Как заметил Р.Штаммлер, содержание любого общеобязательного правила поведения является справедливым, когда оно соответствует по своему специфическому характеру идее социального идеала. Сама же материальная справедливость не имеет никакого абсолютного содержания. Правда, по мнению ряда ученых, последнее заключение неверно. Имеется довольно много тождественных моментов в определении материальной справедливости. Например, в юридической литературе доказывается, что наличие одного из универсальных элементов содержания понятия материальной справедливости обусловлено очевидным фактом: поскольку в системе правовых норм политии находят отражение несовместимые друг с другом цели, происходит дезорганизация работы как общеполитийных руководящих структур, так и подчиненной им сферы. Естественно поэтому, что материальная справедливость в понимании и персонала общеполитийных органов управления, и остальных объединенных в максимальные политические организации лиц включает "идею рационального порядка и последовательности" задач, которые необходимо облечь в плоть юридических предписаний. Такая аргументация неубедительна. Логическая непротиворечивость закрепляемых в праве политических программ отнюдь не всегда ставится их составителями в качестве своей особой задачи, степень реализации которой затем оценивается. Отчасти вследствие этого юридические системы многих политии полны противоречий. Другое дело, что подобного рода промахи в право-вом регулировании несомненно отрицательно сказываются на со- стоянии упорядоченности соответствующих политических тел.. Некоторые исследователи рассматривают в числе универсальных компонентов содержания категории материальной справедливости и другие теоретические положения, которые в действительности не могут трактоваться как повсюду присутствующие элементы объема этого понятия. Речь идет, в частности, об идее одинакового отношения общеполитийных органов управления ко всем членам максимальной политической организации в ее многообразных интерпретациях. Так, в соответствии с весьма распространенной концепцией подобного рода равенства, ограниченность фонда потребления всеобъемлющей политической организации произведенным ею продуктом предполагает справедливое или несправедливое его распределение. Оно будет справедливым, если общеполитийные органы управления отнесутся к трудоспособным членам политии и группам этих людей одинаково, то есть поставят посредством общеобязательного нормативного регулирования в равное положение применительно к удовлетворению систем их потребностей, а именно - в положение, в котором находится сама полития. Если всеобъемлющая политическая организация должна ограничивать свое потребление выработанными ею материальными и духовными благами, то и всякой группе трудоспособных лиц здесь, и каждому человеку из ее состава следует потреблять, за вычетом средств, идущих на содержание тех, кто находится на иждивении соответствующих работников, ровно столько благ, сколько данной группой трудоспособных или индивидом из числа последних произведено. Здесь налицо справедливое политическое устройство, функционирующее на основе справедливых общеобязательных правил поведения. Но и политическая организация общества, и правовые нормы не являются справедливыми, если указанного баланса производства и потребления нет. В этой ситуации политическая организация общества и нормы права устанавливаются и управляются мощными субъектами, которые, осознают они это или нет, проявляют больше заботы и уважения по отношению к членам особенного класса или к людям с особенными талантами или идеями, чем к другие.. Как показано в антропологической литературе, заявления о повсеместном присутствии этого, а также иных представлений о равенстве в содержании категории материальной справедливости не соответствуют действительности, поскольку "при исследовании культур мира быстро обнаруживается, что равенство как универсальный принцип справедливости является мифом". Так, этно- графами приводятся сведения о превалировании понимания материальной справедливости как неравного отношения общеполитийных руководящих органов к подчиненным им лицам за пределами Европы - в традиционном корейском обществе, у африканских лози. Однако разнообразные трактовки справедливости такого рода неравенства не чужды и общественному сознанию европейцев, получив развернутое изложение уже в произведениях Платона. Именно они многие века освящали рабовладельческие и крепостнические порядки на европейском континенте будучи