Маркус слегка повел ушами.
— Иди. — Шептун махнул рукой на юг, зная, что ничего этим не добьется. — Беги отсюда.
Кот не двинулся с места. Было ясно, что он предлагает Шептуну пойти первому, чтобы последовать за ним. Этого бы нервы сталкера не выдержали. Результативнее всего было бы пнуть кота, но Шептун скорее позволил бы отсечь у себя правую руку.
— Пошел прочь! — выкрикнул он. — Убирайся!
Отшатнувшись от резкого звука, Маркус прижался к земле. Глаза мелкого, но полного достоинства хищника приобрели оттенок гнева.
— Иди, чертяка, — почти попросил Шептун. Разозлившись, он наклонился и зачерпнул горсть мокрой земли.
— Вот тебе! — крикнул сталкер, спрессовав ком и швырнув им в кота. Обидно проверещав, Маркус пошел в кусты.
— Иди, иди! — Шептун снова кинул в кота землей, затем еще. Он почти не целился, намереваясь просто напугать товарища, но вместо этого попадал в него во всех случаях. — Пошел вон! Ты мне не нужен! Уходи!
Маркус выглянул из-за камня, мяуканьем призывая сталкера образумиться. Шептун в отчаянии швырнул в него палкой, и кот в последний момент успел спрятаться.
— Убирайся! — заорал сталкер, почти без чувств опускаясь на траву. Он закрыл голову руками, выпачканными в пыли и радиоактивном черноземе. Такого смятения он не испытывал давно, а в Зоне, вероятно, и никогда.
«Если он придет… — мысленно говорил себе Шептун, уперев в колени дрожащий подбородок. — Если он сейчас подойдет, посмотрит, что-то скажет, то я забуду про Самопала, про Грача, про клан. Клянусь, я забуду обо всем и уйду из Зоны. Клянусь тебе, Маркус. Клянусь…»
Сталкер монотонно царапал ногтями лоб, словно имитируя знакомый шелест когтей. Неслышно дышал. Не смотрел по сторонам, пренебрегая безопасностью.
Прошло целых двадцать минут, прежде чем он понял, что Маркус не вернется.
Костюм был всего лишь очередной вещью, напомнившей сталкеру, что с утра все его сталкерские навыки обесценились. Шлем заглушал звуки, отсекал запахи, лишая Шептуна возможности воспринимать окружающую местность органами чувств в комплексе, проживать ее, проводить через свою сущность, анализировать и отпускать на волю. Мститель чувствовал себя так, словно управлял сломанным трактором в окружении выпущенных подушек безопасности. Он почти не видел, куда ступал, но калибровать комбинезон не было времени. Раз костюм изначально не подходил по размерам, то делать было нечего.
Сталкер хвалил небеса за то, что, несмотря на слова Гривны, не являлся фанатиком Зоны. Если допустить, что Зона наказывает тех, кто ведет себя подло, то за святотатство с Маркусом его следовало бы испепелить на месте молнией с небес. Но по той же логике не было никаких предпосылок, чтобы ему повезло с его миссией просто потому, что она якобы проводится во имя чужого блага.
Противный запах карбида преследовал сталкера, куда бы он ни посмотрел. Шептун понимал, что глупо пытаться избавиться от него, покуда не придет пора снимать шлем, но не мог с собой ничего поделать. Ему было жутко неуютно от материальных и моральных клеток, в которые он себя загнал.
Дозиметра с собой не было, но никакие показания приборов сейчас не остановили бы Шептуна от дальнейшего пути. Он слишком далеко зашел, чтобы вспоминать о собственной безопасности. Шагая между высохших деревьев, Шептун с тоской подумал, что вряд ли на Самопала надели комбинезон, когда тащили на базу. Наверняка ему осталось жить недолго.
Темная долина встретила сталкера ледяным безмолвием. Хоть какая-то польза была от радиоактивности перевала — здесь явно не могли находиться бандитские патрули. Однако дальше следовало идти осторожнее. Хотя тут все зависело в первую очередь от удачи. Шептун не имел никаких способностей или приобретенных умений, которые позволили бы ему пробраться с диверсией во вражеский стан. Упасть на хвост новичку — одно дело, а вот обмануть целую группу лиц, особенно если они могут ожидать атаки от окрестных сталкеров…
Шептун снял шлем, когда растительность начала хоть немного зеленеть. Похоже, опасный участок пройден. Сталкер снял шлем, приторочив его к поясу, и без того потяжелевшему за километры пути. Он оставил надетыми пылезащитные очки и респиратор. Все же с опасностями Темной долины Шептун почти не был знаком, к тому же его успокаивало ощущение относительной анонимности, которую обеспечат все эти приспособления. Должно быть, со стороны Шептун смотрелся настоящим ветераном сталкерства, если только не полным идиотом. Ему даже захотелось найти какое-нибудь относительно чистое озеро, чтоб посмотреть на свое отражение, и плевать, что ветеран так бы никогда не поступил. При мысли об озере Шептун ощутил острое желание окунуться целиком, стащив с себя костюм вместе с кожей, вымыться начисто, смыть напряжение всех последних дней, месяцев в Зоне и всех прожитых до этого лет. Сталкер вообразил себе ледяной водопад с облачком холодного пара над неторопливой гладью. Вероятно, рано или поздно он дозреет до момента, когда полностью перестанет тратить большую часть своей жизни на предосторожности и перейдет на естественную, лесную жизнь в Зоне. Будет пить из ее вод, питаться с ее земель, охотиться на собак и кабанов с голыми руками, ночевать в норах и к каждому встречному относиться как к врагу. Все равно однажды жизнь сведется к этому исходу, просто можно сделать все быстро, а можно продолжать тратить каждый день на то, чтобы оттянуть неизбежное.
Вдалеке показались очертания здания. Подойдя ближе, Шептун понял, что не ошибся — то был длинный, вытянутый рукав, похожий на уставшую прямоугольную змею. Фабричное ответвление, ведущее за пределы забора в центр заросшего поля, к которому уже не сохранилось ни единой дороги. Сталкер не знал, для чего нужен этот путепровод — вероятно, ранее тут располагался элеватор, но затем его то ли разобрали, то ли разворовали, что, в сущности, одно и то же. Теперь пустые стены простирались единым бруском, подобно заржавевшему терминалу недостроенного аэропорта.
Забраться на него было нельзя, но Шептун и не стал бы этого делать, даже будь с собой лестница. Слишком явная получилась бы лазейка. Следовало найти другой путь, но до этого — дождаться темноты.
Шептун залез на дерево, подходящее по цвету к его костюму. Вполне достаточно, чтобы слиться с местностью. Теперь ждать. Если удастся заснуть, будет вообще шикарно.
Рука привычно потянулась к ветке, чтобы постучать по ней и подозвать Маркуса. Сталкер запоздало попытался сменить направление мыслей, но безуспешно. Очень скоро Шептун понял, что ему тяжело думать абсолютно обо всех, кого он знал, — о Самопале и мотивах его предательства, тяжело вспоминать Грача и товарищей по клану, доверие которых он не оправдал, тяжело припоминать погибшего Гиббона, говорившего такие простые и мудрые вещи, тяжело встречаться с образом Сенатора, потратившего столько сил на то, чтобы наставить сталкера на путь истинный. Все словно сговорились и уделили Шептуну чуточку больше внимания, чем он мог заслуживать на правах незнакомого, постороннего человека. Сталкер упорно припоминал всех, кого встретил на своем пути, хотя это начинало вызывать у него невроз. Неужели он действительно не соотносился в их сознании с Зоной, стал духовным убежищем, частичкой дома, ценным собеседником для каждого, включая Гривну? Что такого в нем находили все эти люди? Какие такие качества, за которые Шептун всегда имел немного больше доверия, немного больше внимания, немного больше сочувствия?
— Радостный обжора, — пробубнил сталкер сквозь респиратор. Ну и к черту.
С луной в этот раз повезло — скупая треть небесного тела, подобно дольке апельсина, в достаточной степени освещала путь, чтобы можно было продвигаться без фонаря, но не более того. Шептун вовсе не горел желанием быть заметным на всю округу. Он ползком добрался к колючим кустарникам, вдоль которых продвинулся до насыпи с утрамбованной щебенкой. Здесь он заполз в трубу и лежал в ней, покуда мимо не прошел патруль. А может, то был никакой не патруль, а так, чья-то ночная прогулка. Бандиты вели себя вполне беззаботно. Сталкер не мог сказать точно, так как теперь полагался преимущественно на слух.
Выбравшись наружу, Шептун, пригибаясь, подбежал к примеченному засветло обвалу, в дыру которого и скользнул, очутившись в развалинах фундамента. Здесь был угол фабрики, представлявшей теперь базу столь любимого Гривной общества. Если местные жители в полном составе бежали от закона, то это не значило, что они не создали здесь собственного. И этот закон в случае поимки наверняка наложил бы на Шептуна последствия, не совместимые с Женевской конвенцией.
Под зданием фабрики располагались заплесневелые пустоты, совершенно непригодные для дополнительного освоения. Под ногами чувствовалась вязкая глина, к тому же брести приходилось по колено в воде. Тут уже было от чего порадоваться герметичному костюму. Однако термоизоляционными качествами он не обладал, и Шептун быстро продрог. Сверху свисали гроздья «жгучего пуха» — аномалия ждала жертву. Сталкер приготовился увидеть вокруг скелеты, однако не было ни одного, что даже казалось странным. Будь Шептун вождем отморозков, обязательно бы приспособил эту дыру под карцер. С другой стороны, могло быть и такое, что сами бандиты об этом месте не знали. Они ведь не строили фабрику, а попросту захватили ее у небольшой кучки вольных сталкеров…
Впереди мелькал луч фонаря — приближался толстяк в фуфайке. Над его головой находился тусклый светильник. Раз толстяку понадобилось дополнительное освещение, то скорее всего он плохо видел.
«Скорее всего» для Шептуна было мало, но он все равно не собирался искать другие шансы. Нужно было ловить момент.
Толстяк подошел ближе и закурил. Шептун выжидал, не сводя с него взгляда. Прошла минута, другая…
Бандит кинул в воду окурок и посмотрел, как он с тихим шипением затухает. Чему-то усмехнулся. Затем повернулся и пошел прочь.
Шептун быстро вылез, и в этот момент с его костюма потекли струи воды, издавая шум.
Бандит обернулся.
Сталкер сделал быстрый выпад и врезал ему кулаком в солнечное сплетение. Добавил с локтя в голову. Толстый рухнул навзничь, Шептун выхватил нож и приставил к его горлу.
— Где держат пленника? — спросил он. — Длинные волосы, худой.
— В подвале, — промямлил тот.
— Где именно?
Толстяк молчал. Шептун на миг отвел нож и резанул его по уху.
Бандит взвыл, но тут же замолчал. Его лицо сморщилось, и выражение стало почти детским.
— Я убью тебя, если не ответишь, — предупредил Шептун.
— Все нормально, мужик, — произнес толстяк, кусая щеку. — Я не мог сказать, пока ты меня не порезал. Иначе прибьют свои.
— Понял, — кивнул сталкер. — Так где пленник?
— Тут рядом, четырехэтажный дом. Он сидит там в подвале. Его охраняют трое, будь осторожен.
— Спасибо, — сказал Шептун, поднялся и припечатал ногой голову толстяка об пол.
У него не было времени выяснять, действительно ли бандит хотел ему помочь из человеколюбия или же попросту заговаривал зубы. Сталкер не мог рисковать. Он не хотел больше размышлять о том, о чем не имел понятия. Перешагнув через бесчувственного толстяка, Шептун пошел в указанном направлении, держась в тени.
Совсем недавно сталкер полагал каждого встречного человека невиновным. При возникновении сомнений — тоже, пока не будет доказано обратное. Теперь он был готов стрелять в каждого, кто просто громко чихнет. Переход из одного состояния в другое дался Шептуну относительно легко. Старые ценности отступили, хотя не исчезли — казалось, добро и любовь к ближнему подхватили тяжелую инфекцию. Честь и совесть быстро сориентировались и взяли под свои крылья совсем другого Шептуна, готового во имя мира развязать войну любого масштаба. В иной день его бы очень заинтересовало, как можно повышать градус собственных действий и в результате оказаться ниже нуля. Но у сталкера было очень, очень мало времени.
Прежде чем врываться в здание, Шептун решил удостовериться в показаниях толстяка. Он пролез в щель между пятном света от прожектора и кирпичной стеной, стараясь не цепляться костюмом за камни. Из окон полуподвального уровня бил столб света — похоже, от керосиновой лампы, но по контрасту этого хватало. Вдалеке слышались звуки пьяной компании — хохот, отрыжка, звон разбитой бутылки. Было бы хорошо, если бы напилась вся Темная долина — такая прекрасная ночь… Мечты, мечты.
Из дома послышалась грубая, неразборчивая речь, резко контрастировавшая с чернотой проемов. Дом действительно казался необитаемым. Вряд ли он был заполнен спящими — слишком маловероятно, чтобы никому из жильцов не понадобился постоянный свет.
Шептун подобрался поближе, обошел окно по широкой дуге. С такого расстояния он не мог ничего разобрать. То ли беседовали друзья, то ли враги. Сталкер снова подошел ближе, стал у самого окна, прислушался.
— Братан, курить есть? — послышался пьяный голос сверху.
Шептун даже не испугался. Внутренне собрался, немного расстегнул молнию костюма, сунул руку за пазуху, вытащил пачку сигарет, взятую в ангаре. Как он помнил, в ней оставалось две штуки. Повернулся.
На подоконнике первого сидел совсем мелкий пацан, хотя в темноте можно было ошибиться. Шептун дал ему сигарету, пацан прикурил ее от собственных спичек. К тому времени сталкер уже отвернулся, словно его оторвали от важного дела. Судя по всему, молодой бандюган сам пришел к мнению, что это было за дело.
— Благодарность, — сказал он, и окно захлопнулось. Стекол в нем не было, так что Шептун не торопясь пошел прочь.
В направлении входа.
Распахнул дверь, без труда нашел лестницу, пошел вниз. Он знал, что если пленника держат не там, то дело сильно осложнится — выходить в любом случае придется с боем. Он старался удержать в себе то состояние, которое напало на него в ходе встречи с курильщиком. Сохранить видимость хладнокровия.
Один лестничный проем, другой. Странно, подвал вроде бы недалеко.
На полу между лестницами лежал еще один парень. Лицо совсем юное, побитое прыщами, зато безмятежное. Рукав закатан, рядом валяется шприц. Шептун прошел мимо, не останавливаясь. Каждый сам выбирает свою дорогу. Сталкер не был исключением и не делал исключений для других.
Вот и дверь. Замка нет. Хорошо.
Шептун толкнул дверь от себя, вошел внутрь.
Самопала он увидел сразу. Парень лежал без сознания по центру небольшой камеры, бывшей когда-то складом, если не клеткой для собак. Он был не один.
Рядом с камерой вокруг керосиновой лампы сидели три человека в черных плащах, но на известную утку из мультика ни один из них похож не был. Складывалось впечатление, что мода на униформу для братков добралась и сюда. Однако назвался груздем — полезай в кузов. Вражеская территория, вражеский прикид. Следовательно — враги.
Клановое мышление подавало признаки жизни.
Шептун сорвал с плеча автомат быстрее, чем его заметили. Снял с предохранителя, нажал на спуск.
Глушитель в этот раз сработал лучше — этаж заполнился чередой хлопков. Вся троица повалилась на пол с перебитыми конечностями. Визжать начал только один из них, двое остальных ошеломленно уставились на ранения. Сталкер не планировал стрелять по ногам. Так получилось само.
— Лежать, — прорычал он. — Завалю!
— Шептун, — пролепетал знакомый голос. Самопал прижался бледным лицом к прутьям решетки. — Вытащи меня!
— Отойди, — сказал сталкер, прицелился и нажал на спуск.
Навесной замок отскочил с такой силой, что несколько раз подпрыгнул по полу. Самопал попытался открыть дверь, но у него ничего не получилось.
Шептун шагнул к нему, дернул дверь на себя, распахнув ее со страшным скрипом.
— Уходим, молча и быстро, — велел он.
— Ага. — Самопал наклонился к визжащему бандиту и плюнул ему в лицо.
— Пошли, — дернул его Шептун. — У нас нет времени на театр! Выберемся — получишь сигарету.
— Договорились. — Бывший пленник, шатаясь, побрел к выходу. Шептун ударил ногой раненого, пытавшегося уцепиться за него, затем заметил кобуру на поясе. Перерезал ремень ножом, сунул пистолет в карман. Оружие для Самопала готово.
В этот момент вдалеке завыла сирена.
Глава 19. Побег
Самопал испуганно смотрел по сторонам.
— К черту все! — сказал Шептун, отдавая ему пистолет. Самопал схватил его с блеском в глазах, приготовил к бою. Шептун пропустил его перед собой, решив присматривать, но не было похоже, чтоб парень вознамерился начать дурить прямо здесь.
— Куда нам? — спросил Самопал, вбегая вверх по лестнице.
— На выход, — ответил Шептун. Он не хотел говорить, что плана у него не было.
Откуда тут взялась сирена и кто ее включил, сталкер не имел представления. Резкий вой бил по нервам, заставлял сердце биться совсем уже бешено. В голове стучало, впервые за долгое время. Плохо, очень плохо. Здоровье начало подводить в неподходящий момент. Шептун мысленно попросил его остаться хотя бы ненадолго, позволить завершить свою задачу. Только не спрашивать, в чем конкретно она состояла.
Еще была надежда, что сирену включили не из-за них, а по какой-то посторонней причине, только у Шептуна не осталось ресурсов организма, чтобы размышлять над причинами и следствиями. Следовало уйти, просто уйти и не нагромождать теорий. Обо всем остальном можно будет подумать в тишине и покое.
Пробегая мимо лежащего наркомана, Самопал наступил ему на руку. Сильно, с яростью, ясно намереваясь сломать. Шептун не стал ничего ему говорить — если Самопалу нужно срочно выпустить из себя стресс, то пусть лучше он занимается этим за счет своих мучителей, а не напарника. Версию, что перед ними лежит не бандит, а такой же пленник, сталкер откинул сразу.
— Куда?! — дергался Самопал. — На крышу?
— Какую еще крышу?! К забору давай, к любой дыре!
— Так вертолет же!
— Какой еще вертолет? — выпалил Шептун. — Совсем охренел?
Самопал не стал вдаваться в подробности — приоткрыл входную дверь, сунулся в щель.
— Чё тут происходит? — прозвучал голос сзади. Шептун подскочил на месте, повернулся, держа в руках автомат.
Перед ним стоял пацан, просивший сигарету. Заметив неизвестного в сером резиновом костюме и с огнестрельным оружием, он медленно прислонился к стене, показывая открытые ладони.
— Это рейд? — спросил он бесцветно. — Сталкеров ловите, да?
— Какой из тебя, к монахам, сталкер? — рявкнул Шептун. Слова парня чем-то зацепили его, и он тут же отругал себя за то, что позволил проявить чувства.
— Да! — неожиданно встрял Самопал, подскакивая к парню и тыча ему в лицо дулом пистолета. — Вперед и шагом марш!
Несчастный бандит не усомнился в том, что угодил в лапы воякам. Похоже, он видел Самопала впервые. За что только, интересно, он оказался в Темной долине? Ведь приняли же его как своего. Чем приступил закон?
— Не надо, — попросил пацан. Глухо, натужно, явно стараясь звучать старше и убедительнее. Шептун с гримасой покачал головой — как заложник этот вряд ли сгодится, зато считает себя таковым и пытается казаться взрослым человеком. Не солидным, не ценным, а просто живым и здоровым обывателем, имеющим право на жизнь и свободу.
— На выход! — Самопал толкнул его к двери. — Пошел! Там тебя примут, давай.
Парнишка распахнул дверь. Не успел он ни на что посмотреть, как на него упало пятно яркого света.
— Не стреляйте! — завопил он. — Я еда… Выстрел прозвучал хлестко, как удар плеткой.
Парень запрокинулся на спину, забрызгав стены кровью. Его голова была пробита навылет. Шептун смотрел на его смерть, всеми силами стараясь заглушить в себе все эмоции.
— Назад, — скомандовал он, но Самопал его не слышал — вжался в стену, глядя наверх вожделенными глазами. Шептун высунул автомат, выстрелил не глядя, затем тут же переключился на очереди и расстрелял весь магазин. По прожектору он тем не менее не попал.
— Так не пройти, — сказал Самопал, вытирая потное лицо руками. — Дуем отсюда!
Он метнулся к лестнице и побежал наверх. Шептун толкнул стоявшую у стены железную стойку, с грохотом опрокинув и заблокировав ею вход. Долго эта конструкция не устоит, но на штурм бандиты тоже пойдут не сразу. Если вообще пойдут.
Сталкер пошел вверх. Раздался новый выстрел, и по ступенькам покатился очередной труп. Шептун отскочил назад, чтобы мертвец не зацепил его. Поборов приступ брезгливости, сталкер понесся вверх быстрее. Не хватало еще, чтобы Самопал потерялся.
Но тот уже карабкался на чердак по деревянной лестнице, заканчивавшейся у распахнутого люка.
— Сюда! — крикнул он, вылезая наверх. Шептун оглянулся, глядя, не преследуют ли их.
В следующий миг он понял, что зря это сделал.
Этаж плохо освещался — кроме луны, тут ничего не было. Сталкер и лестницу заметил лишь через люк в потолке. Поэтому он не знал, откуда именно на него налетел верзила, обхвативший сталкера руками и с ревом потащивший его к окну. Шептун позволил автомату повиснуть на ремне, схватил голову нападавшего обеими руками и круто повернул.
Никакого эффекта он этим не достиг. Сталкер врезал бандиту по ушам, затем попытался влезть пальцами в глаза.
Все, начиная с момента атаки из темноты, произошло не более чем за две секунды. На третью Шептун почувствовал, как о его спину разбивается стекло, инстинктивно ухватился за здоровяка, и они оба вылетели из окна.
Страх обуял сердце ледяной хваткой, и следующий удар возвестил о том, что падение закончилось всего через пару метров. Шептун с верзилой оказались на крыше соседнего дома. Сталкер схватил противника за руку, попытался вывернуть, но тот был дьявольски силен. Затрещал костюм — бандит попробовал поднять Шептуна снова. Он явно не отличался разнообразием методов нападения.
Шептун недолго думая врезал ему по роже. Драться сталкеру особо не приходилось, но события последнего времени дали ему хороший опыт. Второй удар нанести не удалось — бандит толкнул его, и Шептун снова упал. Вздернув автомат, сталкер выпустил несколько пуль. Без упора ему не удалось попасть даже близко, зато верзилу он взбесил конкретно — тот отбил автомат ногой в сторону и принялся колошматить Шептуна кирзовым сапогом.
Блеснула вспышка выстрела. Бандит упал, выгнувшись назад, — пуля попала ему в спину.
Самопал спрыгнул с крыши к Шептуну, убрал с лица засаленные волосы.
— Нет вертолета, — уведомил он.
— А он был?
— Да вроде нет, — пожал плечами Самопал. — Я просто надеялся.
— И кто бы на нем полетел?
— Ну, мало ли. Нашли бы.
— Идиот. — Шептун сплюнул. Проснулась, похоже, вся база, что было немудрено при таком шуме. Внизу раздавались вопли, топот ног. Сирена уже молчала, что сталкер осознал только сейчас. Горели три прожектора, вдалеке зажегся четвертый. Похоже, ни один из них не мог осветить крышу. Серьезная недоработка в безопасности — не верилось, что Гривна мог совершить такой прокол.
— На юг, — решил сталкер. — Ты был здесь раньше?
— Да, несколько раз.
— Помнишь старую ферму?
— Там, где забор покоцанный? Помню. Не пробьемся.
— Есть другой план?
Самопал не ответил. Шептуна всегда бесила манера Самопала обрывать разговор, не доведя его до ближайшего логического финала или не досказав мысль до конца. Общаться с ним теперь было ничуть не легче. Плен на пользу его характеру явно не пошел.
— Делать нечего, — сказал сталкер. — Нужно лезть к ферме. Там затаимся. Может, вольные помогут.
— Да нет здесь вольных сталкеров! И вообще… Думаешь, там бандюки не посмотрят в первую очередь?
Шептун оглянулся на ближайший прожектор.
— Мы там не прописываться будем, — проскрежетал он. — Делай что хочешь, только не надо тут стоять!
— А что делать? — уныло спросил Самопал. Шептун поразился, с каким изяществом ренегат способен вводить нотки уныния в абсолютно каждую фразу. Как же он прожил так долго?
— Смотри. — Шептун стукнул его по руке. — Они бегут в дом!
Самопал вытянул голову, посмотрел вниз.
— Ага, — сказал он. — Бежим!
Он ринулся к перилам по другую сторону, оглянулся на Шептуна.
— У тебя есть веревка? — спросил он. — Можем здесь спуститься, а там дыра в заборе.
— Нет у меня ни хрена, — ответил Шептун. — Я все оставил, как сюда шел.
— И что теперь делать?
Сталкер поразмыслил немного.
— Давай по стене, — сказал он. — Прямо по карнизу. До той башни доберемся, а там легче будет.
— Легче? Там часовой стоит!
— Вот именно что часовой. Он сейчас прожектором крутит, видишь? На таком контрасте мы окажемся в темной зоне, он нас ни за что не увидит.
— Тогда услышит.
— А ты не шуми. Двигай за мной!
Шептун разбежался, оттолкнулся от перил и перепрыгнул пространство до стены. Схватился за край, подтянулся, уперся локтями. Ноги его сновали по стене, ищу точку опоры. Шептун нащупал маленький горизонтальный желоб и перевел дух. Путь назад, на крышу, был отрезан.
Осторожно перебирая руками, он полез вправо.
Рядом оказался Самопал. Похоже, при прыжке он поранил руку, но претензий не предъявлял.
— Не упади, — предупредил Шептун.
— Знаю, тут высоко, и…
— И замолчи наконец. Все, тихо.
Шептун размеренно двигался вдоль верхушки стены. На их счастье, ни один из прожекторов сюда не добивал, хотя теоретически мог. Дом сзади оживал, освещался фонарями, наполнялся людьми. Шептун и представить не мог, что бандитов так много. Вероятно, группировка Гривны была многочисленнее «Набата». Оставалось надеяться, что она в противовес менее организованна.
Со своей позиции Шептун видел северные земли. Зона в полумраке выглядела настолько зловеще, что, казалось, никто и никогда не отважится соваться туда даже ради россыпей артефактов. Купол Заслона сверкал тонкой, красивой дугой, мистически блестевшей в лунном свете. Только сейчас сталкер убедился, насколько был велик Заслон. Под ним мог скрыться целый город, и если бы кто-то вроде Сенатора сказал, что так оно и есть, Шептун бы не стал сомневаться.
Самопал был прав насчет веревки. Не будь тут так высоко, можно было бы перебраться через стену базы прямо здесь и скрыться в ночи. Затаиться, если не на ферме, то просто в лесу. Пересидеть до утра, даже нести вахту по очереди. Вопрос лишь в том, доверять ли Самопалу дежурство. Шептуну даже смешно стало от такого допущения. Он знал, что в безопасности ренегат не будет нуждаться в его компании. И тогда уже станет ясно, стоило ли давать ему оружие. Впрочем, Самопал уже доказал свою ценность, хотя бы на данном этапе побега, а Шептун натворил столько ошибок, что по природе вещей ему не стоило бы принимать главенствующую роль в этом странном тандеме.
До вышки он добрался раньше, чем думал. Скорее всего это лишь говорило о потере концентрации. Сосредоточиться, надо сосредоточиться. Уже немного осталось.
Башня подходила вплотную к стене — мода на тесное строительство была Шептуну на руку. Перехватившись за доску, сталкер перелез на боковую балку, молясь, чтобы она выдержала его вес. Оттуда он запрыгнул к часовому и, не останавливаясь, врезал ему обеими ногами по спине, скинув наземь. Все произошло так быстро, что Шептун сам не понял, как у него все получилось.
В расходящемся столбе света, испускаемого прожектором, вся база была как на ладони. Сталкер наконец увидел всю ее территорию и сумел по достоинству оценить масштабы. Не будь проход через перевал столь сложным, Темная долина являлась бы великолепным местом для размещения скоординированных сил. Вполне возможно, что нечто подобное в самом деле тут находилось.
Людей на базе определенно было больше, чем в «Набате», — теперь Шептун в этом убедился. Он не мог представить, откуда здесь столько бандитов, да и вообще — бандиты ли они? Словечко-то целиком абстрактное.
На грубо сколоченном «подоконнике» лежал какой-то монокуляр. Схватив его, Шептун обнаружил, что это оптический прицел. Никакой винтовки рядом не оказалось — возможно, часовой в самом деле использовал прибор лишь для наблюдение. Шептун надел его на автомат — прицел скользнул по планкам и защелкнулся.
Калибровать не было времени. Сталкер поставил «Калашников» на деревянный барьер, сделал упор в плечо. Глянул в прицел, переместил ствол и одним выстрелом разнес дальний прожектор, предварительно прикрыв глаз, чтобы не допустить ослепления.
В суматохе приглушенный звук выстрела никого не взбудоражил, зато треснувший светильник ясно дал понять, что тут происходит. Шептун запоздало выключил собственный прожектор, выдернув отходящий от него провод. Но его все равно вычислили, а попасть стало ничуть не труднее — исчезла возможность спрятаться за источником счета.
Самопал уже стоял рядом и хрипло дышал. Давний заряд силы начал его покидать вместе с уверенностью в успехе побега. Шептун выстрелил еще четырежды, разбив два оставшихся прожектора и погрузив базу во тьму.
— Ищи пути отхода, — велел он, продолжая стрелять в различные ключевые объекты — бочку с водой, явно привезенную с Барьера, осевший на одно колесо проржавевший грузовик, затем в кунг с покатой крышей. Шептун не старался никого убить, лишь напугать. Убитый бандит может породить всплеск злобы у живых товарищей, в то время как можно дать врагу понять, что ты его осознанно пощадил. Все это служило Шептуну успокоением, но, похоже, не имело отношения к реальному положению дел. Закрепившись за широким бетонным крыльцом, бандиты открыли ответный огонь. Судя по звукам, у них были не только пистолеты.
— Назад, назад! — Самопал оттащил Шептуна в сторону. — Надо спускаться!
Шептун не стал возражать, почти кубарем скатился вниз по наклоненной лестнице. Угол стены. Еще не тупик, но все-таки…