- Ох, это долгая история.
Не дослушав, Ниджу наклонился к прикроватной тумбочке и достал оттуда небольшой белый чемоданчик с давно уже стёршимся красным крестом на боку.
- Садись сюда, я тебя перебинтую.
Я пододвинулся ближе, продолжая рассматривать здоровяка, и вытянул ему свою больную ладонь. Кровотечение никак не хотело останавливаться, несмотря на повязку. Однако Ниджу быстро меня к себе расположил, и я предоставил ему право быть моим врачом.
- Будет больно, - предупредил он, готовя перекись после снятия бинта.
- Я знаю.
После этого руку снова прошила огромная иголка, которая, будто в швейной машинке, поднималась и опускалась снова и снова, сокрушая ладонь рывковыми болями. Но в этот раз я быстро и спокойно всё стерпел, ведь рядом со мной был такой большой и, кажется, сильный и добрый дядя, что предаваться боли на его глазах было стыдно.
Ниджу помог мне забинтовать мою руку, после чего пошёл в другую часть комнаты с ножницами и принёс кусок упругого рукава от какой-то чёрной кофты. Прорезав в нём дырку под большой палец, он надел альтернативный эластичный бинт мне на ладонь. Отныне на неё было можно почти безболезненно опираться, да и повязка под рукавом теперь не будет так намокать.
- Спасибо большое! - искренне поблагодарил я.
После этого Ниджу развернул мои карты, взял со стола красную ручку и начал мне объяснять, как я смогу быстро и безопасно пройти по болотам. Рассказ растянулся на добрых часа полтора. За это время дождь успел закончиться, а гроза уйти прочь. Ниджу показался мне весьма обходительным мужчиной. Он накормил меня горячим супом и отогрел, просушив на печи всю мою одежду и обувь. И я с удовольствием слушал волка, буквально утонув в его широких штанах и кофте. Он говорил тихо и доступно, и если я что-нибудь не понимал, то он спокойно объяснял мне это снова. Я же в свою очередь вкратце рассказал ему историю последних событий, после чего он остался обеспокоен тем, что его сотоварищи могут нагрянуть раньше времени. Поэтому я не смог задержаться, хотя в хижине и в хорошей компании находиться было приятно.
Напоследок Ниджу дал мне три банки консервов, после чего я совсем растерялся.
- Ох, что Вы! Я просто не знаю, как Вас отблагодарить!
- Ничего, ещё сочтёмся. Лучше помоги Газу.
- Хорошо, я попытаюсь… - ответил я, проверяя своё снаряжение.
- Ты запомнил самое главное?
- Вы про привал?
- Да.
- Рёлка с большим сухим деревом на окраине, на котором красная лента, - ответил я и мы вышли на крыльцо. Кругом было сыро, но красиво! Лунный свет озарял тёмные воды своей загадочной голубизной, отчего клубившийся над бескрайним озером туман становился ещё более загадочным. Было светло и прохладно, отчего мне становилось хорошо на душе. Только редкие кузнечики и птицы откликались в ночи, отчего я вспомнил одну замечательную песню…
- Верно, - подтвердил Ниджу, перебив мои мысли. - Там можно безопасно поспать, а тебе бы поспать не мешало. Дальше болото будет только хуже, придётся идти по уши в воде, и это очень опасно, так что постарайся отдохнуть хорошенько. Где-то за километр до острова уже начнётся настоящее болото, и тебе придётся свернуть с гати, так что будь осторожен. Всё помнишь?
- Да. У меня был опыт в этом деле, ещё дома, так что я справлюсь… должен справиться…
- Я на это надеюсь, - похлопал меня волк по плечу, и я шагнул с крыльца. – Только не переоцени себя! Ради Бога, будь осторожен! Помни всё то, чему я тебя учил! Не каждый, даже очень сильный мужик может пройти по настоящему болоту километров десять за сутки, так что не торопись. Выше головы всё равно не прыгнешь.
- Спасибо Вам большое, Ниджу! Что бы я без Вас делал! – остановился я на грязной дороге и повернулся к огромному волку. – Надеюсь, что мы ещё встретимся! – улыбнулся я ему.
- Хм, - сложил он руки и опёрся плечом на косяк. – Непременно.
Но больше стоять на месте я не мог. Меня гнал вперёд уже не страх и не опасность, а долг, который всё чётче прояснялся у меня в голове. Это всё потому, что сегодня я оказался лицом к лицу перед настоящей опасностью и понял, что проиграть теперь не имею права. Судьба даровала мне жизнь не для того, чтобы я сдался и вернулся назад. Пускай я снова иду на риск, когда мог бы его избежать и вернуться в Ном, но теперь-то я точно знаю, в какой опасности находятся мои друзья, и я должен спасти их, потому как иначе я жить не смогу. Теперь-то я уж точно понял, как боль и опасности делают нас сильнее. И отныне я знаю, зачем я рискую. Я рискую, чтобы жить, жить в спокойствии и благополучии. Жить с любимыми и близкими мне друзьями в мире и безопасности...
Тишина вновь окутала ночь, и слова старинной песни снова пришли мне на ум. Как же ликовала сейчас моя душа от той тишины и безмятежности, что окружила меня! И я запел вслух, и больше никто не смел меня перебить, и от этого становилось только лучше и спокойнее.
" Снова замерло все до рассвета -
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Только слышно - на улице где-то
Одинокая бродит гармонь...
Только слышно - на улице где-то
Одинокая бродит гармонь..."
11.
Светало. Первые лучи солнца коснулись окошка маленького домика на берегу озера Имерек. Хозяин избушки спал крепким сном, но совсем недолго после встречи с молодым человеком. Во двор, разгоняя тугой туман и предрассветную тишину, въехали несколько мотоциклов. Странно, что после сегодняшнего ночного инцидента преступники приехали не раньше, а в назначенное время. Видимо, они тоже умаялись за день и решили хорошенько выспаться, оставив судьбу *** в его руках.
Пёс с фиолетовым окрасом шерсти слез с заднего сидения мотоцикла и прямиком направился в дом. Постучавшись, он вошёл, застав хозяина зажигающим лучину.
- Здравствуй, - поприветствовал вошедшего волк.
- Привет, Ниджу.
- Ну как, настрелялись сегодня? – улыбнулся Ниджу в ответ, но тут же осёкся.
- Да, более чем, - заметил пёс, зло взглянув из-под капюшона на вошедших следом за ним ребят. – Если бы у некоторых была бы голова на плечах, то этого можно было бы избежать!
Молодой паренёк в кепке и бледно-желтой футболке под курткой, на которого посмотрел пёс, насупился от возмущения.
- Не стоит ссориться, парни. Что сделано – то сделано, - спокойно заметил Ниджу.
- Но всё равно, это же безответственно! Неужели вам, идиотам, нужна была эта смерть? Причём бессмысленная смерть!
- Остынь, дружище! – протянул было лапу Ниджу, но пёс с необычной шерстью только больше разошёлся и начал ходить кругами по комнате.
- Это просто молодой парень! Это не то, что представляет для нас опасность, олухи! Неужели вам нужна ещё одна сломанная жизнь на совести? Ох… Боже, с кем я говорю! О какой совести может быть речь!? Меня окружают одни дегенераты! Ниджу, я не про тебя! – сделал он успокаивающий знак рукой и помассировал переносицу. – Ох, Го-осподи-и-и!
- Да брось, с ним всё хорошо. Он был у меня, - заметил Ниджу.
- Он был здесь? – взволнованно спросил пёс.
- Что? – последовали недоумевающие взгляды из компании, что столпилась в дверях.
- Да, он в порядке.
- Ниджу, ты что, отпустил его? – спросил у волка паренёк в кепке.
- Да
- Зачем? – в один голос произнесло несколько человек.
- А вам что, джентльмены, нужна ещё одна мокруха? Послушайте лучше своего командира! – ответил Ниджу и посмотрел на пса с фиолетовой шерстью, на что тот кивнул.
- Ты что, с катушек съехал? – разразился яростью парень в кепке.
- Нет, я просто видел, что он из себя представляет. Он всё равно не дойдёт...
- Чего ты там видел? – не хотели соглашаться преступники.
- Лес его сожрёт, что бы вы ни говорили, друзья. Этот парень не дойдёт, он просто не готов к такого рода путешествиям. Вы молодцы, вы неплохо его напугали, и он до сих пор в панике. Он не спал должным образом несколько дней, он истощён и напуган, так что он точно не дойдёт. В лучшем для него случае он сдастся и повернёт домой. В худшем – его заберёт лес. В таком состоянии он не перейдёт болото и не покорит ни одну гору. Короче говоря, он просто-напросто сдохнет, или же его сожрут в лесу медведи. Если только вы не решите его поймать и получить себе новый срок.
- Куда он направился? – спросила толпа. Пёс с фиолетовой шерстью продолжал молча мотать головой, осуждая своих подопечных.
- Ну, если вам это так важно, то он отправился дальше, вдоль дороги, - ответил Ниджу, который всё уже давно рассчитал. *** ещё не скоро должен был свернуть в сторону болот, а там, глядишь, его следы перепутаются со следами местных охотников, грибников и лесорубов.
Среди всей честной компании только пёс-предводитель молча и с одобрением смотрел на Ниджу. Когда все остальные вышли из дома, они обменялись одобрительными взглядами и какой-то, известной только им одним, информацией, и Ниджу вышел проводить своих товарищей.
- Ладно, мы всё собрали в этой деревне. Попробуем проехаться и посмотреть, что к чему, пока остальные ребята готовятся к отплытию, - пошёл на поводу у своих подопечных пёс. Он ведь знал, каким недовольством могло обернуться иное решение. И, в подтверждение тому, его ребята заликовали, услышав эту новость.
- А что, на этом берегу уже всё? – спросил Ниджу.
- Да, это была крайняя деревня. Теперь нужно доставить всё на базу, но с этим справятся и несколько рук. Мы же задержимся дальше по побережью, а там уж как шеф распорядится.
- Понятно… То есть ещё пару дней минимум потеряете? – поинтересовался Ниджу, задумавшись о чём-то своём.
- Если не все три, - ответил ему пёс, слова которого ещё больше придали уверенности огромному волку.
- Ну что ж… Тогда удачи вам, парни! – пожелал Ниджу уже всему коллективу.
- Спасибо! – откликнулись преступники, забыв уже про обиду в предвкушении веселухи.
На том они и разошлись. Заревели моторы, и несколько мотоциклов укатили дальше по дороге. Ниджу проводил их взглядом, а затем зашёл в дом. Он накинул свой плащ поверх кофты-афганки, достал из-за тумбочки уже готовый рюкзак и застегнул на поясе патронташ. Потушив лучинку, он окунул её в чан с водой, повесил на плечо ружьё, ещё раз осмотрел своё скромное убежище и вышел, замкнув за собой двери на большой железный замок. Оставив ключ в дровнике, он, отчего-то волнуясь, зашагал к маленькой лодочке, что стояла на берегу. Отстегнув от дерева цепь, на которой держалась лодка, волк сел в неё и поплыл куда-то, так никого и не предупредив.
Гладь озера нарушилась, и по его поверхности зашагали круги, вздымаемые веслом и лодкой. Это был волк, который своими могучими лапами продолжал разгонять своё судно, отталкиваясь от воды всё сильней и сильней. Он понимал, что ему нужно было спешить, если он не хочет сломать ещё несколько судеб своими поступками, исход которых зависел теперь только от мощности его лап и от тех случайностей, которые так любят подстерегать нас на каждом шагу.
12.
Путь был очень тяжёлым, не смотря на его простоту. Пускай раскисшая дорога была крайне утомительным и не очень быстрым проводником, а всё-таки жаловаться на неё мне не хотелось, ведь она стопроцентно приведёт меня к цели. Несмотря на то, что еловый лес вокруг дороги выглядел тёмным и пугающим, он почему-то совсем не угнетал меня сейчас. Мне просто хотелось спать, а предыдущий день вытрепал мне нервы настолько, что у меня уже не было сил бояться.
Однако очень скоро лес сменился на смешанный, а спустя ещё километр дорога встала предо мною развилкой. Основная её часть продолжала свой путь на восток, в обход, но мне нужно было на север. Северная дорога, по которой я теперь шёл, вела на болота близ озера, путь через которые мог подарить мне уйму времени, однако, как это водится в сказках, этот путь был тернист и опасен. В этом заверял меня Ниджу, но я очень надеюсь, что он просто преувеличивал. Опыта хождения по болоту у меня было достаточно. Даже с Газом мы умудрились напороться на небольшое болотце, которое, однако, было больше похоже на озеро, чем на серьёзную топь. Только вот с настоящей топью или трясиной я тоже был не знаком, так что назвать меня абсолютным профи было никак не возможно.
Очень скоро началось само болото, и я вышел на старую гать, которая, тем не менее, уже почти погрузилась в воду. Видимо, эту дорогу очень быстро отвоевала природа, и поэтому ею перестали пользоваться. Кругом был камыш, рогоз и много всевозможных кустарников, над которыми возвышались деревья, чьи ряды заметно поредели по сравнению с лесом. На некоторых участках гати даже не было видно брёвен, а те, что были видны, уже давно сгнили, отчего тот мирок, в котором я оказался, несколько вгонял меня в тоску.
Но тосковать было некогда, ибо пока я ещё на дороге, пускай и такой ужасной, преступники всегда смогут догнать меня. А тем временем я увидел, что вокруг было уже самое настоящее болото, то, которым славится тайга и сибирские просторы. Теперь я был уверен, что скоро смогу познакомиться и с топью, и с трясиной, и с няшей. Будучи привыкшим к мочажинам, я почувствовал, что явно я не готов к подобным переходам, отчего мною чуть было не овладела паника. Но я постарался взять себя в руки, отбросив волнение прочь. Кто знает, что там, впереди, на том самом месте, где мне было приказано сворачивать.
Гать оказалась очень длинной, и то самое место я обнаружил спустя метров четыреста. Гать резко уходила вправо, а Ниджу сказал, что на повороте мне нужно сойти и идти на северо-запад, прямо к острову. И действительно, сквозь туман, где-то совсем-совсем далеко я увидел вздымающиеся вверх стволы деревьев, что тянулись чётко с севера на юг. Это точно была рёлка, не иначе, да и чему же это ещё быть, на болоте-то?
А Ниджу действительно меня не обманул - в этом месте было совсем неглубоко и относительно сухо, о чём говорили зелёные мох и травы. К тому же на самом повороте стояли, целенаправленно прислонённые друг к другу, несколько жердей. Я взял одну из них, слега ловко легла мне на руку как в старые добрые времена, и я, посмелев, шагнул с гати в болото.
Поначалу болото напоминало мне мочажину, путь по которой был абсолютно безопасным и довольно быстрым. Я прыгал с кочки на кочку, иногда всё же промахиваясь и погружаясь в воду не более чем по колено. Но уже метров через двести трава потеряла свой зелёный цвет и приобрела бледно-жёлтый. Кругом был только кукушкин лён, а от деревьев остались лишь торчащие вверх сухие остовы стволов, будто бы старые чудовища из русских сказок. Всё это было уже не к добру. Я входил в настоящее болото.
Не смотря на то, что способ моего передвижения пока не менялся, моё состояние ухудшилось. Я разволновался, сам того не желая и в то же время будучи не в силах противостоять этой панике. Дурные мысли лезли мне в голову, словно пчёлы в улей, и я вспомнил все плохие истории, что слыхал когда-либо о болотах. Я даже вспомнил "А зори здесь тихие..." и судьбу Лизы Бричкиной, утонувшей точно в таком же болоте. Но, тем не менее, оно было совсем не таким, и я почти было успокоился, но... Но вдруг всё изменилось. Нет, болото не стало таким же - оно стало ещё хуже.
До рёлки оставалось ещё метров четыреста, как вдруг кочки, что были впереди, стали проваливаться. Начиналась топь. Хорошо, что я не спешил и всё проверял с помощью слеги. Только вот выхода более подходящего вокруг совсем не было. Минут десять я кружил на небольшом пяточке и всё без толку. Как ни крути, а придётся погружаться и идти по воде. От этой мысли мне становилось очень страшно. Когда мы с Газом бродили по болоту на подходах к Теллеру, то это болото, несмотря даже на глубину, как ни крути, было верховым, то есть наполнялось по большей степени за счёт осадков. Там не было такого ила, и порой под ногами была просто ушедшая под воду трава, но не здесь. Здесь была стопроцентная трясина, в которой я мог бы завязнуть по уши. Завязнуть и больше не вылезти никогда.
Я паниковал и не знал, что делать дальше. В истерике я даже направлялся назад, но выходя из беспамятства, возвращался обратно. Хух, ладно, я пока могу окунуться совсем рядом с кочками, так что мне ничего не грозит. Буду пробовать, а вернуться назад здесь, вне глубокой воды, будет просто, я думаю. Так что я ничего пока не теряю.
Я стал на самые крепкие кочки и снял с себя рюкзак. Нужно было закинуть туда револьвер, чтобы не попортить оружие, а заодно и снять куртку, чтобы хотя бы она осталась сухой. Я крепко-накрепко обвязал куртку вокруг шеста и начал собираться с мыслями. После недолгих манипуляций моя слега прочертила мне мой первый шаг, и я ступил на илистое дно водоёма. На моё удивление нога легко поднималась обратно, и я решился на второй шаг, на третий. И так, потихоньку, но без всяких остановок я пошёл вперёд. Стоять было никак нельзя, а то засосёт, причём мигом.
Первые сто метров прошли довольно неплохо, не считая того, что воды было выше колена. Я чувствовал, что устаю, но представив, что можно вернуться обратно, отплёвывался от этой мысли, понимая, что всё придётся начинать сначала. А вода тем временем прибывала. В какой-то момент мои болотники начали наполняться жидкостью. Благо, что они были туго привязаны к ремню, а иначе их точно вывернуло бы наизнанку и я бы застрял.
Оставалось ещё больше ста метров. В какой-то момент я почувствовал, что что-то не так. Моя нога соскальзывала вперёд, а слега проваливалась в мягкую еле плотную бездну. Это была няша. От осознания этой мысли я в панике одёрнул ногу обратно, немного утопнув другой. Ну вот, началось...
На лбу моём выступила испарина, но я не стал сдаваться, а засуетился. Сместив центр тяжести на одёрнутую из няши ногу, я постарался вытащить другую из ила. Но у меня не получилось. Приехали. Стоя по пояс в воде я старался делать это снова и снова, и нога чуть-чуть подалась. Это уже хорошо. Тогда я понял, что другого пути нет, и, взявшись за слегу поудобнее, потянул свое тело и ногу что есть мочи, и... И...и... "Есть!" - подумал я про себя и булькнулся животом на воду. Я вырвал ногу!
Теперь нужно было как можно быстрее обойти няшу со стороны, пока меня опять не засосало. Только это оказалось непросто. Я размахивал слегой как угорелый, переставляя её и прощупывая границы коварного зыбкого ила. Наконец я обошел это место слева, сделав крюк метров в сорок, и потеряв, кажется, оставшиеся силы. Я весь взмок и совсем запыхался, отчего у меня вновь засвербело в горле после вчерашней "пробежки". Мои руки болели, ведь размахивать длиннющей тростью под водой и запрокидывать её над собой не так-то и просто! Тем более на ней ещё висела и куртка. Но иного выхода не было, а берег был уже близко. Оставалось ещё немножко поднажать, чтобы не остаться здесь навсегда. Нужно было выжить, хотя эти пафосные слова почему-то не воспринимались мною всерьёз, несмотря на их объективность.
Всё, что я мог себе позволить теперь - это замедлить ход. Отойдя от няши, я уже не боялся остаться в трясине, и чтобы подобное не повторилось, я старался работать слегой особо внимательно.
До берега оставалось ещё метров семьдесят, а я погружался в воду всё глубже и глубже. С этим тоже нужно было что-то делать. Кругом был только туман, сквозь который не лезло даже поднимающееся солнце. Лягушки давно замолчали, отчего казалось, будто болото накрыто огромным куполом, в котором от жизни осталась только ряска. А в остальном - пустота, только лишь смутные очертания берега впереди, который так манил меня и звал к себе, к долгожданному отдыху и спокойному сну... Но если я не придумаю, как мне быть с водой, то я могу уснуть навсегда.
Поэтому я решил двигаться в сторону от берега, влево. Попытки приблизиться заканчивались погружением почти по плечи, и я отступал, и без того дико рискуя оказаться затянутым в бездну. Ох, Господи, дай мне сил! На каждый мой жест, на каждый мой вздох и усилие требовалась энергия, которой у меня уже не было. Откуда её находил организм, я не знаю, но скоро я уже перестал обращать на это внимания, ведь нужен был выход из трудной ситуации.
Но на минутку я задумался о том, что я остался совсем один и никто уже больше мне здесь не поможет. Даже если я погибну, то меня никто здесь не найдёт, и кроме Ниджу никто даже и не знает, где меня искать... От этих мыслей ужас, подстерегавший меня на каждом шагу, решил всё же набросится, чуть было не заставив меня остановиться на месте.
Но в моей жизни вновь случилось чудо! Я увидел далеко на берегу огромное засохшее дерево, на ветке которого весела красная лента, и, как по повиновению волшебной палочки, я ушёл с глубины. Этот обход вышел примерно на сотню метров, и теперь оставалось преодолеть лишь путь до рёлки.
А путь этот выдался лёгким. Ещё минута, и я шёл уже по пояс в воде, хотя под ногами была жуткая трясина, из-за которой я погружался в ил многим выше щиколотки. Но это уже не столь мне мешало, ведь всё это теперь казалось мне безопасным.
И вот он, заветный остров моей мечты! Я был рад ему больше, чем был бы рад любому райскому острову в зоне экватора. Отдых на этом островке был бы для меня куда более блаженным.
Я поднялся к старому засохшему дереву и увидел под ним небольшое кострище и пожелтевшие от времени иголки еловых веток. Отложив их в сторонку, я сбросил рюкзак и тут же, совсем рядом, нарвал новых, и, подложив их под спину, упал в беспамятство одышки и благодарности за вновь пережитый день. Ох. Господи, спасибо тебе за то, что ты сохранил меня и сегодня! Неужели моя миссия и вправду столь важна, что ты снова даёшь мне поблажку! Ох...
Но мысли мои не получили продолжения. Я был сморён ужасом и бессилием, и я, оставшись в мокрой одежде и с голодным желудком, просто окунулся в небытие.
13.
На болоте стояла мёртвая тишина. Быть может, именно эта тишина, царствующая в здешних краях своим безмолвием, заставила меня проснуться от странного плеска.
Я открыл глаза и мне в лицо ударил яркий свет. Туман спал и в небе совсем расцвело. Кажется, уже полдень. Но эти столь незначительные мысли, за один миг проскочившие у меня в голове, столь же быстро умчались на второй план, оставив мне моё внимание на другое дело. По воде ко мне двигалась лодка, в которой сидел кто-то большой и хвостатый. Хвост торчал над кормой из-под широкого плаща и чуть не касался воды. Уж не знаю, почему именно это произвело на меня такое впечатление, хотя больше удивить должен был хозяин хвоста. А это был... Ниджу. Вот так номер!
Лодка ударилась носом о берег, после чего волк, расплёскивая воду, и сам спустился на землю, затащив лодку повыше.
- Хух, успел! - сказал он с одышкой, заметив, что я не сплю.
- Какими судьбами? - удивился я и зевнул, не сдержавшись.
- Я же обещал, что мы встретимся, верно?
- Что, так быстро соскучился? - не сдержался я и сам же хихикнул. Ниджу лишь добродушно улыбнулся, скинул рюкзак и отправился себе за еловым лапником.
- Нет, старина. Проводить я тебя решил, а то вдруг потеряться вздумаешь... Места тут гиблые, но на лодке мы их вмиг преодолеем!
Я удивился, всполошившись.
- Ты спи, спи, не дёргайся! Я и сам сейчас рядышком лягу, я тоже сегодня не выспался. Вашими силами, - улыбнулся он и бросил около меня еловые ветки. - Торопиться нам надо, три дня у нас есть, - начал он, поправляя лапник. - Нужно успеть проскочить одно место, и больше тебя никто не поймает. - После этого Ниджу прислонил к молодой сосне ружьё и улёгся рядом.
- Какое место? - ничего не понял я.
- Спи давай! - приказал Ниджу раздражённо, но тихо. - Тебе ещё силы нужны, а завтра предстоит долгий путь.
- А...
- Спи! Молодец, ты хорошо себя показал, а теперь - спать! И ни звука больше! Не дай Бог тебе знать, что такое не выспавшийся волк в гневе!
После этих слов Ниджу повернулся ко мне спиной и захрапел. Я ещё какое-то время пытался придти в себя от произошедшего, но усталость взяла своё. Штаны и кофта мои почти полностью высохли на солнышке, поэтому я успокоился и забылся где-то в раю, что раскинулся надо мной в облаках тех небес, что были сейчас у нас над головами.
Глава 17
На шаг выше
1.
Я проснулась, когда машина замедлила ход и её начало трясти на кочках. Сквозь широкие кроны деревьев я видела, как огромный оранжевый круг медленно опускается всё ниже и ниже к земле, чтобы та поглотила его в своих объятиях. Не удивительно, что наши предки верили в духов солнца, земли и прочего, просто это воистину волшебно! Глядя сквозь забрызганное стекло на эту красоту и окружающий дорогу лес, я не сразу даже вспомнила, где я нахожусь и что происходит. Но я не испугалась, как это случается в подобных ситуациях. Все было слишком хорошо вокруг. Красивое солнце, зеленая чаща, тишина и мой любимый, который, будто бы этот оранжевый круг, освещал мне дорогу вперед, прокладывая её через дебри. А иначе просто не могло быть. Кто как ни он? Без него я просто не смогла бы двигаться дальше по кругу жизни. Я бы, наверное, сошла с этой дистанции…
Но минуты счастья – они всегда проносятся мимо, будто бы их и не было. Вот и сейчас я начала чувствовать, как мне режет высохшие от еще совсем недавних слёз глаза. Слишком много слёз за последние два дня. Слишком много боли… Воспоминания обо всём произошедшем нахлынули, будто цунами, и поглотили меня с головой. И только когда лес за окном вдруг закончился и машина остановилась, интерес к окружающей обстановке выбросил из головы моё прошлое.
Я приподнялась на сидении. Хьюго, всё ещё сжимающий руль заглохшей машины, медленно опустился на него и закрыл глаза. Казалось, что он испытывает то же, что и я. Но это, наверное, просто усталость. Не успела я разглядеть в нём печаль и тревогу, как он повернул свою голову ко мне и улыбнулся. Устало, туманно, но тепло, так, как умеет не он, скорее, а мой отец.
Хьюго кивнул мне, будто бы спрашивая о чём-то. А слов было не нужно. Я просто смотрела на него и улыбнулась в ответ, так же устало и принуждённо. На улыбки требовались усилия воли, которая была надломлена как никогда в моей никчёмной жизни. Однако Хьюго заметил мою усталость, и, просто подмигнув мне, пересилил себя и вышел из машины. Он очень утомился в дороге, но не хотел показывать виду, сподвигая меня на подобные подвиги. А я с ним сегодня хоть на край света! А что будет завтра… будет завтра.
Я открыла двери и вышла из машины. Мы остановились на совсем небольшом пяточке посреди леса. Тут было намного светлее, и эта прогалина напоминала мне замок, окруженный стенами леса. На краю маленькой полянки обрывалась просёлочная дорога, оставив уходить в лес лишь глубокие тракторные колеи. Они вели в каком-то другом направлении и были совершенно непроходимы для машины Джонатана. Она и так вся была в грязи после поездки по свежим лужам.
Пока я осматривалась, Хьюго достал из багажника свой огромный рюкзак и ещё пару сумок. С рюкзаком на плечах его худощавое тело, пускай даже одетое в широкий охотничий костюм, смотрелось непропорционально. Хьюго, как мне казалось, всегда выглядел немного робко и нелепо, и в то же время его наивный взгляд и улыбка будто бы излучали необъемлемую доброту его сердца. Именно искренняя доброта, которой светился Хьюго, и зацепила меня. Да, порой он был подлизой и хитрюгой, но даже это он делал по-доброму. И… в моей голове до сих пор не укладывалось, как этот золотистый красавец цвета солнца может быть преступником. Как, как он мог участвовать в похищении моего брата? Как он, во время вызволения Кодиака, мог дерзить ***, как сам *** об этом говорит? Как и, что самое главное, почему? ЗАЧЕМ? Может, сегодня я смогу это выяснить?
Мои мысли всё ещё были спутаны и медленны – я определённо ещё не проснулась. Однако пока я раздумывала, Хьюго, заслонив мне обзор своим огромным рюкзаком, вел меня вперед. Сперва мы прошли между тракторными колеями, чуть не утонув в грязи по уши, а затем свернули налево и пошли через лес прямо под горку. У меня даже не было сил и желания наругаться на Хьюго за грязь, отчего, как мне показалось, даже он с удивлением обернулся в ответ на мое молчание. Однако идти долго не пришлось – цель была видна буквально с тракторной дороги.
На самом верху не очень крутой горки расположилась узкая открытая площадка, а дальше… А дальше – красота да и только! Горка резко переходила в крутой обрыв скалы, у подножия которой текла небольшая речушка. Она была окружена кустарником и лишь несколькими ветвистыми деревьями. Дальше на запад открывался вид на бескрайние лесные дали Аляски. Холмы переходили в низины, леса сменялись редкими полями, а строго на западе расположилась огромная гора, распластав широкие плечи на несколько километров. Правее неё и дальше должен был находиться океан с прибрежным городком Теллером, в котором, быть может, сейчас остановились мои родные и близкие… Мама лишь обмолвилась словом, что у них всё хорошо и что отец нашёл Алу… Дурёха… Зачем ты пошла туда одна? Или ты решила проверить своего гладкокожего друга? Да брось – он и так любит тебя. Он уже прошёл такую проверку испытаниями, которая многим даже не снилась… Нет, я тебя знаю, сестренка – ты бы так не сделала. Тебе просто хочется чувствовать себя нужной, ан нет, не получается! Ты живешь в своем собственном, всё еще детском мире, Алу, но сказок и чудес не бывает. Ты привыкла, что взгляд через розовые очки позволит тебе уйти от ответственности за свои поступки, позволит выскочить из любой передряги… Ещё дома ты лезла из кожи вон, чтобы только оказаться нужной и получить за это похвалу, но… И тут не сложилось – наше расследование не принесло нам ничего, кроме бед, а все вокруг были только против его продолжения. Но ты всё равно надеялась, что сможешь стать как отец – героем. Как это наивно. Уже даже я сомневаюсь, что у папы во время экспедиции всё прошло гладко. Во всяком случае, не так, как он и другие участники об этом рассказывают. А дело лишь в том, сестрёнка, что чудес не бывает, а ты продолжаешь верить в обратное. А стоит всего лишь это принять, и ты взглянешь на мир другими глазами как сделала это я… Алу, как же я тебе завидую…