— Конечно обсудим. — Я взглянула на Тони. — У меня сейчас никто не записан?
Тони помотала головой.
Я протянула Ханне руку. Ее рука была теплая и определенно человеческая, так что пока никаких неожиданностей.
— Мой кабинет дальше по коридору. Не хотите ли чаю или кофе, может быть, воды?
Ханна Эшби наградила меня непонятной веселой улыбкой:
— Нет, благодарю вас.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Мой кабинет был ксерокопией приемной: еще один ковер песочного цвета, стены нейтральных оттенков и мебель из светлого дерева. Придерживая дверь, я жестом пригласила Ханну Эшби внутрь. Когда она проходила мимо меня, я уловила запах духов — тяжеловатые, сладкие. В них, как и в ней самой, было что-то знакомое.
Ханна быстро оглядела комнату и уселась, коленочки вместе, уютно и непринужденно, несмотря на прямую, как аршин, спину.
Я села за стол, достала ручку и блокнот:
— Чем могу быть полезна, мисс Эшби?
Она оглядела меня с головы до ног с милой полуулыбкой, но в темно-карих глазах была такая сосредоточенность, что я волей-неволей задумалась о микроскопах, микрофонах и микрочипах.
Мне стало неприятно, и я постучала ручкой по блокноту:
— Мисс Эшби!
— Простите меня, но у вас такое притягательное лицо. — Ханна Эшби засмеялась теплым грудным смехом. — По правде говоря, это я собираюсь вам помочь, мисс Тейлор. Или вы позволите называть вас Женевьевой?
Я прищурилась:
— Мисс Эшби, я занимаюсь делами магического толка. Вы не ведьма и не фея, поэтому я не совсем понимаю, чем вы можете мне помочь, да и в чем, если уж на то пошло.
— Ну разумеется. — Она ослепительно улыбнулась мне. — Тем не менее я здесь, чтобы помочь вам. Точнее, передать вам приглашение.
— Какое приглашение?
— Позвольте вам показать.
Ханна Эшби отщелкнула замок на сумочке и достала черный бархатный мешочек. Она потрясла им над столом, и из мешочка с тихим металлическим кладем выпал серебристый прямоугольник размером с игральную карту. Ханна подтолкнула его ко мне ноготком с французским маникюром.
— Вот ваше приглашение, Женевьева.
Приглашение сверкало в солнечных лучах, падавших из окна у меня за спиной. Раньше я ничего подобного не видела, но сразу поняла, что это такое.
Пропуск почетного гостя в «Голубое сердце».
А хозяин «Голубого сердца» — Граф.
Я откинулась на спинку кресла.
— Благодарю вас, но меня это не интересует.
Ханна наклонила голову:
— Приглашение позволяет вам рассчитывать не только на гостеприимство, но и на полную безопасность. — Теперь ее голос звучал по-деловому. — Если же вы не вполне представляете себе, что это означает, буду счастлива вас просветить.
Я помотала головой:
— Не нужно.
Это означало, что уйду я оттуда, как недавно из «Кровавого трилистника», целой и невредимой. Но не гарантировало, что я не влипну в неприятную историю. А при «Голубом сердце» паслось гораздо больше вампиров, чем при «Трилистнике».
Словно прочитав мои мысли, Ханна добавила:
— Если во время визита у вас возникнут сомнения в своем благополучии, — она аккуратно положила бархатный мешочек рядом с серебряным прямоугольником, — покажите любому вампиру это приглашение: оно его, так сказать, отпугнет.
Я хмыкнула и пристально изучила приглашение. В середине был черный самоцвет.
— Вряд ли оно так уж… гм… напугает вампира, уже одержимого жаждой крови, он его просто не заметит.
— В таком случае, — Ханна медленным движением пригладила юбку, — у приглашения предусмотрено весьма остроумное свойство. Оно изготовлено из чистого серебра, так что, если события примут настолько нежелательный оборот, нужно всего лишь прикоснуться им к обнаженной коже. Тогда оно, как правило, полностью завладевает вниманием вампира.
Я не могла не рассмеяться:
— Надо полагать!
Ханна присоединилась ко мне — смеялась она тоже низко и глуховато.
— Да, дорогая безделушка. — Я взяла серебряную пластинку за края, хотя пальцы слегка пощипывало: серебро ведь и на меня действует. — Почему же Граф так сильно заинтересован в том, чтобы я нанесла визит в «Голубое сердце»?
— Это приглашение не от Графа. — В ее голосе мелькнул легчайший намек на ехидство.
— Да?
Ханна открыла сумочку и вынула оттуда еще один бархатный мешочек. Когда она вытряхнула мне на стол второй серебряный прямоугольник, у меня возникло ощущение дежавю.
— Вы очень популярны, Женевьева.
Идеально накрашенные губы улыбнулись, но глаза остались холодными.
Да уж, везет мне сегодня.
Ханна показала на приглашение на столе:
— Вот это от Графа. — Она постучала ногтем по сердцевидному сапфиру в центре. — Они отличаются камнями. То, которое у вас в руке, — от Малика аль-Хана.
Я потерла большим пальцем черный самоцвет, и сердце у меня ёкнуло. В голове роилось с полдюжины причин, по которым Малик мог бы захотеть снова встретиться со мной, — все, как одна, скверные, — но… зачем же приглашать меня в вампирский клуб? Нет, непонятно. Впрочем, какая разница. Я так и знала, что на самом деле не убила его, а раненый вампир не станет так уж заботиться о безопасности того, кто на него покушался, не так ли?
Я подняла голову и обнаружила, что Ханна Эшби снова пристально смотрит на меня.
— Вы, конечно, не объясните мне, почему, собственно, Граф решил, будто я приму приглашение?
Глаза ее вспыхнули весельем.
— Граф полагает, что визит в клуб мог бы оказаться полезным для расследования гибели Мелиссы Бэнкс.
— Я не расследую ее гибель. Этим занимается полиция.
— Кроме того, он упомянул о своей коллекции бронзы. Вероятно, вы выразили желание осмотреть ее? — произнесла она с вопросительной интонацией.
Я недоверчиво усмехнулась:
— Бронза — это, наверное, эвфемизм?
Ханна подняла идеально выщипанную бровь:
— У Графа и в самом деле прекрасная, обширная коллекция, и он, несомненно, находит удовольствие в том, чтобы демонстрировать свои шедевры, но ведь и вы, Женевьева, необычайно привлекательны.
— Это предостережение?
Ханна с улыбкой достала из сумочки белую визитную карточку и положила ее на стол. Когда она подалась вперед, солнце осветило ее лицо, пригладив резкие скулы, подчеркнутые косметикой, и тут-то я и поняла, где же я ее видела.
— Если у вас возникнут вопросы, непременно позвоните мне, — сказала она.
Я посмотрела на визитку. После фамилии Ханны стояла целая вереница заглавных букв. Адрес был в самом центре Сити — одна из известнейших аудиторских фирм в Лондоне.
— Вы бухгалтер? — Я даже не попыталась скрыть изумления.
Она улыбнулась уголком губ:
— В данный момент я ваша верная Пятница, помощница на все руки.
Интересно, кем она прикидывается в другие моменты?
— Провожать меня не нужно, я сама найду дорогу.
Она поднялась и повесила сумочку на локоть.
Я подождала, когда она откроет дверь.
— Мисс Эшби! Вы так и не сказали мне, кто ваш Господин.
Она обернулась с прежним весельем в глазах. Прическа ее от резкого движения чуть растрепалась, подтвердив мои подозрения. У нее был другой голос, а без готичного макияжа, синих стрелок и откровенного декольте я не сразу узнала в ней Корсетную Красотку, вампирскую наркоманку, которая так старалась соблазнить меня в «Пиявке и падалице». Но на шее, под самыми волосами, остался след моего вчерашнего укуса.
— Вы правы, — кивнула она. — Не сказала.
— Значит, это не Малик аль-Хан и не Граф?
— С нетерпением жду нашей следующей встречи, Женевьева, — промурлыкала Ханна и шагнула в коридор. — Будет очень интересно.
Дверь за ней закрылась с тихим щелчком. Кажется, в игру вступил еще один игрок… Только вот я так и не разобралась, что это за игра.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Кто же такая Ханна Эшби или, точнее, что она такое? Я крутанулась в кресле и уставилась в окно. По всему получалось, что она дневная шестерка какого-то вампира: теперь политкорректность требует называть таких людей поверенными в делах. Я бы в это даже поверила, если бы не видела ее вчера в том готическом наряде. Ни одна шестерка не допустила бы, чтобы все узнали о ее наркотическом пристрастии к яду, иначе прости-прощай престижное денежное местечко.
Все страньше и страньше.
От стука в дверь я вздрогнула и прикрыла серебряные приглашения блокнотом. В дверь просунулась улыбающаяся Кэти:
— Привет, Дженни, я тут подумала, ты, наверное, есть хочешь!
Она вприпрыжку ворвалась в кабинет, болтая светлым хвостиком, и с размаху водрузила передо мной на стол коробку с бутербродами от «Рози Ли» и здоровенный пенопластовый стакан.
— Сандвич с беконом, помидорами и салатом — бекон поджарен до хруста, помидоры нарезаны потоньше, стог салата и тонна майонеза! — Она так и сияла. — Хлеб черный зерновой. Масло. Все как ты любишь. И само собой, апельсиновый сок!
— Сейчас угадаю, — усмехнулась я. — Ждешь не дождешься, когда я тебе расскажу про мистера Марта, правда?
Кэти скорчила испуганную рожицу:
— Неужели у меня все на лице написано?
Она положила рядом со стаканом кипу салфеток.
— Яснее ясного.
Я пододвинула коробку к себе.
Продолжая глупо улыбаться, Кэти скинула сандалии и села, поджав одну ногу.
— Ну так ты его видела, а, Джен?
Я кивнула, вгрызаясь в сандвич и пережевывая прожаренный бекон.
— Ну и какой он — красивый? Что он сказал? На нем было то самое кожаное пальто? Он очень грустный? Что делали полицейские? Как там мистер Хинкли? — Кэти так и задыхалась от волнения.
Я подняла ладонь, призывая к тишине, и проглотила кусок.
— Более или менее, почти ничего, нет, да ничего интересного, вроде бы нормально.
— Ну, Дже-е-енни, ну расскажи! — заныла Кэти.
Я слизнула с пальца майонез.
— Кэти, мистер Март — вампир. Ты не забыла? А хороших вампиров не бывает.
— Но ты же собираешься ему помогать! — Кэти облокотилась о стол. — Его папа говорит, он ее не убивал. А вдруг правда не убивал? А вдруг полиция арестовала не того? Значит, убийца бедной Мелиссы разгуливает на свободе? Тогда никто, кроме тебя, не будет его искать! Значит, ты должна его найти!
Рот у меня был набит, так что пришлось замахать на нее сандвичем.
Кэти заговорила тише:
— Ты видела тело? А…
Открылась дверь, и Кэти замолчала. Вошла Тони с блокнотом в руке:
— Ну вот, пчелка-лапочка, я починила тебе мобильник. — Она положила телефон передо мной. — А вот тебе работенка. — Она с усмешкой вырвала из блокнота листок. — Гремлины на Тауэр-бридж.
Я застонала. На гремлинов придется целый день ухлопать. Хотя все равно лучше гремлины, чем пикси.
— Вот спасибо, Тони, — буркнула я.
Тони нагнулась над столом и наморщила лобик:
— Что это — бекон? Тебе нельзя бекон, он же соленый! — Голос у нее взвился на октаву. — А если тебе придется снимать чары? — Она протянула руку, чтобы схватить сандвич.
— Эй! — Я отодвинула коробку от греха подальше. — Тони, это мой ленч, и немножко бекона мне не повредит. Я его все время ем.
Тони замерла с протянутой рукой:
— Правда?!
— С гренками на завтрак, — пропела Кэти, загибая пальцы, — в сандвиче с салатом и помидорами на ленч, потому что салат — это зелень, а зелень очень полезна. А на ужин — бекон, яйцо-пашот в мешочек, чтобы макать в него картошку фри, и тушеные помидоры, — она хихикнула, — потому что в тушеном виде помидоры лучше усваиваются. — Она ткнула в мою сторону моей же ручкой. — Всегда одно и то же, хотя это не назовешь здоровым питанием, правда?
— Тебе бы, Кэти, не официанткой работать, а шпионкой!
— Господи, пчелка! — Тони была в ужасе. — Я знала, что ты ешь в кафе, но ты же питаешься одним беконом! А Стелла об этом знает? Когда она видит, как мы едим хотя бы шкурку, она прямо звереет!
Я положила сандвич и взяла телефон:
— Тони, не нервничай, ну правда. Мне бекон не вредит.
Включила телефон и стала смотреть эсэмэски. Тони с сомнением покачала головой:
— Ты и правда все время ешь эту дрянь?..
— Да, и еще жевательный мармелад с лакрицей… — И еще, конечно, пью водку, вампирский яд и кровь, но об этом я предпочла умолчать.
Мне пришло сообщение от Алана Хинкли — он предлагал, прежде чем идти в Скотленд-Ярд, встретиться в полночь в сквере на набережной Виктории: у него появился еще один информант, из волшебного народа, который соглашался разговаривать только со мной. Гм… вот уж не знаю, хорошая это новость, плохая или вообще западня… Ладно, выясню в полночь. Поджав губы, я отстучала ответную эсэмэску.
— Так вот почему… — Тони умолкла и похлопала по блокноту.
— Что — почему? — Я подняла голову.
— Почему тебе не дается магия. — Она еще сильнее нахмурилась. — Ладно, пора мне в приемную.
Я задумчиво поглядела ей вслед. Не исключено, что она права. Надо проделать несколько экспериментов. Кэти подняла мой блокнот и просияла:
— А что мадам… Ой, как классно! — Она схватила два серебряных приглашения и помахала ими у меня перед лицом. — Ого-го, Дженни, где ты их взяла? Что…
— Кэти!..
Кэти просияла еще сильнее:
— Это чтобы найти убийцу, да? Кто их тебе дал? Нет, погоди, не говори… — Она поднесла серебряные прямоугольники к свету и прищурилась. — Дай сама догадаюсь!
Я сдалась, сняла крышечку со стакана с соком и отхлебнула. Было вкуснее, чем вчера, впрочем, когда в разгаре тяга к вампирскому яду, что угодно покажется гадостью. Я едва не вздрогнула, вспомнив Газзу; может быть, Кэти меня успокоит — скажет, что с ним сталось.
— А как там новый посудомой? — спросила я. — Фредди его еще не выгнал?
— А, взял больничный. — Кэти перевернула одно из приглашений и скрупулезно его изучила. — Попросил маму позвонить и предупредить. Говорит, то ли побили его, то ли еще что.
Внутри у меня потеплело от облегчения. Значит, он побежал домой, как я ему и велела.
— Вот это, — Кэти взмахнула одним из приглашений, — от Графа. Тут его имя на обороте выгравировано, но и без этого понятно по размеру сапфира. А ты знаешь, что такие приглашения делают исландские гномы? А сапфир цейлонский. И они все номерные. У тебя номер тридцать семь из ста.
— Многовато ты знаешь про вампиров, — пробурчала я сквозь последний кусок сандвича.
Кэти показала мне язык:
— А на этом имя не проставлено, и я на сайте таких никогда не видела. — Она положила приглашение обратно на стол. — Знаешь, какой у него номер?
Я пожала плечами:
— Чертова дюжина, что ли?
— А вот и нет! — Кэти подтолкнула прямоугольник ко мне. — Погляди.
Я нагнулась и уставилась на него. Под камнем значилось: «1/1 ».
Кэти выпятила губу и подула на челку.
— Наверное, это и называется оригинал. Как ты считаешь, что это за камень?
— Гагат, наверное. — Я оттолкнула карточку, взяла инструкцию по делу гремлинов и мобильник и сунула все это в сумку.
— А вот и нет. На нем красные крапинки, как кровь! — Кэти так и подпрыгнула на стуле. — Знаешь, это ведь кровавик — вот круто!
— Ты это все на сайте прочитала?
— Ага. — Она снова схватила оба приглашения и покрутила ими в воздухе. — Ну и как ты думаешь, который из них убил подружку Бобби?
У меня упала челюсть.
— Что?
— Ну, кто-то из них наверняка убийца, иначе тебя не пригласили бы. Убийцы всегда хотят выведать, что известно сыщику, вдруг их раскусили…
— Кэти, мне кажется, вампиров больше интересует то, что я фея-сида.
— Да знаю я, знаю: люди на вкус как вода, а феи — как молочный коктейль с сиропом… — Она состроила мне гримасу «что за народ, все надо объяснять по сто раз». — Но ты же всегда была сидой, Дженни, всю жизнь, а приглашения тебе прислали в первый раз, правда? — Она снова повертела в воздухе серебряными прямоугольниками. — Ну, мисс Гениальная Сыщица, кто преступник?
— Я. Не. Сыщица.
— Здрасте! Послушай, все проще простого. — Она подалась ко мне, длинные светлые волосы свесились на стол. — Всего-то нужно прийти туда и поболтать с обслугой, ну, сама знаешь, со швейцаром, с горничной, с дворецким…
— Сомневаюсь, чтобы в «Голубом сердце» был дворецкий.
— Ну, сама понимаешь! — Она отбросила хвостик за спину. — Я же каждый день вижу это по телику, мы с мамой обожаем вместе смотреть детективы. Выслушиваешь все, что тебе говорят, сопоставляешь улики, а потом соображаешь, кто убийца. — Она помрачнела. — Или так, или убийца дает тебе по башке, потому что слишком много знаешь…
— Спасибо, Кэти, вот уж утешила так утешила. — Я поднялась. — Ладно, мне надо с гремлинами разобраться, а Фредди, наверное, уже так по тебе соскучился, прямо волосы на себе рвет…
Кэти полезла под стол за сандалиями.
— Фредди лысый.
— Вот именно.
— Ха-ха. — Она погрозила мне сандалией, а потом состроила умильную рожицу. — Но ты же все равно туда пойдешь и выяснишь, кого Бобби попросил убить его подружку?
— Да уж не знаю, что и выбрать: пойти мне в вампирский клуб, где каждый кровосос спит и видит, как бы напиться моей кровушки и превратить меня в свою кровную рабыню, а мне нужно разыскать убийцу, который хочет меня прирезать, или лучше все-таки не ходить? — Я посмотрела на Кэти с легкой иронией. — По-моему, Кэти, думать тут нечего.
Она посерьезнела:
— А может быть, убийца все равно попытается найти тебя и убить, пока ты его не нашла.
Зар-раза! Она права. А ведь говорят, нападение — лучший способ обороны.
— Иногда ты бываешь слишком умной. — Я забрала у нее два серебряных приглашения и бросила их в сумку.
Кэти покусала губу:
— Дженни, ты только будь осторожна, хорошо?
— Словно вампир в грозу, — буркнула я в ответ.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Я вышла на Лестер-сквер, а сердце у меня так и колотилось. Яркие вывески клубов, пабов, кино и ресторанов сверкали, словно гоблинские значки. До полуночи оставалось часа два, и площадь кишела народом. В ушах у меня гудело от гвалта. В воздухе висел густой запах попкорна и возбуждения, лицо обдавало горячей сухостью жаркого не по сезону вечера. Я нервно ощупала серебряные приглашения в кармане жакета и остановилась — до самого фешенебельного вампирского клуба в Лондоне было омерзительно близко.
В прошлой жизни клуб «Голубое сердце» был кинотеатром, и фасад его почти не изменился. Над входом висели двухфутовые серебряные буквы, причем обе буквы «о » в слове «голубое » изображали перевернутые голубые неоновые сердца, которые бились, как живые. Плакаты, в точности как к фильмам, рекламировали нынешних звезд вампирского календаря: первое место в хит-параде занимал мистер Сентябрь в елизаветинском воротнике, затем шел мистер Август — он появлялся в календаре в последний раз — в наряде крестоносца двенадцатого века, а мистер Июнь в военной форме времен Второй мировой, очевидно, дублировал отсутствовавшего мистера Марта.
Чтобы выбрать подобающий наряд, мне пришлось битый час лазить по сайту «Голубого сердца» и трижды переворошить весь свой гардероб: на мне были черный облегающий топ, который застегивался на шее и на талии и полностью закрывал перед, оставляя спину голой, и запашная юбка, тоже черная. В этом наряде я наносила визиты в КровоСОС-таун. Но поскольку для вампиров голая кожа — это сигнал «налетай и кусай!», я надела сверху длинный, по колено, шелковый жакет бронзового цвета. Туфли были под стать жакету — бронзовые лодочки «Винтаж-Вествуд» на двухдюймовой платформе и шестидюймовых металлических шпильках. Ходить в них было то еще удовольствие, но какая девушка не согласится чуточку помучиться ради таких замечательных шпилек?!
— Мм-мм-мм, кто это у нас так вкусненько пахнет? — промурлыкало у самого моего уха профундовое контральто.
Я вздрогнула и сделала шаг в сторону, а потом резко обернулась и увидела Рио, администраторшу «Голубого сердца». Я узнала ее по фотографиям на сайте и по знаменитой прическе — копне мелких кудряшек, выкрашенных в фирменный, голубой цвет. Только на фотографиях было не видно, какая она дылда. На пару дюймов выше шести футов, истошно-голубые ботфорты на платформах добавляли еще дюймов шесть, а голубые кожаные шортики сидели на узких бедрах туго, словно нарисованные. Она с усмешечкой глядела на меня сверху вниз, лукаво сверкая огромными серебристо-голубыми глазищами. Кожа у нее была цвета кофе с молоком, а тонкая ткань блузки, завязанной на животе, ничуть не пыталась скрыть ни почти отсутствующего бюста, ни явного вожделения.
Вот зараза. Как она умудрилась подобраться ко мне? Обычно мой магический локатор не дает таких сбоев. Наверное, еще сказывается вчерашний джи-зав.
Рио несильно похлопала в ладоши:
— Ой, я тебя напугала? — Пухлую нижнюю губу облизал острый розовый язык. — Вот и хорошо! От испуга кровь становится такая пикантная!
Пытаясь успокоить расшалившиеся нервы, я показала Рио серебряное приглашение, зажатое между большим и указательным пальцами.
— Извини, придется тебя огорчить, — сказала я с легчайшей нотой издевки. — Я здесь почетный гость, а не дежурное блюдо.
Рио, театрально надувшись, выхватила у меня приглашение:
— Ну вот, а я-то размечталась: как подумаю про глоточек сидской крови, так прямо везде щекочет!
Она осторожно взяла серебряный прямоугольник за края и поскребла металл острым голубым ногтем, потом перевернула и внимательно оглядела обратную сторону, будто обнаружила там что-то новенькое.
— Приглашение от Графа, не что-нибудь! — Она протянула мне прямоугольник, а когда я уже хотела его взять, отдернула руку, так что мне было не достать. — К чему довольствоваться вторым сортом… — Тут она провела длинным пальцем там, где у других бывает ложбинка между грудями. — Ведь я могу предложить тебе кое-что получше.
Я громко вздохнула и протянула руку.
— Как хочешь. — Рио бросила серебряную пластинку мне на ладонь.
Я сунула приглашение в карман и зашагала ко входу.
— Подумай об этом! — Рио нагнала меня. — А лучше подумай обо мне. Такая восхитительная диковинка, как ты, достойна, чтобы ее смаковали, словно тончайший десерт, чтобы ее лизали, покусывали, посасывали… — Понизив голос, она одарила меня улыбкой во все четыре клыка. — А потом так и съели, до последнего дивного глоточка!
Не обращая на нее внимания, я остановилась в фойе у полукруга билетных кабинок. Маленькие сторожевые гоблины, которые работали здесь билетерами, сидели на высоченных барных табуретах. Росту в гоблинах было всего восемнадцать дюймов, так что им волей-неволей нужно было казаться повыше, хотя размеры, разумеется, никак не влияли на их способность чувствовать колдовство. Гоблин из ближайшей кабинки, тряхнув пепельно-голубыми дредами, взмахнул в мою сторону рукавом черной хламиды и потер нос пальцем с тремя суставами. Я ответила на приветствие. Тогда он бережно поставил на тыльную сторону кисти клиентки, щеголявшей сиреневой гривой, печать в виде синего сердца размером с пятидесятипенсовую монету и махнул рукой в сторону зала. Клиентка, болтая сумочкой на длинном ремне, протолкалась сквозь толпу и направилась прямиком в сувенирную лавку.
У вампиров есть много способов высосать тебя до капельки.
Рио кружила вокруг меня, словно неутомимая акула.
— Добро пожаловать в «Голубое сердце», сладенькая сида! — И она погладила меня по щеке.
По спине у меня пробежали мурашки наведенного вожделения.
Месма.
Я отшатнулась, и ощущение прошло, как только Рио отняла руку. Я мысленно понизила ее в чине. Пускай сколько хочет называет Графа вторым сортом — сама-то она еще гораздо хуже.
Рио рассмеялась — воздух задрожал от грудного хохота, и сновавшие кругом посетители разом остановились и уставились на нее. Она раскинула руки и медленно повернулась, вдыхая ароматы разгоряченных гостей.
— Какая благодарная публика! — Она содрогнулась. — Какие все-таки люди замечательные создания! — Нагнув голову к плечу, она посмотрела на меня. — Надеюсь, твой визит будет таким упоительным… как хочется мне! — Она подмигнула большим голубым глазом.
— Не строй слишком смелых планов, — сказала я и медовым голосом добавила: — Было бы так жаль испортить тебе вечер.
— О, как мне с тобой будет весело! — Рио погрозила мне пальцем с голубым ногтем, и блеск в ее глазах стал еще более хищным. — Даю тебе честное слово, моя крошка-сида, твой первый вечер в «Голубом сердце» подарит тебе массу незабываемых впечатлений!
Я с небрежным видом отмахнулась:
— Прошу тебя, не трать на меня время, я ведь не туристка, меня не надо развлекать.
— Но ты обязательно…
Рио глянула мне за спину, и оживление разом погасло.
Я обернулась и увидела Графа. Светлая шевелюра осталась прежней, но теперь Граф сменил наряд записного яхтсмена на классический темно-синий костюм и бледно-голубую рубашку с распахнутым воротом и отвернутыми манжетами, в которых сверкали запонки с сапфирами в ноготь величиной. В нагрудном кармане красовался платок в тон рубашке. Граф так и источал обаяние «светского льва на отдыхе», но, когда он шагнул навстречу Рио и мне, лазурь его глаз сверкнула холоднее и жестче сапфиров на запонках. Что-то мне подсказало, что отношения у них с Рио не сахар, хотя именно Граф в свое время передал ей Дар.
— Женевьева, какая радость снова видеть вас! — Он широко улыбнулся, ухитрившись при этом не показать клыки: этого обычая по-прежнему придерживались многие старые вампиры. — Я счастлив, что вы решили принять мое приглашение. Надеюсь, вам не пришлось долго ждать.
— Я только что пришла.
— Великолепно. — Он предложил мне руку. — Я буду вас сопровождать, дорогая. Мне не хотелось бы, чтобы во время вашего визита к нам вы потерялись или… — он покосился на Рио, — попали в ловушку.
Рио снова надулась, подскочила к нему и схватила его выше локтя обеими руками, а затем повернулась ко мне. Она была выше Графа на целую голову.
— Какая жалость. Я только собралась показать крошке-сиде наш клуб. Ей так наверняка больше понравилось бы.
— В другой раз, Рио, в другой раз. — Граф галантно улыбнулся мне. — Сегодня мисс Тейлор пришла по моему приглашению.
Рио выдернула у него из кармана платок и сунула за узел блузки между грудей.
— Может, мы покажем ей клуб вместе? — промурлыкала она. — Было бы весело.
Улыбка Графа ни чуточки не изменилась.
— Думаю, нет.
Это было все равно что смотреть на умственно отсталого ребенка-переростка, который тычет палкой в змею, и мне было совсем неинтересно находиться в пределах змеиного броска. Я собралась отойти и даже подняла ногу, но не успела поставить ее обратно, как воздух вокруг меня… зашевелился. На миг у меня закружилась голова, на затылок навалилась тяжесть, а потом я заморгала и уставилась прямо перед собой.
Вот нелегкая!
Рио нигде не было. Граф по-прежнему стоял рядом, словно и не двигался, но платок снова был у него в кармане, а в улыбке появился оттенок удовлетворения.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Граф, поганец, опять остановил время, как тогда, в полицейском участке, только теперь уже для меня, а не для других.
Я похолодела и с деланой небрежностью спросила:
— Рио вас раздражала, да?
Он наклонил голову:
— Предпочитаю проводить время в вашем обществе, дорогая. — И снова предложил мне руку. — Идемте.
— Мне кажется, это не такая уж хорошая мысль… извините, просто бронза меня, честно говоря, не очень интересует, понимаете? А ведь вы меня пригласили именно ради этого…
— Разумеется, — ответил он, не замявшись ни на секунду. — Но сначала, Женевьева, я должен сделать вам комплимент. — Он взял меня за обе руки. — Вы прелестны. Такая красота, как ваша, услаждает взор и бодрит сердце. — Он улыбнулся ехидно и лукаво. — Хотя в моем случае, пожалуй, ваша красота бодрит… другие мои части.