Если христианство было бы навязано полочанам силой, избавиться от чуждого они могли еще во времена древности. Возможностей для этого было предостаточно хотя бы в годы правления Всеслава Чародея (1044-1101). Независимость Полоцка в это время никем не оспаривается. Вместо избавления от «навязанного» христианства полочанами был построен Софийский собор.
Зимой 1127-1128 годов был страшный голод в Полоцком и Новгородском княжествах. Люди ели мох и солому. В Новгороде, родители чтобы спасти от смерти своих детей, бесплатно отдавали их в рабство. В те времена появились так называемые «Борисовы камни». На огромных валунах сохранились надписи, сделанные по приказу полоцкого князя Бориса: «Господи, помоги рабу своему Борису». Киевские князья воспользовались слабостью северных соседей и организовали поход. Борис вынужден был принять кабальные условия киевлян. Через год князь умер. Хотя княжество ещё не совсем встало на ноги, полочане стали считать себя свободными и от навязанных силой обязательств. На приказ киевского князя Мстислава, идти в совместный поход на кочевников, полочане ответили отказом, выраженным в оскорбительной форме. После победы над кочевниками, Мстислав киевский пришёл со своим войском в Полоцк. Начатый показательный суд над полоцкими князьями, постепенно превратился в компромисс и приговорил их не к заточению, а к высылке. Полоцких князей отправили ко двору их родственника – византийского императора. Выслать княжну Ефросинию, имевшую к тому же монашеский сан, не решились. Все три года оккупации, будущая небесная заступница белорусов, выражаясь современным языком, была душой движения сопротивления. При первом же моменте слабости Киева, полочане избрали своим князем внука Всеслава Чародея – Васильку. Чтобы не оказаться на Друцком невольничьем рынке, киевский ставленник Святополк бежал. Если христианство было навязано полочанам силой, лучшего повода, чтобы избавиться от «киевского» наследия трудно было бы придумать. Однако ничего подобного не произошло. Наоборот, Полоцк продолжал быть оплотом православия и столетия спустя, даже став частью Великого Княжества Литовского. Присылаемые из Вильни наместники, прежде чем заступить на должность, крестились в православие. Князь Скиргайло, «забыв» об этом обычае, остался язычником. Полочане привязали его поверх плешивой кобылы и выгнали за городские ворота.
|
|
Предположу, что Полоцк мог быть христианским ещё до крещения Киева. Произойти это могло только постепенно и на добровольной основе. Постепенность принятия христианства была мотивирована не только демократическим государственным устройством княжества. Подданные княжества – предки латышей и литовцев были язычниками. Показательное массовое крещение, несомненно, вызвало бы религиозную напряжённость. Веротерпимость полоцких князей в первую очередь была продиктована государственными интересами. Возможно, с тех пор, веротерпимость является отличительной чертой всех белорусов. Интересен такой факт: минское языческое капище, расположенное на берегу реки Свислочь (в р-не совр. улицы Лодочной), просуществовало до начала XX века. В 1880 году, перед празднованием 900-летия крещения Руси, царские власти пытались прекратить отправление языческих служб. Был потушен священный огонь и спилен вещий дуб. Однако прекратить поклонение валуну «Деду», не удавалось вплоть до революции. Сейчас «Дед» находится в музее камней, расположенном в минском микрорайоне Уручье.
|
|
С чего же всё-таки начинается историю нашего государства? Полоцк – отец городов белорусских. Археологические находки, сделанные на территории города подтверждают, что люди здесь жили в V и даже в IV веках нашей эры. Английская белорусистка Вера Рич обнаружила в скандинавских сагах упоминание об осаде Полоцка гуннами Аттилы. Произойти это могло, скорее всего, во время похода Аттилы на Восточную Римскую империю в 447 году.
Как выглядели полочане в те времена? Чем закончилась осада? Участвовали ли полочане в ответном походе вместе с римскими легионами Аэция и разгроме Аттилы в битве на Каталаунских полях в 451 году? Ответы на эти вопросы нужно искать в скандинавских архивах. Будут ли заниматься этими поисками англичане или исландские ученые? Вряд ли. Им это не нужно. Заинтересованно в этих поисках только белорусское государство. Но оно бездействует.
Приходится иногда слышать о том, что записанные скандинавские саги относятся к литературе, а не к юридическим документами. Возникает встречный вопрос: являются ли известные летописи таковыми? Насколько реальна возможность, найти правильно оформленные, достоверные с юридической точки зрения документы, подтверждающие факт основания Рима, Парижа, или абсолютного большинства других древних городов? В то же время, множество известных документов, несмотря на наличие печатей, подписей и прочих атрибутов достоверности, тем не менее, являются пустыми бумажками.
|
|
С запасом в сто лет (учитывая археологические находки IV века), датой упоминания Полоцка можно считать 447 год, а не 862-й. В 2002 году вполне можно было отмечать 1555-летие славного города и нашей истории.
 |
С недавних пор Киев стал отмечать возраст за 1500 лет. Украинское государство по крупицам собирает и бережно хранит своё историческое наследие. Например, на приведенных снимках видно, как совсем недавно выглядел Успенский собор на территории Киево-Печёрской лавры и как он выглядит сейчас.
Предпринимаемые у нас попытки восстановления атрибутов государственности можно назвать робкими. В 1997 году был восстановлен образ креста нашей покровительницы - Ефросинии Полоцкой. Свой вклад в это святое дело внесли простые люди, церковь, Президент Беларуси, бизнесмены и те, кому небезразлична судьба Отечества.
Хочется, чтобы весь белорусский народ, независимо от национальностей, религиозных и политических взглядов чувствовал себя единым, здоровым организмом. Может быть, тогда мы будем достойны того, чтобы древний крест Ефросинии Полоцкой позволил себя найти?
Всеслав Чародей.
Одним из самых славных властителей древнего белорусского государства был полоцкий князь Всеслав Брячиславович, прозванный Чародеем. Российская, а потом советская история старались максимально умалить значение его правления, а по возможности стереть из памяти потомков. Воспитание негативного восприятия правления Всеслава в значительной степени строится на половинчатом освещении битвы на Немиге.
Сведения о битве 1067 года, воспроизводятся только в редакции одной из противоборствующих сторон – киевлян, естественно, заинтересованных в приукрашивании себя и представлении противника в невыгодном свете. Представьте, что мы изучали бы историю Великой Отечественной войны только по материалам немецкой пропаганды. Картина событий была бы, мягко говоря, не совсем объективной. Иногда в киевской летописи желаемое выдаётся за действительное так грубо, что нелепость видна даже неспециалисту. Так, например, описывается «сокрушительная победа» киевлян над полоцким князем Брячиславом (отцом Всеслава) на реке Судоме. После «победы» киевляне «на всякий случай» отступили и сдали Брячиславу стратегически важные города Витебск и Усвяты, через которые проходили волоки торгового пути «из Варяг в Греки».
Пролить свет на события древности могут летописи наших предков. Однако Полоцкая летопись был вывезена в Российскую империю, где её скрыли от глаз историков, возможно, потому что она противоречила официальной версии истории, согласно которой белорусский народ всегда был неудачником. Последний кто видел летопись – это Татищев. Согласно официальным данным, Полоцкая летопись погибла при пожаре Москвы в 1812 году. По неофициальным, возможно, хранится и сейчас в запасниках Русского музея, Эрмитажа или более серьёзных организаций. Её опубликование, возможно, перевернуло бы официальную историю. Умышленное утаивание, а возможно и уничтожение белорусских летописей демонстрирует неуверенность российских властителей в достоверности официальной версии исторических событий, а также проявляет истинное отношение к «братскому» белорусскому народу. Создание препятствий для возвращения в Беларусь её исторических и культурных ценностей, проблему исторической справедливости из разряда теоретических споров о давно минувших событиях переводит в плоскость реального противостояния российскому империализму. Следует также заметить, что с многих летописей делались копии, которые, возможно, сохранились в архивах и хранилищах западноевропейских стран.
Но даже по версии событий, имеющей хождение теперь, основанной на киевской летописи Нестора, при более внимательном прочтении вырисовывается картина победы наших предков на Немиге. В одиннадцатом веке Менск занимал значительно меньшую площадь, чем теперь и был пограничным городом Полоцкого княжества. Основной торговой артерией между северной и южной Европой в то время был «путь из Варяг в Греки». Проходил он из Балтийского моря по Двине до Витебска. Потом ладьи и дракары тянули волоком по суше. Далее по Днепру – в Чёрное море. В столице Восточно-римской империи (позже Византийской) – Константинополе (теперь Стамбуле) находился один из главных символов христианства – собор святой Софии (сейчас – мечеть Аль София). Ещё до разделения христианства на католицизм и православие (в 1054 году), в 40-х годах XI века были построены храмы святой Софии в соперничавших друг с другом Полоцке, Новгороде и Киеве. Это были не просто культовые сооружения. Они играли большую политическую роль, символизируя равенство со Вторым Римом – Константинополем. В 1066 году полоцкий князь Всеслав Чародей взял приступом Новгород и снял с Софийского собора колокола. Своё место они нашли на звоннице Софии Полоцкой. Зимой 1066-1067 Всеслав двинулся на Новогрудок. Киевские князья – Ярославичи не стали дожидаться, когда придёт их черёд, решились пойти в поход на Полоцк первыми. Их путь преграждал пограничный Менск. Несмотря на неравенство сил, запугать минчан не удалось. Горожане отказались от сдачи и решили защищать свой город до подхода армии. Судя по летописи, сопротивление не было символическим. Свирепость захватчиков, не пощадивших «… ни челядина, ни скотину», свидетельствует о стойкости горожан. Всеслав, совершив марш-бросок от Новогрудка к Менску, застал уже пепелище. Две армии долго стояли в снегу друг против друга. Состоявшаяся битва отличалась крайней жестокостью. Киевский летописец пишет о том, что Всеслав Полоцкий был побеждён и с ним были начаты переговоры. Если Всеслава победили, зачем вести с ним переговоры? О чём? По военным канонам того времени, победителем считался тот, кто остался стоять на поле боя, «на костях», т.е. Всеслав. Киевляне отступили. Победа досталась дорогой ценой. Менск пришлось отстраивать заново.
Спустя несколько месяцев, летом 1067 года, Ярославичи повторили попытку поставить Полоцкое княжество в зависимость от Киевской Руси. На этот раз по Днепру их войско дошло до Орши. Опять две армии долго стояли друг напротив друга. Никто не решался под обстрелом противника переправляться через реку. Явным преимуществом не обладала ни одна из сторон и Ярославичи предложили мирные переговоры. Для этого они пригласили Всеслава переплыть в лодке на их берег. Как гарантию безопасности, на виду обеих армий, братья Ярославичи целовали крест. Как только челн Всеслава с сыновьями причалил к берегу, они были схвачены. В киевской темнице – порубе, Всеслав пробыл не долго. То ли Бог наказал Ярославичей за клятвопреступление, то ли киевляне устали от их алчности, но в 1068 князья были изгнаны. Освобожденного Всеслава киевляне пригласили на престол. После удачного похода под его руководством на Тмутаракань, Киевское княжество получило выход к Чёрному морю. Под властью полоцкого князя Всеслава Чародея оказалась огромная территория - от Балтийского до Чёрного моря. Позже, идея создания государства от моря до моря, охватывающего весь торговый путь «из Варяг в Греки» была реализовано в виде могущественной империи – Великого Княжества Литовского.
Летописцы пишут о том, что даже в Киеве «Всеслав слышал звон колоколов Софии Полоцкой», т.е. тосковал по родине. Скорее всего, речь идет не только об эмоциях, но и о безопасности власти. В Полоцке он был не только на родных землях, но и являлся легитимным правителем. Верховной властью в государстве обладало вече и покушение на князя не имело смысла, так как узурпатор на престоле не был бы признан. В Киеве, в любой момент в результате действия яда или удара кинжала, на его месте мог оказаться кто-то другой. С риском для жизни было связано не только занятие киевского престола, но и уход с него. Всеслав вывел киевлян в поход на польского короля Болеслава, а сам с отрядом верных людей поскакал в Полоцк.
Основание Риги
Прежде чем перейти к событиям, связанным с появлением Риги, необходимо посвятить читателя в обстановку, складывавшуюся в средневековой Европе к этому времени.
Вопреки всеобщим ожиданиям, в 1000-м году от рождества Христова конец света не наступил. Не случилось этого и в следующем году. Время шло, а трубный глас не раздавался, бояться вроде бы было нечего. Христианство переживало острый кризис. Из-за брожения умов прихожан, стала актуальной выработка новой идеологии. Давние идеологические и финансовые разногласия Рима и Константинополя привели в 1054 году к окончательному расколу церкви на католическую и православную ветви.
Все страны континента сотрясали кровопролитные междоусобные войны. Остановить их не могли ни просьбы, ни проклятья духовенства. Западный христианский мир нашёл для себя выход, организуя так называемые «крестовые походы». Для того чтобы «нести истинную веру» другим народам, все желающие могли нашить себе на одежду крест и двинуться на «подвиги» в направлении, указанном папой римским. Средневековые крестовые походы во многом сформировали менталитет жителей Западной Европы. Они не только позволили выплеснуть негатив на чужие народы, но и обеспечили годы относительного мира в странах участницах походов. Дело в том, что согласно средневековым законам, власть и имущество могли наследовать только старшие сыновья. Младшие сыновья многочисленных княжеских, графских и баронских родов, естественно, не хотели оставаться на обочине жизни. Смерть отца почти всегда означала начало войны за наследство. Масштабы этой борьбы завесили от размеров наследуемого богатства и власти. Проблема младших сыновей родов была причиной постоянных междоусобиц. Крестовые походы за пределы Европы давали возможность младшим князьям захватывать новые земли, не отбирая их у соотечественников. Даже если участники походов погибали, проблема решалась сама собой. Вместе с благородными господами из Европы уходили многочисленные вооружённые искатели удачи. Криминальная ситуация в городах и на дорогах Европы значительно улучшалась.
Совместная борьба с далёкими противниками-иноверцами консолидировала разрозненные европейские нации. Приходившие издалека «похоронки» трансформировались в романтические рассказы о битвах за веру и справедливость.
Был ещё целый ряд позитивных моментов прикладного характера. Европа того времени по сравнению с арабским миром выглядела варварским, отсталым континентом. Европейцы, "познакомившиеся" с клинками из дамасской стали, легко прорубавшими кольчуги, вынуждены были стимулировать науку как военную отрасль, либо заимствовать недостающие знания у противников. Развитие металлургии и механики привело к появлению цельнометаллических доспехов и новых видов оружия. У арабов были заимствованы порох и арбалет. Массовое заимствование знаний по архитектуре, медицине, астрономии и многим другим наукам вырвало европейцев из тьмы невежества. Вместо сложных римских, в Европе появились удобные арабские цифры, а научные трактаты, которые написал мудрец Аль-Джебра, были переведены на европейские языки под названием «Алгебра».
Хотя арабам христианство навязывалось как единственно правильная религия, его преимущества не являлось для восточных людей бесспорными. Восточные религии проповедуют гармонию между разумом и чувствами. Христиане считают, что разум должен подавлять чувства. Приобретение жизненного опыта разумом обычно происходит быстрее, чем душой. Но в случае утраты контроля разума над чувствами, они вырываются на свободу, словно джин из бутылки. Человек начинает поступать непредсказуемо даже для себя самого. Нормы христианства приводят к внутренней борьбе частей человеческого естества. Раздвоенность мировоззрения европейцев, например, поражает буддистов соседством абсолютной добродетели и зла. Язычники – людоеды не понимают и не принимают христианские ценности, из-за которых в войнах гибнут тысячи, а иногда миллионы людей. Людоеды считают дикостью, когда убивают такое количество людей, что их просто невозможно съесть.
Арабский мир, получая взамен знаний и богатств лишь новые партии жестоких грабителей из Европы, постепенно стал приходить в упадок. Спасаясь от набегов крестоносцев, арабы консолидировались вокруг мусульманских ценностей. Благодаря этому всё чаще и чаще европейцы стали получать отпор. Но технология крестовых походов была уже поставлена на поток. Получая отпор на Ближнем Востоке, крестоносцы постепенно стали искать новые направления.
Торговый путь «из Варяг в Греки» по Двине и Днепру в два раза короче обходного пути вокруг Европы. К тому же, европейские государства в те времена не были примером цивилизованности и дружелюбия. Опасность торгового пути была прямо пропорциональна его протяжённости. Климат северной и южной Европы сильно отличается, соответственно отличаются их товары и потребности. Торговля на пути «из Варяг в Греки» приносила огромные доходы купцам и транзитным государствам – Полоцкому и Киевскому княжествам.
Около 1186 года к молодому полоцкому князю Володше, вместе с купцами из германского города Бремена прибыли с миссией латинские монахи. Они просили разрешения проповедовать слово божье среди язычников – подданных князя, живущих в низовьях Двины.
«Пусть язычники станут молиться хотя и не православному, но всё-таки Христу. Важно чтобы не было помех торговле и вовремя платилась дань. А в случае неблагоприятного развития событий, всегда можно послать войско и навести порядок» – так, или иначе рассуждал князь Володша, но он не почувствовал в словах смиренных монахов наличие у них глобального плана, угрожающего экономической безопасности государства. Благосклонность к латинским монахам была продиктована торговыми интересами. Полоцким купцам были выгодны таможенные льготы, предоставляемые Бременом и Любеком. Монахи не только получили разрешение, но и богатые подарки.
Монашеский приход в устье Двины постепенно расширился и превратился в епископство. Во главе рыцарей-крестоносцев был уже не скромный монах, а ставший к тому времени епископом Мейнард. Немцы не только проповедовали христианство среди язычников, но и собирали с них налоги для Полоцка. До поры, до времени. В прежние времена полоцкие князья заставляли племена ливов платить дань, но всё-таки относились к ним, как к своим подданным и силу применяли лишь в особых случаях. Немцы не считали язычников за людей и без всяких церемоний пускали в ход мечи. То, что это мотивировалось необходимостью сбора дани для Полоцка, формировало негативное отношение населения нижнего Подвинья к Володше. Кроме того, князь был далеко, а немцы – рядом и считаться приходилось в первую очередь с ними. В устье Двины и в других местах началось строительство замков. Цель этого строительства рыцари объясняли ливам необходимостью их же защиты от Полоцка, а князю – защитой от восстаний ливов. Действительно ли Володша в это верил? Едва ли. Но таможенные льготы, предоставляемые Бременом и Любеком, приносили неплохие дополнительные доходы. Кроме того, крестоносцы теснили конкурентов полочан – новгородцев. Поэтому князь смотрел на строительство замков «сквозь пальцы».
 |
Старый епископ Мейнард умер, а новый – Бертольд к полоцкому князю уже не поехал. К 1201 году основные замки были построены и дань перестали отправлять князю. Для обороны от Полоцка и ливов, рижским епископом в 1202 году был учрежден рыцарский Орден Братьев Рыцарей Христовых. По изображению меча на плащах, рыцарей стали называть меченосцами. Постепенно орден поставил под контроль не только племена ливов, но и выход в Балтийское море. Так в торговой цепочке Север – Юг Европы появился ещё один посредник, а 1201 год считается датой основания Риги, чье восьмисотлетие недавно было весьма пышно отпраздновано.
Епископ Бертольд рьяно взялся за крещения ливов. Начались восстания язычников. Во время одной из битв, напуганный конь Бертольда занёс хозяина в самую гущу противников. Смерть епископа на время охладила энтузиазм крестоносцев. Язычники стали возвращаться к старым обычаям: смывали в Двине христианское крещение, пускали по реке выкорчеванные кресты, ставили новых идолов.
Но орден не собирался сдаваться. Папа римский благословил новую волну крестоносцев. Профессиональные разбойники и искатели удачи приезжали по морю и по суше. Лучшие технические достижения, финансовая, политическая и военная мощь Западной Европы были на стороне крестоносцев. Прибывавшие новые люди не считались не только с местным населением, но и с учредителями ордена – рижскими епископами.
Полоцкий князь Володша тоже не сидел, сложа руки. Спецслужбы князя готовили среди ливов восстание против крестоносцев. Активно шли переговоры с Новгородом о создании коалиции. Однажды среди пленных рыцарей оказались специалисты-оружейники. Их заставили сделать пять осадных машин.
В 1203 году всё было готово к походу. Однако новгородцы ещё надеялись, что меченосцы дальше берегов Двины не пойдут. Они вспомнили полочанам старую обиду – как Всеслав Чародей снял колокола с новгородской Софии, и в поход не пошли. Володша без них взял несколько замков и на подступах к Риге, у крепости Гольм решил испытать осадные машины. Напротив стены поставили все пять машин, а за ними в готовности к штурму войско. Пленные немцы, обслуживавшие орудия, что-то сделали с ними, и залп полетел в обратную сторону. Погибло пятнадцать полочан, но моральный эффект был гораздо больше. Пока княжеское войско было в растерянности, открылись ворота замка, и атака рыцарской конницы оказалась успешной. Сражение было проиграно.
 |
У современного человека возникает вопрос: как оружие может стрелять в обратную сторону? Неужели полочане ни разу не испытывали технику перед боевым применением? Дело в том, что средневековая техника, естественно, не была такой надёжной как современная.
Метательная машина преобразует энергию опускающегося груза (иногда до пяти тонн) в ускорение относительно лёгкого снаряда. Основным элементом конструкции является верёвочная праща. Стрела движется по окружности, а праща сначала назад, потом вверх и вперёд. В момент изменения направления снаряду придаётся большое ускорение. Например, похожую траекторию описывает кончик хлыста. Точка траектории пращи, в которой происходит выброс снаряда, определяется длиной спусковой верёвки, удлиняя или укорачивая которую, регулируют наклон траектории к земле, а, следовательно, дальность стрельбы. Если длину спусковой верёвки сделать на несколько сантиметров короче критического значения, снаряд полетит вертикально вверх или даже назад. Видимо, пленные крестоносцы, предварительно договорившись, так и сделали. Для неспециалиста определить на глаз, достаточно ли длины спусковой верёвки для нормальной стрельбы достаточно сложно. Скорость снаряда на начальном участке размаха относительно небольшая, но для поражения незащищённой пехоты вполне достаточная.
После поражения под Гольмом полочане были вынуждены прекратить поход на Ригу. В 1203 году меченосцы смогли удержать свои основные замки. Северные ворота торгового пути из "Варяг в Греки" оказались под контролем Ливонского ордена.
 |
Едва затихли бои на подступах к Риге, крестоносцы устремились на сборные пункты для следующего крестового похода, объявленного папой. Цель нового похода – поставить под контроль Константинополь, являвшийся южными воротами пути из "Варяг в Греки". Повод был объявлен самый благородный – восстановление справедливости и возврат престола бывшему константинопольскому монарху – Исааку Ангелу, изгнанному византийским императором Алексеем II. В конце 1203 – начале 1204 года, крестоносцы уже были на подходе к Византийской империи. Случай был беспрецедентный – крестовый поход на православных христиан был приравнен к войне с мусульманами и язычниками. На известной картине, изображающей осаду Константинополя, изображены те же крестоносцы, с которыми за несколько месяцев до этого сражались полочане. События, последовавшие за взятием огромного и сказочно богатого города, вошли в историю как «разграбление Константинополя в 1204 году». Южные ворота торгового пути тоже оказались в руках крестоносцев. Возвращать престол династии Ангелов, естественно, никто не собирался. Они вынуждены были бежать и на окраине былой империи создали маленькое государство – Эпирский деспотат. Константинополь был объявлен столицей Восточной Латинской империи.
Разграбление и уничтожение православных святынь нанесло не только материальный ущерб. Представьте, что Ватикан и главная святыня католиков – собор святого Петра оказались в руках иноверцев. Как бы это отразилось на католиках? Константинополь был не только богатым городом, но и духовной столицей Восточной Европы. Его захват повлек тяжелейший кризис православия, выразившийся в многочисленных крещениях и перекрещиваниях восточноевропейских народов. Регион на длительное время стал центром нестабильности и неблагополучия, не раз взимавшим кровавую "дань" и с католического мира. На пороге наступления III тысячелетия, папа римский Иоанн Павел II просил прощения у православных христиан за разграбление Константинополя в 1204 году.
Полоцкий князь Володша правил около тридцати лет. Половину этого времени он сомневался: можно ли было пускать крестоносцев на свои земли? Вторую половину срока князь пытался исправить ошибку, сделанную в начале своего правления. Княжество много раз пыталось вернуть свои земли. Не теряли время и меченосцы. Подкупом и льготами они привлекли на свою сторону вождей местных племен. В 1215 году Папа Римский переименовал Ливонию в Землю Святой Девы Марии. Интересно, как бы отреагировал понтифик, если бы кто-то другой переименовал бы Ватикан? К Володше пробирались посланцы эстов с просьбами вместе идти на Ригу. Начало похода было назначено на май 1216 года. Тщательная подготовка шла несколько месяцев. Наступать решено было по суше и по Двине. В день, назначенный началом похода, князь неожиданно умер. Скорее всего, он был отравлен. Спецслужбы меченосцев добились своего. Князь не жаловался на здоровье, поэтому никакого плана на этот случай не было предусмотрено. Воеводы разъехались, чтобы провести избирательную кампанию и снова собраться в поход на Ригу.
Полочане продолжали бороться за возвращение утраченных земель. Из-за часто вспыхивавших боевых действий на участке Двины Полоцк – Рига, купцы стали осваивать новые торговые пути, в частности через Литву, находившуюся в бассейне Немана. Объект притязаний сторон – река Двина, стала утрачивать своё значение как торговая артерия. Перенос торговых, а значит и финансовых потоков, с двинских берегов на неманские просторы, постепенно приводил к ослаблению Полоцка и Риги. Одновременно этот фактор усиливал рост нового государства – Великого Княжества Литовского. Постепенно, в летописных описаниях совместных походов на ливонцев, фраза «Полоцк и Литва» уступала место новой: «Литва и Полоцк».
Как это часто бывает в истории, чужой пример ничему не учит. Спустя десятилетие после смерти князя Володши, польский князь Конрад Мазовецкий разрешил рыцарскому ордену Святой Девы Марии «нести слово божье» язычникам - прусам. Орден, больше известный как Тевтонский, имел символ – самоотверженную птицу пеликан. Согласно существовавшей легенде, во время голода, пеликан разрывает свою грудь и кормит птенцов своими внутренностями. Тевтонскую «самоотверженность» прибалтийские народы прочувствовали на себе. После поголовного истребления полабских славян, их земля стала «исконно немецкой» и теперь на ней находится город Берлин. Истребив язычников-прусов, тевтоны начали свою экспансию на соседние земли.
Непрерывные войны ослабляли противников. Территориальные претензии меченосцев к Полоцку и Литве привели к войне на два фронта. В 1236 году в битве с литвинами под Шаулями (совр. Шауляй), погиб магистр ордена. В следующем году, обескровленные меченосцы вынуждены был заключить союз с Тевтонским орденом, обосновавшемся в Пруссии. С тех пор их орден назывался Ливонским. Борьба между Полоцком и крестоносцами за устье Двины продолжалась более ста пятидесяти лет и закончилась подписанием компромиссных соглашений, регулирующих торговлю и судоходство.
Методы тевтонских рыцарей имеют много общего с «понятиями» современных криминальных «крыш». Польские князья, участвовавшие в многочисленных междоусобных конфликтах, часто обращались за военной и финансовой помощью к рыцарям. Однажды став их «клиентами», князья до самой кончины не могли расплатиться с тевтонами. Например, польский король Владислав Локеток воевал с Бранденбургом за права на балтийское Поморье. Наняв тевтонов за деньги, он, казалось, решил проблему. Согласно заключенному с ним договору, тевтоны защищали Гданьск от бранденбуржцев в течение года. Получив деньги, рыцари не ушли, а остались ещё на год, потребовав дополнительную плату. Получив отказ, они перерезали польский гарнизон замка. Тем временем, бранденбуржцы отказались от своих притязаний на Гданьск. «Братки» - рыцари договорились с ними за 10 тысяч гривен. Так Гданьск на длительное время стал тевтонским Данцигом.