В книге "The Frozen Revolution: Poland, a Study in Communist Decay" ("Замороженная революция. Польша, исследование коммунистического десятилетия", N.Y., 1959) Фрэнк Гибни (Frank Gibney) даёт графическое описание новой коммунистической святыни из Освенцима. Он описывает "водоём в Освенциме", находящийся примерно в 15 милях юго-восточнее бывшего немецкого индустриального города Каттовица. Гибни правильно отмечает, что этот водоём содержит тонны костей и пепла, однако затем он голословно предполагает, что всё это было сброшено туда в период с 1940 по 1945 годы. В своей книге он описывает польско-еврейские отношения начиная с 1930 года и посвящает много страниц антиеврейским беспорядкам, имевшим место в Брест-Литовске в 1938 году. Тогда – в отличие от антиеврейских мероприятий, прошедших в Германии в ноябре 1938 года, – было убито несколько евреев. Однако в его книге не содержится ни одного слова о русских как о подлинных виновниках массового уничтожения польских интеллигентов и офицеров в 1940 году в Катыньском лесу. Некоторые из костей из бассейна Освенцима могут принадлежать другим 10 тысячам полякам, убитым русскими, которые пока что ещё ни за что не держали ответ.
На основе сомнительных свидетельств Гибни заявляет, что в октябре 1956 года Хрущёв жаловался на видную роль евреев в послевоенной коммунистической Польше. Хрущёв будто бы сказал, что "в вашей польской партии слишком много Абрамовичей" (Там же, p. 194). В этом случае Гибни явно разделяет фантастическое предположение, поддерживаемое Америкой в те годы и выставлявшее СССР антиеврейской страной. Уверенное положение евреев в СССР и отсутствие там каких бы то ни было антиеврейских мер делают подобные усилия просто смехотворными.
|
|
Джон К. Гэлбрэйт (John K. Galbraith) в "Journey to Poland and Yugoslavia" ("Поездка в Польшу и Югославию", Harvard University Press, 1958) во многом схож с Гибни, разве что он более восторженно отзывается о режиме Гемульки в Польше. Гэлбрэйт обсуждает влияние системы немецких концлагерей на Польшу (Там же, стр. 62 и далее), однако при этом он избегает поспешных заявлений о судьбе польских евреев. Гораздо более доскональная информация о ведущей роли евреев в современной Польше содержится в книге Клиффорда Р. Барнетта (Clifford R. Barnett) "Poland: its People, its Society, its Culture" ("Польша – её народ, общество, культура", New Haven, 1958). Барнетт осторожно и неопределённо говорит о предполагаемом числе евреев в современной Польше из-за скрытия коммунистами всех данных об еврейском населении. Он делает акцент на заметной и вездесущей роли еврейской культуры в Польше, проводимой посредством еврейских государственных театров, еврейских книг и радиопрограмм, а также чересчур многочисленных еврейских культурных обществ.
Тэд Поль Элтон (Thad Paul Alton) в книге "Polish Postwar Economy" ("Польская послевоенная экономика", N.Y., 1955, p. 106) менее осмотрителен с численностью польских евреев и соглашается с цифрой из работы Юджина Кулишера (Eugene Kulischer) "Population Changes behind the Iron Curtain" ("Изменения населения за железным занавесом"), напечатанной в анналах Американской академии политических и общественных наук (сентябрь 1950 г.). В своей работе Кулишер делает нелепое заявление, что в 1949 году в Польше проживало только 80 тысяч евреев. Чистой воды догадки и предположения, характерные для своевольных обобщений Кулишера о численности народов Европы, были признаны серьёзными учёными крайне ненадёжными.
|
|
Печально известны махинации коммунистической цензуры с цифрами в случае с польскими евреями. Еврейский совместный комитет по распределению, которому немцы разрешали иметь представительство в Польше вплоть до Пёрл-Харбора, в конце 1945 г. подготовил отчёт в цифрах для Нюрнбергского военного трибунала. Там утверждалось, что общее число оставшихся евреев в Польше сократилось до 80 тысяч. Однако даже коммунистические хозяева Польши не смогли предотвратить крупный еврейский погром в Кильце от 4 июля 1946 г., и за короткий срок свыше 120 тысяч польских евреев перебралось из центральной части Польши в Западную Германию. Впоследствии, оценка количества евреев, находившихся в Польше на конец 1945 года, подверглась значительной ревизии. Даже Американо-еврейский ежегодник от 1948–1949 годов называет число в 390 тысяч взамен ранних 80 тысяч.
Полное отсутствие достоверных данных не помешало таких писателям, как Якоб Лесчински (Jacob Lestschinsky) – "The Position of the Jewish People Today" ("Позиции еврейского народа сегодня", N.Y., 1952, pp. 4ff.) и Жак Вернан (Jacques Vernant) – "The Refugee in the Post-War World" ("Беженец в послевоенном мире", London, 1953, pp. 448ff.), весьма своевольно обращаться с фактами, оценивая число евреев в таких странах, как Польша, Румыния и СССР. Х. Б. М. Мёрфи (H.B.M. Murphy) и др. в книге "Flight and Resettlement" ("Полёт и переселение", UNESCO, Lucerne, 1955, pp. 159ff.) с немалым удивлением констатируют, что евреи в лагерях для беженцев были гораздо меньше расстроены психически и эмоционально неуравновешенны, нежели другие категории беженцев. Авторы находят это поразительным потому, что евреи общепринято считаются главными жертвами Второй мировой войны. Тем не менее, поразмыслив, можно понять, что многие евреи из лагерей для беженцев пережили во время войны гораздо меньше потрясений, чем другие категории беженцев. И, в отличие от других беженцев, которые были доведены до полного отчаяния, евреи вышли из войны господствующим и победоносным меньшинством.
|
|
Центральное положение польских евреев в великой военной драме было подчёркнуто в апреле 1943 года сенсационным восстанием Варшавского гетто против немецких властей, которые намеревались эвакуировать из этого района всех евреев и отправить их в Люблин. Собственно говоря, большинство евреев поселилось там вопреки значительным возражениям, ещё до того, как началось отчаянное сопротивление. В 1939 году в Варшаву в поисках убежища прибыли евреи из многих польских городов; на один момент в гетто находилось не менее 400 тысяч человек. Варшава была сценой гигантского чёрного рынка и активной торговли валютой и контрабандными товарами, включая сотни немецких армейских униформ, продававшихся польскому подполью. Эвакуация евреев на восток началась 22 июля 1942 г., и к январю 1943 г. было перемещено не менее 316.822 человек.
Графический отчёт боевых действий в гетто, длившихся с 20 апреля 1943 г. по 16 мая 1943 г., содержится в меморандуме Струпа ("Trial of the Major War Criminals" ("Процесс над главными военными преступниками"), 1945–1946, vol. 26, pp. 628ff.). Немцы вместе с польскими сторонниками пошли на борьбу до самого конца, стремясь завершить эвакуацию гетто силой. Упорное сопротивление стоило жизни в горящих зданиях многим людям. Немецкие и польские наступательные силы потеряли 101 человека убитыми и ранеными, в то время как общие потери евреев оцениваются, как минимум, в 16 тысяч человек. Около 55 тысяч евреев было схвачено и отправлено в Люблин. Подробности этих событий вплоть до отправки в Люблин представлены в художественной форме в книге Джона Хэрсея (John Hersey) "The Wall" ("Стена", Нью-Йорк, 1951)
Не так давно, в 1958 году, издательством Макгро-Хилл (McGraw-Hill) в Нью-Йорке были напечатаны "Notes from the Warsaw Ghetto: the Journal of Emanuel Ringelblum" ("Записки из Варшавского гетто. Дневник Эмануэля Рингельблюма"). Рингенблюм был активным руководителем в организации против немцев подрывной деятельности в Польше, включая Варшавское восстание 1943 года. В 1944 году он был арестован и казнён. Редакторы американского издания дневника Рингельблюма признают, что им был воспрещён доступ к оригиналу дневника, находящегося в Варшаве и не прошедшего через цензуру, так же как и к его копии, отправленной в Израиль. Вместо этого они верно следовали изданию, прошедшему цензуру и опубликованному коммунистами в 1952 году в Варшаве. Это в точности та же самая ситуация, которая имела место в случае американского издания так называемых мемуаров Хесса.
Тем не менее, доклад Рингельблюма содержит гораздо больше горечи, чем книга Хэрсея в том, что касается обвинений варшавским лидерам Еврейского совета и еврейской полиции, которые делали большинство работы в деле организации отправки населения Варшавского гетто в Люблин. Основной акцент в книге делается на необходимости еврейского единства и устранения разногласий, царивших среди польских евреев. Это осталось господствующей темой сионистских лидеров и было ясно выражено в нашумевшей речи израильского премьера Давида Бен-Гуриона (David Ben-Gurion) от 28 декабря 1960 г., в которой тот делает нападки на будто бы имевшие место слабость и отсутствие подлинного сионистского рвения в широких кругах американского еврейства. Израильский сионизм и поныне продолжает требовать полного подчинения Израилю всех евреев в некоммунистическом мире.
Как и повесть Хэрсея, дневник Рингельблюма в общих понятиях и исключительно на основе слухов упоминает о якобы существовавшем плане об истреблении польских евреев. Широко утверждалось, что польское еврейство было уничтожено во Второй мировой войне. Однако (не говоря уже о тех евреях, которые сбежали в Россию или эмигрировали в Израиль и на Запад), как польские преподаватели, которые сегодня посещают США по обмену, так и американские поляки, которые едут в Польшу в гости, соглашаются с Барнеттом в том, что евреи играют крупную роль в современной Польше. Неофициальные подсчёты, которые они раздобыли от самих поляков, показывают, что в современной Польше проживает как минимум полмиллиона евреев, причём эта цифра, скорее всего, занижена. С этой цифрой следует учитывать массивный исход евреев из Польши после 1945 года. Ранее мы оценивали, что еврейское население в немецкой зоне оккупации в 1939 году (которая на востоке вплотную приблизилась к нынешней восточной границе Польше) вряд ли составляло более 1 млн. 100 тыс. Несомненно, известно достаточно много для того, чтобы беспристрастный исследователь рассматривал якобы имевшее место уничтожение польских евреев как миф, отчасти построенный вокруг драматичных обстоятельств восстания в Варшавском гетто в апреле и мае 1943 года.