Основные теории происхождения государства

Теологическая теория. Возникла эта концепция на Древнем Востоке. Фундаментальная черта восточной древности — принцип божественного происхождения государства и божественности государственной власти. Отсюда обожествление носите­лей государственной власти. Верховный властитель или сам представлялся богом, сыном бога или иным его родственником, или же представлялся как-то соединенным с богом, выступая посредником между ним и поддан­ными. В восточных деспотиях эта концепция обосновывала прежде всего социальную дифференциацию и служила мистификации действительности.

Так, один из наиболее просвещенных теоретиков раннего христианства Аврелий Августин (354—450 гг.) утверждал, что государство и государ­ственная власть происходит от бога, а причиной ее создания был грех, ибо если бы не моральное падение людей, государства не было бы. Августине развивал мысль, что государство — это бессовестный инструмент для нака-/ зания людей. Отсюда идеология господства римской канонической церкви в христианском мире.

Ситуация кардинально меняется только к концу эпохи средневековья. Фома Аквинский (1225—1274 гг.) вынужден был пересмотреть традицион­ную доктрину. В его трудах идея о божественном происхождении власти была модифицирована в утверждение, что от бога происходит только сам принцип власти, что же касается конкретно существующего государства, то оно является делом людей. Важнейшая задача государства — подвести лю­дей к «вечному счастью», т.е. обеспечить им праведную жизнь. Эта концепция используется римской католической церковью вплоть до наших дней.

Следует также учитывать при оценке этой теории, что освещение власти божественным происхождением, а это имело место во многих первичных городах-государствах, придавало власти и авторитет, и безусловную обяза­тельность. Не случайно, что эта теория была весьма распространена в сред­ние века. В XVI—XVIII вв. теологическую теорию использовали для обо­снования неограниченной власти монарха. А сторонники королевского аб­солютизма во Франции, например Жозеф де Местр, рьяно ее отстаивали даже в начале XIX в.

Современный католицизм считает своим официальным учением о госу­дарстве взгляды Фомы Аквинского, который призывал людей к повинове­нию государственной власти, связанной «божественными законами». В Древнем Китае император именовался «сыном неба». Идею безогово­рочной покорности народа властителю идеолог господствующей аристокра­тии Китая Конфуций выразил следующим образом: «Добродетель власти — это веяние ветра, а добродетель народа — трава; когда веет ветер, трава должна сгибаться».

Государство, следовательно, существует в силу божественного установ­ления и согласно божественной воле каждый обязан подчиняться ему. По­виноваться следует не только «благой власти», но и «строптивой власти», т.е. деспотии, тирании и другим формам диктатуры. Теологическое обоснование сущности государства стало доминирующим и средневековой юриспруденции, так как в феодальном обществе религи­озное мировоззрение было господствующим. Разумеется, теологическая теория, исходящая из религиозных воззре­ний, не является научной, но она отражает отдельные реалии, действитель­но имевшие место в процессах становления государств (теократических).

Особенно сильно влияние теологического направления в мусульманс­ких, прежде всего арабских, странах, где понятие государства неразрывно связано с идеей халифата — идеальной формы организации мусульманской общины в соответствии с заветами пророка Мухаммеда (VI—VII вв. н.э.), изложенными в Коране, а также в соответствии с преданиями о его жизни и деятельности (Сунна). Согласно поучениям пророка идея о создании такого государства была внушена Мухаммеду Аллахом, и пророк осуще­ствил ее. Он сосредоточил в своих руках высшую законодательную, ис­полнительную, судебную, контрольную власть, принимая решения обыч­но после совета с наиболее авторитетными мусульманами (иджма).

По представлениям мусульманских авторов, в том числе бывшего прези­дента Ирана А. Банисадра, каждое мусульманское государство должно стре­миться к подобной идеальной государственной организации, которая вопло­щала бы интересы единоверцев Корана. Иногда считают, что в современ­ных условиях этой концепции наиболее полно отвечает государственный строй Ирана, где реальная власть сосредоточена в руках высшего духовенства, воз­главляемого «руководителем государства», другие мусульманские авторы ви­дят образец в Саудовской Аравии или Объединенных Арабских Эмиратах.

Патриархальная теория рассматривает возникновение государства непо­средственно из разросшейся семьи, а власть монарха конструирует из вла­сти отца над членами его семьи. Так же, как и теологическая концепция, патриархальная теория была направлена на обоснование неограниченной власти царя, монарха, но ис­токи этой власти видела уже не столько в ее божественном происхожде­нии, сколько в тех формах семьи, где существовала неограниченная власть главы семьи, патриарха.

Зародилась эта теория в Греции, была обоснована первоначально в тру­дах Аристотеля, но свое развитие получила в XVII в. в сочинении англича­нина Фильмера «Патриарх». Фильмер, сторонник неограниченной коро­левской власти, пытался, опираясь на Библию, доказать, что Адам, кото­рый, по его мнению, получил власть от бога, передал затем эту власть своему старшему сыну — патриарху, а тот уже своим потомкам — королям. Сочинение Фильмера было самой экзотической работой, выражавшей идеи патриархальной теории. Уже современники Фильмера обратили вни­мание на несуразность многих ее положений. Например, из теории Филь­мера следовало, что монархов должно было быть столько, сколько было отцов семей, или в мире должна была существовать одна монархия. Есте­ственно, такого исторически никогда не было, да и быть не могло. Однако многие другие юристы и социологи более глубоко рассматривали роль се­мьи в возникновении государства, а также других социальных институтов.

И современное состояние научных знаний о происхождении государства, хотя и привязывает этот процесс к новому способу экономической, трудовой деятельности в раннеклассовых обществах, к организационно-управленчес­ким функциям, связанным с земледелием, к городской цивилизации, к воз­никновению частной собственности, вместе с тем отнюдь не умаляет и перво­начальной роли семьи. С одной стороны, появление на финальных этапах неолитической революции «больших семей» общинников-земледельцев — ос­новного звена раннеклассового общества, с другой — династическое присво­ение должностей в раннеклассовых первичных городах-государствах — это вполне реальные, научно установленные процессы, которые по-новому позволяют взглянуть как на содержательные, так и на ошибочные положения патриар­хальной теории. Словом, и эта теория также «схватывала» и отражала какие-то реальные, сущностные стороны перехода человечества от социально-орга­низационной жизни в первобытном обществе к государственным формам в раннеклассовом обществе, но — и в этом ее основной недостаток, — преуве­личивая их, придавала названным сторонам универсальное и определяющее значение. А это уже было теоретически и исторически неверным.

Договорная теория происхождения государства изложена в многочислен­ных работах выдающихся мыслителей. Следует назвать такие имена, как Гуго Гроций и Бенедикт Спиноза (Голландия), Томас Гоббс, Джон Локк и Джон Лильборн (Англия), Жан-Жак Руссо (Франция), А.Н. Радищев и др.

Так, Т. Гоббс (1588—1679) рассматривает государство как искусствен­ное тело, созданное человеком, в отличие от тел естественных, созданных природой. По Гоббсу, великий Левиафан — государство — является ре­зультатом искусства человека, оно, по мысли автора, механическое соеди­нение отдельных людей, сумма которых представляет гигантскую силу. Государственному состоянию предшествует естественное состояние лю­дей, где их жизнь подчинена исключительно естественным законам, опре­деляющим природу людей. Он был уверен, что все люди от природы злы и эгоистичны и каждый ищет общества тех, кто приносит больше почета и выгод.

Наиболее четко теория общественного договора находит свое выражение в учении Дж. Локка (1632—1704). Критикуя идею завоевания, насилия как основания зарождения государства, Локк полагает, что агрессия не порожда­ет никаких прав и покоренное население терпит поработителей только до той поры, пока не может сбросить их силой. «Каждый, кто не желает хотя бы в какой-то мере полагать, что всякое существующее в мире правительство явля­ется продуктом лишь силы и насилия и что люди живут вместе по тем же правилам, что и звери, среди которых все достается сильнейшему, чем закла­дывается основание для вечного беспорядка и смуты, волнений, мятежа и восстания... тот по необходимости должен найти иную причину возникнове­ния государства, другой источник политической власти и другой путь опреде­ления и узнавания тех лиц, которые ею обладают». Такой источник государ­ственной власти Локк усматривал в общественном договоре: «Всякое мирное образование государства имело в своей основе согласие народа».

Договорная теория отказывает государству в вечности. Не признавая тож­дественности политической власти и общества, договорная теория исходит из того, что государство и общество не были ровесниками. Она предполага­ет возможность безгосударственного общества. Это — большой шаг вперед как в плане разгадки подлинной сущности государства, так и в плане при­ближения к научному решению вопроса о его историческом происхождении.

Государству, по Локку, предшествует естественное состояние, которое носит общественный и сравнительно упорядоченный характер, регулируе­мый нормами естественного права. Не трудно заметить, что концепция Локка является прямой противоположностью суждениям Гоббса, для которого ес­тественное состояние — это война всех против всех, царство насилия и про­извола, разгул грубого индивидуализма, отрицание прав личности. Целью общественного договора является, по мысли Дж. Локка, упоря­дочение жизни, обеспечение свободы и собственности. Общественный договор приводит к образованию государства, цель которого обеспечение интересов граждан, благо и безопасность людей.

По мысли Жан-Жак Руссо (1712—1778) идея общественного договора связана также с реализацией принципа народного суверенитета. Руссо полагал, что цель договора — «найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею об­щею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации и благо­даря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде». Только в ассоциации, отмечает мыслитель, возможно законное и устойчивое прав­ление. Соглашение с неизбежностью заключается при выходе людей из естественного состояния.

Новое состояние, возникшее в результате заключения договора, Руссо называет гражданским состоянием, где каждый индивид, как человек, мо­жет иметь частную волю, противоположную или непохожую на общую волю, которую он имеет как гражданин. Таким образом, будучи созданным в результате заключения Договора между людьми, или Общественного договора, как его чаще называют, го­сударство обслуживает в первую очередь богатых, а затем уже обращает внимание на защиту интересов и охрану свободы всех.

Безусловно, договорная теория была крупным шагом вперед в познании государства, так как порывала с религиозными представлениями о происхож­дении государства и государственной власти. Она уловила и некоторые реалии в возникновении отдельных государственных образований. Например, пере­ход от первобытного общества, где власть принадлежала всем общинникам, их собранию, избранному ими совету, военачальнику, вождю — к государ­ству, где власть принадлежала уже государственным органам, царю, особому слою людей, выделившемуся для управления народом.

Отражала эта теория и договорную практику многих феодальных горо­дов, заключавших договор с князем о его материальном обеспечении в обмен на управление городом, на защиту города.Имела эта теория и глубокое демократическое содержание, обосновы­вая естественное право народа на свержение власти негодного монарха, вплоть до революционного восстания.Даже в XX в. эти идеи получали свое распространение и воплощение, например, когда было заключено соглашение («поразумение») в кризис­ный период 80-х гг. между польской «Солидарностью», представлявшей как бы польский народ, и властью.

В то же время договорная теория грешит крупными недостатками, в том числе вневременными, абстрактным представлением о первобытном обществе, его состоянии. По мнению Гоббса, это первобытное состояние представляло собой войну всех против всех, а по мнению Локка, Руссо — золотой век всеобщего мира и благоденствия, свободы и равенства. Ныне на^ка располагает данными об ограниченности и схематичности, умозри­тельности как тех, так и других представлений. В договорной теории основная фигура — это абстрактный, изолиро­ванный человек, этакий Робинзон, который вступает в соглашение и обра­зует государство. Но такого изолированного человека как субъекта истори­ческого процесса создания государства никогда не существовало. Человек выступал в различных социальных объединениях: общинах, кланах, боль­ших семьях, классах, в других группах, в обществе, —которые и были реальными субъектами этого процесса. Однако позитивное содержание договорной теории происхождения го­сударства было столь значительным, как подчеркивалось выше, что она и сейчас используется во многих демократических, либеральных движениях, хотя, разумеется, и в новых, современных формах.

Теория насилия основой происхождения государства полагает акт наси­лия, как правило, завоевание одного народа другим. Для закрепления вла­сти победителя над завоеванным народом, для насилия над ним и создает­ся государство. Наиболее видными ее сторонниками являются немецкий философ и экономист Е. Дюринг (1833—1921), австрийский социолог и государствовед Л. Гумплович (1838—1909), известный «ревизионист марк­сизма» К. Каутский (1854—1939) и др.

Ссылаясь на пример образования ряда стран Европы и Азии, которые возникли не иначе, как путем насилия, Л. Гумплович делал окончательный вывод, согласно которому «вследствие подчинения одного класса людей дру­гому образуется государство», а из потребности победителей обладать «жи­выми орудиями» возникла экономическая основа античной семьи, отноше­ния властвования, существовавшие между господином и его слугою. По мнению автора, «не из отдельных людей, как атомов, не из се­мейств, как ячеек, создается государство. Не отдельные личности и не семейства являются его составными частями». Только из различных «чело­веческих групп, из различных племен возникает государство и из них лишь состоит». Победители образуют правящий класс, а побежденные и пора­бощенные — «класс рабочих и служащих».

Во внутренней и внешней вражде племен заключается все дело, а не в чем-то ином. Именно в племенах, в их взаимной борьбе, утверждают Л. Гумплович и его сподвижники, мы можем признать «главные, основные части, действительные краеугольные камни государства, — в племенах, ко­торые «мало-помалу превращаются в классы и сословия. Из этих племен создается государство. Они и только они предшествуют государству». Следовательно, ни Общественный договор, ни Божественное провиде­ние, ни «высшие» идеи, ни «известные потребности» или «рационалисти­ческие и нравственные мотивы», как это следует из других учений о проис­хождении государства и права, а лишь грубая сила, борьба, покорение одних племен другими, — одним словом, прямое насилие — «вот родители и повивальная бабка государства» — вот основная причина, согласно тео­рии насилия, возникновения данных институтов.

«История не представляет нам, — писал Л. Гумплович в работе «Общее учение о государстве», — ни одного примера, где бы государство возника­ло не при помощи акта насилия, а как-нибудь иначе. Государство всегда являлось в результате насилия одного племени над другим; оно выражалось в завоевании и порабощении более сильным чужим племенем более слабо­го уже оседлого населения» [39]. Таким образом, сторонники теории насилия утверждали, что перво­бытные племена при встречах между собой воевали и победители превра­щались в господствующую часть общества, создавали государство, исполь­зовали государственную власть для насилия над покоренными народами. Государство, по мнению представителей этой теории, возникало из силы, навязанной обществу извне. Классовое деление общества имело этничес­кое, даже расовое, происхождение.

Например, К. Каутский, который также склонялся в объяснении про­исхождения государства к теории насилия, считал, что и первые классы, и государство образуются из племен при их столкновениях, при завоевани­ях [40]. Причем утверждалось, что, как правило, кочевники-скотоводы поко­ряют мирных оседлых земледельцев. Со временем войны превращаются для некоторых племен и народов в средство не только закабаления других племен и народов, но и приобрете­ния земельных угодий, материальных благ. Там, где дикое племя жило по соседству с цивилизованным, повествует К. Каутский, там к войне за спорную область присоединялся еще и хищнический набег — предприятие, приносившее воинственным варварам богатую добычу. Были такие варварс­кие племена, у которых грабеж цивилизованных соседей составлял главный способ приобретения. Быть воином при подобных обстоятельствах, продолжает автор, было очень выгодно, и это стоило очень мало. Оружие, необхо­димое для войны, было большей частью то же самое, какое употреблялось охоте, бывшей в то время самой важной отраслью приобретения.

Как видно, и К. Каутский считал, что государство не результат внутреннего развития общества, а навязанная ему извне сила, что первобытная родовая демократия сменяется государственной организацией только под внешними ударами. Как относиться к этой теории? Не трудно видеть, что и она, улавливая отдельные явления в образовании государства, преувеличивает их, придает им универсальный характер. Действительно, имевшие место завоевания одним народом другого от­ражались и на социально-этнической структуре вновь возникающего обще­ства. Однако это были уже вторичные процессы, когда первичные, ран­неклассовые государства уже существовали как города-государства, когда завоеванные народы или имели уже свои органично возникшие государ­ственные образования, или достигали в своем развитии уровня, при кото­ром были готовы воспринять государственно-организованные формы общественной жизни. Кроме того, теория насилия опять же имеет вневременной, абстрактный характер, соответствует представлениям и уровню знаний XIX — начала XX вв.

Вместе с тем не следует отбрасывать и «завоевательный» фактор в обра­зовании государств, помня, однако, и о том, что история дает множество примеров поглощения, растворения побежденным народом завоевателей, сохранения и усвоения завоевателями государственных форм побежденных народов. Словом, теория насилия не раскрывает сущностных причин про­исхождения государства, только открывает отдельные его формы, главным образом вторичные (войны городов-государств между собой, формирова­ние территориально более обширных государств, отдельные эпизоды й ис­тории человечества, когда уже существующие государства подвергались на­падению народов, не знавших еще государственной организации, и либо разрушались, либо использовались победителями (например, нападения германских племен на Рим).

Солидаристская концепция государства. Развивал ее один из создателей французской социологической школы Эмиль Дюркгейм (1858—1917). Он исходит из того, что человеческое об­щество характеризует не только индивидуализм, но общность, взаимоза­висимость, коллективное сознание. Государство, по Дюркгейму, возни­кает как организация для формирования новых форм солидарности, по­скольку по мере.своего развития общество требует все большего количества предпринимаемых совместных усилий.

Подобных же воззрений придерживается и французский правовед Леон Дюги (1859-1928). Государство, по его мнению, было призвано примирять противоречия различных социальных слоев, заинтересованных групп. В связи с этим он развивал идеи синдикалистского государства (т.е. профессионально-кор­поративного представительства в государственной власти всех слоев населе­ния). Конечно, государство может служить и действительно служит и та­ким целям. Однако его роль отнюдь не ограничивается задачами социаль­ной солидарности. Зачастую государство выступает как орган неприкрытого классового насилия (рабовладельческое, феодальное государство, государ­ство на ранних ступенях капиталистического развития, государство дикта­туры пролетариата и др.).

Процесс образования государства Дюги рассматривает вне про­цесса раскола общества на классы. В основе образования государства, по его мнению, лежит факт разделения общества на «правящих и управляе­мых». Дюги отождествляет понятия общества и государства: не раскрывая сущ­ности политической власти, он извращает подлинную сущность государ­ства. Политическая власть не является у него организованным классовым господством.

Теория «солидаризма» выдвинула идею «трансформации» государства, т.е. превращения государства из орудия деспотического насилия в организацию гармонического соединения людей, объединенных «социальной солидарно­стью». Дюги признает, что в прошлые эпохи государство было деспотичес­кой силой. «Над толпою изолированных и бессильных индивидов, — пишет он, — над человеческой пылью воцаряется без противодействия государ­ство, грозно-могучее, ибо оно опирается на догму национального суверени­тета, насчитывающую в это время многочисленных верующих»⁶.

Концепция солидаризма может быть в какой-то мере применена к неко­торым разновидностям демократического государства, но она не пригодна для характеристики авторитарного государства, которое не заглушает кон­фликты путем переговоров, не примеряет путем поисков консенсуса про­тивоборствующие социальные группы, а подавляет оппозицию.