Сильная и затяжная полемика разгорелась вокруг того, кто из ключевых фигур в немецком руководстве в первую очередь поддерживал якобы имевшее место массовое уничтожение европейских евреев. Прежде всего, необходимо рассмотреть Адольфа Гитлера и разобрать точку зрения, согласно которой Гитлер был активным участником кампании по уничтожению европейских евреев.
Иоахим фон Риббентроп (Joachin von Ribbentrop) в книге "Zwischen London und Moskau" ("Между Лондоном и Москвой", Leoni, 1953, pp. 274ff.) отмечает, что Гитлер был уверен, что Вторая мировая война не началась бы, если бы не еврейское влияние. Гитлер рассматривал борьбу Германии с Великобританией и Соединёнными Штатами как катастрофу для западной цивилизации и триумф для коммунизма. Он знал, что Рузвельт использовал все доступные средства для провоцирования войны в Европе ещё до того, как 3 сентября 1939 года Англия объявила войну Германии. Гитлер полагал, что Чемберлен не допустил бы войну, если бы не давление со стороны Рузвельта. Более того, Гитлер полагал, что Рузвельт не провоцировал бы войну, если бы он не получил поддержку и одобрение со стороны влиятельного американо-еврейского сообщества.
Взгляд самого Риббентропа на данное положение дел был более проницательным, реалистичным и аккуратным. Он полагал, что Рузвельт был бы не в состоянии убедить Англию вступить в войну с Германией, если бы лорд Галифакс не следовал традиционной британской империалистической политике, основанной на равновесии сил. Риббентроп напоминал Гитлеру, что еврейское влияние в Англии было все ещё незначительным во время длительной борьбы с Наполеоном, который принял традиционную антиеврейскую позицию Вольтера. Дружественная позиция кайзера Вильгельма Второго по отношению к евреям не имела никакого влияния в предотвращении нападения Англии на Германию в 1914 году.
|
|
Риббентроп часто вступал в дискуссии с Гитлером по поводу еврейского вопроса – во время войны и даже на их последней встрече от 22 апреля 1945 г. Он был уверен, что Гитлер никогда даже и близко не помышлял об уничтожении европейских евреев.
Самая всеобъемлющая попытка документировать тезис о том, что Гитлер лично направлял усилия по уничтожению европейских евреев, была сделана английским евреем Джеральдом Райтлингером. Расширенная немецкоязычная версия его главной работы вышла под названием "Die Endlosung: Hitlers Versuch der Austrottung der Juden Europas, 1939–1945" ("Окончательное решение. Усилия Гитлера по уничтожению европейских евреев. 1939–1945 гг.", Берлин, 1956). Это название было дано из-за предположения, что Райтлингеру удалась его попытка. Полное название более раннего английского издания его работы от 1953 года не упоминает Гитлера.
Райтлингер признаёт, что термин "окончательное решение" еврейского вопроса – в том виде, в каком немецкие лидеры употребляли его с момента начала войны с Польшей до войны с СССР – не имеет ничего общего с уничтожением евреев. Далее он рассматривает приказ Гитлера, данный им в июле 1941 года и предусматривающий уничтожение захваченных политических комиссаров, откуда делает вывод, что тот сопровождался устным приказом Гитлера для специальных "оперативных групп" уничтожать всех советских евреев (там же, стр. 91). Это предположение основывалось на чистой воды дедукции и было опровергнуто выше. Райтлингер лично приводит заявление одного из руководителей СС и начальника личного штаба Гиммлера, Карла Вольфа (Karl Wolff), о том, что Гитлер ничего не знал ни о какой программе по уничтожению евреев (там же, стр. 126)
|
|
Райтлингер упоминает о косвенном "доказательстве", якобы содержащемся в предостережении Гитлера, которое он сделал в своей речи в Рейхстаге от 30 января 1939 года, о том, что новая европейская война будет означать конец для еврейской расы в Европе. Ему не удалось процитировать это заявление Гитлера в контексте, где говорится, что трагедия новой войны побудит другие европейские страны последовать антиеврейским программам, уже принятым Германией и Италией. В этом смысле, конец для еврейской расы в Европе означает нечто совсем другое, нежели физическое уничтожение евреев. Это означает всего лишь устранение их непропорционального – по сравнению с их сравнительной численностью – влияния. Райтлингер также виновен в другом ошибочном истолковании подобного рода: он заявляет, что газета СС "Шварцес корпс" ("Schwarzes Korps") в номере от 24 ноября 1938 г. проповедует уничтожение евреев, а не устранение их влияния (Там же, стр. 9).
В конце концов, Райтлингер заявляет, что он обнаружил убедительное доказательство гитлеровской политики по уничтожению в протоколе разговора между Гитлером и венгерским регентом Хорти, состоявшегося 17 апреля 1943 года. Гитлер жаловался на чёрный рынок и подрывную деятельность венгерских евреев, после чего сделал следующее заявление: "Они полностью положили конец этим условиям в Польше. Если евреи не желают там работать, они будут расстреляны. Если они не могут работать, то они хотя бы не будут процветать" (Там же, стр. 472).
|
|
Никогда не было найдено ни малейшего доказательства, что эти комментарии раздосадованного Гитлера сопровождались действительным приказом расстреливать тех евреев, которые не желали работать. Райтлингер признаёт, что Гитлер пытался уговорить Хорти освободить 100 тысяч евреев для работы в "программе истребителей" немецких воздушных сил, на тот момент, когда воздушные бомбардировки Германии быстро росли в интенсивности (Там же, стр. 478). Это показывает, самое большее, что в мыслях Гитлера идея о принудительном труде евреев одержала верх над планом по эмиграции. Целью Гитлера в споре с Хорти явно было увеличение его рабочей силы и вовсе не уничтожение евреев.
Работа Райтлингера оказала сильное воздействие и пользовалась большим авторитетом в еврейских кругах. "Еврейский ежегодник" (London 1956, pp. 304ff.) отмечает, что обычно утверждается, будто "Гитлером было убито" 6 миллионов евреев, однако Райтлингер предложил более низкую цифру в 4.194.200 "недостающих евреев", из которых треть умерла от естественных причин. Это снижает число преднамеренно уничтоженных евреев до 2.796.000.
Около 2,5 млн. мнимых жертв в заниженной цифре Райтлингера якобы прибыло из Польши и Румынии, и, тем не менее, он заявляет, что все данные из этих стран весьма гипотетичны. Более того, поражение немцев под Сталинградом не позволило им широко вмешиваться в судьбу румынских евреев. В сущности, можно добавить, что все статистические данные, которые использует Райтлингер – даже несмотря на то, что они более разумны и правдоподобны данных любого другого еврейского статистика, занимающегося проблемой уничтожения в крупном масштабе – являются "весьма гипотетичными" и что он сокрушительно провалился, пытаясь доказать, что Гитлер лично был режиссёром попытки уничтожить европейских евреев.
Впечатление от книги Генриха Гофмана (Heinrich Hoffmann) "Hitler was my Friend" ("Гитлер был моим другом", London, 1955, pp. 191ff.) следующее: во время Второй мировой войны Гитлер был практически полностью занят военными делами, а его заинтересованность в еврейском вопросе весьма отчётливо подчинялась немецкой военной экономике. Ситуация, похоже, изменилась только в апреле 1945 года, когда Гитлер столкнулся с кошмаром будущего советского господства над Европой. В эти последние дни он опять обратил всё внимание на деятельность евреев (Там же, стр. 227).
Гофман был близким другом Гитлера и пользовался его исключительным доверием. В августе 1939 года Гитлер сказал, что как он, так и Англия блефуют насчёт войны. Началась война, и Гофман обнаружил, что Гитлер делал всё от него возможное, чтобы избежать давления по поводу вторжения в Великобританию в 1940 году. 22 июня 1941 года, после начала войны с СССР, Гофман понятным образом впал в уныние, однако Гитлер терпеливо и подробно объяснил ему, почему он считает превентивную войну на Востоке необходимой для безопасности Германии. Главной причиной было, разумеется, то, что Гитлеру не удалось достичь компромиссного мира на Западе (Там же, стр. 115 и далее).
Свен Хедин в книге "В Берлине без назначения" (Буэнос-Айрес, 1949) пишет, что в период с 1933 г. по 1942 г. он имел частые контакты с Гитлером. Гитлер знал, что этот выдающийся шведский учёный-исследователь (сам бывший частично евреем) был против преследования евреев в любой форме. Книга Хедина "Германия и мировой порядок" (Лондон, 1937) была запрещена в Германии, хотя автор, в силу своей дружбы с Гитлером и Герингом, надеялся в будущем получить основной доход от продажи книги вне Германии для научных целей. Хедин допускает, что до 1933 года немцы имели законную обиду на их небольшое еврейское меньшинство. Евреи, несмотря на то, что они составляли всего 0,8% от населения, составляли 23,07 процента всех юристов в Германии и получали крупную долю дохода из немецкой торговли и промышленности. Тем не менее, он полагал, что Германия "обошла бы стороной" еврейский вопрос, если бы не поражение 1918 года и последующие злоключения Германии. Легко понять, почему принятие Хедином теории "козла отпущения" для объяснения национал-социалистической антиеврейской политики не понравилось национал-социалистам.
В книге "В Берлине без назначения" Хедин выражает опасения по поводу того, что люди и события эпохи Гитлера будут изображаться исключительно в перспективе и интересах более позднего периода в течение очень многих лет. Факты подтвердили это предсказание. В том, что касается национал-социализма, отношение Запада осталось точно таким же, как и отношение СССР. Несмотря на холодную войну и острые разногласия по разным вопросам, в том, что касается событий в Германии до 1945 года, царит полное единодушие. Так же как и во враждебности по отношению к национал-социализму.
Согласно Хедину, Гитлер не хотел вести войну с Западом. Война, навязанная Гитлеру Западом, закончилась грандиозной победой для коммунизма и сокрушительным политическим и моральным поражением для всех остальных. Поэтому Запад после 1945 года стал вести чудовищных размеров пропаганду для того, чтобы люди были убеждены, будто германский национал-социализм был бесконечно хуже русского коммунизма, даже после того, как русские выиграли войну.
Существовали справедливые опасения, что политика Запада, проводимая им до 1945 года, будет выглядеть абсурдной без подобного тезиса. Поэтому была предпринята попытка организовать сопротивление Запада коммунизму, как "наименьшему из двух зол". Однако роль СССР в поражении национал-социализма была решающей, и люди на Западе задавались вопросом, как это сильное и встревоженное сопротивление в настоящее время "коммунизму, меньшему из двух зол" могло быть законным и оправданным. Запад бы мог предъявить гораздо более значительное и убедительное моральное сопротивление коммунизму, если бы он признал ошибки прошлого относительно войны и предшествующей ей дипломатии.
Книга Хедина разделяет впечатления ближайшего австрийского друга Гитлера Августа Кубицека (August Kubizek). В книге "The Young Hitler I Knew" ("Мой друг Адольф Гитлер", Boston, 1955, pp. 291ff.) тот пишет, что к 1940 году Гитлер устал от войны и хотел либо уйти в отставку, либо сосредоточиться на завершении некоторых внутренних проектах по реконструкции. Как на Хедина, так и на Кубицека он явно не производил впечатления дьявола в человеческом обличии, полагавшим, будто он должен начать по-настоящему крупную программу по ликвидации мирового еврейства. Хедин описывает Гитлера как "сильную и гармоничную личность".
Хедин отмечает, что в 1940 году Гитлер был слишком оптимистичным насчёт Сталина и тщетно надеялся, что советский диктатор оставит свои амбициозные планы по мировой революции и будет заниматься национальными делами России. Впоследствии, в письме Хедину от 30 октября 1942 г., Гитлер пытается выйти из отчаянной ситуации и находит новую цель в уничтожении коммунизма. Он напоминает Хедину, что в 1939 году он надеялся на компромиссное соглашение с Польшей. Принимая тезис Хедина из книги "Amerika in Kampf der Kontinente" ("Америка в битве континентов", Leipzig, 1942) о том, что Рузвельт был главной движущей силой в развязывании войны 1939 года, Гитлер добавляет, что, возможно, американский президент, в конце концов, сделал миру одолжение, вынудив Германию иметь дело с коммунистической угрозой до того, как стало слишком поздно ("В Берлине без назначения", pp. 281ff.).
Вальтер Шелленберг (Walter Schellenberg) в своих мемуарах ("The Schellenberg Memoirs", London, 1956, pp. 394ff.) раскрывает тот факт, что в 1943 году Гитлер практически сразу же узнал о том, что Рузвельт и Черчилль договорились в Тегеране об отдаче большей части Восточной Германии контролируемой коммунистами Польше в случае победы союзников. Тайный агент Мойциш (Moyzisch) добыл полную запись Тегеранской конференции из британских дипломатических источников в Турции. Гитлер стал уверен более чем когда-либо, что коммунизм в конечном счёте завоюет мир, если Германия будет побеждена. Шелленберг свидетельствует, что будущее немецкого народа оставалось главной болью Гитлера до самого конца, и итоговое разочарование Гитлера было невероятно огромным.
Ахим Бесген (Achim Besgen) в книге "Der Stille Befehl" ("Невысказанный приказ", Munich, 1960, pp. 229ff.) заявляет – без всякого на то доказательства – что в апреле 1945 года Гитлер, находясь в отчаянии, в последнюю минуту отдал приказ на уничтожение евреев, чтобы было чем сопровождать драконовские меры, которые он пытался наложить на немецкий народ. Это является самой поздней датой, предлагаемой каким бы то ни было автором для преднамеренной попытки немцев ликвидировать евреев.
Бесген и Шелленберг сходятся в своей положительной оценке Феликса Керстена (Felix Kersten), гениального немецкого физика из Балтии, посещавшим Гиммлера. Шелленберг признаёт и ценит сдерживающее влияние Керстена на Гиммлера. Бесген называет Керстена великим гуманистом, убедившим Гиммлера не настаивать на отправке финских евреев на принудительные работы в Германию. И действительно, Гиммлер также отказался от своих ранних попыток убедить Болгарию отправить рабочих-евреев в Германию. Несколько датских евреев было насильно отправлено в Германию, однако бóльшая их часть перебралась в Швецию во избежание немецких мероприятий.
Давление на страны, бывшие союзниками или партнёрами Германии, всегда имело одно и то же основание: германский рейх заявлял – после того, как война вступила в крайне критическую стадию, – что еврейское население во всей оккупированной Германией Европе являлось враждебной силой. США и Канада начали интернировать как японских иностранцев, так и граждан японского происхождения в лагеря для интернированных ещё до того, как это стало политикой Германии в отношении многих немецких и других европейских евреев. Не было ни малейшего доказательства нелояльности людей японского происхождения, не говоря уже о саботаже и шпионаже.
У немцев хотя бы было более-менее убедительное основание для интернирования евреев. Делалось упоминание на раннее объявление войны Германии, сделанное Хаймом Вайцманом от лица всемирного еврейства (Вайцман являлся главным сионистским лидером). Нижеприведённый текст этого заявления, опубликованный сначала в лондонской "Таймс" ("Times") 5 сентября 1939 г., появился в лондонской "Джюиш хроникл" ("Jewish Chronicle") 8 сентября 1939 г.:
"Я хочу самым ясным образом подтвердить то заявление, которое я и мои коллеги делали в течение последних месяцев и, особенно, на последней неделе, а именно, что евреи "поддерживают Великобританию и будут бороться на стороне демократий". Мы желаем как можно скорее претворить в жизнь подобные заявления. Мы хотим осуществить это образом, полностью совпадающим с действиями Британии, и поэтому готовы отдать нас – как по крупным, так и по малым вопросам – под координирующее руководство правительства его величества. Еврейское Агентство готово принять немедленные меры по использованию еврейских людских ресурсов, технических возможностей, средств и т. д."
Вайцман, по сути дела, объявил всех евреев из немецкой сферы влияния подданными вражеской силы, готовыми быть агентами в войне с Германией. Он наглядно позволил своему рвению уничтожить Гитлера и немецкий рейх одержать верх над заботой о евреях из поля деятельности Гитлера.
Феликс Керстен в своих мемуарах ("Memoirs, 1940–1945", London, 1956, pp. 119ff.) присоединяется к тем, кто на основе немецкой политики интернирования, выдвигает обвинение о существовании в Германии преднамеренной программы по уничтожению евреев. Однако он не пытается вовлечь сюда Гитлера. Он также настойчиво заявляет, что Генрих Гиммлер не был сторонником истребления евреев, а стоял за их эмиграцию на другой континент. Однако должен же был существовать автор мнимой политики уничтожения. И фантастическая попытка Керстена предоставить ответ на этот вопрос разрушает правдоподобие его повествования.
Керстен родился в Эстонии в 1898 году. Он воевал на стороне Финляндии в войне с большевиками 1918 года. Керстен был балтийским немцем, типичным космополитом. В 1920 году он стал финским гражданином. Впоследствии он изучал медицину в Берлине и жил в различных частях Европы. Его заслуги в качестве физика высоко ценились благодаря тому, что он был талантливым хиропрактиком. В марте 1939 года Керстен был нанят на службу голландским королевским домом, где один частный немецкий бизнесмен посоветовал ему осмотреть Гиммлера, жаловавшегося на желудок и мышечное недомогание. Керстен не слишком стремился полностью посвятить себя Гиммлеру, так как в Голландии у него была практика, однако в итоге он согласился на это, после того, как в мае 1940 года Германия оккупировала Голландию. Ещё до окончания 1942 года он был уверен, что Германия идёт к поражению во Второй мировой войне. Он сообщил Гиммлеру, что собирается установить в Швеции постоянное местожительство, а его присутствие в Германии будет ограничено периодическими визитами.
Неудивительно, что после 1945 года Керстен – известный оппортунист – принимая во внимание течение мирового общественного мнения, стал намекать на существование кампании по уничтожению евреев. Любое "доказательство", которое он мог предъявить, ограничивалось частными записями его бесед с Гиммлером, якобы имевших место. Керстен создал такое впечатление, будто он мог сказать Гиммлеру о немецкой политике всё, что только пожелает. Гиммлер в многочисленных случаях говорил, что он признаёт в Керстене врага национал-социализма, желавшего поражения Германии в войне. По-видимому, это нисколько не мешало их профессиональным взаимоотношениям.
Немецкий еврей и историк Джордж Халлгартен (George Hallgarten) собрал свои воспоминания о молодом Гиммлере в журнале "Германия Юдаика" ("Germania Judaica", Кёльн, апрель 1960). Халлгартен и Гиммлер были близкими знакомыми во время их учёбы в Мюнхене. Халлгартен считал Гиммлера терпимым человеком с широким кругозором, "относительно свободным от антисемитизма". Это может объяснять, почему Керстен мог говорить Гиммлеру о евреях, Германии и войне всё, что только пожелает. Гиммлер, по-видимому, был готов терпеть Керстена из-за того, что он полагал (и совершенно справедливо), что этот немецкий физик из Балтии не был достаточно решителен, чтобы использовать своё положение для помощи врагам немецкого рейха в войне с Германией.
Часть информации, приведённой Керстеном, представляет беглый интерес. Например, он подтверждает тот факт, что концлагерь Бельзен получил ложную репутацию "лагеря смерти" исключительно из-за разрушительной эпидемии тифа, вспыхнувшей в нём в марте 1945 г., в конце бессмысленно затянувшейся войны. Именно эта эпидемия и её последствия привели Освальда Поля в такое сильное уныние.
Ключевой момент во всей книге Керстена – это заявление, что 10 ноября 1942 года Гиммлер сказал ему, будто Йозеф Геббельс был движущей силой якобы имевшей место кампании по уничтожению евреев. Однако Роджер Мэнвелл (Roger Manvell) и Генрих Френкль (Heinrich Fraenkel) в работе "Dr. Goebbels, His Life and Death" ("Доктор Геббельс, его жизнь и смерть", N.Y., 1960, pp. 187ff.) успешно отстаивают тезис, что после начала Второй мировой войны Геббельс имел мало общего с любой отдельной фазой германской политики. Им было совсем нетрудно отстаивать свою точку зрения. Геббельс был увлечённым сторонником движения "Свободная Россия" ещё с лета 1941 года, однако его рекомендации бесцеремонно отвергались. Немецкое правительство склонялось к выжидательной политике до принятия военного решения. Планы Альфреда Розенберга по самоопределению народов Советского Союза также отклонялись.
До начала войны с Россией Геббельс делал всё, что было в его силах, чтобы сохранить нормальное состояние культурной сферы немецкой жизни. Мэнвелл и Френкль отмечают, что в 1940–1941 годах в Германии было 355 действующих государственных театров, 175 независимых театров и 142 театра на открытом воздухе – "невероятно большое число даже для страны, обладавшей самым большим количеством театров в Европе" (Там же, стр. 182). Геббельс с самого же начала был против Второй мировой войны и горько сетовал по поводу её продолжения. Тем не менее, когда началась война с Россией, он порекомендовал более значительные военные приготовления, однако его совет в этой, отдельной сфере государственной политики был, как обычно, отклонён. Геббельс надеялся уйти в отставку по окончании войны для того, чтобы написать монументальную многотомную биографию Гитлера и историю Германии начиная с 1900 года.
Авторы приводят меморандум, написанный Геббельсом 7 марта 1942 г. в поддержку мадагаскарского плана в качестве "окончательного решения" еврейского вопроса (Там же, стр. 195). Тем временем, он одобрил "концентрацию евреев на востоке" как меру по обеспечению безопасности Германии в военное время. Он сделал вывод, что "в Европе не может быть мира, пока каждый еврей не будет удалён с континента". Более поздние меморандумы Геббельса делают комментарии по поводу отправки евреев на восток и подчёркивают важность принудительного труда на этих территориях. Принимая во внимание эти меморандумы, авторы решительно отказываются признавать (даже отдалённо), что Геббельс представлял из себя силу в инициировании мероприятий военного времени против евреев. Его ранняя инициатива по мерам в мирное время – такая, как демонстрации ноября 1938 года, рассчитанные на увеличение скорости эмиграции евреев, – принадлежали к давно ушедшей эпохе.
Нужно признать, что этот, якобы окончательный труд о Геббельсе содержит невероятное количество грубых ошибок. Авторы заявляют, что "не может быть никаких сомнений" в том, что Геринг и Геббельс стоят за поджогом рейхстага 1933 года – и это несмотря на то, что Фритц Тобиас (Fritz Tobias) в статье "Stehen Sie auf, Van der Lubbe!" ("Ван дер Люббе, встать!"), вышедшей в журнале "Шпигель" ("Der Spiegel") 23 октября 1959 г. и последующих номерах, убедительно доказал, что никто из национал-социалистов не имел ни малейшего отношения к поджогу рейхстага. Точно так же неверно утверждение, что еврей Гершель Грюншпан, убийца Эрнста фон Рата, был казнён во время Второй мировой войны по приказу Геббельса. Грюншпан и поныне живёт в Париже (Там же, стр. 115, 149).
В двух словах, нет доказательств того, что Гитлер знал хоть что-то о плане по уничтожению евреев. Гиммлер стоял за эмиграцию евреев и вовсе не за программу по уничтожению. Геббельс также стоял за эмиграцию и, в любом случае, был во время войны не в силах оказывать убедительное влияние на государственную политику. Мартин Борман, сменивший Рудольфа Гесса (Rudolf Hess) на посту личного представителя Гитлера и начальника канцелярии НСДАП [НСДАП (NSDAP) – Национал-социалистическая рабочая партия Германии – прим. пер.], был пресловуто зависим от Гитлера во всех инициативах по широким вопросам. Важное подтверждение этого положения дел от Мартина Бормана лично содержится в книге "The Bormann Letters: Private Correspondence between Martin Bormann and his Wife from January 1943 to April 1945" ("Письма Бормана. Личная переписка между Мартином Борманом и его женой с января 1943 г. по апрель 1945 г.", London, 1954, pp. 26ff.).
Алан Буллок (Alan Bullock) в книге "Hitler, a Study in Tyranny" ("Гитлер – исследование тирании", N.Y., 1952, pp. 558ff.) не в состоянии предоставить какую-либо важную информацию о политике Гитлера по отношению к евреям в военное время. Он просто не может перешагнуть через моральные и умственные позиции обвинения с Нюрнбергских процессов. Хью Трэвор-Роупер (Hugh Trevor-Roper) в работе "Hitlers Kriegsziele" ("Военное оружие Гитлера", Vierteljahrshefte fuer Zeitgeschichte, 1960/2) указывает на то, что труд Буллока страдает недооценкой интеллекта Гитлера и в нём отсутствует понимание его идей.