Глава Ризалис указал на ноги Лира. Золотая вспышка, и другой круг появился на полу под Лиром. Краски мерцали на нитях, они вспыхнули белым, и молнии полетели вверх, стали шипящей клеткой с Лиром в центре.
Мадригал извивался, и оковы на нем порвались. Он быстро вскочил на ноги, кривясь от смущенной ярости.
- Ты сможешь сам разобраться с нимфой? – спросил сухо Лицеус.
Мадригал покраснел.
- Конечно, могу.
- Тогда убери ее с моих глаз, - он миновал круглый порог, и дверь закрылась. – И уйди с дороги.
Мадригал повернулся к Клио, чары искрились на его пальцах. Она подняла ладонь. Еще можно было наколдовать что-то одно.
Магия Лицеуса была для нее непонятна, но, даже если она не понимала, как работало плетение, она знала, как работали круги магии.
И когда Мадригал метнул в ее чары, она ударила магией по клетке вокруг Лира. Ее чары попали по кругу и разорвали внешнее кольцо. Сила разлетелась, ток пробежал по потолку и оставил следы на полу.
Чары Мадригала попали в ее грудь, и все почернело.
* * *
Электрическая клетка взорвалась, Лир прокатился по полу, содрогаясь, перед глазами все расплывалось. Охнув, он приподнялся.
Клио рухнула от чар Мадригала – она могла отбить тот заряд, но освободила Лира. Схватив ее за длинные волосы, Мадригал взглянул на Лира, радостно скалясь. Он потащил ее из комнаты.
Мадригал не собирался сразу убить Клио, и ей придется одолеть его самой. Лир не мог ей помочь.
Он повернулся к отцу, окинул главу семьи взглядом. Деймон был незнакомцем. Он был сильным лидером семьи, далеким и непознанным божеством, которое раздавало приказы и определяло наказания. Он судил, достойны ли его сыновья, и решал, жить им или умирать.
Лир схватил лук одной рукой, стрелу – другой. Он выстрелил.
Круг чар появился перед Лицеусом, этот чуть отличался. Он не поймал стрелу, а отразил ее. Обломки разлетелись по граниту.
Стиснув зубы, Лир вытащил три стрелы с разными чарами, пронзающими щит. Он выпустил их быстрой очередью.
Появились еще два круга, отбили стрелы Лира, словно они не были зачарованы. Щепки полетели по комнате, Лир потянулся за плечо в третий раз, задел пальцами редеющий запас стрел в поисках чар, что пробьют эту защиту.
Лицеус пошевелился – беспечно махнул ладонью.
Лир даже не видел магию. Его лук вылетел из его хватки и улетел в дальний угол. Боль пронзила его безымянный палец и мизинец, сломанные от удара.
- Хватит, - сказал Лицеус. – Ты всегда был до безрассудства настойчивый.
Лир стиснул зубы и потянулся к цепочке с чарами. Лицеус махнул рукой, три круга-щита превратились в шесть. Они окружили его, готовые остановить атаку.
- Но твое упрямство – это сила, - вдруг добавил его отец. – Иначе ты не продолжал бы там, где другие сдались. То, что многие считали невозможным, ты достиг и делал так снова и снова.
Лир замер с камнем между пальцами, грудь странно сдавило. Его отец никогда еще не говорил ничего хорошего о самом разочаровывающем сыне.
- Теневое плетение гениально, - негромко сказал Лицеус. – Строение чар поражает. Ты превзошел мои ожидания.
Лир застыл. Это неправильно. Он готовился ко всему в столкновении с отцом, но не к этому.
- Я не зря терпел твое непослушание, - идеальные губы Лицеуса, такие же, как у Лира, изогнулись в слабой насмешливой улыбке. – И не зря не давал твоим старшим братьям убить тебя.
Он медленно провел рукой, и его круги чар завертелись быстрее.
- Твои плетения не ограничены правилами и изобретениями. Только ты из моих сыновей можешь овладеть самыми сложными техниками из этого тайника. Я думал, что еще пять или десять сезонов опыта, когда ты перерастешь непослушание, ты убьешь братьев и займешь место Анданте как мой наследник.
Лир медленно опустил руку.
- Д-да?
- Скажи, Лир, – глаза Лицеуса блестели. – Как было плести чары из Пустоты?
Его тело похолодело, все мышцы напряглись до боли.
- Я не представляю, откуда взялась идея. Вплести в чары сущность Пустоты – ты изобрел катастрофическую магию.
- Это не… - Лир тряхнул головой, не мог ответить внятно. – Я хотел ею очистить камни.
Лицеус улыбнулся.
- Я бы хотел узнать больше об этом открытии, - он протянул руку сыну. – Поделись со мной изобретением, Лир, и я поделюсь своей магией. Справедливо, да?
Лир уставился на ладонь отца, а потом посмотрел в янтарные глаза, которые в прошлую встречу пылали разрушительной афродизией, подчиняя разум Лира.
- Если хочешь знать о теневых чарах, - сказал Лир, - то тебе придется выдавить из меня все слова, а потом убить.
Лир махнул запястьем, и камешек прокатился по полу. Он вспыхнул золотым светом, сияющие копья полетели к Лицеусу.
Круги чар отца выстроились перед ним, копья безвредно отлетели.
Лицеус нетерпеливо вздохнул.
- Упрямый до конца. Хорошо. Я предлагал магию… так позволь показать.
Круги-щиты улетели за него, он поднял ладонь, растопырил пальцы. Круг чар в два фута диаметром появился перед его ладонью, линии формировали сложный рисунок внутри, там были древние руны, которые Лир никогда не видел. Золотые нити мерцали, переливались, а потом стали красно-оранжевыми.
Шары огня вырвались из круга. Лир поднял щит-пузырь, пока они летели по комнате. Они попали по барьеру, и тот рассеялся от атаки. Его защитные плетения рвались с легкостью, боль обожгла его кожу, Лир отшатнулся. Его одежда горела.
Лицеус махнул пальцами, и линии и руны в круге поменяли положение, вспыхнули голубым. Арктический ветер понес осколки льда к Лиру. Его спина ударилась о стену, огонь потух, но на теле появилась сотня кровоточащих порезов.
Охнув, он сорвал чары с цепочки. Лицеус не успел призвать еще круг, а Лир активировал лучший купол-щит и бросил камешек на пол. Сияющая паутина покрыла грани, купол накрыл его. Он обмяк, вдохнул, пытаясь придумать план.
- Огонь и лед – это довольно просто, - отметил Лицеус. – Может, это тебя впечатлит.
Он склонил голову, и другой круг появился под ногами Лира в его щите-куполе. Незнакомые кривые руны мерцали, золото сменилось коричневым цветом.
Гранитный пол стал жидким. Лир погрузился по колени, его камешек был поглощен, и плетение купола рвалось. Жидкий камень поднимался по его телу, сковывая его. Он тек, как вода, но был твердым, как камень, вокруг его конечностей, и Лир не мог двигаться, когда он сдавил его грудь и добрался до плеч. Он слабо вдохнул, камень окружил его горло, холодно давил на челюсть.
Лицеус щелкнул пальцами, гранит хлынул с тела Лира, вытолкнул его из пруда и стал нормальным. Лир рухнул на колени, задыхаясь. Ужас трепетал на его нервах от осознания, что он не понимал эту магию и не знал, как с ней бороться.
Он поднялся на ноги, но не знал, как колдовать, чем ответить.
Его отец призвал желтый трещащий круг. Кружащийся шар электричества врезался в Лира, тот отлетел на пол, содрогаясь.
Лицеус призвал еще один круг. И еще. Чары выстроились перед ним, трещащие сферы появились перед каждым.
Времени не было, и Лир призвал щит-пузырь. Первая сфера разбила его, вторая и третья попали по его груди друг за другом. Он проехал по полу, врезался в стену возле угла.
Лир кашлял, диафрагму свело, он пытался встать. Рано. Он не мог пока сдаться. Он поднял голову и увидел в футе от себя свой лук. Схватив его, Лир поднялся на колени и потянулся за стрелой, игнорируя боль в сломанных пальцах.
Лицеус взмахнул рукой.
Лук Лира разбился. Куски дерева выпали из его ладоней, застучали по граниту. Лир был на коленях, лучшее оружие было уничтожено, и он смотрел в глаза отца и знал, что не мог победить.
Но он и не собирался побеждать.
Глава двадцать девятая
Глаза Клио открылись. И она увидела улыбку Мадригала.
Его афродизия ударила ее через миг, она выгнулась над полом, жар охватил все нервы в ее теле. Он коснулся пальцем ее вздымающейся груди, провел им меж ее грудей, потянув за ткань футболки.
- Похоже, отец закончил играть с Лиром, так что мы можем повеселиться, - проурчал он, гармония его голоса была полна силы. – Что думаешь, любовь моя?
Она оскалилась.
- Не называй меня так.
- Как? «Любовь моя»? – он склонился к ее лицу. Клио закрыла глаза, чтобы не затеряться в темном янтаре. – О, но этой ночью ты – моя любовь, Клио. Другая женщина будет моей любовью завтра. Мне лучше звать тебя дорогушей? Сокровищем? Милой?
Он хрипло рассмеялся, а Клио стиснула зубы. Лир звал ее прозвищами, когда шутил или соблазнял, но, когда она услышала такое от Мадригала, она поняла, что так ее Лир не называл.
Мадригал провел ладонью по ее животу, а Клио сжала кулак и слепо взмахнула им.
Ее костяшки попали по защитным чарам с болезненным хрустом, боль пронеслась по ее руке. Хоть удар не ранил его, Мадригал отпрянул, и Клио прижала ладонь к его животу. Вспышка магии, и она рассеяла его защитные чары.
Его кулак врезался в ее щеку. Черные точки заплясали перед глазами.
- Упрямая принцесска, - оскалился он, голос был красивым, но тон – гадким. Он схватил ее челюсть, повернул лицо к себе. – Посмотри на меня.
Она снова зажмурилась.
- Посмотри на меня.
Сила заполнила слова, и ее глаза сами открылись. Она посмотрела в его черные глаза, ее разум рушился под давлением афродизии. Огонь терзал ее тело, вспыхивая на нервах, и желание затмевало необходимость дышать.
Где-то за аркой что-то взорвалось.
Звук сотряс жар в ее венах, и она посмотрела в черные глаза Мадригала, вдруг увидела губы Лира на пухлых губах суккубши, ее плоть меж его зубов, ее кровь на его подбородке. Даже в плену афродизии он боролся.
Странная новая боль охватила ее, ледяная и пылающая одновременно. Медленно и сонно она нашла ладонями лицо Мадригала. Она скользнула пальцами по его челюсти, он довольно ухмылялся.
Клио хотела его рот. Хотела на своих губах, коже. Хотела… и презирала его за это.
Ее пальцы прижались к его щеке, зеленый свет вспыхнул. Ее быстрое плетение окутало его рот и челюсть, запечатывая их.
Он отпрянул, приглушенно рыча, ладони поднялись к лицу. Клио толкнула его кулаками в грудь, выпустила заряд магии. Мадригал отлетел.
Она вскочила на ноги. Желание бушевало, отравляя ее кровь – сердце колотилось, она тяжело дышала, пот выступил на ее горячей коже – но яростная агрессия поднималась в ней. Если бы на ее поясе остались кинжалы, которые убрал Мадригал, она бы пронзила его ими.
Мадригал схватился за лицо, а она послала в него магию снова. Он отклонился, голова ударилась о гранитный пол.
- Помнишь те чары? – спросила она, начиная новое плетение. – Ты использовал их когда-то на Лире.
Она четко помнила, как в подвале Хризалиды Лир свисал с цепи, обвивающей его руки, и Мадригал заткнул его плетением. Теперь Мадригала заткнули. Без голоса он не еще мог накачивать ее афродизией, но лишился шанса приказывать.
Пока чары держались.
Она метнула следующие чары – копию его магии. Чары боли, которые он использовал на Лире недавно, попали в него, и он обмяк со сдавленным стоном. Ее пальцы плясали, формируя новое плетение, а он вскинул руку.
Бесформенная магия попала по ее груди, и Клио чуть не рухнула, ее щиты давно пропали. Мадригал вскочил на ноги, его глаза почернели, лицо искажал гнев.
Она вытянула руки, сжала пальцы, как когти. Клио не боялась, ощущала лишь ледяной гнев к этому деймону, который решил, что мог управлять ею, видел в ней лишь жертву. Жжение его афродизии, дрожь ее тела и голод по его прикосновениям злили ее только сильнее.
Зеленая магия полилась из ее пальцев, Клио плела сразу два заклинания.
Скаля зубы, Мадригал атаковал. Клио закрылась щитом и ответила ударом, но он сбил чары в воздухе. Все больше магии летело с ее пальцев, чары, которым она научилась у Лира, от других чародеев, от Эша. Она колдовала снова и снова, и Мадригал сбивался от ее напора, защищался и не успевал атаковать. Когда он все же нападал, она подражала его чарам.
Быстрее и быстрее – не сильная магия, но та, которую он не отслеживал. Не успевал.
С искаженным звуком он бросил широкую ленту магии, что заставила Клио поднять щит, и он бросился следом за атакой. Он сбил ее на пол, придавил своим весом, лишая ее воздуха. Сжав ее горло, он притянул ее лицо к себе. Его черные глаза пылали и звали ее.
Она слепо схватила его за шею. Пальцы Клио сдавили камень на его цепочке, она активировала его.
Сила вырвалась из камня, купол-щит, как у Лира, появился над ними. Мадригал скривил губы в насмешливом оскале, послал холодную волну магии в ее плоть.
Ее другая ладонь отдернулась от скрытых ножен в ее рукаве, и она вонзила короткий нож в бок Мадригала.
Его глаза выпучились. Она столкнула его с себя магией к барьеру. Сорвав с шеи черный шарф, она прыгнула на его грудь, закрыла шарфом его лицо, чтобы защитить себя от его взгляда, прижала нож к незащищенному горлу. Он застыл.
Клио вдохнула, гнев и триумф пылали в ней. Она победила его в магии, а теперь одолеет без нее.
Золотой свет вспыхнул в арке, за которой сражались Лир и Лицеус. Она оглянулась, сердце билось в горле. Трещащая сила пробралась в комнату.
А прихожая взорвалась, гранитные стены разлетались кусками.
* * *
- Сдайся, Лир, - приказал его отец.
Лир поднялся на ноги, прижал ладонь к стене. Все мышцы болели. Каждая кость болела. Он щурился, легкие болели от дыхания.
- Нет, - хрипло сказал он.
- У тебя не было шансов, - Лицеус поднял ладонь, появилось еще шесть кругов магии. – Ты не можешь победить меня.
Лир вытащил два длинных кинжала из ножен на бедре, клинки мерцали плетениями.
- Хватит прятаться за магией. Сразись со мной.
- Прятаться? – Лицеус насмешливо вскинул брови. – Я бы это так не назвал. Но если ты настаиваешь.
Он махнул пальцами, круги угасли. Появились два новых – вокруг его запястья и на другой руке. Клинки сияющего льда выросли из его правого кулака и левого локтя, оставляя другую ладонь свободной для колдовства.
Сжав рукояти кинжалов, Лир осторожно приближался. Лицеус смеялся над ним. Играл с ним. Он мог убить сына уже десять раз.
Но он не хотел убить Лира. Лицеус хотел сломать его, сокрушить его дух, чтобы он сдался. И раскрыл, как создал теневые чары. Афродизия не очень подходила для такого допроса.
Лицеус хотел, чтобы Лир сдался и рассказал ему все. А потом Лицеус убьет его.
С кинжалами Лир бросился на отца. Поймав клинок ледяным оружием, Лицеус ударил вторым ледяным кинжалом и чуть не пронзил Лира. Щиты не закрывали его от магии отца.
Лир отпрянул, сделал ложный выпад и ударил низко. Его кинжал летел к бедру Лицеуса, но появился круг магии, и клинок застрял в нем. Лир пытался выдернуть кинжал, но потерял хватку на рукояти.
Ледяной клинок Лицеуса проехал по груди Лира. Тот отшатнулся, отец бросился на него, и Лир безумно парировал оставшимся кинжалом. Лицеус ударил снова. Первый ледяной клинок промазал, но второй пореза бедро Лира. Его нога подкосилась, он чуть не упал.
- Это бессмысленно, - Лицеус махнул пальцами.
Другой круг появился у груди Лира, приковал его тело к месту. Его правая рука, сжимающая кинжал, тоже была поймана этими чарами.
Лицеус шагнул ближе, задумчиво смотрел на сына, а потом вонзил ледяной клинок в живот Лира. Оружие проникло в его плоть, и все мышцы в его теле напряглись от ослепительной боли.
Вонзая клинок глубже, Лицеус смотрел на искаженное лицо Лира.
- Ты будешь истекать кровью несколько ужасных часов. Может, за это время ты передумаешь.
Хрипя, Лир сжал ледяной клинок свободной рукой. Кристалл обжигал его кожу, но он сжал его крепче, сосредоточился на магии внутри. Странной, незнакомой, но у всей магии были правила. У всей магии была структура, которую можно было сломать.
Лицеус вытащил клинок из его тела.
Лед пропадал из хватки Лира, его пальцы впились в клинок. Он заполнил его силой, и золотая магия пробежала по льду.
И он взорвался.
Осколки осыпали Лира и Лицеуса, разрывая их одежду и оставляя порезы на открытой коже. Лицеус вздрогнул, острый осколок порезал его щеку, и круг, сковывающий Лира пропал. Кровь упала на пол.
Лицеус отпрянул, повернул ладонь, глядя на десятки тонких порезов, которые кровоточили. Поверхностные раны. Это его даже не замедлило.
- Немного впечатляет, Лир, но и раздражает.
Лир опустился на колени, выронил кинжал со стуком по граниту. Он прижал ладонь к животу, глядя на свою пролитую кровь и пару капель крови Лицеуса в ней.
- Наконец-то, - хрипло прошептал он.
Лицеус замер в смятении и с долей любопытства. Он не двигался, а Лир потянулся в карман, вытащил флакон. Жидкое серебро сияло золотым светом с красным отливом.
- Кровавая магия? – спросил Лицеус. – Даже это не пробьет мою защиту.
Лир посмотрел на отца, холодная ненависть придавала ему смелости.
- В том и дело. Она и не должна.
Искрой магии он разбил флакон. Ртуть разлилась по полу, смешиваясь с кровью на граните.
С кровью Лира. И его отца.
Ртуть засияла, нити поползли из жидкости. Чары бежали по полу, искали своих мишеней. Они коснулись Лира и Лицеуса одновременно, и в красивой симметрии магия обвила отца и сына паутиной переплетающихся линий, впитываясь в их плоть.
- Что… - Лицеус охнул и помрачнел. – Связываешь нас кровью?
Лир прижал ладонь к кровоточащему животу. Магия в чарах пульсировала, сила росла в нитях.
- Если я раню тебя, наврежу так и себе. Думаешь, это спасет тебя? – Лицеус оскалился, его лицо пересекали золотые линии чар. – Это плетение будет защищать тебя, пока я от него не избавлюсь.
- Но это плетение не для того, чтобы защитить меня, - Лир холодно улыбнулся, - а чтобы убить тебя.
Трещащая энергия усиливалась, Лир вытянул руку в нитях чар к сияющему полу. В глазах Лицеуса появился ужас от осознания.
Лир прижал ладонь к луже ртути, и чары поднялись по его пальцам. Золотые линии на его ладони стали алыми. В нескольких шагах от него такое же красное сияние появилось на ладони Лицеуса.
Алый отлив растекался по золотой паутине, как инфекция, поднимаясь по их рукам. В унисон кровавое проклятие проникало в их вены, привязывая отца и сына к одной судьбе.
Зеркальное плетение потемнело до пульсирующего алого света, и когти льда сдавили их грудь, холодное прикосновение смерти нашло их сердца. Лир посмотрел в глаза отца с мрачным торжеством.
Плетение мигнуло красным в последний раз, и две жизни в путах кровавого проклятия угасли.
Глава тридцатая
ЭШ
Эш застыл, прислушиваясь. Смех доносился из коридора.
Он повернул голову, ноздри раздувались, он вдыхал запахи в воздухе. Кровь – в основном его – и неприятный сладкий запах противника. Его ладонь сжала рукоять меча. Он ощущал пустоту коридора.
А потом что-то пошевелилось.
Он бросился, взмахнув крыльями, вонзая меч в пустоту. С трепетом перьев призрак появился, ускользая от его клинка, как рыба в воде. Деймон безумно смеялся, сверкая острыми зубами, и его волосы подвинулись и показывали его глаза – без зрачков, красный и серебряный свет кружились там, будто в его черепе была заключена странная галактика.
Черные крылья деймона раскрылись, заполнили половину коридора.
- Аштарот, - напевал он. – Я расскажу тебе будущее, если послушаешь.
- Смерть ждет, - насмехался Эш. – Как я могу забыть?
Он бросился, взмахивая мечом. Призрак таял, словно притяжение не держало его, и пропал. Эш замер снова, пытаясь ощутить, где он.
- Действительно, - радостно пропел деймон, высокий голос отражался от мрамора. – Ты забудешь то, что не стоило забывать. Миг придет, затерявшийся в следующем.
Не ощущая деймона, пока тот не двигался, Эш уже потерял много времени, пока призрак дразнил его. Эш тихо зарычал. Ему это надоело.
Призрак хихикал.
- Зов в пустоте, шепот за светом. Когда придет вечная ночь, ты падешь на ее клинок, лорд драконов?
Эш взмахнул мечом и вонзил его в мрамор. Эбонитовый огонь пробежал по клинку, добрался до пола и взорвался спиралью. Черный огонь в коридоре обжигал каменные стены.
Огонь угас, над полом парил в щите-сфере красно-серебристого цвета призрак, не пострадав. Он рассмеялся, потрепанные крылья расправились, но не хлопнули. Эш не знал, как деймон так парил. И ему было все равно.
Он хлопнул крыльями, бросаясь к щиту. Его меч в огне прорезал барьер, и в этот раз, когда призрак ускользнул от его меча, он ударил костью крыла по лицу деймона.
Голова откинулась, призрак упал, как камень. Эш рухнул и вонзил меч в павшего деймона. Призрак избежал этого с поразительной ловкостью. Эш махнул ладонью. Клинок под щитком на руке вылетел в его ладонь, и он ударил им по животу призрака.
Сталь прошла сквозь тьму тела деймона, но Эш не знал, задел ли плоть.
Призрак отпрянул, скользя, поднял темную ладонь, странные глаза кружились.
- Время вышло, Аштарот.
Не зная, какая атака его ждет, Эш схватил камешек на шее и активировал третьи чары, которые Лир сделал для него.
Золотой барьер окружил его за миг до того, как ударили чары призрака. Торнадо красных и серебряных клинков терзало барьер. Стиснув зубы, Эш ждал, когда щит падет, и клинки разорвут его, но плетение держалось.
Чары деймона угасли, показывая пустой коридор. Эш убрал барьер, как Лир научил его, и сосредоточился на ощущениях – обычных и сверхъестественных.
Призрак пропал с концами.
Он убрал меч в ножны, давая руке отдохнуть. От усталости дрожали мышцы, и боль пылала в костях от яда змеи, но он игнорировал это, надавил на камни, скрытые в наручах. Сила заполнила его, пополняя запасы.
Он задержался. Ему нужно было на следующий этаж, и ему было плевать на скрытность.
Он направил кулак на потолок. Магия шипела в нем, накапливалась в руке, и он раскрыл пальцы. Заряд ударил по мрамору, и потолок провалился в коридор волной разбитого мрамора и белой пыли.
Эш бросился в пелену пыли, ударил крыльями. Ему ну нужно было видеть – он ощущал брешь. И он мог ощущать дрожь убийственной магии в воздухе.
Он пронесся сквозь дыру на двадцать четвертый этаж, выскочил в коридоре к усиливающейся магии. Широкая дверь манила, и он надеялся, что чары там отключены. Он врезался в нее со всей силой, распахнул дверь и попал в комнату за ней. Он окинул все взглядом.
Клио сидела на груди инкуба, прижав кинжал к его горлу, их окружал щит-купол.
В соседней комнате, за аркой, был Лир. Он на коленях прижимал ладонь к полу. Золотое плетение окутывало его тело. Глава Ризалис стоял в нескольких футах от него, такое же плетение опутывало его.
Алый свет вспыхнул на их ладонях, поднимался по рукам в унисон. Кровавая магия добралась до их плеч, раскинулась по золотому плетению на их грудях. Алый свет поглотил все плетение.
И та комната взорвалась.
Взрыв разбил стены. Эш прыгнул к ближнему укрытию – щиту Клио и Мадригала. Он юркнул под него, куски гранита пролетали мимо, за ними – стена огня, которая разбила щит.
Стены комнаты пропали. Библиотека горела. Только тайник с его круглой дверью уцелел, хоть и почернел от огня.
В центре комнаты лежали неподвижно Лир и Лицеус. Кроваво-красное плетение, покрывавшее их тела, пропало, и огонь пылал на полу, словно он был полит бензином.
Золотой свет вспыхнул, и Клио отлетела. Она с воплем ударилась об пол, сжалась в комок. Не замечая Эша, Мадригал побежал в разбитую комнату.
Эш следовал медленнее, не переживая из-за огня, смотрел на упавших инкубов. Присев рядом с отцом, Мадригал прижал ладонь к груди Лицеуса, проверяя его.
- Как, - прорычал инкуб, - как Лир смог…
Эш прошел к Лиру, опустился на корточки. Приоткрытые глаза инкуба смотрели, пустые. Мертвые. Эш коснулся горла Лира. Пульса не было.
Мадригал повернулся, вздрогнул при виде Эша. Страх появился в его запахе, а с ним и адреналин.
- Ты! Откуда ты взялся?
Эш убрал пальцы от шеи Лира и махнул.
- Охотился по приказу Самаэла, - он встал. – Он мертв, хоть не я его убил.
Шипя, Мадригал бросился и грубо схватил Лира за горло. Эш ощутил гул магии, Мадригал проверял, мертв ли брат. Он оставил его тело на полу.
- Безумец. Я думал, Дульчет был сумасшедшим, - он закрыл рот и нос рукой, дым наполнял воздух. Мадригал посмотрел на Лицеуса. – Поверить не могу, что он убил себя, чтобы убить нашего отца. И как он это сделал?
- Какая разница? – отозвался Эш, склонив голову. – Мне нужно доложить. Ты идешь?
- Что?
- Ты, наверное, не слышишь, но приближаются деймоны – половина башни собирается рухнуть, - он раскрыл и закрыл крылья. – Я спешу.
Мадригал нахмурился, а Эш пошел по комнате. Он не взглянул на Клио, не хотел привлекать к ней внимания. Потрясенный смертью отца Мадригал забыл обо всем. Эш ощущал ее запах, но дым быстро заглушал все запахи. Он валил из библиотеке, половина главной комнаты горела, книжные полки поглощало пламя, и они падали.
Эш замер у платформы с креслом. Узкие окна отражали свет огня. Он протянул руку, призвал волну силы и выпустил заряд. Окна взорвались, стали зияющей дырой.
Он прошел в новый выход.
- Стой, - рявкнул Мадригал. – Я иду. Чем быстрее я приведу сюда братьев…
Он затих, бормоча, побежал по комнате и хлопнул дверью. Магия зашипела, он активировал чары и присоединился к Эшу.
Эш поставил инкуба перед собой.
- Если пошевелишься, я тебя брошу.
Мадригал что-то буркнул под нос. Эш толкнул инкуба к дыре, оглянулся, но дым мешал увидеть что-то, кроме силуэтов Лира и его отца. Огонь, пропитанный магией, растекался по полу, и через пару часов, когда Мадригал вернется с братьями, останется лишь пепел.
Не важно, ведь Мадригал увидел смерти двух деймонов. И Эш убедится, что он расскажет об этом семье Ризалис и Самаэлу.
Сжав инкуба, он прыгнул в прохладный ночной воздух и полетел от башни.
Глава тридцать первая
Ее легкие болели.
Клио сжалась в углу, шарф закрывал ее нос и рот, пока дым пропитывал воздух. Она считала в голове проходящие секунды.
Эш выпрыгнул с Майсисом в дыру в стене, его жуткие крылья озарил огонь, и он пропал во тьме. И после этого она вышла из укрытия. Перепрыгивая огонь, она поспешила в комнату и упала на колени возле Лира.
Его мертвые глаза смотрели вверх, кожа была белой, тело застыло, покрытое десятками порезов. Клио взглянула на дыру в его животе, алую, но кровь уже не текла. Не билось сердце.
Двести сорок три секунды, как он пал. Чуть больше четырех минут.
Она коснулась своего горла и сорвала камень с цепочки. Порвав одеяние Лира, она прижала камешек к его груди, осколком гранита порезала свой большой палец. Выступила кровь, капля упала на камень.
Коснувшись окровавленного камня, Клио активировала чары. Зеленый свет с красным отливом вспыхнул на его груди. Она прижала ладонь поверх камня и сосредоточила аспер на его теле.
Глубоко в нем спало плетение ее зеленой магии. Такое крохотное и скрытое, что Мадригал не ощутил его. Она часами оттачивала чары под руководством Лира, пока не вплела их в его тело. Он не смог показать ей завершенные чары, и ей пришлось учиться тяжелым путем.
Она направила искру в спящее плетение. Оно ярко вспыхнуло, соединяясь с чарами в камешке, и оба плетения покраснели. Пульс магии прошел сквозь тело Лира.
Его грудь поднялась под ее ладонью.
Слезы облегчения полились по щекам Клио. Лир отчаянно вдохнул, глаза закатились. Он вдохнул еще и закашлялся. Клио закрыла его шарфом нос и рот, чтобы не пускать дым.
- Держись, Лир, - прошептала она, не зная, слышит ли он ее за ревом огня.
Она поднялась на ноги, бросилась к павшему телу Лицеуса. В его груди не было чар, что могли оживить его. Он был мертв, его жизнь погасла от кровавого проклятия, которое они с Лиром сплели вместе.
Если бы Дульчет был жив, она поблагодарила его за то, что он показал им, как убить Лира, и как вернуть его.
Она просунула руку во внутренний карман рубашки Лицеуса, вытащила КЛОК Лира и ключ, теневые чары сияли ярко, она видела их сквозь ткань. Сунув их в карман, Клио сорвала последний камень с цепочки и прижала к груди Лицеуса. И активировала чары.
Она пятилась, а камень взорвался волной белого огня. Тело Лицеуса пропало в пламени. Когда семья Ризалис вернется, будет лишь пепел, и они поверят, что оба тела сгорели.
Вернувшись к Лиру, она закинула его руку на свои плечи и помогла встать. Он прижал ладонь к ране на животе, лицо было смертельно-бледным. Слабо дыша воздухом и дымом, Клио потащила его в основную комнату.
За ревом огня стало слышно другой звук – крики. Чары на входе мигнули, вспыхнули, что-то ударило дверь. Шли деймоны, как и говорил Эш. Сколько там было? Сколько пыталось войти? Чары остановят их?
Клио вела Лира мимо пылающих полок к платформе, где свежий воздух проникал в дыру в стене. Лир вяло опустился на пол, и она склонилась к бреши, осмотрела черное небо. Пусто.