Также часто встречается образ кузнеца и мира, выкованного им. Так Пань Ку, на некоторых китайских изображениях, держит молот; он выдолбил и выковал землю. В некоторых комментариях Ригведы бог описывается, как кузнец, который выковывает форму мира. Образ кузнеца также упоминается в Enuma Elish (Энума Элиш), где встречается интересная связь. Бог Мардук сформировал мир из мертвого тела Тиамат. Он сперва лишил ее жизни, а затем из ее трупа сотворил мир. Сейчас это мертвое тело убитой богини-матери Тиамат также зовется Ку-бу, что является специализированным термином для зародыша или руды; таким образом, в металлургии можно найти Ку-бу; это как переработка трупа Тиамат. Это можно найти в книге Мирча Элиаде «Кузнецы и Алхимики» (The Forge and the Crucible).
Стих в Ригведе также восхваляет создателя мира как кузнеца:
Точный как кузнец, Повелитель Всех Молитв выковал вселенную: в самые ранние эпохи богов из ничего.
В этой же поэме в другом стихе создатель зовется плотником. Это сравнение очень близко нам, поскольку в нашем средневековом искусстве часто присутствовала идея бога, сотворяющего наш мир, словно плотник, создающий дом. Также в Ригведе, 10.81, есть стих: «Скажи нам, из какого вещества, из какого дерева Бог создал небо и землю так, что они остаются прочными и молодыми всегда и не разделяются». Санскритское слово для дерева точно такое же, что и греческое слово hyle, которое означает и вещество и дерево, включая дерево, которое используется для строительства. В латинском языке существует подобное слово, обозначающее вещество, а именно materia, которое обозначает строительный материал, дерево как строительный материал, дерево которое уже спилено и приготовлено для строительства. Таким образом, в наших языках первый материал, вещество из которого строился мир, начиная с индогерманского времени и далее, была древесина.
|
|
Очень часто, следовательно, в средневековом искусстве бог изображался как геометр с циркулем в руках. Он сидит на троне над миром, составляя план, словно архитектор для строящегося дома, и, таким образом, он создает мир.
Бога, создающего мир, как безжизненный предмет, можно найти в основном в цивилизациях, где технический аспект развит достаточно сильно. Также существует тенденция в этих картинах Бога Умелого использовать идею создания мира как работы плотника или кузнеца только в качестве сравнения, а не брать ее так же конкретно, как это делается в других космогонических мифах. Я думаю, что из этого можно сделать вывод, что мифы, в которых Бог предстает в роли ремесленника, отражают определенный этап, на котором сознание уже в определенной мере развилось, как независимая от бессознательного сила. Так в таких картинах Бог больше не является неотъемлемой частью материального мира, но существует вне его и обращается с ним, как с объектом, как ремесленник обращается с материалом. Для нас это кажется привычным, поскольку наша традиция научила нас всегда думать о Боге, как о чем-то таком, что находится за пределами мира, и что формирует этот мир из некого мертвого вещества. Но прежде, чем делать общий обзор космогонических мифов, мы видим, что этот тип Бога отражает редкую и специфическую ситуацию; он отражает состояние, в котором сознание уже заметно отсоединилось от бессознательного в качестве независимой сущности и, следовательно, может воспринимать остальной материал как безжизненный объект. Это уже также показывает определенное разделение между субъектом и объектом; Бог является субъектом творения и мира, и его материал – безжизненные объекты, с которыми он имеет дело. Естественно, мы должны несколько скорректировать этот взгляд, помещая его в правильный контекст, а именно что ремесленник в примитивных обществах никогда не считал, что он сам делает свою работу. Если в наши дни взять плотника или кузнеца, то любой из них воспринимает себя, как человека с независимым сознанием, который перенял от своего учителя определенные навыки, с помощью которых он работает с неодушевленным материалом. Он считает свой навык собственностью, которой он владеет. Если мы рассмотрим фольклор или мифологию различных ремесел в более примитивных обществах, то мы увидим, что они имеют более конкретный взгляд на это. У них до сих пор имеются сказки, в которых показывается, что человек никогда сам не придумывал какое бы то ни было ремесло или навык, но это ему было открыто, именно боги давали знание, которое люди сейчас используют, если оно имеет какую-нибудь практическую ценность.
|
|
У австралийских аборигенов есть красивая сказка, в которой говорится, что лук и стрелы не были изобретением человека, но Бог-прародитель превратился в лук, а его жена стала тетивой, поскольку она постоянно обхватывала его колени руками, как тетива обхватывает лук. Так они спустились на землю и предстали перед человеком, показывая себя луком и тетивой, и после этого человек понял, как сконструировать лук. Затем прародитель лука и его жена исчезли в дыре в земле. Таким образом, человек, словно обезьяна, скопировал, но не изобрел лук и стрелы. И также кузнецы, как это следует из довольно правдоподобного аргумента М.Элиаде, не думали, что они сами открыли металлургию, скорее они научились трансформировать металлы на понимании того, как Бог создал мир.
|
|
Всегда сначала существует божественное откровение, божественный акт, а человек лишь копирует его. Так возникли все ремесла и поэтому они все имеют мистическую подоплеку. В примитивных цивилизациях это осознается, и это объясняет тот факт, что, в общем, они лучшие ремесленники, чем мы, которые утратили это осознание. Если мы считаем любое ремесло, не важно, ремесло ли это плотника, кузнеца или ткача, возникшим в результате божественного откровения, то мы лучше понимаем скрытые процессы, которые определенные космогонические мифы описывают как сотворение мира Богом-ремесленником. Сотворяя мир с помощью подобного ремесла, он раскрывает секрет своего собственного таинственного и непостижимого навыка.
В одном африканском мифе слова «бог» и «навык», «умение» идентичны. Божественность определяется как некая вещь, которая возникла в человеке как тайна необычного навыка или умения. Это нечто божественное, божественная искра в человеке, не его личная собственность, но чудо.
По причине относительного разделения субъекта и объекта в космогонических мифах, которые описывают творение как создание посредством ремесла, определенные люди почувствовали, что это убивает часть аспекта творения, поскольку превращает его часть в мертвый объект. Когда вы работаете с материалом, то частично относитесь к нему, как к неодушевленному веществу. Этот процесс достиг своей высшей формы в нашей цивилизации, в то время как в других цивилизациях все еще существуют остатки идеи, что объект сам по себе является живым. Мы обладаем иллюзией, что это полностью неживой объект, с которым мы можем обращаться согласно своим настроениям. Чтобы показать проблематичность этого отношения, я хочу привести сравнение одного китайского философа, Чуан-цзу(Chuang-tzu), который создал обратный космогонический миф. Это относительно поздний текст и своего рода протест против переоценки идеи того, что ремесленник создал мир. К сожалению, английский перевод, который у меня есть, сильно отклоняется от немецкого. За добавочные пояснения я в долгу перед синологом доктором Арианой Рамп.
Он называется «Смерть -------», на месте пропуска стоит слово, которое в английском переводе означает «Хаос» и которое Ричард Вильгельм (Richard Wilhelm) перевел как «Бессознательное»: «Смерть Хаоса-Бессознательного». Владыка Южного Моря обладал множеством граней. В английском переводе он зовется Изменчивым(Brief). В немецком используется слово Schillernde (изменяющийся, блестящий, радужный, переливающийся). Если человек является schillernd, то это значит, что этот человек может находится во множестве различных состояний, его личность многогранна, в его голове уживаются сразу несколько идей и целей. Такой человек не слишком склонен к размышлениям, он не склонен держать один замысел в голове, это скорее туманная личность с изменчивым настроением, поэтому в английском переводе он зовется Изменчивым. Владыка Северного Моря в английском переводе был назван Молниеносным (Sudden), в то время как в немецком языке используется слово der Zufahrende, обозначающее того, кто необдуманно схватывает на лету. Если я zufahre(действую) необдуманно, значит, что я просто ухватываюсь за какую-то сторону предмета, так чтобы понять, что он из себя представляет. Первый – это что-то, не имеющее особого смысла, но мгновенно вспыхивающее при различных настроениях, другой – это тот, кто воспринимает все слишком быстро и вмешивается слишком быстро. В центре был Хунь-тунь (Hwun-tun), который переводится как Хаос, или Бессознательное; это предсознательное единство, та неопределенная вещь, которую можно назвать сознательным или бессознательным или хаосом, или предсознательным порядком; такая неизвестная вещь посредине.
Изменчивый и Молниеносный часто встречались в середине, месте, где обитал Хаос-Бессознательный. Хаос-Бессознательный всегда относился к ним очень дружелюбно. Изменчивый и Молниеносный решили его отблагодарить за доброту. Они решили, что все люди имеют семь отверстий, с помощью которых они могут видеть, слышать, есть и дышать, но у Хаоса-Бессознательного не было ничего подобного, поэтому они решили помочь ему. Каждый день они высверливали по дырке в Хаосе-Бессознательном, но на седьмой день он умер. Это конец истории. Как видно, они хотели ввиду своей доброты превратить Хаос-Бессознательное в красивое существо, которое бы могло видеть и слышать, что значит сделать его сознательным. Своей попыткой сделать его сознательным, они очень мило убили его! Это очень выразительный космогонический миф Чуан-цзу, который сильно выравнивает наш взгляд на Бога, придающего материалу форму из хаоса. Это значит убивание чего-то, убивание специфической жизни материала мира, в каком-то роде разрушение. Это значит уничтожение чего-то, уничтожения специфической жизни того материала, своего рода разрушение. Это превращает его в нечто оформленное и сознательное, но в то же время это и его разрушение. Это, конечно, обычный даосский текст; в Даосизме наблюдается общая тенденция подчеркивать ценность бессознательного в отличие от сознания.
Сейчас я хочу привести несколько коротких объяснений определенных ключевых слов в тексте.
Shu: Здесь существуют два объяснения – 1) необдуманный, опрометчивый, молниеносный, короткий; 2) пестрый: переливающийся зеленым, голубым, черным. Ни: Внезапно, неожиданно, unexpectedly, беспечно, опрометчиво. Hun: туманный, поток, целость, полный. Tun: спутанный. Следовательно, hwun tun приблизительно означает: беспорядочный, неразборчивый, неясный, мутный—еще не разделенный, но находящийся в гармоничном единстве. Также объясняется как не имеющий причины или цели, непостижимый, чьи корни невозможно найти.
Интересный параллельный мотив о беспечности можно найти в исламском тексте, который комментирует сотворение Адама. Текст написан Масуди (Masudi), который утверждает, что когда Адам был сотворен, то он лежал, словно комок глины, целых 80 лет. Тогда Аллах придал ему форму человека, но душа у Адама все еще отсутствовала. Так Адам лежал еще 120 лет, после чего Аллах вдохнул в него дыханием жизни. Однако это дыхание не наполнило тело Адама целиком. Он захотел встать, но не был способен это сделать, поэтому упал назад; так говорится в 17 и 21 сурах Корана: «Человек был сотворен неосторожно», и только когда дыхание Аллаха полностью пропитало тело Адама, он смог подняться и восхвалить Аллаха. Здесь мы видим идею того, что в акте сотворения присутствует странное несовершенство, которое в Китае относится к необдуманному импульсу и которое снова встречается в исламском мотиве сотворения Адама.
Эти два небрежных и опрометчивых творца, которые, фактически, стали убийцами Хунь-Туня, напоминают сцену из нашего первого эскимосского мифа: момент, когда Отец-Ворон пробуждается во тьме в качестве человека и начинает осознавать себя. Затем, все также на небе, он делает фигурку из глины, но она сразу же начинает зарываться в землю: как сказано в рассказе «оно обладало вспыльчивым и горячим характером, совсем не таким, какой имел Отец-Ворон». Тогда последний делает дыру в небе и скидывает туда фигуру, которая становится злым духом. Эта часть текста показывает, что злой дух – это первое творение Отца-Ворона как Бога, которое действительно является существом, вспыльчивым и раздражительным. Его можно сравнить с Молниеносным, о котором мы говорили чуть выше – безрассудное существо, которое постоянно постоянно желает портить вещи. Это ясно указывает на теневой аспект творческой деятельности.
Что качается более практического аспекта, то я лично наблюдала, что одной из самых больших проблем в любого рода творении является способность рассчитывать и регулировать творческие порывы должным образом. В моменты творчества человек обычно им переполнен, так что становится слишком опрометчивым и пытается привнести все за раз. Переполненный идеями он боится, что когда он начнет писать, то не успеет изложить все идеи достаточно быстро и, таким образом, утратит половину из них. Это относится не только к словесной творческой деятельности; подобное также происходит и в прикладном искусстве. Человек видит готовую картину или то, что должно получиться из куска камня, и стремится скорее обработать камень или занести все на холст, опасаясь утратить внутреннее видение вещи, поскольку если его потерять, то все пропадет! В это состояние нельзя просто так войти снова. Необходимо ковать железо, пока горячо, пока озарение предлагает себя здесь и сейчас. В то же время это чувство сделать все быстрее заставляет совершать свою работу опрометчиво, небрежно писать или неосторожно выражать свои художественные озарения. Тем самым человек окончательно все портит. Приходится переделывать работу по несколько раз, приводя ее в порядок, но иногда она портится на столько, что ее уже невозможно доделать. Таким образом, чувство внезапной стремительной опрометчивой вспышки является одной из опасностей и сложностей большинства творческих импульсов.
В научной среде существует такая же опасность в виде поспешных выводов и заключений. Если кажется, что-то одно описывает все очень хорошо, то вы делаете заключение; все служит одной идее. Это дает почву для возникновения мономаниакальных идей, в которых одна идея вколачивается во всякий объект, и если объект не подчиняется правилам идеи, то он отвергается. Это опрометчивая творческая деятельность. В истории науки, к примеру, большинство ложных идей (по своей начальной природе верных), в сети которых человечество попадало иногда на сотни лет, стали таковыми, поскольку их вывели слишком поспешно и необдуманно. Это прекращало дальнейшее развитие конкретной мысли. Человек бывает настолько переполнен эмоциями вследствие нового открытия, что опасность уничтожить все из-за небрежного и безрассудного отношения является самой большой опасностью в творческом процессе. Очень сложно при этом действовать упорядоченно. Юнг, к примеру, писал свои книги очень медленно, он писал их вручную. Если взглянуть в его рукописи, то в них очень мало исправлений. Он не писал больше одной-двух страниц в час, и делал это очень аккуратно, делая паузу после каждого предложения. Я наблюдала за этим многие годы и пообещала себе делать так же, поскольку считаю, что это единственный верный путь. Но я в этом не преуспела, и даже сейчас у меня это не получается. Сдерживать мистера Опрометчивость – это целая борьба жизни и смерти. Можете надо мной смеяться, я не против, но прежде попробуйте сделать это сами! Творческий импульс настолько мощный, и он захватывает эмоционально так сильно, что приходится постоянно сдерживать эмоции. И если вы будете придерживать коней слишком сильно, то может произойти так, что идея исчезнет, или потеряется свежесть первого вдохновения.
Таким образом, величайшим искусством является способность регулировать творческий процесс должным образом, чтобы быть точным, созерцательно-сознательным, осознавать каждую деталь, но в то же время не утратить вдохновение. От этого в большой степени зависит то, насколько человек может развить свое творчество в правильном направлении – не разрушая объект (материал) или исходное открытие.
Также Опрометчивый со своим ожесточенным характером имеет еще одно очень важное значение. Творческая деятельность, в некотором смысле, всегда близка к чему-то дьявольскому, ужасному. Сегодня мы можем с легкостью это наблюдать в наших технологических открытиях, которые показывают склонность человека постоянно чрезмерно увеличивать. Стоит только взглянуть на тот размах разрушений и загрязнений, которые мы причинили окружающей среде вследствие безрассудного преувеличения технологических открытий! Можно сказать, что наш прогресс в человеческом сознании был регулярно охарактеризован такими катастрофическими безрассудными преувеличениями. Так можно себе представить, что происходило в области психиатрии, все грехи, которые были совершены в данной сфере за последние 50 лет. Невозможно перечислись все те вещи, которые вначале восхвалялись, а спустя два или три года о них заявлялось, что они причинили больше вреда, чем пользы. Но это лишь служило для опробования чего-то нового.
Опрометчивость, как свойство, имеет прямую связь с творческой деятельностью: невозможно быть творческим и не болеть творческой лихорадкой, не быть воодушевленным и полным энтузиазма. Получается, что с одной стороны это просто необходимо. С другой стороны, если не развить сильное моральное чувство ответственности, то из-за поспешности все выйдет отрицательно. Поэтому в наших космогонических мифах мы встречаем двойственное значение, которое присутствует с самого начала. Так мы видим это в мифе о Кремнеголовом младенце, к примеру, который в рассказе показан вспыльчивым и нетерпеливым с самого начала, когда они с братом еще находились в утробе матери. Кремнеголовый сказал: «Я вижу свет, давай пойдем этим путем». Но Ребенок Клена, его брат, рассудительно ответил: «Нет, мы не будем этого делать, если не хотим убить нашу мать», - и после этого он принял ту позицию, которую должен принять эмбрион, чтобы родиться естественным образом. Но его брат не был способен ждать, поэтому он разрезал свою мать, что ее убило. Он является несдержанным, тем, кто не имеет терпения и выбирает только самые короткие пути, тем самым превращаясь в деструктивную силу. Это аспект тени в творческой деятельности.
Наглядность этого демонстрирует тот факт, что множество творческих людей бывают в той или иной степени жестоки. Их партнеры могут многое рассказать об этом, поскольку творческие люди бывают безжалостны, и в некотором роде они такими и должны быть, поскольку они вынуждены направлять всю свою энергию на объект их творческой деятельности, что мешает им удовлетворять остальные жизненные запросы. К примеру, мы не можем справедливо обвинять исследователя или изобретателя, фокусирующегося на объекте своей деятельности; но с другой стороны во время занятия творчеством в человеке может присутствовать и демонический аспект.
Есть еще один момент, который нужно рассмотреть. Когда из бессознательного всплывает содержание, то для него существует тенденция пересечь грань не символического внутреннего уровня, но уровня определенной реальности. Чтобы проиллюстрировать это, я приведу ужасный пример, который имел место быть. В психиатрической лечебнице один пациент, страдающий шизофренией, вел себя настолько дружелюбно и миролюбиво, что ему было разрешено работать в саду директора больницы. В процессе работы он подружился с маленькой дочерью директора. Они много общались и стали хорошими друзьями. Но однажды мужчина впал в состояние сильного эмоционального возбуждения, взял нож и отрезал голову девочке. Его не судили, поскольку он был душевнобольным. Но его спросили, почему он это сделал, и он ответил, что слышал голос, голос Святого Духа, и тот сказал совершить этот поступок; мужчина, конечно, не мог не повиноваться. И он не испытывал никаких мук совести.
Если мы анализируем это с точки зрения психологии, то этот голос был по своей природе позитивным и созидательным, и можно сказать, что это был голос Святого Духа. Но тогда возникает вопрос, что, на самом деле, он значил? Если, к примеру, он бы был моим пациентом и обратился бы ко мне со сном, в котором говорилось сделать такую вещь, то я бы тогда ответила: «Да, все верно. Вы до сих пор ведете себя как ребенок, и эта детская часть вашей сущности должна быть убита». Это бы значило, что такой голос может пониматься, как проблема на внутреннем духовном уровне. Вместо того, что он сделал, этот человек должен был принести в жертву свою незрелость, наивное отношение к жизни, а не дочку директора.
Когда идет импульс из бессознательного, он всегда сопровождается стремлением осознаться определенным образом. Это одинаково для всего. Чаще мы это наблюдаем, к примеру, когда во время психологического лечения случается феномен переноса. Когда пациент влюбляется в доктора и мечтает о любви с ним, то это знак, что человеку нужно испытать более большую человеческую близость, лучший контакт. Но очень часто пациент дает этому слишком конкретную интерпретацию и желает это осознать немедленно. Это происходит не из-за глупости, но скорее «это» внутри нас руководит нами. Это некая демоническая сила, и если пациент осознает это в подобной манере, то он разочаровывается первый. Но человек не может сдержать себя и не замечает того, что происходящее нужно понимать символически. Так происходит с большинством содержаний из бессознательного. Они всегда сопровождаются опрометчивым стремлением вынести все и сразу. Это и есть демон. Это значит, что человек должен всегда сперва думать, говоря: «Минуточку. Нужно немного подождать и затем посмотрим, что именно требуется осознать»
Юнг пошел даже дальше, он писал: «Демонические силы являются архетипами в начальной стадии движения по отношению к сознанию». Это значит, что все архетипы, как только они начинают свое движение по отношению к сознанию, имеют демонический аспект. И только когда порог сознания пройден и содержание интегрируется, его положительное значение становится видимым. Это также значит, что демоническое не является абсолютным. Скорее это одна из ступеней, которую проходит бессознательное содержание на пути к сознанию. Это объясняет, почему творческие люди очень близко находятся к демоническим, зловещим силам, поскольку в них архетипические содержания пересекают порог сознания. Также поэтому можно часто наблюдать, что до творческой конкретизации имеет место быть творческое расстройство, и возникают определенные демонические импульсы. Я знала одного творческого человека, который прежде, чем начать творческую деятельность, страдал озлобленностью – он словесно атаковал всех своих друзей. Поскольку он был очень образованным человеком, способным говорить крайне саркастично, он мог со злобой ранить каждого из своих друзей, когда их встречал, и в результате, конечно, они обходили его стороной. И лишь оставшись совсем один, он начинал пытаться восстанавливать контакты. Но, естественно, ни у кого не находилось на него времени. Тогда он возвращался домой, и в этот момент он был способен сотворить что-то стоящее, но только в этот момент. Из абсолютного одиночества, когда никто не желал с ним общения, он мог творить. Другие люди тоже так делают, но внутри себя, внутри своих четырех стен. В процессе депрессии они чувствуют себя глубоко подавленными и не находят ни в чем никакого смысла. И лишь достигнув самого дна своего состояния, они могут взяться за работу.
Я знала одного художника, экстраверта, который работал графическим дизайнером. В пред-творческой фазе его захватывала безумная сексуальная одержимость. Он привык выбегать из дома и кататься иногда целый день в трамвае, глазея на всех женщин. Он вполне мог относиться к себе со смехом по этому поводу и говорить: «Опять оно прихватило!». И когда это состояние проходило, он мог делать на самом деле прекрасные вещи. Такое поведение объясняется тем, что существует определенная энергетическая насыщенность, которая не способна дать выплеск в нужном месте, и, следовательно, она ищет обходной путь. Поэтому следует знать, что внутри человека есть определенная насыщенность, переполненность, и не следует позволять ей выплескиваться неправильным образом. Необходимо содержать все в себе, пока не придет время для выплеска правильным образом. Но это, конечно, требует строгой самодисциплины.
Глава 6
Первая жертва.
Последний миф Чуан-цзы приводит нас к еще одному мотиву, который я собираюсь рассмотреть в этой главе, а именно мотив первой жертвы. Как мы видели, Хунь-тунь, Хаос и Бессознательное, был первой жертвой. Невозможно создавать одно, одновременно не разрушая что-то другое, и китайцы, особенно даосские философы, которые плотно изучали проблему человеческого сознания, достаточно правильно выделили сотворение как некоего рода убийство, убийство и невинная жертва, поскольку Хунь-тунь описывается необыкновенно добрым, дружелюбным и безвинным.
Мотив первой жертвы можно также найти в Энума Элиш, где хаос, ужасная Мать Богиня Тиамат, убивает Мардук; из ее трупа создается весь мир. Она является первой жертвой. Здесь первая жертва не Бог, но Богиня. Та же идея, но в другом аспекте, содержится в самой древней индусской космогонии, где мир создается как акт жертвоприношения. Согласно некоторым индусским космогониям первозданным существом был великан Пуруша(слово буквально переводится как «человек», «мужчина»). В некоторых других текстах, согласно определенным комментаторам, он идентифицировался с Вишну, но в основном тексте он обычно упоминается как просто Пуруша, то есть мужчина. Весь космос имел форму Пуруши. У него была тысяча голов и тысяча ног, он был больше земли, простирался за ее пределы и покрывал собою все. Из его тела был создан мир. Но акт сотворения описывается как ритуал жертвоприношения, в котором первый человек, Пуруша, был жертвой. Каждая часть его разрезанного тела стала частью вселенной: голова стала небом, пупок – воздухом, ноги – землей. Из его мозга получилась луна, из глаз – солнце, из дыхания – ветер. Таким образом, они, боги — внезапно возникают множество создателей – сформировали мир. Один текст говорит, что Пуруша является всем: тем, что было, тем, что есть, тем, что будет. Четверть его тела – это все живущие существа на земле, а остальные три четверти – бессмертные на небе. Иногда в поздней философии (Санкхья) Пуруша является душой материи, противоположным материи. Я не хочу сейчас описывать все тонкости; я хочу выделить идею того, что материал, из которого был создан мир, является божественной жертвой.
Китайский бог Пань Ку также является не просто ремесленником, создающим мир, но и первой жертвой, и мир создается из его трупа. Когда Пань Ку плакал, как говорится в одном тексте, из потока его слез возникла желтая река Янцзы; он дышал, и дул ветер, он говорил, и гремел гром; он огляделся вокруг и молния сверкнула из его глаз. Когда Пань Ку был в хорошем настроении, то и погода была хорошая, если нет, то было облачно и хмуро. Когда он умер, его останки развалились на части, превратившись в 5 священных гор Китая. Его голова стала горой Тайшань на востоке, его тело – горой Суншань в центре, правая рука – горой Хэншань(Шаньси) на севере, левая рука – горой Хэншань(Хунань) на юге, а ноги – горой Хуашань на западе. Его глаза превратились в солнце и луну, жир, растаяв, стал реками и морями, а волосы, дав корни, покрыли землю в виде растений. Итак, хотя Пань Ку в некоторых мифах и на некоторых изображениях является ремесленником, здесь он предстает жертвой и материалом, из которого был создан мир.
Такой же мотив встречается в старой германской мифологии, в которой первозданным гигантом является Имир. Имя Имир означает звук кипящей воды в котле, звук бульканья. В немецком языке это переводится как Urgebraus, звук волн в шторм. Один перевод говорит:
Из мяса Имира была создана земля,
Из хлещущей крови моря, холмы из костей его, деревья из волос,
Небо из черепа.
Так мир был создан из частей Имира.
Мы знаем, что Вотан и двое его братьев, Вили и Ве, лишили жизни Имира, или же Один сделал это(Один – скандинавское имя; в немецком это Вотан). Эти три брата были сыновьями Бёра. Имир является своего рода великаном. Эти же троя первые, кто является не великанами, но богами. Как дети великана внезапно стали богами не объясняется, но очевидно, что они обладают большим могуществом в мире, чем великаны. Согласно Саксону Грамматику они убили Имира, и в его крови утонули все другие замороженные великаны. Затем три брата затащили Имира в первичный хаос — Ginnunga-gap —и сформировали из него землю. Они взяли череп и сделали из него небо, поддерживаемое четырьмя дварфами. Поэтому иногда в поздних кеннингах (загадки в стихах) небо называется черепом, подпираемым четырьмя дварфами. Нордическая поэзия полна подобными косвенными упоминаниями.
В Волюспе вариация этого мифа гласит:
На заре времен жил Имир,
Не было тогда песка, моря и холодных волн;
Ни земли, ни неба,
Лишь зевающая пропасть[Ginnunga-gap], и никакой травы вокруг
Слово Ginnunga родственно немецкому слову gdhnen и английскому слову yawn. Это своего рода огромная, открытая щель, открытый рот. Также слово chaos в корне имеет значение “зевота” – зевающая бездна.
Бёра сыны подняли диски
И создали прекрасный Мидгард [Землю];
С юга солнце светило на камни земли,
И из земли росли зеленые побеги.
Другой текст гласит: