Эта поза считается позой среднего уровня. Хотя она полезна для облегчения боли в спине, снижения беспокойства и усталости, вы должны подготовить свое тело, к экстремальному раскрытию грудной клетки. Встаньте на колени так, чтобы они находились на ширине бедер, прогнитесь назад, выпячивая грудь вверх, прежде чем дотянуться руками до пяток, а затем позвольте шее мягко откинуться назад. В этой позе также открывается ваша сердечная чакра.
ТРЕНТ
Мы заказали еду, и официант принес нам блюда. Мне бифштекс, жареную красную картошку и овощи. Женевьеве самый недорогой пункт в меню - обычную пасту со светло-красным соусом и курицей. Ни салата, ни супа, и она не съела ни кусочка хлеба, в то время как мне уже пришлось просить другую корзинку. Женщина была фигуристой, и она определенно увлеклась пастой, когда ту принесли, но те два раза, когда я приглашал сюда на ужин поклонницу, обе они заказывали самое дорогое блюдо из омаров или креветок, вино известной марки, салат и суп, а затем потихоньку все это клевали. Это сводило меня с ума. Когда я приводил их к себе в квартиру, у меня не было проблем с тем, чтобы трахнуть их и после выпроводить.
Фанаток я понимал. Они использовали меня. Я использовал их. Мы оба получали от сделки то, что хотели. Честно говоря, половину времени рядом с Женевьевой я не знал, как себя вести. Она выбила
меня из игры до такой степени, что я уже больше не знал, где находится база или как набрать очки.
Как и во всем остальном, о чем я знал очень мало, я решил действовать как лягут карты.
- Мои родители замечательные, просто потрясающие. Папа работает по сей день и владеет фирмой «Фокс Механикс», которой владел мой дед. Тот почти ничего не делает с тех пор, как ему перевалило за семьдесят, но возится со старыми машинами, зависает с моим отцом и приветствует клиентов. Мой отец выкупил фирму много лет назад, но дедушке все еще платят. Оба родителя со стороны папы все еще живы. Со стороны мамы - нет.
- Расскажи мне еще о своей маме.
Мысли о маме всегда вызывали у меня улыбку.
- Ма чумовая.
Женевьева рассмеялась, и это прозвучало как песня. Которую я хотел бы слышать гораздо чаще.
- Сумасшедшая по-своему. Готовит, как Бетти Крокер, ведет домашнее хозяйство. Она проработала в школьном округе Окленда в течение тридцати лет. Теперь любит раздражать моего отца, рисовать, готовить и ухаживать за своим садом. В основном наслаждается выходом на пенсию.
- Это потрясающе. Тебе повезло.
Несмотря на то, что это должно было бы огорчить ее, после того, как она потеряла обоих своих родителей, Женевьева была в приподнятом настроении. Радовалась рассказам о моей семье. Я молча кивнул.
- Так и есть. И, конечно, они хвастаются своим сыном каждым раз, когда им представляется шанс. Будучи единственным ребенком, я хотел, чтобы они гордились мной. Папа и мама из кожи вылезали, чтобы я мог попасть на каждую бейсбольную тренировку, выездные
игры, осенние, летние и весенние слеты. Я хотел этого, проявлял целеустремленность, и они вознаграждали меня за это.
- Видишь, вот чего я хочу для Роу. Он хорош, Трент. Действительно хорош. Я не хочу, чтобы он что-то упустил. - Она нахмурилась.
- Ты разговаривала с ним об играх в колледже? - спросил я, нервничая, что это может испортить настроение, но тем не менее заинтересовавшись. Угольно-черные глаза Женевьевы, казалось, засветились изнутри.
- Да! В конце концов он согласился, чтобы я встретилась с его тренером. - Она сунула в рот порцию пасты и принялась жевать. - Он сказал, что подумает о скаутах Калифорнийского университета в Дэвисе и Беркли, но он категорически против того, чтобы находится далеко от дома, где он может присматривать за мной и Мэри.
Что-то в истории о шестнадцатилетнем парне, который собирается отказаться от собственного будущего, чтобы защитить мою женщину, взъерошило мне перья.
- Он не несет за тебя ответственности. - Я произнес эти слова, и будь я проклят, если не имел их в виду. Я хотел добавить: «Я ответственен за тебя», но не стал. Слава Богу. На мгновение я чуть не потерял разум. Она кивнула и отхлебнула из стакана.
- Правильно. Я повторяла ему это снова и снова, но он чувствует, что в доме мужчина он, и наш отец хотел бы, чтобы он присматривал за своими сестрами.
Нет более правильных слов... хороший мужчина, любой хороший мужчина, который заботится о женщинах в своей жизни, должен их защищать. К сожалению, парень чувствовал необходимость сделать шаг вперед и рисковал своим будущим, чтобы сделать это. Я должен был отдать ему должное, хоть меня это и раздражало.
- Такую черта характера надо уважать. Но продолжай наставлять его, что ему нужно думать о себе. Может, я смогу помочь, поговорить с ним вместо тебя. Ну, знаешь, как мужчина с мужчиной?
Она оторвала взгляд от тарелки и чуть не подавилась едой. Сделав глоток воды, она поднесла салфетку ко рту и закашлялась. Страх пробежал по моей спине, и я встал. Женевьева остановила меня, когда я подошел к ней, вытянув перед собой руку.
- Я в порядке, в порядке. Извини. Твое предложение застало меня врасплох. - Она сделала несколько больших глотков воды, а затем посмотрела на меня своими темными глазами. - Ты действительно это сделаешь? То есть поговоришь с ним?
Боже, она была такой милой. Мало того, что она пахла сладостью и пряностями, она сама, черт возьми, была сладостью и пряностями и всем прочим приятным. Черт. У меня внутри все сжалось.
- Да. Ради тебя и ради него. Мне нравится этот парень. Кажется, у него есть голова на плечах, он хочет заботиться о своей семье. Нет ничего плохого в человеке, который это ценит. Особенно когда он предан женщинам своего рода. Если бы моего отца не стало, поверь, я был бы тем человеком, на которого можно положиться, и позаботился о маме. Без сомнений.
Женевьева прикусила губу, и ее глаза стали ласковыми, больше похожими на темный шоколад, чем на эспрессо. Женщина смотрела на меня так, словно я был Солнцем, Луной и звездами. Несмотря на громкий вой сирен, я отмахнулся от них и наслаждался каждой секундой, когда добрая женщина смотрела на меня так, словно я один мог сделать каждый день ярче. Черт, я чувствовал себя чертовски хорошо, слишком хорошо. Это было лучше, чем любой хоум-ран, или что-либо другое, и оно было слишком красноречивым. Я должен был притормозить, что бы со мной ни происходило. Начать фокусироваться на призе. И им была Женевьева подо мной, в моей постели, громко выкрикивающая мое имя. Да, именно к этому все должно идти. Остальное не имело значения.
ЖЕНЕВЬЕВА
Трент был полон сюрпризов. Он делился со мной вещами, которые, как я думала, обычно не сопровождали случайное свидание, которое, как мы оба знали, вело прямиком в спальню. Хотела ли я узнать его получше? Да. Была ли я напугана этим? Безусловно. Я знала, что как только Трент вернется в боевую форму, он будет на следующей игре и, вероятно, со следующей красивой женщиной, оказавшейся от него в радиусе трех метров. Мы не устанавливали между нами никаких правил, но я видела главное. Сейчас веселье, а потом разбитое сердце, если я не сдержусь. Пора было перестать думать о нем как о бойфренде и сосредоточиться на физических преимуществах случайной интрижки с Трентом.
Секс.
Горячий, удовлетворяющий, сводящий с ума, плавящий тело секс был единственным главным блюдом на столе. И это звучало восхитительно.
Трент заплатил по счету и повел меня к лифту. Я подняла брови, когда он обнял меня за плечи.
- Моя квартира на двадцатом, - сказал он.
- Ладно, - ответила я.
Он крепче сжал мое плечо.
- Ладно.
Кроме бесконечного разговора, он постоянно прикасался ко мне. Мы сидели не напротив друг друга, а рядом. Он касался моей руки, прижимался своим коленом к моему, убирал прядь волос с моего лица. Мы даже коротко и смачно поцеловались после того, как разделили кусок торта с шоколадным муссом с добавлением ликера Калуа. Я хотела сказать «нет» дополнительной трате. Несмотря на то, что посетители в ресторане были в джинсах и красивых рубашках, ценник на каждом пункте в меню был слишком высоким. Моя паста стоила двадцать шесть долларов, а она была самым дешевым блюдом. Трент заказал бифштекс за пятьдесят долларов. Что бы я смогла сделать с пятьюдесятью долларами...
Я тряхнула головой, проясняя мысли, и позволила ему провести меня по коридору к его квартире. Я не могла поверить, что вот-вот увижу, где живет знаменитый Трент Фокс.
Он открыл дверь и пропустил меня в фойе. Оно находилась на высоте ступеньки от гостиной. Простые белые стены, на которых не было ничего, кроме телевизора. Напротив телевизора стояли кожаный диван, стеклянный журнальный столик и тумбочка с лампой. Никаких безделушек или даже журналов, валяющихся кругом. Трент прошел налево и включил свет в просторной кухне.
Она была прекрасна. Белые шкафы с блестящими стальными ручками. Черные гранитные столешницы, блестевшие в свете ламп, и высококачественная бытовая техника из нержавеющей стали. Тостер и кофейник были единственными вещами, видимыми на столешницах. Никаких контейнеров, подставок для специй, самодельных безделушек или чего-нибудь, что хотя бы отдаленно намекало на то, что интересовало Трента. Через кухню мне была видна столовая со стеклянным столом и шестью стульями. Больше ничего. Ни картин, ни серванта с фарфоровой посудой, ничего хоть отдаленно создающее домашний уют.
- Пойдем, я покажу тебе оставшуюся часть квартиры.
Он ухмыльнулся. Не пошло, а банально, говоря, «я покажу тебе свою спальню, и мы проведем там время».
- Показывай.
Я усмехнулась, но по-прежнему была озадачена отсутствием картин на стенах.
- Как долго ты здесь живешь? - спросила я, думая, что он, должно быть, только что переехал.
- Пять лет.
Я остановилась прямо посредине коридора.
- В чем дело? - он поднял руки к моим предплечьям. - Знаешь, детка, сегодня вечером мы с тобой не обязаны ничего делать. Я имею в виду, да, очевидно, я не думал ни о чем другом с тех пор, как у нас был лучший оральный секс в моей жизни. - Он усмехнулся и облизал губы.
- Но мы не обязаны прямо сейчас делать этот последний шаг.
Конечно, он подумал, что я сомневаюсь. Нет, я не сомневалась, и встала в ступор не из-за этого, а из-за обезличивания. У него были только предметы, необходимые для выживания. Диван, стол, лампа, телевизор, кухонный стол, тостер, кофейник.
- Все в порядке. Просто удивилась, что ты живешь здесь так долго. Он провел руками вверх и вниз по моим предплечьям.
- Да, и почему же?
Я схватила его за руку, снимая напряжение, которое просочилось в его тело. Мне нравилось, что он беспокоился о моем комфорте и беспокоился о том, как я отношусь к этому шагу. Похоже, он не пытался со мной играть, хотя я знала, то, что мы сейчас сделаем, будет значить для меня гораздо больше, чем для него. Я была близка только с одним мужчиной, и в то время я думала, что он станет моим мужем. С Трентом я планировала заняться сексом, поделиться с ним своим телом, а также знала без тени сомнения, что для него это будет лишь физическое освобождение.
Он продолжал идти по коридору, пока не добрался до двойных дверей. Он открыл их и вошел. Самая большая кровать, которую я когда-либо видела, стояла в центре комнаты. По бокам располагались две тумбочки. Дерево было изящного вишневого цвета и плотное, не совсем мужественное, но элегантное и крепкое. Темно-синее одеяло с едва заметным блеском покрывало прекрасную кровать. В углу стоял длинный комод с зеркалом. Рядом с кроватью был еще один высокий комод, а над ним на стене висел еще один телевизор с широким, плоским экраном. В этой комнате было немного больше жизни. Над кроватью висела красивая фотография моста Золотые Ворота.
- Это фото прекрасно. - Я указала на гигантскую фотографию в рамке. Красный тона моста, казалось, вырывался из окружающего его тумана.
- Думаешь?
- Да. Ты приобрел ее у местного фотографа? Он покачал головой.
- Нет, я сделал ее сам.
Я потрясенно выдохнула.
- Правда?
Он выдохнул, посмотрел на фото, и потер затылок.
- Да, немного увлекаюсь фотографией. Но это не я вставил ее в рамку и повесил. Моя мама. Спальный гарнитур и одеяло тоже. Они купили мне его, когда я подписал контракт с «Портс». Это был их подарок. Каждый год на Рождество я получаю новое постельное белье, но, да, у мамы хороший вкус.
Я осмотрела мебель, еще раз оценив ее красоту. На комоде одиноко стояла фотография размером тринадцать на восемнадцать сантиметров. Я подошла и взяла ее. Высокий седовласый мужчина стоял рядом с очень миниатюрной белокурой женщиной. На вид им обоим было за пятьдесят.
- Твои родители.
Встав сзади, Трент притянул меня в свои объятия. Его подбородок покоился на моем плече, мы оба смотрели на счастливую пару, так явно все еще влюбленную. Мои родители тоже были бы такими. Его подбородок согревал сбоку мою шею.
- Да, это Ричард и Джоан Фокс.
- Они кажутся счастливыми. Дыхание Трента щекотало мне ухо.
- Думаю, да. В молодости каждый из них обрел того, с кем должен был быть.
Я кивнула.
- И мои родители тоже.
Трент обнял меня, взял фотографию и поставил ее обратно на комод.
- Хватит о моей семье и сбивать весь настрой. У меня есть кое-что, с чем тебе будет очень интересно познакомиться.
Он уперся своим твердым членом мне в зад. Автоматически мои руки легли по бокам его бедер, где и остались. Трент убрал волосы с моей шеи, обнял меня и стал тянуть за лацканы моего пиджака, пока полностью его не снял. Он небрежно бросил его на комод.
- Я весь вечер умирал от желания добраться до тебя. Черт, две недели. Ты знаешь, что делает со мной твое тело?
Я покачала головой, его руки скользнули под мою свободную майку и обхватили грудь поверх лифчика. Я выгнулась в его руках, удовольствие клубилось вокруг нас, заполняя комнату, словно туманом. Наше дыхание перешло в тихие вздохи и нетерпеливые движения, когда он исследовал мои изгибы. Он догадался, что на мне бюстгальтер с застежкой спереди, и умело расстегнул его. Я старалась не думать о том, почему он так хорошо снимает нижнее белье, и вместо этого плыла по течению. Трент зарычал мне в шею, прикусив ее сбоку. Одновременно он коснулся каждого затвердевшего соска, и я вскрикнула. Я была потрясена тем, что мое тело так быстро реагировало и ликовало, и что он знал, как прикоснуться ко мне, чтобы получить самый приятный результат.
- Малыш... - выдохнула я с жаром.
Он что-то напевал мне в ухо, проводя языком по раковине. Теплый и влажный, как пространство между моими бедрами, все с большей интенсивностью становящегося таким от каждого нового ощущения. Трент был мастером в искусстве обольщения, а я - его добровольным испытуемым.
- Ммм, мне нравится, когда ты называешь меня малыш. От этого я становлюсь таким твердым.
Он толкнулся в меня еще раз, а затем развернул так, что мы оказались лицом к лицу.
- Думаю, мы должны перебраться в более удобное место. Я обвила руками его шею и улыбнулась.
- О, правда? Что ты хочешь этим сказать?
Он наклонился ближе, положил руки мне на зад и поднял меня. Я обвила ногами его тонкую талию.
- Зачем говорить, когда я могу показать?
Быстрыми шагами он посадил меня на край кровати и упал прямо на меня.
- Хм, на чем я остановился? - он приложил к моему уху кончик пальца и провел им по щеке, шее и между грудей. – Ах, да, вот на этом.
Он провел пальцем по кончику моего возбужденного соска, который заметно натянул тонкую ткань майки.
- Трент... - выдохнула я, когда он ущипнул сосок через майку. Это действие послало вспышку жгучего желания прямо в тугой комок нервов, который хотел только одного - чтобы он ослабил давление, избавил от боли.
- Расслабься. У нас есть время. Еще рано... - он сдвинул мой майку вверх. Я подняла руки, чтобы он мог снять ее и лифчик. - Господи, Мармеладка. Твои груди... - он обхватил их обеими руками, словно в знак поклонения, приподнимая их. - Никогда, черт возьми, не видел лучше.
Трент, играя, кружил большими пальцами по ореолам, ударяя по каждому соску. Я дернулась, схватившись за одеяло, когда он познавал мои более женственные признаки. Самая сильная сторона Трента, его терпение, в настоящее время была моей самой большой слабостью.
Трент гладил мои груди, поднимая, сжимая, потирая, пощипывая, потягивая за соски, пока я не задрожала от неудовлетворенной плотской нужды. Я хотела, чтобы его рот был на мне, а увеличивающаяся часть его тела внутри меня. Немедленно.
- Прошу, - прошептала я, не отрывая взгляда от его лица.
На его лице появилась ленивая ухмылка, он наклонился вперед и взял в рот один покрасневший пик. Ощущение было настолько сильным, что я едва не кончила от единственного движения его языка, ласкающего мой сосок.
- Так хорошо, - захныкала я, стискивая бедра.
Он лизал и целовал каждый сантиметр моей груди. Сказать, что он был предан своей задаче, значило ничего не сказать. Этот мужчина был просто одержим. Он лизал и долго сосал каждый сосок, прежде чем попытаться втянуть как можно больше каждой груди в рот. Нелегкая задача, потому что моя грудь при росте метр шестьдесят пять была, на мой взгляд, огромной - размер D, но я была открыта для голосования.
Трент Фокс был помешан на груди.
- Они просто идеальны. - Он откинулся назад, игриво шлепнув их с боков, так что они врезались друг в друга. - Детка, я мог бы умереть от счастья, только посасывая их.
И он снова вцепился в мою грудь, выписывая языком те же головокружительные круги, что и на днях в комнате йоги, и вот тогда это произошло. Мой телефон зажужжал у моей задницы. Я вскочила. Трент отпрянул, словно меня ужалила пчела.
- Что это было? Что случилось?
Он оглядел комнату. Я засмеялась и, пошевелившись, нашла свой телефон в заднем кармане и вытащила его.
Это был Роу.
Я нажала на зеленую кнопку и поднесла телефон к уху. Трент застонал и сел на кровать.
- Роу?
Голос моего брата дрожал.
- Вивви, я... я услышал шум. Ну, не просто шум, а грохот. Думаю, кто- то пытается к нам вломиться. Мэри в постели, но Вив, я... мне позвонить в полицию?
Я села, отталкивая от себя Трента.
- В доме включена сигнализация?
Я схватила лифчик и потянулась за майкой.
- Женевьева? - сказал Трент.
У меня не было времени отвечать. Я включила громкую связь.
- Да, сигнализация включена, - сказал Роу. - Но датчик возле гаража и на заднем дворе? Этот датчик движения все еще горит. Он не сработал, Вив.
Я натянула майку.
- Все нормально. Если что-то услышишь или увидишь, звони в полицию. Мы с Трентом уже в пути. Оставайся со мной на связи, приятель.
Голос моего брата звучал тихо и испуганно. Это напомнило мне его голос, когда я сказала ему, что наши родители погибли в автокатастрофе, и с этого момента нас только трое.
Какого черта я пошла на свидание? Если бы я была там, он бы сейчас не боялся. Они с Мэри бы не подвергались риску.
Я стиснула зубы, когда Трент быстро потащил нас через свой дом, вниз на лифте и через гараж.
- Мы возьмем Харли. Так быстрее.
- Я поеду на мотоцикле, и мы будем через десять минут. Пожалуйста, позвони в полицию, если ты очень напуган. Ладно?
- Ладно. Вивви? - голос Роуэна был таким тихим, что я так сильно прижала трубку к щеке, что от нее остался бы отпечаток в форме телефона.
Трент надел мне на голову шлем и защелкнул его. Не зная, что делать, я просто запрыгнула сзади на сиденье. Трент поставил мои ноги на подножки.
- Выключи телефон. Сейчас же, - сказал он.
- Да? - ответила я Роуэну, кивнув Тренту.
- Я люблю тебя, - сказал Роуэн и отключился.
В моем животе разверзлась пропасть размером с Большой Каньон. Трент схватил меня за руки и сунул телефон в карман пиджака.
- Все будет хорошо.
- Откуда ты знаешь? - мой голос дрожал, и слезы заволокли глаза, когда я представила своего брата дома, напуганного до смерти, и меня, сидящей на байке позади горячего парня.
Я никогда не прощу себе, если с ними что-нибудь случится, потому что я повела себя как эгоистка, тратя время на свидания вместо того, чтобы заботиться о них.
- Я не позволю этому случиться, детка. И точка, - заявил он в той манере альфы плохого мальчика, которая мне так нравилась и которая могла разбить мое сердце.
- Не позволишь случиться этому? - переспросила я, схватив его за талию.
- Вообще ничему, - прорычал он.
С этими словами он нажал на газ, завел мотор, включил передачу и помчался через весь город, лавируя в потоке машин, как сумасшедший, несясь сквозь желтые огни, не думая об осторожности. Если бы я не была так напугана тем, что могло произойти в моем доме, я бы до смерти испугалась этой адской поездки. Вместо этого я поблагодарила
свою счастливую звезду за то, что была с кем-то, кто мог быстро двигаться и реагировать еще быстрее.
Когда мы подъехали к дому, там уже гудела сигнализация. Я соскочила с байка и перепрыгнула через две ступеньки крыльца. Я расстегнула шлем, сдернула его с головы, и уронила на пол, пока нащупывала ключ. Каждый раз, когда сигнализация достигала крещендо, мое сердце следовало за ней.
- Господи, Мармеладка, подожди! - крикнул Трент позади меня.
Мне было все равно. Останавливать этот поезд было бесполезно. Я должна была добраться до своей семьи, и я бы прорвалась через что угодно, пусть безоружная и беззащитная. Если что-то случится с братом и сестрой, мне больше нечего будет терять.
Дверь, наконец, открылась, и я закричала через огромное открытое пространство, перебивая вой сигнала тревоги.
- Роуэн! Мэри! Где вы?
ГЛАВА 10
 |
Эта чакра управляется инстинктом выживания, тем же самым, что побуждает нас производить потомство и расширять нашу родословную. Корневая чакра связана с нашим самым примитивным
«я» и контролирует первичные инстинкты. Эта чакра отвечает за врожденную потребность защищать себя любой ценой... выживать.
ТРЕНТ
Женевьева, как скоростной мяч, брошенный звездным питчером, влетела в дверь исторического на вид дома. Ни остановившись, ни побеспокоившись о собственной безопасности. Я погнался за ней, будь проклята моя травма. Она протестовала с каждым ударом ног о булыжную мостовую, когда я бежал за ней изо всех сил.
- Роуэн! Мэри! Где вы?
Как только я добрался до крыльца, то услышал позади себя шум и мельком увидел двух парней в черных толстовках, бегущих мимо дома, где, как я предполагал, находился гараж. Проворные, как подростки, они оба перепрыгнули через небольшой забор и помчались вниз по улице, пока не скрылись из виду.
- Черт! - я развернулся, желая быть в полной боевой форме, чтобы побежать за ними, но тогда я оставлю Женевьеву одну. Я не мог рисковать, зная, что там может оказаться больше, чем два злоумышленника, которые уже скрылись.
- Женевьева! - проревел я сквозь вой сирены, пронзающий мои уши. Господи Иисусе, кто-то должен отключить эту сигнализацию.
- Сюда, наверх! - воскликнула она.
Проклиная эти старые дома и их уникальную архитектуру, дополненную двойным набором лестниц, я попытался по ним подняться. Когда я добрался до верха, то увидел широко открытую дверь. На кровати сидела Женевьева, обняв брата и сестру. Ее маленькое тельце дрожало.
Роуэн поднял голову от их кучки, его взгляд встретился с моим. Он сделал вид крутого парня, и мое сердце наполнилось гордостью. Мальчик превращался в мужчину и нуждался в руководстве.
- Эй, Мармеладка, как думаешь, мы могли бы выключить сигнализацию, пока я проверю дом?
- Копы должны быть здесь с минуты на минуту, - сказал Роуэн, и в этот момент раздался еще один пронзительный вой сирены.
В окне спальни на верхнем этаже вспыхнули красно-синие огни. Я подошел к нему и выглянул. И действительно, парни в синем уже прибыли.
- Копы здесь. Пойду поговорю с ними.
Я спускался по лестнице, когда полицейские уже входили, держа оружие наготове. Я поднял руки вверх.
- Только что приехал сюда с хозяйкой дома. Полицейские кивнули.
- Здесь есть еще кто-нибудь?
- Одна взрослая женщина и двое детей. Мальчик позвонил нам, когда услышал шум на заднем дворе. Я там не проверял, но видел двух мужчин, покидающих дом. Убегая, они не потрудились остановиться и поболтать.
- Оставайтесь здесь, сэр. Мы проверим. - Полицейский махнул своему напарнику, чтобы тот обошел дом сзади.
Я стоял у подножия лестницы, исполняя роль часового. Если кто-то попытается удрать по лестнице, ему придется сначала пройти через меня.
- Все чисто? - спросила Женевьева с верхней ступеньки, ее брат и сестра следовали за ней.
Я отрицательно покачал головой.
- Нет. Полицейские проверяют.
Не желая, чтобы они были где-то рядом с нижним уровнем дома, я вернулся наверх и раскрыл объятия. Как только я добрался до верха, голова Женевьевы врезалась мне прямо в грудь. Тот страх, что глубоко засел в моих костях, когда она спрыгнула с байка, начал рассеиваться, но ушел не совсем.
Оба полицейских вернулись в дом.
- Можете спуститься. Все чисто. Может кто-нибудь из вас выключить сигнализацию?
Женевьева прошаркала к входной двери, где была установлена квадратная белая панель. Она нажала несколько кнопок, и звон прекратился. Благословенная тишина.
- А теперь, может ли кто-нибудь рассказать мне подробно, что произошло? - спросил один из полицейских.
Роуэн шагнул вперед, его спина была прямой, но голос робким, выдавая, как он испугался, рассказывая то, что услышал. Он не звонил в полицию, пока не раздался звон разбитого стекла. Услышав, что кто- то вломился в дом, он схватил бейсбольную биту, забился с Мэри в угол ее спальни и вызвал полицию.
- Да, у вас разбитое окно и опрокинутый мусорный бак на заднем дворе. Было бы неплохо сменить заднюю дверь на что-нибудь более солидное. Эти старые двери с верхней половиной, с перекрещивающимися окнами, для взломщиков - детская игра. Все, что им нужно сделать, это разбить маленькое окошко, просунуть руку и
отпереть дверь. У вас есть замок с ручкой и засов, но это стекло не мешает им попасть внутрь. А вот сигнализация? Отличный ход.
Женевьева кивнула.
- Спасибо, офицеры, что прибыли так быстро. Есть ли еще что-нибудь, что нам нужно сделать?
Полицейский стоял, высокий и мускулистый - один из тех парней, которые относятся к тренировкам так же серьезно, как и к своей работе. Его рука лежала на рукоятке пистолета в кобуре.
- Уверен, ваш муж сможет обеспечить безопасность.
Ее ошеломленный взгляд метнулся ко мне, глаза широко раскрылись, а рот быстро задвигался.
- О, он не... эм... мой муж.
- Ну, тогда ваш парень. Как угодно.
Прежде чем она успела снова поправить копа, я сказал.
- Я позабочусь о двери. Спасибо, офицеры. - Я протянул ему руку.
Ближайший ко мне полицейский пожал мою руку, и его глаза прищурились.
- Эй! Я вас знаю. Вы - Трент Фокс. Лучший нападающий в бейсболе! Я усмехнулся.
- Да, это я.
- Рад познакомиться, мистер Фокс. Я большой поклонник «Портс».
- Да? - увидев блестящую возможность, возникшую на горизонте, я сделал свой бросок. - Если блокнот у вас с собой, я с удовольствием поставлю на нем автограф. Может, в обмен вы могли бы сделать пару рейдов по окрестностям в течение следующих нескольких дней? Присмотреть за моей девочкой и ее семьей? - я указал на маленькую кучку позади меня.
Женевьева полностью включила режим мамы-медведицы, оглядывая Роуэна и Мэри, чтобы убедиться, что на них нет ни царапины, и крепко их обнимая. У меня было предчувствие, что она будет держать их в поле зрения весь вечер.
Оба копа кивнули.
- Конечно, приятель. - Они передали мне свои блокноты.
Я нацарапал свое имя и краткое приветствие, еще раз поблагодарил и проводил их. Вернувшись, я прошел мимо сбившейся в кучку семейки, направляясь к задней двери. Маленькое окошко было разбито, стекло разбросано по полу. Кипящий гнев заполнил мою грудь. Какие прыщавые уроды могут вторгнуться в дом женщины с двумя детьми? Безмозглые куски дерьма, вот кто.
Возле двери я нашел совок и метлу и убрал стекло. Меньше всего мне хотелось, чтобы моя босоногая цыпочка-йогиня оставила шрамы на своих изящных ножках. Убравшись, я вышел на задний двор и нашел сарай, в котором хранились инструменты. У задней стены я нашел лист фанеры, подходящий по длине окна.
- Эй, Трент, тебе нужна помощь? - Роуэн подошел ко мне сзади, наблюдая, как я перебираю инструменты, небрежно разбросанные по коробкам.
- Знаешь, тебе действительно следует держать инструменты более организованно. Мало того, что их будет легче найти, но и срок жизнь продлишь, если будешь обращаться с ними правильно.
Решил, что парню не помешает совет от мужчины. Это было то, что мой отец вбивал в меня с тех пор, как я был ребенком и приходил в его мастерскую.
- Они были... моего отца.
Со всей убежденностью, на какую был способен, я посмотрел Роуэну прямо в глаза.
- Тогда из-за него ты должен относиться к ним лучше.
Роуэн опустил глаза, словно я его пристыдил. Я положил руку ему на плечо и сжал.
- Сегодня ты хорошо все сделал, малыш. Могло быть и хуже. Ты поступил умно. Ты не потерял разум и защитил свою сестру.
Роуэн поднял голову. Надежда, которую я увидел в его глазах, чуть меня не спалила.
- Горжусь тобой.
Он кивнул, подошел к ящику и нашел молоток, который я искал, и коробку с гвоздями.
- Спасибо. А теперь иди и помоги мне заколотить это окно. Тогда завтра я позвоню насчет замены двери.
Роуэн прищурился и постучал большим пальцем по губе.
- А сколько стоит такая штука? Вивви взбесится, если будет дорого. Мы вроде как на бюджете. - Он развернулся и направился прочь.
Я снова схватил его за плечо.
- Как насчет того, чтобы я позаботился о двери, а ты позаботился о том, чтобы проверить своих сестер? Хорошо?
- Ладно. - Роуэн побежал обратно в дом.
На бюджете. Кодовое слово для разорения. Услышав о том, как она спустила все наследство, расплачиваясь за дом, и все еще сражалась за него, я понял, что у нее, вероятно, не будет денег, чтобы купить новую дверь. Пустяк для моего банковского счета. С другой стороны, чтобы уговорить ее позволить мне купить ее, потребовался бы серьезный маневр.
ЖЕНЕВЬЕВА
Трент нашел меня наверху, как раз когда я укладывала Мэри спать. Сигнализация и брат, забаррикадировавший ее комнату, напугали ее до
смерти. Моя малышка нуждалась в дополнительном времени со мной, чтобы заснуть. Когда я посмотрела на дверь, Трент стоял, прислонившись спиной к косяку, его массивные руки были скрещены на груди. На мгновение я надула губы, чувствуя разочарование из-за того, что раньше не смогла утолить голод по этому мужчине. Мгновенно, чувство вины затопило мое тело, как ведро ледяной воды, охлаждая и замораживая мои конечности и разум.
Нет. То, что я была с Трентом, в первую очередь привело меня к подобной ситуации. Если бы я не была с ним, то смогла бы отпугнуть потенциальных взломщиков, и у меня не было бы двух испуганных детей и разбитого окна. Ох. Это была не его вина. Я просто хотела кого-то обвинить, но здесь не было ни чьей вины. Тем не менее, это не меняло того факта, что быть с Трентом было плохой идеей.
Я встала, натянула одеяло Мэри до подбородка и поцеловала ее в лоб.
Закрывая за собой дверь, я выключила свет и направилась в комнату Роу. Из-за двери доносилась тихая альтернативная рок-музыка. Я постучала.
Раздалось приглушенное «Да?», и я вошла через старую деревянную дверь.
Открыв ее и держась за ручку. Он сидел на кровати, скрестив ноги, и яростно стучал пальцами по экрану телефона. Наверное, рассказывал всем своим друзьям о том, что чуть не связался со взломщиками. От одной этой мысли у меня по спине побежали мурашки.
- Я скоро иду спать и хотела сказать тебе, как рада, что ты здесь и заботишься о своей сестре.
Лицо Роуэна просияло от похвалы.
Нужно отметить себе почаще говорить ему, какой он замечательный.
- В любое время, Вивви. Это то, что делают мужчины. Защищают свои семьи. То, что мне шестнадцать, еще не значит, что я не способен на это. - Роуэн посмотрел мне прямо в глаза, а потом куда-то за плечо.
Тело Трента было близко. Я почувствовала его раньше, чем увидела. Его тепло прильнуло к моему заду, но я сосредоточила свое внимание на Роуэне.
Я молча кивнула.
- Нет, ты прав, и ты определенно доказал это сегодня вечером. Спасибо, Роу. Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю. Завтра оладьи? - он усмехнулся.
Я не могла отказать ему после такого вечера. Эмоциональный шантаж. Роуэн был в этом королем.
- Конечно. - Я улыбнулась и закрыла его дверь, в процессе попой толкнув Трента.
Трент обхватил своими большими лапами мои бедра.
- Где твоя комната?
Я указала подбородком на комнату в самом конце коридора. Там была своя маленькая лестница.
- Ты не можешь остаться, - сказала я, обрывая его идею на полуслове. Руки Трента сжались на моих бедрах.
- Прошу прощения? Я шикнул на него.
- Дети тебя услышат.
Он провел рукой по волосам и вздохнул.
- Мармеладка, парень уже знает, что я здесь. А теперь пойдем в твою комнату, а то они могут услышать гораздо больше, чем рассчитывали. - Его губы восхитительно изогнулись в легкой улыбке.
Его глаза изменили цвет, казались ярче, зеленее, подпитываемые огнем, который мы разожгли ранее. О, боже. Надувшись, я направилась
в бывшую комнату родителей. Комната была довольно большой и достаточно далеко от брата и сестры, чтобы я не боялась, что они нас услышат. Я открыла дверь и впустила его. Его большая фигура в комнате каким-то образом заставила большое пространство казаться намного меньше, более уютной.
- Хорошая комната. - Он огляделся по сторонам.
У моих родителей был отличный вкус. Спальный гарнитур был каштанового цвета и отлично смотрелся на фоне огуречно-зеленой краски и толстой белой лепнины и плинтусов. Как и многие дома в Беркли-Хиллз, этот был декорирован первоклассными оконными шторами, мебелью и всем необходимым, чтобы сделать дом домом. Мои родители потратили кучу денег на то, чтобы создать это прекрасное место, и я гордилась их достижением. Надеялась, что мне удастся его сохранить.
- Спасибо. Она принадлежала моим родителям. Я уже съехала, когда их не стало, так что папа превратил мою прежнюю спальню в офис. Для меня просто имело смысл переехать в их, плюс это заставляет меня чувствовать себя к ним ближе. Правда я кое-что изменила.
Я медленно провела кончиком пальца по купленному одеялу. Оно было серо-коричневого цвета с мерцающими золотыми отблесками. Через каждые несколько дюймов на нем были вышиты маленькие маргаритки.
Оно напоминало мне о более счастливых временах, когда весной мы с мамой собирали маргаритки на заднем дворе. Теперь они одичали, и Роуэн их срезал, они все сгорели до хрустящей корочки под калифорнийским солнцем. Ничего похожего на то, чего добивалась мама своим садоводческим мастерством.
Трент упер руки в бока и принял лидерскую позу.
- Слушай, Мармеладка, в доме небезопасно. Я никуда не уйду, пока это не изменится. Ты поняла?
Я сузила глаза и сосредоточилась на нем. Он стоял в той же одежде, что и на нашем свидании, только снял куртку. Футболка Хенли хорошо подходила его мускулистой фигуре.
- Я также не думаю, что и ты хочешь, чтобы я уходил. Я оглядела его тело с ног до головы.
- Конечно, я хочу, чтобы ты ушел. Я уже большая девочка и могу постоять за себя. Кроме того, Роуэн доказал, что он хорошо справляется в стрессовой ситуации.
В одну секунду он был в добрых десяти футах, а в следующую уже совсем близко. Он обхватил меня за шею, приподняв подбородок большими пальцами.
- Ни за что на свете я не оставлю тебя и детей одних сегодня вечером. Не раньше, чем эта дверь будет исправлена. А теперь мы можем продолжить с того места, где остановились раньше,