Эмоция стыда приводит к принудительной социализации человека, который под уколами стыда влечется к добродетели. Стыд утонченное насилие, встроенное воспитанием в душу, и действует как автомат.
Незрелый человек не в состоянии выдержать тиранию стыда и может погибнуть. Шестнадцатилетняя девушка покончила жизнь самоубийством, так как не смогла признаться матери, что уже беременна без мужа. Отец, которому на родительском собрании было стыдно, что он плохой отец и у него невоспитанный сын, выпорол сына. Тарас Бульба убивает своего сына. Нетрудно понять, что полезная функция стыда возможна только при его оптимальном уровне в качестве регулятора поведения. А когда стыд чрезмерен, то он порождает зло подобно взбесившемуся биороботу.
Значение стыда в воспитании
Стыд не только порождает напряженность и страх, но стимулирует приспособление человека к жизни, развивает личность. Стыд способствует углублению самопознания, поскольку фиксирует внимание человека на черте, являющейся предметом стыда. Если здесь и теперь мне стыдно, то важно понять, почему, от какой моей черты личности отклоняется мое поведение.
Стыд повышает чувствительность к оценкам других, так как в противном случае мы могли бы не заметить, как нас оценивают другие.
Противоборство стыду способствует развитию самоуважения, усиливает регуляцию поведения, самооценку. Стыд развивает способность осознавать последствия своих поступков в большей степени, чем при внешнем контроле.
Однако чрезмерный стыд становится деструктивной силой души. Если мы не можем саногенно осмыслить стыд, отделить его от себя, сделать предметом сознания, то этот стыд полностью берет на себя управление поведением и мышлением человека, блокируя самосознание. Это превращает человека в биоробота. Упомянутому ранее отцу стыдно за плохое поведение сына на уроках, и, возвратясь домой с собрания, он его бьет. Это избиение запланировано злопамятным учителем, который управляет поведением отца через такой инструмент, как стыд.
|
|
Стыд способствует развитию личности, которое автоматически программирует наше поведение в соответствии с требованиями культуры, наказывая за отклонение от них. Стыд осуществляет суровый надзор за нами изнутри. Самому себе солгать и перед самим собой притвориться невозможно.
Но с того момента, как личность сложилась и индивидуальность проявилась, она уже не нуждается в постоянном надзоре, в слепой работе этой эмоции как регуляторе поведения. Поступки взрослого определяются не стыдом, а Разумом и сознанием Блага. Зрелый человек должен принимать решения разумно, вопреки стыду, он управляется не стыдом, и поэтому для него стыд является лишь сигналом к тому, что здесь и теперь он не соответствует своей Я-концепции. При слабости саморегуляции стыд становится несвободой. Именно в этом смысле Аристотель говорил, что «мы не хвалим взрослого, если он стыдлив». Для зрелого человека стыд становится атавистическим образованием души. Зрелый бесстыден в том смысле, что он руководствуется в отношениях и делах разумом, а не стыдом. И в этом нет ничего плохого.
Вина и стыд
Важно различать эти понятия. Если в вине мы можем быть виноватыми перед родителями, детьми, к которым испытываем привязанность и с которыми идентифицируем себя, считая для себя значимыми их ожидания относительно нас, то в стыде, можно сказать, я виноват перед самим собой. Структура стыда сходна со структурой вины. Разница в том, что в стыде я нахожусь в противоречии с собственными ожиданиями относительно себя, а в вине — с ожиданиями другого человека. Если я чувствую, что мне стыдно перед матерью, другом, то это говорит лишь о том, что к стыду примешивается чувство вины, усугубляя стыд. Стыд же состоит в том, что мне стыдно перед самим собой, а не перед другим человеком.
|
|
Психологи недостаточно отчетливо различают эти две эмоции. Известный психоаналитик Э. Эриксон пишет: «Стыд — эмоция недостаточно изученная, поскольку в нашей цивилизации чувство стыда довольно рано и легко поглощается чувством вины».* Если же посмотреть на эти две эмоции на основании того, какие программы поведения порождаются ими, то увидим разницу. Чувство вины ведет к исправлению поведения и ожиданию наказания, в то время как при стыде ожидание наказания отсутствует, ибо сам стыд является наказанием. Вина в большей степени индивидуализирована в смысле «перед кем я виноват», в то время как стыд носит более безличный характер, он в меньшей мере стимулируется окружением, чем вина.
К примеру, эротическое поведение может блокироваться как чувством вины, так и стыдом. Формула: «Секс — грязное занятие морально дефективных девочек» ассоциируется у взрослой женщины с обликом изрекающей эту фразу матери. Мать считает, что ее дочь должна быть «чистая», и здесь формируется вина. Мысль «я должна быть чистая» в большей степени инициируется образом строгой матери. Предполагается, что мать может обижаться на дочь оттого, что у нее дочь «не чистая», и представление об этом страдании у дочери вызывает чувство вины. Если же эта формула разделяется безотносительно к матери, существует как черта Я-концепции девочки, то действует стыд.
|
|
Итак, мы различаем эмоции стыда и вины. Это различение важно для психотерапевта, так как в случае вины применяется одна терапия, а в случае стыда — другая. Когда психолог, к примеру, имеет дело с фригидностью, то он должен принимать во внимание различие вины и стыда в патогенезе. Притом имеет особое значение, с помощью каких эмоций производился запрет, или стыдом, или виной, или страхом, или отвращением. В соответствии с этим различением может быть разная природа фригидности. Если стыд сочетался с отвращением, то Я-концепция, жестко программируя половое поведение, порождает половой стыд, замешанный на отвращении всякий раз, когда реальное сексуальное поведение женщины отклоняется от этой ригидной модели. В этом случае девочка, став взрослой, будет не в состоянии наслаждаться сексом без изрядной дозы отвращения к самой себе и глубинного чувства стыда. Это состояние остается независимым от отношений женщины к своей матери. Если в качестве «социализатора» использовалась вина, то стыд поддерживается образом и отношением матери к сексуальному поведению вообще или ожидаемому сексуальному поведению дочери. В этом случае психотерапевт работает с образом матери. Следует ожидать, что с изменением отношений матери к сексу меняются и переживания дочери. Одна клиентка рассказала на занятии о том, что она не может испытывать полового влечения к мужчине, если мать к этим отношениям относится отрицательно или презирает ее избранника. Другая, наоборот, сообщила о том, что она предпочитает знакомить своего любовника с матерью для того, чтобы чувствовать в интимной ситуации уверенность в себе. На чувстве вины держится также и устрашающий и патогенный эффект материнского проклятия.
Облики стыда
Сколько значимых черт в личности, столько и обликов стыда. Таким образом, диагностика стыда предполагает выявление того, в связи с какой чертой Я-концепции происходит рассогласование. Но поскольку большая часть этого психического образования не осознается, то и диагностика затруднительна. Объективное представление о своей Я-концепции человек может получить только путем анализа переживания собственного стыда. Всякий раз, когда я слаб умом, вынужден солгать, проявляю скупость, оказываюсь неудачником, возникает стыд. О чем мне говорит этот стыд? Это значит, что я считаю себя умным, правдивым, удачливым, щедрым, целомудренным. Раньше мне и в голову не приходило, что я считаю себя таковым. Поскольку мое реальное поведение, в результате которого возник стыд, осознается, то я безошибочно могу установить, что моя Я-концепция имеет те черты, которые я перечислил сейчас. Причем каждый вид стыда, стыд глупости, стыд лживости, стыд неудачи, стыд скупости протекает по-разному и имеет различный облик, и человек должен уметь, совершая интроспекцию, размыслить этот стыд в его своеобразии. Если же он не умеет, психолог должен его этому обучить. Не бойтесь стыда, переживайте его и используйте его для самопознания. Это единственная линза, через которую вы можете без искажений точно увидеть бессознательную часть вашей Я-концепции. В начале XX века Фрейд шокировал интеллигенцию Европы утверждением о том, что сознание человека главной целью имеет искажать образ самого себя, чтобы полностью не потерять чувство достоинства, узнав, каковы мы на самом деле. Он был уверен в том, что человеку не следует надеяться на то, что он может о себе иметь правильное представление. Метод свободных ассоциаций в сочетании с теорией психоанализа, по его мнению, может способствовать построению лишь правдоподобных догадок о том, что скрывается за комплексом Электры (женский вариант Эдипового комплекса) или за завистью к обладателю пениса. Если же клиентка утверждает, что у нее нет желания совокупляться с отцом, и она не думает, что пенис имеет преимущества перед влагалищем как орган репродукции и наслаждения, то правоверный психоаналитик настаивает на том, что все это есть, но ею не осознается. Это можно легко проверить. Если эта клиентка представит себе половой акт с отцом и при этом не испытает стыда, а, скажем, отвращение или страх, то это будет точным доказательством того, что в ее Я-концепции нет установки, именуемой комплексом Электры. Отвращение и страх не связаны с Я-концепцией.
Я-концепция и личность
Когда на наше Я смотрят со стороны, глазами других, или другие смотрят на нас, то они воспринимают нас как личность. Когда же я смотрю на себя «изнутри», то моя личность мной воспринимается как Я, или на психологическом жаргоне — как Я-концепция. Это следует иметь в виду. Под этими двумя словами скрывается одно и то же психическое образование. К сожалению, Я-концепция, как и личность, лишь частично осознается, так как механизмы психической защиты тщательно скрывают от осознания наши подлинные черты.
Стыд и другие эмоции
Сравним стыд с эмоциями, с которыми мы уже знакомы из моей книги «Обида. Вина». Напомню, что обида возникает оттого, что другой ведет себя не так, как я привык или как я ожидаю от него. Аналогично вина возникает оттого, что мое поведение не согласовано ожиданиями другого, с его желаниями и тем, каким он видит меня. Стыд — рассогласование с тем, каким я должен быть согласно моей Я-концепции, то есть каким я вижу себя подлинным. В интроспекции мы должны принимать во внимание внутреннюю структуру стыда, которую мы описали ранее, в виде четырех умственных операций. В самосозерцание включаются последние три операции:
1) детальное воспроизведение того, каким я должен быть здесь и теперь в смысле способностей, поведения, отдельных поступков, обладания чем-либо: деньгами, друзьями, любимыми, профессией, принадлежностью к определенной группе и многим другим;
2) восприятие того, каков я сейчас, каково мое поведение здесь и теперь;
3) оценка, ведущая к рассогласованию ожиданий и реальности, рассмотрение этого рассогласования по отдельным пунктам и деталям.
Для облегчения размышления можно составить схему. Можно вести дневник, описывающий конкретное рассогласование, а также мысли, которые возникают при переживании стыда. При вторичном прочтении этих мест возникают важные для самопознания мысли. Как вести дневник и зачем его нужно вести, более подробно написано мной в книге «Исцеление философией. Основные умственные операции».
Это рассогласование, как уже мы показали ранее, в прошлом опыте всегда сопровождалось неприятными переживаниями, которые вызывали во мне близкие, любимые. Они эмпатически заражали меня эмоциями, которые испытывали сами: стыдом, страхом, лишением любви, отвращением, иногда даже болью. Стыд обладает аккумулирующей способностью. Все указанные выше эмоции суммируют свою энергию в стыде. Этот опыт остается в памяти и теперь услужливо поступает в сознание всякий раз, когда происходит названное рассогласование.
Экзистенциальный стыд
Мы различаем экзистенциальный стыд и стыд атрибутивный.
Я-концепция содержит большое количество черт, каждая из которых может стать меркой, сравнение с которой порождает эту эмоцию. Мне стыдно, что у меня рост маловат, или родители не те, или нос не имеет нужной конфигурации и тому подобные вещи. Например, рослые девочки обязательно сутулятся. Стыд преобразовывает строение тела; он может вызывать спазмы сосудов, питающих орган, и способствовать заболеванию. Все это — следствие атрибутивного стыда. Атрибут — это свойство, поэтому стыд, возникающий вследствие отклонения от какого-то ожидаемого свойства, которое индивид приписывает себе, я называю атрибутивным стыдом.
Экзистенциальный стыд есть рассогласование индивида с его личностью безотносительно к отдельным чертам. Ядерное чувство неполноценности порождается потерей базового доверия и отсутствия любви на первоначальных этапах развития человека, когда он еще не в состоянии различать в себе отдельные черты характера и поведения. Ребенок, лишенный эмоциональных контактов, чувствует себя отвергнутым и ненужным безотносительно к своему поведению. Он чувствует себя обузой для родителей независимо от того, «хороший» он или «плохой»; он постепенно приобретает чувство глобального несоответствия тому, каким он должен быть. Это проявляется в неприятии себя. «Каким бы ни был я, все равно — плохой», — думает он. Это состояние хронического внутреннего рассогласования порождает чувство неполноценности независимо от того, соответствует ли человек отдельным чертам своей Я-концепции или нет. Экзистенциальный стыд не специфичен, и он является плохим регулятором поведения человека. Человек, потерявший ориентиры, постепенно сам создает их себе. И часто они находятся в резком контрасте с общечеловеческими нормами поведения. Причем истолкование этих норм бывает крайне извращенным. Серийный убийца, вроде Джека Потрошителя, считает себя чистильщиком и убивает женщин плохого поведения, чтобы очистить общество от скверны.
Фиксированное глубинное рассогласование полностью оторвано от реальности и подлинных свойств человека. Если человек имеет «Я — неумный, неспособный, недалекий человек», то он гремя вносит поправку, подгоняя себя под эту черту, даже если он и успешен. Однако сама черта, благодаря рационализации, остается неизменной. Им бессознательно думается так: «Мне удавалось решить эту трудную задачу, но это случайность, я все равно глупый»; «Она восхищается мной, считает сильным и красивым, но это заблуждение, вызванное тем, что она или глупа или не понимает меня». Женщина думает: «Этот мужчина восхищался мной. Думаю, что это простое проявление вежливости или благодарности воспитанного человека. Ему не хотелось обижать меня, показав, насколько я неприятна в сексе». Видно, что в данном случае рассогласование между отрицательной чертой и положительным поведением поддерживается путем упорного навязчивого приписывания себе этих отрицательных черт. Точнее, это боль от рассогласования с плохим критерием, когда мы видели стыд от незаслуженной похвалы. «Меня похвалили, но я на самом деле плохой, и они во мне ошибаются». Человек с таким комплексом неполноценности парализован и постоянно ошибается, как это происходит в притче о незадачливом столяре-надомнике.
Притча о столяре
Столяр-краснодеревщик, работающий на дому и снабжающий красивыми резными ножками, дверцами и другими деталями мебельную мастерскую, купил на толкучке красивый метр, который по фантазии шутника-изготовителя был на 3 сантиметра в целом больше настоящего метра, которым пользуются в мастерской. Мастер полюбил этот простой инструмент, привык к нему, и он стал для него родным. Но неприятности начались позже. Каждый раз, когда он сдает свои заготовки, ему их возвращают, так как они не подходят к изделиям. Потом он научился давать взятку приемщику и продолжал работать по-прежнему. Потом новый приемщик сказал ему, что размеры неправильные и надо поменьше пить во время работы. Но столяру и в голову не приходит, что дело в его красивом и привычном неправильном метре. Приемщик пришел к нему домой с настоящим метром, чтобы помочь ему, так как он был прекрасный художник-мастер и мастерская хотела с ним сотрудничать. Но наш столяр прогнал гостя с его метром, который к тому же еще и оказался меньше его инструмента на 3 сантиметра. В мастерской наняли специально человека, который спиливал излишки, чтобы можно было эти вещи использовать. Столяр узнал об этом и подумал, что в мастерской «дурью маются», но менять свой метр не стал.
Эта притча мне приходит в голову всякий раз, когда я узнаю, что многие психоаналитики считают, что решение внутренних проблем клиента лежит в ракурсе повышения его самооценки или самоуважения. Если бы психологи принимали во внимание то, как устроен стыд, то отказались бы «удлинять метр».
Экзистенциальный стыд представляет собой не обнаружение рассогласования между тем, каков я здесь и теперь, и Я-концепцией, а скорее общую отрицательную реакцию на ситуацию оценивания меня другими. Отрицательные оценки других настолько привычны, что независимо от того, как они меня оценивают сейчас, я автоматически воспринимаю любую оценку как неблагоприятную, отрицательную. У него, как у героя этой притчи, неправильный метр, и он к нему привык.
Экзистенциальный стыд — когда стыдно оттого, что ты есть, стыд за то, что ты существуешь.