Поза стойки на голове в йоге считается асаной среднего и продвинутого уровня и овладение ею может занять недели, месяцы и даже годы. Требуется невероятная внутренняя сила, чтобы правильно удерживать это положение, задействовав предплечья, макушкой опираясь в землю и вытянув ноги прямо к небу. Перевернутые позы обеспечивают приток крови к голове, что, как считается, улучшает память и вдумчивость, а также снимает напряжение и стресс.
ЖЕНЕВЬЕВА
Страдание. Все в доме Харперов избегали друг друга, не было ничего, кроме напряженных плеч, вздернутых подбородков и тихих вздохов, пока мы сидели за воскресным ужином. Я приготовила их любимые тако с индейкой. Даже решила сходить в сад и нарвать из маминого огорода немного свежей кинзы. По крайней мере, эта часть мамы еще жила с нами. Ее травы. Она любила работать в саду. Единственное, что я могла сохранить в живых, были травы, потому что я один раз в день просто опрыскивала их водой, держала подальше от солнца, и они делали свое дело. Остальная часть двора - не особо. С моим расписанием, я могла сделать лишь столько. Роуэн еженедельно косил траву, так что она была короткой и зеленой, а кусты пребывали в относительном порядке. Время от времени он обрезал разросшиеся вверх листья, но это не выглядело так тщательно, как это делала мама. Как бы то ни было, думаю, она гордилась бы тем, что мы смогли
продержаться так долго, несмотря на то, что нам не хватало красоты и изящества ее рук садовника.
Я подала тарелки, но все смотрели на стены, на свои тарелки, но не друг на друга. Как только мы ушли со встречи с Трентом в пятницу, все ухудшилось. С тех пор мы с Роу постоянно ссорились. Он считал своим долгом, как хозяин дома, помогать обеспечивать семью. Хотя я не хотела, чтобы он упускал возможность быть ребенком, и я уверена, что наш отец с этим бы согласился. Веселиться, ходить на вечеринки, тусоваться с друзьями. Ему уже приходится помогать с Мэри, когда он не должен был беспокоиться ни о чем, кроме бейсбола и школьных занятий.
Роуэн не согласился, отсюда и ссоры.
Вдобавок к плохим флюидам в доме, Трент написал мне дважды, спрашивая время и день, когда у нас будет свидание. Наконец, я не выдержала и сказала ему, что мы можем поужинать в следующую пятницу. Он не был счастлив, что ему придется ждать целую неделю, чтобы встретиться со мной, что мне показалось странным. Разве у него не было наготове орды желающих женщин? Между нами не было никаких отношений. Он был волен встречаться с кем угодно. Я просто не хотела об этом слышать. Никогда. Я могла бы не возражать против свиданий с горячим бейсболистом, который встречается с другими женщинами, но я не хотела, чтобы это бросали мне в лицо. Я также сказала ему, что для меня важно, чтобы наше свидание прошло в тайне. Последнее, что мне было нужно, это чтобы папарацци распространяли ложь или инсинуации обо мне, когда у меня было двое маленьких, впечатлительных детей, о которых нужно было заботиться. Формально Роу был не так уж юн. Он выглядел как взрослый мужчина, но я знала, что это не так. За всей этой бравадой скрывался мальчик, потерявший родителей, и ему не хотелось, чтобы его старшая сестра надрывала задницу, удовлетворяя его прихоти.
Я должна была это исправить. Я осторожно положила свою руку поверх руки Роуэна, и он мгновенно напрягся.
- Роу… - Я надеялась, что он посмотрит на меня, а не на свою тарелку, до краев наполненную тако и мексиканским красным рисом. - Эй, приятель, посмотри на меня.
Роуэн поднял глаза. Боль, которую я причинила, была видна сквозь напряженную линию, пролегшую между его бровями. Выражение его лица было болезненным, и этот простой взгляд стрелой пронзил мое сердце чувством вины.
- Я знаю, что ты хочешь работать, помогать семье, и поверь мне, ты это делаешь, помогая мне по дому, и, водя Мэри в школу и на уроки танцев, это больше, чем, должно быть, делает любой из твоих друзей.
- Этого недостаточно. Я мужчина, Вивви. Мужчина заботится о своей семье. Это то, чего хотел бы папа. Это то, чего хочу я.
- Нет, ты хочешь быть профессиональным бейсболистом, и ты к этому очень близок. После многих лет тяжкого труда.
Он фыркнул и отложил вилку с рисом.
- А как насчет тебя? Ты почти закончила учебу, когда тебе пришлось сбежать от своей мечты, чтобы взять на себя нас с Мэри. Разве это справедливо, что ты отказалась от всего, пока мы будем свободно жить и следовать за нашими мечтами?
Я закрыла глаза и отчаянно попыталась найти хоть какую-нибудь причину, которая заставила бы его понять, что нам обоим не стоит терять удивительную жизнь.
- Моя мечта никуда не делась. В конце концов, я получу косметологическую лицензию, а затем некоторое время буду работать, и готовиться к открытию собственного салона. Видишь, моя мечта все еще жива. Просто была отложена. И, милый, - я крепко сжала его руку,
- я бы сделала это снова, чтобы увидеть, как ты играешь в мяч в колледже. Каждая игра, которую я посещаю, значит что-то для меня. Это доказывает, что, хоть мы и потеряли маму с папой слишком рано, мы все еще живы. Мы ссоримся, и знаешь что, приятель? Несмотря на все это, я счастлива. Думаю, и вы с Мэри тоже. Я ошибаюсь?
Мэри покачала головой.
- Я счастлива, Вивви. Я хожу в одну и ту же школу, живу в одном доме, и постоянно хожу на танцы и концерты.
Я улыбнулась своей младшей сестре.
- И ты прекрасно танцуешь. В один прекрасный день ты можешь стать профессиональной танцовщицей и оказаться на сцене в бродвейском шоу или что-то в этом роде. Никогда не знаешь наверняка. Важно мечтать. Более того, жизненно важно работать в этом направлении. - Я бросила взгляд на Роу. - Я хочу однажды увидеть тебя на поле, как профессионального игрока. Дашь старине Тренту Фоксу побегать за его деньгами.
Это привлекло внимание Роуэна, он откинул голову назад и рассмеялся.
- Боже, ну ты и размечталась, Вивви.
- И тебе тоже следует это делать. Так что, прошу, мы можем пересмотреть это? - я крепко держала его за руку, желая запечатлеть серьезность того, что он собирался сделать, прямо через мои сердечные чакры в его. Я сосредоточила каждую каплю своей любви и энергии на этом усилии.
Роуэн кивнул.
- Я ничего не обещаю, но назначу встречу с тренером. И я также скажу ему, что хочу играть за команду Университета Беркли или Университета Дэвиса. Они находятся именно на том расстоянии от дома, на котором в данный момент я бы хотел оказаться. Мэри будет только десять, когда я закончу школу. Нельзя позволить, чтобы ее брат быть слишком далеко. Не-а, ни за что.
Это было справедливо. Идеально - нет. Я надеялась, что он откроется для возможности поехать туда, где бы была лучшая команда, и к тем, кто оплатит всю стоимость его обучения. Но если это то, чего он хотел, я не видела способа изменить его мнение. По крайней мере, он все еще будет в игре.
- Спасибо, Роу. Ты не пожалеешь об этом. - Я подцепила на вилку огромную порцию тако. Сыр, индейка, кинза и помидоры слились вместе, создавая самый восхитительный взрыв ароматов. - Боже, как я люблю тако!
После слов «я тоже» начался обычный воскресный разговор о школе, бейсболе, центре йоги, наших друзьях и соседях. Даже без родителей мы по-прежнему сидели за семейным столом и уделяли друг другу время, как и всю свою жизнь. Только на этот раз наше трио сопровождали два пустых стула. Я ставила свечу перед каждым и зажигала их на воскресном ужине, чтобы их свет сиял вокруг нас.
ТРЕНТ
Она еще меня не заметила. Я молча смотрел в открытую частную комнату, ставшей моим постоянным пристанищем с прошлой недели, когда я начал посещать частные занятия. Женевьева только что подняла ноги в опасное положение, то, от которого мой член стал твердым как камень, а рот наполнился слюной. Черт, она все еще не вышла из него. Ее тело было перевернуто вверх ногами, руки сцеплены за головой, обхватив шею. Макушка головы была на полу, а ноги задраны вверх. Поза, вероятно, называлась карандаш или что-то в этом роде, но я бы назвал ее стойкой на голове. Я не думал, что кто-то старше десяти лет может физически удерживать свой собственный вес таким образом.
В коридоре я снял туфли, носки и футболку и оставил их у порога. Не издав ни звука, я закрыл дверь и поблагодарил всевышнего за то, что петли не скрипнули. Я не позволил двери закрыться, потому что это определенно вывело бы ее из медитации или вызванной йогой комы, в которой она находилась, а я хотел посмотреть на нее еще немного.
Ее попка была округлой, а мускулы на каждом бедре и икре напряглись, изящные ступни были нацелены вверх. Ярко-розовый лак на пальцах ног соответствовал ее губам и маникюру. Господи, эта женщина была воплощением эротического сна. Если я не попаду туда - а под этим я подразумевал путь между этими упругими бедрами к Земле Обетованной - я могу умереть от посиневших яиц. Я не мог
вспомнить, когда в последний раз ходил две недели, не увлажнив свой член. Это должно было быть рекордом.
Женевьева, мать ее, Харпер.
Ее ноги раздвинулись, широко раскрываясь в форме буквы V, словно предлагая мне свою киску.
Мой член обратил на это пристальное внимание, и волны желания пронеслись по телу, тяжело оседая в яйцах. Вот оно. Я не мог сдержаться.
Я подошел достаточно тихо, чтобы она не заметила меня, пока не оказался достаточно близко, почувствовав ее цитрусовый аромат. Ее ноги сдвинулись, но прежде чем она успела их сомкнуть, я легонько положил руки на каждую лодыжку.
- Эта поза, Мармеладка, несет в себе серьезные возможности. - Я облизал губы и уставился на ее ноги, открытые для меня.
Ее конечности дернулись под моими ладонями, когда я скользнул руками от ее раздвинутых лодыжек вниз, к центру. Когда я добрался до внутренней поверхности ее бедер, примерно в полуметре от ее киски, она начала дрожать.
- Что ты делаешь? - ее голос был хриплым, дрожащим, но не испуганным.
Ее ноги снова дернулись, когда я сдвинул руки на пару сантиметров ниже, останавливаясь на добрых десять сантиметров от того места, где я хотел быть. Но она не пыталась закрыться и не просила меня не прикасаться к ней. Во всяком случае, моя гибкая девочка была заинтригована.
- Ты можешь долго держать эту позу?
- Да. - Ее голос снова обладал знойным тембром, говорящим со мной на первобытном, физическом уровне и заставляющий мой член напрячься.
Я тихо напевал себе под нос, прижимая руки ближе к ее киске, почти касаясь ее. Ее мускулы были твердыми под струящимися шароварами в гаремном стиле.
Они были стянуты в лодыжке и сделаны из тончайшего хлопка - такого тонкого, что темный влажный лоскут ткани льнул к центру того места, куда мне больше всего хотелось попасть.
- Это хорошо, детка, потому что прямо сейчас мы собираемся это проверить.
Схватив опорный блок для занятий йогой, лежавший рядом с ее ковриком, я сел на него, широко расставив колени по обе стороны от нее, почти зажав коленями ее ребра. Моя эрекция была в идеальном положении для ее рта, если бы она захотела принять участие. И, клянусь всем святым, я надеялся, что так оно и будет. Хрупкие грани моего разума затрепетали, когда влажное пятно перед моим лицом стало шире, и сладкий мускусный запах ее киски наполнил воздух вокруг нас. Без промедления я наклонился вперед и вдохнул запах ее возбуждения. Это привлекло ее внимание.
- Не знаю, смогу ли выстоять в этой позе.
- А что поможет? Как насчет того, чтобы опереться коленями на мои плечи, перенеся вес ног на меня, но сначала... - я положил свои пальцы на ее средоточие, сжал эту тонкую ткань и разорвал ее, оставив зияющую дыру прямо в центре. Ее розовые губы влажно блестели в свете лампы, и я напряг бедра, видя ее рот, не желая ничего больше, чем погрузиться в него. - А теперь колени мне на плечи, детка.
Женевьева сомкнула ноги, на мгновение спрятав небеса между бедер - на слишком долгое мгновение, на мой взгляд. Мой рот наполнился слюной, запах ее возбуждения подстегивал меня. Затем она согнула колени и подвинулась вперед, так что они все еще были раздвинуты, но я нес основную тяжесть на своих плечах. Я был не против. Ее влажная киска оказалась прямо перед моим ртом.
Именно там, где я хотел ее видеть.
- У тебя голова кружится, Мармеладка?
- Нет, пока нет. Я не могу мыслить ясно, но думаю, это больше из-за того, где находится твоя голова.
- Ну, приготовься потерять рассудок, потому что, милая, я собираюсь взять тебя так, как никогда не брал ни одну женщину.
Она вся дрожала. Я обхватил ее одной рукой за бедро, а другой за талию, чтобы она не упала. Я не мог представить, что она сможет долго держать эту позу, но я не думал, что это займет больше пары минут. И все же мне нужно было дать ей выбор.
- Я досчитаю до трех, скажешь «нет», и ничего не будет. Не скажешь
«нет», я буду сосать тебя, пока ты не кончишь мне на язык.
Она мяукнула, ее ноги крепче прижались к моей голове. Я держал ее за ноги, пока она поправляла свое положение.
- Сними шорты, - сказала она.
Моя нижняя голова чуть не лопнула, когда я подумал об этих сладких губках, обхватывающих мой член.
Я сделал, как она просила. Она тут же облизала кончик, и с этим единственным движением ее влажного языка я был мертв.
- Три, - сказал я, не считая, и уткнулся головой между ее бедер.
Ее неповторимый вкус был сладким и пряным, как булочка с корицей. Вкусный. Вжавшись в нее языком, я подвинулся вперед, чтобы мой член проник в ее рот, и умело и быстро начал обрабатывать ее сочную киску.
Ее стоны наполнили комнату, я сосал, покусывал и крутил языком вокруг твердой кнопки, выглядывающей наружу. Будь я проклят, если в том, чтобы быть с до абсурда гибкой женщиной, не было серьезным преимуществом. В какой-то момент она широко раздвинула ноги, и я погрузился в нее языком глубже, чем когда-либо в какую-либо женщину. Это действие раздуло мое эго до невероятных размеров. Я
держал ее за бедра, ослабляя любое давление, которое могло возникнуть на ее шее.
- Подними меня. Я встану на руки. Так я могу сосать тебя лучше.
Она ахнула, когда я усилил атаку на ее клитор, сильно посасывая и покусывая зубами.
Ее тело дрожало от моих стараний.
- О, Боже, пожалуйста, Трент. Сейчас.
- С превеликим удовольствием, Мармеладка.
Я переместил ее вес, хотя она почти ничего не весила. Она оторвала голову от пола и уперлась руками в коврик. Это заставило ее тело переместиться выше, так что я встал на колени. Моя травмированная мышца слегка запротестовала, но это была та тренировка, которая была абсолютно необходима ноге.
Как только я прижал ее к себе, практически удерживая в воздухе, она глубоко втянула мой член. А самое главное, набросилась на меня, облизывая, вращая языком, будто это ее последний пир, а она голодала. Мои яйца напряглись, приподнялись, и напряжение надвигающегося оргазма ударило в поясницу и поползло вверх по позвоночнику.
- Я сейчас кончу. Не хочу, чтобы ты задохнулась, - сказала я, поглощая сладчайшую киску. Я просунул палец глубоко внутрь нее и стал ими кружить.
Ее тело напряглось.
- Я тоже. Садись обратно, а затем ляг на спину с поднятыми коленями. Я буду держаться за тебя.
Не желая прекращать пить мед ее бедер, я проворчал, но решил, что это она находилась вверх ногами и, вероятно, хотела бы вернуться в нормальное положение. Так неправильно. В ту же секунду, как я лег, она снова вытянула ноги вверх, прежде чем медленно их опустила, пока они не приземлились на коврик рядом с моей головой. Это было все равно что смотреть акробатическое шоу в замедленной съемке.
Мой взгляд был прикован к призу, когда она опустилась и легла на меня. Вот когда я был одарен ее киской, парящей прямо над моим лицом.
Я сильно сжал пальцами ее бедра.
- Охренеть!
И я притянул ее к своему лицу.
- О, боже.., - сказала она, оказавшись на моем лице.
Я наслаждался каждой секундой ее сексуальной свободы. Затем, когда ее тело затряслось, она неистово вцепилась в мой член, но на этот раз взяла его гораздо глубже в жар своего рта. Гораздо дальше. Как только он уткнулся ей в глотку, она слегка его протолкнула, но я почувствовал, как она дернулась, подавившись.
И вот что я сделал. Я взял ее сладкий персик, широко раздвинул ягодицы и поедал ее будто обед в честь Дня Благодарения. Безжалостно сосал, проникая двумя пальцами глубоко в ее тугой жар, надавливая на ее драгоценный камешек, и ее тело выгнулось дугой. Она дернула бедрами вниз и взяла под контроль свое удовольствие, собираясь кончить, пока при этом я обрабатывал ее, а она меня. Пронзительные звуки ее оргазма были приглушены, ее рот был заполнен членом. Когда ее тело напряглось, готовясь к освобождению, я чуть не умер и не попал в рай. Она обхватила губами головку моего члена и стала сосать, как пылесос. Наконец, она застонала, и невероятная напряженность распространилась по моим чреслам и из головки члена в ее горло выстрелила горячая струя спермы.
Она выпила все до последней капли, словно умирала от жажды.
Когда мы оба закончили, она повернулась на мне, будто была звездой акробатки, выступающей в Цирке Дю Солей. И определенно ярко сияла.
- Боже мой, это было... вау... - выдохнула Женевьева, уткнувшись мне в грудь и положив голову на мое колотящееся сердце.
- Скорее фан-бля-стически. Ты когда-нибудь делала это раньше? Она покачала головой.
- Нет, но я всегда хотела быть более предприимчивой в своей практике йоги. Мой приятель Дэш ведет занятия по тантрической йоге, и я посещала их, когда его постоянная помощница не могла. То, что они там делают... - она покачала головой. – Даже и рядом не стояло.
- Запиши нас, - невозмутимо сказал я. Больше сексуальных поз йоги, которые позволят мне вкушать Женевьеву? Я был за, руками и ногами.
Женевьева хихикнула, уткнувшись мне в грудь. Ее щеки были нежно- розовыми, помада размазалась.
- Иди сюда, Мармеладка. Дай мне вкусить эти сладкие губки. Я хочу попробовать себя на тебе.
Ее черные глаза потемнели еще больше, в них вспыхнуло вожделение. Я обхватил ее за шею и подтянул к своим губам. Сначала я вобрал в рот ее нижнюю губу, слизывая ее сладкий вкус вместе с намеком на соль, которой не было там в прошлый раз. Это был я. Соленое и сладкое. Два моих любимых вкуса смешались вместе.
Несколько минут мы нежно целовались, прикасаясь друг к другу. Это был первый раз, когда я просто касался и целовал женщину только для того, чтобы узнать ее получше. Что ей нравилось, звуки, которые она издавала, когда я ласкал особенно чувствительное таинственное местечко, которое я хотел разгадать. То, как она вздохнула, когда я провел языком между ее грудей... чистый Рай. Было уже поздно, и в коридоре послышался топот ног. Женевьева взглянула на дверь.
- Боже. Мы делали все это, даже не закрыв полностью дверь. - Ее лицо стало пунцовым, что выглядело невероятно с ее белой кожей.
- Расслабься. Дверь даже не была приоткрыта, но согласен, мы чуть не попались. - Я усмехнулся.
Она шлепнула меня по груди, подскочила и попыталась поправить брюки. Затем подошла к своей сумке в углу, вытащила другие штаны
для йоги и сбросила те, что были на ней. Я получил самый красивый вид ее полуодетого тела. Ноги у нее были длинные для ее роста и подтянутые. Полоска светлых волос между бедрами была аккуратной, по которой мне очень хотелось провести языком. Слишком быстро она запрыгнула в новые брюки. Я застонал, натягивая шорты на полу, и стал подниматься.
По какой-то причине, между сменой штанов и бросанием других в сумку, она застеснялась. Ее плечи согнулись, она несколько раз провела рукой по волосам и смотрела куда угодно, только не на меня. Решив, что мне нужно спасать ситуацию, я захромал туда, где она собирала свои вещи. Я положил руку ей на затылок.
- Женевьева, детка, словами это не описать. Я запомню это на всю оставшуюся жизнь.
Она встретилась со мной взглядом, ее лицо казалось испуганным, наполненным тревогой, которой раньше не было. Одного я, честно говоря, не понимал. Сожалеет ли она о том, что мы сделали?
- Ты в порядке? - спросил я, поднося обе руки к ее щекам. Она кивнула.
Я отрицательно покачал головой.
- Слова, Мармеладка. Женевьева посмотрела на дверь.
- Это было дико. Я никогда не делала ничего подобного. Никогда не думала, что смогу. Ты пробуждаешь во мне ту сторону... дикую сторону, которая заставляет терять всякий контроль. Мы не должны были делать этого здесь.
Наклонившись ближе, я приблизил свой лоб к ее лбу.
- Понимаю, и ты права. Мы погрузились в этот момент. Это было дико, но ничего плохого мы не сделали. Просто не то место. В следующий раз мы будем в большем уединении.
- В следующий раз? - ее голос слегка дрожал.
- О, да. Будет и следующий раз, Мармеладка. Думаешь, я смогу ощутить вкус этой сладости между твоих бедер и не захочу добавки?
Ее щеки запылали под моими ладонями, и я знал, что если отпущу их, они будут такими розовыми, как мне нравится.
- Трент, то, что ты говоришь... - она вздохнула и наклонилась ко мне.
О, мне это нравилось. Ласковая, как котенок. Это заставило меня задуматься, какими еще способами я могу заставить ее мурлыкать.
Я нежно поцеловал ее в губы раз, другой, третий, прежде чем отстранился и отпустил. Пришлось, иначе я бы прижал ее к этой пестрой ткани и взял совершенно по-новому.
- Пятница, ты и я. Ужин. Затем ко мне. По плану ты остаешься на ночь. Ее глаза расширились, и она покачала головой.
- Я не могу.
Я нахмурился.
- А почему бы и нет, черт возьми? Ты взрослая женщина.
- Да, с двумя детьми на попечении, - отрезала она.
- Подожди минутку. Ты несешь полную ответственность за своего брата и младшую сестру? - я и не подозревал со скольким она в действительности имеет дело.
Ее плечи поникли.
- Да. И они рассчитывают, что я буду приходить домой каждый вечер.
- Разве у вас нет бабушек и дедушек, тетушек и дядюшек, которые могли бы помочь?
Я вздохнул и стиснул зубы. Судя по кислому выражению ее лица, я был близок к тому, что мне прижмут яйца, и не в хорошем смысле.
- У тебя крепкие нервы. - Она ткнула пальцем мне в грудь. Ай. Теперь я знал, что чувствовал вчера ее брат.
- Ты видишь только женщину, с которой хочешь переспать. Ну, я не шлюха без багажа, как те фанатки, которых ты укладываешь в свою постель. У меня есть обязанности, люди, которые рассчитывают, что я буду рядом, когда они будут засыпать. Если тебе это не по нраву, - она указала пальцем, - вот дверь. Не стесняйся ей воспользоваться.
- Мармеладка, прости. Я не знал всей истории.
- Ну, вероятно, тебе стоит спросить, прежде чем предполагать, что можешь с легкостью затащить меня к себе в постель.
Мы провели последний час, делая друг с другом вещи, которые я знал, что никогда не смогу повторить с другой, и от этой мысли мне стало чертовски грустно. Мое сердце неприятно сжалось. Любой мужчина предположил бы, что женщина, с которой он сделал это, будет в восторге от того, чтобы повторить снова, только в горизонтальном положении с гораздо меньшим количеством одежды и предпочтительно на кровати, а не на жестком полу в общественной студии йоги. Было безумно жарко, и я не шутил, говоря, что не забуду этого. Эта сцена была выжжена в самых глубоких закоулках моего сознания, откуда я мог бы вытащить ее по своей прихоти.
- Женевьева, мне очень жаль. Я не должен был предполагать. Как насчет того, чтобы встретиться завтра, как мы и планировали? Мы поговорим. Ты расскажешь мне все о себе, а я расскажу тебе все обо мне. Мы начнем все сначала, - сказал я, не веря, что эти слова слетают с моих губ. Это было похоже на дело похитителей тел. Я говорил правильные слова, и имел их в виду, но Трента Фокса, которым я всегда был, это не волновало. Ничуть. Эта прямо-таки версия меня, усмиренная горячим учителем йоги.
Должно быть, это был феноменальный секс.
ГЛАВА 8
 |
Корень нашего существа находится под сильным влиянием нашей сексуальной энергии. Пара, движимая своими инстинктами, мотивирована тем, что они наслаждаются друг другом.
ЖЕНЕВЬЕВА
Я согласилась начать все сначала с Трентом, что было удивительно. Конечно, он был хорош собой - с великолепным телом - забавный, все время называл меня милыми прозвищами, вроде мармеладки и детки, но это было нечто большее. Он заставлял меня чувствовать все глубже, гораздо сильнее, чем я чувствовала даже с моим бывшим парнем, Брайаном, а я думала, что выйду за него замуж.
Видимо, это всё феноменальный секс.
То, что мы испытали в студии, было прямо из йога-Камасутра. Я просмотрела ее. Не могла поверить, что так долго выдержала эту позу. И все же, мне помогло то, что он поднял мои ноги и обхватил меня. Тем не менее, я воспользовалась своей супер-женской силой секс- богини, которая, видимо, скрывалась под каким-то серьезно подавленным сексуальным напряжением. Одно воспоминание о его губах на мне заставляло покалывать мои конечности.
Я вздохнула и плотнее запахнула свой вельветовый блейзер. В октябре воздух был бодрящим. Район залива славился холодом. В Калифорнии такого не было, но в районе залива было намного холоднее, чем в долине. Жители долины рассекали в шортах и майках, но в Беркли мы чувствовали холод, веющий с Тихого океана.
Проверяя обувь, я выставила ногу в сторону. Мне нравились сапоги на высоких каблуках и узкие джинсы. Я чувствовала себя выше, а при росте в метр шестьдесят пять любой сантиметр, который я могла добавить, был только в плюс. Особенно, когда я собиралась на свидание с мужчиной ростом выше метра восьмидесяти. Что Трент увидел во мне, я не знала. Я знала, что меня считают хорошенькой. Несколько раз меня принимали за Гвен Стефани, а она красива, даже будучи в два раза старше меня. Я оставила волосы распущенными, вспоминая, как на этой неделе Трент распустил мой обычный пучок, когда поцеловал меня. Они развевались у меня за спиной, когда я стояла лицом к ветру.
Я ждала, когда Трент появится перед студией. Он пропустил сегодняшнее занятие, потому что у него была какая-то встреча со своим агентом по вопросам маркетинга.
- Эй, Вив!
Дара подбежала ко мне, все еще в фартуке, который носила в пекарне. Она обхватила меня своими длинными руками и прижала к себе.
Ее тело было теплым, и от нее пахло сахарной пудрой. Одним из преимуществ работы в пекарне было то, что она всегда пахла выпечкой и хлебом, которые они готовили.
- Так что же ты делаешь здесь, стоя на улице и выглядя так сексуально?
Я усмехнулась, пошаркала ногами и посмотрела на шумную улицу. Был ранний вечер, и жители района посещали свои любимые места, такие как пекарня, кафе, табачная лавка и бегали на занятия йогой.
- Жду, когда за мной заедет мой кавалер. У Дары округлились глаза.
- О, да, и это кто-то высокий, то есть... действительно высокий? - она подняла руку высоко над головой. Я улыбнулась и кивнула. - И у него самые густые на вид каштановые волосы?
Одна из ее бровей приподнялась.
- Возможно. - Я прикусила нижнюю губу, и жар прилил к моим щекам.
- А возможно, он самый сексуальный бейсболист на свете, с квадратным подбородком, чувственными карими глазами и телом, от которого стоит пускать слюни?
- Угу, - усмехнулась я.
Дара протянула руку и толкнула меня.
- Ты отстой! Я так хотела приударить за ним. Он просто афигенный. На этот раз у тебя отличный улов.
Ее глаза блеснули.
Что еще могла сказать девушка? Она не ошиблась.
- Знаю.
Я обхватила себя руками, когда к нам подкатил серебристый
«Мазерати» и припарковался в зоне погрузки. Очень плохой мальчик.
Трент медленно вышел из машины. Его длинные ноги были обтянуты темными вылинявшими джинсами. На нем была черная футболка
«Хенли», обтягивающая мускулы, как вторая кожа. Черт, Трент Фокс словно сошел прямо со страниц каталога горячих спортивных парней. Он захромал ко мне, но хромота была чуть менее заметной. Либо у него был хороший день, либо йога помогала. Я надеялась, что последнее.
- Мармеладка... - он наклонился прямо ко мне, оказавшись со мной на одном уровне, обвил рукой мою шею, приподнял подбородок и коснулся губ нежным, слишком коротким поцелуем. - Я скучал по тебе сегодня, детка.
- Черт возьми! - сказала Дара себе под нос, но достаточно громко, чтобы мы оба услышали.
Трент кивнул ей в знак приветствия.
- Дара, как поживаешь, красавица?
Я съежилась, услышав, как он назвал ее красавицей. Когда меня пронзил первый укол ревности, я отругала себя. Черт, Луна и Эмбер были правы. Я слишком долго была вне игры.
- Не так хорошо, как вы двое, как я посмотрю. Ваши ауры сияют так ярко, что ослепляют меня. Вау. Вам сегодня будет весело. - Ее губы дрогнули.
- От чего? - спросил Трент.
Не многие знали, что местный специалист по медитации «Дома Лотоса» также читает ауры. И она никогда не ошибалась с предсказаниями.
- От того, как вы сегодня повеселитесь. Друг с другом. - Она указала на нас двоих и покачала головой. - Ваши ауры пылают красным.
Она помахала рукой перед своим лицом, будто поймала горячую вспышку. Трент передвинул руки на мои бедра, и привлек меня ближе.
- Она с приветом? Я хихикнула.
- Да, и очень точна в своих предсказаниях.
Хотя не нужно было читать мысли, чтобы понять, что между нами с Трентом кипела страсть. Меня словно током ударило в тот момент, когда его рука коснулась моей шеи, а его губы на мгновение коснулись моих губ. Трент поднял голову и повернулся к Даре.
- Было приятно повидаться с тобой, красавица. Увидимся на следующей неделе за парой пирожных, да?
- Конечно, красавчик, - ответила она. - Пока, Вив. Повеселись.
Она помахала мне и пошевелила бровями. Я? Я была совершенно раздосадована. Он называл ее красавицей, а она его красавчиком. Я даже не придумала ничего, чтобы как-то его назвать, а тут она дала ему настоящее прозвище. И оно было хорошим. Я надула губы. Трент снова наклонился и потерся своим лбом о мой.
- А что вообще означает красная аура?
Я усмехнулась и подняла лицо, чтобы лучше рассмотреть его глаза. В этом свете они казались скорее темно-зелеными, чем карими.
- Это означает страсть, любовь, голод, нетерпение, заряженную энергию и тому подобное.
Мой голос приобрел более низкий, более знойный тембр. Он что-то тихо бормотал себе под нос.
- Значит, у нее есть дар, Мармеладка. Глядя на тебя в этом наряде, на ярко-красную помаду, покрывающую твои соблазнительные губы, я много думал об этих вещах.
Я не могла удержаться от широкой улыбки, потерлась своим носом о его и сказала ему, что именно чувствую.
- Я тоже.
Он провел рукой по моей руке и потянул к машине.
- Пора ужинать, иначе я вместо него съем тебя.
Открывая мою дверцу, он дерзко поправил свою промежность.
Я сдержала смех, вздымающийся под поверхностью. Все в этом мужчине заставляло меня чувствовать себя легкой, юной и, самое главное... желанной. Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла себе привязанности к противоположному полу, и теперь, когда я это сделала, шлюзы открылись, и все мое тело было переполнено ощущениями. Физический жар пульсировал между ног, вверх по животу, по груди, шее и через каждую руку к кончикам пальцев. Я была на взводе, заряжена на что угодно. Одно-единственное прикосновение, даже краткое, могло завести меня. Я никогда не чувствовала себя более живой, чем сейчас.
ТРЕНТ
По дороге в ресторан Женевьева молчала. Я повез ее в тот, что находился на самом верху моего дома. В нем был sky lounge, которым я регулярно пользовался. Я был знаком с управляющим и заказал стандартный набор на вечер пятницы. Еда была хорошей, атмосфера деловой и непринужденной, а вид превосходный. Я решил, что Женевьева - женщина, которая не проводила много времени за выпивкой и едой.
Мы подъехали к двадцати четырех этажному зданию, расположенному в центре Окленда, к востоку от делового района. Моя квартира находилась на двадцатом этаже, и из нее открывался великолепный вид на озеро Меррит, но я не собирался ей об этом говорить. Она подумает, что я хочу затащить ее в постель. Что, кстати, было не совсем неправдой. У меня уже две недели не было женщины. Конечно, я испробовал вкус сладкой Женевьевы, и каждый ее кусочек был сочным.
Я хотел большего. Гораздо большего.
- Подожди, - сказал я.
Используя изгибы автомобиля в качестве опоры, я обошел машину так быстро, как только позволяла моя травмированная нога, и открыл ей дверцу. Улыбка на ее лице, когда она подняла голову и поставила ногу в сапожке на асфальт, стоила этой суеты. Господи, у нее было самое прекрасное лицо, которое я когда-либо видел. Ее кожа сияла, как слоновая кость. Красный цвет ее губ на фоне безупречной кожи заставил что-то в моем сердце сжаться, а также кое-что и в моих джинсах.
- Ты когда-нибудь бывала здесь раньше? - спросил я. Она покачала головой.
- Нет. Обычно я не провожу много времени в Окленде. Как ни странно, почти все свое время я провожу в Беркли. Там моя работа, мои друзья, и мои брат и сестра ходят там в школу. - Она пожала плечами. - На самом деле не было много причин, чтобы расширять зону обитания.
- Никаких бейсбольных матчей?
Она усмехнулась.
- Я уже много лет не посещала профессиональные игры. Последний раз был, когда нас с Роуэном забирал отец. Тогда мне было, как и ему сейчас, шестнадцать. А Роу восемь. Мы болели за «Портс». - Ее улыбка превратилась в застенчивую ухмылку.
- Что, правда? - я повел ее по ступенькам к двери, которую придерживал швейцар.
- Да.
- Что ж, тогда нам придется позаботиться о том, чтобы затащить тебя на трибуны на одну из моих игр, не так ли?
Все мое тело напряглось, когда она остановилась как вкопанная.
Она подняла голову и, смотря на меня, казалось, изучала каждый сантиметр моего лица.
- Трент, не говори того, чего не имеешь в виду, ладно?
Ее слова были произнесены шепотом, но эмоциональный удар, который они нанесли, угодил мне прямо в живот.
- Мармеладка, я…
Она махнула рукой и пошла к лифту, а я следовал за ней по пятам.
- Не беспокойся. Просто я не хочу привязываться.
Я нахмурился и снова, по глупости, ответил, не фильтруя гребаных слов.
- А что, если я хочу, чтобы ты привязалась? Женевьева быстро обернулась.
- Серьезно, мы оба знаем, что это такое. Давай обойдемся этим. Мы вошли в лифт.
- С твоей бесконечной мудростью йога, как бы ты это назвала?
Я двинулся к ней.
Она отступила назад, пока я не загнал ее в угол. Не в силах совладать с собой, я прижался к ней всем телом.
Она ахнула, когда мое тело соприкоснулось с ее.
- Веселье. На пару раз. А может, и больше. - Она говорила тем знойным низким голосом, который наполнял мой разум мыслями о том, чтобы оттрахать ее как следует.
Пытаясь обуздать вожделение, я провел носом по ее лицу, а потом вниз, к шее, вдыхая ее сахарно-пряный аромат, затем к затылку, я запечатлел там поцелуй. Она вздохнула и прижалась ко мне.
Зарычав в ее теплую кожу, я поцеловал ее шею.
- Пару раз? Может быть. Поцелуй.
- Веселье? Определенно. Поцелуй.
- Больше? Абсолютно.
Я приблизился к ее губам и завладел ее ртом.
Она открылась моему ищущему языку, мгновенно приняв участие. Дикая, страстная, взывающая.
Мы целовались, не обращая внимания на то, кто мог войти в лифт. В конце концов, двери зазвенели, и кто-то прочистил горло. Отодвинувшись от ее сахарных губ, мне захотелось врезать по горлу человека, который удерживал двери открытыми.
- Полагаю, это ваш этаж.
Я узнал администратора ресторана, и у него хватило такта опустить взгляд.
- Уборная? - тут же спросила Женевьева, вытирая распухшие от поцелуя губы.
От нашего поцелуя остался сексуальный смазанный след, и к концу ночи я планировал, что вместо нее все мое тело будет покрыто ярко- красным цветом. С божьей помощью.
Администратор показал ей дорогу. Когда через несколько минут она вышла, ее губы были красными и блестящими. Женевьева