.
Современные миниатюрки, посвящённые герулам. Да и холмы на заднем плане, возможно, являют собой ту самую Папуа
Пока Гелимер разыгрывал из себя оскорблённого героя, в Карфагене творились не менее интересные события. Как-то к Велизарию на аудиенцию явился некий Бонифаций, казначей Гелимера. После недолгой беседы Велизарий узнал, что Гелимер далеко не всегда был таким романтиком, какового он корчил из себя пред взором простодушного Фара. Прекрасно осознавая, что он может и проиграть войну, король заблаговременно приказал Бонифацию погрузить королевскую казну на корабли и отплывать в Испанию, к вестготам. Проблема заключалась в том, что когда Бонифаций попытался покинуть Гиппон Регий, разыгралась сильнейшая буря. Команда казначея приложила титанические усилия, чтобы выйти из бухты, но стихия лишь усилила своё неистовство и вандалы поняли, что плыть дальше нельзя. Посчитав произошедшее Божьим промыслом, Бонифаций решил передать казну Велизарию. Надо полагать, что казначей предварительно выторговал себе солидные выплаты за такую услугу. И всё равно богатства, попавшие в руки византийского полководца, могли свести с ума любого. В этой сокровищнице было столько ценностей, сколько успели награбить вандалы за век с лишним разбоя, особенно после разграбления Рима в июне 455 года. Особенный интерес вызывал древний семисвечник-менора, который находился в Храме Иерусалимском, пока насильственную ревизию последнего не произвели римские солдаты во главе с будущим императором Титом в 70 году. Прокопий писал об этой находке следующее:
Увидев их (семисвечник и прочие иудейские ценности), какой-то иудей, обратившись к одному из родственников василевса, сказал: «Мне кажется, не следует помещать эти вещи в царском дворце Византия. Не полагается им находиться ни в каком-либо ином месте, кроме того, куда много веков назад их поместил иудейский царь Соломон. Поэтому и Гизерих захватил царство римлян, и теперь римское войско овладело страной вандалов». Об этом было доложено василевсу; услышав об этом, он устрашился и спешно отправил все эти вещи в христианские храмы в Иерусалиме.
Вид Аннабы, стоящей на месте древнего Гиппон Регия
Меж делом минуло 2–3 месяца с тех пор, как Гелимер укрылся в горах. Стороживший его Фара был прав: нервы короля были на исходе. Окончательно решимость Гелимера рухнула, как он увидел, как два голодающих мальчика (один из которых был его племянником) жестоко избивают друг друга за крохотную лепёшку. Полностью утратив дух, Гелимер сообщил Фаре, что готов сдаться, чем сильно обрадовал как Фару, так и Велизария. Под гарантии, данные прибывшим посланником полководца, Гелимер наконец-то сдался. Когда его доставили в Карфаген, теперь уже бывший король разразился бешеным хохотом неизвестного происхождения, вероятно, оплакивая крушение дома вандалов.
Теперь, когда война была окончена, Велизарий покинул Африку, оставив её в руках своего помощника Соломона. Прибыв в Константинополь, полководец обнаружил, что удостоен чести, которой “рядовые” полководца не удостаивались много веков. Велизарий получил право на триумф. И действительно: ему устроили пышную процессу, начавшуюся от врат дома Велизария вплоть до трона, на котором в своих лучших нарядах восседали Юстиниан и супруга его Феодора. Самого полководца несли на руках пленные вандалы, а позади него везли захваченные в походах сокровища. Был среди участников процессии и Гелимер, который, видя великолепие столицы, всё повторял одну фразу: “Всё суета сует!” Оказавшись пред ликом императора и императрицы, Велизарий простёрся ниц. То же самое заставили сделать и Гелимера, который, разумеется, не горел желанием унижаться. После того, как сопротивление короля было сломлено, обутая в туфлю нога Юстиниана втоптала голову Гелимера в землю. Вандальское царство пало.
Часть изображений с Арки Тита в Риме. На ней римляне тащат ту самую менору. Спустя несколько веков таким же образом менору и иные сокровища римляне пронесут и по Константинополю
В дальнейшем Гелимеру трудно было жаловаться на что-то. Ему дали прекрасные поместья в Анатолии, где он прожил ещё много лет. Ему бы дали и патрикианский титул, откажись он от арианства, но тут бывший король последний раз проявил упрямство и наотрез отказался предавать свою веру.
Истинный же победитель получил консульство на следующий год, а затем и новое задание, куда сложнее предыдущего: вернуть Империи Италию. Велизарий ещё раз появится в Африке, но лишь затем, чтобы помочь Соломону, который столкнётся в новых-старых провинциях с целом ворохом трудностей. Но в целом судьба Велизария будет связана с Италией, с Левантом и Константинополем, но никак не с освобождённой римской Африкой, чья история будет идти своим нелёгким путём вплоть до окончательного падения под ударами арабов в VII-VIII веках.
Велизарий, каким его отобразили на знаменитой мозаики базилики Сан-Витале, что в Равенне