Наступали и отступали ледники; те крошечные существа, которые носили в себе исчезающий инопланетный разум, чудом избежали смертельных объятий льда. Океан обрушивался на сушу, но они не погибли. Их стало даже больше, и только. Унаследовать этот мир им не было дано – далеко, в глубине другого континента, с дерева слезла обезьяна и с зарождающимся любопытством уставилась на звезды.
Разум Стаи, рассеянный средь миллионов крошечных существ, ослабевал и был более не способен объединиться для выполнения своей цели. Распались связующие звенья, гасли воспоминания. От силы через миллион лет они и вовсе исчезнут.
Одно оставалось неизменным: слепая тяга, заставлявшая Стаю через интервалы, которые раз от разу, по какому‑то удивительному заблуждению, становились все короче, искать завершения своих скитаний в давно исчезнувшей долине.
Неслышно рассекая лунную дорожку, прогулочный катер миновал мигающий огоньками остров и вошел в фьорд. Стояла светлая, прозрачная ночь; на западе, за Фарерскими островами, виднелась падающая Венера, а впереди в неподвижной глади воды отражались чуть вздрагивающие огни гавани.
Нильс и Христина были счастливы. Они стояли около поручней, их пальцы переплелись в тесном пожатии, глаза не отрывались от покрытого лесом склона, проплывающего мимо. Высокие деревья неподвижно стояли в лунном свете, выплывая из моря теней своими белоснежными стволами; даже легкое дуновение ветерка не трогало их листвы. Весь мир спал; только катер своим движением осмеливался нарушить очарование, заворожившее даже ночь.
Неожиданно Христина вскрикнула, и Нильс почувствовал, что пальцы ее судорожно вцепились в его руку. Он проследил за се взглядом: Христина во все глаза смотрела на берег, где безмолвно высились стражи леса.
|
|
– Что ты, милая? – тревожно спросил он.
– Смотри, – ответила она так тихо, что Нильс едва расслышал. – Там, под соснами.
Нильс вгляделся в берег, и красота, только что стоявшая перед его глазами, начала медленно гаснуть, уступая место первобытному ужасу, выползающему из тьмы веков. Там, под деревьями, ожила земля: пятнистый коричневый поток падал со склона холма и поглощался черной морской пучиной. На поляне, до которой не дотягивались тени деревьев, ярким пятном лежал лунный свет. Пятно менялось на глазах: казалось, сама земля струйками стекала вниз, подобно медлительному водопаду, ищущему встречи с морем.
Но вот Нильс рассмеялся, и все встало на свое место. Озадаченная, но успокоившаяся Христина обернулась к нему.
– Разве ты не помнишь? – смеялся он. – Мы же читали сегодня утром в газете. Это происходит раз в несколько лет, и всегда ночью. Они уже не первый день так идут.
Нильс поддразнивал ее, стараясь разогнать напряжение последних минут. Христина посмотрела на него и слегка улыбнулась.
– Ну, конечно же, – воскликнула она. – Какая я глупая!
Она еще раз обернулась назад, и лицо ее опять стало грустным – Христина была слишком отзывчива.
– Бедняжки, – вздохнула она, – И зачем они это делают?
Нильс безразлично пожал плечами.
– Кто знает, – ответил он. – Одна из бесчисленных загадок. Не думай об этом, не береди душу. Смотри! Мы сейчас входим в гавань.
Они повернулись к манящим огонькам, за которыми лежало их будущее, и Христина только раз взглянула назад, на несчастную лавину, которая неудержимым потоком неслась вниз, освещенная слабым лунным светом.
|
|
Повинуясь какому‑то неведомому зову, легионы обреченных леммингов находили смерть в волнах моря.
Лазейка
Перевод П. Ехилевской
От: Президента
Кому: Секретарю Совета по науке
Меня информировали о том, что обитатели Земли добились успеха в освоении атомной энергии и проводят эксперименты по запуску ракет. Ситуация весьма и весьма серьезная. Немедленно представьте полный отчет. И на этот раз сделайте его кратким.
К. К. IV
От: Секретаря Совета по науке
Кому: Президенту
Факты следующие. Несколько месяцев назад приборы зафиксировали интенсивное атомное излучение с Земли, но анализ радиопередач в то время не дал объяснения. Три дня назад произошел второй выброс, и вскоре все радиостанции Земли сообщили, что в текущей войне применены атомные бомбы.
Передатчики не завершили сообщение, но, судя по всему, бомбы обладают значительной мощностью. На данный момент были взорваны две. Некоторые детали их конструкции определены, но составляющие элементы до сих пор не идентифицированы. Более полный доклад будет представлен в максимально короткий срок. В настоящее время достоверно известно лишь то, что обитатели Земли высвободили атомную энергию, используемую пока только для взрывов.
Относительно исследований в области запуска ракет с Земли сведения очень скудны. Наши астрономы внимательно следят за планетой с тех пор, как поколение назад было впервые обнаружено радиоизлучение. Точно известно, что на Земле существует некий тип ракет дальнего радиуса действия, поскольку о них не раз упоминалось в радиопереговорах военных. Однако серьезных попыток по освоению межпланетного пространства предпринято не было. Ожидается, что по окончании войны жители планеты продолжат исследования в этом направлении. Мы намерены уделять пристальное внимание их радиопередачам, а также планируем существенно активизировать астрономические наблюдения.
|
|
Исходя из имеющихся у нас сведений о технологических достижениях планеты, разработка землянами атомных ракет, способных пересечь космос, потребует еще свыше двадцати лет. С этой точки зрения кажется, что пришло время оборудовать базы на Луне, чтобы с более близкого расстояния вести наблюдение за подобными экспериментами, когда они последуют.
Трескон.
(Добавлено от руки.)
Сейчас война на Земле закончена, главным образом благодаря применению атомной бомбы. Это не повлияет на приведенные выше аргументы, но может означать, что жители Земли вновь смогут посвятить себя чисто исследовательской деятельности быстрее, чем ожидалось. Некоторые радиостанции уже указывали на возможность использования атомной энергии для запуска ракет.
Т.
От: Президента
Кому: Шефу Бюро экстрапланетарной службы безопасности (Ш. Б. Э. С. Б.)
Вы видели сообщение Трескона.
Безотлагательно организуйте экспедицию на спутник Земли. В ее задачи входит пристальное наблюдение за планетой и немедленный доклад в случае достижения прогресса в области экспериментов по запуску ракет.
С величайшим вниманием следует отнестись к сохранению в тайне нашего пребывания на Луне. Вы лично отвечаете за это. Докладывайте мне раз в год, а если потребуется, чаше.
К. К. IV
От: Президента
Кому: Ш. Б. Э. С. Б.
Где сообщения с Земли?!!
К. К. IV
От: Ш. Б. Э. С. Б.
Кому: Президенту
Извините за задержку. Виной тому поломка корабля, перевозившего сообщение.
За прошедший год не было замечено признаков проведения экспериментов с ракетами. В радиопередачах с планеты упоминания о них также отсутствовали.
Рэнт.
От: Ш. Б. Э. С. Б.
Кому: Президенту
Вы можете ознакомиться с моими ежегодными докладами по этому вопросу вашему уважаемому отцу. За прошедшие пятнадцать лет развития интересующей нас темы не наблюдалось, однако только что мы получили сообщение с нашей базы на Луне.
Реактивный снаряд, приводимый в движение атомной энергией, был сегодня запущен с северного континента. Он покинул атмосферу Земли и, прежде чем выйти из‑под контроля, успел продвинуться в космос на четверть диаметра планеты.
Рэнт.
От: Президента
Кому: Шефу Службы
Ваши комментарии, пожалуйста.
К. К. V
От: Шефа Службы
Кому: Президенту
Это означает конец нашей традиционной политики.
Единственной гарантией безопасности может послужить предотвращение проведения землянами дальнейших работ в этом направлении. Исходя из того, что нам о них известно, потребуется ошеломляющая угроза.
Поскольку высокая сила тяжести делает высадку на планету для нас невозможной, сфера нашей деятельности ограничена. Проблема обсуждалась около века назад Анваром, и я согласен с его заключениями. Мы должны действовать в предложенном им направлении, и незамедлительно.
Ф. К. С.
От: Президента
Кому: Секретарю Службы
Проинформируйте Совет о назначенном на завтрашний полдень чрезвычайном заседании.
К. К. V
От: Президента
Кому: Ш. Б. Э. С. Б.
Двадцати военных кораблей будет достаточно для приведения в действие плана Анвара. К счастью, нет необходимости вооружать их – пока. Еженедельно докладывайте мне о ходе их постройки.
К. К. V
От: Ш. Б. Э. С. Б.
Кому: Президенту
Девятнадцать кораблей уже готовы. Двадцатый пока недостроен из‑за неполадок с корпусом и будет сдан в эксплуатацию не ранее чем через месяц.
Рэнт.
От: Президента
Кому: Ш Б. Э. С. Б.
Девятнадцати достаточно. Завтра я согласую с вами план действий. Готов ли уже предварительный текст нашей радиопередачи?
К. К. V
Текст прилагается:
Люди Земли!
Мы, жители планеты, которую вы называете Марс, в течение многих лет наблюдали за вашими экспериментами и достигнутыми успехами в межпланетных путешествиях. Эксперименты необходимо прекратить. Изучая вашу расу, мы убедились, что на нынешней стадии развития цивилизации вы не готовы покинуть планету. Корабли, которые вы видите сейчас над вашими городами, способны полностью их разрушить и сделают это, в случае если вы не прекратите попытки проникновения в космос.
Мы оборудовали обсерваторию на вашей Луне и можем немедленно обнаружить любые нарушения наших приказов. Если вы подчинитесь, мы не станем вмешиваться в вашу жизнь. В противном случае всякий раз, когда мы заметим ракету, покидающую атмосферу Земли, один из ваших городов будет немедленно разрушен.
По распоряжению Президента и Совета Марса.
Рэнт.
От: Президента
Кому: Ш. Б. Э. С. Б.
Одобряю. Трансляцию можно осуществить предварительно. В конечном итоге я принял решение не лететь с флотом. Немедленно по возвращении жду вас с подробным отчетом.
К. К. V
От: Ш. Б. Э. С. Б.
Кому: Президенту
Имею честь сообщить о полном успехе нашей миссии. Путешествие на Землю прошло без эксцессов: по радиопередачам с планеты можно было заключить, что нас обнаружили на значительном расстоянии и наше появление вызвало немалый ажиотаж. Флот рассредоточился согласно плану, и я передал по радио ультиматум. Мы немедленно отбыли, и противник не предпринимал попыток применить против нас оружие.
О деталях доложу в течение двух дней.
Рэнт.
От: Секретаря Совета по науке
Кому: Президенту
Психологи завершили свой доклад, прилагаемый ниже.
Как можно было ожидать, поначалу наши требования вызвали возмущение упрямых и пылких землян. Их гордости был нанесен серьезный удар, поскольку они пребывали в убеждении, что являются единственными разумными существами во Вселенной.
Однако в течение нескольких недель в тоне их заявлений произошли абсолютно неожиданные изменения. Земляне поняли, что мы перехватываем все их радиопередачи, и некоторые послания адресовывались непосредственно нам. Они заявляли, что, согласно нашим пожеланиям, готовы прекратить все эксперименты с ракетами. Это столь же неожиданно, сколь и приятно. Даже если земляне попытаются обмануть нас, сейчас мы находимся в полной безопасности, поскольку оборудована вторая станция, как раз на границе атмосферы. Они не имеют возможности развивать космическое кораблестроение, так как мы немедленно это обнаружим или засечем излучение. Наблюдение за Землей будет осуществляться строго согласно инструкции.
Трескон.
От: Ш. Б. Э. С. Б.
Кому: Президенту
Да, это чистая правда: в течение последних десяти лет дальнейшие эксперименты с ракетами не проводились. Мы действительно не ожидали, что Земля капитулирует так легко!
Я согласен с тем, что существование этой расы является постоянной угрозой нашей цивилизации, и мы проводим эксперименты, согласно предложенным вами направлениям. Проблема усложняется из‑за огромных размеров планеты. О взрывах не может быть и речи, главной надеждой на успех является применение радиоактивных отравляющих веществ какого‑либо типа.
К счастью, теперь мы располагаем неограниченным временем для завершения исследований, и я буду докладывать регулярно.
Рэнт.
(Конец документа.)
От: Капитан‑лейтенанта Генри Форбса, Отделение разведки, Специальный космический корпус
Кому: Профессору С. Макстону, Отделение филологии Оксфордского университета
Курс: Трансендер II (через Скенектеди).
Вышеназванные бумаги вместе с другими были обнаружены в руинах того, что, по нашим представлениям, являлось главным городом марсиан. (Марс, координаты KL302895.) Частое использование иероглифа «Земля» предполагает их особенную значимость, и хочется надеяться, что их удастся перевести. Прочие бумаги последуют незамедлительно.
Г. Форбс, каплейт.
(Добавлено от руки.)
Дорогой Макс,
простите, что у меня не было времени связаться с вами раньше. Встретимся, как только я вновь попаду на Землю.
Боже! Марс в полном упадке! Наши координаты оказались смертельно точными, и бомбы материализовались как раз над их городами, как и предсказывали парни из Маунтвильсона.
Мы посылаем назад множество веществ посредством двух маленьких устройств, но до тех пор, пока большой трансмиттер не материализован, наши возможности весьма ограниченны и, конечно, никто из нас не может вернуться. Поэтому поторопитесь с этим!
Я рад, что мы вновь можем начать работу над ракетами. Наверное, я покажусь старомодным, но мне не нравится, когда меня тонкой струйкой впрыскивают сквозь космос со скоростью света.
Искренне ваш, Генри.
Паразит
Перевод П. Ехилевской
– С этим ты ничего не можешь поделать, – сказал Коннолли, – совсем ничего. Почему тебе понадобилось тащиться за мной?
Он стоял, повернувшись к Пирсону спиной, и глядел на спокойную голубую воду. Далеко слева, за стоящей на приколе флотилией рыболовецких суденышек, солнце садилось в Средиземное море, окрашивая в пурпур землю и небо. Но ни Пирсону, ни его другу не было сейчас дела до природных красот.
Пирсон поднялся на ноги и вышел с затененной веранды маленького кафе под косые лучи солнца. Он встал рядом с Коннолли над отвесной стеной обрыва, не решаясь подойти к товарищу слишком близко. Даже в прежней, нормальной жизни Коннолли не любил, когда кто‑нибудь к нему прикасался. Теперь же его навязчивая идея, какой бы она ни была, сделала его вдвойне чувствительным.
– Послушай, Рой, – возбужденно начал Пирсон. – Мы друзья уже двадцать лет, и ты должен знать, что я не покину тебя и на этот раз. Тем более…
– Знаю. Ты обещал Рут.
– А почему нет? В конце концов, она твоя жена. Она имеет право знать, что случилось. – Он помедлил, старательно подбирая слова. – Она переживает, Рой. Переживает гораздо больше, чем если бы дело было только в другой женщине. – Он чуть не добавил «опять», но сдержался.
Коннолли затушил сигарету о плоскую гранитную стену и швырнул белый цилиндрик в море. Крутясь в воздухе, окурок полетел вниз, туда, где в сотне футов под ними темнела вода. Коннолли повернулся к другу.
– Прости, Джек, – произнес он, и на какой‑то короткий миг в его липе отразился тот, прежний, Коннолли, который, Пирсон это прекрасно знал, скрывался где‑то внутри незнакомца, стоящего сейчас рядом с ним, – Я знаю, ты пытаешься мне помочь, и я ценю это. Но мне жаль, что ты здесь, со мной. Ты сделаешь ситуацию только хуже.
– Убеди меня в этом, и я уйду.
Коннолли вздохнул.
– Я не могу тебя убедить. Так же как не смог убедить того психиатра, к которому вы посоветовали мне обратиться. Бедный Кертис! Он показался мне таким отличным парнем! Передай ему мои извинения, хорошо?
– Я не психиатр и не пытаюсь вылечить тебя, что бы это ни значило. Если тебе нравится так поступать – пожалуйста, твое дело. Но я думаю, ты должен позволить нам понять, что происходит, а там уж, в соответствии с этим, мы будем строить свои планы.
– То есть вы хотите признать меня невменяемым?
Пирсон пожал плечами. Он задавался вопросом, может ли Коннолли разглядеть сквозь его притворное безразличие истинную тревогу, которую он пытался скрыть. Теперь, когда все попытки сближения с Коннолли, кажется, пошли прахом, «честно‑говоря‑мне‑на‑все‑наплевать» оставалось единственным способом вызвать друга на откровение.
– Я и не думал об этом. Есть несколько практических деталей, о которых следует позаботиться. Ты собираешься остаться здесь на неопределенное время? Ты не можешь жить без денег, даже на Сирене.
– Я могу оставаться на вилле Клиффорда Ронслея сколько пожелаю. Ты же знаешь, он был другом моего отца. Сейчас вилла пуста, не считая слуг, а они не побеспокоят меня.
Коннолли отвернулся от парапета, на который опирался.
– Я собираюсь подняться на гору, пока не стемнело, – сказал он. Слова прозвучали неожиданно, но Пирсон сделал для себя вывод, что ему не дали от ворот поворот. Если он желает, то может составить другу компанию, и это знание было первой ласточкой, несущей надежду, с тех пор как он отыскал Коннолли. Успех был довольно скромным, но Пирсон обрадовался и ему.
Во время подъема они не проронили ни слова, но, если честно, Пирсону было не до разговоров – он и так‑то едва дышал. Коннолли поднимался в таком бешеном темпе, словно специально пытался сам себя измотать. Остров отступал вниз, белые виллы, подобно привидениям, просвечивали в тенистых долинах, маленькие рыбацкие лодочки, завершившие дневную работу, отдыхали в гавани. И везде вокруг было темнеющее море.
Когда Пирсон догнал друга, Коннолли сидел над плитой с распятием, которую набожные островитяне воздвигли на самой высокой точке Сирены. Днем здесь толпились туристы, фотографировались или глазели сверху на красивые, будто сошедшие с рекламных проспектов виды, открывавшиеся под ними. Но сейчас, в этот поздний час, на вершине не было ни души.
Коннолли тяжело дышал, однако лицо его просветлело, и моментами даже казалось, что он снова обрел покой. Он повернулся к Пирсону с улыбкой, совсем не похожей на ту ухмылку, которая была у него в последние дни.
– Он ненавидит такие вот физические нагрузки, Джек. Они всегда нагоняют на него страх.
– А кто он? – спросил Пирсон. – Ты нас еще не познакомил.
Коннолли улыбнулся над шуткой друга. Затем его лицо вновь омрачилось.
– Скажи, Джек, – начал он, – ты считаешь, что у меня чрезмерно развито воображение?
– Нет, оно у тебя вполне среднее. Во всяком случае, по сравнению с моим.
Коннолли медленно кивнул.
– Ты прав, Джек, поэтому, возможно, ты мне поверишь. Ведь не мог же я сам придумать создание, которое меня мучает. Оно реально существует. Это не какие‑нибудь параноидальные галлюцинации, или как там еще доктор Кертис их называет. Помнишь Мод Уайт? Все началось с нее. Я встретил ее на одной из вечеринок у Дэвида Трескотга шесть недель назад. Я как раз поссорился с Рут и решил, что сыт ею по горло. Мы с Мод оба были навеселе, и раз я оставался в городе, она поехала ко мне на квартиру.
Пирсон внутренне улыбнулся. Бедняга Рой! Всегда одна и та же история, хотя самому Рою, похоже, так не казалось. Для него каждая такая история была наособицу. Для него – но ни для кого больше. Вечный Дон Жуан, всегда ищущий – и всегда разочаровывающийся, ибо то, что он искал, существовало или в колыбели, или в могиле, но никогда между.
– Ты, наверное, будешь смеяться, когда узнаешь, что вывело меня из себя. Это кажется тривиальным, но я в тот раз так испугался, как никогда в жизни. Я подошел к бару, чтобы налить нам выпить. Налил, передал один стакан Мод, и вдруг до меня дошло, что я налил не два стакана, а три. И вышло у меня это настолько естественно, что я сперва не придал случившемуся значения. Я оглядел помещение, чтобы посмотреть, где этот третий, – хотя наверняка знал, что рядом никого больше нет. И его действительно рядом не было, и не могло быть, потому что он сидел у меня глубоко в мозгу…
Ночь казалась очень тихой; единственное, что нарушало тишину, – это слабые отголоски музыки, поднимающиеся к звездам из какого‑то кафе внизу. Свет луны посеребрил море. Концы распятия над головой вырисовывались во тьме. Сияющим маяком на границе сумерек вслед за солнцем на запад потянулась Венера.
Пирсон ждал, когда Коннолли продолжит рассказ. Он выглядел достаточно вменяемым и рациональным, несмотря на таинственную историю, которую перед этим поведал. Лицо его в лунном свете выглядело абсолютно спокойным, хотя такого рода спокойствие вполне могло быть результатом какого‑то серьезного потрясения.
– Следующее воспоминание – это как я лежу в кровати, а Мод обтирает мое лицо. Она сильно перепугалась: я потерял сознание, упал и рассек себе лоб. Вокруг было много крови, но это не имело значения. Я действительно испугался того, что сошел с ума. Это кажется смешным, но сейчас я боюсь другого – что нахожусь в здравом рассудке. Когда я проснулся окончательно, он все еще был во мне – как потом, как теперь. Каким‑то образом я отделался от Мод – помню, это было нелегко – и попытался понять, что происходит. Скажи мне, Джек, ты веришь в телепатию?
Неожиданный вопрос застал Пирсона врасплох.
– Я никогда над этим особенно не задумывался, но существует множество убедительных свидетельств. Ты предполагаешь, что кто‑то читает твои мысли?
– Все не так просто. То, о чем я сейчас рассказываю, открывалось мне постепенно – обычно, когда я дремал или был немного навеселе. Ты можешь сказать, что такие свидетельства не в счет, но я так не думаю. Сперва это был единственный способ пробиться сквозь барьер, отделявший меня от Омеги, – позже я тебе расскажу, почему дал ему это имя. Но сейчас не осталось никаких преград: я знаю, что он здесь постоянно, ждет, когда я потеряю бдительность. День или ночь, трезвый я или пьяный, я всегда ощущаю его присутствие. В моменты, как, например, сейчас, он притихает, наблюдая за мной исподволь. Я надеюсь только на то, что когда‑нибудь он устанет ждать и отправится на поиски новой жертвы.
Голос Коннолли, до тех пор спокойный, сорвался почти на крик.
– Попытайся представить себе весь ужас этого состояния: знать, что любое твое действие, любая мысль, любое желание наблюдаются и переживаются другим существом. Разумеется, ни о какой нормальной жизни уже не могло быть речи. Я должен был оставить Рут и даже не мог ей объяснить почему. А тут еще меня начала преследовать Мод. Она не оставляет меня в покое, бомбардирует письмами и телефонными звонками. Кошмар. Я не мог бороться с ними обеими, поэтому и сбежал. И еще я подумал, что, может быть, здесь, на Сирене, он сможет найти достаточно интересного, чтобы не беспокоить меня.
– Теперь я понимаю, – мягко произнес Пирсон, а сам подумал: «Ничего себе. Этакий телепат‑надсмотрщик, которому вдруг показалось мало быть простым наблюдателем…»
– Полагаю, тебе смешно. – Коннолли принял фразу Пирсона вполне спокойно. – Я не в обиде, только надеюсь, что ты с обычной своей аккуратностью как следует все обдумаешь. Сам я далеко не сразу осознал, какая велась игра. Когда миновало первое потрясение, я попытался проанализировать ситуацию с точки зрения логики. Я мысленно вернулся к тому моменту, когда в первый раз осознал его присутствие, и в конце концов понял, что это не было внезапным вторжением в мой мозг. Он находился со мной годами, скрываясь так хорошо, что я никогда не догадывался об этом. А вот сейчас ты, наверное, будешь смеяться по‑настоящему. Так вот, мне никогда не было легко с женщинами, даже когда я занимался любовью, и сейчас я знаю причину. Омега всегда находился в эти моменты рядом, разделяя мои эмоции, вожделея страсти, которую иначе не мог испытывать, как только за счет моего тела. Единственный способ, которым я мог сохранять контроль, – это попытаться пробиться к нему, тесно сойтись с ним и понять, что он такое. И в конце концов мне это удалось. Он находится далеко, и это должно ограничивать его силу. Возможно, этот первый контакт был случайным, но я в этом не уверен. В то, что я тебе рассказал, Джек, достаточно нелегко поверить, но это пустяк по сравнению с тем, что я расскажу сейчас. Вспомни, ты ведь только что согласился с тем, что я человек с довольно слабым воображением, поэтому попробуй отыскать, если сможешь, изъяны в. моем рассказе. Не знаю, приходилось ли тебе когда‑нибудь слышать о том, что телепатия – это нечто независимое от времени. Так вот, это действительно так. Омега не принадлежит нашему времени: он откуда‑то из будущего, невероятно далекого от нас. Иногда я думал, что он один из последних людей – почему я и дал ему это имя. Но сейчас я не уверен; возможно, он принадлежит к веку, когда мириады человеческих рас живут раскиданными по всей Вселенной – одни из них достаточно молодые, другие дряхлые, уже отживающие. Его народ, где бы и когда бы он ни был, достиг высот и обрушился с них в такие бездны, о которых не подозревали даже дикие звери. Вокруг него витает ощущение зла, Джек, – настоящего зла, с которым большинство из нас никогда не встречались. А иногда я ощущаю почти жалость к нему, потому что знаю, что превратило его в того, кем он стал.
Задавался ли ты когда‑либо вопросом, что будет делать человеческая раса, когда ученые откроют все, что только можно, когда больше не останется неисследованных миров, когда звезды раскроют последние секреты? Омега и есть один из ответов на этот вопрос. Полагаю, что ответ не единственный, иначе все, к чему мы стремимся, – напрасный звук. Я надеюсь, что он и его раса являются локальной раковой опухолью на здоровом теле Вселенной. Но я не могу быть Полностью в этом уверенным.
Они изнежили свои тела до такой степени, что те стали для них попросту бесполезны, и слишком поздно обнаружили свою ошибку. Возможно, они считали, как думают некоторые люди уже сейчас, что смогут жить одним интеллектом. А возможно, они обрели бессмертие, и это сделалось для них настоящим проклятием. Веками их умы разлагались в слабых, тщедушных телах, ища какого‑нибудь выхода из состояния невыносимой скуки. Они нашли его, наконец, единственным возможным для себя способом – отправив свои умы назад, в ранние, более активные времена и начав паразитировать на чужих эмоциях.
Я задаюсь вопросом, сколько их, таких умственных паразитов. Возможно, они‑то как раз и объясняют случаи того, что было принято называть одержимостью. Как они, должно быть, обшаривали прошлое, чтобы утолить свой чувственный голод! Представь себе, как целые стаи этих созданий, как вороны на падаль, набрасываются на пришедший в упадок Рим, распихивая друг друга в охоте за умами Нерона, Калигулы и Тиберия? Возможно, Омеге не удалось заполучить более богатые призы. А может быть, у него не было особого выбора, и пришлось взять первый попавшийся мозг, с которым получилось вступить в контакт.
Понимание всего этого приходило ко мне медленно. Думаю даже, что для него составляет дополнительное развлечение – знать, что я ощущаю его присутствие. Я думаю, он мне сознательно помогает – разламывает барьер со своей стороны. Иначе как бы в конце концов я его увидел.
Коннолли замолчал. Оглянувшись, Пирсон увидел, что на холме они уже не одни. Молодая парочка, взявшись за руки, направлялась по дороге к вершине. Они были красивы красотой молодости и шли, не обращая внимания ни на ночь вокруг, ни на двух посторонних людей, повернувших к ним свои лица. Парочка прошла мимо, кажется, так и не заметив присутствия двух друзей. На губах Коннолли появилась горькая улыбка, когда он смотрел им вслед.
– Наверное, это стыдно, но я сейчас думал о том, чтобы он оставил меня и пошел за этим молодым человеком. Но он этого не сделает. Хотя я и отказался играть в его игры, он останется со мной, чтобы посмотреть, что произойдет в конце.
– Ты как раз хотел рассказать, как он выглядит, – сказал Пирсон, раздосадованный тем, что их отвлекли.
Коннолли зажег сигарету и глубоко затянулся, прежде чем ответить.
– Можешь ты вообразить комнату без стен? Он находится в чем‑то вроде полого, в форме яйца, пространства, окруженный голубым туманом, который все время закручивается спиралью, но никогда не меняет формы. Там нет ни входа, ни выхода – и нет притяжения, если только он не научился пренебрегать им. Он плавает в центре, а вокруг него расположено кольцо из коротких рифленых цилиндров, медленно поворачивающееся в воздухе. Я думаю, это какие‑то машины, подчиняющиеся его воле. А когда‑то имелся еще большой овал, висящий рядом с ним, от которого отходили очень похожие на человеческие руки, прекрасной формы. Это был наверняка робот, но эти руки и пальцы на них казались такими живыми. Они кормили, делали ему массаж, обращались с ним как с младенцем. Это было ужасно…