Единственное мое дитя.
Позади нее стоял Велокель Охотник, широкоплечий и мощный, как бык. В его ярких, как газовые горелки, голубых глазах пылала решимость. Он увидел меня и ухмыльнулся, оскалив крупные крепкие зубы.
Я вздрогнула, но Ева встретилась со мной взглядом и улыбнулась. Это была не та легкая ухмылка, какой я ограждала себя от враждебного мира, а самая настоящая улыбка.
‑ Далеко же ты забралась.
Голос Евы звучал мягко, успокаивающе, а над вековой пылью витал ее дивный аромат ‑ запах свежеиспеченного хлеба вкупе с демоническим мускусом.
‑ Как… ‑ Мне пришлось откашляться. ‑ Как ты сюда попала?
‑ Данте, Велокелю доводилось выслеживать тех, кто умеет путать следы куда лучше, чем Ангеликос. Не скажу, что поиски ножа были детской забавой, но это не самая сложная задача. Многое, замечу, все еще зависит от тебя. ‑ Ее улыбка стала еще шире. ‑ Но сейчас мы здесь, и времени у нас в обрез. Стой на месте, Убийца Родичей.
Джафримель замер, успев преодолеть треть пути через море пыли. Оба его пистолета были нацелены на Еву.
‑ Если ты ее тронешь…
Ева пожала плечами. На ней были черный свитер из мериносовой шерсти, широкие элегантные брюки и сапоги ‑ похоже, талианские, ручной работы. Одежда Велокеля состояла из темно‑желтых парусиновых слаксов и блузы, поверх которой красовался кожаный дублет: ну прямо лесник с картины эпохи Возрождения. Впечатление дополняли кошель и рог, висевшие на его широком кожаном поясе.
Велокеля называли Охотником, и я задумалась, мог ли он бывать в этом городе раньше. Вполне возможно. Когда охотился за хедайрами.
«Такая мысль уж точно не успокаивает».
‑ Не надо угроз, Старший.
Ева шагнула ко мне, смерила Джафримеля взглядом и сделала второй шаг.
‑ И я так считаю.
Послышались два легких щелчка ‑ Джафримель взвел курки обоих серебристых пистолетов. Жест был театральный и абсурдный, поскольку для стрельбы в этом надобности не было, но, надо признаться, эффектный. Город снова качнулся, мосты откликнулись стоном, но эти звуки не заглушили его низкий рокочущий бас:
‑ Я не стану служить тебе.
‑ Я и не прошу о службе, ‑ всколыхнул воздух спокойный миролюбивый голос Евы. Я не могла оторвать взгляда от ее лица, до того она была похожа на Дорин. ‑ Я предложила себя моей матери.
Улыбка ее была широкой, ласковой, и я просто купалась в ее свете.
«Моей матери».
Она произнесла это как бы между прочим, будто речь шла о погоде, а мое сердце затрепетало в груди. В измученном сознании шевельнулась тревога.
«Дэнни, здесь что‑то не так. Хватай ларец и сваливай».
Но я медлила, наклонив меч. Если Джафримель атакует Еву, я обязана защитить ее. Но он так дьявольски быстр, а я измотана, голодна, в голове полная неразбериха, и даже мои энергетические щиты не в состоянии закрыть меня от удара. В лучшем случае я могу потянуть время, чтобы дать ей скрыться.
Но почему она здесь? Мы должны были встретиться с ней в Парадизе, во Франции. Растерянность постепенно перерастала в подозрение. Что за игра здесь разыгрывается? Впрочем, наплевать. С Евой все в порядке, Люцифер ее не схватил, а это главное. Я почувствовала облегчение ‑ уж ее я, во всяком случае, не подвела и не предала. И пусть мне досталось от дьявола по полной программе, главное, что она цела и невредима.
«Хвала богам. Если, конечно, остались боги, внимающие моим молитвам. Спасибо вам».
‑ Подобная чушь не извиняется даже твоей молодостью, ‑ промолвил Джафримель. ‑ Не двигайся. А ты, Данте, отойди в сторонку.
Он не предлагал ‑ он приказывал. Я сглотнула, а тишина стояла такая напряженная, что слышен был даже этот звук. Ярость вскипела в моих жилах, передаваясь пламеневшему в воздухе клинку.
‑ Нет.
В такой ситуации забрать ларец я не могла. Мой взгляд заметался, упал на Велокеля, а тот заметил это и ощерился. По силе он уступал Джафримелю, я могла оценить всю доступную ему энергию до последней капли.
Я научилась на глаз оценивать возможности демонов. Конечно, любой из них легко задал бы взбучку мне, но Джафримель превосходил большинство своих сородичей. Шансов одолеть Джафа у Келя не было, но выиграть время для Евы, если мой падший ее атакует, он вполне мог. Я бы тем временем успела забрать вторую половину ножа и помогла бы сдержать Джафа.
А если нож воссоединится, у меня появится шанс. Может быть, мне удастся поразить кого‑то из демонов…
От одной этой мысли мне стало нехорошо. Не хотелось бы снова услышать тот мерзкий булькающий звук. И как мне могла прийти в голову такая мысль ‑ использовать эту штуковину против Джафа? После того, как я видела ее в действии!
«А Ева? Подумай о ней. Ты обещала спасти ее ‑ один раз не смогла, и она досталась Люциферу. Теперь у тебя есть второй шанс. Не упусти его, Данте».
Мне потребовалась вся моя смелость, чтобы не глядя, отработанным движением вложить меч в ножны, крепко сжать их, отступить на два шага назад, протянуть свободную руку и прикоснуться к алтарю.
Теплый камень резонировал под моими пальцами, как натянутая струна. Чувствуя на себе все три пары демонских глаз, я отдернула руку. Город затаил дыхание. Его тихая песнь скорби и боли стихла. Пыль вокруг сапог Джафа всколыхнулась, ее поверхность покрылась мелкими ямками, словно следами крохотных танцующих ног.
‑ Нам нужно идти, ‑ нарушил тишину низкий, полный сдерживаемого грома голос Велокеля.
На меня повеяло его запахом: мускус, свежие апельсины, пряности и кровь.
Я шарила правой рукой позади себя, отыскивая ларец, но не прикасаясь к алтарному камню.
«Пожалуйста! Sekhmet sa ' es, пожалуйста! Это даже смешно!»
Мой изумруд выбросил яркую искру, татуировка пришла в движение, словно по щеке забегали микроскопические многоножки.
Ева сложила руки. Ее изумруд выплюнул зеленый сполох, при виде которого мне опять стало нехорошо.
‑ Данте, тебе осталось чуть‑чуть. Завладев ножом, ты станешь ключом к трону ада. Ему придется договариваться с тобой, как и Старшему.
«Вот оно что. Я, оказывается, ключ. Здорово. Теперь понятно. Спасибо за разъяснение».
‑ Когда ты догадалась, что это я?
«И почему не сказала раньше?»
Я продолжала тянуться за ларцом.
«Она не знает, что нож состоит из двух частей. А вдруг не знает и Люцифер? Это может быть и очень хорошо, и очень плохо. Как посмотреть».
‑ Твой приход был предсказан.
Ева указала на алтарь, но прервала свой изящный жест, когда Джафримель неожиданно сделал два шага вперед по шуршащей пыли.
‑ Рада, что хоть кто‑то счел нужным сообщить это мне.
Мои пальцы коснулись промасленного дерева. Я согнула их, зацепила шкатулку, осторожно потянула на себя и бедром задела алтарный камень.
Меня до мозга костей пробрало жаркой дрожью, словно в точке соприкосновения распустился огненный цветок. Алтарь издал пронзительный звук, так пласгласс реагирует на раскалывающий его акустический удар. Я схватила ларец и развернулась: раз он у меня, оставалось только убраться отсюда поскорее и подальше.
Джафримель стоял на месте, его пистолеты исчезли. Я прищурилась. Вместо стволов изящные золотистые руки держали тонкий и длинный железный цилиндр, полученный от Маккинли. Все внимание Джафримеля было сосредоточено на Еве. Я тоже глянула на нее, но она лишь мельком посмотрела в мои широко раскрытые глаза и перевела взор на моего падшего. Краска отхлынула с ее лица, на золотистой коже проступила мертвенная бледность.
‑ Нет… ‑ В ее голосе, прорезавшем, словно лазер, павшую на город напряженную тишину, звучали панические ноты. ‑ Нет!
‑ Veritas in omni re, ‑ четко, с расстановкой произнося каждый слог, провозгласил Джафримель. ‑ Сейчас мы увидим твое истинное лицо.
«Что за чертовщина тут происходит?»
‑ Джафримель… ‑ Я не находила слов, чтобы его остановить.
Он сорвал крышку и резким движением выбросил из цилиндра его содержимое.
Тишина взорвалась ревом, и мое тело отреагировало само, без вмешательства сознания. Я прижала ларец к груди и припала к земле, чуть не размозжив себе при этом голову рукоятью собственного меча.
Город разразился немыслимой какофонией, столь оглушительной, что она воспринималась уже не как звук, а как вибрация ‑ не ушами, а костями. Из носа и из ушей у меня хлынула горячая кровь, жаркие струйки стекали по шее. Должно быть, я закричала, потому что рот мой был открыт, и ‑ что совсем дико ‑ чуть не выронила меч.
Боевой рефлекс заставил меня метнуться в сторону, и я скатилась вниз по ступенькам, восстановив равновесие у подножия лестницы. Подняться на ноги я ухитрилась за миг до того, как на меня налетел Джаф. Но в последнюю долю секунды он рванул меня на себя с такой силой, что захрустели ребра, и мы распростерлись на полу, в то время как выброс ослепительно черного пламени разорвал воздух прямо над нами.
«Ева!»
Мы упали, и я почти сразу вывернулась из хватки Джафа и попыталась вскочить. Но он схватил меня снова, сжав стальными пальцами загривок, как кошка хватает за шкирку своего расшалившегося котенка. В следующий миг мы стояли рядом на коленях, и он с неодолимой силой заставлял меня поднять голову.
Ева тоже упала, а Велокель остался на ногах. Плоть Охотника чернела на глазах, его вопли вызывали камнепады и взметали тучи удушливой пыли. Его облик расплылся, как чернила на влажной бумаге, а когда снова обрел четкость, то преобразился. На лбу появились рога, закручивающиеся назад, за уши. Торс стал еще мощнее, с бугрящимися мышцами, а обросшие шерстью ноги заканчивались теперь тяжелыми копытами. Камни под ними потрескались, когда он отпрыгнул, уклоняясь от того, что швырнул в него Джафримель. В ореоле ослепительного золотого сияния брошенный предмет прокатился, как яблоко, и вопреки законам физики поскакал вприпрыжку вверх по ступеням.
У Велокеля прежними остались только глаза: ярко‑голубые, они сияли на жутком почерневшем лице, уже изуродованном и продолжавшем меняться на глазах. Мне пришлось глубоко вздохнуть, потому что весь воздух из моих легких вышел вместе с криком.
Тем временем Ева вскочила на ноги. В отличие от Вардималя она сохранила обличье стройной женщины, но ее энергетическая оболочка превратилась в липкие лохмотья, пятнавшие воздух зелеными разводами, а изумруд неистово искрился. Глаза сохранили голубой оттенок, но посветлели под стать глазам Велокеля. Осунувшееся лицо уже не походило на лицо моей умершей возлюбленной.
Я вытаращила глаза. Джафримель подхватил меня, и тут оглушительный гром перешел на сверхзвуковой уровень. Почва под ногами задрожала, как палуба грузового транспорта.
‑ Беги! ‑ крикнул Джафримель.
Но я не могла оторвать взгляда от Евы.
Она меняла форму, как сырая глина под струей воды, и демоническое зрение отчетливо воспринимало осколки иллюзорного образа. Образа, созданного с помощью чар и предназначенного для того, чтобы обмануть меня, накормить ложью.
Она оставалась прекрасной, ослепительно прекрасной, какими бывают демоны. Глаза ее синели, как небо, волосы полыхали, словно снежно‑белое пламя. Но во всем этом великолепии не было и намека на черты Дорин.
А тем более на мои.
«Проклятье, кто же она? Этого быть не может, она должна быть дочерью Дорин. Должна!»
Джафримель поднял меня, по‑прежнему удерживая железной рукой за шею.
Во время этого процесса самоисцеления уши мои больно покалывало, словно мне в голову с обеих сторон вбили по гвоздю. Шум стоял оглушительный, но уже не настолько, чтобы лопались барабанные перепонки. Деревянная шкатулка чуть не выскользнула у меня из‑под мышки. Я перехватила ее, и тут сумка стукнулась о мое бедро, когда Джафримель резко дернул меня в сторону ‑ за миг до того, как здоровенный камень грохнулся на то самое место, где мы только что находились. Мы закрутились, словно в каком‑то сумасшедшем танце, пока не оказались перед дверями.
‑ Беги!
Даже немыслимый шум не заглушил его крик. Впрочем, мой тонкий голос тоже вносил вклад в общую какофонию: я отчаянно вопила, пока не задохнулась.
«Надо уносить ноги. Беги что есть мочи и радуйся, если выберешься отсюда живой. А подумать о том, кто есть кто, можно и потом».
Я метнулась к выходу, перепрыгивая через кучи обломков, скользя, спотыкаясь и чуть не падая, потому что мое непослушное тело опять оказалось для меня слишком быстрым. Дыхание затрудняла взметнувшаяся пыль, а позади слышался громовой рев Велокеля, выкрикивавшего на отвратительном языке демонов то, что можно было понять и без словаря. Еще один дикий вопль издала та, которая выдавала себя за дочь Дорин. И мою. Та, ради спасения которой я собиралась убить Люцифера.
Пальцы Джафримеля выпустили мой загривок, но сомкнулись вокруг моей левой руки. Он потащил меня в сторону. Ворота, через которые мы входили, раскололись, тяжелые мраморные створы качались, грозя рухнуть в любой момент. Я вздрогнула, и весь город содрогнулся от очередного толчка, сопровождавшегося таким треском, словно разбилась скорлупа самого большого в мире яйца. Мощная волна вибрации прокатилась и в физическом, и в психическом пространстве.
«Да что за долбаная хрень здесь творится?»
Мы успели выскочить за малые ворота как раз вовремя. Земля ушла у меня из‑под ног, и возникло очень скверное подозрение насчет того, что же это за долбаная хрень. Если один из мостов рухнул, то вся наша висячая гора летит в бездну…
И тут в мгновение ока все смолкло. Внезапная оглушительная тишина была потрясением сама по себе, но еще большим потрясением стало то, что Джафримель резко затормозил, так что по инерции заскользил вперед. Его пальцы сжимали мою руку безжалостно, как стальные клещи, а деревянный ларец он вырвал у меня с легкостью, словно отобрал у ребенка конфетку.
Должна признаться, я опять закричала. В последнее время это, похоже, вошло у меня в привычку. Суматошное, судорожное движение закончилось тем, что я оказалась у него за спиной, а воцарившуюся тишину нарушил невероятно мелодичный голос, который мне не хотелось бы слышать больше никогда.
‑ Это не похоже на тебя, мой Старший.
От каждого вздоха у меня болели ребра. Я моргала, уставившись в спину Джафримеля: одну руку он держал за спиной, ухватив мою правую руку с такой силой, что под золотистой кожей побелели костяшки.
Он склонил голову, и я обмякла. Все было кончено.
Перед нами, одним лишь своим присутствием наполняя воздух черной яростью, предстал сам Князь тьмы. Снова. От напряжения все мое тело свело, Джафримель стиснул мои пальцы так, что трещали кости. Боль пронзила мою ауру, взорвавшись в плече, когда я рванулась назад в попытке выдернуть руку и бежать. Шрам опалил кожу, и аура моего падшего накрыла меня, как морилка ‑ несчастную гусеницу шелкопряда.
Я поняла, что это Люцифер. Мне не нужно было видеть его, да и не хотелось. Джафримель удерживал меня на месте, хотя я изворачивалась, силясь вырвать руку. Подошвы сапог скребли камень.
Джафримель рассмеялся. Не тем мягким, знакомым, почти человеческим смехом с ноткой иронического удивления, появлявшейся, когда я выигрывала у него в шахматы или преподносила еще какой‑нибудь сюрприз.
Нет, то был истинно демонический хохот ‑ хриплое карканье, в котором отвращение и ненависть смешивались со злобным восторгом. Так мог бы смеяться хладнокровный убийца, настигший жертву в полночной темной аллее.
Неожиданная мысль о том, что можно оторвать себе руку и убежать, вовсе не показалась в тот миг такой уж нелепой. Черный провал в моей голове расширялся с ужасающей силой, и я в любой момент могла вспомнить…
‑ Это на тебя не похоже, Князь, ‑ произнес Джафримель жутким, запредельно холодным тоном. Такого я не слышала никогда. ‑ Я должен поблагодарить тебя за заботу о моей хедайре. Тут ты был верен себе: твое «гостеприимство» неизменно.
Тишина неуловимо изменилась: стараясь вырвать руку из железных пальцев Джафримеля, я чувствовала, как увеличилось давление всколыхнувшегося воздуха. Когда Люцифер заговорил снова, холод его тона был под стать ледяному голосу моего падшего. Мое сознание затрепетало на грани безумия.
‑ Я использовал ее так, как счел нужным. А для чего еще предназначена Правая Рука?
‑ Мы все игрушки, служим для твоей забавы, владыка, ‑ произнес Джафримель, смиряя клокочущее негодование.
Он чуть шевельнулся, и я услышала стук дерева о растрескавшийся камень. Этот негромкий звук пронзил мое сердце ужасом.
‑ Так оно и есть, ‑ мгновенно отозвался дьявол.
«О боги. Джаф, что ты делаешь, отпусти меня…»
Я дернулась, но лишь сделала себе больно: хватка Джафримеля могла раздробить мне кости. Боль серебряным штырем пригвоздила меня к месту, чернота в голове ширилась, наступая на не желающее ей сдаваться сознание.
‑ Вот это и приводит к мятежу, Князь. Тебе стоило бы позаботиться о таких мелочах.
«Анубис, боги, помогите!»
Я рвалась назад, все мое тело натянулось, как струна. Будь у меня возможность отбросить руку, как ящерица отбрасывает хвост, я сделала бы это без колебаний. Мной двигало единственное стремление ‑ бежать.
Я уже понимала зверей, которые попадают в капкан и ради свободы способны отгрызть себе лапу.
Люцифер промолчал, но в воздухе явственно ощущалось чудовищное давление его ярости. Даже ледяной жар этого места, пребывающего между нашим миром и адом, в сравнении с его гневом казался лишь прохладным дуновением. Джафримель выпрямился. Он и так был выше меня ростом, но сейчас словно вырос еще, и я неожиданно почувствовала огромное облегчение от того, что он стоит между мной и дьяволом.
Впрочем, на смену облегчению тотчас пришел жгучий стыд. Разве я не привыкла сражаться самостоятельно?
«Но не в таких поединках. Не с такими противниками. Это мне не под силу».
Моя аура трепетала под покровом ауры Джафримеля, готовая замкнуться и кристаллизироваться. Если это случится, я взорвусь как «новая звезда», не успев совершить какую‑нибудь глупость, ‑ просто умру.
Но если все равно умирать, не лучше ли сначала посмотреть, что способна сделать половина ножа с демоном, оказавшимся на моем пути.
Дьявол вздохнул, словно хотел заговорить. Воздух засвистел между его зубами, и я вновь ощутила, как эти зубы терзают мою плоть и то, что осталось от моего рассудка. Они вонзились глубже, я закричала, мои веки затрепетали, и мир передо мной раскололся. Но Джафримель лишь сильнее сжимал мою руку, а метка на плече жгла невообразимым огнем.
Что бы ни собирался сказать Люцифер, это заглушили топот копыт и демонский рев.
Этот звук заставил меня очнуться. Голова дернулась, взгляд прояснился как раз вовремя, чтобы увидеть Велокеля, выскочившего из храма и помчавшегося по мертвой площади. Он летел с ужасающей быстротой и легкостью, доступной лишь демонам. Его аура сверкала, голубые искры вылетали из‑под копыт и проскакивали между витыми рогами. И его бег словно остановил время; во всяком случае, замедлил, замкнул в кристаллическую решетку действия, противодействия и внезапного взрывного движения.
Он налетел на Люцифера.
Сила их столкновения сбила бы нас с ног, если бы Джаф не бросился на землю, прикрыв меня своим телом. Мой крик заглушил его жуткий рев, из моих ушей опять хлынула кровь, мир завертелся. Над нами пронеслись вспышки какого‑то отвратительного света, а за ними прокатился поток горячего воздуха.
Послышался треск. Джаф снова взревел, подхваченные воздушной волной мелкие осколки оцарапали мне щеку. Падение вышибло из меня весь воздух, однако я тут же попыталась подняться, по‑прежнему ощущая в левой руке вес меча, издавшего тихий недовольный звон. Горло мое запорошила пыль, все вокруг расплывалось, как бывает, когда несешься на сликборде, лавируя среди самолетов. И вдруг я осознала нечто совершенно удивительное.
Я выжила после встречи с дьяволом. Я жива.
Пока.
Джафримель вскочил на ноги одним прыжком, что прежде поразило бы меня. Глаза его горели, отбрасывая тени на впалые щеки, волосы слиплись от пыли. Губы шевелились, но слов я не слышала, оглушенная какофонией конца света. Он снова схватил меня за руку так, что когти проткнули толстую ткань, и потянул за собой.
Я не сопротивлялась. Не сбавляя темп, он перетащил меня через огромную кучу обломков величиной с дом ‑ они усеивали все вокруг, словно здесь бушевал разъяренный гигант. И вовремя, потому как на груду камней тут же налетел рычащий клубок из двух сцепившихся демонов, и от этого столкновения огромные глыбы разлетелись в пыль. Новая волна ударила меня в спину с такой силой, что это было уже за пределами боли. Джафримель оттолкнулся, подпрыгнул, мгновенным плавным движением расправил крылья, и мир опять перевернулся, потому что он бросил меня. Моя рука чуть не выскочила из плечевого сустава, сухожилия растянулись и едва не порвались, я охнула и вдохнула обжигающе горячий воздух, пахнущий гнилыми фруктами. Демонской кровью. Мой невесомый полет продолжался целую вечность: Джаф швырнул меня, словно гравибол в кольцо, и успел выбросить за пределы зоны взрыва.
Очень любезно с его стороны.
«Так и пораниться недолго».
Я инстинктивно сгруппировалась, поджала ноги и приземлилась на них. Выбирать место падения не приходилось, и я основательно вмазалась плечом в камень, приложившись головой к чему‑то не менее твердому. Череп бы раскололся, как арбуз, если бы моя защитная оболочка не поглотила большую часть энергии удара. Правда, от звона в ушах это не уберегло. Я заморгала и, прежде чем вскочить на ноги, несколько мгновений лежала неподвижно посреди жуткого разгрома.
Напряженную ткань реальности сотряс новый удар. Я подняла руку, чтобы утереть кровь с глаз, и задела плечо Джафримеля. Не теряя времени, он потащил меня в узкий переулок, вымощенный шаткими белыми плитами, заходившими ходуном у нас под ногами, когда город вновь пришел в движение. И не как пробуждающийся от сна зверь, нет ‑ на сей раз он дернулся так, словно кто‑то ткнул этого зверя в бок острым колом.
«Дэнни, опять тебя угораздило вляпаться в историю? Не отвечай, не утруждайся, ‑ зазвучал в моем ухе шепот Джейса. ‑ Просто беги. Спасай свою жизнь, солнышко».
Как будто я сама не знаю.
Переулок изгибался, словно хотел увернуться от нас. Я ловила взглядом розовые отблески на чеканных металлических воротах, багровый свет сочился из проломов в стенах, обугленные деревья во дворах за резными каменными оградами медленно обращались в пыль.
«Под мертвым деревом в тенечке не посидишь, ‑ мелькнуло у меня в голове, пока мы неслись по мостовой. ‑ И птички тут не поют».
Впрочем, эти исполненные истерического веселья мысли не мешали мне кричать на бегу, хотя лучше бы было поберечь легкие. Губы шевелились, не издавая звуков, поскольку я еще не избавилась от временной глухоты. Перед глазами все расплывалось ‑ их совсем запорошило вездесущей едкой пылью.
Джафримель увлек меня в сторону, и теперь мы мчались по уходящей в бесконечность улице, обрамленной по обе стороны рядами фантастических изваяний. По большей части то были немыслимые гибриды вроде крылатых кошек или когтистых гривастых змей, все безликие, словно кто‑то стер их черты. Я чувствовала себя как в кошмарном сне, когда ощущаешь загривком дыхание чудовища, а воздух вокруг уподобляется зыбучим пескам.
Одна из статуй вдруг развернулась, метнулась на середину дороги и прыгнула на нас. Задыхаясь, я опять издала беззвучный вопль, а Джафримель сшиб адского пса прямо в полете, так что нас лишь обдало жаром его обсидиановой шкуры. Джафримель, не сбившись с темпа, дважды выстрелил, выкрикнул что‑то резкое и гневное на неблагозвучном наречии демонов, и тварь еще в прыжке начала растекаться струйками гнили. Меня Джаф протащил мимо так быстро, что моя голова на бегу откинулась назад, а глаза заполнились припыленным кровавым светом.
Когда мы подбежали к краю длинного поля, покрытого сухим черным крошевом, ко мне уже возвращался слух. Звуки неслись потоком, усиленные многократным эхом: топот бегущих ног, визг, вой, рычание адских псов. Справа взметнулось пламя. Один из мостов дрожал и изгибался так, что казалось, сейчас он рухнет.
Я споткнулась и упала бы ничком, если бы не страшной силы новый рывок Джафримеля, отдавшийся в моем многострадальном плече вспышкой боли. Поле под ногами загорелось, и я вскрикнула от боли. Я задыхалась, внутри все кипело, как ядерный реактор, несчастное плечо терзала боль всякий раз, когда Джафримель дергал меня за руку. Сам он стремительно несся к обрыву на краю мира, увлекая меня за собой. С этого обрыва мы и упали. Последнее, что запомнилось мне перед кратким моментом благословенного забытья, ‑ это шелест расправившихся крыльев. Наши пальцы разъединились, я, кувыркаясь, полетела сквозь пространство, и перед моими глазами звездным блеском вспыхнула тьма.
Глава 19
Он сыпал проклятиями. Во всяком случае, эти звуки, перемежавшиеся равномерными, как сердцебиение, глухими ударами, больше всего походили на проклятия. Гравитация вернулась, а вместе с ней и живой огонь в моем плече.
Я открыла глаза.
На миг мне показалось, что я лечу. Подо мной простиралась огромная пещера, залитая кровавым светом.
Затем я почувствовала толчок, сопровождавшийся вспышками боли сразу в нескольких частях моего тела, и с несказанным облегчением осознала, что в моей онемевшей левой руке по‑прежнему крепко зажат Фудошин. Правая рука беспомощно болталась, и я сглотнула что‑то горячее и едкое, когда после нового толчка присмотрелась к бескрайней и вязкой багровой бездне.
Казалось, пещера уходит в глубину на целые мили, но снизу нам навстречу протянулась полоска тени. Мы сильно ударились о мост и чуть не слетели с него, но Джафримель, вскрикнув от натуги, надежно сцепил нас: одной рукой он держал меня за портупею, лямка моей сумки, схваченной его когтями, врезалась в плечо, а другой рукой вонзил в поверхность моста короткий, чуть искривленный нож ‑ такие он порой использовал в спарринг‑поединках.
Внезапное замедление скорости отозвалось во мне сравнительно легкой тошнотой. Кажется, я слегка побледнела. Твердый и острый край моста врезался в мои бедра, ноги висели над бездной, и если бы я попыталась податься назад для большей надежности, то ободралась бы о камни.
Глаза Джафримеля были закрыты. Губы шевелились, произнося слова на его родном языке, ранящем человеческий слух. Будь у меня возможность, я бы заткнула свои несчастные, больные, переполненные звоном уши.
По всему выходило, что он затащил меня на мост.
«Проклятье, как это у него получилось? Мы же летели в пропасть».
Сцепленные вместе, мы лежали неподвижно, и я лишь отстранение удивлялась тому, что до сих пор жива. Сердце бьется. Легкие вроде бы дышат. Все органы и части тела, похоже, на своих местах.
«Аллилуйя!»
Но сполна почувствовать счастье избавления мне мешали повторяющиеся приступы жуткой, неконтролируемой паники.
«Похоже, я все‑таки схожу с ума. Прекрасно. Этого мне и не хватало!»
Самым ужасным было то, что я не воспринимала безумие как нечто из ряда вон выходящее. Словно это в порядке вещей.
Мост под нами прогнулся. Джафримель открыл глаза, и я неожиданно порадовалась их зеленому свету на фоне удручающего багрянца. Он подтянул меня к себе на грудь, не отпуская вонзенный по рукоять в камень нож. На миг он прижал губы к моему лбу с такой силой, что я ощутила его зубы.
«Мы живы, и это, конечно, здорово. Но нельзя ли убраться отсюда подальше и забыть все как кошмарный сон?»
Грудь Джафримеля ходила ходуном. Видно, воздуха ему не хватало точно так же, как и мне, но это открытие не показалось мне приятным.
«Ну, солнышко, вставай. Пора. Шевели задницей».
Я дернулась.
Джафримель понял меня, потому что его тело напряглось, и он перекатился на ноги. Я кое‑как приподнялась на колени. Выскочившая из сустава рука беспомощно болталась, и опереться на нее возможности не было, но он потянул меня за ремни. Даже так мне едва удалось подняться, и я тут же привалилась к Джафримелю, уткнувшись лицом ему в грудь.
В ушах стоял звон, и вовсе не потому, что меня оглушило,‑ это был настоящий звук. Мост снова изогнулся, и не отреагируй Джаф вовремя, мы бы слетели вниз.
‑ Идти можешь?
Он не кричал, но его голос перекрывал все фоновые шумы, среди которых выделялся низкий рык адских псов. Я поежилась. И Кель, и Люцифер послали за мной этих тварей. Может быть, одна свора сцепилась с другой и на какое‑то время им будет не до меня?
«Да, как же, надейся. Давай‑ка лучше пошевеливайся».
Я откинула голову, потом опустила подбородок, изобразив таким образом нечто вроде кивка.
Не теряя времени, Джафримель помчался по мосту. Это было непросто ‑ на бегу приноровиться к дороге, то уходившей у нас из‑под ног, то пытавшейся сбросить нас, причем и то и другое происходило спонтанно, не подчиняясь никакому ритму. Я опустила голову, почти уткнувшись подбородком в грудь, и сосредоточилась, чтобы не споткнуться.
«Люцифер. Там, позади, Люцифер».
Поразительно, что я не впала в панику и не кричала от ужаса. Впрочем, моих сил хватало лишь на усталое удивление: надо же, я все еще дышу. Вряд ли это надолго.