Таня еще не была в безопасности; моя работа не была выполнена.
Мы достигли позиции по-зимнему голых деревьев, и гарпия сделала вираж, ударяясь крыльями о деревья на опушке леса, черные перья, выдранные о ветки, полетели на землю.
Я помогла Тане сесть на поваленное дерево, Коннор теперь порывисто плакал. Другие оборотни, которые укрылись в лесу, обернулись обратно в человеческие формы и смотрели на сражение с ужасом.
Я опустилась на колени перед Таней, которая пыталась успокоить сына.
— Что это? — спросила я, когда ее взгляд встретился с моим.
Она покачала головой, ее глаза по-прежнему были расширены от шока.
— Я не знаю. Я даже не... что они?
— Гарпии, я думаю. Это борьба со Стаей? Стая кого-то разозлила?
Возможно, пригласив вампиров в их лес? — про себя задалась я вопросом, надеясь, что это не из-за нас.
— Прости, но я не знаю. Это так ужасно, Мерит. Так кошмарно.
Над нами тряслись голые ветки, поскольку гарпии кружили над головами, ища место, чтобы спикировать в подлесок. Я вытащила кинжал из сапога и снова встала.
— Ты собираешься назад.
Я кивнула.
— Стая по-прежнему нуждается в помощи, и Этан все еще там. Я не отступлю, пока он не будет в безопасности.
В моем голосе была бравада — тип блефа, которым я по-настоящему могла управлять — и она замаскировала страх. Мои союзники были заняты собственными сражениями, а у меня был только маленький и тоненький кинжал, чтобы сбить спесь с женщины-птицы с вызывающим поведением.
Но Таня улыбнулась мне так, как прежде делал Габриэль. Понимающе. Мудро. И с полным спокойствием.
— Ты можешь сделать это, Мерит из Дома Кадогана. Иди спасать своего мужчину.
Я кивнула, худо-бедно поддерживаемая чувством духа, и оставила Таню и ее подданных среди деревьев. Нервно подбрасывая кинжал рукой, я вернулась к границе леса и всмотрелась в темноту.
Она опустилась на землю передо мной, свет факела мерцал на ее обнаженном теле.
На земле она каким-то образом казалась даже больше. Как минимум 1 м 80 см высотой, с размахом крыльев в 6 метров. Ее глаза были полностью черными, волосы дико развевались на ветру, обнажая небольшую грудь и паутину боевых шрамов на животе.
Она подобрала крылья за спину и двинулась вперед, колени согнуты, телодвижения энергичные и неестественные. Гарпии явно не были предназначены для ходьбы; они были предназначены для полета.
Она открыла рот и завизжала. Я вздрогнула от звуковой атаки и прибегла к своему стандартному защитному механизму. Сарказму.
— Ты не попадешь в Голливуд с такой походкой, — известила я ее.
Ее темные глаза метнулись туда-обратно, как у птицы, но не казалось, что она действительно поняла, что я сказала. Может она не понимала по-английски. Или тонкого сарказма.
Несмотря на это, она разбиралась в сражении. Она атаковала, прыгнув вперед, оскалив зубы.
На мгновение я была слишком ошеломлена, чтобы двигаться. Она выглядела как существо из древних времен, воительница из эпохи, когда боги и богини правили в тонких одеждах и в золотых лавровых венцах. Если бы сейчас заиграл «Полет Валькирий»[13], я бы не удивилась.
Я пнула ее, пытаясь, как делала прежде, сбить ее с ног. Она увернулась от удара, взлетев, затем отплатила ударом, лучше, чем удалось мне, ударяя ногами прямо мне в грудь, отправляя меня в полет.
Я приземлилась на землю спиной, выбив весь воздух. Я вцепилась в траву рядом с собой, хватая ртом воздух, когда земля прогрохотала под моими ногами.
— Поднимайся, Мерит! — крикнула Таня позади меня, и я приподнялась, затем вскочила на ноги, словно ее слова были приказом вместо испуганного совета.
Я была утомлена, все еще исцелялась и страдала от головокружения после последнего раунда, адреналин начинал угасать, и я начала действовать на автопилоте. К счастью, я была обучена биться в обход страху, в обход истощению.
Снова поднявшись, я подпрыгнула на ногах. Глаза гарпии сузились, и она снова двинулась вперед. Я посмотрела на мишень, вспомнила, каким малоэффективным был мой кинжал против живота другой гарпии, и выбрала новую цель.
Если я не могла побить человека, то нападу на птицу.
Я подозвала ее вперед, и она выпустила свои когти, когда снова двинулась ко мне, подыскивая точку опоры и мягкий кусочек плоти, чтобы разорвать. Я отклонилась влево, и она последовала за мной. Ее ноги двигались неуклюже, а крылья давали как раз достаточно сопротивления, чтобы сделать меня быстрее, чем она. Я вильнула обратно вправо, и она снова передвинулась, но на этот раз медленнее... давая мне достаточно времени, чтобы сделать свой ход.
Ее крыло задело меня, когда она попыталась двинуться снова, и я схватилась за его верхушку, длинную жилку под покровом гладких и маслянистых перьев, и вонзила свой кинжал.
Она завизжала от боли, встала на дыбы и замахнулась на меня, но я отскочила назад, перевернувшись, чтобы увернуться от удара. Ее крыло бессильно висело с одной стороны, и меня поразило сострадание. Я ранила своего врага, но не сломила ее.
И она была вне себя от гнева.
Быстрее, чем двигалась прежде, она согнула ноги в коленях и прыгнула вперед. Она была на мне, прежде чем я смогла двинуться, тяжелая и громоздкая, ее рот расширился и острые зубы нацелились на мое лицо, очевидно с намерением укусить.
— Этану это не понравится, — пробормотала я, юмор мое последнее оружие против страха и изнеможения.
Я ждала подходящего момента и, когда ее голова метнулась вверх для удара, воткнула кинжал ей в шею.
Она выгнула спину, завизжала, держась руками за горло, и вырвала кинжал, который упал на землю на расстоянии в несколько метров. Я наблюдала за тем, как он катился, боясь, что она вернется для второго раунда и у меня не будет спасительного средства, никакой защиты. Но кровь сильнее хлынула из ее раны, а она покачнулась и упала, сотрясая землю.
Я вытерла свежие следы крови со своего лица, подумав, что, как и обещала Этану, исцелюсь. Гарпии, к сожалению, так не повезет.
***
Когда я снова встала на ноги, подняла кинжал, и отчистила от крови и грязи, решила посмотреть на остаток сражения. Гарпии все еще кружили в небе — десяток, может быть — но наступательный бой был явно на исходе. И после этого останется смерть и разрушение.
Некоторые оборотни сражались; другие лежали на земле, неподвижно, запахи преждевременных смертей развивались по полю, направляемые в воздух взмахом крыльев. Оборотни могли исцелить себя, но только если превратятся, и им нужно быть в сознании, чтобы сделать это. Для некоторых из них явно было слишком поздно.
Столько смертей, подумала я, тупо уставившись на побоище, пытаясь переварить это. Я сражалась и раньше, и видела смерть. Но почти никогда так много, и никогда так неожиданно.
— Мерит.
Я осмотрелась, и нашла Этана на расстоянии в несколько метров. Он был грязный и перемазанный в крови, но все конечности были целы.
— Таня и Коннор? — спросил он, быстро приблизившись и осматривая меня.
— В лесу, — ответила я. — Я отвела их в лес, потом расправилась с ней.
Я указала на гарпию, которая выглядела тощей и жалкой там на земле, ее крылья были сложены в смерти.
— Это печально, — сказал он, без единой капли жалости в голосе. — Давай вернемся туда.
Мы вернулись обратно на поляну, как раз когда Габриэль прикончил гарпию жестоким укусом в шею, и побежали к нему.
Вспыхнул свет, и Габриэль превратился обратно в человеческую форму, обнаженный, как в день, когда родился. На его теле было несколько царапин, результат таинственной магии смены формы. Хотя превращение из человека в оборотня излечивает раны, полученные человеком, в обратном направлении это не работало.
— Все вымотаны, — сообщил Этан.
Габриэль кивнул. Подбежал Джефф и торопливо оделся, указывая на Катчера и Мэллори.
— Они думают, что это магическая атака, — сказал он, — И они думают, что знают, как покончить с ней при помощи магии, которую они сохранили. Но это будет сложная магия.
Катчер с Мэллори вместе преклонили колени к земле в центре поляны, рядом с упавшим тотемом. Они соединили свои левые ладони вместе, а правые руки положили на землю, словно проверяя ее на слабость, или вытягивая из нее силы.
— Мэллори не сделает этого без твоего разрешения.
Габриэль смотрел на нее в течении минуты.
— Это навредит Стае?
Джефф покачал головой.
— Она будет нацелена на саму магию. Она не должна никого затронуть.
Габриэль облизнул губы и кивнул.
— Если они считают, что могут покончить с этим, пусть так и делают. Просто скажи, что нам делать.
— Приготовьтесь, — сказал он, затем сложил руки чашечкой вокруг рта. — Начали! — крикнул он через поляну.
Как только Катчер кивнул Мэллори, Этан схватил меня за руку и потянул вниз к земле.
Я не могла видеть магию вокруг Катчера и Мэллори, не своими глазами, но могла чувствовать как она нарастает, как атмосферное давление перед штормом, воздух вдруг стал тяжелым и запах озоном.
Из земли появился пузырь магии, быстро охватив их обоих, увеличиваясь в размерах, пока не стал примерно 3 метра высотой, а затем неожиданно взорвался, пульсируя, словно волна по небу.
Магия поразила птиц, как бомба. Они взорвались в вихре едкого черного дыма. Словно был живым существом, дым поднимался в гигантский, клубящийся столб над поляной, циклон магии. Он шумно завизжал — словно визги тысячи гарпий вместе — и раздул палатки, листья и остатки костра по земле во взрыве шума.
Он вращался все быстрее и быстрее, повсюду наматывая обломки, подобно детской игрушке, сужаясь и поднимаясь все выше и выше в небо, пока с последним визгом, от которого я зажала уши руками, столб не распался, послав черные щупальца дыма в небо.
Ночь умолкла, и дым начал рассеиваться, снова открывая звезды.
Мы все поднялись. Габриэль посмотрел на Этана.
— Возвращайтесь в дом. Вместе с Катчером и Мэллори.
— Возвращаться с дом? — переспросил Этан, его магия и тело вдруг напряглись, заставляя все мои паучьи чувства тревожно покалывать.
— Мы только что подверглись нападению, а вы лишние.
Он имел в виду, что мы не были оборотнями.
Мы были другими.
Мы были подозреваемыми.
Примечания:
[13] - Полёт вальки́рий (нем. Walkürenritt или Ritt der Walküren) — это общераспространённое название начала третьего действия оперы «Валькирия», второй из четырёх опер Рихарда Вагнера, которые составляют цикл опер «Кольцо нибелунга». Лейтмотив с названием «Полёт валькирий» впервые был записан композитором 23 июля 1851 года. Предварительный набросок был сочинен в 1854 году как часть структуры целой оперы, полностью оркестрованной к концу первой четверти 1856 года. Помимо «Свадебного хора» из оперы «Лоэнгрин» является одним из наиболее известных музыкальных произведений Вагнера.
Глава 5
КРОВЬ РАССКАЖЕТ
Они, несомненно, прежде подвергались нападению. У них были внутристайные трудности, и они их преодолели. Но сегодня они подверглись нападению, без предупреждения, существами, которые, как предполагалось, не существовали.
Это потрясло их. К сожалению, мы были на неправильной стороне этого потрясения.
Мы молча проследовали за Габриэлем в дом, где Финн направил нас на кухню.
Она была большой, с белыми шкафчиками, гладкими черными столешницами и большим кухонным островом[14] с дорогой плитой и некоторым количеством табуреток для повседневного питания. Кухонный персонал Брекенриджей, одетый в их официальную черно-белую форму, наблюдал за нами из угла, когда Мэллори, Катчера, Этана и меня направили в центр острова.
— Садитесь, — сказал Финн, затем исчез из комнаты.
Персонал дома, тоже оборотни, но, видимо, оставшиеся на дежурство во время празднества, стояли вместе, скрестив руки на груди, перешептываясь о нас с нескрываемой враждебностью.
Этан сел рядом со мной, покровительственно положив руку мне на спину. Катчер с Мэллори заняли места напротив нас, и напряжение на ее лице было очевидным. Они изолировали нас в доме, пока сами горевали вместе, напоминая нам о том, насколько различными все-таки были наши миры.
— Что они теперь будут делать? — спросила Мэллори.
— Приводить все в порядок. Скорбеть. Исцеляться, — ответил Катчер, проводя рукой по своей обритой голове.
Мэллори выглядела взволнованной и виноватой, и нервно грызла кончик большого пальца. Я могла прочесть страх на ее лице: она была колдуньей, женщиной, которая использовала черную магию, той, кого они приняли.
Она пришла сюда и принесла с собой смерть.
Словно прочитав мои мысли, она подняла глаза и встретилась со мной взглядом, и груз ее эмоций заставил сжаться мою грудь.
Я снова поняла ее. Так же хорошо, как понимала ее раньше, но сейчас как колдунью, подвергнутую испытанию магией и прошедшую через другую сторону. Возможно, я никогда не забуду прошлого, того, что она сделала. Я не была ребенком, или наивной. Но я могла простить ее, и мы могли двигаться дальше и попытаться построить что-то лучше, что-то более крепкое, чем то, что было раньше.
Но тем не менее, никто не говорил. Я могла справиться с комфортной тишиной, но эта тишина не была комфортной. Я нарушила ее, откашлявшись. Этан, Мэллори и Катчер откровенно вздохнули с облегчением от моих действий.
— Гарпий не существует, — сказала Мэллори. — Они не должны существовать.
— Я не уверен, что они действительно существуют, — ответил Этан, взглянув на Катчера. — Судя по сцене их исчезновения, я предполагаю, что они были магическими?
— Проявление какого-то вида, — согласился Катчер. — Они не были реальными.
— Они убивали, — сказала я. — Они сражались и ранили. Они были реальными.
— Они были материальными, — ответил Катчер. — Но они не были реальными. Не настоящими гарпиями, во всяком случае, — добавил он, на мой вопросительный взгляд. — Они были магическими — обладающие мощной формой и превращенные во что-то объемное и плотное.
Этан с опаской покосился на кухонный персонал, затем наклонился вперед.
— Вот как вы додумались использовать магию, чтобы уничтожить их в конце.
Катчер кивнул, взглянув на Мэллори.
— Она додумалась до этого. Они сражались, как настоящие животные, яростно, проливая кровь, убивая, когда могли. Но их магический след был неправильным. Взгляд в их глазах был неправильным.
— Пустым, — предложила я.
Мэллори посмотрела на меня и кивнула.
— Именно. Больше автоматическими, чем настоящими монстрами. Таким образом, мы раскрутили их обратно.
— Вы раскрутили их обратно? — спросила я. — Что это значит? И используйте негиковское[15], доступное объяснение.
— Есть шаблонный элемент магии, — пояснил Катчер. — Это может быть пение. Чары. Заклинание. Некоторые начинают с этого, но усиливают. Они наслаивают это. Чары поверх чар поверх чар.
Он взглянул на меня.
— Мы взяли те слои, распустили их, разобрали на стихийную магию и рассеяли их. Это заклинание не сработало бы, если бы они были реальными.
— Но это был не просто монстр, — сказал Этан. — Это были десятки гарпий, действующих порознь. Не просто ходящих и тупо бьющих, а что-то со взглядом на скоординированную атаку, и на территории оборотней.
— Ходящих и тупо бьющих? — спросила Мэллори.
— Старый европейский обычай, — ответил Этан. — Прежде, чем создались Дома, некие враждующие вампирские кланы занимались мелкими взаимными перепалками, чтобы обнародовать свои недовольства.
— Бои пощечинами аристократических вампиров? С историческими костюмами? — спросила Мэллори, глядя на меня с явным восторгом. — Я полностью за это и за комиксы, которые этим воодушевляются.
— Скоординированные атаки, — напомнил Катчер, возвращаясь к делу. — Магическое наслоение выполнимо, но это потребовало бы кого-то могущественного и очень талантливого.
Этан смотрел на Катчера в течении минуты.
— Ты мог бы это сделать.
Челюсть Катчера дернулась от намека.
— С достаточным количеством времени, да. Мэллори тоже.
— Есть еще Пейдж, Саймон и Баумгартнер, — сказал Этан. — Они могли бы это сделать?
Пейдж была колдуньей, ранее жившей в Небраске, а теперь в Чикаго. Она не жила в Доме Кадогана, но встречалась с библиотекарем Дома, что было очень близко. Баумгартнер был главой союза колдунов, который исключил из него Катчера, а Саймон был бывшим и совершенно некомпетентным магическим наставником Мэллори.
Катчер барабанил пальцами по столешнице, обдумывая вопрос.
— У Баумгартнера есть магические способности, но у него не было причин делать это. Это бы расстроило его планы. У Саймона не хватило бы смелости.
— Пейдж? — спросил Этан.
— Может быть, но это не в ее стиле. Она интересуется математической стороной магии, историей. Не таким количеством действия, и, конечно, не массовым разрушением.
Этан откинулся, привлекая внимание кухонного персонала, чьи глаза подозрительно сузились. Они думали, что он замышлял восстание прямо здесь, в кухне Брексов? Я подумывала сверкнуть клыками, но предположила, что будет не просто запугать персонал семьи оборотней.
После минутного молчания он взглянул на Катчера.
— Если мы собираемся рассказать Стае о наших догадках, что это была магическая атака, нам придется каким-то образом доказать это. Поговорить с колдунами, узнать их местонахождение. Если они, как мы подозреваем, не вовлечены в это, выяснить кто, по их мнению, мог сделать это.
— Мы не мальчики на побегушках, — раздраженно сказал Катчер, скривив губу.
Но Этан не напрягался.
— Нет, это не так. Но мы на территории Стаи, в окружении оборотней, которые злы и опечалены. И они отделили нас и поместили под охрану. До тех пор, пока не докажем обратное, мы подозреваемые.
Он взглянул на Мэллори, и мой желудок сжался.
— И я предполагаю, что Мэллори подозреваемая номер один.
***
Нас вызвали часом позже, все еще грязных и поцарапанных после сражения. Человек в элегантном костюме послал нас в кабинет Папы Брека, который в детстве был моей любимой комнатой в доме. Мы с Ником провели там тайком несколько летних дней, углубившись в чтение старинных книг, изучая сувениры из путешествий Папы Брека и стаскивая лимонные леденцы из хрустальной чаши, которая стояла у него на столе.
Сегодня комната была темной, сигарный дым клубился в воздухе. Гейб сидел в кожаном кресле, братья Киины и Бреки окружали его, как вооруженные рыцари. Папа Брек, седовласый и широкогрудый, сидел за своим столом с сигарой в зубах.
— Трое погибли, — сказал Папа Брек, стряхивая пепел с сигары и начиная подведение итогов. — Трое погибли. Двое пропали. Четырнадцать ранены.
Этан сложил руки перед собой, встретившись глазами с Гейбом.
— Мы сожалеем о ваших потерях.
Майкл фыркнул.
— Как я заметил, вы не пострадали.
Этан скользнул глазами по Майклу, но не изменил тона.
— Мы получили несколько ранений, но уже исцелились. Мы сражались бок о бок с вами, и могу напомнить, что Катчер с Мэллори уничтожили то, что осталось от гарпий.
Он взглянул на Габриэля.
— Мы также позаботились о вашей королеве.
— Вы появились в нашем доме, — сказал Папа Брек, — И весь ад вырвался на свободу.
— Опять же, мы сожалеем о сегодняшней трагедии. Но вам следует поискать виноватых в другом месте, поскольку мы не имеем к этому никакого отношения. Мы с Мерит стали вашими гостями из-за обстоятельств в Чикаго. Мэллори с Катчером ваши гости, потому что она подопечная Габриэля. Мы сражались с вами против гарпий. Мы не создавали их, также как и не заманивали их сюда.
Папа Брек, покачав головой, отвернулся. Он уже принял решение, что мы были виноваты, и рациональные аргументы не могли сейчас поменять его мнения.
Этан посмотрел на Габриэля.
— Я задам банальный вопрос: Появились ли у Стаи новые враги в последнее время? Или пересекалась с кем-нибудь старым?
— У нас всегда есть враги, — ответил Габриэль. — И я ничего не знаю о ком-нибудь новом.
— Тогда как насчет старых? — спросил Майкл, глядя на Мэллори. — Тех, кто использует магию?
Я не думала, что колдуны и оборотни были врагами, но Майкл не казался человеком, который смотрит на факты.
Тем не менее, Мэллори шагнула вперед, расправив плечи в противовес сомнению в их глазах и страху в комнате. Мне понравилась такая Мэллори.
— Их магия была слишком однотипной, — сказала она. — Не было даже намека на индивидуальность и отчетливость. Их глаза были бессмысленными. Пустыми. Мы предположили — правильно, как оказалось — что кто-то использовал магию, чтобы их вызвать. Многоуровневую магию, чтобы создать их, — пояснила она, когда оборотни посмотрели в замешательстве. — Мы развеяли их. Это то, что разнесло их на куски.
Габриэль почесал голову, обдумывая.
— Это была хорошая работа.
Но Майкл фыркнул.
— Если они знали, как остановить это, то почему не сделали этого раньше?
— Ты прикалываешься?
Все глаза обратились к Катчеру, чье отвращение было едва скрыто.
— Ты что, всерьез думаешь, что мы знали, что происходит и просто позволили этому продолжаться?
— Не все ли равно? — спросил Майкл, умоляюще глядя на Гейба.
Я бы не удивилась, если бы он упал на колени в мольбе.
— Это была магия, и они владеют магией.
— И что? — оспорил Габриэль, наклонившись вперед, положив локти на колени. — Что конкретно ты хочешь, чтобы я делал, Майкл? Вздернул их на виселице за владение магией по случайному совпадению? И даже если они не остановили это достаточно быстро, ты хочешь, чтобы я убил их за это? Насколько мне известно, ты вообще не сражался.
Майкл побледнел.
— Я защищал дом.
— Ты защищал свою задницу, — указал Габриэль, подарив ему презрительный взгляд, а его отцу предупреждающий. — Те двое, которые пропали, кто они?
Глаза Папы Брека расширились от шока.
— Ты не можешь допускать, что они были замешаны.
— Что я думаю, не имеет значения. Что важно, так это истина. Кто пропал?
— Роуэн и Алина, — ответил Ник.
Брови Этана с интересом приподнялись.
— Та Алина, которая недолюбливала твоего отца и твоих родных?
— Она самая, — ответил Габриэль.
Взгляд в его глаза дал понять, что он не верил в совпадения.
— Оборотни не сделали бы этого, — выплюнул Папа Брек.
Но его голос был тихим. Он не согласился в Апексом, но не собирался кричать об этом во все горло.
— Честно говоря, мы ничего не знаем о том, кто это сделал, за исключением того, что они использовали сложную магию.
Он одарил Этана оценивающим взглядом.
— К счастью, прямо среди нас есть группа, которая довольно хороша в выяснении подобных вещей.
Магия Этана тревожно покалывала, но он промолчал.
— Вампиры и колдуны утверждают, что они не несут ответственности за то, что здесь произошло. Учитывая их уникальные навыки, они должны быть в состоянии определить, кто это.
— А если они не смогут выяснить, кто это сделал? — спросил Папа Брек, как будто нас не было в комнате и мы не могли услышать сомнений, что окрасили его голос.
Габриэль скрестил пальцы, пристально глядя на нас сквозь прикрытые глаза.
— Тогда мы будем просто продолжать гадать.
***
Скоро должно было встать солнце. Габриэль попрощался с нами, и три оборотня, которых я не узнала, сопроводили нас обратно в домик для гостей, как заключенных, возвращающихся в свои камеры. Учитывая скрытую угрозу в его последних словах, возможно, мы ими и были.
Мы приехали в Лоринг-Парк, чтобы избежать тюрьмы; вместо этого мы нашли другую.
Так как мы все еще были грязными после сражения, все вчетвером согласились поочередно принять душ. Мэллори, затем Катчер, потом я, и Этан был последним. Они не планировали оставаться у Брексов и не взяли вещей, так что я одолжила одежду Мэллори, а Этан предложил замену для Катчера.
Я вышла из своей очереди в ванну, обернувшись в полотенце, моя кожа блаженно очистилась от запекшейся крови и грязи, и вероятно, еще чего похуже, влажные волосы свисали по моим плечам.
Этан стоял в спальне, обнаженный по пояс, пальцы его ног выглядывали из-под джинсов. Его рука лежала на бедре, а грязные волосы обрамляли лицо. Его телефон находился в другой руке, брови были нахмурены. Это выражение лица мне было достаточно легко прочесть.
— Что случилось?
Он посмотрел на меня, по-мужски оценивая одно лишь полотенце, которое было на мне. Но истощение быстро заменило интерес. Я не принимала это на свой счет; это была действительно долгая ночь.
— Я поговорил с Люком о событиях этой ночи и расспросил его о ЧДП. Он сказал, что с ними не связывались ни ЧДП, ни Ковальчук.
Я переместилась к своей сумке, чтобы выбрать одежду для сна.
— Может быть, это и хорошо. Может быть, она поняла, насколько смешной была.
— Может быть, — ответил он. — Люк отправил ей копию записи с камеры безопасности Дома, где отчетливо показано вторжение и угрозы Мормонта.
Я посмотрела на него. Обычно это не я играла роль оптимиста, но мы уже итак находились в бегах. Так что нам не оставалось ничего другого, кроме как ждать и надеяться.
— Этого может оказаться достаточно. Может быть, детектив Джейкобс убедит ее, что твое преследование будет совершенно нелогичным.
— Как бы высоко я не ценил детектива Джейкобса, твое предположение требует, чтобы она использовала рациональное мышление и логику. А я не уверен, что она способна на это.
Я нашла майку и пижамные штаны, снова застегнув сумку.
— Что ж, если она намерена давить, тогда сейчас она пока не демонстрирует этого. Мы просто должны подождать, пока она не сдастся или не сработают другие наши планы. А что насчет моего дедушки? Люк что-то говорил о нем?
— Он стабилен, — произнес Этан с улыбкой. — И презирает больничную еду. Должно быть, аппетит ваша общая черта.
Моя бабушка была потрясающим поваром — отлично управлялась с овощами и соленой свининой — и она, несомненно, заложила любовь к ним у нас обоих.
— Хорошо. — Я нахмурилась. — Я не уверена, будет лучше или хуже, если я расскажу ему о том, что произошло сегодня. Ему не нужен лишний стресс.
— Тогда, должно быть, ты являешься причиной его постоянного стресса.
— Обычно ты бываешь лучше, Салливан.
— Возможно, ты захочешь посмотреть насколько же лучшим я могу быть.
Этан положил телефон на комод и шагнул ко мне, раскинув руки для объятий и с улыбкой на лице.
Но он был грязным, поэтому я поспешила отступить от него, предупреждающе погрозив ему пальцем.
— Ты все еще отвратителен, и, впервые за много часов, я нет. Вначале душ. Затем ласки.
— Ты жестокая любовница, — произнес он, но исчез в ванной.
***
Я оделась, пока Этан был в душе, благодарная за несколько минут уединения и тишины. Я связалась с Джонахом, поделившись с ним тем, что случилось, и совсем не удивилась проклятиям, которые последовали после.
ЗАЦЕПКИ? — спросил он, когда исчерпалась символьная клавиатура его телефона.
ПОКА НИКАКИХ, — ответила я. — НО ГЕЙБ ПОРУЧИЛ НАМ ЭТО РАССЛЕДОВАНИЕ. МЫНАЙДЕМ НАПАДАВШИХ ИЛИ СТАНЕМ ИМИ.
ВЕЧНО ТЕБЕ ДОСТАЕТСЯ ВСЯ ЗАБАВНАЯ РАБОТА, — написал он. — ПОЗВОНИ, ЕСЛИ БУДЕТ НУЖНА ПОМОЩЬ.
ПРИНЯТО. ОХРАНЯЙ ЧИКАГО. УДАЧИ.
ЛЕГКО, — ответил он. — ВСЕ СОЗДАТЕЛИ ПРОБЛЕМ СЕГОДНЯ В ЛОРИНГ-ПАРКЕ.
Я не могла с этим поспорить.
Этан вышел из ванной — одетый в идеально сидящие джинсы, вытирая волосы полотенцем — когда передняя дверь дома открылась и закрылась.
Мой взгляд был прикован к груди Этана, так что мне понадобилось мгновение, чтобы осознать этот звук и повернуть голову в направлении шарканья, доносящегося из соседней комнаты.
— Я только проверю, — сказала я, направляясь уже туда, тогда как Этан искал футболку.
Габриэль стоял в гостиной перед кофейным столиком, скрестив руки, наблюдая как Берна и несколько других оборотней, ее очевидных помощников, снимали алюминиевые крышки с еды. Мой желудок, пустой и бурлящий, возрадовался.
— Я принесла ужин, — заявила Берна, злобно глядя на меня, как будто был хоть один шанс, что я откажусь от бесплатной еды. Мое терпение к оборотням ненамного выросло в данный момент.
— Серьезно, Берна, ты когда-либо видела меня не жующей?
Казалось, она не была полностью удовлетворена ответом, но я была спасена, ее отвлекли.
Этан вошел в комнату, волосы все еще слегка влажные, но уже полностью одетый. Глаза Берны засветились, она по-женски оценила его.
— Берна принесла нам ужин, — сказала я.
— Это очень мило с твоей стороны, Берна, — произнес Этан.
— Это для здоровья, — сказала она, сжимая свои узловатые пальцы вокруг бицепса Этана. — Для мускулов и зубов. Хорошо, сильные мускулы. Сильный. Хорошо.
— Думаю, они уже поняли, — Габриэль ухмыльнулся.
Она хмыкнула и погнала своих помощником к двери, но не раньше, чем щелкнула полотенцем в его сторону.
— Я встречусь с тобой снаружи, — сказал Габриэль, закрывая дверь, став единственным оборотнем в этой комнате.
— Время ужина для заключенных? — спросил Этан. Его голос был низким, угрожающим, и очень-очень соответствовал голосу альфы.
Габриэль хмыкнул и направился на кухню. Пока Этан, Мэллори, Катчер и я обменивались взглядами, дверь холодильника открылась и вновь закрылась, а затем раздался звон стекла.