И все же события, совершившиеся здесь, были для истории решающими: теперь она станет развиваться в направлении средневекового церковно-государственного альянса.
б) Был сделана серия символических жестов и высказан ряд пожеланий, означающих признание статуса партнера и накладывающих определенные исторические обязательства: сначала Пиппин, встречая Стефана, взял в руку узду его коня, т. е. оказал по отношению к папе услуги конюшего, которыми по церемониалу византийского двора могли пользоваться только императоры (первый неясный намек на императорское достоинство папы). Стефан же, со своей стороны, на следующий день, возложив на себя вретище и пепел, повергся к ногам Пиппина и во имя заслуг Князя Апостолов молил о спасении от лангобардов. Несомненно нужно принять во внимание, что Пиппин заключает договор в конечном счете не с папой, но с небесным стражем Петром, чья похищенная «собственность» должна была быть возвращена законному владельцу. Таким образом Пиппин берет на себя защиту территориальных прав Петра 155.
Источники не дают сколько-нибудь единой картины. Рядом со старым неожиданно возникает новое, порою несовместимое с ним. Можно реально ощутить, насколько все еще не установилось. Иногда чувствуется, пусть смутно, некое внутреннее противоречие или разлад, иногда неясность и путаница кажутся вполне сознательными.
Но за всем этим в каждом случае несомненно стояло представление о том, что духовно-пророческая власть дает первосвященнику политические полномочия, а значит, политическую власть: церковно-папское начало широко вторгается в непосредственно светскую политическую область. Связь, а иногда и соединение этих двух сфер, характерные для средневековья, уже налицо; эта ситуация принимается обеими сторонами, хотя, как мы видели, бывает отягощена многими неясностями и, что самое главное, не снимает глубоких внутренних конфликтов и противоречий.
в) Действия папы Стефана означали фактический — хотя еще не формальный — разрыв с Византией, т. е. разрыв с древней Римской империей: с этого момента в политическом отношении папство идет своим, все более обособленным от Византии путем. Папа потребовал возвращения себе некоторых областей империи в качестве законного владения; он присвоил Пиппину титул римского патриция, который прежде мог быть пожалован только императором, и тем самым возложил на франкского короля и его потомков функции императорского экзарха Равенны. Действительно, Пиппин дважды (754/756) переходил через Альпы для защиты папы. Области, отнятые им у лангобардов, получил Римский престол (Пиппин приказал возложить ключи от завоеванных им городов на гробницу св. Петра). Папа стал светским правителем; так на основании «дара Пиппина» было создано Церковное государство, включающее в себя Рим (756 г.). В политическом отношении папа находился под защитой франкских королей. Но недалеко уже то время, когда покровительство превратится в политическое господство.
5. Глубоко различные, но поначалу еще нечетко сформулированные взгляды на природу и задачи обеих «верховных» властей и на их отношение друг к другу получают с течением веков все более богатое литературное освещение — сначала в документах (подлинных или поддельных), потом — в теоретических трактатах и, наконец, в брошюрах и полемических произведениях.
Самое важное во всяком сложном процессе развития — это факторы, заложенные в его основании, которые и определяют тенденции будущего развития. Рассмотрим их.
а) Римская Церковь стремилась прежде всего к независимости от притеснений со стороны государства, а значит от римского, т. е. восточноримского императора. Этот мотив отражен в легенде о св. Сильвестре, т. е. откровенно вымышленном рассказе о том, как папа Сильвестр I крестил Константина Великого и тем избавил его от проказы; в благодарность император якобы щедро одарил верховного епископа (упоминается, например, Латеранский дворец).
б) Эта легенда легла в основу поддельного документа, которому суждено было определить судьбу всей будущей истории Запада, точнее — соотношение «sacerdotium» и «imрerium»; речь идет о так называемом «Константиновом даре». К сожалению, время и место его возникновения невозможно достоверно установить. Наряду с тенденция ми, характерными для римского папства, мы находим в нем также черты, позволяющие говорить и о франкском влиянии. В политичес ких и церковно-политических целях эта подделка использовалась только папами: в Х в. лишь изредка, в ХI чаще, и начиная с ХII в. — повсеместно. Уже Оттон I, а потом со всей категоричностью и Оттон III (в одной из грамот 1001 г.) называли этот документ фальшивкой. Но в течение всего дальнейшего средневековья его считали подлинным. В XV в. многие (в том числе Николай Кузанский, § 71) стали доказывать подложность документа.
в) Документ составлен как грамота, данная императором Сильвестру и его преемникам «до скончания века сего». В благодарность за благодеяния (в том числе крещение), оказанные ему Князем Апостолов через посредство Сильвестра, император в согласии со своей знатью и со всем римским народом желает вручить наместнику (викарию) Сына Божия на земле через императорские власть, достоинство и честь всю полноту власти и таким образом возвысить престол святого Петра над своим собственным императорским троном. В церковном отношении папа должен иметь главенство над четырьмя патриархатами = Антиохийским, Александрийским, Константинопольским и Иерусалимским, а также над всеми Церквями по всей земле: в соответствии с этим храм Спасителя, построенный Константином при своем (Латеранском) дворце, объявляется главой всех церквей мира.
Это было конкретизировано следующими дарами: Сильвестр и его преемники получают резиденцию в Латеране; затем они получают знаки императорского достоинства (из которых Сильвестр, однако, желает принять только белый плащ как символ Воскресения Господа); римское духовенство получает звание сенаторов со всеми вытекающими отсюда привилегиями.
Из почтительного трепета перед святым Петром, говорится далее, Константин, подобно стремянному, вел под уздцы папского иноходца.
Константин помимо Латеранского дворца отдает папе во владение город Рим, провинции Италии и весь Запад.
Соответственно «donatio» завершается решением Константина перенести свою резиденцию в Византию, ибо «не подобает земному царю властвовать там, где небесным Царем учреждено было первенство священства и главенство религии христианской».
Этот «Константинов дар» впоследствии был включен в собрание Лжеисидоро вых декреталий как важнейший его документ (ср. § 41, II, 3).
6. Само собой разумеется, что мы должны определить свою позицию по отношению ко всем этим многочисленным ложным утверждениям, оказавшим такое сильное воздействие на историю.
а) Фальсификация документов — обычное явление в средние века156. Однако современное понятие подделки документа было незнакомо тем векам, чуждым историческому образу мысли. Часто речь шла о том, чтобы сформулировать подлинное, но не узаконенное право. В других случаях это делалось ради того, чтобы при помощи вымышленных документов укрепить собственные позиции. В поддельных документах Лжеисидорова сборника находит отзвук и то и другое. Главным моментом здесь была ложная датировка задним числом (или же изготовле ние «древних» документов) с целью придать защищаемым здесь иерократичес ким идеям характер апостольского или раннехристианского достоинства.
Лжеисидоровы декреталии сыграли впоследствии огромную роль в развитии специфически средневекового полновластия пап. Тот факт, что важнейшие его документы являются подложными, остается серьезным обвинением католичеству. Ведь с исторической точки зрения специфически средневековое полновластие пап фактически установилось не без помощи этих фальсифицированных документов. На этом основании с чисто духовных позиций кажется возможным оспаривать право на реально установившуюся верховную власть пап. Но именно эта современная оценка тех событий в высшей степени неисторична; она не может сохраниться, если будут приняты во внимание все существующие в то время взаимосвязи между политической и духовной властями (для представителей «sacerdotium», равно как и для представителей «regnum» и «imperium»). Кроме того, ядром общей тенденции развития было возвышение религиозно-церковного, точнее папского, начала над светским. Несмотря на всю сложность проблематики, которую мы можем изучать именно в рамках такого комплекса, нельзя оспаривать историческую правомочность этого.
б) Прежде всего: догматически юридический примат не имеет никакого отношения к превратностям исторического развития и не зависит от этих поддельных документов. Библейское основание (в которое входит органически присущая Церкви, по самой ее природе, тенденция развития) не зависит от них. С другой стороны, то, что эти подделки внесли свой вклад в усиление папской идеи, является еще одним историческим свидетельством того, насколько исторический путь Откровения и тип его исторического развития был связан с соответствующей исторической ситуацией. Результат этого развития, т. е. «абсолютная власть пап над земным миром», приведет в высоком и позднем средневековье к тому, что типичное для средних веков слияние церковного и светского начал станет чрезмерным и часто будет наносить серьезный урон именно религиозно-церковному элементу. Но с точки зрения главного результата, каковым является юридический примат, это развитие тоже имеет свою долю в тайне «felix culpa».
Второй период
РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
Период главенства имперской власти над папской.
От Карла Великого до Оттона Великого
Первый этап
Расцвет раннесредневековой Церкви в империи Каролингов и ее упадок
Обзор
В 771 г. Карл Великий стал полновластным правителем. Одновременно с покорением королевства лангобардов (774 г.) и возобновлением обещаний папе касательно Пиппинова дара он начинает завоевание областей саксов и их христианизацию (772_804 гг.). В 778 г. поход в Испанию, основание Испанской марки. В781г. Карл утверждает папу во владении Равеннским экзархатом и Пентаполем, но покровительство франков на деле превращается в господство. 782 г. — кровавая расправа в Вердене. 785 г. — крещение Видукинда. 788 г. — низложение баварами Тассила, означающее уничтожение последних остатков местной герцогской власти. 795/796 г. — уничтожение аваров. 800 г. — коронование Карла в Риме. 813г. — Карл делает своего единственного оставшегося в живых сына Людовика своим соправителем и преемником.
Людовик Благочестивый (814_840 гг.). Монастырская реформа (Ахенский собор 816/817 г.) Бенедикта Аньянского († 821 г.). 826 г. — крещение датского короля Гаральда в Майнце; св. Ансгар († 865 г.) сопровождает его в Данию. С830г.— борьба сыновей Людовика со своим отцом из-за обещанного, а затем пересмотренного им раздела империи. 833 г. — поражение Людовика на Люгенфельде при Кольмаре; папа и другие иерархи, стоявшие за единство империи, так же как и войско Людовика, переходят на сторону его сыновей. Император низложен, но несмотря на это сражения продолжаются. Набеги норманнов на территорию королевства (с 834 г.).
После смерти Людовика сражения между его сыновьями продолжаются на разных фронтах. 843 г.: Верденский договор, раздел империи на три части. Мерсенский договор 870 г.: центральная область — Лотарингия — поделена между восточной и западной частями Франкского королевства.
Карл Толстый — 876_887 гг., Арнульф Каринтийский — 887_899 гг., Людовик Дитя — 899_911 гг.
Франкские Каролинги: Карл Лысый — 843_877 гг.; его сын и его внуки умирают молодыми (877_885 гг.); им наследует (в Западном королевстве) восточно франкский король Карл Толстый; после его низложения сначала Капетинг Одо, затем снова Каролинг.
Папы: наиболее значительный — Николай I (§ 41).
§ 40. Карл Великий. Универсальная западная империя. Каролингская культура
Карл Великий (768_814) — это завершение и начало. В нем — завершение труда Пиппина и св. Бонифация157; в нем — начало универсальной западной империи и христианского единства Запада, западной civitas christiana и вместе с тем — начало будущей немецкой императорской власти средневековья. Без Карла не было бы объединения германских племен, до того постоянно воевавших между собой, как чужие, а значит — не было бы «Римской империи» (которая позже стала называться Империей «немецкой нации»), и следователь но— не было бы его блестящего императорского правления вместе со всей его церковно-исторической проблематикой. Огромное значение Карла определяется как конкретными достижениями почти во всех сферах жизни, так и мощным воздействием его личности в целом. Все его интересовало и повсюду он давал импульс многим плодотвор ным начинаниям.
Истинным стержнем личности Карла, определившим его успехи, имевшие такое значение для мировой истории, было его представле ние об идеальном правителе, соединяющем в единое целое церковное и светское начала. Это привело к очень важному для истории развитию отношений Карла с римским папой, которые вступили в решающую для мировой истории фазу при его коронации в 800 г.
Поэтому мы рассмотрим сначала (I) миссионерские достижения Карла, имеющие непосредственное значение с точки зрения истории Церкви, покорение и христианизацию саксов; затем (II) его дальнейшую церковно-религиозно-общественную деятельность, чтобы, наконец, (III) задаться вопросом о духовных идеалах императора.
I. Обращение саксов
1. К началу военных столкновений Карла с саксами от миссионер ской работы англосаксонских миссионеров (Суидберта, Эвальда, Бонифация) и от слишком политизированной во времена Пиппина миссии почти ничего не осталось (если не считать местностей, долго остававшихся франкскими).
В ходе первоначальных военных действий Карла против саксов преобладали чисто политические мотивы (см. также ниже), и лишь спустя некоторое время они стали сопряжены с христианизацией. Но существо проблем и трагизм борьбы Карла с саксами могут быть поняты правильно, только если мы будем помнить о чисто политичес ком начале и преимущественно политической конечной цели этой борьбы (объединение германско-немецких племен и защита их от наступающих славян).
2. Необходимость сочетать религиозные и политические соображения для осуществления государственного единства вытекает из простейшего «здравого» представления, что наивысшая сила людей и народов — религия; и что поэтому истинное и прочное политическое единство возможно лишь при условии, что в его основе лежит единство религии. Это важно прежде всего для молодых народов158. Для христианских правителей зарождавшегося средневековья было совершенно естественным, что за всяким завоеванием должна следовать христианизация. Отказ от нее казался совершенной бессмысли цей, это противоречило бы основной общей установке христианизи рованных германцев, для которых политическая и религиозная жизнь могли быть только единым целым; это противоречило бы и смыслу обращения Хлодвига вместе со всей проистекшей из этого дальнейшей франкской историей и позже — смыслу имперской концепции, а также противоречило бы сути христианства, основывающегося на миссионерском повелении Иисуса и несовместимого с любой другой религией.
Что касается, в частности, саксонской миссии, то в ее действиях в конечном счете с особой ясностью проявляется понимание Карлом исторической необходимости христианизации германцев для создания противовеса угрожавшему Европе исламу (Ranke).
После множества мирных договоров с саксами, в которых и речи не шло об обращении, крещении и миссионерстве, последнее стало «миссионерством короля», а также, к сожалению, насильственным «миссионерством меча», вредным для дела христианства.
3. а) Чтобы представить ход саксонской миссии, нужно вспомнить (аа) о том, что «саксы» были не единым народом, а не очень прочным объединением разных саксонских племен, которые лишь отчасти пожертвовали своей самостоятельностью ради этого союза. Вследствие этого и миссионерство у разных племенных групп проходило неединообразно. Различие их потребностей проявлялось в разном отношении как к христианству, так и к франкскому государству. Части Остфалии, например, соседствующие со славянами-язычниками, пришли к христианству раньше159, чем вестфальцы, чьими непосредственными соседями и противниками были опасные в политическом отношении христиане-франки. (бб) Вторым существенным обстоятельством, имевшим решающее значение, было соперничество между аристократией и народом. Чтобы сохранить свою власть, вожди быстро переметну лись на сторону Карла. Боролся с ним в основном народ, долгое время оказывая ему сопротивление под предводительством вестфальского аристократа Видукинда.
б) Уже в 772 г., первом году кровавых столкновений, пал Ирминсул, священное дерево саксов. Впервые (по крайней мере, так мы можем утверждать на основании источников) политические и церковные интересы были соединены при заключении мира в 776 г.: покорившиеся саксонские вожди и их свита согласились принять крещение. В сфере церковной организации для углубления и дальнейшего распространения христианства среди саксов была организована — при непосредственном участии и даже под руководством Карла — важная, хотя, возможно, слишком энергично форсируемая работа: возведение церквей и избрание способных священников для пастырского попечения о душах.
Но в силу разных причин, самой значительной из которых было, без сомнения, свободолюбие саксов, в следующие годы вспыхнули новые восстания под предводительством Видукинда. Проводимые им в качестве отмщения опустошительные походы реально принесли большой вред христианству: и в собственной стране, где саксы без оглядки самыми жестокими способами пытались его уничтожить, и в тех частях Франкского королевства, которые они захватывали. Но несмотря на это после победы Карла в 779 г. деятельность Церкви возобновилась; до несчастливого 782 г. евангелизация достигла значительных успехов.
в) В 782 г. саксы напали на франкское войско, наступавшее на славянских сорбов (победа саксов при Зюнтеле). За этим последовало уничтожение всего, относящегося к христианству, которое нужно считать настоящим гонением на христиан. Всех крещеных принуждали отречься от новой веры, и многие христиане — миряне и клирики — были убиты или замучены до смерти.
И если предшествующие враждебные действия саксов, нарушавших все торжественные мирные соглашения, еще можно было считать местью франкам, а не позорным вероломством, то здесь оправдание уже невозможно: на карту было поставлено слишком многое. Оставим в стороне тот факт, что Видукинд действовал далеко не во благо всех саксов, а, выступая предводителем некоторой их части, организовал мятеж против своих же соплеменников; главное в том, что целью Карла было защитить франко-немецкие территории от славян. В этой борьбе, столь значимой для исхода дела Карла (как и для судьбы всей Европы), саксы своим вероломством нанесли ему удар в спину. Жестоким и яростным ответом на это чрезвычайное политическое вероломство был страшный день 782 г. в Вердене. Это была кара мятежникам и убийцам. Говорить о них как о мучениках за веру — значит идти против фактов.
Тем не менее: когда Карл после предварительного расследования приказал казнить в один день 4500 (?) саксов, выданных их соплеменниками, он совершил постыдное дело, в высшей степени недостойное христианина и тем более христианского правителя. Это была жестокость, которая до сегодняшнего дня пятнает его образ. Она, кроме того, повредила в то время делу христианства: единственно возможным ответом на Верден было стихийно вспыхнувшее сопротивление, на этот раз — по всей стране. Именно тогда начались самые кровавые за все время этих войн восстания, которые — под предводительствомто го же Видукинда — продолжались с 783 г. до победы франков в 785г.
Действия в Вердене, не одобренные160 ни окружением Карла (Алкуин), ни папой, Карл в некоторой степени нравственно компенсиро вал, примирившись с Видукиндом, который был принят под покровительство великого короля франков и решил креститься в 785г. Крестным отцом был Карл. В последовавших после 804 г. сражениях, нанесших значительный ущерб миссии, Видукинд уже не участвовал.
г) Для христианизации саксов крещение Видукинда имело, конечно, кардинальное значение; оно было гарантией (хотя еще и не реализацией) их окончательного обращения. Это обращение было событием, имевшим всемирно-историческое значение; ведь саксы, которые творчески приняли христианство, были носителями будущей церковно-политической истории: до возникновения новой, немецкой, империи оставалось всего лишь сто лет.
Из сказанного следует, что христианизация саксов смогла прочно утвердиться в основном только благодаря кровавой победе Карла. Обращение саксов в значительной мере происходило под сильным давлением (включая частые принудительные депортации). Об этой миссии меча в наивысшей степени свидетельствует всеобъемлющий закон Карла, который был призван организовать и защитить миссию среди франкских саксов: была установлена смертная казнь за отказ от крещения161 (кроме того — за нарушения поста, за кремацию и за церковное воровство162). Даже если этот закон и предполагал, что христианство уже значительно упрочилось, и, следовательно, предназна чен обеспечивать главным образом его защиту, он осуществлял насилие над совестью, которое ни в каком случае невозможно одобрить. Ксожалению, Франкская Церковь со своей стороны, если не считать осуждения некоторыми епископами, не предпринимала ничего существенного против «миссии меча».
Конечно, не следует забывать также и следующее: (1) что касается Карла, указанные мероприятия не только должны были служить его политическим целям, но частично в них выражался и церковно-христианский долг совести человека верующего и разделяющего ответственность за распространение христианства; проповедь христианской веры была для него делом совести; (2) значительная часть саксов была христианизирована без принуждения, по доброй воле; (3) в итоге было достигнуто подлинно внутреннее обращение. Мощное сопротивление, оказавшееся в конце концов тщетным, основывалось по преимуществу именно на политических разногласиях между франками и саксами, а не на вопросах мировоззрения; масштабы борьбы и сознание, что после такого беспримерного сопротивления, в котором все было отдано победе, они повержены, заставило саксов острее осознать величие победоносной силы христианства. Долгое сопротивление и тяжелая борьба с новой верой отодвинули это признание; но они же в свое время сделали его более глубоким и прочным.
д) Победа Карла над лангобардами (774/787 гг.), основание Испанской марки (795 г.), успешная война с аварами (791/796 гг.) и покорение саксов значительно расширили пределы Франкского королевства; подавляющая часть западного мира была объединена в одних руках, в одном государстве, и это государство было христианским. Но следует несколько более подробно рассмотреть характер этого «христианского» в контексте личности и церковной деятельности Карла.
II. Церковная, религиозная и общественная деятельность Карла
Карл понимал все многообразие общественных и духовных сил христианства и Церкви и как верховный правитель империи умел поставить их на службу своему делу.
1. а) Во вновь завоеванных областях он сразу же создал церковную организацию. Земля саксов сначала была разделена между несколькими уже существовавшими епископствами или монастырями как область миссии; в ней было тогда несколько собственных епископств: Бремен, Минден, Верден, Падерборн, Мюнстер, Хальберштадт. Здесь, как и во всех других областях, Карл действовал как хозяин Церкви. Его воля была законом и в церковной сфере.
б) Такой же интерес к упорядочению системы управления Церковью — т. е. понимание чрезвычайной важности «закона формы» для всякой духовно-политической системы, которая хочет быть прочной и авторитетной для широких масс, — Карл проявил и по отношению к старым областям королевства. Все церкви, включая и частные, должны были подчиняться одному епископу, епископства же — объединяться в митрополичьи округа. Тогда Кёльн, Трир и Майнц стали архиепископствами, кроме того Зальцбургу было назначено заниматься христианизацией новых областей, присоединенных в результате победы над аварами. (В 831 г. при Людовике Благочестивом к ним присоединился Гамбург-Бремен, а в 968, при Оттоне Великом — Магдебург.) Эти шесть архиепископств Германии сохранялись в течение всего средневековья. В Германии им подчинялись около 40 епископств.
в) Соборами, которые Карл созывал и возглавлял и на которых он часто вмешивался в обсуждение как практических, так и богословских вопросов, была утверждена структура всей христианско-церков ной жизни, кроме того определено ее содержание и установлена более тесная связь между отдельными епископствами (и тем самым обеспечено единство на всем их жизненном пространстве).
Епископства получили обратно церковные владения, отнятые у них государством при предшественниках Карла, или же им была предложена замена. Кроме того, Карл заботился и о других церковных поступлениях; например, для обеспечения нужд Церкви была введена десятина.
2. Разные формы дарения церквям и монастырям известны нам с христианской древности. Но в германском и аграрном средневековье они приобретают такое влияние на церковно-историческую жизнь и ее развитие, что для церковного средневековья их можно считать одним из решающих факторов не только экономического, но и религиозного характера.
а) Таким образом, когда Карла, а после него — немецких королей и римских императоров именовали управителями Церкви, имелось в виду нечто гораздо большее, чем просто почетное общественное положение; такой титул выражал реальную власть над основанными обладателем этого титула или его предшественниками церквями, аббатствами и т. д., и не менее того — над Церковным государством и даже над самим папством (до Григория VII).
Карл хотел, чтобы внутри этой структуры развивалась богатая церковно-религиозная и интеллектуальная жизнь. Никто не довольство вался меньше, чем он, одной лишь буквой решений. Он заботился об их выполнении и добивался этого планомерными действиями, к которым относились, в частности, и обязательные контрольные инспекции. Лучшей иллюстрацией этой деятельности служит институт «missi», который Карл превратил в постоянный. Обычно эти королевские посланники действовали по двое: в каждую пару входили граф и епископ или аббат (представители светской и духовной власти императора). Их полномочия не ограничивались просто наблюдением, они сами вершили суд и восстанавливали порядок там, где он оказывался нарушенным. Они вникали в равной мере как в частную жизнь епископов и священников, так и в организацию судопроизводства и в правильность мер и весов. Они проверяли, знают ли миряне Credo и Pater noster [«Верую» и «Отче наш»] или выясняли, честно ли они платят налоги.
б) Карл заботился о том, чтобы все начинания были долговечными и имели возможность развиваться; для этого он создавал школы. При каждой соборной и монастырской церкви обязательно была школа; большинство из них предназначалось только для начального обучения. Перед другими стояли уже более высокие задачи; они являлись своего рода академиями или семинариями для нового поколения духовенства и мирян163. Главными были придворная школа в Ахене, школы Фульды, Санкт-Галлена, Корби и Тура.
в) Карл испытывал большой личный интерес к образованию. Естественно, что помощников ему пришлось искать в первую очередь вне страны. Двух главных из них он привез из Италии: Павла Диакона, летописца, написавшего историю лангобардов, и Алкуина († 804 г.), своего «министра просвещения», которого он нашел в Парме. Этот англосакс познакомил Карла и его окружение со всем, что было в культуре того времени, уровень которой именно в Английской Церкви был очень высоким. Хотя Алкуин не был творческой личностью, он заботился о том, чтобы сохранить для последующих веков всю полноту знания в области догматики, экзегезы, литургики и других наук (а тем самым богатство творческих возможностей). Его самыми знаменитыми учениками были Эйнхард 164 и Рабан Мавр († 856 г.). Алкуин умер в одном из наиболее значимых мест своей деятельнос ти— в Туре.
г) В процесс духовного возрождения Карл активно вовлекал также и монастыри. Но необходимо заметить, что с его точки зрения монастыри должны были быть не столько центрами религиозной жизни, сколько очагами культуры — экономики, науки и искусства. Прежде всего он вновь организовал интенсивную работу по переписке манускриптов — скромное событие неизмеримого значения, оказавшее неоценимое воздействие на все средневековье. Если бы не Карл Великий, для человечества были бы навсегда потеряны многие произведения классической литературы. Без этого труда едва ли был возможен и живой плодотворный духовный контакт между отдельными монастырями, епископскими кафедрами, между богословской жизнью по обе стороны Альп и тогда, и в последующие столетия.
3. Развитие шло естественным путем. Оно основывалось на ценностях прошлого и использовало их, руководимое интуицией и могучей волей гениального человека. То, что сказал Dehio об импульсе, который Карл сообщил искусству, можно отнести и ко всей его деятельности: «Карл Великий, заставив свой франкский народ воспринять античность, сдвинул с мертвой точки не только немецкое, но все западное искусство. Его имя надо назвать первым в истории искусств — имя человека, величайшего по силе оказанного им воздействия. С этим нехудожни ком не может здесь сравниться ни один художник».
Конечно, достигнутое было лишь предварительной ступенью; на этом раннем этапе и не могло быть иначе. Карл создал не подлинную глубокую культуру всего народа, а «каролингский Ренессанс». И все держалось почти исключительно на уникальной личности императора. Многое им созданное лишилось с его смертью почти всякой возможности к существованию. И все же сколько ценных ростков взошло за столетие, давшее этот, оплодотворенный германским духом, расцвет старой латинской культуры, плоды которого увидит далекое будущее! После смерти Карла началась своего рода борьба по поводу необходимости и полезности общедоступного образования. И хотя более сильная партия хотела сохранить эту возможность только для духовенства и монахов, так называемые «внешние школы» все же каким-то образом существовали.